Фонд "Подсолнух" собирает средства на помощь для Кристины из Великого Новгорода. Ей 14 лет. Девочке необходим препарат – иммуноглобулин, потому что у неё врождённое заболевание - тяжёлое нарушение иммунитета.
Долгое время врачи новгородской области не могли поставить точный диагноз и называли Кристину «девочка-загадка». Лишь пару лет назад в центре им. Дмитрия Рогачёва подтвердили диагноз - первичный иммунодефицит. Чтобы чувствовать себя хорошо, человек с таким диагнозом должен постоянно принимать лекарства. И Кристине назначили иммуноглобулин. Но по месту жительства лекарство выдают с перебоями, а каждый пропуск приёма препарата – это большой риск для здоровья и жизни.
Юристы фонда «Подсолнух» постоянно консультируют семью и делают всё возможное, чтобы добиться регулярной выдачи иммуноглобулина. Но пока идёт судебное разбирательство, здоровье Кристины без препарата под угрозой. Стоимость иммуноглобулина для девочки – 252 000 рублей – это слишком большая сумма для семьи, поэтому фонд открыл сбор средств.
Помочь Кристине из Великого Новгорода очень просто - Отправьте смс на номер 3443 со словом «Подсолнух» и суммой пожертвования, например, «Подсолнух 200».
Сделать пожертвование с банковской карты можно здесь: https://www.fondpodsolnuh.ru/kids/info.xl?id=29542.
Сила в немощи. Екатерина Барбашина
Помню, как меня настиг коронавирус. В последний раз я попадала в больницу в далёком детстве. И вот, карета скорой помощи доставила меня в госпиталь.
Там встретили люди в скафандрах, масках и очках. В здании не было ни окон, ни дверей, только перегородки. Меня отвезли в палату интенсивного наблюдения. По венам потекли лекарства из капельницы. Я лежала и плакала от бессилия и боли. Спать спокойно было невозможно, кашель душил, а на груди, будто бы, лежала бетонная плита, и каждый вздох приносил новые мучения.
Утром я проснулась от громкого стона новой соседки. Она звала медсестру. Женщина была очень пожилая и незрячая. Рядом лежали другие пожилые соседки. У кого-то деменция, кто-то напротив подолгу и громко рассказывал о своей жизни.
Мне хотелось покоя и тишины, но в палате на 36 человек это было невозможным. Злость, досада, отчаяние, раздражение. Накрывал шквал эмоций. Я была в шаге от ропота на Господа. Заплакала и обняла плюшевого крокодильчика Кешу, которого взяла с собой, как частичку той, прежней радостной жизни.
Шли часы, и мне потребовалось встать и дойти до туалета. Я с трудом села на кровати. Из последних сил встала. Делала шаги, преодолевая слабость во всём теле. Шла и молилась, боясь упасть. И в голове промелькнули слова: «Без Меня не можете творите ничесоже». И я поняла, что Господь говорит со мной. Всё через Него начало быть, а без Него мы не можем даже и вздох сделать.
Если я здесь и сейчас в окружении больных и страждущих, значит так и быть тому. И эти страждущие — мои ближние. Мои злые мысли о них и раздражение должно быть ранили Христа. Я поняла это сейчас, когда пошла молитва.
Из моих глаз потекли слёзы. Но не слёзы отчаяния, а слёзы раскаяния. Я умывала лицо, и вместе с водой смывались страх и боль, а в глубине моего сердца со мной говорил Всесильный Бог. Бог, который любит страждущих, потому что Сам страдал за наши грехи.
Лечение действовало, и я уже через пару дней я была в состоянии помочь санитарам ухаживать за соседками, покормить их или поговорить. Теперь я радовалась, что имею возможность поправить своей слепой соседке одеяло. Они переносили испытание достойно с великой силой духа. За кулисами страданий и боли я увидела, что это всё имеет очень глубокий и сокровенный смысл. Исцеление не даётся легко. А мой путь к исцелению от ковидной хвори начался с исцеления моей израненной души.
И когда мне сочувствуют друзья из-за перенесённой болезни, я прошу не жалеть меня, а радоваться. Мне кажется, что я съездила в паломничество к великой святыне, потому что увезла в госпиталь отчаяние и боль, а привезла домой оттуда радость, мир и благодать.
Автор: Екатерина Барбашина
Все выпуски программы Частное мнение
Знакомство с Глебом. Екатерина Барбашина
Я работаю педагогом в Московском Хоровом Училище. Тут учиться сложно. Это — две школы в одной. Ребята изучают общеобразовательные предметы, как в простой школе, но к урокам русского языка, математики, географии и другим прибавляются ещё и музыкальные профессиональные предметы: сольфеджио, хор, музыкальная литература. Это — двойная нагрузка. Для того, чтобы учиться в музыкальной школе такого типа, нужно очень сильно любить музыку, буквально жить ею. А ещё необходимо иметь крепкое здоровье и большой запас нервных клеток.
И вот, руководство сообщило, что к нам в 3-ий класс поступил удивительно талантливый мальчик. Полностью незрячий. Я никогда раньше не сталкивалась с незрячими детьми, и поэтому была полна сомнений и робости. До 3-го класса он учился в спецшколе для слепых и слабовидящих детей. Там в нём разглядели музыкальный талант и посоветовали перевести в нашу профессиональную школу.
Я очень волновалась перед первой встречей с мальчиком.
— Как тебя зовут? — спросила я.
Мальчик «рассмотрел» меня руками, ощупал и сказал:
— Меня зовут Глеб. Но родные называют просто Глебчик.
Ребёнок оказался очень добрым и лёгким в общении. Меня поразила его феноменальная память. В 11 лет он знал наизусть «Денискины рассказы». Мог быстро ответить, каким днём недели было, например, 15 марта позапрошлого года. Уникальный ребенок. Но он не видел совсем ничего. Сохранилось только светоощущение: понимание, что сейчас, день или ночь.
Раньше у меня не было никакого представления, как пишет незрячий человек, как он читает. Все привычные для нас дела даются с большим трудом. Книги, написанные по системе Брайля объёмные и тяжёлые, для них нужен не портфель, а целый чемодан на колёсиках. Писать незрячему человеку, т.е. выкалывать грифелем знаки, физически тяжелее и дольше, чем водить ручкой по бумаге.
Тема нашего урока была «Цвета». Как же объяснить Глебу, что такое цвет? «Господи, помоги, укажи путь, чтобы получилось хорошо и во славу Твою» — молилась я про себя.
«Глеб, музыкальная мелодия состоит из нот. Представь себе, что у каждой ноты есть свой характер, высота и в сочетании с другими нотами получается полная картина музыкального произведения. То есть музыка — это картина в звуке. Значит, цвета как составные части картины художника или реального пейзажа могут тоже быть музыкой.
Белый цвет — очень лёгкий словно пёрышко, как облако на голубом небе. Это цвет ангельских крыльев и одежд Спасителя на горе Фавор во время Преображения. Наверное, если бы белый цвет был музыкой, — это была бы музыка Иоганна Себастьяна Баха: ария «Воздух».
Чёрный — это противоположный белому цвет, отсутствие света. Мрачный цвет траура и тревоги. Наверное, Симфония № 5 Бетховена — это и есть чёрный цвет в музыке».
«А зелёный тогда — это произведение Вивальди «Весна?» — спросил Глеб. — «Ведь весной природа просыпается после зимы, на деревьях появляются листочки. Говорят, что они зелёного цвета».
Вот так с Божьей помощью мы изучили и другие цвета. Рассматривали музыку, раскрашивали ее. Я учила Глеба, а он — меня. Мальчик помог мне освоить методику преподавания для незрячих деток.
Когда я серьёзно заболела, Глеб написал для меня «целительную музыку». Я почувствовала, что была музыкальная картина на фортепиано светло синего словно небо, розового как цветок шиповника и ярко-жёлтого солнечного цветов.
Юный музыкант научил меня никогда не сдаваться. Всё достижимо с Божией помощью.
Автор: Екатерина Барбашина
Все выпуски программы Частное мнение
Учительница. Дмитрий Косилов
В своё время довелось мне быть знакомым с одной женщиной. Обычной, в общем, судьбы. Она работала учительницей в школе и очень любила цветы. И когда мы выбирали, что подарить учителям на праздники, знали, что больше всего она обрадуется именно цветам. Их и дарили на каждый праздник.
День знаний — 1 сентября, День учителя — 5 октября, Новый год, 8 Марта, да и другие памятные даты никогда не проходили для неё без большого количества букетов, которых набиралось порой до тридцати! И что самое удивительное, все эти букеты она забирала с собой, а не оставляла в школе! Многие коллеги её не понимали и даже осуждали.
И вот однажды я увидел эту самую учительницу из окна своего автомобиля, когда она несла охапку букетов, уже со снятой упаковкой. Мне стало интересно, куда же она их несла? Цветы выглядели ещё свежими, не было похоже, что их просто-напросто выкидывают!
Я решил проследить за женщиной. Сбавив ход, тихо последовал за ней. Впереди показался стихийный рынок, на котором обычно продают фрукты и овощи, выращенные на своих дачных сотках...
«Точно! Продавать! — подумал я. — Выходит, все цветы она относила на рынок! Хотя, стоп! Может, у неё нужда, которую она из деликатности скрывает? Ну, поглядим».
До рынка оставалось метров сто, и я уже готов был вынести суровый приговор учительнице, а, может, даже подойти и высказать ей в лицо своё негодование! Однако... она свернула во дворы! Я вышел из машины и продолжил следовать за ней уже пешком. И вдруг потерял её из виду!
Осмотревшись, заметил, что вокруг находились жилые дома и церковь! В какой из подъездов она зашла, было не угадать. Я решил зайти в храм, дабы убедиться в ее отсутствии там! Но именно ТАМ я её и увидел! Она расставляла цветы в вазы возле икон!
Весь красный от стыда, я пулей вылетел из храма под звуки колоколов, добежал до автомобиля, и, прыгнув за руль, скрылся за поворотом!
Долго ещё, очень долго скверное чувство меня не покидало!
...С тех пор я убеждён: никогда не стоит судить о людях, о мотивах их поступков, исходя из первых внезапно одолевших нас низких помыслов! Вспоминаются слова Федор Михайловича Достоевского: «Ради Бога отучитесь, добрый друг мой, от этой манеры судить о делах людей, не зная их в подробности.» Такие вот уроки очень отрезвляют. Тот свой стыд я не забуду никогда.
Автор: Дмитрий Косилов
Все выпуски программы Частное мнение