Поделиться
«…В детстве я увлекался марками и просил всех друзей и знакомых наклеивать на конверты красивые новые марки. Вот и сейчас мать наклеила красивую марку, как в детстве... Они у нас лежали в маленькой длинной коробочке, слева на столе. И мать, вероятно, долго выбирала, пока остановилась на этой – зеленой и красивой. Стояла, склонившись над столом, и, сняв пенсне, рассматривала их близорукими, сощуренными глазами...
Неужели никогда больше не будем сидеть за кипящим самоваром с помятым боком, пить чай с любимым маминым малиновым вареньем... Никогда уж она не проведет рукой по моим волосам и не скажет: “Ты что-то плохо выглядишь сегодня. Юрок. Может, спать раньше ляжешь?” Не будет по утрам жарить мне на примусе картошку большими круглыми ломтиками, как я люблю...»
К счастью, всё это ещё будет. Ещё много раз на солнечные улицы родного, милого Киева автор книги, в которой лежит моя закладка, – создатель романа «В окопах Сталинграда», Виктор Некрасов выйдет гулять после обеда со своей старенькой мамой. Будет и картошка, и варенье.
И марки до конца своих дней, завершившихся в эмиграции, в Париже, Виктор Платонович так же придирчиво будет отбирать для отправки писем на родину.
А иные из марок – искусно рисовать сам.
Здесь, в этой великой книге о войне он целиком передоверил себя герою – инженеру-саперу Юрию Керженцеву, который, как и Некрасов, уцелел в тех самых окопах и был ранен в бою. Керженцев отлежался в госпитале, снова увидел своих однополчан, и своего верного ординарца-алтайца – Валегу, который ходил за ним как мать за ребенком и был надежен покрепче гранита.
«Война ж – совсем не фейерверк, а просто трудная работа», написал погибший на фронте поэт Михаил Кульчицкий. «В окопах Сталинграда» – об этой самой работе: ежедневной, ежечасной, внешне совсем не героической, монотонной.
Смерть здесь всё время рядом с жизнью – как пальцы на руке.
И ничего тут не поделаешь, надо мучительно трудиться, работать с умом, думая не только о себе, но главным образом – о других, особенно если ты лейтенант и временно командуешь батареей.
Книга вышла в 1946-м и получила даже Сталинскую премию второй степени. Она была и остается одним из самых убедительных и правдивых свидетельств о Великой Отечественной.
Есть в ней особая сдержанность тона, будничность, растворенность.
В конце романа, лежащий в госпитале Керженцов получает большое письмо от сослуживца Лисагора. Длинное, с кучей подробностей, горестями, здоровыми сплетнями, шутками, какими-то техническими подробностями устройства новых взрывателей, приветами…
«На оборотной стороне приписка большими, кривыми, ползущимии вниз буквами: “Добрый день или вечер, товарищ лейтинант. Сообщаю вам, что я пока живой и здоровый, чего и вам желаю. Товарищ лейтинант, книги ваши в порядке, я их в чимодан положил.
Товарищ командир взвода достали два окумулятыря, и у нас в землянке теперь свет. Старший лейтинант Шыряев хотят отобрать для штаба. Товарищ лейтинант, приезжайте скорей. Все вам низко кланяются, и я тоже. Ваш ординарец Волегов”.
Засовываю письмо в сумку, натягиваю халат и иду к начмеду: он малый хороший, договориться всегда можно. И к завскладом, чтобы новую гимнастерку дал. У моей весь рукав разодран…»
Этот и предыдущий фрагмент романа «В окопах Сталинграда» читал народный артист России Виктор Татарский. Что же я хочу сказать сейчас? – Вот оно и есть такое искусство, когда искусства как бы не видно – самое трудное для писателя дело. И самое счастливое. Так писать, воевать и так жить, чтоб «не единой долькой, – вспомню поэта, – не отступиться от лица»…
И – повторюсь, – успеть преобразить эту жизнь и эту войну в сочинение, где всё – живая правда. Кстати, слово «правда», как вспоминали многие, Виктор Некрасов обычно писал с заглавной буквы.
«Не унывай»
ПоделитьсяВ этом выпуске своими светлыми историями о том, как Бог помог преодолеть кризис, уныние или тяжелый этап в жизни, поделились ведущие Радио ВЕРА Константин Мацан, Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева и наш гость — пресс-секретарь Пятигорской епархии протоиерей Михаил Самохин.
Все выпуски программы Светлые истории
Рэй Брэдбери «Вино из одуванчиков»: «Дар жизни»
Поделиться
Фото: Piqsels
Сегодня мы поговорим о повести известного писателя-фантаста двадцатого века — Рэя Брэдбери. Называется она «Вино из одуванчиков». Главный герой, двенадцатилетний Дуглас, идёт с отцом и младшим братом в лес за ягодами. И вот что там происходит: «Дуглас шумно дышал. Я и правда живой, думал Дуглас. Прежде я этого не знал, а может, и знал, да не помню. Надо же! Прожил на свете целых двенадцать лет и ничегошеньки не понимал! И вдруг такая находка: тут, под деревом, сверкающие золотые часы, редкостный хронометр с заводом на семьдесят лет!»
Дуглас совершил великое открытие! Мальчику понадобилось для этого двенадцать лет. Кому-то нужно будет в два раза больше. Кому-то — половина жизни. А кто-то однажды сделает это открытие, но... предпочтёт убрать его на полку, подальше, до удобного часа, сказав себе: «Вот докончу то и то, дождусь того и того, добьюсь того и того, тогда и достану свою жизнь, разверну, сдуну с неё пылинки и — заживу».
И рискует такой человек до самой смерти не понять, ради чего жил.
А можно поступить иначе. Осознать, как это сделал маленький герой повести «Вино из одуванчиков», какой неимоверный дар вложен нам в руки. И сделать всё, чтобы не растратить его впустую.
Автор: Анастасия Андреева
Все выпуски программы: ПроЧтение
Шоколадки с ароматом ладана. Ксения Хайсанова
Поделиться
«Надо всех любить, всех жалеть, за всех молится» — эти слова любил повторять иеродиакон из Оптиной пустыни. Илиодор (Гайриянц)
Отца Илиодора всегда было видно и слышно издалека. Его голос обычно доносился из центра небольшой толпы. Люди сбивались в стайку вокруг отца диакона, а он с широкой улыбкой что-то рассказывал, отвечал на вопросы, дарил гостинцы
Наша первая встреча с ним произошла так: примерно 8 лет назад, мы с папой шли в часовню к новомученикам, я тогда еще на коляске передвигалась, а отец Илиодор из этой часовни выходил.
О чем-то спросил папу, потом меня:
— Как тебя зовут?
— Ксения
— Подожди... — он достал из кармана рясы помянник, — Ксения. Запишу. Господь тебе поможет.
Убрал помянник в карман, а вынул оттуда маленькую шоколадку. Она насквозь пропиталась ароматом ладана.
— Держи, — протянул отец Илиодор с улыбкой.
Ещё помню, как в другой раз мы приехали с мамой в Оптину на день памяти преподобного Амвросия Оптинского. Наша паломническая группа состояла из детей-инвалидов и их мам. Все мы проходили лечение в одном из санаториев Калужской области. Моя душа тогда ликовала. Я — в любимой Оптиной! И довелось приложиться к мощам святого Амвросия в день его праздника!
Мы вышли из храма и тут к нам стремительно подошел отец Илиодор. Он, видимо, собирался уезжать по делам, но, увидев группу детей, остановился.
— Детей надо накормить! — сказал отец диакон и велел нам идти в чайную. Сам отлучился, а потом вернулся с двумя большими пакетами. В них были шоколадки. Отец Илиодор вложил угощение в ладошку каждому из ребят.
— Жаль не могу побыть с Вами подольше, ждут — извинился наш знакомый и ушел так же быстро, как появился. На сердце у меня осталось много-много любви. Будто каждый из нас стал самым дорогим человеком на свете для этого доброго монаха.
Осенью 2020 года отец Илиодор попал в больницу. Многие, кто с ним общался, просили молитв. Казалось, здоровье у нашего доброго диакона — богатырское. Мощный, сильный, живой, всегда радостный!
26 октября 2020 года отец Илиодор преставился ко Господу. Когда я узнала, стало очень больно.
Я спрашивала сама себя: «Ксюша, ты чего? Так больно должно быть тем, кто близко знал отца Илиодора, а ты... Несколько встреч, несколько подаренных шоколадок, добрая улыбка — вот и всё что нас связывало».
Но я плакала и плакала, вспоминая, то улыбку, то голос, то его взгляд, то шоколадки... Спустя время скорбь сменилась тихой радостью о том, что отец Илиодор теперь с Господом, а еще о том, что Бог подарил мне эти несколько встреч. Ведь такие люди — настоящие светочи Христовы, и когда мы с ними хоть на мгновение соприкасаемся, не можем остаться прежними. Их доброе отношение меняет нас, открывая, что такое христианская любовь, к которой призван каждый из нас. Эти люди вдохновляют и нас на проявление любви к ближнему.
Теперь, когда я унываю, вспоминаю отца Илиодора Душевная тоска сразу рассеивается, становится радостно. Господи, дай и мне стяжать хоть немного той любви по отношению к близким, какую я чувствовала от этого доброго человека.
Автор: Ксения Хайсонова
Все выпуски программы Частное мнение
