Поделиться
«Апостол Павел». Рембрандт (1606–1669)
2 Кор., 182 зач., VI, 16 — VII, 1.
Глава 6.
16 Какая совместность храма Божия с идолами? Ибо вы храм Бога живаго, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом.
17 И потому выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому; и Я прииму вас.
18 И буду вам Отцем, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель.
Глава 7.
1 Итак, возлюбленные, имея такие обетования, очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
В сегодняшнем чтении апостол обращается к коринфянам с вопросом, по которому мы понимаем, что в их общине появилась опасность идолопоклонства. Причем, возможно, идолопоклонства особенного рода. Бывшие язычники прекрасно понимали, что такое идол и уж если сделали свой выбор должны были держаться его. Однако апостол не имеет ввиду физический храм, потому что тут же говорит им: «вы храм Бога живого»! И его мысль об идолах в храме начинает звучать совершенно иначе. Физический храм — это место, в котором присутствие Бога в некотором смысле локализовано. Соответственно, присутствие в нем идола довольно просто контролируется, так как оказывается явным грехом. Но апостол говорит, что ученики должны стать общиной Божьей. И если Енох — великий праведник Ветхого завета ходил перед Богом, то здесь речь идет о том, что Сам Бог пребывает в среде. И если в древности — это могло осмысляться как пребывание духовное, то для апостола оно вполне осязаемо, потому что Бог во Христе назвал людей друзьями и братьями. Я буду их Богом, а они — моим людьми, — говорит Он и это очень созвучно словам героини Песни Песней, которая говорит: «Мой любимый принадлежит мне, а я ему».
Однако такие близкие отношения с Богом даются не дешево и те, кто стремятся быть Его друзьями, могут оставаться таковыми, если соответствуют Ему. Движение Бога навстречу человеку предполагает взаимность. «И потому выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь». Конечно, как и предыдущие слова, — это цитаты из Ветхого Завета, которые апостол явно распространяет на тех, к кому обращается.
Они — новый храм Бога живого. Не каменный, не деревянный, но дом духовный, в котором каждый соединяется с другим любовью. Но если это собрание людей может быть духовным храмом, в котором духовно пребывает Бог, значит, в нем могут пребывать и духовные идолы, заслоняющие собой Бога Живого.
Что такое идол? Это рукотворное изображение, которое обожествляется и подменяет собой Бога. Чем же может быть идол духовный? Любой идеологией или мифологией, которая оказывается важнее Творца, которой начинают уделять внимание большее, чем уделяется Ему. В чем был смысл того призыва, который обратил к народу Моисей? В центр своей жизни они должны были поставить веру в Бога и верность ему. Они, конечно, продолжали жить в мире, но главным мерилом своей жизни сделали волю Божию. Они приносили жертвы, но главной жертвой была их праведная жизнь. Язычники верили в богов, но о любви к ним не могло быть и речи. Они приносили жертвы, но только для того, чтобы боги были милостивы к их государству. Подмена эта далеко не сразу может оказаться очевидной. Ведь практически всё в такой религии остается на прежних местах: в ней есть заповеди, посты, молитвы, трепет перед Богом, только в центре этого всего идол — достаток, успех личный или государственный, престиж, власть, счастье... и всё то земное, что может стать смыслом жизни и приковать человека к земле.
Земля — если она на своем месте — может быть замечательной и плодородной почвой, но, если она оказывается на нашей одежде — мы называем ее грязью и стремимся удалить. Многие идеи — прекрасные сами по себе, оказавшись не на своем месте становятся нечистотой, которая должна быть удалена. Апостол призывает учеников соблюдать святыню в страхе Божием. Не сохранять, как можно сохранять мертвого идола, но совершать как то, что связано с жизнью в Боге.
«Журнал от 09.05.2025». Алексей Соколов, Арсений Федоров
Поделиться
Каждую пятницу ведущие, друзья и сотрудники радиостанции обсуждают темы, которые показались особенно интересными, важными или волнующими на прошедшей неделе.
В этот раз ведущие Константин Мацан и Наталия Лангаммер, а также Исполнительный директор журнала «Фома» Алексей Соколов и заместитель Главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров вынесли на обсуждение темы, связанные с 80-летием победы в Великой Отечественной войне.
Ведущий: Константин Мацан, Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Журнал
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
