Поделиться
Одного изречения — «Стяжи дух мирен внутри себя, и вокруг тебя спасутся тысячи» — уже хватило бы, чтобы признать его автора величайшим русским святым. Преподобный Серафим Саровский этой фразой, зацитированной до дыр, объяснил, как поступать христианину, когда хочется сделать мир лучше. Преображение мира вокруг начинается с преображения себя изнутри. Теория, общие слова? Но говорят, нет ничего более практичного, чем хорошая теория. А общие слова, если бы становились руководством к действию, работали бы очень эффективно. Представьте, если бы все люди на практике подчинили свою жизнь заповедям о любви к ближнему — пошел бы один с войной на другого?
Другое знаменитое изречение батюшки Серафима — «истинная цель христианской жизни состоит в стяжании Духа Святого» — вполне могло показаться отвлеченной метафизикой уже его современникам: достаточно вспомнить нравы высшего общества, убедительно описанного Пушкиным в «Евгении Онегине» или Грибоедовым в «Горе от ума». Но для преподобного Серафима смирение, любовь к ближнему и, главное, личность Христа — все это было не метафизикой, не общими словами, а самой настоящей действительностью.
Есть святые, значительность заслуг которых ощутима даже для нецерковного взгляда. Например, святой князь Владимир крестил Русь. Преподобная Елизавета Федоровна основала обитель милосердия. Святитель Николай Чудотворец творил чудеса. Такие дела понятны, осязаемы и велики. А что на этом фоне делал преподобный Серафим Саровский? Как будто ничего: просто молился, просто постился, просто читал Евангелие, просто принимал посетителей и всегда встречал их словами: «Радость моя, Христос Воскресе»… Но с христианской точки зрения, такое сугубо внутреннее делание — занятие не менее серьезное, чем любые действия, обращенные вовне. А может быть, даже более серьезное. Молиться — не значит бездействовать. Молитва — это труд, потому что обратиться к Богу по-настоящему — и вправду трудно. Ведь это напрямую связано с очищением самого себя. Не это ли означает сделать мир лучше, раз я — тоже часть этого мира… «Стяжи дух мирен внутри себя, и вокруг тебя спасутся тысячи».
Внешние «общественные» заслуги у преподобного Серафима тоже есть. По его благословению, недалеко от Сарова основан Серафимо-Дивееский женский монастырь — без преувеличения один из самых посещаемых монастырей Русской Православной Церкви сегодня. По преданию, место, на котором позже будет основан Дивеевский монастырь, указала святому сама Богородица — и велела, чтобы монахини обнесли это место специально вырытой канавкой. Сейчас ее так и называют — Святая канавка. Преподобный Серафим сказал про нее: «Кто пройдет по этой канавке и прочтет сто пятьдесят молитв Богородице, тому здесь будет и Афон, и Иерусалим, и Киев». О чем это? Конечно, не о галлюцинациях и не о самоубеждении. Речь о том, что религиозный опыт, близость к Богу и радость веры — все это может быть одним и тем же как в Дивеево, так и в Иерусалиме и вообще в любом месте. Даже в маленькой хижине в саровском лесу. В этом — возможно, главный урока батюшки Серафима.
Радио ВЕРА из России на Кипре. Ο ραδιοφωνικός σταθμός ΠΙΣΤΗ απο την Ρωσία στην Κύπρο (04.12.2024)
Послание к Евреям святого апостола Павла
Поделиться
Евр., 320 зач., IX, 1-7.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Каждый, кто когда-нибудь посещал ту или иную достопримечательность и бывал в каких-нибудь особенных местах, видел людей, которые, находясь поблизости от всей этой красоты, не трепетали от восторга, потому что для них это было частью естественного пейзажа, ведь они были местными. Но означает ли это, что они привыкли и уже не любят того, что их окружает? И можно ли привыкнуть к Богу, перестать чувствовать трепет перед Ним и даже перестать Его любить? Ответ на этот вопрос можно дать, обратившись к отрывку из 9-й главы послания апостола Павла к Евреям, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 9.
1 И первый завет имел постановление о Богослужении и святилище земное:
2 ибо устроена была скиния первая, в которой был светильник, и трапеза, и предложение хлебов, и которая называется Святое.
3 За второю же завесою была скиния, называемая Святое Святых,
4 имевшая золотую кадильницу и обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета,
5 а над ним херувимы славы, осеняющие очистилище; о чем не нужно теперь говорить подробно.
6 При таком устройстве, в первую скинию всегда входят священники совершать Богослужение;
7 а во вторую — однажды в год один только первосвященник, не без крови, которую приносит за себя и за грехи неведения народа.
Помню, как в детстве, приезжая на море, я удивлялся тому, что местные жители воспринимают его с гораздо меньшим энтузиазмом. Потом, будучи студентом, я будто бы впервые увидел рыбаков, которые ловили рыбу стоя спиной к Московскому Кремлю, совершенно не обращая на него внимания. Снова и снова меня посещал один и тот же вопрос: «Почему эти люди не испытывают тех же эмоций, что испытывают путешественники или туристы, которые впервые видят нечто особенное?» И самое главное, означает ли это, что они, как местные, не испытывают к своей малой родине и её красоте особенных чувств? С возрастом, общаясь с самыми разными людьми, пожив в разных городах, я понял, что чувства могут быть разными. Человек может не охать и не ахать от восторга, но только вернувшись домой, оказавшись рядом с какой-то своей, может быть на взгляд всех других, ничем не примечательной красотой, он чувствует, что он дома, рядом с чем-то дорогим и очень важным. И это не временные восторги, но глубокое и искреннее чувство родства.
В сегодняшнем чтении мы слышим, как апостол Павел перечисляет предметы, связанные с главной иудейской святыней — ковчегом завета. Своим присутствием ковчег делал помещение, в котором находился, совершенно особенной частью храма. Ведь если в пространство, называемое Святое, священники входили регулярно, во Святое Святых как место нахождения ковчега главный иудейский священник, или первосвященник, входил единожды в год. Мера приближения к святыне может говорить о том, что к наиболее святому пространству, как и к наиболее святым предметам относились с наибольшими благоговением и трепетом. Но чем большее благоговение предполагалось, чем более святым являлся предмет, тем дальше грешный человек должен был от него находиться.
Но как же эти предметы стали восприниматься в христианстве? Они стали восприниматься как прообразы или символы Богородицы, Той Жены и Девы, через Которую бесконечный Бог стал человеком, видимым и слышимым, осязаемым настолько, что Его стало возможно убить. Бог — такой далёкий, для кого-то страшный, для кого-то загадочный, вдруг становится таким же, как мы. Для кого-то всё это будет выглядеть самым настоящим понижением Его статуса, ведь одно дело Бог, а другое дело — обычный человек. Однако на самом деле это не понижение... Воплощение меняет наше отношение к Богу, но изменения оказываются связаны не пренебрежением, а ощущением близости и родства. В них чувствуется невероятная ответственность, но и невероятное доверие Творца человеку. Опыт первой встречи, человека с Богом, который сопровождался трепетом и восторгом, уходит, однако при правильном подходе он сменяется не пренебрежением и забвением, он сменяется опытом события и соприсутствия, в котором Божие снисхождение к людям открывает им дорогу восхождения к Нему.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Сохранение культурного и исторического наследия в городах». Виталий Калашников
Поделиться
У нас в гостях был историк, москвовед, журналист Виталий Калашников.
Разговор шел о сохранении культурного и исторического наследия в городах, а также о значении небольших деталей и элементов в архитектуре, которые даже не всегда заметны, но играют свою важную роль.
Все выпуски программы Светлый вечер
