Поделиться
«Он разбогател, получив наследство от дядюшки…» – звучит, как фраза из старинного английского романа. Юрий Степанович Нечаев-Мальцов англичанином не был, да и чтением викторианской литературы не увлекался. Он сам стал героем удивительной истории – куда более благородным, искренним и самоотверженным, чем персонажи Шарлотты Бронте или Джейн Остин.
Но начиналось всё именно так: Юрий Степанович получил наследство от дяди. По словам биографов, наследство было просто огромным. Дядя, крупный промышленник, входил в дюжину богатейших людей России. Вместе с капиталом он завещал племяннику и свою фамилию. Так Юрий Нечаев стал Нечаевым-Мальцовым.
В общем, как сказали бы сегодня, – «жизнь удалась»! Можно было ни о чем не думать, и до конца своих дней отдыхать в шезлонге на Лазурном Берегу. К счастью, новоиспеченный миллионер был рассудительным и серьезным человеком с чёткими жизненными приоритетами. Да и за границей он уже бывал – многие годы Юрий Степанович состоял на дипломатической службе. Одним словом, он решил распорядиться деньгами по-своему.
Путешествуя по Европе, Нечаев-Мальцов всерьез заинтересовался производством художественного хрусталя. Он открыл на бывшем дядюшкином стекольном предприятии, в городе Гусь Владимирской губернии, хрустальное дело, предоставив жителям новые рабочие места. А в центре города Юрий Степанович выстроил величественный храм в честь святого Георгия Победоносца по проекту знаменитого скульптора Бенуа. Расписал храм знаменитый Виктор Васнецов.
Во Владимире Юрий Степанович основал Техническое училище, которому присвоил имя своего покойного дяди, Ивана Сергеевича Мальцова. Наследник не жалел средств на оснащение и развитие учебного заведения, отвечающего самым высоким требованиям. Он увлекался техникой, следил за новинками, и однажды приобрел в личное пользование первую в мире сетчатую башню, созданную, тогда еще неизвестным конструктором Шуховым, которую приспособил для орошения парка в своем имении Полибино. Пройдет время, и такая «шуховская» башня появится в Москве, на Шаболовке тридцать семь, став первой радио-башней.
Но не только техника интересовала Нечаева-Мальцова. Был он и большим ценителем изящных искусств, постоянно оказывал финансовую поддержку журналу «Художественные сокровища России». С готовностью меценат отозвался на призыв профессора Ивана Цветаева – отца знаменитой поэтессы Марины Цветаевой – помочь с открытием в Москве Музея изящных искусств, известного ныне как Пушкинский. Юрий Степанович не просто пожертвовал определенную сумму, а деятельно включился в работу по созданию главного художественного музея России. Он финансировал и лично инспектировал добычу уральского белого мрамора для отделки музея; полностью на собственные средства изготовил в Норвегии десятиметровые колонны для портика здания, а затем оплатил их доставку по морю и сплав по рекам до самой Москвы. Для будущей музейной экспозиции он приобрел несколько великолепных коллекций антиквариата, в том числе – копии фресок из Собора Святого Марка в Риме. Когда внезапный пожар на стройке уничтожил почти всё, что удалось сделать, многие жертвователи отказались от дальнейшего финансирования проекта. Но только не Юрий Степанович! Он продолжал вкладывать средства в музей даже тогда, когда большинство его заводов прекратили приносить прибыль.
Марина Ивановна Цветаева в своих мемуарах говорит: «Цифры помню достоверно… Музей есть четырнадцатилетний бессребреный труд моего отца, и три мальцовских, таких же бессребреных, миллиона».
Так, благодаря щедрому и неравнодушному сердцу, «дядюшкино наследство» превратилось в культурное наследие, равных которому сегодня трудно найти и во всем мире.
