Поделиться
2 Тим., 293 зач., II, 11-19.
Глава 2.
11 Верно слово: если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем;
12 если терпим, то с Ним и царствовать будем; если отречемся, и Он отречется от нас;
13 если мы неверны, Он пребывает верен, ибо Себя отречься не может.
14 Сие напоминай, заклиная пред Господом не вступать в словопрения, что нимало не служит к пользе, а к расстройству слушающих.
15 Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины.
16 А непотребного пустословия удаляйся; ибо они еще более будут преуспевать в нечестии,
17 и слово их, как рак, будет распространяться. Таковы Именей и Филит,
18 которые отступили от истины, говоря, что воскресение уже было, и разрушают в некоторых веру.
19 Но твердое основание Божие стоит, имея печать сию: «познал Господь Своих»; и: «да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа».
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Когда мы задумываемся о Боге, то нередко представляем себе, что Он в Своём отношении к нам ориентируется на наше состояние и наши поступки. К хорошим относится хорошо, а к плохим плохо, добрых награждает, а злых наказывает. В этой схеме всё кажется понятным и простым, кроме самого главного... Мы знаем, чего Он от нас ждёт, но не знаем, как всё это воплотить в жизнь. То есть формально мы много можем об этом рассказать, но ведь Бог ждёт от нас не рассказов, Он ждёт от нас жизни.
Но действительно ли отношение Бога меняется к нам в зависимости от нашего поведения? Так же скажем, меняется наше отношение к людям, когда они поступают хорошо или плохо. На первый взгляд, сегодняшний текст позволяет ответить на этот вопрос утвердительно. Обращаясь к Тимофею, апостол Павел пишет, что, вступая с Иисусом Христом в завет, мы оказываемся связаны настолько тесно, что Его жизнь становится нашей жизнью. Если мы умерли с Ним, с Ним и оживём, то есть не просто воскреснем, но останемся связаны со Христом, как части Его тела. Как же можно было умереть вместе с Ним, если Он уже умер, когда-то однажды и воскрес и даже вознёсся? Для апостола в этом нет сложности, потому что он называет смертью со Христом крещение, то есть умирание ветхого греховного человека. Конечно, это умирание даётся не просто фактом крещения, не только духовным выбором, но и реальными делами, почему апостол и пишет: «если терпим, то с Ним и царствовать будем». Здесь слово «терпение» означает стойкость в том, чтобы переносить испытания. Напротив, если реальных дел нет, если нет терпения и стойкости, Христос не держит нас насильно, и если мы отрекаемся от Него, то и Он отрекается от Нас.
Звучит это, конечно, жутко. Как это отрекается? Неужели если мы проявили слабость, если не выдержали испытания и отреклись от Спасителя, то и Он отрекается от нас и скажет, что не знает нас? Можем ли мы представить себе такое в нашей жизни? Например, ребёнок вырастает и бунтует или даже просто выбирает плохой путь и отрекается от родителей? Неужели это непременно означает, что отец или мать от него отрекутся? Конечно, нет. Неужели же Бог, который умер за нас по своему человечеству, строже к нам, чем наши собственные родители? Не строже, напротив, Он любит нас ещё больше. Только для нас, людей, свойственна любовь собственническая. Если мы любим, мы говорим — это мой, моя, моё... Но Бог знает, что Он имеет дело со свободной личностью и не называет Своим того, кто этого не хочет. Бог создаёт нас для любви и общения, но настоящая любовь не может быть насильственной, а настоящее общение односторонним. И если мы закрываем двери своего сердца, Он не вламывается в него силой.
Да, в своей собственнической любви мы не отрекаемся, но, чего уж греха таить, зачастую меняем своё отношение. Мы обижаемся на неблагодарность, на то, что от нас отвернулись, не оценили. Однако в отличие от нас, Бог своего отношения не меняет. Апостол завершает ряд сравнений человека с Богом удивительными словами: если же мы не верны, Он остаётся верен... Верен Себе и Своей любви к нам.
Тишина. Наталия Лангаммер
Поделиться
Вы когда-нибудь слушали тишину? — спросил нас режиссер в театральной студии, где я занималась в детстве. Мне было лет десять.
И мы решили послушать эту самую тишину. Замерли на минуту.
Вечер. Школа. Звуки уставших шагов учителей, которые задержались после уроков. Звук швабры, моющей пол. То ли звон, то ли шипение потолочных светильников. И тишина. Просто тишина.
Недавно слушала аудиобеседы владыки Антония Сурожского с прихожанами. Он рассказывал, что просит не беспокоить друг друга в храме, когда кто-то молчит, пребывает в тишине. Это очень важный момент. Момент погружения в себя, раздумий, молитвы. В конце лекции он предложил: «Давайте помолчим». И я вместе с владыкой и его паствой замолчала.
В детстве слушать тишину было любопытно. А сейчас?
Сейчас, в зрелом возрасте это, как глоток воды, как покой, как выдох усталости, как сладость.
Сейчас, когда я верующий человек, в тишине я слышу не звуки мира, я слушаю, я хочу услышать Бога. Я безмолвно молюсь. Кажется, мы оба молчим.
Как это нужно. Как это редко бывает. Просто остановиться и слушать тишину, а в ней — присутсивие Господа.
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
Игумения Таисия (Солопова) и её мать
Поделиться
Фото: PxHere
«Мать моя вложила мне в сердце любовь к Богу и ближним, и всё то, что подобает христианину», — говорила игумения Таисия (Солопова) настоятельница Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Будущая монахиня, духовная дочь святого праведного Иоанна Кронштадтского, устроительница храмов и монастырей, родилась в богатой семье дворян — морского офицера Василия Васильевича Солопова и его жены Виктории Дмитриевны, принадлежавшей к роду Пушкиных.
Супруги жили в одном из своих имений близ города Боровичи Новгородской губернии. Долгое время они оставались бездетными. Виктория Дмитриевна горячо молилась Божьей Матери о том, чтобы Владычица даровала ей дитя. И чудо произошло — 16 октября 1842 года на свет появилась здоровая, крепкая девочка. Малышку назвали Марией и окрестили в честь преподобной Марии Константинопольской. Василий Васильевич по роду своей морской службы редко бывал дома. С матерью же маленькая Маша была неразлучна. «Бывало, сидит она у окна своей комнаты, шьёт и рассказывает события из Священной Истории. А я примощусь на скамеечке у её колен и слушаю», — вспоминала игумения Таисия. Виктория Дмитриевна баловала дочь, покупала ей гостинцы и игрушки. Но, стремясь развить в девочке любовь к милостыне, часто говорила ей: «Видишь, Машенька, какая ты богатая, счастливая, сколько у тебя разных лакомств. А у других-то, несчастных, и хлебца нет, — ты бы поделилась с ними, а они бы за тебя Богу помолились». Девочка впитывала эти материнские уроки милосердия и всегда с радостью делилась тем, что имела. У неё была особая копилка, которую мама регулярно пополняла серебряными пятачками. Когда они с Машей выходили на прогулку, то брали копилку с собой и раздавали деньги всем нищим, которых встречали по пути.
В 1852 году Маше исполнилось 10 лет, и родители отвезли дочь в Петербург, в Павловский институт благородных девиц, где ей предстояло провести 6 лет. Разлука с домом, особенно — с нежно любящей матерью, плохо сказалась на здоровье девочки. Маша слегла и несколько месяцев провела в лазарете. Там, в помещении институтской больницы, она пережила несколько удивительных духовных видений, после которых ощутила призвание посвятить свою жизнь Богу и стать монахиней.
За 6 лет учёбы это желание только окрепло. И вот — выпуск из института, возвращение домой. Прошло немного времени, и Виктория Дмитриевна стала говорить о том, что девушке пора устраивать свою жизнь — прежде всего, найти подходящего мужа. Мария поняла: разговор о монастыре будет для матери неожиданностью. Но всё же решила открыть ей свою душу. Однажды, когда Виктория Дмитриевна пригласила домой портниху, Мария как бы между прочим попросила не шить ей много платьев. В ответ на удивлённый взгляд матери Маша, прижав руки к груди, взволнованно сказала, что не в состоянии жить светской жизнью; что она давно и всей душой стремится в монастырь. Виктория Дмитриевна оказалась непреклонна. «Если не хочешь раньше времени меня уложить в гроб, не повторяй больше никогда таких слов», — отрезала она.
Много дней и ночей провела Маша в слезах и молитвах. Но вот однажды матушка неожиданно собралась и уехала, не сказав, куда. А когда вернулась, обняла дочь и благословила на монашеский постриг. Виктория Дмитриевна рассказала, что во сне увидела Божью Матерь. Владычица укоряла женщину за то, что та не хочет отпустить дочь в монастырь. Проснувшись, она приказала заложить лошадей и поехала в близлежащий Иверский монастырь — помолиться перед иконой Царицы Небесной. «Там я дала обещание не удерживать тебя более», — со слезами сказала Виктория Дмитриевна.
Мария несколько лет прожила послушницей в разных обителях. 10 мая 1879 года в Тихвинском монастыре она приняла монашеский постриг с именем Таисия. Всё это время она вела с матерью постоянную переписку. А после её кончины узнала от родных, что последние слова Виктории Дмитриевны были о дочери: «Маша — вечная за нас молитвенница, сама Царица Небесная избрала её Себе».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Люди как деревья»
Поделиться
Золотая осень. Субботним утром я иду по дорожке парка, усыпанной листвой, и любуюсь деревьями, «одетыми в багрянец и золото». Вот пронзительно красные рябины. Вот дубы со светло-коричневыми листьями. Вот жёлто-золотистые берёзки. А вот сверкают на солнце ярко-зелёные иголки соснЫ. Небольшой ветерок, слегка колыхающий кроны деревьев, создаёт приятный шум. Деревья словно разговаривают друг с другом и обращаются к проходящим мимо людям.
А людей этим утром немного. Вот улыбаясь идёт девушка. Её длинные волосы оттенка мёда и платины будто сливаются с золотой листвой берёз. Да и сама девушка стройна, как берёзка. Навстречу девушке идёт юноша с ярко-красными волосами. В наушниках у него играет музыка, и он покачивается ей в такт. Юноша похож на рябину, такой же рубиновый, и качается как это дерево, только рябинка от ветра, а он под звуки музыки. Немного поодаль вышагивает крепкий широкоплечий мужчина. Невольно я сравниваю его с массивной сосной, мимо которой он проходит. Мужчина излучает уверенность и надёжность, он такой же сильный, как это дерево.
Я подумал, что люди, как деревья, разных цветов и оттенков. Они не похожи друг на друга, но в целом образуют красоту и гармонию. Как же прекрасен этот мир, созданный Богом!
Все выпуски программы Утро в прозе
