У нас в гостях были настоятель Троицкого храма в Елабуге в Татарстане священник Илья Кривов и журналист, кандидат филологических наук Ольга Мамонова.
Мы говорили о жизни, трудах и служении священномученика Павла Дернова и о его сыновьях, убитых вслед за отцом во время репрессий после революции.
Ведущий: Алексей Пичугин
А. Пичугин:
—Дорогие слушатели, здравствуйте. Это «Светлый вечер» на Светлом радио, меня зовут Алексей Пичугин, и я с удовольствием людей, которые вместе с нами и вместе с вами проведут ближайший час «Светлого вечера» здесь, в нашей студии — священник Илья Кривов, настоятель Свято-Троицкого храма в городе Елабуга — Елабугу, думаю, наши слушатели прекрасно знают, город в Татарстане — и журналист, кандидат филологических наук Ольга Мамонова. Добрый вечер, дорогие друзья.
Свящ. Илья Кривов:
—Добрый вечер.
О. Мамонова:
—Добрый вечер.
А. Пичугин:
—Я, знаете, наверное, это заметно по моим программам, люблю, когда они посвящены новомученикам, и участие в этих программах для меня очень важно, важно, что мы помним про эти трагические десятилетия. Голы большого террора исторически ограничены 1937-м, 1938-м, частично 1939-м годом, но, всё-таки, когда мы говорим о потерях и о массовой гибели людей расстрелянных, умученных, убитых, высланных, людей, которые сгинули на чужбине и не могли вернуться назад, людей, которых мучили и презирали — очень важно, хотя мы и не включаем это в понятие большого террора, не забывать о них, говорить о них, потому что история циклична, она повторяется, это очень важно понимать и очень важно говорить о людях, которых без суда и следствия убили. Вот, 27-го февраля мы вместе со всей Церковью вспоминаем замечательного священника из Елабуги протоиерея Павла Дернова и его убитых вместе с ним сыновей, они прославлены, отец Павел как священномученик, его дети — как новомученики. И вот, сегодня мы хотели бы такую дань памяти им отдать и поговорить об их жизни. Ольга, давайте начнём с вас, вы хотели рассказать об их жизни.
О. Мамонова:
—Да, вы знаете, новомученики притягивают наши сердца магнитом, потому что всегда существует какая-то тайна: что движет человеком, когда он забывает себя и выбирает веру, несмотря на страдания? Когда мы вглядываемся в их жизнеописания, то начинаем с детства. Вот, отец Павел родился в многодетной семье сельского священника, протоиерея Александра Афанасьевича Дернова. Семья была многодетная, он рано овдовел, и, когда умерла матушка, младшей дочке было полтора года, и все заботы о воспитании своих сестёр и братьев взяла на себя одна из старших дочерей — Александра. Она не вышла замуж и помогала отцу воспитывать детей. А протоиерей Александр был незаурядным человеком, он был сельским священником, но в то же время — и благочинным, и участником различных обществ религиозных, и попечителем гимназии в Еранске, но, несмотря на всё это, он жил в таком деревенском быту, дети могли ходить за скотиной, принимать участие в различных полевых работах. Да, у них не было нянек и было такое строгое воспитание, что на всенощном под воскресенье и все двунадесятые праздники дети обязательно присутствовали, строго держали посты.
А. Пичугин:
—Простите, Ольга, такой вопрос, у меня он часто возникает: как удалось восстановить такие подробности их жизни? Когда мы говорим про жизнь новомучеников, мы часто делаем акцент на благочестие, на то, что они с детства были воспитаны в вере, были из священнических семей, в священнической семье строго относились к соблюдение постов, хранили домашнее и церковное благочестие. Откуда мы всё это знаем? Кто и как восстанавливал эту жизненную цепочку?
О. Мамонова:
—Мы знаем из книг Маркелова и Комиссарова, из рассказов. Конечно, мы сейчас берём и читаем мемуары детей отца Павла Дернова, двое детей остались живы, они оставили мемуары, но, конечно, уже о городской жизни? Например, у детей отца Павла уже были няньки, когда он жил в городе. А некоторые воспоминания передавались из уст в уста, по рассказам самого священника. Меня удивило знаете что? Несмотря на то, что это был деревенский быт, двое старших сыновей у отца Александра выросли довольно образованными людьми. Старший сын — Александр Александрович из села Пиштынь — он служил в Петербурге, был протопресвитером.
А. Пичугин:
—Я не помню, сказали мы об этом или нет, но они происходили из села Пиштынь, из-под Еранска. Я даже открыл карту, приложил линейку. От Еранска километров 20, наверное, сейчас, и от Еранака тоже немало, хотя и Еранск тоже важный город достаточно. Но это достаточно далеко от Елабуги.
О. Мамонова:
—Да, достаточно далеко от Елабуги, но я сейчас закончу свою мысль, что старший сын, сын сельского священника у него стал, представляете, заведующим духовенства императорского двора. И он был настоятелем Петропавловского собора. То есть, дети были очень образованные. Как мог сельский священник воспитать в них такую любовь к знаниям. Об этом упоминается в воспоминаниях отца Георгия (Щавельского), последнего протопресвитера армии и флота, который довольно долгую жизнь прожил. А отец Павел тоже был очень образованным человеком, он сначала закончил Еранское духовное училище, затем Вятскую семинарию и Казанскую академию. Итогом его учёбы в Казанской академии был труд в 500 страниц «Творение из ничего как отличительная черта откровенного учения о мироздании», такое название. И, когда он приехал в Елабугу в возрасте 24-х лет, нго называли академиком, потому что он закончил Академию в Казани. Приехал он в Елабугу таким молодым человеком, 24 года, и становится законоучителем в реальном училище. В этом же году он женится, избранницей его становится Анна Аркадьевна Ложеницына, дочка протодиакона Спасского собора. Вы знаете, Елабуга — это такой очень красивый купеческий городок, и славится он не только такими своими купеческими династиями как Герасовы, Ушковы, Черновы, Стахеевы и Шишкины — главой Елабуги два раза был отец нашего художника, Иван Васильевич Шишкин, но ещё и благотворительностью, скажу два слова о благотворительности купцов. Вот, Шишкин, отец нашего русского художника построил за свои деньги деревянный водопровод для елабужан. Что-то пошло не так, и ему пришлось ещё вложить немало денег в этот водопровод — и из купца Второй гильдии он превратился в мещанина, то есть, обеднел, можно так сказать.
А. Пичугин:
—Ну да, то есть, купец Второй гильдии — тоже такая историческая справка важна — купец Второй гильдии для таких городов, как Елабуга — там, конечно, были Стахеевы, купцы Первой гильдии — но это, фактически, одна семья, достаточно большая, наверное, но мы сейчас могли бы назвать их олигархами. В основном, это — купцы Третьей гильдии, те самые, у которых небольшие лавочки, они ведут торговлю не со всероссийским размахом, но чаще всего, в пределах нескольких губерний, иногда выезжая в Москву и Петербург, позднее, Петроград, за товаром. В основном, это купцы Третьей гильдии, то есть, если речь идёт о купцах Второй гильдии, то это уже по меркам Российской Империи достаточно серьёзные, обеспеченные люди, такая городская элита.
О. Мамонова:
—И вот, Павел Александрович в 1894 году приезжает в этот город, и перед его взором — если посмотреть со стороны Камы — 4 собора. Вот, наш художник Василий Иванович Шишкин описывал четыре красивых собора, сейчас мы увидим только три.
А. Пичугин:
—Отец Илья, правильно ли я понял мысль, что четвёртый — это, как раз, Троицкий храм, настоятелем которого вы являетесь и которого, фактически, сейчас нет?
Свящ. Илья Кривов:
—Да, это тот самый храм. Его в советские годы взорвали, разрушили полностью, до основания, а остатки закрыли огромным земляным валом, то есть, попытались окончательно его стереть с лица земли. Само кладбище, на котором он располагался, было разрушено, а после застроено советскими многоэтажками, многоквартирными домами. Оставшаяся часть кладбища была полностью изрыта под городские коммуникации: водопровод, канализацию, и было тоже, практичеаки, утрачено. Поэтому, все захоронения купцов Первой, Второй и Третьей гильдии, а также всех глав Елабуги, были уничтожены. Утрачена могила и кавалерист-девицы Надежды Дуровой, которая тоже там похоронена, там похоронен и Иван Шишкин, отец великого русского художника, известного по всему миру.
А. Пичугин:
—Мы сейчас вернёмся к отцу Павлу, но, коль скоро мы заговорили про храм, а я параллельно, конечно же, смотрю фотографии и информацию. Действительно, Троицкого храма нет, но вы на этом месте служите. И здесь, я смотрю, расчищен в результате каких-то работ фундамент и даже остатки стен.
Свящ. Илья Кривов:
—Да, в 2000-м году приезжал специалист из Москвы и совместно с нашим Педагогическим институтом во главе с Андреем Нигамаевым, который возглавлял кружок студентов, которые проводили раскопки. Фундамент был полностью расчищен, кроме того, были расчищены внутренние подземные склепы. То есть, там существовали захоронения, но они не сохранились несмотря на то, что своды ещё целы. Конечно, мы имеем такую надежду, что в будущем мы сможем восстановить храм на историческом месте, с использованием сохранившихся конструкций. Но пока мы начали с простого варианта, начали с храма, который стал местом для формирования прихода и культивации каких-то средств для дальнейшего восстановления разрушенного храма, потому что это, действительно, уникальный храм по своей архитектуре, которая сейчас, фактически, нигде не встречается. То есть, это была большая колоннада в стиле ротонды, в стиле классицизма сделан сам храм. Он очень похож на храм Всех скорбящих радость на Ордынке, а также чисто архитектурно похож на храм Вознесения на Гороховом поле.
А. Пичугин:
—Ну, храм Вознесения на Гороховом поле приписывается Казакову, как и ряд других строений. Улица Казакова там. Вы знаете, я смотрю, действительно, есть нечто общее, но только в основном объёме, но колокольня удивительная. Удивительно красивый и гармоничный храм, я вот смотрю на фотографии и надеюсь, что он будет со временем, с Божией помощью и вашими трудами восстановлен. А ограда, которую мы видим на фотографии- это остатки исторической ограды?
Свящ. Илья Кривов:
—Нет, это реконструкция, но за неё мы должны быть благодарны предыдущему главе Елабужского района Гафурову и непосредствнному руководителю Елабужского государственного музея-заповедника Гузели Архиповне Руденко. То есть, они первыми обратили внимание на то, что это — историческое место, имеющее в себе захоронения не только муниципального, но и государственного значения — я говорю сейчас о могиле Надежды Андреевны Дуровой. То есть, Елабуга — это такое историческое место, и там жили множество важных для истории России людей: Надежда Дурова, поэтесса Марина Цветаева там прожила последние свои годы.
А. Пичугин:
—Она называла себя поэтом и не любила, когда её называли поэтессой, любила, когда её называли поэтом. Да, и могила Марины Ивановны Цветаевой там, в Елабуге. Её нашли совершенно условно, может быть, это она, а может быть, это и не совсем там, но в пределах нескольких метров.
А. Пичугин:
—Друзья, мы напомним, что это программа «Светлый вечер» на Светлом радио, и сегодня у нас в гостях священник Илья Кривов, настоятель Троицкого храма в Елабуге и журналист, кандидат филологических наук Ольга Мамонова. Мы говорим о священномученике Павле Дернове, который служил в Елабуге перед революцией и о его сыновьях, о которых мы сейчас будем говорить. Но мы, вот так потихоньку переключаясь на историю Троицкого храма, о его прошлом и настоящем, мы вспоминаем историю жизни отца Павла. И остановились мы на том,Ольга, что он переехал в Елабугу молодым человеком, ему было 24 года, он вступил в брак и, как я понимаю, вскоре был рукоположен.
О. Мамонова:
—Да, он был рукоположен в 1894 году и стал настоятелем домовой церкви Рождества Богородицы при женской про-гимназии, и там же он становится законоучителем. То есть, вся его жизнь — это священническое служение и педагогическая деятельность. Там он преподавал Закон Божий, а ещё русскую словесность девочкам, также он преподавал Закон Божий в реальном училище мальчикам. Отец Павел был удивительной личностью, это был провинциальный священник, но настолько разносторонне одарённый, что он был ещё и врачом-гомеопатом. Многие годы он выписывал журнал по гомеопатии и лечил многих пациентов, с которых он не брал денег. И, когда в 1914-м году он, видимо, был стеснён в средствах, и ему пришлось брать какие-то копейки — он этого очень стыдился. Кроме того, Павел Александрович был литературно одарён, он оставил много интересных статей, в частности, у него есть статья о Гоголе, в которой он анализирует все его произведения и в конце подводит итог, сравнивая его с Пушкиным, писал о творчестве как служении Богу. Оставил он такой же труд и про масонство — видимо, отец Павел много размышлял о том, что же происходит с Россией. И вообще, он был постоянным журналистом Вятских епархиальных ведомостей. Елабужане считали его оратором, хорошо владеющим словом, и очень его уважали. Но дочки ещё оставили свои впечатления, и мемуары о том, что папа был прекрасным садоводом-любителем, он даже прививал яблони, и в саду у них был очень редкий сорт — Цареградские яблони. То есть, ещё и такая зарисовка, человек был многогранный, очень талантливый, в семье у него с матушкой царили спокойствие и гармония, по воспоминаниям его дочки, Варвары Павловны, есть такие её заметки, что она даже не понимает, как люди ссорятся, когда в женской прогимназии ей говорили, что люди ссорятся, она была в недоумении, потому что папа и мама, действительно, не повышали друг на друга голоса. Единственная размолвка была перед тем, как отец Павел должен был в 1918-м году прочесть Воззвание Патриарха Тихона. Вот тут, она услышала, что родители волнуются,родители повышают голос А вообще, семья была такая гармоничная, хотя они, как родители, тоже пережили серъёзные испытания. Две девочки у них умерли в младенчестве, один мальчик Алёша был инвалидом, и он тоже умер. А так, в семье росли 4 мальчика и одна девочка, то есть, это была многодетная семья со своими традициями.
А. Пичугин:
—Да, мы чуть позже поговорим ещё о сыновьях, которые погибли. Я так понимаю, что двое сыновей отца Павла прожили долгую жизнь, и дочь Варвара дожила до 1989-го года, а сын Сергей до 1977-го. Причём, Сергей прожил не такую долгую жизнь, но Варвара — очень долгую. А известно что-то о них, о том, как и где они жили, как хранили память о родителях?
О. Мамонова:
—Да, просто это трагедия 1918-го года, о которой мы будем говорить. Года через два, наверное, матушка переехала со своими детьми в Ленинград, это был 1923-й год, и смогла матушка дать образование своей дочке: дочка закончила Ленинградскую консерваторию, и потом по распределению поехала в Алма-Ату, в Казахстан, там была профессором, искусствоведом, исследователем творчества Скрябина, а сын был даже директором школы в годы Великой Отечественной войны, в 1944-м — 1945-м году. Знаете, его дочка сейчас живёт в Ленинграде, она до сих пор жива.
А. Пичугин:
—И ведь их не выслали из Ленинграда в 1930-е годы, когда высылали русских интеллигентов и семьи духовенства. Это тоже такая удивительная и малоизвестная история, о которой надо говорить, их выслали из Ленинграда. С одной стороны, многие из этих людей убереглись таким образом от блокады, но с другой стороны мы видим, что в семьях, даже когда смотришь информацию в Википедии — человек всю жизнь прожил в Петербурге и в Ленинграде, а потом оказался в другом городе, куда высылали. Это такая малоизвестная страница, когда буквально за несколько дней этим людям было предписано покинуть Ленинград.
О. Мамонова:
—Знаете, они всё равно вынуждены были Ленинград в годы блокады покинуть. Они пережили самый тяжёлый год — 1941-й — 1942-й, они голодали, у них росли две дочери, они это помнят, как мама была дистрофиком, и ей даже дали талоны, чтобы раз в неделю подкармливать её в специальной столовой для дистрофиков. Это спасло во многом Варвару Павловну. А потом они смогли переехать с детьми в Новосибирскую область, где и оставались до конца войны. Потом она вернулась в Ленинград, а затем, она уехала в Казахстан.
А. Пичугин:
—Но они не были большими, когда отец погиб и погибли их братья, Варваре было 12 лет, а Сергею всего 5, поэтому отца они, видимо, почти не помнили.
Свящ. Илья Кривов:
—Варвара хорошо помнила. Мы имеем доступ к воспоминаниям Варвары Павловны, она хорошо помнила многие эпизоды, связанные с захоронением, во время своей вынужденной миграции, так что, она хорошо помнила отцп.
О. Мамонова:
—А мама, то есть, жена отца Павла умерла в блокаду в 1942-м году. Причём, в это время Варвара была уже постарше, и она подробно описывает, как маму одели в белую простынь и повезли на саночках хоронить, в этот день, оказывается, хоронить было уже нельзя, но потом всё-таки схоронили. Бабушка буквально последний кусок хлеба отдавала ей, по словам Варвары Павловны.
А. Пичугин:
—А многое ли сейчас в Елабуге напоминает о том времени: старинная постройка, три храма?
Свящ. Илья Кривов:
—Они в разной степени разрушены, будем так говорить. Потому что, естественно, все они были закрыты в советское время, отданы под зернохранилища или под какие-то более непристойные вещи. Когда храмы стали возвращать Церкви, первым был возвращён Покровский собор, затем — Спасский, Никольский до сих пор находится на территории нынешнего училища, там нет прямого доступа, но службы иногда бывают по соглашению с руководством суворовского училища. Сейчас идут договорённости о том, чтобы сделать отдельный вход в храм, а не ходить через всю территорию училища, храм находится в дальнем уголке училища, поэтому нужно пройти через КПП и по всей территории училища, и вот, хотят сделать задний вход, чтобы свободно проходить и не мешать студентам во время обучения. Но все они находятся на реконструкции, в состоянии восстановления.
А. Пичугин:
—А я вижу на старых фотографиях Елабуги великолепное здание педагогического университета.
Свящ. Илья Кривов:
—Вот, кстати, про него тоже хочется сказать, что до разрушения у нас в Елабуге было 9 храмов и монастырей, включая домовые и действующие. Этот Педагогический институт, часть современного КФУ, там раньше было женское епархиальное училище и при нём — домовый храм в честь Василия Анкирского, весь этот комплекс устроила Глафира Стахеева в память своего погибшего мужа Василия, поэтому храм был освящён в честь его небесного покровителя. Внешний вид института приличный, его недавно отреставрировали. Вообще, у нас такой город купеческий, в нём сохранены старые здания, он стоит на берегу Камы.
О. Мамонова:
—А вы знаете, ведь Анна Аркадьевна, супруга нашего отца Павла, о котором мы сегодня говорим, она, как раз, училась в этом епархиальном училище. И, помимо прочих предметов, она музицировала там, а также училась рукоделию. Вообще, отец Анны Аркадьевны с Нижегородской ярмарки в 16 лет привёз рояль, поэтому с детства она, дочь священника, прекрасно музицировала, по видимому, у неё был неплохой голос. Помимо этого, она сама обшивала своих детей, вязала, она уже была в Ленинграде одно время, и не везде жён священников брали на работу — она делала искусственные цветы своими руками и продавала их. То есть, эта женщина была, с одной стороны, начитанная и играла на фортепиано, а с другой стороны, своими руками обшивала детей.
А. Пичугин:
—Нам сейчас надо будет прерваться буквально на одну минуту. А знаете, давайте перед тем, как мы уйдём на перерыв, буквально два слова. Вы ведь храм восстанавливаете сейчас? Я думаю, что вы сейчас находитесь в том состоянии, когда нужна помощь. И если кто-то из слушателей, которые сейчас слышат нас, заинтересовались этой историей восстановления храма — тем более, что о ней сейчас так интересно рассказывали, одно время вы служили в брезентовом шатре, потом только удалось построить сруб деревянный, который ещё в процессе строительства. Есть сообщество ВКонтакте, которое найти достаточно просто — если набрать в любом поисковике: Приход Святой Троицы Елабуга, это будет первая ссылка и там, насколько я понимаю, есть вся информация про ваш храм и варианты, как вам можно помочь.
Свящ. Илья Кривов:
—Да, мы стараемся за нашим сообществом следить, постоянно обновлять фотографии процесса строительства, процесса наших уличных богослужений, действительно, такое уникальное событие. Нет, многие, наверное, видели, что богослужение на улице совершается на Бутовском полигоне в День памяти, бывают богослужения на улице у храма Христа Спасителя, но мы служим постоянно, начиная с ранней весны, мы начинаем службы на улице 27-го февраля в день памяти о трагическом убиении и заканчиваем глубокой осенью после Казанской, поэтому мы там постоянно бываем.
А. Пичугин:
—Давайте мы сейчас буквально на минуту прервёмся. Напомним, что сегодня в гостях у Светлого радио священник Илья Кривов, настоятель Троицкого храма в Елабуге и журналист, кандидат филологических наук Ольга Мамонова. Мы вспоминаем елабужского дореволюционного священника Павла Дернова, священномученика и вместе с ним его сыновей, которые тоже стали мучениками за веру и были прославлены в лике святых.
А. Пичугин:
—Возвращаемся в студию Светлого радио, друзья. Напомним, что сегодня у нас в гостях журналист, кандидат филологических наук Ольга Мамонова и священник Илья Кривов, настоятель Троицкого храма в Елабуге в Татарстане. Мы сегодня вспоминаем священномученика Павла Дернова, который погиб в первые послереволюционные годы, а точнее, в 1918-м году, не дожил до того самого большого террора, но стал одной из первых жертв революции. День памяти отца Павла и его сыновей — второе февраля. Перед этим перерывом мы начали говорить о том, какая помощь вам нужна в Троицком храме, как можно вам помочь. Давайте ещё уделим этому время, если вы хотите что-то ещё сказать.
Свящ. Илья Кривов:
—Храм у нас получается таким народным, то есть, у нас нет титульного спонсора, который покрывает наши расходы — мы строим его сами, своими руками без привлечения каких-то дорогостоящих специалистов. Мы буквально сами заготавливали древесину, сами цилиндровали эти брёвна, сами их складывали, сейчас мы дошли до того, что уже сложили сруб, сделали окна, собрали и утеплили кровлю, сейчас начинаем думать об устройстве колокольни. Отопления у нас нет.
А. Пичугин:
—Сейчас пока ещё зимнее время, хотя оно уже на исходе, но всё-таки холодно, и вы там служите.
Свящ. Илья Кривов:
—Начиная с четвёртого ноября, мы совершаем там богослужения. Тогда ещё даже не было окон, окна мы поставили совсем недавно, перед Новым годом поставили 4 окна, а после Рождества поставили остальные 2. Сам сруб небольшой, 6×12
А. Пичугин:
—Ну, как небольшой, 6×12 — это немало. Я видел храмы — временные или не временные — которые гораздо меньше. У меня есть друзья, которые строят храмы по программе сельских храмов, ставят временный храм, или не временный, но там, где храмов нет, приходы небольшие, а люди очень хотят церковь, ставят быстровозводимые конструкции, которые собирают по типовым проектам, эти проекты можно улучшать на своё усмотрение, они-то, пожалуй, поменьше. 6×12 — это достаточно большой храм.
Свящ. Илья Кривов:
—Да, мы тоже сначала так думали, когда только собирались его строить, когда только начинали в нём служить — тогда не очень много было прихожан, нам казалось, что это, действительно, большой храм. Но теперь, когда мы начали проводить богослужения, и к нам стали приходить почитатели отца Павла в количестве до сорока человек — например, в Рождественскую ночь у нас было чуть больше сорока причастников, точнее, 46. И мы понимаем, что этого уже не хватает. И мы думаем, что делать в будущем: пристраивать к храму точно такой же модуль 6×12, чтобы это был уже такой полноценный храм в честь отца Павла, с центральным куполом. Мы планируем, что это будет храм в честь него, тем более, что храм находится в непосредственной близости от его могилы. И даже если мы пристроим ещё один модуль, мы, как раз, ещё ближе подойдём.
А. Пичугин:
—А если вы построите, как надеетесь, и воссоздадите Троицкий храм, то у вас будет каменный Троицкий храм и деревянный храм в честь отца Павла.
Свящ. Илья Кривов:
—Да, потому что дом, в котором они жили, не сохранился, он полностью разрушен, и вместо него построены многоэтажные здания. Но хочется, чтобы память об отце Павле не пропала, потому что это пример для подражания наших христиан. Я всегда говорю нашим верующим — особенно в дни памяти этого святого — что отец Павел лишил нас извинений в том, что иногда мы где-то не совсем православные, иногда холодные веры, где-то мы не дорабатываем, потому что находимся совсем в других условиях. Легко было верить в первые века христианства, когда ещё недавно Господь был на Земле, когда апостолы своими глазами видели и своими ушами слышали проповеди Спасителя, когда первые ученики и апостолы ожидали скорого возвращения Христа — то есть, были такие очень высокие эсхатологические чаяния. Тогда, конечно, легко было быть мучеником, легко было быть православным, жертвенным христианином.
А. Пичугин:
—Вы знаете, а мне кажется, нет, потому что все они были людьми такими же, как и мы, хотя и с поправкой на две тысячи лет. Ну, хорошо, у них не было автомобилей, телевизора и интернета, но они были с теми же самыми заботами, нуждами и похожим отношением к жизни. И добровольно расставаться с ней, я думаю, им тоже было непросто. То есть, это не было так: а, ладно, Господь заберёт, я пошёл, до свидания. Нет, конечно. И почему мы ещё часто говорим о новомучениках, потому что, мне кажется, когда мы вспоминаем мучеников первых веков христианства, нам очень сложно себе представить, что они были такими же людьми. Нам этот первый христианский век представить сложно, поскольку наше представление о христианской жизни сильно изменилось с первых веков. И, когда священник на проповеди говорит о том, что сегодня мы вспоминаем такого-то мученика за веру, которого умертвили на арене, его разорвали львы, то мы говорим о каких-то вещах очень далёких и мы, зачастую, не можем их через себя пропустить. Когда мы говорим об отце Павле или о каких-то людях, погибших в 1930-е годы и расстрелянных на Бутовском полигоне... ведь этих людей пытали, этим людям ломали пальцы, это люди, которые гибли в лагерях, которые стояли по колено в ледяной воде Белого моря, которые лежат на неизвестных тропах Соловецких этапов, которые лежат в неизвестных могилах вокруг Беломор-Балтийского канала. Они рядом с нами. Может быть, поколение молодых людей, родившихся в двухтысячных годах, уже не ощущают эту близкую связь, хотя, может быть, наша задача — эту связь показать. Но люди, которые родились в 20-м веке, в 1990-х годах — это по возрасту их бабушки и дедушки, это люди, сверстники которых дожили до нашего времени. И они могли бы дожить — не отец Павел, конечно, но последний знакомый мне священник рукоположения 1936-го или 1937-го года, служивший до конца своей жизни, умер в 2013-м или в 2014-м году, то есть, это — наше время, то есть — люди, которые в 1930-е годы умирали в лагерях, священники, и расстрелянные в 1937 -м году, а священник был рукоположен в 1937-м году, умер в 2013-м. Понимаете, эти люди настолько рядом с нами, что не ощущать их мученичества — это плохо.
О. Мамонова:
—Вы знаете, вставлю такую маленькую ремарку, что Варвара Павловна, его дочка, которой во время расстрела отца было 12 лет, пишет о том, что их семья не то, чтобы отличалась от других, но у них не было этих революционных веяний, и мальчики были едины. Борису было тогда 20 лет, Григорию — 18, а Сене — 17, он даже до совершеннолетия не дожил, что она не представляла, как люди устраивали бунты или ходили на манифестации. Хотя, вы знаете, это же всегда момент выбора. Сейчас мы будем говорить о том, как пришёл карательный отряд, и вот, как раз, от солдат карательного отряда он и пострадал. И я сейчас доскажу свою мысль о том, что, когда пришёл карательный отряд. Понимаете, там дети тоже были разные. Например, внучка Кибардина, одного известного богатого издателя, представляете, написала на отца, на мать и на деда донос, что они — эксплуататоры, и их расстреляли. Это всё — один уездный город. А Борис, Григорий и Семён, наоборот, разделили с отцом это мученичество. Всё началось в январе 1918-го года, когда к власти уже пришли Советы, и начался грабёж купцов под видом национализации. Царила атмосфера некой пьяной свободы, вот Варвара Павловна пишет о том, что в январе 1918-го года могли, например, просто ходить солдаты и стрелять в воздух, а ещё о том, как она нашла в саду пустую обойму. Были люди, опьянённые этой свободой, и в то же время был какой-то хаос, а власть как будто ничего не предпринимала. В феврале 1918-го года взбунтовались солдаты 230-го пехотинского полка, который, видимо, квартировался в Елабуге с 1914-го года. Они прогнали новую власть, но ненадолго — на месяц или два. Представители новой власти бежали в село Этакмашка, но солдаты не знали, что делать с этой властью. Поэтому, спустя некоторое время пришёл красный карательный отряд, целью которого было навести страх на население и разгромить зачинщиков бунта, солдат 230-го пехотного полка. Идеологически им надо было найти представителей купечества и священства и показать всем, что они — враги, они и организовали этот бунт. Почему выбор пал на отца Павла? Потому что 19-го января 1918 года было воззвание Патриарха Тихона, в котором он анафематствовал советскую власть , и это воззвание должно было быть прочитано после воскресной Литургии в каждом храме. Елабужское священство обратилось именно к отцу Павлу, хотя он на тот момент был заштатным священником Спасского собора, тоже огромного собора в Елабуге.
А. Пичугин:
—Тут тоже надо пояснить, поясните, пожалуйста. Заштатный священник в наше время — это тот, кто служит, но находится за штатом епархии, не находится постоянно в клире того или иного храма, имеет запрет в священнослужении — разные могут быть варианты. Но дореволюционное заштатничество — это несколько другое.
О. Мамонова:
—Он изначально был заштатным, потому что места ему не нашлось. А потом он, извините, был настоятелем Богородице-Рождественского домового храма — и он продолжал им оставаться, он был настоятелем. Он был сверх-штатским, служил без оформления в штат и оплаты своего труда, по возможности и желанию. И вот, они обратились к отцу Павлу, и отец Павел согласился. Но накануне дома у них был этот разговор, в котором матушка спросила отца Павла, думает ли он о семье и о детях, что будет с ними дальше. И он сказал своё твёрдое и спокойное слово о том, что он выступит с этим воззванием. Ещё помимо того, что нужно было прочитать воззвание Патриарха Тихона, кто-то из безбожников уже опорожнился в храме, в Спасском соборе, и это всколыхнуло провинциальную, верующую, добрую Елабугу. И отец Павел сначала прочитал воззвание, а затем рассказал притчу о том, что храм свят, и его надо беречь, и что даже преступник может укрыться в алтаре, по византийским традициям, даже преступник, находящийся в храме, не будет выдан. И эту проповедь запомнила даже Варечка, которой было тогда 12 лет. То есть, он, видимо, действительно, обладал даром рассуждения, потому что он дпже не выводил мораль, что так нельзя делать. Но из самой притчи выходило то, что храм защищает всех, это — святыня, которую нужно оберегать. И после этого елабужское духовенство прошло крестным ходом вокруг всех храмов, которые были тогда в Елабуге, можно сказать, что, ещё сам того не зная, простился с этими храмами — такой вот был крестный ход. А буквально через два дня пришёл этот карательный отряд Ефима Колчина. Вы знаете, во-первых, они разграбили спиртовые склады рядом с женским епархиальным училищем. Они пришли к отцу Павлу поздно ночью, в пьяном виде, произвели обыск и нашли старую пулемётную ленту, которая в качестве игрушки была подарена мальчикам Дерновым. Мы понимаем, что речь идёт про 1918-м год, это — февраль 1918-го года. И пулемётная лента была пустая, там была какая-то коробка от пулемётной ленты. И его просто, без суда и следствия, представляете, забирают из дома и везут сразу на лёд реки Тойма, где раньше была Моралёвская мельница, мельник увидел, что не будет никакого допроса и следствия. И перед смертью отец Павел попросил исповедоваться, но, конечно, его никто не слушал. Это были пьяные, озверевшие люди, которые сначала закалывали его штыками, а потом зачем-то стрельнули в лицо, и потому, конечно, здесь произошел прямой самосуд, там осталось такое большое кровавое пятно на снегу, и на следующий день матушка поехала и собрала этот снег.
А. Пичугин:
—Представляете, вломились посреди ночи к человеку, который и не подозревал ничего — а до лет, когда это стало нормой — нормой это никогда не может стать, но до времени, когда это стало обыденностью, люди боялись и ждали звонка, шли в ночь тревожные автомобили и дворников будили по ночам — ещё почти два десятилетия. Священник в 1918-м году не предполагал ничего такого, он сидел дома и никого не ждал.
О. Мамонова:
—К нему за час или за два до того пришёл начальник реального училища. Он сказал, что в городе красные, что склады все разграблены, но отец Павел ничего, конечно, не предпринял, потому что, как вы сказали, не мог и предполагать, что, действительно, просто так придут и расстреляют священника, не дадут ему никак оправдаться или составить реальную цепь событий, а матушка, конечно, искала мужа. И, видимо, пошли искать его и старшие дети — Борис, Григорий и Семён, и пошли искать его туда, где, как это тогда им казалось, он мог бы быть. Они пришли — им сказали, что отец расстрелян. И кто-то из них произнёс слово душегубы.
А. Пичугин:
—Напомним, что сегодня в гостях у Светлого радио журналист, кандидат филологических наук Ольга Мамонова и священник Илья Кривов, настоятель Троицкого храма в Елабуге. И мы вспоминаем священномученика Павла Дернова и его сыновей, которые практически вместе с ним погибли 27 февраля 1918-го года. Кто-то из сыновей сказал — душегубы, и кто-то это услышал.
О. Мамонова:
—Нет, они пришли в, назовём этим словом, участок. Они спросили, где их папа, им ответили, что их отец расстрелян. И кто-то из мальчиков произнёс слово душегубы. Их тут же вывели под городскую дамбу, в местечко, называемое Ряжи. И этих мальчиков тоже закололи и расстреляли разрывными пулями. То есть, это, знаете, кроме как зверством, никак не назвать. А что потом чувствовала их мать, которая на следующий день пришла туда? А, знаете, какой ещё был эпизод? Были свидетели, которые видели, как эти мальчики шли, и потом передали их маме, Анне Аркадьевне, слова о том, что они идут умирать за святой Крест, за веру. То есть, были свидетели, которые всё передали матушке. Но точно не было никакой истерики, сыновья никуда не бежали, они втроём просто шли. На следующий день это дело вызвало огромный резонанс в городе, в котором за 1-2 дня были расстреляны более пятисот человек. Пострадало купечество, пострадало офицерство, были расстреляны люди из династий Стахеевых и Гербасовых, они были расстреляны на реке Тойма. Никто из погибших тогда больше к лику святых не причислен.
А. Пичугин:
—А какая-то память о них сохраняется? То есть, когда мы говорим о том, что их убили в последующие несколько дней, было бы логично, если бы их гибель была впоследствии каким-то образом мемориализована, поставлен памятник в Елабуге в напоминание об этом.
О. Мамонова:
—На Спасском соборе висит мемориальная доска в напоминание о том, что здесь служил мученик протоиерей Павел Дернов, который прочёл воззвание, эта доска висит на Спасском соборе. Как раз, именно в Спасском соборе было прочитано и воззвание, и произнесена проповедь отца Павла. И знаете, я была на дискуссии, когда обсуждали вопрос, куда повесить эту доску. И кто-то говорил о том, чтобы повесить её на центральной Казанской улице, на здании женской гимназии, где он служил, но некоторые были против. Такие шли диспуты. Но когда начинался разговор о том, какая это была удивительная семья, эти мальчики разделили веру отца и были воспитаны в вере, как-то утихали споры. Но знаете, всё-таки было решено, что эта доска будет висеть на Спасском соборе, а не на центральной улице. И сейчас будет храм — живой памятник отцу Павлу.
Свящ. Илья Кривов:
—Я хочу дополнить, что Спасский собор — это, конечно, хорошо, но этой плитой не стоит ограничиваться. Мы потому и строим храм, чтобы он стал местом и оплотом памяти обо всех пострадавших. Как вы верно заметили, а что же остальные, все другие, которые были расстреляны? Протоиерей Павел и его сыновья — это флагманы того мученичества. И, когда этот храм будет уже готов, мы планируем и дальше обустраивать территорию вокруг храма, может быть, сделаем какие-то буклеты, в которых соберём истории о тех, кто ещё пострадал. Это тоже очень важно, не нужно думать, что повесили одну плиту — и этого достаточно. Хотели повесить ещё одну плиту на месте, где была Моралёвская мельница — но и этого тоже недостаточно. Одна плита, на которой указано, что здесь были убиты елабужане — этого мало, должен быть комплекс.
А. Пичугин:
—Да, в частности, когда мы говорим о событиях 1922-го года, об изъятии церковных ценностей всё время, если в поисковике набирать, выпадает фотография одного мемориала. Возможно, существуют ещё какие-то памятники, но самый известный в России находится возле Воскресенского собора в Шуе Ивановской области, где произошла такая трагедия, и это — единственный мемориал жертвам изъятия церковных ценностей, хотя, конечно, жертвы были и ещё. Поэтому, важно не только вспоминать о священнике Павле Дернове, который погиб в этот день в 1918-м году, но важно вспоминать о том, что этих жертв было гораздо больше. Это были люди, которые до этого жили своей простой жизнью, совершенно разные люди, среди них были прекрасные, совершенно чудесные люди, были люди со своими недостатками, но всё это были люди, которые не собирались умирать, но почему-то были убиты в каком-то абсолютном бреду, в каком-то помутнении.
О. Мамонова:
—Да, вы абсолютно правильно отметили, что же пережила матушка? Она узнала о том, что расстрелян муж, его тело должны были принести. А у неё тогда, знаете, был ещё флюс большой, перевязана была щека, она вынесла колоссальные физические, душевные и духовные муки. И она начинает искать этих сыновей, об их судьбе ничего не известно. И потом входит её отец, протодиакон Аркадий, она у него спрашивает, убиты ли её сыновья? И он отвечает ей: да, матушка, расстреляны. И потом, как вспоминала её дочка, она встала перед иконами и сказала: да будет воля Твоя. И потом уже на отпевании кто-то из священства сказал ей: Аннушка, как тебя полюбил Господь. Конечно, эти переживания, как она всё это пережила. Я хочу сказать, что она тоже была очень глубоко верующим человеком, раз она тогда всё это приняла с такими словами, хотя это такая боль, и невозможно даже, извините, представить, как походить в её башмаках. И, знаете, есть такая икона — она сейчас находится в Никольском соборе в Елабуге, где отец Павел и трое его сыновей уже с венцами, и там, знаете, сохранилась такая надпись ещё с похорон 1918-го года: Дорогому Сенечке — это сама матушка сделала или кто-то из близких. Но за 12 часов эта женщина потеряла четырёх своих любимых мужчин. И, знаете, когда она была уже в блокадном Ленинграде, Анне Аркадьевне сказали: покажи эту фотографию — и фашисты тебя трогать не будут, если город возьмут, они тебя освободят. Она сказала: что вы, да ведь отец Павел проклянёт нас оттуда! То есть, у неё даже мыслей таких не было, она не допускала этого. В этой женщине была вера и любовь к Родине, она — удивительная, и тоже по-своему мученица бескровная, что ей пришлось пережить, а потом ещё и умереть в блокаде.
А. Пичугин:
—Да, действительно. Наверное, в жизни её было немало радостных моментов: совместная жизнь, любовь к отцу Павлу, дети, размеренная семейная жизнь. В 1894-м году он стал священником и женился, 20 лет до Первой мировой войны спокойной, размеренной жизни в купеческом городе. Наверное, там было много счастливых моментов, но кто знает, как мы проживём всю нашу жизнь. Знаете, у нас уже совсем мало времени осталось. И под конец программы я бы хотел всё-таки попросить вас рассказать о том, что вы сейчас строите храм, у вас есть деревянный сруб. Наверняка, у вас есть какие-то первоочередные нужды: мало ли, кто-то из наших слушателей имеет возможность помочь вам материально. Расскажите, что, в первую очередь, вашему храму нужно сейчас?
Свящ. Илья Кривов:
—Сейчас нашему храму в первую очередь нужен корпус. Мы занимаемся сейчас тем, что пытаемся устанавливать шатёр на ту часть, на которой располагается колокольня, сверху это будет всё под куполом с крестом — вот на это мы пока не имеем возможности. Также мы параллельно делаем работу по установке и подведению газового оборудования для обеспечения дальнейшего отопления, потом, с лета мы будем уже заботиться о территории, возвращать этому месту исторический облик, наполнять его внутренним смыслом и содержанием, что это было, действительно, местом паломничества. Я вижу, что отец Павел притягивает к себе верующих. Когда мы служим — а из храма это видно — люди перед тем, как зайти в храм, идут на могилу отца Павла, просят о чём-то или, может быть, благодарят за какие-то милости, которые по его молитвам Господь посылает нам. Поэтому, действительно, нужно это место. Памятник поставила его внучка, которая сейчас жива и живет в Петербурге.
А. Пичугин:
—Мы уже будем заканчивать программу. Единственное, напоследок, если кто захочет вам помочь, то все возможные варианты в вашем сообществе ВКонтакте есть, можно набрать в поисковике: приход Святой Троицы города Елабуга — и первая ссылка приведёт вас в это сообщество. Там же есть фотографии, вы можете посмотреть всё, о чём сегодня, касаемо храма, рассказывали наши гости. Спасибо. Мы благодарим наших сегодняшних гостей: журналиста, кандидата филологических наук Ольгу Мамоновуи и священника Илью Кривова, настоятеля Троицкого храма в Елабуге. Спасибо вам большое за то, что сегодня пришли к нам. Вспоминали мы отца Павла Дернова, священномученика и его сыновей, которые погибли вместе с ним в первые революционные годы. Прощаемся с вами до новых встреч, всего доброго.
Свящ. Илья Кривов:
—Спасибо вам большое? Всего доброго. До свидания.
О. Мамонова:
—Всего доброго.
Все выпуски программы Светлый вечер
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.