Поделиться
2 Тим., 292 зач., II, 1-10.
1 Итак укрепляйся, сын мой, в благодати Христом Иисусом, 2 и что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить.
3 Итак переноси страдания, как добрый воин Иисуса Христа.
4 Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику.
5 Если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться.
6 Трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов.
7 Разумей, что я говорю. Да даст тебе Господь разумение во всем.
8 Помни Господа Иисуса Христа от семени Давидова, воскресшего из мертвых, по благовествованию моему, 9 за которое я страдаю даже до уз, как злодей; но для слова Божия нет уз.
10 Посему я все терплю ради избранных, дабы и они получили спасение во Христе Иисусе с вечною славою.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Сегодняшнее чтение представляет собой приободряющее наставление апостола Павла Тимофею.
Сложно представить себе ситуацию, в которой развивалась Церковь в мире. Осознав, что она видит во Христе мессию, и в практике жизни превосходит закон Моисеев, против нее настроились иудеи. Рассмотрев, наконец, что христиане не то же, что иудеи, на них ополчилось сообщество язычников. Иными словами, надо было иметь твердую веру, потому что она постоянно подвергалась испытанию. Кроме врага внешнего был так же враг внутренний — были люди, так называемые гностики, которые искажали учение. Именно поэтому, чтение которое мы сегодня услышали, начинается с таких воодушевленных слов. В мире полном враждебности, ученикам была необходима поддержка. Конечно, самая важная поддержка — благодатная помощь Спасителя. При этом желая ее Тимофею, апостол как бы соучаствует в ней, присоединяя к Божественной любви, любовь свою, человеческую. И способен к этому не только апостол, но и любой из нас. Желая ближнему помощи Божией, своей молитвой и любовью, мы в этой помощи так же присутствуем, распространяем ее в мире.
Интересно, что говоря о своей проповеди Тимофею, апостол во-первых, подчеркивает, что тот слышал ее «при многих свидетелях». Это очень важное указание, ведь и сам Христос проповедовал при народе и ничего не говорил тайно. Гностикам хотелось, чтобы христианство воспринималось как тайное знание, было бы элитарной религией меньшинства, но Христос пришел для всех и говорил о Боге одинаково перед женщинами и мужчинами, богатыми и бедными, мудрыми и немудрыми.
Итак, эта проповедь, сообщенная при всех, должна быть передана верным людям, которые были бы способны и других научить. Слова «передана верным» указывают на то, как формируется Церковное предание — то есть та вероучительная, нравственная, духовная связь, которая существует между любым учеником, апостолами и Самим Господом. Однажды сообщенное слово, живет в Церкви. Оно передается из уст в уста и хранится в сердце каждого.
Однако проповедь обязательно предполагает особое качество жизни проповедника. Во-первых, он переносит страдания как добрый воин Иисуса Христа. Каждый, кто становится христианином, понимает, что в мире идет духовная война. Многие помнят слова, сказанные одним из героев Достоевского о том, что дьявол с Богом борются и поле битвы — сердца людей. Но человек при этом не просто место борьбы, он призван быть воином Христовым и активно участвовать в это духовной битве сам. Во-вторых, христианство принимается не для того, чтобы получить житейские выгоды, потому что главная его цель — единение с Богом, а не просто устройство этой временной жизни. Продолжая военные и атлетические сравнения, апостол говорит, что как для победы борцу необходимо соблюдать правила и использовать приемы, так и для победы в духовной борьбе необходимо знать ее приемы и законы духовной жизни.
Обращая к Тимофею эти слова, Павел находился в узах, но при этом проповедовал без всякого смущения, потому что «для слова Божия нет уз», нет темниц и оков. Оно сообщается от сердца к сердцу и живет в каждом ученике, поддерживая и направляя его.
Игумения Таисия (Солопова) и её мать
Поделиться
Фото: PxHere
«Мать моя вложила мне в сердце любовь к Богу и ближним, и всё то, что подобает христианину», — говорила игумения Таисия (Солопова) настоятельница Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Будущая монахиня, духовная дочь святого праведного Иоанна Кронштадтского, устроительница храмов и монастырей, родилась в богатой семье дворян — морского офицера Василия Васильевича Солопова и его жены Виктории Дмитриевны, принадлежавшей к роду Пушкиных.
Супруги жили в одном из своих имений близ города Боровичи Новгородской губернии. Долгое время они оставались бездетными. Виктория Дмитриевна горячо молилась Божьей Матери о том, чтобы Владычица даровала ей дитя. И чудо произошло — 16 октября 1842 года на свет появилась здоровая, крепкая девочка. Малышку назвали Марией и окрестили в честь преподобной Марии Константинопольской. Василий Васильевич по роду своей морской службы редко бывал дома. С матерью же маленькая Маша была неразлучна. «Бывало, сидит она у окна своей комнаты, шьёт и рассказывает события из Священной Истории. А я примощусь на скамеечке у её колен и слушаю», — вспоминала игумения Таисия. Виктория Дмитриевна баловала дочь, покупала ей гостинцы и игрушки. Но, стремясь развить в девочке любовь к милостыне, часто говорила ей: «Видишь, Машенька, какая ты богатая, счастливая, сколько у тебя разных лакомств. А у других-то, несчастных, и хлебца нет, — ты бы поделилась с ними, а они бы за тебя Богу помолились». Девочка впитывала эти материнские уроки милосердия и всегда с радостью делилась тем, что имела. У неё была особая копилка, которую мама регулярно пополняла серебряными пятачками. Когда они с Машей выходили на прогулку, то брали копилку с собой и раздавали деньги всем нищим, которых встречали по пути.
В 1852 году Маше исполнилось 10 лет, и родители отвезли дочь в Петербург, в Павловский институт благородных девиц, где ей предстояло провести 6 лет. Разлука с домом, особенно — с нежно любящей матерью, плохо сказалась на здоровье девочки. Маша слегла и несколько месяцев провела в лазарете. Там, в помещении институтской больницы, она пережила несколько удивительных духовных видений, после которых ощутила призвание посвятить свою жизнь Богу и стать монахиней.
За 6 лет учёбы это желание только окрепло. И вот — выпуск из института, возвращение домой. Прошло немного времени, и Виктория Дмитриевна стала говорить о том, что девушке пора устраивать свою жизнь — прежде всего, найти подходящего мужа. Мария поняла: разговор о монастыре будет для матери неожиданностью. Но всё же решила открыть ей свою душу. Однажды, когда Виктория Дмитриевна пригласила домой портниху, Мария как бы между прочим попросила не шить ей много платьев. В ответ на удивлённый взгляд матери Маша, прижав руки к груди, взволнованно сказала, что не в состоянии жить светской жизнью; что она давно и всей душой стремится в монастырь. Виктория Дмитриевна оказалась непреклонна. «Если не хочешь раньше времени меня уложить в гроб, не повторяй больше никогда таких слов», — отрезала она.
Много дней и ночей провела Маша в слезах и молитвах. Но вот однажды матушка неожиданно собралась и уехала, не сказав, куда. А когда вернулась, обняла дочь и благословила на монашеский постриг. Виктория Дмитриевна рассказала, что во сне увидела Божью Матерь. Владычица укоряла женщину за то, что та не хочет отпустить дочь в монастырь. Проснувшись, она приказала заложить лошадей и поехала в близлежащий Иверский монастырь — помолиться перед иконой Царицы Небесной. «Там я дала обещание не удерживать тебя более», — со слезами сказала Виктория Дмитриевна.
Мария несколько лет прожила послушницей в разных обителях. 10 мая 1879 года в Тихвинском монастыре она приняла монашеский постриг с именем Таисия. Всё это время она вела с матерью постоянную переписку. А после её кончины узнала от родных, что последние слова Виктории Дмитриевны были о дочери: «Маша — вечная за нас молитвенница, сама Царица Небесная избрала её Себе».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Люди как деревья»
Поделиться
Золотая осень. Субботним утром я иду по дорожке парка, усыпанной листвой, и любуюсь деревьями, «одетыми в багрянец и золото». Вот пронзительно красные рябины. Вот дубы со светло-коричневыми листьями. Вот жёлто-золотистые берёзки. А вот сверкают на солнце ярко-зелёные иголки соснЫ. Небольшой ветерок, слегка колыхающий кроны деревьев, создаёт приятный шум. Деревья словно разговаривают друг с другом и обращаются к проходящим мимо людям.
А людей этим утром немного. Вот улыбаясь идёт девушка. Её длинные волосы оттенка мёда и платины будто сливаются с золотой листвой берёз. Да и сама девушка стройна, как берёзка. Навстречу девушке идёт юноша с ярко-красными волосами. В наушниках у него играет музыка, и он покачивается ей в такт. Юноша похож на рябину, такой же рубиновый, и качается как это дерево, только рябинка от ветра, а он под звуки музыки. Немного поодаль вышагивает крепкий широкоплечий мужчина. Невольно я сравниваю его с массивной сосной, мимо которой он проходит. Мужчина излучает уверенность и надёжность, он такой же сильный, как это дерево.
Я подумал, что люди, как деревья, разных цветов и оттенков. Они не похожи друг на друга, но в целом образуют красоту и гармонию. Как же прекрасен этот мир, созданный Богом!
Все выпуски программы Утро в прозе
19 апреля. О грехе уныния
Поделиться
В 17-й главе Книги притчей Соломоновых есть слова: «Весёлое сердце благотворно, как врачевство, а унылый дух сушит кости».
О грехе уныния, — протоиерей Максим Первозванский.
