«Женственность». Семейный час с Туттой Ларсен. Гость программы о.Петр Коломейцев (18.11.2017)

У нас в гостях был декан психологического факультета Российского православного университета, священник Пётр Коломейцев.

Разговор шел о роли женщины в семье и обществе, а также о том, как меняется понятие о женственности.

---

Тутта Ларсен:

— Здравствуйте, друзья! Вы слушаете «Семейный час» с Туттой Ларсен на радио «Вера». У нас в гостях декан психологического факультета Российского Православного Университета, клирик Храма Космы и Дамиана в Шубине, священник Пётр Коломейцев. Добрый вечер!

О.Пётр:

— Добрый вечер!

Тутта Ларсен:

— Я, как всегда, начну с личного, потому что, как человек семейный, я, вообще, эту программу использую в своих личных, персональных целях. Потому что меня волнует огромное количество вопросов: отношения в семье, как выстроить семью, как воспитывать детей, и я очень надеюсь, что эти вопросы волнуют не только меня, но и наших слушателей. Вчера моя младшая... моя единственная дочь Марфа открыла мне тайну, что, вообще-то, она... ну, внешне она девочка, и, как говорят, красивая, и даже носит розовое, но внутри — она, вообще-то, ниндзя. И ей не нравятся всякие пони, куклы, там, коляски и домики, ей интересно оружие, ей нравится стрелять из арбалета, и, вообще, она хотела бы, чтобы папа с ней немножко позанимался каратэ. С одной стороны, я в этом ничего не вижу, это забавно, устами младенца это звучит очень трогательно, и она, вообще, действительно, прямо, такая девочка-девочка с голубыми глазами раскосыми, а вот с другой стороны, меня это немножко пугает, потому что я — если уж, так, совсем начистоту — наверное, и сама «ниндзя» по жизни. Просто, вот, ну... по тому, сколько я на себя беру, какую ответственность я несу, как я отвечаю на какие-то вызовы, которые мне посылают, там, общество, профессия и так далее, и моя собственная психика. И мне бы, наоборот, очень хотелось бы воспитать мою девочку каким-то нежным цветком, а получается, что я, наверное, не знаю, как это делать. Вы выпустили книгу о женственности в издательстве «Никея», и, поэтому, наверное, Вы тут самый... тот человек, авторитет, который нам нужен сегодня в этой программе, чтобы понять, как воспитать девочку не «ниндзей». А, может быть, и неплохо быть «ниндзей» в ХХI веке для девочки?

О.Пётр:

— Ну, я могу сказать, почему это происходит. Понимаете, у нас такое общество, причём это не только в нашей стране, это, как бы, на всей планете, где женственность — это есть что-то второсортное.

Тутта Ларсен:

— Слабость.

О.Пётр:

— Это... ну, вот, как бы, второсортное по всем параметрам. Вот. И у нас, вообще, цивилизация мужская. То есть, она, как бы, создана, сформирована мужчинами, и ментальность тоже мужская. И даже понятия о женственности у нас — тоже мужские. И понятия эти — они, как, бы не очень привлекательные. Потому что мужчины, как бы, женственность разделяют на две категории. Одна — это... ну, высоким штилем можно сказать так — Ева и Лилит, да. А вот низким штилем — это женщина-кухонный-комбайн, домашний, такой, комбайн, и, второе — это женщина-куртизанка. Вот. И когда девочки смотрят на тот и на другой образ женственности, думая, что это и есть настоящий образ женственности — он кажется им непривлекательным. Потому что в мужском образе они видят какую-то самостоятельность, независимость, а главное — способность реализовываться. А творческая способность она — в каждом человеке. Человек — он со-творец Богу. Вот. И, поэтому, ей кажется, что быть мужчиной — это быть более человечно, а женщиной — более второстепенно. И, поэтому, часто женщины начинают бунтовать. Они-то бунтуют против того взгляда, который навязывает обществу мужская ментальность, а на самом деле получается, что они бунтуют против женственности как таковой, и начинают соревноваться с мужчинами, соперничать. То есть, им кажется, что, отстаивать себя — как личность, как человека — можно только одним путём, и это путём накапливания каких-то вот мужских качеств и достоинств, которые выражаются как самостоятельность, независимость, такое вот соперничество, единоборства всякие. И поэтому они охотно идут у такие области нашей жизни. А я, когда проводил некоторые исследования в Детском доме, то у меня большая часть девочек назвали своим любимым цветом чёрный, а своей желательной профессией — это профессия полисмена, там, ещё кого-то, но, в любом случае, связанная с ношением оружия. То есть, для них ещё ощущение себя женщинами — это, как бы, такая неудача в жизни. То есть, нужно себя защищать.

Тутта Ларсен:

— А, может быть, повышенная уязвимость.

О.Пётр:

— Вот! Вы совершенно правы. Так что, мне кажется, что с этим бороться можно только одним единственным способом — это, в конце концов, в обществе добиваться того, правильного взгляда, что такое женственность. Господь создал человека — так прямо и написано в Библии: «Создал Господь человека, мужчину и женщину создал их». То есть, Он создал человека в двух ипостасях, в двух гендерах — мужчину и женщину. И вот это слово «помощник» — это слово не значит «рабыня», не значит «придаток», это значит — «соратник». Это значит, что женщина воплощает и аккумулирует в себе всё то, чего не хватает мужчине. То есть, из этого очевидно, что мужчина — неполноценное существо. И поэтому ему нужен дополняющий помощник, то есть, ему нужна женщина. Вот вместе мужчина и женщина — это уже вот что-то более полноценное. А по отдельности — ущербные. И, наверное, если бы наша цивилизация была не мужская, а женская, наверное, были бы те же самые перекосы.

Тутта Ларсен:

— Но, тем не менее, наша цивилизация мужская. Это же как-то и почему-то сложилось. То есть, ну... в какие-то доисторические времена был матриархат, и, вроде как, тоже общество, в общем, каким-то образом развивалось. Не знаю, процветало ли, но, тем не менее. Но, действительно, в последние, там, тысячи лет, мы живём в мужском обществе. И из-за чего-то это же исторически сложилось?

О.Пётр:

— Да, я пишу вот об этом в своей книжке. Дело в том, что сложилось по многим — и экономическим, и социальным причинам. И, конечно, вот женщина, связанная обязанностями вести домашнее хозяйство, рожать и воспитывать детей, и при отсутствии тех, скажем, форм помощи, которые существуют сейчас, конечно, она была вырвана из социальной жизни очень сильно. Я это просто прекрасно сам понимаю, потому что я был папой ещё в «допамперсную» эпоху, и я сам стирал эти пелёнки, потому что вот... у супруги очень трескались руки и кровоточили, и стирать ей было нельзя. И я помню просто, что это действительно время, которое... то есть, это процесс, который отнимает много времени. Я как-то тоже, знаете, так иногда говорил: «Ой, там, вот женщины говорят всё время — домашняя работа, домашняя работа. Вот, уехали, там, на дачу — я сейчас возьму, и всю домашнюю работу переделаю!» И я открыл, что домашнюю работу невозможно сделать, её можно делать, делать, делать, делать, делать, и она не кончается. Вот. Но — когда появляется техника, а первая стиральная машина была марки ЗВИ, притащил в дом я — мне обещали её надеть на голову, но потом как-то ничего, привыкли. Но я не останавливался, и поэтому, когда появилась «Вятка»-автомат, я приволок домой «Вятку»-автомат. И потом, я стал любителем стирки. Я говорил: «Я за день перестирал всё, что есть в этом доме, и ещё две статьи написал, а гладить тебе!»

Тутта Ларсен:

— Ага, вот только и хотела сказать: «А ты перегладь!», да, да... Хорошо, что сейчас уже и гладильные машины существуют, только денег не жалей. Но, возвращаясь, всё-таки, к исторически сложившейся роли женщины в обществе. Ведь, действительно, принято считать, что женщина — это вторичное такое существо, потому что, во-первых, она создана из ребра мужчины, и это не обсуждается, что... типа, мужчина всё равно был главнее, потому что он был первый. Потом ещё приводят такие аргументы: «Назовите нам выдающихся женщин литераторов, композиторов, учёных, архитекторов и прочих, прочих, там опинион лидеров. Очень мало женщин, в процентном соотношении, в исторической перспективе, по сравнению с мужчинами, которые, вот, действительно, вписали свои имена в историю». И недавно мне даже на глаза попался такой интересный текст. Один литературовед, по-моему, не помню именно кто, написал о том, что образ женщины в классической русской литературе — это очень часто образ товара. Посмотрите на бесприданницу, посмотрите на Сонечку Мармеладову, посмотрите на ту же Каренину, которая вышла замуж за нелюбимого мужчину по каким-то там... ну, не совсем эмоциональным причинам, ну, и так далее. То есть, как бы, женщина всегда — это такой некий объект, а мужчина — субъект. И, наверное, это то, что, рано или поздно, стало для женщин таким... жупелом, и заставило их как-то себя пытаться по-другому позиционировать в обществе.

О.Пётр:

— Можно даже ещё и усугубить эту картину, потому что вот, если Вы помните рассказ Конан-Дойля «Пёстрая лента», то там вся интрига сводится к тому, что опекун этих девушек, убивал их перед замужеством, для того, чтобы это наследство осталось ему, как опекуну. Но сразу встаёт вопрос, мало кто его задаёт: а почему, собственно говоря, единственные наследницы своего имущества...

Тутта Ларсен:

— ... должны иметь, вообще, опекуна?

О.Пётр:

— ... должны иметь опекуна? Почему? Они что — не дееспособны? Да, они не дееспособны!

Тутта Ларсен:

— С точки зрения тогдашнего общества, женщина — да, это... чучелко.

О.Пётр:

— И первыми, кто получили право наследовать имущество, были вдовы. Считалось, что вот, если она вдова, может быть, она от мужа, как-то, всё-таки, приобрела какие-то навыки, а имея детей, может быть, у неё появился какой-то миллиграмм ответственности за этих детей, что, может быть, она не спустит сразу на булавки всё это имущество, а будет как-то о нём заботиться. Вот. То есть, вот такие представления были. Как будто бы мужчины не спускали имущество и, так сказать, не проигрывали его, или, там, ещё что-то... Вот. И вот, этот период достаточно долгий, прежде чем женщина обрела права наследования своего имущества и стала считаться дееспособной. И, при этом, высшее образование женщинам стали давать после того, когда уже открылись образовательные учреждения для умственно отсталых. То есть, когда стала развиваться олигофренопедагогика, то тут вдруг возникла какая-то мысль: «Слушайте, а если уже мы даём среднее образование умственно отсталым, то, может быть, и женщины потянут высшее образование?» И потянули. А потом оказалось, что это была самая счастливая мысль, потому что иначе заткнуть дыру в земском образовании и в земском здравоохранении невозможно. Потому что именно они стали земскими врачами и учителями, которых была вечная нехватка. И сейчас образование народное и народное здравоохранение лежит на плечах у женщин.

«СЕМЕЙНЫЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА»

Тутта Ларсен:

— Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». Говорим с нашим гостем, священником Петром Коломейцевым, о женственности, следуя его книге «Книга о женственности», которая вышла в издательстве «Никея» недавно.

Но голосовать-то тоже женщинам разрешили только в начале ХХ века.

О.Пётр:

— Да, 45-й год, по-моему — Франция, Бельгия — 48-й, или наоборот, а уж Швейцария — вообще, 1972 год. То есть, это какие-то такие... Сейчас... ну, когда сейчас в исламских странах женщины голосуют, то даже не верится, что в Европе какое-то время женщины были лишены избирательного права.

Тутта Ларсен:

— Но всё говорит о том, что понятие о женственности, которое тысячелетиями строилось в обществе... ну, в Европейской, как минимум, цивилизации, оно, наверное, всё-таки, какое-то иное, чем то, о котором Вы написали в своей книге.

О.Пётр:

— Ну, да. Потому что я исхожу вот не из того, что нам диктуют стереотипы, сформированные в мужском обществе...

Тутта Ларсен:

— «Kinder, Küche, Kirche,» — вот это вот.

О.Пётр:

— Да. А я исхожу из того, как психолог, что отличает женщину от мужчины, и мужчину от женщины. И, самое главное, что мы сегодня не можем отрицать, хотя многие пытаются это делать, что мужчины и женщины — разные. Вот, в Европе, борясь как бы вот с этими ложными стереотипами, они пришли к выводу и стараются, вернее, доказать, что между мужчиной и женщиной просто нет разницы, что это одно и то же. И это первая сделала Симона де Бовуар, была такая...

Тутта Ларсен:

— Суфражистка?

О.Пётр:

— Суфражистка, подруга Сартра. Они так и не поженились, хотя жили вместе — это тоже было её, такой, принципиальной позицией. И она считается сегодня главным апостолом, пророком феминизма. Её книга «Deuxi`eme sexe», или «Second sex», или «Вторичный пол» ( у нас она переводится как «Второй пол», но у неё это, скорей, оттенок — «вторичный» пол" ), она, действительно, является такой «библией» для феминистов. Она, прямо, так и говорит: «Женщина рождается человеком, а женщиной её делает общество».

Тутта Ларсен:

— Но — как?..

О.Пётр:

— И, конечно, это крайность. Вот, это противоположная крайность. И вот сегодня вот эта тенденция унисекса, вот эта тенденция игнорировать вот эту разницу между мужчиной и женщиной — она неправильная. Потому что они отличаются, и отличаются очень сильно. И их «другость» — она нужна миру. И другость мужчины, и другость женщины. И, если бы у нас было больше бы вот женственности в нашем обществе, вот именно той, которая является другостью, а не ложными стереотипами, сформированными мужчинами, наш мир был бы лучше, это точно. Вот. То есть, всё, такое, негативное, что есть в нашем мире — это и жестокость, и терроризм, и ещё что-то — это во многом, конечно, следы такой вот ущербности нашего общества. И, наверное, наступило время сказать...

Тутта Ларсен:

— Недостатка женственности в нём.

О.Пётр:

— Да. Раз уж мы говорим об этом, наверное, стоит сказать, что же я вкладываю в это понятие «женственность». Это право женщины быть другой.

Тутта Ларсен:

— Отличной от мужчины.

О.Пётр:

— Отличной от мужчины. Вот. И не пытаться соответствовать мужским стереотипам, не пытаться соперничать с ними, и соперничать с мужчиной. А это просто вот — право быть другой, и осознание своей другости как особого призвания в этом мире.

Тутта Ларсен:

— Получается довольно, такая, парадоксальная ситуация. Сначала женщины боролись за равные права с мужчинами, а теперь им надо обратно бороться за право быть женщиной.

О.Пётр:

— Ну... да!

Тутта Ларсен:

— Докатились, что называется! Давайте тогда, может быть, ещё определимся, чем понятие женственности, которое Вы сформулировали, отличается от того понятия женственности, которое вот, Вы говорите, является мужскими стереотипами. То есть...

О.Пётр:

— Ну, потому что — то понятие, оно резко ограничивает, как бы, все особенности женщины, все особенности её дарований. То есть, женщина просто низводится либо до домашней хозяйки, либо просто до объекта вожделения. Вот. Ну, конечно, это всё может быть более или менее облагорожено, более или менее, как-то так, в красивую обёртку завёрнуто — женская красота, там... целая индустрия моды, и так далее, и так далее... А у женщины есть свои незаменимые просто в обществе качества. Если мы возьмём, ну, даже просто вот такую особенность как структурное мышление. Мужчина выстраивает структуру, и это — положительное качество, абстрагируясь от мелочей. Она, такая, как бы — оголённая получается структура. Там чёткие взаимосвязи, и там, как бы, минимум элементов. И она не может ограничиваться каким-то пространством, она выходит за пределы этого. И для решения каких-то вопросов, такое мышление — оно очень помогает. Оно помогает как бы проникнуть в какую-то суть, и вот... выйти за пределы всего того, что мешает найти это решение. А у женщины совсем другая структура. Её структура — она включает всё, что попадает в этот локус. Поэтому, можно сказать, что это, такая, локальная демиургия. Для женщины — всё является элементом структуры, и отношения в этой структуре — они гораздо сложней. Они, такие, мультифункциональные. И поэтому, вот, если мы будем рассуждать о такой, близкой мне области, как архитектура ( я, всё-таки, архитектор по специальности ), то я могу сказать, что, конечно... ну, сегодня есть потрясающие женщины-архитекторы, с очень авангардными такими и пронзительными решениями в архитектуре...

Тутта Ларсен:

— Ну, наверное, если Вы говорите о Захе Хадид, то...

О.Пётр:

— Да...

Тутта Ларсен:

— ... там очень большие вопросы к тому, признавала ли она себя женщиной, в традиционном смысле этого слова...

О.Пётр:

— Вот. Но, скажем вот, если мы говорим о какой-то задаче архитектурной — решить какой-то объект, то, может быть, тут вот мужчина может дать какие-то очень интересные, нестандартные решения, как это было среди многих архитекторов. А вот, если, скажем, речь идёт о том, чтобы...

Тутта Ларсен:

— В интерьере?

О.Пётр:

— Нет, знаете, вот даже крупнее... Вот, если речь идёт о том, чтобы сделать посёлок, или микрорайон, то тут — однозначно женщина работает лучше. В НИИ Градостроительства архитекторов-женщин больше. Потому что это вот та работа, которая требует вот этого мультифункционального мышления. Потому что там есть очень много вещей, которые надо взаимоувязать. Там нет вот этой вот необходимости отбросить всё лишнее, там есть необходимость всё это, наоборот, увязать и сгармонизировать. И, конечно, вот, женщины-архитекторы, работающие в градостроительстве, они лучше справляются с этими проблемами, чем мужчины. Опять же вот, понимаете, если мы возьмём просто, скажем, решение каких-то проблем, чисто вот физически... физически, эмоционально... то мы говорим, что в экстремальных ситуациях, конечно, мужчины идут вперёд. Но их всегда и гибнет больше. И они, как бы вот, способны решить такие кризисные, острые проблемы — форс-мажорные. И можно сказать, что да, мужчины вот... если сравнивать со спортсменами — они спринтеры. Но, если речь идёт о проблемах долгосрочных, протяжённых, если мы будем говорить о марафоне, то марафон лучше выдерживает женщина. И поэтому с какой-то длительной такой, долгой проблемой — а это может быть и проблема, связанная с уходом за больным человеком, и с уходом за больным ребёнком... Я вот сам — дефектолог, поэтому я могу сказать, что вот та кропотливая работа с особенными детьми, она чаще, конечно, ложится на плечи женщин, которые имеют больше... талантов....

Тутта Ларсен:

— Ресурса.

О.Пётр:

— ... дарований, ресурсов для решения этой проблемы. Потому что это проблемы марафонские, где ежедневные успехи — это миллиметры, миллиграммы, их незаметно. Это вот — изо дня в день идёт эта работа. И, конечно, вот для решения таких проблем, когда не видно сегодня результата, конечно, женщина во многом просто превосходит мужчину. Вот. Ну, и, потом, само отношение к любому процессу. Мужчина завязан на результат, а женщина — на процесс. И поэтому оказывается иногда, что в ходе того или иного действия, женщина может оказаться даже более гибкой, потому что она не закладывается на результат, а она как бы — в процессе. А мужчина может оказаться просто вот... в тупике, потому что результат не достигается — и всё, и происходит слом.

Тутта Ларсен:

— Вот это — очень интересная тема, которую мне хотелось бы продолжить обсуждать после короткой паузы. Напомню, что вы слушаете «Семейный час» с Туттой Ларсен на радио «Вера». У нас в гостях священник Пётр Коломейцев.

«СЕМЕЙНЫЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА»

Тутта Ларсен:

— Это «Семейный час» на радио «Вера». В студии Тутта Ларсен и наш гость, декан психологического факультета Российского Православного Университета, клирик Храма Косьмы и Дамиана в Шубине, священник Пётр Коломейцев. Говорим о женственности и о книге отца Петра «Книга о женственности», которая недавно вышла в издательстве «Никея».

Вот, очень интересное Вы провели различие между мужчиной и женщиной, что мужчина заточен на результат, а женщина на процесс, и там, где мужчина оказывается в тупике, женщина может найти выход. Потому что она более гибкая. Это, вообще, известный факт, что женщины и живут дольше, потому что они легче стрессы переносят, и в экстремальных ситуациях, там, где мужчина может разрулить форс-мажор, женщина может найти такое решение, которое этот форс-мажор просто сведёт на нет, да? И сейчас мы живём вот в таких условиях социальных и экономических, когда этот тупик — он очень многих мужчин останавливает и выбивает из колеи, и женщинам приходится на себя брать функции, которые традиционно в семье считались мужскими. Там, не знаю... выходить на работу и зарабатывать больше, чем мужчина — это вообще сейчас такая очень, очень... такая проблема, которая меня, например, волнует сильно. Когда, я знаю, много семей, где мужчина сидит дома, занимается детьми, занимается домом, там... я не знаю... готовит, разруливает семейный бюджет, а женщина, от звонка до звонка, просто зарабатывает и приносит деньги, и они стесняются об этом говорить, при том, что они любят друг друга, у них прекрасная семья. И женщина этому мужчине очень благодарна, и никто не умаляет его мужское достоинство здесь, просто так сейчас устроена их жизнь. Вот так вот случилось. Просто технически сейчас так удобнее — у неё лучше получается зарабатывать. Но люди стесняются об этом говорить, потому что тоже, в нашем обществе, мужчина, который зарабатывает меньше женщины или вообще не работает, позволяя работать своей жене — это просто недомужчина, это подкаблучник, и об этом стыдно-стыдно говорить. Но, таких историй всё больше, и в современном мире всё чаще мужчина оказывается... ну, немножечко по ту сторону вот этого социального барьера. Что происходит с женщиной в этот момент? Она перестаёт быть женственной в такой ситуации?

О.Пётр:

— По-разному. Тут, конечно, нельзя однозначно сказать, как это происходит, но я знаю женщин, которые прекрасно справляются и с работой, и с карьерой, и остаются женщинами. И мы даже знаем, такие, творческие натуры, которые вот остаются и художницами, и певицами, и продолжают, так сказать... и хорошо зарабатывают, и остаются преданными жёнами и ласковыми мамами. Вот. Что касается проблем, связанных с мужчинами... Да, ну и, конечно, есть женщины, которые воспринимают эту ситуацию...

Тутта Ларсен:

— Болезненно?

О.Пётр:

— ... болезненно, и есть, вообще, целое такое антимужское направление среди женщин. Ну, когда-то, на заре ХХ века вышла книжка, я об этом пишу, о том, что... Писательница говорила о том, что мужчина — это такой лишний элемент эволюции, потихонечку он исчезнет. Что уже и растения есть, которые, так сказать...

Тутта Ларсен:

— Сами себя опыляют.

О.Пётр:

— Да, и среди животных есть, значит, случаи обхождения без мужского пола, и что, со временем, и животные, и люди тоже — будут обходиться без мужчин. Ну, на самом деле, конечно, биологическая наука говорит наоборот — о том, что половое различие — это более высокая форма, более совершенная форма жизни. Вот. Но сегодня очень многие женщины говорят, что мужчина — это лишний элемент в системе. И для мужчины выделяется очень скромная роль — это... ну, вот, к сожалению, без этого обойтись нельзя, это вот...

Тутта Ларсен:

— Производитель.

О.Пётр:

— ... производить детей, да. Вот, а потом можно его, в принципе, оставить как-то даже при доме, если он выполняет 3 вот эти вот функции, которые от него ждёт женщина. Это — приносить домой зарплату, приносить картошку ( тяжёлое что-то ) и вбивать гвоздь в стену. То есть, вот, зарплату принёс, картошку и гвоздь — всё, значит, есть — и тогда, вроде как, можно его оставить. А больше он ни на что не годится. И это, конечно, крайность. Потому что мужчина, занимаясь домашним хозяйством, тоже привносит туда очень много интересного.

Тутта Ларсен:

— Да! И я тоже об этом всегда говорила, что, в принципе, быть мужчиной — то не только приносить деньги и закручивать лампочки. Вообще-то, роль мужчины — она гораздо шире, и у мужчины есть очень много возможностей и функций, которые женщина просто не способна научиться делать, и размер зарплаты мужчины вовсе никак не свидетельствует о его мужественности. Но, тем не менее, я знаю ситуации, когда женщины уходили от мужчин потому, что, с их точки зрения, они недостаточно зарабатывали.

О.Пётр:

— Ну, это происходит тогда, когда женщина приходит после работы, уставшая, вымотанная, а тут дети, проверка домашних заданий, и так далее, и так далее, «и когда ещё этот вот бездельник ничего не делает», то, конечно, она не чувствует в нём ни опоры, ни помощника. Но я говорю, что есть мужчины, которые так много интересного и полезного, и просто незаменимого вносят вот в эту часть жизни, что женщины даже рады. Мне одна женщина прямо говорила, что: «Ой, он с детьми так хорошо делает уроки, он такой, вообще, воспитатель хороший, и он так интересно модернизирует...

Тутта Ларсен:

— Наш быт.

О.Пётр:

— ... наш быт, что я, — говорит, — просто согласна и дальше заниматься этой рутиной и зарабатывать деньги, потому что истинное творчество я вижу вот в его вкладе в...»

Тутта Ларсен:

— Вот, да, да! Оно так и есть, на самом деле, в очень не малом количестве семейных пар. Но не является ли это угрозой для женственности? Ведь, очень трудно, всё равно, прийти домой... ну, там, например, особенно, если женщина — начальник, или, там, у неё, действительно, какая-то ответственная работа — она полицейский, или, там, не знаю... какой-нибудь серьёзный доктор, хирург... очень трудно прийти домой — и оставить эти мужские сапоги за порогом, и сразу превратиться в милую душеньку...

О.Пётр:

— Ну, да. Главное, что особенностью женщины и, такой, отличительной чертой женственности является вот просто неодолимая тяга к гармонизации всего. То есть, к улаживанию конфликтов, к их умиротворению, к налаживанию отношений с родительскими семьями, как супруги, так и супруга — это вот то, что лучше удаётся супруге. Потому что мужчина — он, так, оставляет свою семью, он как бы порывает с ней, и строит что-то новое, он, как бы инноватор. Но вот традиция и налаживание связей этой семьи, чтобы она не была как оторванная часть — это, вот, конечно, прерогатива супруги. И, конечно, вот, зачастую — да, работа, где требуется много командовать, много руководить и категорично решать, порой, какие-то вопросы, может привести к тому, что женщина становится такой — доминирующей в доме. И, как-то вот, из дома если уходит вот этот вот мир, согласие, вот эта вот гармония, к которой призвана женщина, то, конечно, это очень печально. И мы знаем, что в таких семьях бывают очень значительные проблемы, в том числе и с гендерной идентификацией детей, которые растут вот в такой семье мамы-командира. То есть, это проблема, о которой, на самом деле, очень серьёзно можно задуматься.

Тутта Ларсен:

— А что делать в такой ситуации женщине?

О.Пётр:

— Надо стараться строить нашу жизнь так, чтобы не утерять вот этот дар — потому что это, безусловно, дар Божий, и это, безусловно, призвание женщины — вот, не утерять этот дар, и не превращать женщину в существо неопределённого пола, с такими, вот... ну, с утратой этих важных вещей. Ведь Господь — Он же, раздавая дары — и мужчине, и женщине — Он ждёт их реализации. И эти дары — они даются именно для того, чтобы мир был гармоничным. И поэтому, когда мы выступаем против этого, то мы, тем самым, искажаем и Божий замысел тоже. И, конечно, вот я говорю, что... У нас Революция освободила женщину, у нас женщина получила избирательное право, и так далее, и так далее. Но, когда смотришь на быт вот этих вот... шпалоукладчиц, которые мостили дорогу, и вот этот вот паровоз там летел всё время, там у него где-то остановка — впереди там, в Коммуне... Но, чтобы этот паровоз куда-то летел, эти шпалоукладчицы и в стужу, и в зной укладывали эти шпалы, пили водку, курили, матерились, и, в общем, это было, конечно... ну...

Тутта Ларсен:

— Не то, за что боролись феминистки.

О.Пётр:

— Ну, да. То есть, можно сказать, что женщину освободили для того, чтобы она просто перестала быть женщиной. Да, и даже вот я смотрел Законодательство — очень интересно, там было сказано, что... Ну, ведь декретный отпуск — он был короткий, то есть, до 3-х лет не сидели с ребёнком, 2 месяца до и 2 месяца после родов. А после этого...

Тутта Ларсен:

— Ясли.

О.Пётр:

— ... начальникам производства, когда ещё яслей не было, нужно было иметь бытовку...

Тутта Ларсен:

— ... для кормления младенца.

О.Пётр:

— Для кормления младенца, которого кто-то принесёт — ну, вот, тогда ещё был институт бабушек — и вот, туда принесут ребёнка, а её, значит, от отбойного молотка там, или от чего... от лопаты оторвать вот на это время, чтобы она могла покормить, и дальше снова копать. Понимаете?

Тутта Ларсен:

— Ну, спасибо, хоть покормить разрешали...

О.Пётр:

— «Организация мест для кормления» — вот как называлось.

Тутта Ларсен:

— Есть ли возможность у женщины реализовать свою женственность вне семьи?

О.Пётр:

— Ну, безусловно. Мы знаем просто удивительных женщин, которые были замечательными и богословами, и воспитателями. Которые не имели, по тем или иным причинам семьи, и дело не в том, что они как бы были даже против вот этого призвания. Но так складывается жизнь, что это не может быть решением одного человека. Это, всё-таки, решение двух людей. И, поэтому, если не находится спутник жизни, то женщина, конечно, остаётся без семьи. Но она может реализовывать свои, такие вот... призвание материнское, будучи, там, и воспитателем... и так далее, и так далее...

Тутта Ларсен:

— Занимаясь благотворительностью...

О.Пётр:

— Да. Но и даже просто вот, в своей жизни, в своей социальной деятельности, она, безусловно, может реализовывать эту женственность и вносить очень много важных вещей, которые как-то обогащают наш мир. И потом... ну, знаете как... мы, подчас, как-то говорим о том, что вот семья, дети — это такая, как-то, обязанность. Причём, как-то, для мужчины не обязательно, вроде, мужчина может быть и так, и так, а для женщины, вроде как бы обязательно. Но, на самом деле, ведь не все люди бывают призваны к этому. И сколько мы видим вот таких семей, которые созданы ради статуса, потому что «так надо», потому что такая есть форма интимных отношений...

Тутта Ларсен:

— Ну, и неприлично как-то быть одному — значит, ты какой-то недоразвитый...

О.Пётр:

— А при этом, мы видим, что люди совершенно не призваны к этому. Или просто они не выросли до этого, у них какие-то... ну, вот, инфантилизм какой-то страшный и эгоцентризм. И мы видим, что страдают-то, в этом случае, дети. Поэтому, я бы не стал вот так жёстко связывать женственность с материнством. Есть много призваний! Можно быть дочерью, можно быть супругой, можно быть матерью, можно быть бабушкой. И, даже если человек остаётся один, он всё равно... женщина всё равно может оставаться дочерью Божией. Понимаете? И как дочь Божия, как и все остальные дети Божии, нести своё служение, в соответствии с теми дарами, которые дал Господь.

Тутта Ларсен:

— А женщина православная — у неё есть какие-то дополнительные... ну, я не знаю... характеристики её женственности, в отличие, там, от женщины светской, или, всё-таки... ну, это просто вот идеальная женственная женщина должна быть?

О.Пётр:

— Ну, женщины — они же все, в общем, как человек — все универсальные. Потому что все созданы одним и тем же Богом. Во всяком случае, с нашей точки зрения. Поэтому, естественно, что все женщины созданы по одному образу и подобию. Просто, для православного человека, более важно... вот этот момент служения. И более важно, как бы, почувствовать Замысел Божий о себе, и реализовать его. Потому что мы все соработники у Бога. И поэтому, может быть, отличие только в той или иной форме вот этого эгоцентризма, или, наоборот, вот этого служения. Да, мы видим, что сейчас очень многие светские дамы — они как-то очень эгоцентричны, и как-то даже свою женственность рассматривают тоже как инструмент вот такой самореализации...

Тутта Ларсен:

— Карьеры.

О.Пётр:

— ... карьеры, а не служения. А для православной женщины, конечно, её женственность — это вот та форма служения, реализации даров и призваний, которые дал Господь.

Тутта Ларсен:

— Вы сказали в нашей беседе, что «Книга о женственности», которую Вы написали, и которую выпустило издательство «Никея» — это книга о праве женщины на то, чтобы быть женщиной. Но, мне кажется, что далеко не все женщины, вообще, готовы это право признать и реализовать сегодня. Потому что вот этот мужской взгляд на женщину — либо она домохозяйка, либо куртизанка, две крайности — он очень многих женщин устраивает. И очень многие женщины с удовольствием его обслуживают. Делают с собою какие-то манипуляции хирургические в Институтах Красоты, я не знаю, там... отращивают какие-то волосы, ресницы, носят соответствующую одежду, соответствующим образом себя ведут, и считают, что это и есть их призвание. Если бы Вы им сказали, что: «Вот, ты знаешь, ты сейчас так выглядишь, ты — вот, продаёшь себя мужчине, а твоё предназначение — оно другое. У тебя другие права, ты можешь быть по-настоящему женственной!» — возможно, такая женщина и возмутится, и откажется от этого права.

О.Пётр:

— Может быть! Вот. Как многие отказываются быть христианами. Потому что, говорят: «Ой, это надо молиться, поститься, слушать радио «Вера» . Поэтому, это... вообще, это трудно, понимаете? Это трудно. Человеку иногда легче быть ведомым, чем идти к самому себе с таким вопросом: для чего и как меня создал Господь?

Тутта Ларсен:

— Но, просто для большинства женщин, не знаю, к счастью или нет, но вот некое подтверждение их женственности — это то, что их выбирает мужчина. И, собственно, главная задача — это хорошо выйти замуж. Для кого-то это счастливая любовь — хорошо выйти замуж, для кого-то это богатый муж — хорошо выйти замуж, но, тем не менее, это и есть конечная цель всего, что женщина из себя представляет, чему она учится и как она себя ведёт. Дальше, как-то, уже мы об этом не думаем. Ну, многие из нас, да? Вот, мне кажется, это какая-то тоже проблема с неправильной интерпретацией своего предназначения.

О.Пётр:

— Да. Слава Богу, есть вот какие-то художники, которые эту проблему могут так поставить и заострить, что, по неволе видишь, что это абсолютно не тот путь. Я имею в виду фильм Андрона Кончаловского «Глянец». Вот там показано, что эта проблема, поставленная вот так: «самое главное выйти замуж», превратить себя в товар, она приводит к тому, что женщины теряют не только женственность, вот эту вот свою мягкость, миролюбивость, стремление к гармонизации — они просто становятся такими волчицами, соперницами, но и вообще теряют человечность. То есть, это, вообще, путь, который может так, в охоте за людьми, вести к тому, что человек просто перестаёт быть человечным. Поэтому, это, конечно... ну, так это художник довёл это всё до абсурда, но... вот, я не знаю... женщина, которая добилась всего таким путём, она себе нашла вот это, выгрызла это «место под солнцем», добилась вот этого богатого супруга — а дальше что? Вот. Там могут быть проблемы, там может быть ещё что-то, а где вот те силы для того, чтобы эти проблемы решать, чтобы это всё гармонизировать, чтобы это всё превратить в жизнь? Что, так всю жизнь и оставаться такой стервой? Вот. Ну, а если речь идёт просто о пассивном следовании обстоятельствам, то это, опять-таки, как в притче о мудрых и немудрых жёнах. Всё-таки, мы призваны к тому, чтобы реализовывать себя. Наше развитие — это то, что нам Господь заповедал, и надо вот... ну, как-то, я не знаю... вот — иметь мужество, иметь мужество...

Тутта Ларсен:

— ... быть женственной!

О.Пётр:

— Да! Иметь мужество взглянуть на себя, себя увидеть, и иметь мужество следовать вот этому пути, который тебе предначертал Господь. Но, самое главное, что, когда мы этим путём идём, то максимальная реализация человека получается именно тогда, когда он... ну... понимает замысел Божий о себе, и когда он его реализует. Вот, тогда ты, как бы, самый лучший... тогда и складывается самая лучшая жизнь, самая лучшая карьера, самый лучший успех.

«СЕМЕЙНЫЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА»

Тутта Ларсен:

— Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». Говорим с нашим гостем, священником Петром Коломейцевым, о женственности, о реализации — такое сейчас популярное слово. И, конечно, если мы человеку, который жаждет личного роста, жаждет реализации и успеха, скажем: «Знаешь, твой успех — в реализации своей женственности!» — он, конечно, может возмутиться, и сказать: «Вы — что? Я хочу сделать карьеру, я хочу состояться в обществе, я хочу стать успешным, знаменитым, профессиональным, счастливым человеком! А ваша женственность — это всё про что-то другое. Какой, там, замысел обо мне? Женственность — это что? Это значит, я должен всем уступать, всех прощать, быть таким вот тихим, смиренным, воспитывать детей и слушаться мужа. Не хочу! Я хочу быть ниндзей!» — возвращаясь в начало нашего разговора.

О.Пётр:

— Ну, вот, знаете... вот преподобномученица Елизавета. Я не знаю как — это вот можно считать карьерой? Но, ведь, её путь — это путь, который привёл её к святости — скажем, начиная с прощения убийцы мужа и потом вот с той активной деятельности милосерднической, которую она начала. Поэтому радостно, что есть и такая карьера. И это, действительно, тот путь святости, который бы трудно было бы, скажем, ожидать от мужчины, например.

Тутта Ларсен:

— Мне очень интересно — Вы одновременно и священник, и психолог. И, мне кажется, что у Вас должны были эти две Ваши ипостаси как-то... ну, может быть... ну, если не конфликтовать, то пересекаться, когда Вы писали «Книгу о женственности», потому что, всё-таки, взгляд на женщину Церкви и взгляд на женщину и женственность психолога — это могут быть два достаточно противоположных взгляда. Или — нет?

О.Пётр:

— Ну, нет. Вот я, всё-таки, так бы не сказал. Вообще, это, мне кажется, ещё повод для какой-то отдельной передачи. Потому что сейчас вышла, как раз, монография — совместно нашего факультета, кафедры общей психологии МГУ о христианской психологии, о том, что это такое, там большое количество авторов — где мы, в том числе, и разбираем вот эти вопросы взаимоотношения христианской психологии в контексте научного мировоззрения и в контексте религиозной жизни человека. Вот. Я могу сказать, что христианская психология — она помогает. Она помогает понять те случаи, когда происходит какой-то... ну, как вот мы говорим — «затык», когда вот не работает что-то, что задумано Господом. Понять, почему это не работает, почему складываются те или иные нестыковки. То есть, на самом деле, есть, конечно, светская психология, которая, скажем, момент духовный относит к отягчающим невротическим моментам жизни человека, и говорит, что вот, если этот момент убрать, то, как бы, и решатся все проблемы. Потому что, ну, какие, там... если убрать духовный момент, если убрать проблемы, там... идентичности женщины и мужчины, и, так сказать, гендерную, то и никаких проблем не будет! Дальше останутся там небольшие юридические проблемы — и всё. Христианский психолог, он, как раз, работает, всё-таки, в русле христианской антропологии, и, поэтому, он ищет причины того, почему то или иное в замысле Божием не работает. А так вот... я говорю, что на Западе про вот эту вот гендерную идентичность два таких курьёзных случая я нашёл. Это...

Тутта Ларсен:

— И об этом есть в книге?

О.Пётр:

— Об этом в книге нет. Первый — это когда один юноша, мальчик, школьник решил, что он девочка. И принял твёрдое решение сменить пол. Но существует определённый возраст согласия — это возраст совершеннолетия — до которого нельзя эти операции производить, во-первых, и родители не могут дать за ребёнка согласия. Поэтому, вот, как бы — решение он принял, а ждать смены пола надо, пока не станет совершеннолетним. Но он подал в Суд, что, пока ему не сменили пол, чтобы ему разрешили посещать женскую раздевалку и женский туалет, потому что он — девочка. А девочки — против. И вот Суд, в конце концов, вынужден был вынести решение, что если девочки будут против того, чтобы он переодевался в женской раздевалке и ходил в женский туалет, то их родителей оштрафуют.

Тутта Ларсен:

— Родителей этих девочек?

О.Пётр:

— Да. За то, что они вот так вот пренебрежительно относятся к этой «девочке». А второй случай — это когда английский учитель обратился к двум девочкам и сказал: «Ну, что, девочки, как работа у вас движется?» — и одна из них сказала: «Я — мальчик». Он тут же извинился, сказал: «Простите, девочка и мальчик, как движется у вас работа?» Но эта девочка рассказала об этом родителям, а те подали в Суд, и, в итоге, этот учитель изгоняется из системы образования, без права занимать эту должность, за издевательство вот такое над учеником.

Тутта Ларсен:

— Это реальная история?

О.Пётр:

— Это реальная история. Вот. Он сказал, что он, конечно, извиняется, что он, конечно... так сказать... вот... и так далее, и так далее... вот, вину свою признаёт, но считает то, что его изгоняют из системы образования — это уже, как он сказал, перекосы нашей политкорректности.

Тутта Ларсен:

— Ну, вот, в свете всех этих, довольно драматичных, историй, действительно, получается, что бороться за право быть женщиной или право быть мужчиной — такая теперь... очень какая-то размазанная, такая... ну... размазанная шкала понятий, вообще, кто такие мужчины, и кто такие женщины.

О.Пётр:

— Вот! И, если ещё и психологам на Западе запрещается, как бы, проводить эти исследования и заниматься гендерной психологией, то тогда — всё. Тогда, понимаете, голос Церкви — он совсем одинокий. Но и его пытаются заставить замолчать там, на Западе. Но вот у нас, я могу сказать, что, всё-таки, пока в психологии нет запретов на такие исследования, и...

Тутта Ларсен:

— То есть, на Западе Ваша книжка может быть запрещена?

О.Пётр:

— Ну, запросто. У нас пока нет таких запретов, и поэтому, мне кажется, что усилия христианских психологов понять причины вот таких перекосов и ошибок, и вот таких... последствий вот этой вот политики, отрицающей гендерную идентичность — мне кажется, что мы тут рука об руку идём. То есть, и психологи, и Церковь — мы, в общем, все хотим одного: чтобы наши мужчины были мужественными, а наши женщины были женственными.

Тутта Ларсен:

— И, соответствуя аннотации к Вашей книге: «Путь к женственности, которая не соперничает с мужским началом, и не превращается в кокетство». Вот это — царский путь, который современной женщине так непросто обнаружить.

О.Пётр:

— Да. И, конечно, мне кажется, что... феминизм — это вот это требование, как бы, изменить мир под женщин — мне тоже кажется не совсем правильным. Лучше не мир изменять под женщин, а лучше, чтоб женщины изменили мир — став, действительно, женственными.

Тутта Ларсен:

— Спасибо огромное за этот интереснейший разговор. Если вам не хватило разговора о женственности, смело покупайте книгу священника Петра Коломейцева — «Книга о женственности», вышла в издательстве «Никея». Ну, и заглядывайте на психологический факультет Российского Православного Университета, где отец Пётр служит деканом.

О.Пётр:

— Да.

Тутта Ларсен:

— Спасибо большое! Это был «Семейный час» на радио «Вера». Всем — хорошего вечера!