Поделиться
Сегодня в гостях у Софьи Бакалеевой Анна Борисовна Никитина, средняя дочь из знаменитой семьи Никитиных. В программе обсуждаются важные вопросы воспитания и физического развития детей, Анна Борисовна рассказывает о своём детстве и своём взгляде на известную систему воспитания.
С.Бакалеева:
— Здравствуйте, это программа «Материнский капитал». Программа о самом драгоценном – о семье и детях. У меня в гостях Анна Борисовна Никитина. Наверное, вы догадались, что это фамилия не простая, а очень звучная. Для родителей, можно сказать, знаменитая фамилия. Здравствуйте, Анна Борисовна!
А.Б.Никитина:
— Добрый день!
С.Бакалеева:
— Анна Борисовна – средняя дочь тех самых известных Никитиных, которые, можно сказать, воспитание целое… ну новое поколение родителей, правильно, Анна Борисовна?
А.Б.Никитина:
— Пожалуй, да.
С.Бакалеева:
— Анна Борисовна – мама четверых детей и мама уже одной внучки, а кроме того, она детская медсестра. И я ее пригласила для того, чтобы поговорить о том богатом опыте, который она восприняла от своих родителей, и наверняка, уже применила в своей родительской практике. Анна Борисовна, наверное, нужно для наших самых молодых родителей о том, что же такого Борис Павлович и Елена Алексеевна предложили из своего родительского опыта, какие открытия они сделали.
А.Б.Никитина:
— Сейчас уже очень много что стало обыденным, в общем-то, в семье…
С.Бакалеева:
— Кажется, что так было всегда.
А.Б.Никитина:
— Да, и в воспитании, скажем детей, или в отношении к ребенку. Тогда лет 40 назад – это было все неожиданно. Ну, допустим, что касается рождения ребенка, первого его часа, буквально минут после жизни. То есть, если сорок лет назад у Бориса Павловича был целый список просьб к работникам роддомов, где он просил не перерезать сразу пуповину, приложить ребенка сразу к груди, положить маме на животик малыша – кожа к коже контакт. Вот эти драгоценные капельки молозива, чтобы попали к ребеночку, ведь тогда, 40 лет назад…
С.Бакалеева:
— 40 лет назад, надо уточнить, да это.
А.Б.Никитина:
— 12 часов не давали ребенка к матери, это был минимум, который… ребенка, когда уносили от матери и самое раннее, приносили через 12 часов. И лежали отдельно малыши от мамы. И вот, папа у меня на каждой лекции говорил об этом, касалось ли это воспитания детей дошкольного возраста, школьного, он всегда говорил о том, как важно получить эти первые капельки молозива.
С.Бакалеева:
— А Борис Павлович, можно сказать, дошел до этого своим умом?
А.Б.Никитина:
— Ну, не совсем, нет. Даже совсем не так, потому что он это узнал от физиолога Ильи Аркадьевича Аршавского, который занимался физиологией новорожденных, по-моему, 40 лет, если я не ошибаюсь, и который это доказал с научной точки зрения. Он это подсказал как раз Никитиным – моим родителям, и они последнюю мою сестру, младшую самую, смогли приложить сразу к груди, ей сейчас 41 год Любе и она мама десятерых детей. И уже все наши дети, конечно, хоть они там 30 лет назад родились, уже вот это все исполняли, хоть и в роддоме, но старались, эти просьбы выполнить. Но это касается только такого, я сказала, одной…
С.Бакалеева:
— Одно из направлений.
А.Б.Никитина:
— Да, одного из направлений. Что еще? Ну, допустим, про Никитиных лет 30 назад говорили: «А, это те, кто босиком по снегу бегает». Такой визитной карточкой.
С.Бакалеева:
— Даже фотографии, мне кажется, многие видели.
А.Б.Никитина:
— Да, достаточно много фотографий, где действительно снег и никто из нас не боялся и вообще это большая радость выбежать на снежок.
С.Бакалеева:
— Действительно, так и было? Действительно не боялись, это не было принуждением со стороны родителей? Ну, таким, может быть, ласковым принуждением?
А.Б.Никитина:
— Нет, никогда. Это один из таких важнейших принципов, я считаю, Никитиных, что всегда это было в радость, всегда это было в удовольствие. Папа сам, во-первых, выбегал на снег и говорил: «Кто со мной?».
С.Бакалеева:
— Заражал своей энергией.
А.Б.Никитина:
— Да, это самое было главное. Никогда насильно ничего этого не было.
С.Бакалеева:
— И конечно, для советской медицины – это тоже было, наверное, шоком? Для советской педиатрии.
А.Б.Никитина:
— Не то слово, да. И то, что в одних трусиках и босиком все время и дома, и на улицу выскакивали в течение круглого года. И еще очень много спортивных снарядов у нас было. Вот все, что касается физического развития маленьких детей, то, что спорт снаряды были буквально уже в коляске и в кроватке – турничок, например, колечки, вообще масса спорт снарядов, если я их сейчас начну перечислять, то нам не хватит…
С.Бакалеева:
— А Ваш любимый, какой был?
А.Б.Никитина:
— У меня?
С.Бакалеева:
— Да.
А.Б.Никитина:
— Ой, их много было любимых. Колечки – замечательный снаряд, это вот с самых маленьких. Вот когда уже повзрослее, такой снаряд лопинг.
С.Бакалеева:
— А это что такое?
А.Б.Никитина:
— Это такие качели, скажем так, на которых можно было делать полный оборот. То есть руки-ноги фиксировались, привязывались, все это делал папа своими руками, вот у нас такие качели были.
С.Бакалеева:
— Купить это было негде, все равно, да?
А.Б.Никитина:
— Абсолютно, это все он успевал… я не знаю, как они все успевали, родители наши. Кроме того, гигантские шаги у нас были во дворе.
С.Бакалеева:
— А гигантские шаги – это что?
А.Б.Никитина:
— Ой, это такие…
С.Бакалеева:
— Ходули?
А.Б.Никитина:
— Нет, это такие петли на канатах что ли, как это сказать, в которые ты залезаешь одной ногой и разбегаешься очень сильно по кругу, можно на скорости друг за другом, у нас сколько, четыре петли такие, действительно гигантские шаги делаешь, ты разбегаешься и практически летишь. Это можно увидеть гигантские шаги в фильме «Самый долгий экзамен». Они сейчас у нас есть, мы через наш сайт, не так давно его открыли, наш собственный сайт Никитины…
С.Бакалеева:
— Вы – это дети Никитиных открыли?
А.Б.Никитина:
— Дети и внуки, даже больше.
С.Бакалеева:
— Внуки уже подключаются?
А.Б.Никитина:
— Да, потому что они, я думаю, больше оценили то, что сделали наши родители, а их дедушка и бабушка и поняли, что это действительно немножко подзабывается. Для нас это само собой кажется, а они когда открыли те же книги Никитиных, когда у них у самих появились маленькие дети, то есть, они поняли, что это просто бесценно на самом деле.
С.Бакалеева:
— Я как раз об этом и хотела спросить. То есть, тот опыт, который Вы приобрели от родителей, с годами для Вас не обесценился, не оказалось так, что, ну это было лишнее, или это уже было чересчур и не надо уж так вот прямо вот… может быть наперекор общепринятому мнению? Не было такого ощущения?
А.Б.Никитина:
— Ну как, перекосы, какие-то немножко, может быть, и были в чем-то. Самый большой, скажем, минус – это была, конечно, известность – это было самое тяжелое. Все остальное, наша внутренняя семейная жизнь, на самом деле – это огромная радость…
С.Бакалеева:
— А Вы можете в двух словах описать, я просто читала на вашем сайте, читала Ваши воспоминания, рассказать для ваших слушателей, вот как это выглядела изнутри ваша известность, что такое это было для Вас в вашей жизни?
А.Б.Никитина:
— Это просто постоянный приход людей к нам в семью. И хотя мы жили всегда в своем доме, у нас был большой двор – это конечно, вообще огромное спасение для любой семьи…
С.Бакалеева:
— А для большой, тем более.
А.Б.Никитина:
— А для большой… я не представляю, как люди с многим количеством детей в квартирах живут.
С.Бакалеева:
— А в Вашей семье семеро было, у Бориса Павловича и Елены Алексеевны семеро детей?
А.Б.Никитина:
— Да, у меня три брата и три сестры, я самая средняя и с нами всегда жил еще дедушка до своей кончины – это отец папы. Потом бабушки жили, две бабушки со стороны мамы. А потом, мы когда свои семьи стали создавать, так уже стали жить семьями до четырех молодых семей вместе мы жили.
С.Бакалеева:
— В одном доме?
А.Б.Никитина:
— В одном доме, да. То есть, ну вот так получалось. Почему-то все хотели у нас жить, а не в квартирах отдельно
С.Бакалеева:
— Не ссорились?
А.Б.Никитина:
— Ну, как сказать ссорились, не ссорились. Когда живут вместе люди – это всегда идет такое взаимное…
С.Бакалеева:
— Притирка.
А.Б.Никитина:
— И притирка, и такой опыт… я не могу сказать, что все прямо гладко, спокойно, но даже одно то, что мы всегда, у нас общий стол, мы всегда ели вместе, все покупки вместе.
С.Бакалеева:
— То есть вся эта большая компания садилась за один стол?
А.Б.Никитина:
— Да и в первую очередь нас конечно дети всегда объединяли и заставляли находить какие-то выходы из совершенно разных ситуаций. И сейчас уже выросшие наши дети, те, кто жили вместе все время, нашим старшим уже по 30 лет.
С.Бакалеева:
— Это внуки Никитиных? Старшим внукам Никитиных 30 лет?
А.Б.Никитина:
— Это уже да, внуки Никитиных. Вот они сейчас начинают и уже женятся, сколько у нас уже восемь свадеб. Все делают вместе, все друг другу готовят сюрпризы, и к дням рождениям, но на свадьбах сколько всего сочиняют, придумывают, готовят – это отдельная большая-большая тема. И это то, что они были вместе. И это их общее тоже детство, оно их настолько объединяет, сближает, я не знаю, держит я бы сказала в чем-то. Это такой огромный фундамент. И этой известности, я думаю, мы их в своих детях, в своих семьях не хотели допускать эту известность, поэтому, может быть так немножко все…
С.Бакалеева:
— Это действительно была такая просто вот слава всесоюзная?
А.Б.Никитина:
— Это действительно было так. Если в то время, когда в училище поступила медицинское, я очень долго не говорила из какой я семьи, хотя сама фамилия Никитины, она довольно распространенная, слава Богу. Но, только заикнуться, что вот Никитины из Болышево, ну все, это сразу… это там где как раз по снегу босиком бегают и в два года начинают читать. И сразу такой штамп некий на тебя сразу накладывается, который, ну я так понимаю, происходит из тех статей, которые пишут о семье, а они же очень однобокие всегда статьи, они не могут цельно вот так семью…
С.Бакалеева:
— Автор выхватывает что-то, кусок какой-то.
А.Б.Никитина:
— Да, причем, что-то самое такое интересненькое, самое неожиданное, нестандартное. А что-то самое главное, мне кажется, часто упускалось, именно самые важные какие-то вещи.
С.Бакалеева:
— Вы говорили, что и в дом к вам приходили люди?
А.Б.Никитина:
— В дом постоянно ездили, очень много писем, у нас буквально стоят мешки писем до сих пор. Мы их и выкинуть, ну правда рука не поднимается, потому что это целые судьбы – и благодарности, и вопросы, и люди, приезжали… откуда только не приезжали, с разных… ну в общем-то и мировая тоже известность была. То есть, я уже не говорю про людей из республик нашего Советского союза, конечно, но и из других стран. И папу приглашали, получается в 1980-е годы он ездил и в Германию, и на Кубу, и в Японию, такие самые дальние точки. Приглашали именно знакомиться с опытом семьи Никитиных.
С.Бакалеева:
— Он лекции читал, да, давал консультации?
А.Б.Никитина:
— Он встреч очень много проводил. Они и вместе с мамой ездили, и по отдельности, папа больше ездил, вплоть до 200, или… я могу сейчас ошибиться, встреч в год было.
С.Бакалеева:
— Да, серьезно!
А.Б.Никитина:
— Он все записывал, у папы это четко. Мы в этом отношении не такие организованные люди.
С.Бакалеева:
— Ну, и конечно книга его, даже книг было несколько, надо сказать, помогла распространить этот опыт.
А.Б.Никитина:
— Их, можно сказать, заставили в какой-то степени написать эти книги люди, в том числе Семен Львович Соловейчик, он просто сказал: «Прекратите, - я передаю то, что я слышала, - ездить так много. Вам нужно садиться и писать книги». И также были написаны книги «Здоровое детство без лекарств и прививок». Мамины книги «Отчий дом», «Я учусь быть мамой». Ну и основная книга «Мы и наши дети», а потом «Мы, наши дети и внуки».
С.Бакалеева:
— Это уже продолжение?
А.Б.Никитина:
— Оно не продолжение.
С.Бакалеева:
— Переиздание, да?
А.Б.Никитина:
— Это практически повтор, переиздание с небольшими добавлениями. И вот сейчас готовим новое переиздание этой книги с новыми фотографиями, с добавлениями некоторыми, небольшими. Может быть, к концу года, дай Бог, выйдет.
С.Бакалеева:
— Спасибо большое, Анна Борисовна! У меня в гостях была Анна Борисовна Никитина – средняя дочь тех самых знаменитых Никитиных. Всего хорошего, до свидания!
«При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации № 11-рп от 17.01.2014 г. и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Российский Союз Молодежи».
«Журнал от 09.05.2025». Алексей Соколов, Арсений Федоров
Поделиться
Каждую пятницу ведущие, друзья и сотрудники радиостанции обсуждают темы, которые показались особенно интересными, важными или волнующими на прошедшей неделе.
В этот раз ведущие Константин Мацан и Наталия Лангаммер, а также Исполнительный директор журнала «Фома» Алексей Соколов и заместитель Главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров вынесли на обсуждение темы, связанные с 80-летием победы в Великой Отечественной войне.
Ведущий: Константин Мацан, Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Журнал
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
