«Семья и вера в современном мире». Ксения и Алексей Волков

У нас в гостях были бизнесмен Алексей Волков и его супруга Ксения. Крестным детей наших гостей был православный иконописец, мученически погибший хранитель чудотворной мироточивой Монреальской Иверской иконы Божией Матери Иосиф Муньос-Кортес.

Мы вспоминали советы и наставления брата Иосифа в семейной жизни, а также говорили о том, почему важно сохранять память о наших предках.

Ведущая: Анна Леонтьева

---

А. Леонтьева

— Добрый «Светлый вечер»! Сегодня с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях — супруги Ксения и Алексей Волковы. Сыновья Ксении и Алексея — крестники известного подвижника, как я его назвала — апостола Богоматери — Иосифа Муньоса-Кортеса, хранителя Монреальской чудотворной иконы Богоматери Иверской. Добрый вечер, дорогие!

К. и А. Волковы

— Добрый вечер!

А. Леонтьева

— Вы не в первый раз на нашем радио, и сделали несколько программ про брата Иосифа. И я, наверное, для радиослушателей, которые по каким-то причинам не смогли их послушать — обязательно послушайте — просто такую краткую справочку про хранителя этой дивной иконы...

Иосиф Муньос-Кортес — испанец из знатной... Да, я буду рассказывать, поскольку я вот тоже почерпнула информацию отовсюду, и в том числе из наших радиопередач, которые сделали с моей дорогой коллегой Кирой Лаврентьевой — и вы меня поправляйте, если я что-то неточно или не так скажу...

Иосиф Муньос-Кортес — испанец из знатной католической семьи, который мальчиком зашел в православный храм, услышал пение, подружился, по-моему, с настоятелем — да? И сердце его осталось там. В 14 лет он принял православие с полного благословения своей католической...

А. Волков

— Матери, да...

А. Леонтьева

— Верующей семьи... И впоследствии стал иконописцем. Его жизнь изменилась в 1982 году во время паломничества на Афон, когда брат Иосиф, как его называют, был поражен иконой Божией Матери Иверской. Эта икона была написана на Афоне, по-моему, одной из первых, да, икон Божией Матери, и с оригинала иконы Богоматери Вратарницы...

Иосиф был настолько поражен этой иконой, что всем сердцем возжелал перевезти ее в Монреаль. И ну вот для меня немножко странное желание: икона, на Афоне, в Монреаль... Но видимо, что-то было открыто ему, что он предложил немедленно монаху ее купить. Монах, естественно, отказался... И когда Иосиф с другом уже уезжали из паломнической поездки, неожиданно к ним вышел игумен монастыря и принес им эту икону, завернутую, со словами: «Она должна ехать с вами». Что-то, видимо — ну это загадка для меня — что-то было, видимо, открыто этому игумену благодаря этой иконе... Не знаете вы? Так все друг на друга показываете...

А. Волков

— Ну конечно, было открыто. Вот эту часть обычно Иосиф не рассказывал. Он сказал, что ему игумен монастыря в келье сказал, что Божия Матерь так решила, дальше как бы не надо знать, что «надо идти ей с тобой». И тогда он передал икону, и Иосиф поехал с ней, конечно, к самой Вратарнице в монастыре Иверском, приложил к той самой Вратарнице, и потом уже полетел домой в Монреаль с ней...

А. Леонтьева

— Икону он поместил между мощами нескольких святых Киево-Печерской лавры и апостольником великой княгини Елизаветы Феодоровны. Каждый день читал Пресвятой Деве акафист... И 24 ноября в 3 часа ночи проснулся от сильного благоухания. Ему даже показалось, что кто-то разлил духи... Он подошел к иконе и увидел, что она обильно мироточит. Впоследствии он принес икону на подворье Русской православной церкви в Монреале, и митрополит Виталий, владыка, насухо вытер икону, обошел с ней подворье, и она настолько сильно мироточила, что миро текло у него по рукам...

После этого Иосиф возил икону 15 лет по разным городам Канады, США, Франции... И везде происходили буквально чудеса. То есть, на самом деле брат Иосиф еще не прославлен, ну вот Ксения сказала, что готовятся к этому, да? Это такой православный патерик... Вот всегда же люди хотят чуда! Все время у Христа все... Ну собственно, со времен Ветхого Завета, и вообще со всех времен люди всегда хотят чуда, чтобы уверовать... Вот у нас есть такой современный патерик, который вот относится к брату Иосифу Муньос-Кортес...

Так продолжалось 15 лет, пока в 97-м году, в ночь на 31 октября Иосиф при загадочных и, я так понимаю, не расследованных до сих пор обстоятельствах был зверски, чудовищно убит в Афинах... И след иконы с тех пор пропал...

Но мы предварительно говорили с Ксенией — и давайте, Ксения, расскажем, что на самом деле не то чтобы бесследно пропал... Вот какие-то Вы рассказывали чудеса, которые совершались после пропажи этой иконы, или, так скажем, временного закрытия этой иконы...

К. Волкова

— Ну добрый вечер еще раз всем, и спасибо большое, что пригласили нас на эту замечательную программу. Потому что мы только что отметили 75-летие со дня рождения Иосифа — 13 мая. Мы обычно всегда раз в год, с 30 на 31 октября, проводим вечера памяти — как раз в день мученичества брата Иосифа. А в этом году очень много людей позвонили и спросили нас, если мы собираемся что-то проводить в Питере или в Москве...

Так что так вот Божья Матерь сама показала, что надо бы этот день оставить замеченным. Поэтому удивительно вот, что наша передача выходит как раз в эти святые дни, так что поздравляю всех, кто чтит память брата Иосифа — на самом деле, это удивительно, как чудо действует, чудо идет по земле... Потому что он никогда не был в России, но на самом деле большое количество людей, которые его здесь знают, чтут, и каждый год это количество людей увеличивается...

Очень много чудес — мы уже начали записывать чудеса...

А. Леонтьева

— Потом расскажете...

К. Волкова

— Он помогает в семейной жизни... Собственно говоря, почему мы, наверное, и пришли на вашу передачу — не просто так, Божья Матерь привела нас... Помогает с молодежью... Ну, есть такие вот дары у него...

По поводу того, что икона ушла бесследно — как раз с Вами про это говорили... Вы знаете, икона — она не ушла. Она скорее пришла, для того, чтобы начать вот такое вот хождение чуда по миру. И в 97-м году, после того, как брата Иосифа зверски замучили, икона пропала, но началось активное мироточение очень многих других икон. И мы с супругом дружим как раз, общаемся со многими хранителями этих икон. И все до одного, все связывают мироточение своих икон с мироточением Иверской Монреальской.

Что икона Николая Второго замироточила в 97-м году, что Локотская икона, что «Умягчение злых сердец», которая сейчас...

А. Леонтьева

— Богородичная...

К. Волкова

— Богородичная, да, находится... То есть, можно перечислять... В Клину первая икона, которая замироточила, была Иверская икона... Поэтому да, Монреальская пока скрыта — мы не можем сказать, что она бесследно пропала, она скрыта от нас.

Но Иосиф предупреждал об этом, он говорил, что это будет. Потому что он всегда говорил, что ничто так не убивает чудо, как привычка. Это как любовь... Так что нельзя привыкать к чуду — он говорил, что когда люди привыкнут, чудо уйдет на время. Ну собственно говоря, так и произошло... Поэтому да...

А. Леонтьева

— Я хотела спросить вот... Алексей, Вы, как я слышала из программы, Вы родились в Америке в семье эмигрантов... И как пришли к вере?

А. Волков

— Ну, я бы сказал, что я до сих пор прихожу к вере...

А. Леонтьева

— Это очень правильно...

А. Волков

— Надо усовершенствоваться, а это очень сложный путь... А родился там в семье, как Вы сказали, эмигрантов, и был крещен, при церкви всегда был, пел, прислуживал в начале, потом в монастырь ездил в Джорданвилль, где изначально с Иосифом познакомился, еще до появления иконы мироточивой... Знаком был с ним с 79-го, кажется...

И вот выросли в таком обществе, комьюнити, как говорится, там русском, и придерживались традиций и православия. Но когда потом уже дальше, когда поженился, семья появилась, это в 90-х годах, мы близко общались с Иосифом... К сожалению, его не стало здесь на земле... И когда его не стало, такая пустота стала внутри...

И поняли, что надо как-то искать, где-то... не то что спасаться... ну спасаться, для детей чтобы было возможностей больше духовного спасения... И тогда мы решили, что надо в Россию переезжать. И где-то в начале 2000-х переехали сюда...

А. Леонтьева

— Потрясающе...

А. Волков

— Иосиф, мне кажется... И не кажется — это была большая часть этого переезда. Потому что он всегда хотел в Россию приехать. Он, как ни странно, испанец был чистокровный, но — более русский, чем многие наши русские. Никогда не быв, не будучи в России, стал православным, полюбил русскую православную церковь и очень надеялся когда-нибудь приехать в Россию...

Причем у меня есть такая мечта, или мысль, что когда Божия Матерь, может быть, она появится опять в тот образ и приедет в Россию...

А. Леонтьева

— Да, потрясающе... Ксения, вот когда вы приехали в Америку, это были 90-е, да?

К. Волкова

— Это было в 89-м году...

А. Леонтьева

— В 89 году... И очень скоро в нашей стране начали происходить вот эти вот... так интеллигентно скажу — изменения... А на самом деле это были довольно такие крутые годы... И мы с вами практически одновременно родили, кстати, сыновей... Вот что в жизни семейной в Америке Вам понравилось? Потому что это, как Вы сказали, это была другая Америка, это была еще Америка — хранительница семейных ценностей, чего мы, к сожалению, сейчас не всегда, мягко говоря, видим... Что Вам было близко и что Вас поразило?

К. Волкова

— Ну в первую очередь, Америка в 90-е годы, как я это всегда говорю и буду говорить — это была совершенно уникальная страна, это была страна с перспективой на империю... И именно в 20 веке такое количество святых, Серафим Роуз, Иоанн Шанхайский, Герман Подмошенский — ну, можно перечислять людей достойных, которых явила Америка... Поэтому мы не можем умалять достоинство этой великой страны, и можно очень многому там поучиться было...

К сожалению, сейчас все, конечно, перевернулось... Но Бог милостив — мы уехали до этого момента. То есть, мы уехали, когда еще только появился запах... Мы не стали дожидаться... Ну опять же таки, это только Господь...

А. Леонтьева

— Ветер перемен...

К. Волкова

— Ветер перемен начал немножко поддувать, сквозняк появился... И правильно мой супруг отметил, что это был 97-й год, когда брат Иосиф ушел, и в 98-м году он нас передал в руки отцу Гермогену в Псковском монастыре, и он был нашим духовником 20 лет, отец Гермоген Муртазов... И конечно, это был тоже великий подвижник, я думаю, что может быть, когда-то его тоже прославят, потому что очень много было даров у него. И он сейчас похоронен в Псково-Печерской лавре вместе со старцами. Поэтому мы 20 лет окормлялись у него, и собственно говоря, по его молитвам в Россию переехали...

Но пока мы жили в Штатах, я уже вам рассказывала, там достойно можно было поучиться очень многим вещам. То есть, отношения между мужчиной и женщиной партнерские такие и достаточно заслуживающие уважения, когда мужчина там, несмотря на свой статус и работу, и занятость приходя домой помогает жене там, у которой трое-четверо детей, помыть посуду, встретить гостей, надеть фартук, поджарить барбекью, и никто его не считает за это подкаблучником... Вот это, наверное, меня очень удивило...

Ну и много других моментов. Конечно, страна такая была... с такими хорошими, добротными семейными ценностями. И поэтому количество разводов, конечно, было намного меньше. И я там практически не видела разведенных семей в 90-е годы. Все наши друзья были счастливы в браках там по 30, по 40 лет — вот сейчас до сих пор мы общаемся с людьми... Ну а то, что там стало происходить — ну это, наверное, такой уже повсеместный...

А. Леонтьева

— Всемирный процесс...

К. Волкова

— Да...

А. Леонтьева

— Напомню, что у нас в гостях — супруги Ксения и Алексей Волковы. Сыновья Ксении и Алексея — крестники известного подвижника Иосифа Муньоса-Кортеса, хранителя Монреальской чудотворной иконы Богоматери Иверской.

Ксения, а вот когда вы приехали сюда в 2000-е годы... Мы еще вернемся, кстати, к Иосифу обязательно. Просто вот поскольку вы как-то приехали, и вашими глазами мне хочется посмотреть на две наших страны. А когда вы вернулись сюда — что тоже понравилось, что не понравилось? Что поразило, что неприятно поцарапало?

К. Волкова

— Ну вы знаете, понравилось, конечно — это не может не понравиться — количество святынь, да. Вот мы живем в центре Москвы на Поварской, и около нас в пешей доступности семь храмов с чудотворными иконами, с прекрасными батюшками...

То есть, это такая роскошь, которую ни в одной стране мира мы себе не можем позволить. И правы те священники, которые говорят: зачем нам куда-то ездить в паломничество, когда у нас такое количество святых...

А. Леонтьева

— Все свое...

К. Волкова

— Да, все свое, и все так рядом, иногда можно просто в домашних тапочках ходить из одного храма в другой... Поэтому это, конечно, для России... Ради этого стоит здесь жить. Когда мы приехали сюда, мне отец Гермоген сказал: «Ну, в России теперь будешь не жить — будешь спасаться». Так что для спасения это прекрасная страна...

Ну и в целом я даже не могу сказать, что здесь что-то так сильно шокирует... Ну в целом-то, конечно, сложнее здесь жить. Но опять же таки, мы сравниваем с той Америкой, которой уже нет. И я очень рада, что наша страна противостоит вот этому всемирному злу... У нас нету, слава Богу, выбора на 32 пола, и в общем, не делаем много того, что делается во всем мире сейчас... И пожалуйста, хочешь спасаться — спасайся, хочешь зарабатывать — зарабатывай, ставь свои какие-то цели, задачи...

Поэтому мы часто обсуждаем это с друзьями, которые к нам приезжают из Сан-Франциско, из Лос-Анжелеса — к нам часто приезжают наши партнеры, друзья... И они все по-хорошему... Я не люблю это слово «зависть» — они радуются, они говорят, знаешь, если бы была возможность, мы бы все, и 90% уже получили бы вторые паспорта...

Поэтому это тоже такая хорошая тенденция, что люди приезжают. Не у всех сразу получается сюда переехать, но очень многие получают вторые паспорта и готовят себе запасной аэропорт — понимают, что в России будущее...

Поэтому перед тем как куда-то уезжать на сегодняшний день, надо бы хорошо подумать. Мне кажется, если человек оказался уже в Москве или в Петербурге — то наверное, надо поискать свое место под солнцем здесь. Потому что у нас есть абсолютно все. Да, это сложно, но найти можно абсолютно все сейчас, находясь здесь...

А. Леонтьева

— Знаете, мы когда путешествовали с мужем, мы останавливались иногда в миссии в Дюссельдорфе, как сейчас помню даже, на Элерштрассе, Русской православной церкви... И мы были с батюшкой с одним, и он как бы приезжал помогать владыке, потому что священников было мало, люди приезжали из Бонна, и они говорили: Боже, как мы вам завидуем, и как у вас много этого всего, вы можете в любую церковь пойти...

И я помню, что отец Евфимий (сейчас он уже владыка) до ночи принимал исповедь, прямо вот 12 часов — и мы шли в какую-то ближайшую кафешку, чтобы купить ему какой-то пиццы или пирога, чтобы он просто не остался голодным, потому что все уже закрывалось... И когда сюда приезжали вот прихожане из миссии в Дюссельдорфе, я подумала, насколько же мы счастливые, но иногда и ленивые, да — потому что мы же тоже не всегда вот даже пробудимся на какие-то праздники, а у нас все это действительно есть, все это под рукой, и все это, конечно, стоит ценить...

К. Волкова

— Ну ничто так не губит русского человека, как лень и нелюбознательность. На самом деле, нам нужно быть, мне кажется, более активными, больше знать, чтобы защитить свою веру. И конечно, опять же таки, быть более активными, чтобы лень нас не губила. Ну, это национальная черта нашего характера, поэтому мы можем про это говорить спокойно — это касается нас всех...

Ну в целом, конечно, если смотреть на мировую тенденцию последнюю, то мы находимся в прекрасном месте — ну, для нас, для православных, когда мы понимаем, что стоит за всеми этими событиями, что движет этим... Мы понимаем, что если не здесь, то где еще тогда и что искать? Ну это можно понять, когда ты вот...

Муж у меня приехал первый раз в Россию жить в 40 лет, я там 15 лет прожила, и мы там очень хорошо жили, и поэтому мы уезжали, слава Богу, на взлете — у нас там было все, что можно было только пожелать, как говорится, американская мечта сбылась по полной. И мы ни одного дня не пожалели, что мы приехали сюда. Слава Богу за то, что жили там; и слава Богу, что живем здесь...

А. Волков

— Конечно, настораживает все, что происходит сейчас, но все равно верим и надеемся, что все, что Господь попускает — это к лучшему. Просто сейчас вспомнил, подумал — вот до падения Византийской империи Николушка ушел, можно сказать, да, мощи, в Италию, в католицизм... ну не в... а в католическую страну. Очень много других мощей — да, их своровали, и так далее и так далее. Но потом на этих мощах, можно сказать, потом великая европейская цивилизация возросла. И было отлично, и много чего интересного, хорошего — нельзя все критиковать...

Но вот смотрим, что случилось сейчас в 90-х годах активно... Мощи начали эмигрировать, я бы сказал так — они в Россию приезжают! И сейчас столько много святынь, мощей, чудотворных икон, которые здесь появились в России. Это очень радует и надежду дает, что завтра так быстро не уйдут, потому что уже некуда... И не просто так Господь привел их сюда, в Россию, вот почему...

Меня это радует, успокаивает... И это показывает, что Господь с нами, и можно в России процветать, жить, и главное — быть вместе с Богом...

А. Леонтьева

— Вот поскольку Вы взяли слово, Алексей, можно я Вас спрошу, возвращаясь к вашему крестному брату Иосифу... Ну, вы рассказывали в программе Кире, что он сам предложил быть крестным ваших сыновей, да... Что такое крестный? Вот у вас был какой-то великий крестный. Чем он был для сыновей, что он дал им за свою вот жизнь недолгую, но яркую?

А. Волков

— Когда его нет, это... Должен признаться, что недостаточно обращаюсь к нему — надо было бы больше молиться, панихиды служить чаще и просить его помощи... Да, это здорово, это хорошо, что у нас такой... у меня лично кум и крестный отец сыновей. С другой стороны, когда ты близок к такой святости, намного больше темные как бы силы стараются искушать, и проблемы возникают...

А. Леонтьева

— Да, без проблем не бывает вот...

А. Волков

— Ну что поделать — значит, надо бороться с этим... И тогда больше его просить, его заступничества... Зная, что когда активно обращаемся к нему — сразу же ответ... Но опять-таки, как супруга говорила, что мы люди ленивые многие, и это наша проблема, это наш порок, и нас многих губит наша лень...

А. Леонтьева

— Ну вот когда вы... Он, можно сказать, окормлял вашу семью... Помните ли вы какие-то советы, что ли, рекомендации брата Иосифа, которые вот помогли — которые помогли или детям, или вот вашей семье помогли?

К. Волкова

— Ну Иосиф, знаете, он делал все легко. У него не было такого: сейчас я тебя научу или расскажу что-то... У него было это все так легко... И ты же когда находился рядом с ним, ты же не понимаешь, что это святой человек, что у него святая жизнь — что сиди почаще, слушай побольше, молчи почаще... Уже понимаешь, когда от тебя уходит вот этот источник благодати, тогда понимаешь, что что-то в жизни стало меняться... И то — нас Господь как-то сразу — буквально через полгода у нас появился отец Гермоген...

Но вот в те минуты, когда мы были с братом Иосифом... Знаете, он в такой шуточной форме рассказывал, и какие-то вещи... Он примером своей жизни показывал, как надо жить — то есть, даже не уча. Но мне например, он говорил...

Я — девушка 90-х, и у нас очень модно было «Версаче» в начале 90-х, эти яркие такие краски...

А. Леонтьева

— Да-да-да...

К. Волкова

— Я приехала из Советского Союза, голодная, и мне казалось, надо одеваться красиво — неважно куда, в храм, не в храм... А это зарубежная церковь, там определенный такой дресс-код, все закрыто, платок определенным образом завязанный, или вообще без платка — ну в общем, там свои какие-то есть нюансы, и часто мне делали какие-то замечания...

И брат Иосиф — он никогда не слышал этого. И меня особо не то что трогало сильно, но я обращала, конечно, внимание... И когда он приехал к нам в гости, мы сидели за столом, он мне говорит: «Знаешь, я купил себе на распродаже много-много одинаковых черных рубашек. И я часто слышу, как бабушки в русских церквях говорят: „Вот немытый испанец, в одной и той же рубашке ходит“. Я же не могу написать на спине: sale for 5$, пять долларов на распродаже»...

А. Леонтьева

— «Я их меняю»...

К. Волкова

— «Я их меняю, да, и вообще я моюсь»... И тебя, говорит, будут осуждать за то, что ты постоянно что-то меняешь, носишь яркие краски... И «Версаче», говорит — это прекрасно, это византийские краски, это очень хорошо. И он говорил, что нет большего лицемерия, чем темный платок на голове молодой девочки. Поэтому он говорил: «Будь собой, никогда не лицемерь. Всегда у тебя внутреннее и внешнее — все должно быть в гармонии. Не надо никогда лицемерить. Хочешь — самовыражайся. Ты же (говорит) девочка, вам же надо как-то самовыражаться — ну и самовыражайся»...

А. Леонтьева

— Носи свое «Версаче»...

К. Волкова

— «Носи, пожалуйста, что хочешь; но пожалуйста, в душе вот сохрани чистоту, целомудрие»... И вот то есть, вот это вот... Или, например, Иосиф мог спокойно станцевать фламенко, он спокойно мог выпить вина за столом, то есть... Понятно, никто никогда его не видел упившимся... Но человек, который был настолько прост в общении, человек, который, как у апостолов сказано, с детьми мог говорить о детском, с женщинами — о женском, с мужчинами — о зрелом, о мужском...

И вот просто находясь рядом с этим человеком, ты уже хотел становиться лучше, и ты уже, собственно говоря, свою жизнь сравниваешь и думаешь: а что бы Иосиф, как бы он поступил в какой-то ситуации?

Поэтому этого было достаточно много... И он всегда умел дипломатично разрулить любой конфликт, в любой ситуации — всегда очень свести все на юмор... Например, у нас было с мужем...

Я приехала в 89-м году из Советского Союза, и у нас до сих пор Новый год — главный праздник в стране. А в Америке — это сейчас стали фильмы про Старый новый год снимать, с Новым годом... А раньше такого понятия не было, было Рождество, извините! Новый год — это был такой совершенно рядовой день, никто на это не заострялся. И я с мужем на эту тему начала конфликтовать — хочу шампанского, хочу подарков, и вообще хочу праздника какого-то...

И у нас так было пару лет. А потом приехал Иосиф и говорит: слушайте, давайте так, вы будете приезжать ко мне в Канаду, и мы будем там прекрасно проводить...

А. Леонтьева

— Пить шампанское...

К. Волкова

— Да, пить шампанское, кушать креветки — это последняя неделя поста, читать акафист Божией Матери, слушать Монсеррат Кабалье... И в общем, все удовольствия...

А. Леонтьева

— Все в одном...

К. Волкова

— Все в одном, да-да...

А. Леонтьева

— Хочу напомнить вам, что с вами Анна Леонтьева, мы говорим о семье, у нас в гостях — супруги Ксения и Алексей Волковы. Сыновья Ксении и Алексея — крестники известного подвижника, хранителя Монреальской Иверской чудотворной иконы Богоматери Иосифа Муньоса-Кортеса. Мы вернемся к вам через минуту.

А. Леонтьева

— Сегодня с вами Анна Леонтьева, мы говорим с супругами Ксенией и Алексеем Волковыми, сыновья Ксении и Алексея — крестники подвижника, апостола Богоматери, хранителя Монреальской Иверской чудотворной иконы Божией Матери Иосифа Муньоса-Кортеса.

Вот мы сегодня очень много говорим о брате Иосифе. И вы устраиваете вечера — вот как недавно у вас прошел, в честь дня рождения, да; также вечера памяти на 31 октября — в тот день, когда он чудовищной смертью погиб. Ну, вернее, мученической смертью погиб...

И я подумала о том, как важно вообще, какое важное понятие у нас — память, которая тоже немножко, бывает, атрофируется... Когда, например, уходят все твои родные, как я вот часто говорю детям — ушла мама, ушел папа, уже давно ушли бабушка с дедушкой; и вот то, что они успели рассказать — то я и успею рассказать детям. Я могу вообще по-другому все рассказать, и дети будут думать, что это было так... Да, то есть, я — такой хранитель знания, которое я должна передать...

И как важно детям, с какой жадностью они слушают про бабушек, про дедушек — вот все, что я помню! Хотя вот что-то, опять же, мне уже не у кого спросить...

И вот мы с Ксенией говорили о том, что память — это очень важно, и очень важно также для молодого поколения, которое выросло во многом... ну, во многом повлияли какие-то другие ценности на них, которых мы не знаем. Для меня это очень больная тема...

Вот я хотела спросить про ваших сыновей. Как выросли они, в каких традициях, остались ли в церкви? Я вам сразу пять вопросов в одном, да... И если остались, то как вы это сделали — не было ли вот этого духовного поиска, в который ударяются в подростковом возрасте зачастую дети? Это вопрос к кому угодно, к обоим родителям...

К. Волкова

— Ну, слава Богу, они в лоне Русской православной церкви... Это не значит, что эту лодку не раскачивает время от времени, конечно — раскачивает порой очень сильно. Как сказал мой супруг, чем больше благодать, тем больше и искушений, нападок...

И я, например, пришла к такому заключению... Я вообще человек деятельный, причем по натуре, если мне что-то не нравится, я сразу начинаю действовать активно. А потом я пришла к такому мнению сейчас, что просто иногда нужно помолиться и, ну... пускай потрясет! Пускай немножко вот так вот... Во время бури надо помолиться просто, если не получается поспать... Поэтому...

Не надо грести, не надо хвататься за весла... Потому что Господь испытывает, что поделать — значит, надо потерпеть, не надо никакой активности большой прилагать. Ну это я вот свой опыт жизненный...

Что будет наших детей трясти — да, ну а как еще ударить по нам побольнее? Понятно, что через детей. Как нас очистить, чтобы почище мы были? Тоже через детей...

А. Леонтьева

— Это точно совершенно...

К. Волкова

— Да, поэтому, конечно... И слава Богу! Когда мне особо тяжело, первое, что я делаю — я беру акафист «Слава Богу за все», вот он у меня всегда со мной, это единственный акафист, который всегда со мной... Я могу несколько раз за день его прочитывать, и — слава Богу за эту новость, слава Богу за эту новость...

И вы знаете, оно отходит — слава Богу, этих новостей становится меньше... Поэтому...

А. Леонтьева

— Во всяком случае, в голове...

К. Волкова

— Ну да, в голове... У нас же все только в голове...

А. Леонтьева

— Да...

К. Волкова

— То, что мы видим — это же отражение наших мыслей, вот все, что во внешнем мире. Когда это понимаешь, то понимаешь, насколько наши дети виноваты или не виноваты в каких-то процессах... И конечно, знаете, вот еще очень важно молиться святому семейству... Потому что я когда на Кипр ездила первый раз — меня вот супруг туда послал, он поехал туда сам на конференцию по работе, и потом посоветовал, чтобы я туда полетела...

И я там познакомилась с иконой святого семейства, и экскурсовод, который нам проводил такую экскурсию паломническую, он сказал так интересно, и так посмотрев на меня, что в каждом доме, где есть дети, должна быть эта икона, но правильно написанная — чтобы Иосиф Обручник был обязательно в таком пожилом виде, потом Божия Матерь и Спаситель. И в том доме, где будет эта икона, там люди будут молиться, там все будет хорошо — то есть, все это пройдет мимо...

И вы знаете, как-то с тех пор вот у нас эта икона появилась в доме...

А. Леонтьева

— Это очень важный совет...

К. Волкова

— Очень помогает, очень помогает... Но опять же таки, это не спасает. Это помогает, но это не спасает... То есть, лодку все равно будет болтать, никуда не денемся, главное — из нее не выпасть...

А. Волков

— Знаете, когда одного из сыновей крестили, Иосиф тогда держал на руках ребенка, и он сказал: «Подрастет — будет большая битва». Он предсказал как раз о том, о чем говорите, о будущем — что надо молиться, и все будет хорошо. И как раз то, что супруга упомянула сейчас про Иосифа Обручника, интересно, что у Иосифа его небесный покровитель — это Иосиф Обручник, покровитель семьи...

Иосиф очень беспокоился о семейной ситуации, о молодежи — что будет в будущем, как молодежь будет жить, как она в церкви будет спасаться. И когда он ездил на съезды разные молодежи, его самая главная тема, с кем он общался, о чем он говорил — это о молодежи, о будущем, о перспективах, чтобы им в церкви быть...

А. Леонтьева

— Вот вы говорили про то, что брат Иосиф сказал вам, что самое такое печальное — это черный платок на голове у молодой девочки, да... И я с вами согласна... Но вот был период какого-то воцерковления тоже в 90-е, мы с мужем приходили в церковь, и мы вот, ну... Все было с перебором, что называется, все было как-то вот неистово, вставать на ранние службы...

Я помню, что мы с мужем шли между монастырями, были на нескольких литургиях — одна пораньше, в другом монастыре попозже, и просфорочку... Я говорю: «Давай питаться этими просфорками»... Такой был смешной период...

Ну такого неофитства, которое, может, и детей немножко зацепило, какая-то излишняя строгость — у вас такого не было?

К. Волкова

— Нет, ну конечно, было, и есть, и будет... Ну а как? Понятно, мы же живые люди, имеем право на ошибку. Поэтому, конечно, ошибаемся. Но Господь потом исправляет... Ну мне кажется, что родители — мы имеем право на ошибку. Мы же это делали любя, мы это не делали потому, что мы хотели там сломать наших детей... Понятно, что все родители делают ошибки...

Кто-то, извините, пьет беспробудно — тоже ошибка, да; кто-то кумира себе из работы и денег сколотил — тоже ошибка... Понятно, у нас там... Мы по монастырям ездили слишком много, слишком часто — ну тоже, может быть, это... Ну ничего страшного, нормально это — тем и спасаемся вот...

А. Волков

— Ну это не привило отвращение, точно нет...

К. Волкова

— Чувство вины из-за этого не надо, мне кажется, испытывать. Вообще нет, это не повод. Наоборот — ну да, так вот... Потому что они же чувствуют от нас это, когда мы начинаем себя за это слишком ущемлять — нормально все...

А. Леонтьева

— Ну имея такого покровителя, такого кормчего в вашей семье, наверное, вам было все проще, нет?

К. Волкова

— Было радостнее...

А. Леонтьева

— Радостно?

К. Волкова

— Оно было радостно, знаете, оно было легко...

А. Леонтьева

— Какое хорошее слово...

К. Волкова

— Да, и как-то нам не хватает этого — всегда радуйтесь, за все благодарите... То есть, это было естественно и радостно... А потом, все-таки Америка 90-х — это не Россия 90-х, понимаете. Это заповедник, можно сказать. Там наоборот лучшие умы мира собирались, туда приезжали самые перспективные мужчины и самые красивые женщины, ходили по Нью-Йорку... Там было с кем поговорить и на кого посмотреть. Поэтому это было действительно достойно, интересно в США, там действительно происходили очень интересные события...

Поэтому, конечно, мы сейчас говорим просто в разных категориях. Но опять же таки, за все слава Богу! За все спасибо. Значит, кому-то надо было быть в Штатах в это время, а кому-то надо было в России быть... За все благодарим!

А. Леонтьева

— Вот вы говорили о том, что познакомились в Америке со многими потомками эмигрантов, аристократов, да, каких-то вот — то есть, там сохранился островок России, которую мы потеряли, вот как мы говорим...

Какой-то... Я тоже в разных странах встречала вот — есть люди, которые уехали за продуктовой корзиной. И есть люди, которые вынуждены... И они стараются как можно скорее ассимилироваться с местным населением — ну, в какой бы стране это ни было... И есть люди, которые уехали вынужденно, и хранят русский язык и традиции...

Вот можете ли рассказать какие-то примеры таких традиций, может быть, которые вы видели там, и которых, может быть, мы местами не найдем в России? Если вдруг что-то вас так зацепило...

К. Волкова

— Ну вы знаете, они же, эмигранты, люди которые туда уехали — это все было вокруг церкви. То есть, если человек не ходил в храм, то о чем была речь? Человек забывал русский язык — ну не через три месяца, так через три года. При том, что он еще не выучил английский, и при этом он уже очень активно пытался забыть русский...

И это сплошь и рядом. А во втором поколении — там дети вообще не знали, что у них что-то было... Поэтому те люди только, которые были воспитаны в традициях Русской православной церкви — они оставили свою идентичность.

И конечно, супруг больше сейчас расскажет, но вот это — то, что меня поразило в 89-м — 90-м году, когда я пришла в Синод — это центр Русской православной церкви за рубежом, это самое престижное, самое красивое место на Манхэттене: центральный парк, шикарный особняк, пятое авеню, кругом цветы, кругом роскошь...

И ты заходишь в храм — а у тебя, извините, Багратион ходит с тарелкой — он был тогда старостой — собирает по долларам там... Князь Голицын — я его обожала — значит, он там тоже чем-то занимался в Синоде, записки принимал, да, просфорки тебе выдавал, пожалуйста...

Лана Волконская — это прямые потомки еще от Рюриковичей, эти Волконские... Мама ее преподавала в Juilliard School of Art — это лучшая консерватория в мире. Она просто приходила и бесплатно играла после службы, на трапезной садилась и играла — за то, что люди там по 100, по 200 долларов тогда билеты покупали — она это делала благотворительно каждое воскресенье после службы... Понимаете, какая-то там княгиня Трубецкая пирожки пекла... То есть, это было вот об этом...

А. Леонтьева

— Да, я понимаю, о чем Вы...

К. Волкова

— Да... Князь Нарышкин со своего огорода приносил там огурцы и помидоры... И причем это люди, которые сохранили и свою веру, и свой язык, и свои традиции,

А. Леонтьева

— И свою культуру...

К. Волкова

— И свою культуру... Вот они — настоящие потомки своих великих предков...

А. Леонтьева

— Напомню, что у нас в гостях — супруги Ксения и Алексей Волковы. Сыновья Ксении и Алексея — крестники известного подвижника Иосифа Муньоса-Кортеса, хранителя Монреальской Иверской чудотворной иконы Богоматери... Алексей что-то хотел рассказать, да, про традиции?

А. Волков

— Ну, вы упомянули, то, что Ксения говорила — что те, которые уехали и быстро ассимилировались там — пускай, я за них не буду переживать, что поделать. А те, которые придерживаются — вот хотелось бы, чтобы здесь, в России вот это окошко было бы открыто, не просто форточка, а окошко...

А. Леонтьева

— Для них... Их возвращения...

А. Волков

— Чтобы они могли бы приехать сюда, когда они поймут... Потому что многие сейчас уже... Ну не то что многие, но все больше и больше... С друзьями, с кем общаюсь, они говорят — знаешь, Алексей, уже не могу... Мне друг вчера говорил из Сан-Франциско, что его сын 22 года в институте учится говорит: «Папа, я не знаю, смогу ли я здесь дальше жить». Парень, который вырос там, как бы говорит своему отцу...

Надеюсь, что вот таких больше будет людей. Которые поймут, как Лот, что надо уходить, и не будут назад смотреть, как супруга его, а вперед. И главное, чтобы здесь бюрократии меньше было бы, и приняли бы вот этих людей. Здесь можно семью воспитывать...

Да, есть черное всегда, есть белое... Но к сожалению, там — в сравнении с тем, когда я рос, там семейные ценности были самое главное, в школе это говорили и преподавали, что семья — это оплот государства; а сейчас семья — это не должно быть... А как может быть государственность без семьи? Вот почему для меня это очень... важнейшая как бы тема — семейная... И для России это важно...

К. Волкова

— Мы переехали, когда у нас сыновьям было там 12 и 8, даже меньше — 10 и 6. И когда спрашивали, помню, Алексея в первое время, почему сюда переехали, он всегда говорил одно и то же: «Я хочу, чтобы у меня были внуки»...

А. Леонтьева

— Хорошо так, по-простому...

К. Волкова

— Тогда, может, не всем было понятно, а сейчас уже понятнее... У меня подруга приехала недавно, говорит: «Ксюш, я вот никак не могу понять, куда себя ставить — родитель 1 или родитель 2?». Потому что анкеты в школе — «родитель 1, родитель 2». И каждый раз — кто я, говорит, 1 или 2, где я...

А. Леонтьева

— А мне так странно, знаете, Алексей... Вот вы как бы... Ну, вы скучаете по тем советским каким-то вещам, которые... Вы же, ну... Ваши родители уехали, эмигрировали, а вы вернулись и говорите: вот было классно...

К. Волкова

— Общечеловеческое...

А. Волков

— Ну человеческое, да, чисто человеческое... Я должен сказать, что наверное и точно было что-то хорошее тоже — нельзя критиковать все, что было в Советском Союзе. Было много чего хорошего, прекрасного. Единственное — самое главное, что старались убрать Бога из жизни, из сердец... Не смогли полностью, и благодаря этому Россия смогла возродиться, и сейчас есть надежда, что для мира этот православный стержень остался, и мир еще существует, и еще поживем... Без этого никак...

А. Леонтьева

— Мы с Ксенией поговорили о таком понятии важном — и для детей, и для взрослых, и для наших детей уже взрослых, и вообще — как память. Ну не в смысле память смертная, да, а память о тех людях... Вот мы, знаете... У меня муж ушел в 2014 году — ну, ушел из жизни... И для нас была такая отрада устраивать его дни рождения! Мы собирали друзей — музыкантов, художников, вот всех наших замечательных, огромную компанию... Вот сейчас мы уже собираем гораздо меньше народу, иногда сами просто это празднуем...

Вот что для вас — эта память о брате Иосифе? Как вы ее поддерживаете, какие традиции есть в этом смысле?

К. Волкова

— Ну вы знаете, у нас так интересно, у нас был очень хороший опыт духовный... Опять же таки, на заре, в нашей молодости, когда мы только поженились — мне было там 19, супругу было 25... И в Синоде, опять же таки, как хорошим словом не помянуть — была семейная пара очень приятная, которые в свое время знали еще владыку Иоанна Шанхайского. Они эмигрировали вместе — Харбин, Сан-Франциско... И он очень сильно помог их семье. И он тогда еще не был канонизирован, его канонизировали несколько лет спустя. И они каждый год устраивали в день его памяти просто такую трапезную, они накрывали столы, вот приходила Волконская, играла на рояле, все это было бесплатно...

А. Леонтьева

— Звучит так вообще, прекрасно... Князь Голицын...

К. Волкова

— Конечно, так вот люди жили, то есть, это была абсолютно естественная среда обитания... Вот в 90-е годы люди, которые были в храме — вот такая вот среда... И они устраивали вот эти вечера памяти владыки — с панихидой, с рассказами о нем. Люди приходили, кто его знал, кто его помнил, рассказывали все это. И потом уже, когда было прославление в 94-м, по-моему, году, было прославление — то мы все были уже подготовленные...

И меня это всегда шокировало, отвечая на Ваш вопрос первый, что вас шокировало... Ну в России этого не было, в Советском Союзе — чтобы накрывали столы, чтобы там о ком-то молились спустя 20 лет, такие панихиды...

И мне как-то очень понравилось, и мне это показалось очень важным, важно иметь такую длинную историческую память о своих предках, о людях, которым ты благодарен. И чем дольше ты помнишь о них, тем дольше будут помнить о тебе потом. И поэтому, когда мы помним о них, Господь не забывает о нас, здесь на земле живущих...

И когда мы приехали в Россию, получилось так, что были люди, которые начали вечера памяти Иосифа, которые его вообще не знали! И одна женщина звонила мне несколько лет, она говорила: придите, пожалуйста — то дома иконы устраивать, то еще где-то, еще где-то... И каждый раз у нас было — то я была в Нью-Йорке в это время, то еще где-то, то еще что-то случалось. И получилось так, что несколько лет я не могла к ней приходить, потому что не было нас физически тогда в стране...

А потом мне как-то стало совестно и стыдно, и думаю: нет, я в конце октября должна эту неделю быть обязательно в Москве. И я стала приходить и просто рассказывать про Иосифа. Там другие люди выступали, которые его знали... И так получилось, что с ее легкой руки мы начали уже потом это устраивать — и мы сейчас с ней дружим, и вот как раз у нас был вечер памяти в Железнодорожном — как раз приглашала, устраивала 13 мая...

И вы знаете, у нас изначально там было двадцать человек, тридцать, сорок, пятьдесят... Сейчас уже — 200-250 человек приходят... То есть вот, несколько лет назад приезжала Локотская икона Божией Матери — там вообще был шквал такой... Мы уже потом после этого рекламу не давали, потому что 700 человек — было просто негде людей разместить...

А. Леонтьева

— Ничего себе...

К. Волкова

— Вот, ну много людей, да — люди приходили, уходили как бы, молились... И вы знаете, вот люди приходят... В этом году мы выступали тоже у Киры на радио... И мы были потрясены людьми, которые на один день прилетели из Волгограда, на один день прилетели из Екатеринбурга — люди, которые чтут Иосифа...

Вот они подходили к моему супругу, потому что я ведущая была, мне было некогда общаться, но они... Он потом подводил ко мне этих людей — то есть там, учителя, врачи, инженеры... И удивительно, как люди находят время для того, чтобы почтить память...

И я одному мужчине говорю: «Как же Вы прилетели из Волгограда? Что, у Вас еще какие-то дела в Москве?». Он говорит: «Нет-нет, я, — говорит, — даже в гостинице не остановился — вот я утром прилетел, и вот вечером я последним рейсом там улетаю обратно...». Он говорит: «Я настолько благодарен брату Иосифу за то, что было в моей жизни...». «Это, — говорит, — 25 лет! 25 лет со дня его кончины — я не мог оставить это незамеченным...».

И я удивилась, насколько качественная аудитория у радио ВЕРА... Потому что очень...

А. Леонтьева

— То есть, от радио ВЕРА они узнали?

К. Волкова

— Да... В одной программе выступила я, мужа тогда не было; потом в другой программе выступил Алексей, и радио «Радонеж», радио ВЕРА вот — и вы знаете, это удивительно, насколько качественная аудитория, насколько люди небезразличные, и им это нужно... Поэтому то, что мы устраиваем каждый год — это уже показатель того, что действительно, наверное, это стоит продолжать, эту такую традицию добрую, пока Господь позволяет...

А. Леонтьева

— Алексей, а вот такой, может быть, неожиданный вопрос — а что такое для семьи вот эти вечера памяти, что они значат лично для вас как семьи?

А. Волков

— В начале я боялся, в первый раз когда мы устраивали. А сейчас я уже не представляю даже без такого вечера. Если не устроим — я думаю, что просто жизнь — ноль, не удалась... Мы делаем как бы... Это тот минимум, которым надо как-то почтить память Иосифа, поблагодарить его за все то, что он нам дал, и многим другим...

И как раз подумал о двух словах, которые для него были самые главные, скажем, такие... кредо в жизни — это любовь... Любовь, конечно, к Божией Матери — это была номер один, и любовь к ближнему; и сочувствие, compassion...

А. Леонтьева

— Compassion, да, слышала это слово...

А. Волков

— И если с вот этими двумя — с любовью и сочувствием — жить, начиная в семье — тогда у нас и в государстве, и с близкими все будет хорошо... Так что вечер — это для меня важнейшая часть жизни...

А. Леонтьева

— Аминь...

К. Волкова

— Спасибо, конечно, людям, которые... Отец Владимир Вигилянский — это храм мученицы Татьяны...

А. Леонтьева

— Да, я знаю отца Владимира очень хорошо...

К. Волкова

— Да, он просто удивителен вообще...

А. Леонтьева

— Он прекрасен... Его матушка — наша любимая писательница Олеся Николаева...

К. Волкова

— Да, да... И он уже много лет приглашает к себе в храм, дает возможность там накрыть столы, и всегда чаепитие у нас после... И люди многие новые приходят, и многие старые приходят — одни и те же из года в год, уже люди так спрашивают, поэтому... И очень многие рассказывают о том, как брат Иосиф помогает косвенно... Очень многие начали читать акафист Иверской, молиться пред Иверской иконой... Поэтому... Слава Богу, что у нас есть такой пример в нашей жизни, для нас для всех...

А. Леонтьева

— Спасибо вам огромное... К сожалению, программа подходит к концу. Я напомню, что сегодня с вами была Анна Леонтьева, у нас в гостях были супруги Ксения и Алексей Волковы. Сыновья Ксении и Алексея — крестники известного подвижника, апостола Богоматери Иосифа Муньоса-Кортеса, хранителя Монреальской чудотворной иконы Богоматери Иверской.

Дорогие, спасибо вам за потрясающий разговор, всего доброго!

А. Волков

— Спасибо вам большое!

К. Волкова

— Всего доброго, спасибо!

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Дни Страстной седмицы». Священник Антоний Лакирев
• «Воспитание детей с аутизмом и другими особенностями ментального развития». Светлана Шифрина
• «Кючук-Кайнарджийский мирный договор»