Мы беседовали с профессором Московской Духовной Академии, заведующим кафедрой Церковной истории, преподавателем и профессором Сретенской Духовной семинарии Алексеем Светозарским.
Мы говорили о том, как и с какой целью смешивались традиции празднования Нового года и Рождества Христова при советской власти. Наш гость рассказал о том, как отмечали Новый Год в советских верующих семьях, и было ли в сознании воцерковленных людей противопоставление этих двух праздников.
Ведущие: Алексей Пичугин, Ксения Толоконникова.
А. Пичугин
— Здравствуйте, дорогие слушатели, «Светлый вечер» на светлом радио, сегодня четверг и как всегда, здесь вместе с нами и с вами совместная программа музея-исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди» директор музея Ксения Толоконникова...
К. Толоконникова
— Здравствуйте, дорогие друзья.
А. Пичугин
— Алексей Константинович Светозарский, один из основателей музея, учредителей, бессменный заведующий кафедры Церковной истории Московской духовной академии, профессор, профессор Сретенской духовной семинарии. Добрый вечер.
А. Светозарский
— Добрый вечер.
К. Толоконникова
— И сегодня у нас особая программа, можно, наверное, сказать: с Новым годом, друзья!
А. Пичугин
— Да, 31 декабря.
К. Толоконникова
— Да, и о Новом годе мы как раз и поговорим, откуда есть пошел этот праздник, получилось ли у него заменить собой в сознании советских граждан Рождество и есть ли на самом деле и было ли оно уже, например, в сознании верующих людей, какое-то противопоставление Нового года и Рождества, Алексей Константинович?
А. Светозарский
— Ну, насчет противопоставления я могу сказать, что еще до революции было принято служить новогодние молебны в полночь или около того, в поздние советские годы тоже эта традиция была востребована, ну потому что праздник следовало осмыслить, то есть проводить старый год благодарениями и молиться о благополучии в новом году, но обычно это совершалось после такого уставного обычного вечернего богослужения, ну а потом уже, совсем в новейшее время пришла к нам такая традиция, установилась в некоторых храмах — служить в полночь или около того.
К. Толоконникова
— Вы знаете, сейчас передо мной лежат два выпуска «Журнала Московской Патриархии» случайно вот, наугад я буквально взяла номер первый за 81-й год и номер 12 за 68-й, и оба эти журнала содержат новогоднюю проповедь, в 12-м номере за 68-й год — это проповедь митрополита Антония Сурожского, а в 1-м номере за 81-й год — архиепископа, будущего митрополита Питирима, и это называется именно «Слово под Новый год».
А. Светозарский
— Да, ну это традиционно было у проповедников 19-го века, у отца Иоанна Кронштадтского, ну, они у него носили такой некий даже протестный оттенок, потому что часть общества, в основном, это средний класс и выше среднего встречала Новый год в ресторанах, это был не всенародный праздник и против этого обычая отец Иоанн восставал и призывал прийти в храмы, в столичных храмах служились эти молебны ночные на Новый год.
К. Толоконникова
— Это был праздник для тех, кто имел возможность праздновать.
А. Светозарский
— Ну это же святки.
К. Толоконникова
— Праздник праздных людей (смеется)
А. Светозарский
— Да, а потом, Святки продолжались в сельской местности, вот эти святошные забавы, Васильев день, Васильев вечер отмечался, потому что как раз это же память Василия Великого, это наш Старый Новый год, ведь Рождество же предшествовало Новому году. Ну а в городах в основном молодые люди тоже присоединялись к этому празднованию.
А. Пичугин
— А если мы сейчас отвлечемся от хронологии нашей привычной — когда вообще начали отмечать Новый год?
А. Светозарский
— Ну, Новый год, он же входит в круг церковных праздников, это индиктион...
А. Пичугин
— Нет, вообще мы сейчас отвлекаемся — обыкновенное светское празднование Нового года.
А. Светозарский
— С Петра Великого.
К. Толоконникова
— Ну, это постепенно входило и традиция, например, украшать дома елками на Новый год и на Рождество, она долгое время воспринималась, как иноземная, как немецкая традиция и долго елки можно было увидеть, например, в Петербурге только в немецких питейных домах, пивных.
А. Светозарский
— Ну да, это ассоциировалось с кабаком, а потом еще и в такой вот народной традиции, еще и со смертью, поэтому елка отпугивала — еловые лапы, которыми устилают путь на кладбище, когда выносят покойника, вот такой тоже интересный момент, Петр это никак не учитывал.
А. Пичугин
— Я слышал о пересечении этих смыслов, да.
А. Светозарский
— Мы же все помним: «Мальчик у Христа на елке», мы помним воспоминания владыки Вениамина (Федченкова), как он мальчиком, но там не совсем крестьянский мальчик, папа конторщиком работает в имении, вот они идут в барский дом, как это все воспринималось, вот детей допускали на эти елки, там отдельную для бывших дворовых устраивали, для крестьянских детей, то есть это не для всех.
К. Толоконникова
— Или вот душераздирающий рассказ Андреева «Ангелочек».
А. Пичугин
— Я правильно понимаю, что даже в советские годы, даже в послевоенные советские годы традиция отмечать Новый год, она была городская, деревня традиции отмечать Новый год даже в первые послевоенные годы еще не знала?
А. Светозарский
— Вполне возможно, потому что здесь нам надо, наверное, в историю вот уже 20-х годов, как уходило Рождество, ведь до 30-го года буквально в календарях Рождество стоит, там только есть такая особенность: оно стоит но новому стилю, так что праздновали обновленцы, наверное, могли праздновать, и празднование религиозных праздников там еще несколько было на усмотрение местной власти, то есть власть центральная не препятствует, ну а местные уж — как обстоятельства позволяют, а вот в 29-м году, но это общее такое антирелигиозное наступление — был запрет на празднование Рождества, 24 сентября 29-го года Совет народных комиссаров принял это постановление, не в том смысле, чтобы не разрешать праздновать в храмах или верующим в домах, но праздник этот не отмечать на таком вот широком уровне, уже он не на государственном, а даже на общественном и даже предлагали на седьмое января установить день индустриализации — это такие праздники, которые праздновать не будешь, день индустриализации, он рабочий, понятное дело, и в рамках всей этой компании заодно был отменен буржуазный Новый год, под этим есть свое основание: если смотреть с классовых позиций, действительно, праздновали именно Новый год люди состоятельные, более-менее благополучные, явно не обитатели городских трущоб. И 29-й год ударил по елочке, рождественской или новогодней, неважно, было несколько местных постановлений в Ленинграде, несколько раньше в Москве и в Киеве о воспрещении порубки и продажи зеленых насаждений в связи с религиозными обрядами, обычаями, речь шла, конечно, о елках, в первую очередь, но также березки на Троицу и вербы на Вербное воскресенье.
К. Толоконникова
— Верно ли, что за елку, например, вас могли оштрафовать, если вы елку поставили у себя дома?
А. Светозарский
— Я такого не встречал, люди ставили, но это признак такого определенного диссидентства, проносили, кто-то выезжал за город, какие-то маленькие елочки завертывали, маскировали, но при этом в том же 30-м году можно было на базаре елку приобрести, вот только что было это постановление, но так это не афишировалось, ну вынесли бы вам завернутую маленькую елочку. Признак нелояльности, признак дани старому миру, необязательно религиозности...
К. Толоконникова
— Мещанства, скорее, такого, да?
А. Светозарский
— Да. А первое наступление — это самое начало 20-х годов, комсомольцам рекомендовалось в 22-м году обходить дома на Святках с красной звездой, и показывать также смотр низложенных богов, потом от этого отказались...
К. Толоконникова
— А как же, простите, Алексей Константинович, а как же Ленин на елке в Сокольниках?
А. Светозарский
— Это интереснейшая история, дело в том, что елка и уже такой советский новый год возвращается к нам благодаря Павлу Постышеву, на тот момент первый секретарь Киевского обкома коммунистической партии большевиков Украины, это 35-й год, 28 декабря и там дальше потрясающая история, просто большевистскими темпами праздник внедряется, у него выходит статья: «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку», где он рассуждает о том, что вот замечательная елка, которая была, опять же, достоянием буржуазных кругов, буржуазных детей вот теперь давайте...
А. Пичугин
— ...давайте теперь будет достоянием пролетарских детей. Это мы говорим об историческом факте или мы говорим о рассказе Бонч-Бруевич?
А. Светозарский
— Нет-нет, сейчас мы до Ленина дойдем обязательно. И затем, тут еще такой момент: незадолго до этого товарищ Сталин произнес с трибуны: «Жить стало лучше, жить стало веселее», таким образом был дан некий такой посыл, что достигнуты определенные успехи и трудящиеся, в первую очередь, дети достойны праздника такого радостного, наполненного новым смыслом. И тут же большевистскими темпами, ну представьте, 28 декабря статья, в той же газете объявление о том, что в Москве широкая продажа елок на рынках и обязывают комсомольцев, которые с этой елкой боролись безуспешно столько же времени, устраивать елки для детей силами комсомола, в ЦУМе открывается секция елочных игрушек, ну и в общем, сметают мандарины, торты и шампанское.
К. Толоконникова
— Советское шампанское, которое как раз, по-моему, примерно и в этом году было запущено в производство и с тех пор стало неотъемлемой частью новогоднего стола.
А. Светозарский
— До революции тоже принято было встречать Новый год шампанским и там по каким только поводам его не пили, а здесь да, специфическое новогоднее. И, конечно, надо искать прецедент, а где искать — ну конечно, в биографии Владимира Ильича, маленький эпизод из воспоминаний Бонч-Бруевич о том, как Ленин отправился навещать супругу, ну что-то вроде профилактория загородного, это дача Ляминых, к тому времени уже бывшая, промышленники, у них в Яхроме было производство, они строили этот великолепный собор в Яхроме, в Сокольниках дача деревянная и храм святителя Тихона Задонского тоже ими построен был, ну вот там жили дети, это детский профилакторий, и отдыхала Надежда Константиновна. Но Бонч-Бруевич пишет главным образом о том эпизоде, когда налетчик Яшка Кошельков отнял у Ленина «роллс-ройс», на котором он передвигался, несмотря на то, что шофер был вооружен, и вот не разглядел он в документах, чей это «роллс-ройс» и кто попал к нему в лапы. Детки ждали очень долго Ильича, потому что сами понимаете, но надо отдать должное, он все-таки приехал, и этот маленький эпизод из воспоминаний Бонч-Бруевич, он выходит отдельной книгой: дети, Ленин играют в жмурки, он раздает подарки, так что нашли такой прецедент. Ну и в первые годы ничего не было удивительного, это какой год, 19-й, наверное, был, если я не ошибаюсь.
А. Пичугин
— Друзья, у нас сегодня такая новогодняя программа историческая, мы откуда есть пошел Новый год узнаем вместе с Ксений Толоконниковой, директором музея-исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди» и заведующим кафедрой Церковной истории Московской духовной академии Алексеем Светозарским.
К. Толоконникова
— Итак, Ленин у детей на елке, но если я правильно помню, я в детстве много очень читала этих вот «святошных» рассказов об Ильиче и, по-моему, елку устраивали и в Горках для окрестной детворы, для детей истопников и других трудящихся, было такое?
А. Светозарский
— Да, великолепное имение, оно сохранилось благодаря тому, что там разместили уже смертельно больного вождя, это имение Рейнбот, впоследствии Зинаиды Морозовой, она была последней владелицей этого имения, и, конечно, там службы, там огромная территория, там оранжерея, естественно, масса народа, который все это обслуживал, но здесь непонятно, потому что, как сама Крупская, она была против этого эпизода для того, чтобы включать его в какие-то канонические такие сборники детские, потому что на самом деле Ильич был болен, дети-то веселились, но его уже вывезли к ним на коляске, зачем — непонятно, но она была против, так что возможно это уже такой апокрифический сюжет.
К. Толоконникова
— Да, такое сказание, предание. А когда состоялась первая такая всесоюзная елка? Это тоже 36-й год, в ночь с 31 декабря 35-го года на 1 января 36-го года, по-моему, в Колонном зале Дома Союзов первая елка.
А. Светозарский
— Да, там был такой детский фестиваль устроен 31-го для детишек младшего возраста, а 1 января был такой костюмированный бал для старшеклассников, это же все надо было подготовить и службы не справлялись, даже не 31-го, а 30-го детей собирали в Колонном зале, а 1 января старшеклассники там были.
и
— А вот я нашла такие любопытные воспоминания молодой девушки Евгении Рудневой, которой посчастливилось попасть на эту елку уже в последующем году 31 декабря 37-го года, и она записывает у себя в дневнике, тогда было очень принято, чтобы молодые люди вели дневники, и вот она пишет: «Этот год я встречала, как никогда раньше и, наверное, никогда в будущем, вечер в Колонном зале Дома Союзов начался в девять часов вечера хороводом вокруг елки — ну и елка! В жизни такой не видела, а ведь мне, как-никак, 18-й год. До 12 часов время прошло совершенно незаметно, каждая комната, почти каждый шаг в фойе таили что-нибудь интересное для нас, в темном углу шло кино, в зале и в других комнатах выступали артисты эстрады, а в тихой комнате было очень шумно, в центре бегал электропоезд, карусель бесплатно катала желающих, иные могли получить свой профиль, вырезанный из плотной черной бумаги, пушкинская викторина, литературная игра, которая заключалась в следующем: кто придумает самое длинное слово, тот получит „Мертвые души“ в хорошем издании. И вот к Деду Морозу- конферансье подбегает Снегурочка и лепечет: „Дедушка, до Нового года одна минута осталась!“ Тогда в зале потушили свет, горела и сверкала одна лишь елка, прожектора пришли в движение, все заколыхалось, поплыло, затем включили Красную площадь и как только пробили часы — на потолке появилось: „С новым годом!“ внутри была звезда, которая тотчас же завертелась, по потолку поплыли самолеты, а когда пропели „Интернационал“, появилось: „Спасибо любимому Сталину!“ и опять закружилась звезда, поплыли самолеты, свет зажгли уже в новом, 38-м году». Вот такие замечательные воспоминания.
А. Пичугин
— Для историка Новый 38-й год в центре Москвы с образом Сталина — это вообще такое достаточно непрозрачное явление.
и
— То есть характерно, что вот этот праздник, он происходил именно в режиме реального времени, это совсем не то, что мы помним уже по своему детству, когда елки шли центральные во Дворце Съездов, в Кремле и они шли, по-моему, с 30 декабря по 9 января, то есть на всем протяжении зимних каникул и каждый день давали по спектаклю, а естественно, никакого ночного праздника не было и к этому времени Новый год, это, видимо, с брежневского времени он приобрел такой домашний оттенок: Новый год мы встречаем с семьей.
А. Светозарский
— Да, по всей видимости, там это было важно и, кстати, вот эта первая елка, она знаменательна тем, что появляются Дед Мороз и Снегурочка, персонажи, которые...
К. Толоконникова
— Да, Дед Мороз ведь тоже буржуазный персонаж.
А. Светозарский
— Он неясный такой персонаж, потому что он присутствовал только на открытках, такой некий святошный Дед...
А. Пичугин
— Простите, а на реальных балах дореволюционных его не было?
А. Светозарский
— Нет, это новый персонаж советского периода, ну и Снегурочка, понятно, из оперы перекочевала. Насчет Деда Мороза не совсем ясно, но есть некий такой Мороз Иванович, персонаж Владимира Одоевского в его сказках для детей...
К. Толоконникова
— «Рукодельница и ленивица», да.
А. Светозарский
— Может быть, оттуда. Но была идеологическая составляющая, совершенно верно, конечно, безусловно — портрет вождя с соответствующей надписью, и подключается бюрократия, которая выступает инициаторами выпуска методичек, как правильно рядить елку, как лучше повесить игрушки, которые не надо разглядывать подробно повыше, появляется набор в 37-м году: новогодние шары с портретами членов политбюро, также с изображениями Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, и потом мотив дружбы народов — обязательно фигурки в национальных костюмах представителей разных советских республик.
К. Толоконникова
— И достижений пятилеток. Я помню эти старые игрушки: паровозики, самолетики, летчики, трактористы, позже, конечно, космическая тема вошла прочно.
А. Светозарский
— Космос, да, то есть эта традиция продолжалась. И как-то осмыслить идеологически праздник стремились, как такой вот смотр достижений. Есть такая короткометражка небольшая, которая называется «Новогодний тост», вот как раз, по-моему, под 37-й год, и там разные коллективы, и краснофлотцы, и военлёты, и рабочие, чуть не полярники, вот они все встречают Новый год и поднимают тост за то, что достигнуто и за то, что еще предстоит совершить. Так что идеологическая составляющая была, но, конечно, да, со временем праздник вернулся на круги своя и стал семейным.
К. Толоконникова
— И как в 60-е, 70-е годы сложилась традиция праздновать его с семьей перед телевизором, где показывали «Голубой огонек», первый «Голубой огонек», Алексей Константинович, вы меня поправьте, если я не права, по-моему, это 58-й, наверное, год, а до этого новогодний концерт передавали по радио, в полночь после боя курантов играл «Интернационал» ...
А. Пичугин
— 62-й, Ксения.
К. Толоконникова
— Даже позже, да? Играл «Интернационал», а после этого примерно до двух часов ночи шел большой новогодний концерт, а поскольку радио было буквально в каждом доме, то любой человек мог почувствовать себя частью этого всесоюзного торжества. И интересно еще, я вот сейчас буквально об этом вспомнила, что в 39-м, по-моему, году выходит рассказ Гайдара «Чук и Гек» и там тоже говорится о праздновании Нового года под радио с украшенной елкой на краю света, куда мама с Чуком и Геком добирается к своему мужу, к их папе, я уже не помню, чем папа там занимается, но чем-то героическим, да?
А. Светозарский
— Да, папа там в какой-то экспедиции, но это такой, кстати, сказать, пожалуй, святошный рассказ, там и приключения, и какие-то непонятные ситуации, трудности, которые надо преодолевать, и все завершается вот у елки, мальчик читает стихи. Фильм же совершенно замечательный был уже после войны снят по этому рассказу.
А. Пичугин
— А был еще такой, я вот сейчас уточню, был еще чудесный рассказ совершенно, я не помню, как он точно называется, там сын лесничего в каком-то далеком-далеком кордоне, отец ушел в лес, а он брата выставил на мороз, и брата забрал прадедушка Мороз, то есть это какое-то такое интересное время, когда эти сказки писались.
К. Толоконникова
— Мрачная сказка, Леша.
А. Светозарский
— Жестко, да.
А. Пичугин
— А вы что, не читали никогда в детстве?
К. Толоконникова
— «Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная?» — вот это вот я помню (смеется)
А. Светозарский
— Да, не дальше того, видимо, родители берегли.
А. Пичугин
— Это же Шварц, «Два брата».
А. Светозарский
— А, нет, это не входило в мой круг чтения. Мы знаете с вами что забыли — Кремлевские елки! Или не дошла просто у нас речь. Первая Кремлевская елка, во-первых, Кремль перестает быть такой уж совсем закрытой зоной через, наверное, год где-то, в 55-м году первые такие экскурсии организованные, ну а здесь вот для детей делается исключение, это Большой Кремлевский дворец тоновский, 54-й год, в Георгиевском зале большая елка и подарки новогодние: апельсин, два мандарина, вафли, конфеты «Мишка» и «Юбилейная», суфле, коробочка конфет, вероятно, леденцы, стоимостью 12 рублей, ну это старыми, до реформы 61-го года, а потом уже, когда был построен Дворец Съездов, Кремлевские елки проходили там. Ну вот мой старший брат был на елке в Георгиевском зале, на всю жизнь вынес впечатления ярчайшие.
К. Толоконникова
— Вот повезло, а!
А. Пичугин
— Я тоже был в Георгиевском зале когда-то на экскурсии, я помню, меня, школьника тогда, это невероятно потрясло. Дорогие слушатели, нам надо прерваться буквально на минуту, с наступающим вас мы еще раз поздравляем Новым годом, 21-м, ну и вернемся к вам через минуту, Ксения Толоконникова, директор музея-исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди», Алексей Светозарский, профессор Московской духовной академии, заведующий кафедрой Церковной истории, и я, Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Дорогие слушатели, мы возвращаемся к нашему разговору, напомню, сегодня, буквально за несколько часов до наступления 2021 года мы здесь в таком составе: Ксения Толоконникова, директор музея-исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди», Алексей Светозарский, заведующий кафедрой Церковной истории Московской духовной академии, профессор Московской духовной академии Сретенской семинарии, я Алексей Пичугин, мы говорим о различных традициях встречи Нового года в 20-м веке.
К. Толоконникова
— Ну да, сложившихся уже в советское время и одной из важнейших частей этой традиции были новогодние елки для детей, которые устраивались предприятиями в различных ДК, в Лужниках была большая Московская елка, но мы говорили о главной елке страны, которая проводилась в Кремле, сначала в Георгиевском зале, потом во Дворце Съездов, и вот мы вспоминали, как добывались эти билеты, по которым дети ходили на елку, потому что мне вот, я помню, когда я училась во втором классе, это был, наверное, новый 89-й год, мне этот билет дали в школе, как отличнице и какому-то, наверное, активному октябренку, который носил косынку с красным крестом и проверял чистые ли руки у одноклассников. Как вообще можно было получить этот билет? Вряд ли его, наверное, можно было купить, наверное, это был какой-то способ поощрения, начиная с самого зарождения этой елочной традиции.
А. Светозарский
— Безусловно, сначала это были лучшие из лучших, но не будем закрывать глаза, наряду с лучшими есть просто блатные чьи-нибудь дети, племянники, внуки, естественно, из руководящего слоя. Покупали эти билеты, но их просто распределяли по предприятиям, по вузам, скажем, в Москве и оплачивался подарок, родители оплачивали для своих чад этот подарок, ну и распределяли таким образом.
К. Толоконникова
— А подарки были чудесные, в пластмассовых башенках, в мою бытность это были башни Московского Кремля.
А. Светозарский
— Причем каждый год они менялись, эти коробочки, их дизайн менялся, каждый год разный.
К. Толоконникова
— И там были самые вкусные конфеты, которые не продавались вообще нигде.
А. Светозарский
— Ну это уже в ваши времена, в наши еще продавались (смеется), но все равно было очень приятно.
А. Пичугин
— А я бы вот вернулся еще в нашем разговоре к такой нашей генеральной линии: вот сейчас мы часто встречаемся с мнением, что Новый год — это не наш праздник, вот Рождество-то — да, отсюда и традиции служить на Новый год ночью, отсюда традиция многих православных, особенно новоначальных не праздновать Новый год вообще никак.
К. Толоконникова
— Протестно не праздновать, ты имеешь ввиду?
А. Пичугин
— Да. А вот как с этим дело обстояло в советское время, когда...
К. Толоконникова
— И в советских церковных семьях как это?
А. Пичугин
— Вот, да, к этому и вопрос.
А. Светозарский
— Здесь зависело от атмосферы семьи, от условий проживания. Меня очень трогает рассказ об отце Николае Голубцове, такой был батюшка московский, он был сыном профессора, к тому времени он уже умер, профессора Московской духовной академии дореволюционной, это тот самый отец Николай, который крестил Светлану Аллилуеву, дочь Сталина.
К. Толоконникова
— Который служил в Малом соборе Донского монастыря.
А. Светозарский
— Да, мы вспоминали его не так давно. Вот он жил в коммуналке и там, естественно, весь коммунальный люд торжественно праздновал и приглашал его, он заходил, не нарушая ни поста, ничего, выпивал рюмочку, хотя Голубцовы вообще этому не прилежали, у них это в семье было не принято, это я знаю от его племянника, но тем не менее для того, чтобы не портить людям настроение какой-то показной суровостью, ну и тихо исчезал, занимался своими делами, он просто по складу такой был человек, может быть, и не шумный, кабинетный, но тем не менее он никого не обижал. Мне кажется, это зависело от семьи, но елки были, они были уже после Рождества, елка устраивалась в Патриархии, елка устраивалась в Издательском отделе на Погодинской, ну а раньше, это, наверное, не Погодинская, а, может быть, в Новодевичьем в помещениях, и елка устраивалась для духовной академии.
К. Толоконникова
— Елка для детей сотрудников?
А. Светозарский
— Но помимо детей сотрудников там, конечно, попадали какие-то еще родственники, детишки, там племянники и даже был человек, который всем этим, естественно, занимался в Патриархии, это был покойный ныне владыка Сергий Соколов, новосибирский архиерей, а тогда он был иподиаконом Патриарха Пимена, и вот он со мной делился как-то этими рассказами, как это было сложно, потому что они там что-то разучивали, какие-то ставили сценки, постановки, стихи и песни, а кто-то заболевал вдруг, ведущая маленькая, актриса, с ангиной сляжет, было очень трудно.
К. Толоконникова
— Но это уже в святошные дни?
А. Светозарский
— Да, но просто передвигали их, вот Новый год встречали, вот давайте старосоветский обычай: вот совершается новогодний молебен вечером, обычно настоятель или тогда, может быть, староста приглашает по бокалу шампанского, мандаринчик такой новогодний, и все расходятся по домам, уж как там дальше они в своих семьях это уже другой вопрос. И, соответственно, утром молебен новогодний 1 января тоже после литургии совершался. Очень интересная история такая, как исторический анекдот, помните, наверное, про сына протопресвитера Николая Колчицкого?
К. Толоконникова
— Помним, но расскажите еще раз.
А. Светозарский
— Как якобы его куда-то вызвали, по какой-то линии профсоюзно-партийной, а он был актером, и стали спрашивать, видимо, хрущевские времена, неблагоприятные: «А вот ваш отец?..» Он говорит: «Ну что тут скажешь, ну у него своя жизнь, у меня своя, моя семья, мы живем отдельно. — Хорошо, отдельно, а праздники? — Ну, — говорит, вот мы отмечаем советские, папа отмечает церковные». Ну и тут решили подловить, говорят: «Новый год? — Ну, — говорит, — я-то дома, а папа, например, он в Кремле», новогодний прием, он тоже был ночью...
А. Пичугин
— С Никитой Сергеевичем, да, я помню.
К. Толоконникова
— А я слышала в другом изводе этот же исторический анекдот: как еще маленького сына отца Николая Колчицкого в школе спрашивают: «Ну вот все дети как дети на Новый год, а вот твой папа где был? — А он был у товарища Сталина в Кремле!»
А. Пичугин
— Но мне кажется, что эти священнослужители 40-х годов рождения и середины 30-х, которые рукополагались молодыми в 60-е, они все-таки из другой реальности и поэтому для них Новый год был таким важным каким-то, он и не церковный, он и не гражданский в полном смысле этого слова, не советский праздник и поэтому мог быть таким хорошим семейным, поэтому, как мне кажется, у меня нет никаких тут данных, что он отмечался.
К. Толоконникова
— Мне кажется, что не отмечание Нового года, оно было характерно именно для таких суровых неофитов из интеллигентской среды.
А. Пичугин
— В 90-е пришедших?
К. Толоконникова
— Я думаю, что, начиная даже с 70-х годов, и мне кажется, что в этом не отмечании Нового года был протест, в том числе, и против системы.
А. Светозарский
— Ну это какие-то радикалы, да, это вполне возможно, но с другой стороны, ведь можно было встретить его в храме, не в 12 ночи, такого не было тогда, это бы действительно воспринималось, как протест, потому что там с определенного момента же начинают руководители выступать.
А. Пичугин
— А кто разрешит? Староста фактически же храм возглавляет, что, разрешит староста?
А. Светозарский
— Уполномоченный прежде всего, поэтому служили вот так, вечером и утром, было и новогоднее настроение, а потом ведь со 2-го числа уже идет предпразднство, подготовка к Рождеству, уже и весь материал богослужебный соответствующий, вот в Хамовническом храме было принято в эти дни, такие вот новогодние святки, выходные, там иногда и побольше накапливалось, если попадали суббота, воскресенье, служили по вечерам акафист Рождественский.
К. Толоконникова
— Вот в эти предрождественские дни?
А. Светозарский
— Да, уже второго устанавливался вертеп, на аналой икона Рождества такая большая и такой каркас, его не видно, проволочный и на нем очень аккуратненько бабушки украшали еловыми веточками и с изображением херувимов тоже такими самодельными.
К. Толоконникова
— А принято ли было ставить елки в храме, вот непосредственно елки так, как это делается сейчас и если принято, то когда их ставили, накануне Нового года или все-таки накануне уже праздника Рождества Христова?
А. Светозарский
— Накануне Рождества, к Сочельнику ставили цельные деревца, елочки на солее в Богоявленском соборе или первый ряд иконостаса украшали, но у меня такое ощущение, что вот еловые ветки, они вообще сопутствовали самым разным торжествам, и светским, вот, например, даже был проект, по счастью, неосуществленный: ставить елку для детей на День парижской коммуны.
А. Пичугин
— Ого!
А. Светозарский
— Да, и на октябрьскую революцию, там все-таки какие-то люди спохватились: ну что же елка-то зачем виновата, что же мы детей лишаем радости, давайте вот она будет революционной елкой у нас. Много было всяких прожектов, этот не осуществился. Совершенно не принято было елки украшать в храмах, это очень позднее, я первый раз увидел это, уж даже и не помню, был ли это Петербург или еще Ленинград, но в одном из новооткрытых храмов я увидел елочки с мигающими гирляндами, это было недопустимо, это отвлекало...
К. Толоконникова
— Почему?
А. Светозарский
— Считалось так, что это отвлекает, у нас, например, в Покровском храме академическом, не знаю, как будет в этом году, но вот пару лет там ввели эту иллюминацию, народ был очень недоволен, потому что нынче-то иллюминируют все, и придорожные кафе, и шашлычную, и дискотеку.
К. Толоконникова
— Большую елку в Московской духовной академии я помню — это же огромная елка под потолок, и она вполне себе украшена и иллюминирована.
А. Светозарский
— Но не в храме.
К. Толоконникова
— Не в храме, в фойе.
А. Светозарский
— У нас еще такой был обычай всегда: 30-го традиционно декабря был академический совет, так он неспешно шел и так не рано иногда завершался, и мы выходили — уже стояла елка, но на улице она стояла, но не зажженная еще, вот зажигали всегда все-таки на Рождество и даже вот этот вертеп в Хамовниках, он загорался после того, там эти лампочки были маленькие совсем размещены между лапами еловыми, загорался после того, как первое славление было перед звездой, это по завершении литургии сочельника рождественского, вот тогда уже праздник приходит.
А. Пичугин
— Я напомню, дорогие слушатели, что сегодня, 31 декабря мы здесь, на светлом радио говорим о разных традициях отмечать Новый год в советское время, церковных традициях, в первую очередь. Алексей Светозарский, заведующий кафедрой Церковной истории Московской духовной академии, профессор, я Алексей Пичугин, Ксения Толоконникова, директор музея-исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди».
К. Толоконникова
— И мы говорим о церковной традиции, о светской традиции, о том, как эти традиции пересекались в каких-то точках, о том, как они сплетались, в том числе, в жизни каждой отдельно взятой в той или иной степени церковной семьи и вот, например, в связи с этим у меня возникает вопрос: а когда было принято обмениваться подарками, ведь Новый год и Рождество, прежде всего для детей, конечно — это подарки, когда дарили подарки, на Рождество или на Новый год?
А. Светозарский
— Конечно, в основном, на Рождество, конечно, ну а почему бы, если как-то на это посмотреть почитатели Нового года, отрицатели Нового года, тупоконечники, остроконечники, мы столько говорим о том, что мы должны все воцерковить, прекрасный семейный праздник ведь, да?
А. Пичугин
— Да, в этом случае я с вами согласен, Алексей Константинович.
А. Светозарский
— Да, и почему бы его не освятить молитвой, не побыть со своими родными и не порадовать детей подарками и на Новый год, и на Рождество, это мое глубокое убеждение, ну и мой опыт.
К. Толоконникова
— Я думаю точно также.
А. Пичугин
— Я, может быть, когда-то к этому приду, это лично мое мнение, никому ни в коем случае не хочу его навязывать, тут каждый должен при своем остаться, но вот для меня Новый год — это совсем не церковный праздник, но этот праздник без всякой идеологической подоплеки, без религиозной подоплеки, но он при этом остается добрым семейным праздником, когда действительно люди могут встретиться, родные, которые, может быть, в течение года уделяли мало внимания друг другу, редко виделись, вот Новый год — замечательный повод это восполнить. Традиции богослужения новогоднего, вот они мне, честно говоря, совсем не близки.
К. Толоконникова
— А для меня как раз вот уже много лет подряд, наверное, уже под десять лет Новый год — это как раз прежде всего богослужение, прежде всего литургия, я уже много лет встречаю новый год в храме и надеюсь, что сегодня встречу 2021 год.
А. Светозарский
— Это замечательная возможность. Но каждый встречает, как он хочет, кто едет на Мальдивы, кто сидит дома, здесь же нет каких-то обязательных правил.
К. Толоконникова
— Да, и Новый год как раз этим и хорош.
А. Светозарский
— Да, и никто не мешает 1-го встретиться с родными и в общем, нет нужды с ними ссориться, если какое-то тесное домашнее общение, я думаю, что можно пойти на литургию утром 1-го числа. Здесь есть все-таки, Алексей, я не соглашусь, здесь есть религиозный момент, мы просим, мы благодарим и просим, а это уже все-таки момент религиозный, тем более, что мы начали говорить...
К. Толоконникова
— Да, это момент перехода.
А. Светозарский
— Да, ну и как Господь даст нам пройти путь, этот отрезочек очередной или что-то иное может произойти, все может произойти и раньше в древности молились в марте на начало года, потом был сентябрьский со святителя Киприана, это рубеж 14-го-15-го веков, но потом Петр взял вот европейский, но он же и ввел летоисчисление с Рождества Христова, ну вот плавающая дата, но все-таки есть какое, наверное...
А. Пичугин
— Я, безусловно, спорить не буду, просто это вот мое такое убеждение, которое, я еще раз повторю, что никому навязывать не буду, но я глубоко так считаю.
А. Светозарский
— Кстати, подарки: например, Украина, там Святитель Николай на этот праздник дарит детям подарки, если такая уж традиционная религиозная семья...
А. Пичугин
— Да, вот не городская традиция все-таки, наверное.
А. Светозарский
— Я могу сказать, что на Западе так принято — подарочек от Николая, Святитель Николай дарит детям подарки.
К. Толоконникова
— Святитель Николай, но дарит при этом на Рождество, не в свой праздник, а на Рождество?
А. Светозарский
— В свой.
К. Толоконникова
— В свой, 19 декабря, да?
А. Светозарский
— Да.
К. Толоконникова
— То есть западноукраинские дети к Новому году и к Рождеству уже отрадовались и больше они ничего не получат?
А. Светозарский
— Я думаю, что здесь благодатное влияние советского времени, я думаю, и на Новый год, и на Рождество, если родители разумные и имеют такую возможность.
К. Толоконникова
— Ну да, больше праздников хороших и разных. А вам, Алексей Константинович, когда дарили подарки и что собой они обычно представляли?
А. Светозарский
— Дарили на Новый год. Ой, трудно сказать. Дарили часто то, что было необходимо в быту, потому что не шибко на широкую ногу мы жили, жили в натяг, семья большая, одно время из пяти человек только двое работали, остальные — иждивенцы по разным причинам, были какие-то, я не скажу, что трудности, также и на день рождения, и было некое разочарование, потому что хочешь получить то, что уж никак сам себе не приобретешь.
К. Толоконникова
— Да, я помню эти моменты разочарования, связанные с тем, что тебе дарят что-то нужное и практичное.
А. Светозарский
— Ну да, ботинки, например (смеется)
К. Толоконникова
— Которые для ребенка уж не являются подарком.
А. Пичугин
— Ну, с какого-то возраста это начинаешь ценить.
А. Светозарский
— Для ребенка нет, это тоже надо учитывать, нужно такое, что ему нужно, но таковы были обстоятельства.
К. Толоконникова
— А подарки клали под елку?
А. Светозарский
— Ну а как же, конечно.
К. Толоконникова
— Я просто помню, что у нас в семье было принято так: Новый год, где в половине одиннадцатого взрослые садятся за стол провожать Старый год, наверное, везде была эта традиция провожать старый год. В 12 часов бьют куранты, взрослые пьют шампанское, я тоже что-то пью, но, наверное, не шампанское, и меня тут же отправляют спать под тем предлогом, что вот скоро уже придет Дедушка Мороз, а Дедушка Мороз же не может прийти, если ты еще не спишь.
А. Светозарский
— Какой ход интересный.
К. Толоконникова
— Да. А утром, пока взрослые еще спят, потому что они, наверное, засиживались до трех, до четырех утра, я прокрадывалась к елке и там уже обнаруживала подарки, это вот такой самый был приятный момент этого дня, еще такие зимние сумерки, поблескивают огоньки на елке, елку ставили большую, в потолок и вот разворачивать эти подарки, их было какое-то количество, все они были очень простые, но их было какое-то количество и было очень приятно их разворачивать один за другим.
А. Светозарский
— А это был законный подход-то к елке у вас?
К. Толоконникова
— Да, абсолютно.
А. Светозарский
— То есть вы не подглядывали заранее и не пытались там что-то?..
К. Толоконникова
— Нет, нет.
А. Пичугин
— Видишь, тебя отправляли спать, а у меня это была замечательная возможность раз в году не спать до того времени, пока я сам не захочу.
К. Толоконникова
— А когда же тебе подарки дарили?
А. Пичугин
— Где-то в разном возрасте по-разному, в течение вечера, уже после 12-ти где-то.
К. Толоконникова
— Ну тебе дарили родители или Дед Мороз приносил?
А. Пичугин
— Там в разное время по-разному, я был маленький когда совсем — это дед Мороз был такой невидимый, потом уже и просто родители, но что главное — это можно было не спать, понятно, что я до шести утра и не сидел никогда, но до трех, до четырех...
К. Толоконникова
— Но все равно такой праздник непослушания, да.
А. Пичугин
— Это потом уже вырос когда, то работал на разных радиостанциях в ночных эфирах и уже думал: когда уже это закончится, когда уже ты пойдешь спать наконец, то сидишь просто до трех часов ночи.
К. Толоконникова
— Мы, кстати, не осветили очень важный момент в связи с советским празднованием Нового года: Дед Мороз и Снегурочка, которых можно было заказать через Бюро добрых услуг.
А. Светозарский
— Да, я помню это, у нас-то, конечно, такого быть не могло дома, как-то это было совсем не принято, а вот для моего сына в трехлетнем возрасте это был шок: пришли очень симпатичные ребята, вероятно, студенты, Дед Мороз и Снегурочка...
К. Толоконникова
— Студенты театральных училищ подрабатывали этим.
А. Светозарский
— Вот сбывается, вот оно, вот Дед Мороз, вот Снегурочка и все это неожиданно, хотя он там готовил стихи, это был просто фурор, еще и подарок долгожданный принесли. А мы еще знаете, что забыли, мы начали говорить о елочных игрушках, но вот я не знаю, вы застали или не помните: елка была съедобной, конфеты.
А. Пичугин
— Не помню.
К. Толоконникова
— Было такое, у нас это было, у нас этим руководила бабушка, я помню, как мы с бабушкой нанизывали на нитку конфеты, заворачивали в фольгу орехи, тоже их вешали на елку, это было, это я помню.
А. Светозарский
— У нас как-то было тоже немножко. А знаете, что еще было: я помню свечи на елке, не лампочки.
К. Толоконникова
— Я тоже помню, но в гостях.
А. Пичугин
— Коллеги дорогие, нам, к сожалению, пора заканчивать нашу замечательную предновогоднюю программу...
К. Толоконникова
— Только разговорились.
А. Светозарский
— Пора Новый год встречать уже.
А. Пичугин
— Да, пора. Мы, дорогие слушатели, поздравляем вас с наступающим 21-м годом, 20-й, честно признаемся, был тяжелым, но мы уверены, что Бог милостив и 21-й будет легче. Как я люблю говорить: пускай он будет таким, каким его задумал Господь, но нам по силам.
К. Толоконникова
— За все слава Богу, с Новым годом!
А. Светозарский
— С новым годом!
А. Пичугин
— И напомню, что Ксения Толоконникова, директор музея-исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди», Алексей Константинович Светозарский, заведующий кафедрой Церковной истории Московской духовной академии и я, Алексей Пичугин, были с вами. Всего доброго.
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.