Поделиться
Георгий Васильевич Свиридов переложил на музыкальный язык произведения русских поэтов: от Пушкина до Маяковского.
Первый музыкальный инструмент — пианино — появился у Георгия Васильевича в возрасте шести лет. Всю свою жизнь музыкант благодарил мать за то, что ещё в раннем детстве она разглядела его талант. Произведения Георгия Васильевича сразу же запоминались, становились известными и любимыми. К ним относятся музыкальные иллюстрации к пушкинской «Метели», знаменитая оркестровая сюита «Время, вперёд!». А в 1973 году Свиридов создал три хоровых произведения для спектакля Малого театра «Царь Фёдор Иоаннович».
Что Георгий Васильевич считал фундаментом русской культуры? И как вспоминал о Свиридове его друг, художник Николай Евдокимов?
Первый музыкальный инструмент знаменитому композитору Георгию Васильевичу Свиридову, тогда — шестилетнему мальчишке — подарила его мама. Это был немецкий рояль «Беккер». Вместо него женщина могла бы приобрести корову, чтобы поддержать семью — Свиридовы жили бедно. Но она выбрала рояль. Георгий Васильевич всю жизнь благодарил мать за то, что уже в раннем детстве она разглядела его талант. Рояль, домашние уроки музыки — всё это помогло становлению великого композитора, которого называют выразителем русского духа в музыке. Свиридов всю жизнь посвятил творчеству, а вдохновение черпал в своём народе, который всем сердцем любил и которому служил своим музыкальным даром. «Я человек русский, и люди, живущие здесь, мне дороги», — писал Георгий Васильевич. Фундаментом русской культуры он считал православную веру, народную песню и церковную музыку. Именно фольклор и духовные песнопения стали основой большинства главных произведений Свиридова — узнаваемых и любимых во всём мире.
Свиридов переложил на музыкальный язык и произведения русских поэтов — от Пушкина до Маяковского. Литература стояла для композитора на втором месте после музыки. Георгию Васильевичу не исполнилось и двадцати лет, когда он написал знаменитый цикл романсов на пушкинские стихи, среди которых такие известные, как «Зимняя дорога» и «К няне». Эти произведения сразу же полюбились людям, стали музыкальной классикой. Когда началась Великая Отечественная война, молодой композитор с готовностью отправился на фронт — его призвали сразу же после выпускного экзамена в Ленинградской консерватории. Однако через несколько месяцев отправили домой — после детального медицинского осмотра у Свиридова обнаружили большие проблемы со зрением. В годы войны Георгий Васильевич служил Родине своей музыкой. Он писал песни для Ленинградского академического театра драмы, с которыми его артисты выезжали на фронт в составе театральных бригад и поднимали дух бойцов.
Свиридов считал, что музыкальное творчество в своём выражении должно быть простым. «Усложняет — человек. У Бога всё просто», — говорил композитор. И писал свои произведения так, что они сразу же и надолго запоминались. Иными словами — становились народными. Такими, без всякого сомнения, стали его музыкальные иллюстрации к пушкинской «Метели». Или знаменитая оркестровая сюита «Время, вперёд!», которой до сих пор начинаются выпуски теленовостей. При этом во всех творениях Свиридова ощущалась невероятная духовная глубина.
И это неудивительно — для Георгия Васильевича не существовало искусства вне веры, вне Бога. В один из периодов своего творчества композитор напрямую обратился к духовной музыке. В 1973 он написал три хоровых произведения для спектакля Малого театра «Царь Фёдор Иоаннович» — «Молитва», «Любовь святая» и «Покаянный стих». В этих произведениях Свиридов обратился к знаменному пению — старинному русскому церковному распеву. 90-е годы композитор посвятил созданию хорового цикла «Песнопения и молитвы». За работой над ним и застала композитора смерть в ночь с 6 на 7 января 1998-го.
Близкий друг Свиридова художник, Николай Евдокимов, после смерти Георгия Васильевича писал: «Человек, выйди один в поле в любую погоду, обозри с холма просторы, не глазом, душою растекись по земле родной — и ты услышишь великую музыку гения Свиридова, музыку земли русской».
Все выпуски программы Жизнь как служение
Уборка листьев. Ольга Кутанина
Поделиться
На примере нашей семьи, я часто вижу, как необходимо единство в повседневной жизни. И как важно, что оно основано на любви.
Есть у нас на дачном участке большой раскидистый клён. Красив он и зимой со снегом на ветвях, и весной, с нежной салатовой листвой, и летом, пышно обрамлённый зеленью, в которой он прячет шустрых пичуг, и осенью, когда горит, как костёр желтыми и оранжевым листьями.
Самое печальное — смотреть на него в ноябре: листья уже опали, а снега ещё нет. Только голые ветки клёна беспомощно топорщатся во все стороны на фоне аккуратно причёсанных ёлок. Зато под клёном — ковёр из больших ярких листьев! Идёшь по нему — даже ноги тонут.
Можно побегать вдоволь по этому ковру, подбрасывая листья носками резиновых сапог. Можно брать их в руки и кидать вверх, делая праздничный салют. Можно просто ходить по ним и шуршать, шуршать, радуясь беззаботно, как в детстве.
Но ближе к зиме каждый год этот ковёр приходиться сгребать в большие мешки на удобрение. Иначе не будет под клёном весной лужайки из зелёной нежной травы: не пробьётся она из-под плотного слоя листвы.
Одному столько листьев вовек не собрать. Тут важно объединить усилия всей семьи. Несколько грабель разбирают мама и старшие дети. Им предстоит собирать листья в небольшие кучи, похожие на живописные холмы.
Папа берёт большой мешок и говорит, что это бегемот, которого надо накормить. Малыши с радостью бросаются к собранным кучам листьев, хватают столько, сколько помещается в их детские руки, и наполняют мешок: «Кушай, кушай, бегемот!» Бегемот аппетитно жуёт тканью мешка, охает и нахваливает листья. Младшие в восторге! «Какой голодный!» — радуются они.
Папа утрамбовывает листья, относит тяжёлые мешки к забору. Постепенно вдоль него вырастает стена мешков, плотно набитых осенней листвой, а место под клёном приятно расчищается.
Много работы на даче, но, когда делаешь её вместе, получается и быстрее, и веселее!
Человек создан для совместного труда, совместной молитвы, внимательного общения. Для жизни в любви к ближнему и к Богу.
И наша Церковь основана на принципе соборности. Не случайно «литургия» переводится как общее дело. Единство верующих в любви ко Христу важно в молитве и в храме, и в малой церкви под названием семья.
Автор: Ольга Кутанина
Все выпуски программы Частное мнение
И. Макаров. «Портрет супругов Деллер Грант»
ПоделитьсяПроект «Свидание с шедевром» реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
— Наташенька! Рада тебя видеть. Проходи, сейчас чай пить будем.
— Ой, Маргарита Константиновна, я, наверное, не вовремя? У вас дома уборка...
— Ну что ты, Наташа! Хорошо, что зашла. А за беспорядок прошу прощения. Решила на досуге художественные альбомы разобрать. Присаживайся, а я пойду на кухню — чай ставить.
— А вот и чай! Наташа! Наташенька!
— Ой, Маргарита Константиновна, я и не слышала, как вы подошли. Взяла с журнального столика альбом, открыла, и засмотрелась на портрет. Такой необычный!
— Вижу, у тебя в руках издание с коллекцией живописи Государственного исторического музея. Ну-ка, давай посмотрим, какой картиной ты так залюбовалась. Ах, это же портрет супругов Теодора и Елизаветы Дёллер, урождённой Шереметевой. Его написал художник-портретист 19-го века Иван Кузьмич Макаров. Интересно, что путь в искусстве он начинал с церковной живописи, а впоследствии стал одним из крупнейших портретистов своего времени.
— Как интересно! А я ничего не знаю об этом художнике... Впрочем, как и о мужчине с женщиной, которые изображены на его полотне. Но вижу, что они очень друг друга любят. В их глазах столько нежности...
— Макаров написал этот портрет после венчания супругов Дёллер в 1846-м году. История их любви — удивительная. Теодор Дёллер был австрийским композитором и музыкантом. Во время одной из гастрольных поездок в Петербург он познакомился с Елизаветой Сергеевной Шереметевой. Молодые люди всей душой друг друга полюбили. Но о браке не могло быть и речи.
— А почему?!
— Такие были времена, Наташенька. Елизавета Шереметева происходила из старинного дворянского рода. Простой музыкант, Теодор Дёллер не мог претендовать на её руку.
— Но ведь всё-таки они поженились! Как им это удалось?
— Теодор служил придворным музыкантом у итальянского герцога Карла Бурбона. Он вернулся из России в Италию и поведал герцогу о своих трудностях. Тогда тот пожаловал Дёллеру титул барона. Теодор стал дворянином, и теперь мог посвататься к Елизавете Шереметевой. Он снова отправился в Петербург, и весной 1846-го года молодые люди обвенчались в Симеоновской церкви.
— И тогда же заказали у художника Ивана Макарова свой первый семейный портрет?
— Совершенно верно. Думаю, на Ивана Кондратьевича выбор молодожёнов пал неспроста. Макаров в середине 19-го века считался одним из лучших в России мастеров портретной живописи. Его техника отличалась не только строгой достоверностью рисунка, но и особым, мягким колоритом красок, который придавал полотнам естественность.
— Да, художнику очень точно и вместе с тем деликатно удалось передать тихую радость, переполняющую молодых людей. Портрет супругов получился, как бы это сказать... неформальный, что ли. Не парадный, как большинство семейных портретов того времени, а такой домашний, уютный. Супруга трогательно и доверчиво прильнула к мужу. А его глаза светятся радостью.
— Наташа, ты совершенно права. Портрет супругов Теодора и Елизаветы Дёллер необычен для школы русского камерного портрета середины 19-го столетия. Полотно эмоциональное, молодожёны не скрывают своих чувств, и художник Иван Кузьмич Макаров намеренно это подчёркивает.
— Смотрю на портрет, и думаю: воистину, неисповедимы пути Господни. Молодые люди были уверены, что им никогда не быть вместе. А потом стали счастливыми мужем и женой.
— Да, Теодор и Елизавета Дёллер прожили долгую совместную жизнь. Кстати, впоследствии супруги много фотографировались. Но первым их семейное счастье запечатлел художник Иван Кондратьевич Макаров.
— Благодаря ему сегодня и мы можем почувствовать это счастье молодожёнов и искренне порадоваться за них.
Все выпуски программы Свидание с шедевром
19 декабря. О творчестве Якова Полонского
Поделиться
Сегодня 19 декабря. В этот день в 1819 году родился русский поэт, литературный критик и журналист Яков Полонский.
О его творчестве — протоиерей Артемий Владимиров.
Яков Петрович Полонский — яркий представитель так называемого «чистого искусства»,
намеренно избегавшего тем на злобу дня. Яков Петрович всего ближе к Афанасию Фету,
с которым он составлял подлинный тандем, отдавая предпочтение своему литературному другу и
оппоненту одновременно. Многим из наших слушателей наверняка знакомы строчки «Наш костер в тумане светит, искры гаснут на лету» — это слова Полонского, легшие в основу одного из самых
популярных цыганских романсов своего времени. Не будем отрицать, что поэты XIX столетия были
людьми, воспитанными в дворянских гнездах, в дружном сообществе архивных юношей. Кстати,
журнал «Москвитянин» и объединил этих замечательных наших соотечественников с тонкими
чувствами, как бы мы сказали, рафинированных интеллигентов, людей, взросшенный на православной духовности, умеющих мысль облекать в точенную форму, людей, всегда откликавшихся на окружающую их жизнь, но выражавших свои убеждения высоким светлым и проникающим в глубины душ словом.
Яков Петрович Полонский — представитель русской поэзии, на которую сегодня доступно в
антологиях, в сборниках, и немалая часть его творчества представляет собой молитву. Мы видим,
что его одушевляло искренне религиозное чувство.
Все выпуски программы Актуальная тема
