«Рождественские традиции». Священник Александр Насибулин, Иван Ярчевский, Елена Смаглюк

В этом выпуске священник Александр Насибулин, композитор Иван Ярчевский и культуролог, мама семи детей Елена Смаглюк обсуждали праздничные рождественские традиции и размышляли, чем они могут быть интересны и полезны.

Ведущая: Наталия Лангаммер

---

Н. Лангаммер

— Добрый вечер, дорогие наши радиослушатели, в эфире программа «Клуб частных мнений». По традиции в вечернем эфире мы обсуждаем одну из тем, которую в утреннем эфире подняли авторы программы «Частное мнение». Сегодня 5 января, канун Сочельника — о чем мы еще можем говорить? Ну конечно, мы уже ждем Рождества, настроение такое предпраздничное, и поэтому мы обсуждаем тему рождественских традиций, у кого как в семье что принято. Может быть, что-то из того, что сегодня прозвучит, вы еще можете применить к своему празднику. В гостях у нас сегодня священник Александр Насибулин, настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Поярково. Иван Ярчевский, композитор, один из детей в многодетной семье, где тоже очень много интересных традиций. И Елена Смаглюк, которая и предложила эту тему для обсуждения. Давайте мы сначала послушаем программу Лены и потом из нее уже выйдет наша дискуссия.

«Среди всех любимых праздников у нашей семьи Рождество занимает особое место. Мы не только трепетно относимся к этому дню, но и готовимся к нему с особым тщанием и вдохновением. За много лет изучили традиции празднования Рождества Христова и российские, и многих других стран, сложились и уже наши, семейные традиции. Как известно, празднику предшествует пост, время молитвенной подготовки к Рождеству. В это время мы с детьми много читаем, делаем поделки, украшаем дом и молимся. В тот год, когда старшей дочке Жене исполнилось шесть лет, она наотрез отказалась молиться с нами. Начался какой-то непонятный бунт: каждый раз перед вечерней молитвой Женя начинала капризничать, ссориться со всеми членами семьи, портить настроение не только себе, но и окружающим. Не передать словами, насколько это было тяжело для всех. Приближалось Рождество, а вместо предвкушения праздника мы ощущали усталость и даже уныние, и украшать елку я заставила себя с трудом. Но мы повесили игрушки и надели на верхушку рождественскую звезду. В Сочельник муж пошел в магазин за продуктами и там встретил старого приятеля, руководителя воскресной школы. Тот рассказал, что их школа недавно переехала в новое здание. Когда разбирали старое помещение, обнаружили разные интересные вещи, которыми готовы поделиться. Например, ящик с фигурками для рождественского праздника. Муж, подумав, сказал, что нам этот праздничный ящик пригодится. Через несколько часов друг был у нашей двери. Он принес нам деревянную шкатулку, украшенную росписью в виде звезд и еловых ветвей. Дети принялись разбирать содержимое ларца, там оказались небольшие фигурки, символически изображавшие Пресвятую Деву Марию, святого Иосифа Обручника, пастухов и волхвов, пришедших поклониться новорожденному Спасителю, фигурки животных. Не хватало только Младенца Христа. Мы расставили все фигурки по местам, зажгли звезду на нашей елке. Пришло время идти в храм на ночную службу. «Мама, а как же Рождество без Младенца? У нас же нет фигурки Иисуса», — спросили дети. «А вот мы сейчас и пойдем встречать новорожденного Богомладенца в храм, праздновать Рождество Христово». И в этот момент наша Женя повернулась к иконам, упала на колени и расплакалась. Это продолжалось несколько минут, и что происходило в ее душе, ведают двое — она и Господь. А я знаю, что моя дочь быстрее всех бежала в храм в ту ночь, и что это был один из счастливейших праздников в нашей семье. Фигурка Младенца Христа нашлась, когда мы вернулись из храма. Оказалось, она просто попала под салфетку, которая сохраняла фигурки в шкатулке. С тех пор у нас появилась новая традиция. Устройством рождественской композиции теперь занимается Женя«.

Н. Лангаммер

— Вот программа Лены. У Лены при этом еще остается много вопросов. А когда эту программу мы с Леной делали, у меня все время был вопрос. Вот это вот состояние, 5 января, да, когда уже ждешь Рождества. Вот Лена говорит: у нас не было предпраздничного настроения. Я говорю: подожди, мы же пишем про пост, сначала искушение, а потом настроение. Как это совмещать, отец Александр? Вот сегодня конкретно, завтра Сочельник.

Иерей Александр

— Ну потому что Рождественский пост — это пост радости, надежды, это какой-то очень светлый такой пост на протяжении всего следования. И вот сегодня, когда мы подходим вплотную уже к празднику Рождества, то все, что мы готовили весь Рождественский пост, оно как бы исполняется, то есть до этой радости остался один шажок. И вот если человек прошел весь этот путь в деятельной подготовке к таинству рождения Христа в этот мир, то сегодняшний день, он уже переживается отчасти вот в том сугубом трепете перед этим праздником, то есть все ему подчинено. И я думаю, что вот оно здесь так и соединяется — то есть вот этот подвижнический, как бы сказать, путь, который пришел к своему как бы завершению, то есть мы как волхвы подошли уже к яслям Христа, и остается вот один шажочек, чтобы мы туда вошли и обрели там совершившуюся тайну.

Н. Лангаммер

— Ну это же так сложно: пост — радостный. Ну как это? Кислое — сладкое, да. Как бы пост — люди сосредоточены, кто-то понимает это как необходимость отказаться от каких-то увеселений, наверное, так оно и есть. И радость...

Е. Смаглюк

— Ну для меня это вот почему-то разделяется здесь — Великий пост и Рождественский, — как-то тематически, я не знаю. То есть все-таки — да, там Страстная седмица и так далее. А здесь все-таки мы идем к яслям Христа. Хотя это событие в моменте тоже, не сказать, чтобы сугубо такое сильно радостное, вот с точки зрения человеческой: Он рождается в хлеву, там много испытаний за этим событием и так далее, но для нас — мы идем к своему Спасителю. И вот Рождественский пост в этом смысле отмечен скорее не таким вот монашеским где-то воздержанием от чего-то и так далее — ну для меня это может быть, сугубо личное, — а скорее добрыми делами, скорее желанием замечать, скорее устремлением в свою семью, то есть этот пост очень какой-то семейный такой. Вот для меня, например, Великий пост — это скорее уйти куда-нибудь в келью, забуриться, от всех закрыться, и вот как-то с Богом там искать какой-то такой связи сугубой. А Рождественский — это с семьей. И я даже все свои духовные делания направляю на семью: побольше, подольше побыть друг с другом, вместе куда-то поехать, вместе сделать какое-то доброе дело ради кого-то и так далее. И в этом смысле вот более какая-то светлая атмосфера такая этот пост сопровождает. Ну может быть, это сугубое такое вот впечатление.

Н. Лангаммер

— Ну это очень важный момент, то о чем вы говорите, да, вот ощущение радости уже к концу поста, мы имеем на нее право. И, в принципе, наверное, имеем право, потому что мы ждем рождения Спасителя. И, обсуждая рождественские традиции, мне кажется, очень важным вот это поставить в главу угла — что радость у нас на Рождество от рождения Спасителя, а не от подарков, салатов, того, что можно есть все вкусное. Хотя и это тоже есть, и колядки, и обнимашки, и все на свете. Лена, у тебя текст как раз про то, что Женя прошла этот пост и что-то поняла, и к чему-то устремилась, как-то повзрослела что ли за этот пост, да? А что ты хотела сегодня еще обсудить? Ты пришла, сказала: можно вопросы задавать? Можно.

Е. Смаглюк

— Я думаю, честно говоря, что через вот это устройство вертепной вот этой композиции она просто поняла, Кого встречает, вот она это визуализировала для себя. Но вот в отношении того, что говорит отец Александр, у меня, конечно, все-таки очень большие вопросы.

Н. Лангаммер

— Не пугай нас, озвучивай.

Е. Смаглюк

— Потому что и сейчас в семье это очень-очень ярко. Потому что дети ходят в обычную школу, и вот этот светящийся декабрь, потом светящийся январь...

Н. Лангаммер

— Ну Новым годом светящийся, да?

Е. Смаглюк

— Ну он всем, наверное, светится и, в принципе, эта радость понятна. Но в то же время хочется какой-то — ну пусть даже и окопаться всей семьей, да, но все-таки вот сохранить какую-то вот тишину и вот это ожидание. У нас даже была такая история. Мы готовились к рождению третьей дочери, и очень волновалась я, честно говоря, у нас были стесненные очень обстоятельства такие, жилищные. И я так волновалась-волновалась, потом я все придумала — как поставить этот плеенальник, и где ребеночек будет спать, все буквально там за недельку до родов мы это все устроили. Ну вот там все подключились, и мой муж, и мой папа, и все-все-все. И я сижу такая счастливая на диванчике. И дети приходят: «Ну что? Ну так, все стоит, все отлично. А малыш-то где?» Я говорю: «Ну подождите еще, вот еще не родился. — А что ты радуешься?» Понимаете, то есть получается, что все-таки действительно...

Н. Лангаммер

— Радоваться рано.

Е. Смаглюк

— Радоваться рано. То есть мы как-то вот этот путь идем, так сосредотачиваемся. И даже вот сложно представить себе беременную женщину, которая начинает там как-то очень радоваться тому, что у нее там будет вот скоро малыш, но его еще нет. И этому действительно предшествуют очень такие — вот я думаю, что мамы, они меня поймут, — последние недели это уже такой лютый нервяк: когда, что, как вот это все устроится, как все получится, чтобы все вот благополучно, да. И я, конечно, проживая пост, понимаю, что я, конечно, на стороне Богородицы, то есть я вот прямо...

Н. Лангаммер

— Кто себя с кем отождествляет.

Иерей Александр

— Ну да, по жизни, это важно.

Е. Смаглюк

— Ну вот иду, вот и так хочется с Ней вот это время побыть. Потому что, конечно, у Нее есть Иосиф, который помогает и защищает, но это непростое время. А для детей сейчас это такое невероятное, честно говоря, испытание — не расплескаться вообще. Потому что к Рождеству есть вообще шанс прийти опустошенным.

Н. Лангаммер

— Ну в принципе, да, потому что мы же празднуем Рождественские праздники уже после Нового года, хотя мы с тобой говорили, что может быть, и хорошо, когда уже наступает тишина, и мы можем посвятить себя главному. Потому что суета — это тоже немножко взрослых, наверное, изматывает. А как у вас было, Иван, вы Новый год праздновали в семье? У вас семь детей в семье, вы второй. Вы это должны все помнить, как складывалась ваши рождественские традиции.

И. Ярчевский

— Наши рождественские традиции — я не могу сказать о том, что есть вот много прямо интересных традиций, но одна есть точно. Это что на Рождественскую службу, перед службой мы готовим праздничный стол, и приходя со службы, съезжаясь из разных храмов — потому что семья большая, кто-то в один храм идет, кто-то в другой, то есть мы с братом в одном храме на клиросе поем. Но после Рождественской службы мы собираемся за этим столом, к нам еще приходят гости, которые тоже были на ночной службе, и не обязательно в нашем храме, тоже могут просто приехать, и мы собираемся и сидим ночью за этим столь, поем тропарь, поем колядки.

Н. Лангаммер

— То есть у вас прямо ночной праздник.

И. Ярчевский

— У нас ночной праздник, но он заканчивается примерно в шесть утра. Потом мы отдыхаем какое-то время...

Н. Лангаммер

— И опять за стол.

И. Ярчевский

— И опять, да, и вечером уже другая партия гостей приходит. Собираются и художники, и поэты, и музыканты, огромное количество друзей. Мама всегда готовит беляши, солянку — то есть вот такие традиционные блюда, так уже сложилось тоже.

Н. Лангаммер

— И я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы сегодня обсуждаем тему рождественских традиций. Послезавтра у нас будет праздник, и сегодня мы чем-то делимся. Вот Иван начал рассказывать про то, что у них стол ночной всегда, с беляшами. Или беляши уже днем?

И. Ярчевский

— Беляши на следующий день. Ночью, как правило, какой-нибудь баран.

Н. Лангаммер

— Ух ты! Кто как празднует? Давайте все-таки чуть-чуть радости такой, прямо бытовой добавим. Потому что мы начали говорить, что Новый год отнимает все силы, потому что это получается такой ну бытовой праздник, да, какой-то — мы переворачиваем страницу календаря, приносим свои планы под благословение Господу. И вот наступает Рождество. Почему тему эту подняли? Потому что а есть ли вообще эти традиции? Елка переехала на Новый год, подарки под елки переехали в советское время на Новый год. А что же на Рождество? Лена, какие традиции у вас в семье на Рождество? Женя устраивает вертеп...

Е. Смаглюк

— Ну это украшение дома, часть вот такая, рождественская композиции. Но дети еще показывают вертепный спектакль обязательно, мы тоже кушаем вкусно и играем в разные такие игры, связанные, из зимнего вот такого периода. Но у нас самая главная такая традиция, что все огоньки вот в нашем доме зажигаются только на Рождество. И они, конечно, этого ждут. То есть елку, конечно, мы ставим еще к Новому году. А вот уже огонечки на ней появятся, они знают, только в Рождество. И это невероятная радость, честно. То есть это, наверное, самый сложный пост для них — выдержать это отсутствие огонечков.

Н. Лангаммер

— Для всех это самый трудный пост. Потому что мы с тобой еще, помнишь, когда фильм снимали рождественский — я честно скажу, что я очень этой темой озаботилась, что почему у нас все фильмы, которые мы смотрим в декабре и хочется смотреть, они все про чудо на Новый год. И я озаботилась этим и написала сценарий фильма, где праздник и чудо случается на Рождество, я его прямо так и назвала «Чужой Новый год». Вот там у кого-то праздник, а на Рождество случается чудо. И как раз мы у Лены дома снимали вот эту сцену, когда ребенок жалуется: «Мама, а Степа вертеп раньше времени зажег!» Вот это вот такой очень важный момент, как акцентировать внимание на Рождестве. Отец Александр, у вас на приходе как люди вообще, какая пропорция после Нового года ожидающих чуда, есть еще кто-то?

Иерей Александр

— Ну я вот опять продолжу свою тему специфики Рождественского все-таки поста. В том смысле что здесь весь пост, он является тихим, но умножением вот этой радости, которая завершается или как бы начинается, может быть, с рождением Спасителя в мир. Но все-таки мы готовимся к этому рождению, да, и уже начиная с 4 декабря. Во-первых, чем открывается, например, Великий пост — он открывается чтением Великого покаянного канона. Всё, нас — вух! — погрузили сразу. А чем начинается Рождественский пост? Двунадесятым праздником Введения во храм Божией Матери. И в этот день вечером поется прекрасное песнопение уже Рождественского канона: «Христос рождается — славите, Христос в небе — встречайте...» — да, то есть Он еще рождается, Он еще не родился, но песнопение уже радостное, оно уже призывает нас смотреть наверх и куда-то бежать, то есть это какая-то динамика такая. Ну это опять же мой личный такой взгляд, мое восприятие.

Н. Лангаммер

— Да, отец Александр посмотрел на Лену, потому что Лена ожидает в тревоге, а мы в радости.

Иерей Александр

— Я понимаю состояние, но здесь, видите, у каждой семьи могут быть свои такие традиции в том числе. И у нас эта подготовка, она постепенно-постепенно как бы разворачивается. То есть мы потихонечку что-то украшаем в доме, мы делаем вместе какие-то добрые дела, как уже сказал, и так далее. И Новый год, кстати, он где-то стоит тоже в череде. Раз уж так исторически сложилось, мы тоже не можем просто отодвинуть этот праздник и просто закрыться от него. Потому что у нас многие родные и близкие, друзья, они празднуют этот день. И мы, как это всегда делали христиане, стараемся вложить свои смыслы в эти дни, да. И поэтому, например, с какого-то времени мы стали на приходе служить ночную литургию в этот день. Прекрасная традиция, которая сейчас все больше получает распространение, мы ее понимали не сразу — хотелось побыть как-то дома, отдохнуть и так далее. Но вот это удивительный совершенно момент, когда все, простите, ну многие пьянствуют, взрывают салюты по неизвестному какому-то там поводу, для себя, мы вступаем в новый год жизни вместе со Христом, мы причащаемся, мы у одной Чаши. И там есть такой проникновенный момент в этой службе, как-то так совпадает, что, когда идет Евхаристический канон, и звучат слова «преложив Духом Твоим Святым», и весь храм у нас говорит: «Аминь. Аминь. Аминь», — и это где-то вот выпадает в то время, когда все начинают бабахать салюты, вот у нас уже не первый год. И я думаю: во славу Христа вот это все сейчас делается. И вот в конце мы причащаемся. Ну то есть сразу уже акцент, он на Рождестве, хотя мы да, и Новый год как бы встречаем, выходим, бабахаем как бы безалкогольное шампанское, вот так вот даже в храме. Ну и какая-то такая своя, то есть это тоже про радость, хотя вроде бы еще идет пост. Но эта радость, все равно она еще неполная, как раз таки потому, что уже вертеп стоит, и у нас на приходе так устроено — потому что, если перед Рождеством это делать, это умрешь, простите, поэтому все немножко заранее готово. Но еще нет Христа, мы тоже еще Его не поставляем туда. И я вот скажу, что вся вот эта радость, она и смысла не имеет без Христа, и мы все это понимаем очень хорошо. Она уже есть, потому что мы бежим навстречу к рождающемуся Христу, мы уже готовим кроватку, но Его там еще нет. И мне кажется, все это очень хорошо понимают. Мы даже с детками об этом говорим: «Смотрите, ребята...» Они подходят: «А где же там Христос? Почему нет?» И вот мы объясняем: «А Он сейчас только родится, мы к Нему идем, мы готовимся». И когда уже Христос рождается — это уже не радость, это полнота радости. То есть мы свой шаг сделали в направлении Христа, да, со своей радостью — неполной, неполноценной, а Христос ее восполняет и делает ее как бы, в полноте она приходит. Поэтому и елку — то же самое, тоже стараемся, мы ее ставим, но наряжаем уже к моменту рождения Христа.

Н. Лангаммер

— Вот я тоже так делаю. Хвоей пахнет...

Иерей Александр

— Но как бы все туда. То есть то, что мы можем на Рождество отодвинуть, мы отодвигаем.

И. Ярчевский

— У нас тоже так же. Тоже мы ставим, а украшаем, как правило, перед Рождеством уже.

Н. Лангаммер

— Ну вот видите, поколение новое растет детей, уже и выросло, да, какое-то поколение. Вы в верующих семьях росли, да, отец Александр?

Иерей Александр

— Я — нет.

Н. Лангаммер

— Нет, да? А вот мы с Леной росли как советские дети. Или Новый год был?

Е. Смаглюк

— Да, конечно.

Н. Лангаммер

— Мы как советские дети, и для нас главное был Новый год. И это очень трудно в себе... ну убить — не хочется говорить, потому что столько теплого с этим связано — родители, друзья, елки, радость, — просто доброго, хорошего. Но молодому поколению, наверное, проще сместить акцент на Рождество. Как было у вас, Иван?

И. Ярчевский

— У нас на самом деле, когда я рос и вспоминаю свое детство, мне четыре-пять лет, у нас Новый год был очень таким пышным праздником, и к нам всегда гости приходили. Потому что прямо не то что я вот родился и вырос в православной семье. У меня папа так-то рокер, мама...

Н. Лангаммер

— Вам пришлось перестраиваться по ходу.

И. Ярчевский

— Нам пришлось по ходу перестраиваться, то есть Рождество стало более важным праздником уже со временем.

Н. Лангаммер

— Поучилось это ощутить?

И. Ярчевский

— Получилось это ощутить, да. И сейчас Новый год стал праздником очень семейным, очень тихим. Мы, как правило, тоже ходим на ночную службу, причащаемся. И потом сидим узким кругом за столом, можем посмотреть «Иронию судьбы». Ну то есть никогда гостей обычно гостей на Новый год у нас нет. Вот гости начинаются с Рождества и все Святки идут, а дальше уже, по традиции, старый Новый год — и там уже пятьдесят человек гостей может прийти и салюты запустить. Ну в Святки уже полная радость, и старый Новый год такой полноценный получается.

Н. Лангаммер

— Ну хорошо, мы проговорили, как встречать Младенца Христа. А потом начинаются Святки, а потом начинается работа, и мы выходим на работу числа 8-го этак, у нас праздники уже заканчиваются. Как сохранить рождественское настроение? Кто-то колядует, кто-то нет. Вот как, как дальше это чувствовать? Вот Он родился, Младенец Христос, мы порадовались. Как не потерять, отец Александр?

Иерей Александр

— Вот самый горький момент, что все начинают работать, это правда. Потому что хочется просто собраться всем вместе и все Святки никуда не расходиться, просто вот ходить, колядовать, праздновать. Ну где это получается, мы это делаем — то есть где какие-то выходные, вечера, начинаются какие-то посиделки совместные, колядование и так далее. И потом тоже есть такая прекрасная традиция, как и на Светлой седмице, все Святки причащаться. То есть мы как-то к этому сейчас призываем очень, что прямо ходите и на каждой литургии, где вот ухватываете, и причащайтесь. И этим тоже вот эта радость, она возгорается и не ослабевает, мне кажется. Если удается там на литургии где-то с утра прибежать, помолиться, зарядиться и вот идти там даже на свою работу, но вот с этой рождественской радостью.

Н. Лангаммер

— Лена, а ты как мама чувствуешь радость, уже когда родился младенец?

Е. Смаглюк

— Конечно. Но я хочу сказать, что все-таки нам держать градус вот этой радости очень тяжело. И чем более радостный пост, тем Святки уже сдержаннее. Потому что мы не можем, мы даже физически не можем, мне кажется, столько радоваться, постоянно быть на таком вот очень-очень радостном...

Н. Лангаммер

— Поститься трудно и радоваться трудно.

Е. Смаглюк

— Нет-нет, ну почему...

Н. Лангаммер

— Надо себя заставлять.

Е. Смаглюк

— Мне кажется, что если мы пост все-таки проводим умеренно достаточно, то есть мы готовимся, мы понимаем, что вот куда мы идем. Причем самое интересное, что уже много лет мы делаем календари поста для детей. И очень интересно, делаем календарь поста на Рождество и делаем календарь поста на Великий пост...

Н. Лангаммер

— Это что значит: календарь поста?

Е. Смаглюк

— Там каждый день отмечаешь, вот денечек — отметочку ставишь, что денечек прошел, и ты приближаешься по пути, как бы дорожка такая.

Н. Лангаммер

— То есть просто ставите кнопочки, да, что...

Е. Смаглюк

— Ну такие отметочки, да, наклеечки приклеиваем, что вот она, дорожка, изображается к празднику, и ты каждый день вот делаешь отметочку. И интересно, что Рождественский пост — это с горки. То есть детки обычно на санках или на троечке, вот они с горочки катятся. А Великий пост — это, конечно, восхождение.

Н. Лангаммер

— Восхождение. У вас так же изображено?

Е. Смаглюк

— Да, это визуализируется именно так. И это очень действительно интересно, что действительно этот путь, он, безусловно, очень важен. Но если мы его вот чуть-чуть переборщим... Ну например, сейчас есть такая традиция, что можно делать Рождественским постом каждый день маленький подарочек ребенку: вот он проходит — там конфеточка, что-то такое, маленькая радость. Но тогда что мы должны сделать и подарить ребенку на Рождество, чтобы вот эту...

Н. Лангаммер

— Чтобы радость была еще больше.

Е. Смаглюк

— Да, как? Я вот честно, я не знаю. И, честно говоря, уже несколько лет, как мы убрали подарки с праздника Рождества.

Иерей Александр

— Ну тут я с вами согласен.

Н. Лангаммер

— С Рождества или с Нового года?

Е. Смаглюк

— С Рождества. Мы дарим подарки именно на Новый год. Подарки — это очень большая суета. Ну лично для родителей, не знаю. И мы перенесли, вот честно. Мне хочется, чтобы дети ждали вот этого самого главного чуда действительно.

Н. Лангаммер

— Но подарки на Новый год?

Е. Смаглюк

— Да, подарки все на Новый год...

Н. Лангаммер

— А на Рождество?

Е. Смаглюк

— А на Рождество — радость. Большая радость.

Н. Лангаммер

— Как это детям объяснить: а теперь радуемся?

Е. Смаглюк

— А вот честно, действительно, во-первых, к Рождеству уже мир не транслирует того, что подарки, подарки, подарки... То есть здесь уже все, мы миру отдали мирское. А дети действительно могут радоваться Рождеству.

Н. Лангаммер

— А может быть, они приносят подарки Младенцу Христу?

Е. Смаглюк

— Ну я надеюсь, своим служением. Безусловно, у нас дети готовят какие-то выступления, и песни, и вот это вертепное представление.

Н. Лангаммер

— Это для других или это для Христа? Отец Александр, для Христа что принести?

Иерей Александр

— Я бы вот может быть, я тут неправильно немножко понят оказался. Я не про то, что радость умножать подарками и какими-то допингами. То есть эта радость — от служения, эта радость от семейного общения, которое тоже порой непросто дается, и его сейчас не так много.

Н. Лангаммер

— В ходе поста.

Иерей Александр

— Да, это радость преумножения любви в этом мире ради Христа, Который грядет — то есть это не про что-то внешнее. И эта радость, она есть, она создается в силу твоего служения этому миру — то есть, когда ты видишь, как мир вокруг тебя расцветает. А уже когда приходит Христос — во-первых, Рождественская служба, она стоит особняком. Она ни с какими подарочками, действительно, я с Леной согласен, ни с чем не связана, она связана только с Божественной литургией, с приходом Христа, с тем, что мы ликуем. А потом это ночная трапеза, как правило, тоже вот у нас в приходской практике. Ну а у нас подарки, например, они после, то есть они вечером там на следующий день. Вот у нас собирается вся семья, и там уже дети знают, что все вот эти, огромный клан там отца Андрея, все они будут готовить друг другу подарочки.

Н. Лангаммер

— Ваш тесть.

Иерей Александр

— Тестя, да, вот будут готовить подарочки. И это с годами все умножается, детей и людей становится все больше. Ну то есть это тоже такая отдельная часть. Но Христос, Он в центре, и Он отдельно от всего этого — это ночная служба, это рождение Спасителя.

Н. Лангаммер

— И я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы сегодня обсуждаем рождественскую тему. Послезавтра будем праздновать, а пока делимся мыслями на эту тему и традициями нашими. В гостях у нас Александр Насибулин, настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Поярково. Иван Ярчевский, второй ребенок в многодетной семье, музыкальной семье, и композитор. А еще Елена Смаглюк, которая и предложила эту тему, тоже мама семи детей. И мы вернемся в эфир буквально через минуту. Не переключайтесь, пожалуйста.

Н. Лангаммер

— Мы возвращаемся в студию Светлого радио. Напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы сегодня обсуждаем тему, как праздновать Рождество, какие есть традиции, какие есть духовные смыслы в этом празднике для нас и для детей. И в гостях у нас Александр Насибулин, настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Поярково, композитор Иван Ярчевский и Елена Смаглюк, культуролог, мама семи детей, которая эту тему практически профессионально рассматривает. Мы подошли сейчас к вопросу: а как же детям дать ощутить, что Рождество это, ну правильно сказать, главный праздник зимний? Как воспитывать детей?

Иерей Александр

— Зимний — я думаю, да. И вообще это праздник детский совершенно, классный. Потому что Христос пришел в мир ребенком, и об этом отдельно сказано в Писании. И дальше Господь говорит: «Пустите детей приходить ко Мне». Он фактически превращает детство в отдельную совершенно часть такого литургического, как бы сказать мира, можно так сказать. Отдельный вид служения Богу — это быть ребенком. И вот когда ты ребеночку об этом говоришь, об этих смыслах, о том, что ты смотри, Христос был ребенком, и Он тебе близок. Вот Христос стал близок не только самарянке, не только грешникам, не только прокаженным, а и детям тоже — Он был когда-то ребенком. И тем самым, через эту близость там ребеночку ты показываешь, что Христос призывает и тебя. Он знает, каково это быть ребеночком: каково это расти, каково это, когда растут зубки и так далее. Он все это Сам прошел. И вот мне кажется, когда детям это доносишь, что вот это их детство — это не просто какое-то такое время, которое никому не нужно. Поскорее вырасти, как бы сказать, и вот здесь уже начнется настоящая игра. А вот это время очень ценное, и в этом времени ты тоже можешь что-то ради Христа делать. И вот мы постоянно на этом акцентируем внимание, что ты сам можешь что-то Богу принести.

Н. Лангаммер

— Подарки, на Рождество в том числе.

Иерей Александр

— Нет, скорее, как вот благотворительные какие-то моменты — то есть у нас благотворительные какие-то ярмарки проводились и так далее. И вот все себе они хотят — это, это... Слушай, а ты же ребеночек, но ты же можешь послужить Богу, ты можешь какую-то часть отдать тому, кто в этом нуждается и так далее. И вот призыв к этой жертвенности, мне кажется, вот это про Рождество. Потому что Рождество — это вообще такой праздник жертвенной любви. Матери Божией да, Которая приняла этот крест на Себя. Иосифа, который принял Марию. И вот в эту жертвенность мы как бы вступаем, в том числе проживая это внутри своей собственной семьи.

Н. Лангаммер

— Знаете, как интересно, вы говорите про то, что дети могут себя отождествить со Христом. А я однажды на проповеди отца Андрея Щенникова на Рождество услышала такую интересную мысль, что Рождество — очень нежный праздник, потому что мы все призваны как бы почувствовать себя родителями. Ну не ко Христу по отношению, но в принципе вот в этой ситуации. Он хрупкий, Он маленький...

Иерей Александр

— Ну да, и мы как бы кто собираемся вокруг — кто на Него подышит, да, мы все хотим привнести что-то в эти ясли. Потому что в этих яслях очень страшно было, да, вот родиться. И Христос-то, кстати говоря, вот этим праздником рождения — там очень много смыслов глубоких, Он вообще становится близким всем, кому сейчас плохо, всем кому тяжело. Вот в этот праздник мы все ощущаем Его теплоту, потому что Он пришел, Он — Царь, Который должен был родиться в царских палатах, вообще для Него должны были быть устроены лучшие условия, рождается в таком вообще месте, ну где, наверное, плохо пахло, простите. Это мы сейчас представляем так: ясли красивые и так далее. А вообще-то это сарайка, где непонятно, там тепло, холодно. Вот Он рождается в ней, никому не видный там и так далее. И тем самым Он показывает нам, что, ребята, если вам сейчас плохо и тяжело, если вы где-то на обочине мира, может быть, оказались и так далее — Я с вами. Я тоже пришел таким в этот мир. И это не значит, что вы какие-то недостойные, непонятные. Я люблю вас, и все будет хорошо, потому что Я с вами. Вот для меня этот праздник еще об этом во многом.

Н. Лангаммер

— Лена.

Е. Смаглюк

— А я хотела сказать еще, что не случайно Господь так устроил, что хоть это была и необычная семья, да, — то есть Богородица, безусловно, с Иосифом не имели никаких близких отношений, но это была семья.

Иерей Александр

— Да.

Е. Смаглюк

— И это очень-очень вот тоже вдохновляет. То есть все-таки через это получаешь какое-то благословение именно вот того, что вот твоя семья, она вот: папа, мама и ребенок...

Н. Лангаммер

— И малыш.

Е. Смаглюк

— Какая-то полнота. Это тоже меня каждый раз вот это очень-очень, и я думаю, что я не примеряю на себя роль мамы все-таки Младенца Христа, но Его вот эта святость и вот уязвимость, действительно, она вот зашкаливает. То есть вот очень хочется, вот у меня с самого начала поста есть вот это ощущение, что ну как, как я смогу вот так вот отмыться, чтобы вот быть достойной хотя бы вот ну рядышком, хоть так вот, одним глазочком на Него посмотреть. Вот как бы так подготовиться, как бы этот путь так пройти, чтобы вот быть, ну вот хоть как-то к Нему вот приблизиться.

Н. Лангаммер

— Еще один смысл поста: как-то очиститься, чтобы сметь приблизиться к этому новорожденному чистейшему святому Младенцу.

Иерей Александр

— Да, но там были и ослы в этом хлеву, Господь тоже их принял. Так что я себя иногда этим ослом ощущаю — который грязный, конечно, такой вот, и сильно много не прошел как бы, не смог, не успел, но Господь принимает и его тоже дар, его теплое дыхание просто хотя бы. Вот то что имею, Господи, сундуков с золотом я Тебе не принес, тоже как волхвы там, не запасся, может быть. Но мне кажется, Господь — и вот 5 января, это хороший повод об этом вспомнить, что если ничего и не успел даже как бы посозидать и так далее, иди все равно ко Христу, согрей Его своим дыханием. Господь тебя все равно примет и не откажется от тебя.

И. Ярчевский

— Мне очень захотелось как раз прочитать это стихотворение одного поэта, нашего друга замечательного, Михаила Кукина. Это как раз очень в тему. О том, что мы можем подарить Христу. То есть это я даже открою, это такой необычный взгляд на волхвов, то есть параллель с нами.

Шли день и ночь, не ставили шатры,

Боялись потерять ее из вида.

И вот — закрыли небо облака.

Куда теперь несем свои дары?

В какой ты стороне, земля Давида?

И снег пошел, сперва легко, слегка,

Но дальше — гуще. Караван притих.

Земля и небо — все вокруг белело.

А снег ровнял долину и холмы.

И вот нашло уныние на них.

Намаявшись в пути, слабело тело.

И все-таки средь снежной этой тьмы

Светилось что-то... «Рядом есть жилье. —

Сказал погонщик. — Слышу, тянет дымом.

Наверно, пастухи...» И вот на дым

Они свернули обсушить свое

Сырое платье, и вошли с пустыми

Руками — и предстали перед Ним.

Н. Лангаммер

— А мы даже замолчали все.

Иерей Александр

— Да.

Н. Лангаммер

— Это вспомнилась мне лично Святая Земля, вот это Поле пастушков и Вифлеем. Я помню, что мы туда попали, собственно, там летнее было настроение такое, мы уже на Светлой седмице были. И все равно, мы спустились в этот храм, там была литургия, в этом пещерном храме Рождества Христова, и я оказалась около яслей. У меня так сердце стучало, то есть я стою там: Господи, ну вот же, вот этот свод, вот эта какая-то теснота, вот тут вот... Ну это очень трудно ощутить.

Иерей Александр

— Это удивительное ощущения. Там же Вифлеемская Матерь Божия, Которая улыбается с иконы, такая интересная.

Н. Лангаммер

— Да, Леночка.

Е. Смаглюк

— То что отец Александр сказал, что он осликом себя чувствует иногда. А ведь были пастухи, которые вот просто в моменте, их призвали — и они сразу, с места, со всей этой своей поклажей так и пошли. То есть действительно, 5 января это, правда, очень актуально. Кто-то ведь, ну по преданию, насколько я знаю, волхвы проделали долгий путь...

Иерей Александр

— Да, долго, много месяцев они шли.

Е. Смаглюк

— Ну по некоторым версиям они два года шли к Младенцу. Ну это версия, да. А кто-то ведь: вот все, позвали — и ты побежал. И это тоже очень важно, что мы... Короче, Господь, вот Он точно нас всех ждет. Вот без исключения, всех-всех-всех.

Н. Лангаммер

— Да, разные, получается, пути. Вот как Иван сейчас читал потрясающие стихи такие, глубокие. Как бы мы себя немножко к волхвам отнесли, да, которые огромный путь проделали. И вы об этом говорили, что пост можно сравнить с путем волхвов — это был труд, они ждали, они шли за этой звездой, они шли со смыслом. А пастухи просто увидели Ангелов, им сказали: идите — они пошли. То есть вот действительно абсолютно все. И зверушки тоже. Ой, отец Александр. Давайте, что еще, о традициях поговорим. Мы обещали рассказать людям, как мы празднуем Рождество. Иван, что-то еще у вас есть такое интересное, как праздновать Рождество?

И. Ярчевский

— Ну честно говоря, я думал об этом, но на ум ничего не приходит. И просто если вспомнить слова Густава Малера, знаменитого австрийского композитора, о том, что традиция — это поддержание огня, а не поклонение пеплу, то собственно подготовка к Рождеству — все, о чем мы сейчас говорим, и весь путь от начала поста до праздника — это и есть традиция. То есть потому что очень важно подойти, поддерживая этот огонь внутри. Я когда причащался на Введение во храм Пресвятой Богородицы, у меня один раз такое было, что вот начинают петь этот Рождественский канон, и первая мысль в голове: радость от встречи с этими песнопениями, с этим каноном, вот эта какая-то рождественская радость, я прямо чувствую, как она приходит. И мысль первая: как же это сохранить, как это пронести, продержать этот огонь до Рождества, чтобы он не затух. И на мой взгляд, самое важное в процессе поста — как раз то, о чем говорил отец Александр, постоянно как-то с семьей время проводить...

Н. Лангаммер

— Да, поддерживать семейный очаг.

Е. Смаглюк

— Семейный очаг — это и есть вот это.

И. Ярчевский

— Поддерживать семейный очаг. И совершать какие-то дела, не знаю, для людей что-то делать. И параллельно помнить о том, что мы все-таки люди. То есть не должно быть таких мыслей, что вот, я сейчас во всеоружии приду, значит, с дарами и, значит, как отличник, вручу их Христу.

Н. Лангаммер

— И пойду.

И. Ярчевский

— Тут как раз вот больше про то, что помнить, что меня может снегом накрыть, все что угодно со мной может произойти в любую секунду, в любую минуту, я могу вообще потерять Вифлеемскую звезду и думать только о том, как согреться и чудом попасть вообще ко Христу, припасть к Чаше, к причастию. Это вот это состояние, глобально. То есть каждый раз, когда мы причащаемся, да, важно помнить, что самое опасное причащение — это достойное причащение. Не бывает достойного причащения. И вот после — это вот такой растянутый процесс подготовки к причастию, ко встрече со Христом.

Н. Лангаммер

— А мне кажется, сейчас важно помнить, что добрые дела мы не заканчиваем делать с наступлением Рождества, что как бы дальше мы продолжаем это делать, как какой-то уже навык, который мы наработали, да.

Н. Лангаммер

— И я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы обсуждаем сегодня тему рождественских традиций и смыслов этого праздника для каждого из нас. В гостях у нас, настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Поярково священник Александр Насибулин, композитор Иван Ярчевский — второй ребенок в многодетной семье, как представился Иван. И Елена Смаглюк, мама семи детей и культуролог, которая устраивает очень многие праздники. Поэтому мы с Леной сегодня и решили о празднике поговорить и о том, как отмечать. Отец Александр, вы часть большой семьи вашей супруги, где семеро детей, уже сколько там — 13-14 внуков у Юревичей.

Иерей Александр

— Ну да, сбились со счету.

Н. Лангаммер

— А традиции? Делитесь традициями не только вашей семьи, но и вашей большой семьи.

Иерей Александр

— Ну в большой семье тоже вот все по-разному. То есть в каждой отдельной семье, мне кажется, по-своему немножко преломляется этот пост — и по уровню радости, и по тем конкретным проявлениям, которые там есть. Потому что мы, например, кроме всего прочего, как я вот опять же из процесса подготовки к Рождеству, деятельной такой, да, то есть мы потихонечку там, когда молятся дети вечером там, они начинают уже петь даже колядки. Из утилитарных просто соображений. Потому что их надо учить, и одномоментно как бы их не выучишь, чтобы потом идти, колядовать всем вместе. И они становятся для них какими-то родными. Тем более что колядки есть не только забойные такие, но достаточно тихие. И как-то вот это все действительно тоже уже пронизано вот этим подготовкой к Рождеству. Потом адвент-календари — вот эта, на мой взгляд, неплохая такая традиция. Потому что да, здесь как-то детей загнать в какую-то строгость такую во время этого поста — может быть, тоже не очень верно. Потому что строгостей как бы и так хватает, и школа здесь, как бы так сказать, не заканчивается для них и так далее. А вот дать опять же почувствовать вот это тепло, да, Христа, Который приходит в мир, наверное, тоже бывает очень здорово. Ну и потом опять же, когда Он приходит уже в мир, вот вы, Наталья, правильно сказали, что мы не просто встретили и пошли, разошлись по домам. То есть вот это ощущение, зачем Он приходит — то есть Он приходит как Спаситель, как Тот Кто хочет с тобой разделить жизнь. И Христос вот Своим рождением Он в целом благословляет жизнь как таковую, то есть и как бы каждому из нас говорит: ребята, живите, живите, а Я с вами пройду этот путь. То есть Он пришел не для того, чтобы устранить несовершенства этого мира. Если бы это было так, то Рождество прошло бы по другому сценарию. То есть Он пришел по законам вот нашего падшего мира, где святое рождается где-то, да вот, на отшибе. И Он пришел, благословляет это, и говорит: хоть этот мир несовершенен, и здесь много трагедий и так далее, но живите эту жизнь. Живите, а Я буду идти рядом с вами, если вы этого захотите. Потому что вот дальше, что со Христом происходило — ну мы много не знаем. То есть дальше сейчас будет бегство в Египет там и так далее, тоже страшные достаточно события, избиение Вифлеемских младенцев, да. А потом 30 лет что Христос делал во все это время? Он просто жил, Он жил как обычный человек, как живем все мы. Он даже не проповедовал, не было общественного Его такого еще служения. И вот тем самым Господь показывает, что наша маленькая жизнь, как вот мы ее проживаем, она тоже ценна — то как мы себя проявляем в семье, то какие мы плотники, как мы трудимся на наших работах — то есть отныне это все сакрализовано, даже так можно сказать. То есть Христос вот Своим приходом в этот обычный мир... Если бы Он родился в каком-то, знаете, в храме, как какой-нибудь Будда, воссел бы там, значит, в просветлении на престол и сказал: придите, поклонитесь. А Он рождается в ходе обычной, мирской такой жизни, и вот этим пришествием Своим в нашу обычную жизнь — в этот сарай, в хлев, Он благословляет сарай каждого из нас. И вот идешь там дрова колоть и так далее — и это все можно делать уже отныне со Христом, представляете, то есть для этого не обязательно куда-то ходить, взбираться на горы и так далее. Христос уже во всем, все. Он с мамой, лежит она, кормит грудью — Он рядом, гладит ее по голове, говорит: дорогая, все у тебя будет хорошо, все, давай, не печалься. Мужья, жены ругаются — Христос стоит там рядом. Ну если мы Его зовем, если мы Его приглашаем. И вот когда ты это ощущаешь, что Христу не безразлична твоя жизнь, потому что Он пришел в эту жизнь, хочется Его и взять из этих яслей и в очередной раз сказать: «Господи, я доверяю Тебе мою эту маленькую жизнь, я хочу ее прожить вместе с Тобой». И вот этот путь, он как бы в этом смысле вот он такой не заканчивающийся, то есть он такой, взял и пошел дальше, вот этот свет.

Н. Лангаммер

— Спасибо, отец Александр, за эти слова. Потому что на Пасху мы все знаем, что мы празднуем — мы празднуем нашу возможность войти в вечную жизнь. А вот мы встретили Младенца Христа — ну хорошо, родился, а что дальше. А дальше Он дарит нам эту жизнь, пока еще земную.

Иерей Александр

— Да, да.

Н. Лангаммер

— Мне кажется, это очень важно, что мы это сказали, и дальше это ощущать вот все эти месяцы, которые будут потом. Лен, ты хотела что-то еще спрашивать?

Е. Смаглюк

— Ну я хочу сказать просто, что вот отец Александр отметил, что Христос родился в бедных яслях. Какое это вообще должно быть утешение вообще для нас, вообще всех мирских людей, потому что очень часто, у меня была такая история, когда мы ждали пятого ребенка, подошла одна знакомая, причем ну хорошая знакомая. Она мне говорит: а вы что, говорит, уже решили ваш жилищный вопрос? Я говорю: нет. Она говорит: ну куда тогда? И я думаю: вот какое это утешение, вот Богородица шла — вообще ничего не знала, куда там, что, как. И вот так все получилось, родила Бога. Сам Бог не погнушался стесненными обстоятельствами. Это должно нас действительно очень-очень поддерживать. И что Господь, конечно, никогда не ошибается. Если Он послал Своего Сына, Он же мог это сделать вообще совершенно фантастически. Со спецэффектами, наверное, даже. Но получилось так, как получилось. И нас это все-таки должно вообще очень по-житейски утешать очень сильно. А еще мне очень нравится Послание Святейшего Патриарха на Рождественской службе, там всегда есть вот вектор, который он задает нам, и мы всегда-всегда стараемся исполнить. Там есть всегда такой, он как нас направляет, как вот наш пастырь, он всегда говорит. Вот я запомнила очень хорошо один год, когда у нас родственники, они вообще не очень... вернее они верующие, но не очень воцерковленные, и вот Рождество праздновать обычно бывает сложно. И в какой-то год я сказала: всё, давайте мы дома. Но услышала слова Патриарха, который сказал: идите вот к ближним, несите эту радость. И действительно для того, чтобы принести радость о рождении Христа, не нужно особо ничего. Ты просто, причастившись, уже будешь вот действительно нести эту радость. И это действительно, то Рождество я вспоминаю до сих пор, это вот когда я смогла вот перешагнуть свое вот это: нет-нет-нет, всё, спасибо. И это было очень здорово. Вот мы встретились всей семьей, собрались, и это было очень, ну не передать словами, как хорошо.

Н. Лангаммер

— Кстати, сложный вопрос, как неверующим нашим окружающим родственникам нести Рождество. Потому что иногда мы выглядим назойливо. Мы бегаем, кричим там: вот, теперь мы будем есть! Но они уже давно едят там мясо. Вот, теперь у нас елка! Ну у нас, мы елку выбрасываем уже несем, потому что Новый год закончился. Поэтому я всю программу говорю про традиции. У меня, извините, на хэллоуин позвонили в дверь — стояли очаровательные совершенно дети в каких-то жутких костюмах и просили конфетки. И у меня такое: колядки? нет? Ну почему это куда-то съезжает. Вот это хождение по гостям, вот насколько оно вообще комфортно. Вы колядовали, Иван, ходили по гостям?

И. Ярчевский

— Нет, никогда.

Н. Лангаммер

— Не ходили. Отец Александр, а у вас какой опыт?

Иерей Александр

— Мы ходили колядовали, и по улицам проходили. Вот сейчас, кстати, я вот из Химкинского округа, такая интересная традиция: в этом году собирается все благочиние и пойдут просто по Химкам, значит, вот с колядками.

Н. Лангаммер

— Ничего себе.

Иерей Александр

— Ведь, по-моему, это классно просто: в городском пространстве появятся такие вот живые христиане, как-то заметно это будет, и мы будем прославлять рожденного Христа. Да, так что вот мы тоже ходили. Но мы ходили по своим в основном, по христианам, по братьям, сестрам, по тем, кому плохо, по бабушкам, дедушкам, кто не мог до храма дойти, может быть, делились тоже этой радостью. С кого могли, собирали конфетки — для нас тоже, для детей, это было прекрасно.

Н. Лангаммер

— «А за те колядки дайте шоколадки».

Иерей Александр

— Шоколадки, конечно, святое дело. Потом заходили в автобус, там перемещаясь по сорокаградусному морозу у себя в Сибири, и в автобусе тоже, я помню, просили разрешения спеть колядки. Ну в общем замечательно, как бы вот тоже такое для нас, для детей, это было живое, настоящее дело. Это была не просто какая-то традиция, и мы как-то внутренне понимали, что это не ради шоколадок, то есть это не просто повеселиться, что мы идем говорить о Христе, Который рожден в этот мир. Ну во всяком случае у меня всегда было такое ощущение. Ну шоколадки потом делили, конечно, это все.

Е. Смаглюк

— Христославие.

Н. Лангаммер

— Да, шоколадки это нам. А вот я про то, как донести эту радость, кроме слов и песен, как донести эту радость до сердца, до души других.

Иерей Александр

— А вы знаете, не гнушаться людей. Вот тоже важный такой момент, что не гнушаться этого мира, в который, как мы уже сказали, пришел Христос. Вот в этот несовершенный мир. И если мы на протяжении всей жизни не гнушаемся этого мира, то и о Христе нам рассказать бывает легче. Почему я употребляю слово «гнушаться»? Потому что вот как раз таки, когда мы хотим оградить какую-то свою радость, вот мы к чему-то готовимся, знаете, бывает, так запостишься, себя со всех сторон обложишь: ребята, я готовлюсь к чему-то важному, не трогайте меня. И ты же так об этом кричишь, ты уже всем навредил вокруг как бы, тебя уже все ненавидят за твой этот пост. Ты там что-то не ешь, как бы сказать, ты там всех потихоньку: давайте не смеяться. Нет, не улыбайтесь. Нет, не дарите подарки. Нет, этого не делайте...

Н. Лангаммер

— Рано, подождите.

Иерей Александр

— Все замрите, ребята, мы ждем Христа как бы сказать.

Н. Лангаммер

— Никакого оливье.

Иерей Александр

— Да, и ты уже всех настолько, ну простите, достал своей этой всей риторикой, что от тебя действительно все разбегаются. И, по-моему, вот на мой личный взгляд, это бывает слишком так эгоистично достаточно. Потому что, конечно, мы хотим сохранить этот внутренний мир и так далее, но Господь нас послал в мир, как в свое время послал апостолов. И приходя в этот мир, мы призваны считаться с тем, что здесь происходит. Празднуют люди Новый год — празднуй с празднующими. И плачь с плачущими, да. То есть войди и отпразднуй. Но отпразднуй как-то по-своему, сохранив внутри эту тишину, чтобы это не было наружное такое, наружная красота, благочестие. Сохрани внутри. И надо сказать, иногда это удается. Да, приедешь в гости, да, к любимой маме, да, которая смотрит по Первому каналу там «Голубой огонек». Да, они пьют шампанское. Ну а ты не выпьешь, ничего страшного, не развалишься. Скажешь пару хороших слов, улыбнешься, обнимешь любимых людей, родственников и так далее, пойдешь с ними, с горки скатишься, посмотришь салют, и в час — ну ты после литургии, там во втором часу ночи поедешь домой тихо и заснешь в мире. Проснешься наутро с радостью, что ты смог людям послужить. А когда будешь уходить, скажешь: ребята, а скоро же ночная Рождественская служба, а приходите и вы. И вот уже видя твое теплое сердце, глядишь, и они придут. А конечно, если ты пропостился: друзья, не приеду, Новый год — пост, все дела. Ну ты потом на Рождество кого-то позовешь — с тобой уже никто и не захочет пойти. И так, кстати говоря, очень часто во всем происходит, что касается нашей христианской жизни. Мы настолько сильно хотим оградить вот это наше сакральное уже — это и понятно по-человечески. Мы не хотим, чтобы это кто-то разрушил и сломал, своими грязными ногами это все растоптал...

Н. Лангаммер

— Но хлев был грязный.

Иерей Александр

— Да, это и так непросто бывает сохранить. Но все-таки вот если мы говорим о миссии, если мы говорим об этом мире, то Христос вообще-то пришел в этот мир без остатка, то есть Он отдал Себя полностью. И в этом смысле Он являет нам некоторый пример — что друзья, вы не пытайтесь сохранить вот это внешнее благочестие и красоту, это все равно все должно прежде всего быть внутри как бы и оттуда рождаться. И если там это есть, вот все внешнее можете убрать. И, кстати, вот в пандемию очень хорошая для нас была проверка. Ну это, правда, не на Рождество или на Рождество тоже мы дома сидели? На Пасху.

Н. Лангаммер

— Нет, сидели мы на Рождество тоже, сидели.

Иерей Александр

— Вот и как раз таки хорошая проверка такая. В том смысле, что там, помните, накрылись все Страстные службы и так далее. И мы прямо звонили и людям говорили: ребята, а вы проверьте себя вообще-то, насколько для вас Христос, приходящий в мир или воскресающий это реальность вашего сердца. Или это просто внешние как бы вот какие-то красоты. То есть если мы сейчас разберем всею двухтысячелетнюю традицию Церкви, и вот останется только Христос в яслях, Он Сам для меня будет ценным или нет? То есть иногда важно себя ка-кто на это проверить вот внутренне. Поэтому сходи, отпразднуй Новый год и так далее, а потом посмотри: а в сердце у тебя, в глубине, сохранилась вот эта тишина и ожидание или это все упирается только во внешнее. Мы понимаем, что внешнее помогает во внутреннем, да, но все-таки вот я думаю, иногда вот этот отследить момент: а не только ли внешнее стало составлять мое все благочестие, радость там и так далее. Ну вот я немножко об этом, да.

Н. Лангаммер

— Да. Ну вот наша программа подошла к концу, представляете. И сегодня, в канун Сочельника, мы многое проговорили, интересно, надеюсь, какие-то смыслы мы подняли. Поэтому я тоже поздравляю наших слушателей с наступающим Рождеством Христовым. Еще день тишины, тайны, и мы можем радоваться, колядовать. Это тоже очень интересная история с колядками, когда мы ходим с рождественской звездой, как Лена сказала, Христа славить. А даже если у нас нет звезды, и мы не знаем колядок, но что-то доброе делать для наших близких, окружающих, хотя бы улыбаться. Поэтому благодарю вас за сегодняшнюю программу.

Иерей Александр

— Спасибо.

И. Ярчевский

— Спасибо

Н. Лангаммер

— И я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы в канун Рождества обсуждали традиции и смыслы этого праздника, светлого, нежного. В гостях у нас был, настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Поярково священник Александр Насибулин, композитор Иван Ярчевский и культуролог, мама семи детей, Елена Смаглюк. Мы на этом с вами прощаемся. Напомню, что нашу программу можно не только слушать, но и смотреть ВКонтакте и на сайте https://radiovera.ru/. Ну а мы вернемся в студию через неделю, в воскресенье, в 18.00. Всего доброго. До свидания.

Все

— До свидания.

---

Все выпуски программы Клуб частных мнений

• «Внешний вид православной христианки». Протоиерей Игорь Фомин, Татьяна Маругова, Ия Батаногова
• «Взаимоотношения родителей и повзрослевших детей». Священник Павел Усачев, Александра Никитина, Евгений Сулес
• «Пасхальная радость». Священник Стахий Колотвин, Дарья Давыдова, Светлана Бакулина

---

Проект реализуется при поддержке VK