2 Кор., 191 зач., XI, 1-6.
1 О, если бы вы несколько были снисходительны к моему неразумию! Но вы и снисходите ко мне.
2 Ибо я ревную о вас ревностью Божиею; потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою.
3 Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе.
4 Ибо если бы кто, придя, начал проповедовать другого Иисуса, которого мы не проповедовали, или если бы вы получили иного Духа, которого не получили, или иное благовестие, которого не принимали,- то вы были бы очень снисходительны к тому. 5 Но я думаю, что у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов: 6 хотя я и невежда в слове, но не в познании. Впрочем мы во всем совершенно известны вам.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Одним из важнейших достижений современной цивилизации является понятие свободы человеческого выбора: свободы в вере, в жизни, в мировоззрении. Верующим может показаться странным такое утверждение, что хорошего, если человек может думать что угодно, когда есть истинная вера. Но давно ли сами они сами стали свободны в этой сфере? На самом деле, свобода — это не то, что мешает христианству, напротив, она есть результат проповеди о Боге, который нас уважает.
В то же время, уважение не означает, что Ему все равно, что с нами происходит. Ведь если мать или отец, правильно воспитывая ребенка не могут гарантировать того, что он вырастет добрым и порядочным, это не значит, что им все равно. Просто есть ситуации, в которых силой ничего не возможно сделать, сколь бы чудодейственной она ни была. Выбор нашего сердца всегда остается в нашей власти.
Когда же мы видим, что дорогое нам существо избирает неправильный путь, что нам остается? И как называется то чувство, которое мы испытываем? Мы можем лишь просить и убеждать, испытывая самую настоящую ревность. Только вот беда, слово «ревностья» мы понимаем сегодня совершенно не так, как оно понималось в Писании и это мешает нам понять, что имеет ввиду апостол.
Что такое для нас ревность? Это чувство, которое означает боязнь потери власти, обладания, авторитета. Мы говорим, что ревнуем, когда боимся, что человек, которого мы воспринимаем как своего, перестанет быть нашим супругом, другом, учеником... Мы чувствуем его своим и боимся его потерять. Это ревность направленная на нас, это наши переживания о нас самих, о нашем статусе, нашей роли и значимости. На самом деле, ревность может быть другой. Если, например, кто-то сделал нечто ценное, он будет ревновать о своем изобретении, если его будут использовать неправильно и не по назначению. Это будет ревность уже не о себе, это будет ревность о своем творении. Это будет ревность создателя, который знал, для чего он это создавал. Так люди, которые проливали кровь, создавая государство, имеют право ревновать о славе и процветании отечества. Но вся эта ревность не идет в сравнение с ревностью Бога, который знает, какой должна быть наша жизнь, потому что Он нас сотворил, но не нарушает при этом нашу свободу.
В сегодняшнем чтении мы слышим, как апостол просит коринфян быть внимательным к его словам, и воспринимать их всерьез. Казалось бы, он проповедал, а дальше уже их дело, пусть как хотят так и поступают... Но он говорит, что ревность, которая снедает его — это ревность Божия. Ведь он создал коринфскую Церковь как чистую и непорочную невесту Христову и переживает о том, чтобы пути тех, кто в нее входит оставались праведными.
Людям, которые зациклены на себе, сложно бывает понять, как можно ревновать без собственнических чувств и стремления к обладанию, хотя на самом деле — это возможно. Ориентироваться надо не на свои чувства, а на замысел того, Кто точно знает, какими мы должны быть, ведь именно Он привел нас в эту жизнь.
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.
2 мая. О духовном смысле Омовения ног Христом апостолам
Сегодня 2 мая. Церковь вспоминает Омовение ног Христом апостолам.
О духовном смысле этого события, — протоиерей Владимир Кашлюк.