Поделиться
Однажды, обычным летним днём, со мной произошло чудо... Я вошёл в метро, миновал турникеты, спустился на эскалаторе и очутился на платформе в ожидании поезда. Сначала необыкновенным показалось то, что на всех этих этапах ни разу не возникло желание раздражаться. Хотя людей было много. И духоту никто не отменил.
Однако самое интересное началось на платформе. Я стоял и разглядывал людей вокруг себя. Они были другими, не такими, как всегда. Они были красивыми. Я смотрел, как общался немолодой мужчина со своим ребёнком, я видел совсем пожилых людей. В повседневной одежде, с сумками. Я слушал их простые разговоры. Меня потрясло, что каждый человек, которого я видел, независимо от пола и возраста, был очень красивым, ценным, гармоничным. И то, что говорил, как двигался каждый человек, привлекало и завораживало.
Полторы минуты ожидания поезда в метро стали откровением, дали невероятное переживание счастья. Было ощущение, что мне показали людей в их настоящем виде. А ещё с внутренней болью подумалось о том, что обычно таких красивых людей приходится толкать, обгонять, осуждать... К сожалению, когда спешишь на работу, а в метро много народу, по-другому не всегда получается.
Когда-то у митрополита Антония Сурожского я нашёл удивительные строчки: «Нам надо учиться смотреть с тем, чтобы видеть, — просто видеть человека, какой он есть. Перед нами Бог ставит человека как откровение — откровение красоты».
Тогда, в метро, эти слова владыки Антония вдруг словно ожили для меня, в реальном опыте открылся их глубинный смысл...
Теперь в тех случаях, когда спускаюсь в метро, а настроение, мягко говоря, не очень, стараюсь вспоминать свою летнюю встречу с красивыми людьми. Быть может, нежданный дар видеть красоту ещё ко мне вернётся?
Алтарник. Илья Муромский
Поделиться
Илья Муромский
В детстве я мечтал стать священником. Лет в 10 — 11 даже сделал из пустующего чердака что-то наподобие храма. Поставил в центре тумбочку. Представлял, что это — престол. Царские врата—из штор. На стены повесил несколько изображений святых — создал подобие иконостаса.
Мечты о священстве только усилились, когда меня взяли помогать в алтаре. В тот момент я себя чувствовал особенно важным и нужным. Выходя со свечой на солею или помогая диакону держать плат во время причастия, я сильно собой гордился.
Как-то раз в гимназии был престольный праздник святого Иоанна Богослова. Мы собрались на литургию в храме, где настоятелем был директор нашей гимназии. Меня переполняли мечты, как появлюсь перед всеми в золотистом стихаре, буду ловить на себе восхищённые взгляды.
И вот началась служба. Я брался за все поручения, чуть ли не отбирая свечу или кадило у других пономарей. Многократно выходил из алтаря за поминальными записками, проходя мимо своих одноклассников.
Подошло время евхаристии. Я, как обычно, считал причастников и записывал их количество на листочке. Отметив всех своих друзей и знакомых, попросил другого пономаря подменить меня, а сам пошёл причащаться.
После принятия Святых Христовых таин зашёл в алтарь потребить запивку. Там уже стояли несколько пономарей, и мы разговорились. Тут зашёл старший алтарник и прямо с порога начинает меня ругать:
«Ты что совсем от рук отбился? Мало того, что всё службу бегаешь туда-сюда, красуешься перед всеми. Ты ещё переложил свои обязанности на другого человека, не доведя их до конца, а теперь разговариваешь в алтаре, да так, что тебя в храме слышно!»
От этих слов у меня внутри всё сжалось. Было больно и обидно. Оставалось только извиниться и дальше тихо стоять в уголке. Хотелось вообще уйти из алтаря. А зачем мне быть там, где подобное отношение? Да, брался за всё подряд. Да, красовался. Но один раз в год нельзя что ли?
Вечером я поделился своими рассуждениями и непониманиями с папой. А он мне сказал: «Какая разница, раз в год или один раз в жизни? Ты находишься в алтаре и служишь Богу, а не собственному имени. Вот тебя Господь и смирил. Поэтому не думай ничего дурного и оставайся в алтаре дальше».Преподобный Макарий Великий говорил: «Господь знает немощь человеческую, что человек быстро превозносится; потому останавливает его, и попускает ему быть в постоянном упражнении и волнении».
Гордыня уничтожает всякую добродетель. Если до неё ты стремился послужить людям и Богу, то под её влиянием уже делаешь вид, что служишь кому-то, а на самом деле смотришь на себя в воображаемое зеркало и восхищаешься. Как сказано в Псалтири: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу, ради милости Твоей, ради истины Твоей».
Автор: Илья Муромский
Все выпуски программы Частное мнение
«Весна духовная»
Поделиться
Фото: Aleksei Zaitcev / Unsplash
Так вышло, что в нашей семье первой воцерковилась старшая дочь, Даша. В 14 лет начала она петь в церковном хоре — а я в то время лишь изредка заходила в храм свечку поставить. И представления о Великом посте у меня были самые поверхностные: мяса есть нельзя, яиц нельзя, сыра тоже... Ничего животного происхождения! Это вызывало у меня лишь недоумение: и так-то живём небогато, есть еда — и хорошо, а тут ещё ограничения какие-то... Непонятно, зачем, и вообще — тоска. Даша тем временем начала поститься и отказываться от омлета на завтрак, предпочитая кашу на воде.
Но однажды воскресным утром она ушла в храм, а мне оставила открытку на кухонном столе. Это был очень красивый, яркий картонный прямоугольник: на тёмном фоне — берёзовая ветка со свежими весенними листьями. И слова курсивом: «Великий пост — весна духовная». Сначала моё внимание привлекла, конечно, картинка. Увидеть, пусть на открытке, весеннюю зелень, когда за окном так промозгло и снежно, — уже радость. А потом я задумалась над надписью... Так значит, Великий пост — это не про еду?
С тех прошло много лет. Даша давно уже управляет двумя хорами — церковным и народным. А мне всё ещё помнится то далёкое утро, когда я начала понимать: Великий Пост — это движение к свету, к обновлению, к вечной жизни с Богом... И та берёзовая веточка — помнится.
Текст Натальи Разувакиной читает Алёна Сергеева.
Все выпуски программы Утро в прозе
11 февраля. О России и Церкви
Поделиться
9 февраля Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию в новоосвященном храме в честь иконы Божией Матери «Отрада и Утешение» на Каховке в Москве.
В своём первосвятительском слове по окончании богослужения Святейший Патриарх говорил о России и Церкви.
В истории Церкви не должно быть времен, которые бы мы назвали передышкой, отдохновением. И это наше время, которое внешне представляется очень благополучным. Это не время отдыха и не время расслабления. И в первую очередь я бы хотел, чтобы меня услышали, а многие услышат, и наш епископат, и наше духовенство, и наши монашествующие, и наш благочестивый народ, особенно те, кто является активом в приходах, в епархиях и поддерживает добрые начинания Церкви.
Наша молитва сегодня особенно об Отечестве нашем, которое вошло в очень непростой период своей истории. Мы молимся об этом и говорим: «Многие ополчишася на нас». Я уже об этом говорил неоднократно, еще раз подчеркнул. Ополчились не из-за того, что мы кому-то угрожаем войной или еще чем-то. Нету ничего этого. А за что ополчились? Вот я иногда спрашиваю западных коллег, за что? Ну ясно, если бы мы были бы совсем-совсем другие. Другая бы внешность, другая бы культура, другая бы история. Но мы же часть этого просвещенного мира. В чем дело? Мы же такие. А нам говорят, нет, вы внешне такие. А если вас копнуть, совсем не такие. И они правы. Потому, что там от Бога отказались и строят благополучие свое без Бога, а Россия будучи современным, развитым в научном, в техническом отношении Государством, идет этим путем, где соединяется как бы и вера, и знания, и современная культура с религиозностью современного человека.
Все выпуски программы Актуальная тема
