Поделиться
Встречаются супруги, которые постоянно спорят друг с другом на разные темы. Спорят — но не ссорятся, хотя их взгляды бывают совершенно противоположными. Когда эту пару спрашивают, как им удаётся сохранить мир в семье при такой разнице мнений, они смеются: «Мы вместе много лет, уже притерпелись, подстроились друг под друга». Точно так же когда-то спорили, но не ссорились Эмма Веджвуд и Чарльз Дарвин.
Эмма влюбилась в Чарльза ещё в детстве — их семьи состояли в родстве и часто ездили погостить друг у друга. Но непоседливый мальчик, каким был Дарвин в детстве, девочками не интересовался — куда больше ему нравилось собирать жуков. Долгие годы робкие попытки Эммы сблизиться с Чарльзом оставались без ответа. А потом он на целых пять лет уехал в знаменитое путешествие на корабле «Бигль». Но ожидание девушки, которая отказывала всем ухажёрам, продлилось намного дольше. Только когда ей исполнилось тридцать лет, Чарльз наконец-то задумался о женитьбе...
Дарвин недолго выбирал себе невесту. Его равнодушие к кузине было кажущимся, и когда он сделал уже отчаявшейся Эмме предложение, она была на вершине счастья — её мечта исполнилась. Она была готова терпеть жуков, моллюсков, заумные разговоры о науке — лишь бы не расставаться с милым Чарльзом. Позже он написал в автобиографии: «Меня изумляет то исключительное счастье, что она, человек, стоящий по всем своим нравственным качествам неизмеримо выше меня, согласилась стать моей женой».
Сначала всё было прекрасно: жизнь в Лондоне, общение с умнейшими людьми своего времени, потом переезд в небольшой городок, тихая, размеренная жизнь. Чарльз старался никогда не огорчать жену. Но когда он стал заниматься своим знаменитым трудом — книгой «Происхождение видов», проблемы всё же появились.
Теория эволюции, которую разрабатывал Дарвин, была непонятна многим людям того времени. Им казалось, что она противоречит Библии, а некоторые насмехались над Дарвином, говоря, что он не способен рассуждать. Эмма страшно переживала из-за шума, поднятого после публикации книги. Теория эволюции была ударом по самому больному месту для её глубоко верующей души. Ведь она знала, что Чарльз когда-то собирался стать священником, получил богословское образование.
Однако, на самом деле, Дарвин оставался креационистом, он и не думал оспаривать факт творения мира Богом. Просто в ажиотаже обсуждений и осуждений автора книги «Происхождение видов» никто не дочитывал до конца его работу. А там, на последних страницах книги, можно было прочитать такие слова: «Есть величие в этом воззрении на жизнь с её различными силами, изначально вложенными Творцом в незначительное число форм или только в одну». Более того, к концу жизни Чарльз осознал, что его теория несовершенна и нуждается в корректировках, но никто не ждал его признаний, не поддержал учёного в трудную минуту...
Никто, кроме верной жены. Но когда на Дарвина обрушился весь мир, жена была первой, кто протянул Чарльзу руку. Она искренне верила, что Богу лучше известно, зачем он вкладывает такие мысли в голову её мужа, и не ей кого-то судить. Любовь оказалась сильнее, чем разница во взглядах.
Эмма знала, что она сейчас как никогда нужна Чарльзу. И он любил её, оставался ей безраздельно верен. Когда его одолевали приступы загадочной болезни, когда он грустил или начинал сомневаться в собственной работе, Чарльз всегда приходил именно к жене, и больше ни к кому. А для Эммы важнее всего было находиться рядом с ним.
Дарвин, нежно любящий жену, высоко ценил то, что она уважает чужое мнение. Даже если сама она думала иначе, Эмма выслушивала мужа и помогала ему в работе. «Она была моим мудрым советником и светлым утешителем всю мою жизнь, которая без нее была бы на протяжении очень большого периода времени жалкой и несчастной из-за болезни», — писал Дарвин.
Чарльз и Эмма прожили в браке больше сорока лет, до смерти Дарвина. Они вместе выдержали шквал негодования, обрушившийся на автора теории эволюции, делили на двоих все радости и горести, которые им выпадали в жизни. Любовь и семья для Эммы и Чарльза были важнее всего, и нарушить их тихое счастье оказалось никому не под силу.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
