Проснулась я в деревне, рано-рано. Выглянула на крыльцо, а там — красота какая... Всё в тумане. Вся деревня густым белым окутана. И поля тоже — исчезают, тонут в том белом. И овраги...
И пошла я в тот туман гулять. А всё такое незнакомое, новое. Вон, берёза — раньше и не замечала её, а теперь, на белом фоне — прямо портрет красавицы. И дорога утекает от меня в таинственное. Хороша она такая. А вот — вынырнула из тумана птаха незнакомая, промелькнула надо мной, и растворилась. Раньше бы внимания не обратила, мало ли кто пролетает в небе. А так — целое событие... Вот как туман всё меняет.
И там, на туманной дороге, пришла мне в голову интересная мысль: а ведь в нашей жизни тоже есть туманность: не видим мы будущего. Предполагаем, да точно не знаем. И часто ропщем:
— Вот, если бы я знал, что так обернется! Кто же может предугадать? Знал бы, где упасть — соломки бы подстелил!
Но ведь наше существование во времени — оно Богом устроено. Это Ему видно будущее, всё-всё, в вечность текущее. Мне даже страшно представить такое знание. А нам Он дал видеть только «сейчас», даже не «сейчас», а только вот этот миг. И, думается мне, не спроста это.
Ведь в этом миге, в нём, как в моём туманном утре — красота специальная. Она и прикрыта туманной завесой, завесой неведомого будущего. Бог, Он, как бы, собирает наше внимание на этом мгновении. Должно быть, потому, что красиво оно, каждое мгновение жизни. И, наверное, для того, чтобы мы эту красоту разглядели.
А если вдуматься, то и зачем нам видеть больше, чем дано? Разве справились бы мы с таким гигантским знанием? Растерялись бы. Да это и не нужно нам. Он ведь ждёт от нас поступков тут, в этот миг.
Выходит, и красота наша — тут, и задачи, и решения их. Всё здесь. А дальше — туманность времени.
Шла я по той дороге, думала о времени, и вдруг испугалась. Что-то тёмное замаячило впереди. Приближается, а что — непонятно. Может, это лось?! Утро раннее, а лоси у нас водятся... Остановилась. Страшновато стало.
А из дымки выплыл обычный пёс, вроде охотничьей лайки. Приметив меня, сошёл в траву, уступая мне путь, мимо протрусил... Видать, от охотников отбился, прогуляться решил. У нас такое бывает.
И снова подумалось: вот и в жизни так. Надвигается на меня что-то новое, неведомое. Я уже различаю его, но как сложится моя жизнь, не знаю. И тогда пугаюсь. Останавливаюсь. Пытаюсь разглядеть будущее.
А ведь если бы я доверяла Богу, тогда и страшиться мне было бы нечего. Ни таинственного встречного на дороге, ни неведомого будущего. Ведь Бог то их всех, там, впереди, видит. Значит, управит, как надо.
Конечно, на случай лося, притормозить стоит, это правильно. Но бояться не обязательно. Если только доверять Богу всей душой.
Да в том-то и беда — доверие мне трудно даётся. Всё стараешься, вот уж доверился, а через час опять всё позабыл. Моё доверие похоже на сползающий носок: только подтяну, только дальше пойду, а он уж опять сполз! И снова — подтяну, и снова — сползает!
Но вот теперь, хотя бы сейчас, на этой туманной дороге — пойми, сказала себе: Бог устроил для тебя мгновение, и его красоту, Бог видит твоё будущее и оберегает тебя, Бог и туман этот устроил, и пса, и всё это молочное утро. Так уж хоть сейчас — не вытягивай вперёд руки, испуганно нащупывая будущее. Иди да любуйся красотой туманности. И думай о том, как чудесно всё устроено: Вселенная, Время, планета Земля, твоя деревня на ней, туман на утренней дороге...
И тот пёс, что бежит сейчас где-то через росистые поля.
Автор: Анастасия Коваленкова
Все выпуски программы Частное мнение
Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла
2 Кор., 190 зач., X, 7-18.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Многие современные люди ведут себя довольно самоуверенно. А как на самоуверенность смотрит христианство? Ответ интереснее, чем можно было бы ожидать, и даёт его апостол Павел в отрывке из 10-й главы 2-го послания к коринфянам, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 10.
7 На личность ли смотрите? Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы.
8 Ибо если бы я и более стал хвалиться нашею властью, которую Господь дал нам к созиданию, а не к расстройству вашему, то не остался бы в стыде.
9 Впрочем, да не покажется, что я устрашаю вас только посланиями.
10 Так как некто говорит: в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна,
11 такой пусть знает, что, каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично.
12 Ибо мы не смеем сопоставлять или сравнивать себя с теми, которые сами себя выставляют: они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно.
13 А мы не без меры хвалиться будем, но по мере удела, какой назначил нам Бог в такую меру, чтобы достигнуть и до вас.
14 Ибо мы не напрягаем себя, как не достигшие до вас, потому что достигли и до вас благовествованием Христовым.
15 Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами, но надеемся, с возрастанием веры вашей, с избытком увеличить в вас удел наш,
16 так чтобы и далее вас проповедовать Евангелие, а не хвалиться готовым в чужом уделе.
17 Хвалящийся хвались о Господе.
18 Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь.
На одной из лекций меня как-то спросили, почему современные бизнес-тренеры настраивают человека на успех, а православие всё время говорит о грехах и человеческом несовершенстве. Чем можно объяснить такую разницу? Действительно, от первых очень часто можно услышать призывы повторять себе «я лучший», «я успешный», «у меня всё получится». От вторых зачастую слышишь слова о необходимости быть смиренным. С точки зрения обывательской, выигрывают очевидно первые, потому что картина, которую они рисуют явно более привлекательная.
Однако в сегодняшнем тексте из послания апостола Павла к Коринфянам нет ни бахвальства, ни отказа от какой бы то ни было собственной значимости. Напротив, есть взвешенная позиция, в которой всё оказывается на своих местах. Да и слово «смирение», которым обычно пугают, означает лишь осознание своих границ, своего места в мире, в отношениях с Богом и другими людьми.
Но прислушаемся к апостолу Павлу. Размышляя о том, насколько он как апостол подотчётен коринфской общине, он призывает не в меру требовательных общинников помнить о его статусе. Может показаться, что это совершенно не смиренно с стороны Павла... Но в том то и дело, что апостол прекрасно знает свою меру. Он действительно основал коринфскую общину и много преуспел в деле проповеди, но меру эту успеха определил для него Бог. Апостол осознаёт значимость своего труда, но понимает, что действовал с помощью Божией, и это понимание позволяет ему занять взвешенную позицию. Итогом его размышлений становится лаконичная и очень точная фраза: «хвалящийся, хвались о Господе», то есть помни, что при всех твоих усилиях и стараниях рядом с тобой всегда был Господь, поддерживающий, направляющий и определяющий меру пройденного тобой пути.
Слово «самоуверенность» воспринимается христианами как недальновидное и глупое. И дело не только в том, что сам по себе человек очень ограничен в своих ресурсах и возможностях, но в том, что в наивных попытках отстоять свою самость он отказывается от присутствия в его жизни Творца. Бог, конечно, никуда из жизни человека не уходит, потому что все мы как бы ни жили, живём благодаря Его любви, но кто-то впускает её в свою жизнь, а кто-то живёт ей вопреки.
Христианство начинается с того, что человек осознаёт: концентрируясь на себе, он ограничивает и обедняет свой мир и, напротив, открывая своё сердце ближнему и Богу, бесконечно свой мир обогащает.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
От мала до велика
О библейском происхождении выражения «От мала до велика» и его различных формах употребления.
Все выпуски программы Первоисточник
«Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей»
Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей.
Да никогда не вспыхнет в нём гнев на сильного, не зародится презрение к слабому. Посмотри, роса утренняя — всех слабее...
Да никогда не совьёт в сердце моём ненависть к ненавидящим меня. Да вспомню я о конце их и сохраню мир свой.
Милосердие открывает путь к сердцу всякой твари и несёт радость.
Немилосердие омрачает чело и несёт печаль одиночества.
Помилуй милостивого, Рука Пренежная, и открой ему тайну милости Твоей.
Богочеловек — чадо милости Отца и святости Духа. Весь мир — лишь притча о Нём. Могущественные светила небесные и мельчайшие капли озёрные, собою рассказывают о Нём. Всё небесное и земное, от пресильных Серафимов до мельчайшего комочка пыли, рассказывают притчу о Нём — прасущности и праисточнике своём.
Что такое твари на земле и во вселенной, если не притча о солнце?
Воистину, также и всё видимое, и невидимое, являет собой притчу о Богочеловеке. Сущность её проста, притч о ней множество бесконечное.
Друзья мои, как же рассказать мне вам о сути, если вы притч понимать не умеете?
О, если бы знали вы ту сладостную беспредельность и силу, когда проникаешь до сердца всех притч, туда, где они начинаются, и где кончаются. Туда, где язык немеет, и где всё сказано раз и навсегда!
Какими скучными становятся тогда все долгие и однообразные повествования, сочинённые людьми. Такую же скуку испытывает тот, кто привык слышать раскаты грома и созерцать сверкание молний, но вынужденный слушать рассказы о грозе.
Приими мя в Себя, Сыне Единородный, чтобы стать мне одно с Тобой, как когда-то до сотворения и падения.
Да закончится долгая и томительная притча моя о Тебе, хотя бы мгновением лицезрения Тебя. Да закончится самообман мой о том, что я — нечто рядом с Тобой, или нечто без Тебя.
Пресыщены уши мои притчами. Устали зеницы мои взирать на тщеславную пестроту одежд, Тебя лишь жаждут видеть они, Источник мой, сокрытый миром за пустыми притчами и пёстрыми одеждами.