«Возвращении имени Александра Невского в 1930-1940е годы». Алексей Светозарский

Мы беседовали с профессором Московской Духовной Академии, заведующим кафедрой Церковной истории, преподавателем и профессором Сретенской Духовной семинарии Алексеем Светозарским.

Мы говорили о возвращении имени Александра Невского и других русских национальных героев и исторических личностей в 30-40е годы прошлого века после нескольких десятилетий забвения. Разговор шел о том, какое впечатление произвел на общество вышедший в 1938 году фильм об Александре Невском, а также с чем связано появление в советское время ордена для полководцев с изображением этого великого князя и издание популярных брошюр для солдат с жизнеописаниями великих полководцев прошлого. Наш собеседник рассказал, как еще сохранялась память об Александре Невском, и как раньше отмечали дни его памяти.

Ведущие: Алексей Пичугин, Ксения Толоконникова.

---

А. Пичугин

– Здравствуйте, дорогие слушатели. «Светлый вечер» на светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин, рад вас приветствовать. Ксения Толоконникова, директор музея, исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди»...

К. Толоконникова

– Добрый вечер, дорогие друзья.

А. Пичугин

– А это, значит, что сегодня четверг, и в эфире наша совместная программа. Сегодня с нами соучредитель музея также нашего, Алексей Светозарский, профессор Московской духовной академии, заведующий кафедрой церковной истории, профессор Сретенской семинарии. Добрый вечер.

А. Светозарский

– Добрый вечер.

К. Толоконникова

– Наш дорогой постоянный собеседник.

А. Пичугин

– Сегодня у нас тема интересная очень историческая – мы переносимся на семьдесят с лишним лет назад...

К. Толоконникова

– И, Леша, в уме посчитала – на 70 с лишним лет – или больше, или меньше.

А. Пичугин

– В среднем.

К. Толоконникова

– На самом деле да, тема очень интересная – мы говорим о святом благоверном князе Александром Невском. Неслучайно мы о нем в этом году говорим, да, и говорим о, так сказать, возвращении его имени, ну обозначим так, в общественную повестку.

А. Пичугин

– Да, если бы мы говорили именно об Александром Невском и о его эпохе, мы бы перенеслись, конечно, на 800 лет назад.

К. Толоконникова

– Да, а мы говорим о возвращении имени Александра Невского в общественную повестку. Потому что из церковной повестки оно, естественно, это имя никуда не уходило.

А. Пичугин

– А вот и не совсем. Какое-то время о нем и, пожалуй, подзабыли, мне кажется.

К. Толоконникова

– Ну, Леш, все равно, что написано пером, то не вырубишь топором – святцы-то не могли же переделать, правильно. Александр Невский все равно присутствовал всегда, так сказать, в богослужебной памяти нашей Церкви.

А. Пичугин

– Но ведь там тоже достаточно интересная история, потому что канонизация его прошла такая, если я не ошибаюсь, общая все-таки в XVIII веке.

А. Светозарский

– Нет, собор, Макарьевский собор 1547–49 годы – это общерусская канонизация прежде местных святых.

А. Пичугин

– А, точно, да.

А. Светозарский

– Было подавляющее большинство, это уже результат, так сказать, объединения всех русских земель окончательно.

К. Толоконникова

– А то, о чем ты, Леш, говоришь, ты имеешь в виду скорее почитание Александра Невского, возможно, усилившееся, конечно, в связи с переносом его мощей...

А. Пичугин

– В Питер.

К. Толоконникова

– В Александро-Невскую Лавру, да, в Санкт-Петербург.

А. Пичугин

– Да, извините, это я немножко ошибся.

К. Толоконникова

– Ну мы говорим сегодня, естественно, не о столь далекой эпохе, она вне круга наших тем. А мы говорим о 40-х годах, немного-немного забегая в 30-е годы. Алексей Константинович, с чего все началось? Потому что все 20-е годы, они прошли под знаком сброса всего с корабля современности, да, а к концу 30-х годов ситуация несколько поменялась.

А. Светозарский

– Ситуация меняется. Сначала немножко о святом благоверном князе, да, в восприятии людей, которые сбрасывали всех во главе с Пушкиным с корабля современности, пытались – это не только какие-то веселые радикалы, футуристы и так далее, это из направлений государственной политики, государственной идеологии, в частности, в области образования. Александр Невский, несомненно, вдвойне классово чуждый. И реальные были случаи, когда человеку при аресте ставилось в вину хранение акафиста Александру Невскому (ну, конечно, это показывает уровень следователя, который вел дело): что это у вас тут, князьям какие-то акафисты, благоверным? Это же касалось там князя Даниила, такие случаи были, но все-таки они достаточно маргинальные. А вот что касается...

А. Пичугин

– Князя Даниила Московского, вы имеете в виду, да?

А. Светозарский

– Московского, да. Это, конечно, господство исторической школы Покровского, который был и историком, конечно, несомненно, и пламенным революционером. Ну, собственно говоря, из этой школы выходили школьные учебники: очень хорошо и много должны были знать учащиеся о классовой борьбе, а также о том, что патриотизм – это явление буржуазное по своей природе. Ну мы помним, что у пролетария нет родины, нет отечества, где нечего терять там, кроме своих цепей – то есть с точки зрения такого вот марксизма Марксова, марксизма классического это все было вполне убедительно и вполне последовательно. Но где-то с второй половины 30-х годов начинается тихая контрреволюция в области идеологии. Ну потому что, ну забегая вперед, вот скажем самая высокая трибуна – это мавзолей Ленина, 7 ноября 41-го года – речь Сталина. Ну, во-первых, конечно, гениально срежиссирована им, и эти слова: вы ведете войну освободительную, справедливую, пусть в этой войне осеняет вас образ ваших великих предков – Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова. И дальше: пусть осенит вас знамя великого Ленина. Вот такой новый момент, конечно, великий Ленин.

К. Толоконникова

– Такая инверсия, да. С точки зрения, 30-х годов это, конечно, инверсия как минимум, если не диверсия.

А. Пичугин

– Да, ну а вот интересно, что для тех людей, которым была адресована эта речь, вот мы, конечно, здесь и сейчас не можем однозначно на этот вопрос ответить, был ли у них, как бы сейчас сказали, когнитивный диссонанс от услышанного?

А. Светозарский

– Я думаю, что нет. Потому что процесс шел стремительно вот этой новой идеологии, ну условно говоря, там сталинского патриотизма, советского патриотизма, который включал в себя и дореволюционную составляющую, которую, естественно, школа Покровского и идеология до там 35-го года никак не признавала. Ну кроме там: «Сциалистическое отечество в опасности!» – известный лозунг периода гражданской войны, выброшенный Лениным. А так этого ничего не было. Но очень быстро эти образы воскрешаются в сознании людей. Потом все-таки значительная часть населения училась еще по старым учебникам, по гимназическим учебникам, по семинарским, там кто где учился. Были самые краткие учебники исторические, мне вот, так сказать, приходилось держать их в руках, были интересные рассказы из русской истории. Поэтому вот человек такой, получившей среднее образование до революции, а их было немало, он, в общем-то, неплохо разбирался...

К. Толоконникова

– В вехах, по крайней мере, да.

А. Светозарский

– Да, в основных вехах русской истории. А молодое поколение – ведь из всех искусств главнейшим что является, конечно...

К. Толоконникова

– Кино?

А. Светозарский

– Пришествие фильма «Александр Невский» великолепного с точки зрения кинематографа. Ну еще бы, гений кинематографии.

К. Толоконникова

– Ну вот, кстати, интересно. Я, готовясь к нашему с вами разговору, я пошерстила дневники современников. За что, конечно, я очень благодарна, за эту возможность, сайту https://prozhito.org/, который мы так любим. Вот, например, Пришвин, к Пришвину, я думаю, многие интересующиеся историей этого периода обращаются, имеют обратиться. Вот Пришвин смотрит на это с той же точки зрения, что и Алексей Константинович – он приветствует выход этого фильма на экраны, он говорит о том, что целое поколение выросло без чувства родины, которое надо привить и создать бессознательность этого чувства – вот я цитирую дословно. А например, другие современники оценивали этот фильм очень сдержанно. Например, писатель Александр Гладков, творчество которого наши слушатели могут себе представить по фильму, по крайней мере, «Гусарская баллада», снятому по его пьесе «Давным-давно», он отзывался о нем так: мораль его, то есть фильма, шита белыми нитками – «Боже, царя храни» на новый лад. А Евгений Лансере попросту называет эту картину «киновампукой» – то есть собранием ходячих, ходульных каких-то штампов. Поэтому отношение было очень разным. Хотя, конечно, если говорить о массовом восприятии, то судя по отчетам кинотеатров, этот фильм шел на ура, билеты все распродавались.

А. Светозарский

– Ну Лансере прав. И он прав, как говорится в старом анекдоте. Потому что ну а что было тут объяснять какие-то тонкости. Ведь по первоначальному замыслу должен был появиться Александр Невский дипломат, он должен был отправиться в Орду, его там должны были отравить. Но этот конец обрезали, вообще со сценарием долго спорили, вот в качестве консультантов были...

К. Толоконникова

– На высоком уровне.

А. Светозарский

– Очень высокий – это Арциховский, это Готье, Грацианский, Савич, там Тихомиров, который делал по первому варианту весьма язвительные замечания. Он получился – это особенности поэтики того времени, это одновременно и произведение, конечно, пропаганды, и произведение искусства. Никуда не денешься, образ Александра Невского ну у нас всех...

К. Толоконникова

– Ну музыка Прокофьева, да.

А. Светозарский

– Так музыка Прокофьева, да еще и «Вставайте, люди русские!» – да за такое сочетание в начале 30-х и посадить могли.

А. Пичугин

– Правда ли, что мы сейчас, когда говорим об Александром Невском и часто цитируем какие-то якобы его изречения, это все из фильма?

А. Светозарский

– Ну какие?

А. Пичугин

– Ну «не в силе Бог, а в правде», например, то, что приписывается...

К. Толоконникова

– «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет».

А. Светозарский

– Ну это еще не Александр Невский сказал.

К. Толоконникова

– Да и, кстати, вот в одном из дневников, которые я прочла, дневник какой-то простой советской труженицы, которая там приводит примечательную сценку. Вот уже началась война, вот немцы продвигаются очень быстро, наша армия несет потери – все это обсуждается в той конторе, где она работает. И пожилая уборщица, которая в этот момент моет пол, она говорит, вот, Писание говорит: взявший меч от меча и погибнет. А кто-то из молодых отзывается: да, вот и Александр Невский в фильме так говорит. Тоже интересный такой момент.

А. Светозарский

– Ну я думаю, что здесь, конечно, главное – это убедительность. Вот Черкасов убедителен, да, вот этот образ, он прочно вот ложится на сознание.

К. Толоконникова

– Этот образ как бы желанен сердцу что ли, да?

А. Светозарский

– Желанен. И вот в отличие все-таки от других произведений, о которых, может быть, мы тоже должны будем поговорить, по крайней мере упомянуть, он сопоставим с «Суворовым». Но вот у «Суворова» все-таки вот этот момент идеологический: все-таки должны быть какие-то враги, прогрессивный Суворов борется с какими-то там ретроградами, с самодуром-императором (который, кстати, первый подарил нашим воинам шинели, до этого они в плащах в любую погоду перемещались, да) – ну надо было вот какую-то драматургию добавить и показать борьбу прогрессивного с реакционным. Но тем не менее Суворов тоже убедительный, его играет другой Черкасов – Николай Петрович, тоже образ, который запоминается и который ассоциируется с этой фигурой.

А. Пичугин

– Мы напомним, что сегодня в программе «Светлый вечер» Алексей Светозарский, профессор Московской духовной академии, церковный историк, заведующий кафедрой церковной истории Московской духовной академии. И мы говорим о возвращении имени Александра Невского. Ну, наверное, еще возвращении, в принципе, в советское время – в конце 30-х, в 40-е годы – к русским таким, народным, традиционным героям и к личностям, которые были всегда в народном сознании связаны с такой исторической славой нашей страны. А вот насколько в контексте того времени создание фильма «Александр Невский» выглядело действительно таким пропагандистским? Ну поскольку все-таки 30-е годы, и геополитическая ситуация, она достаточно понятна. До начала Великой Отечественной еще несколько лет, еще три года.

К. Толоконникова

– И фильм «Александр Невский» положат на некоторое время на полку после подписания пакта Молотова – Риббентропа, кстати.

А. Светозарский

– Ну недолго, да, там уже слишком явно. Премьера состоялась в декабре, 1 декабря 38-го года. Он прошел сначала, значит, проверку, естественно, первых лиц, потом в Доме кино его показывали, и потом в кинотеатрах с большим успехом. 1 декабря 38-го года, и потом да, после вот этого пакта о ненападении он как-то сошел с экранов, чтобы вернуться уже, конечно, с началом войны.

К. Толоконникова

– И как раз в начале войны появляются плакаты с портретом Александра Невского и с цитатой из выступления Сталина. Если ничего не путаю, как раз на Красной площади 7 ноября 41-го года. Помните, наверное, этот плакат.

А. Светозарский

– Великое множество таких вот ну произведений агитпропа времен войны, где присутствуют вот эти образы великих предков. Есть один плакат, где они прямо вот в том порядке, как их называет Сталин, есть просто Александр Невский, есть там и Дмитрий Донской за советским воином-красноармейцем. То есть это очень активно, мы далеко не все знаем эти плакаты. Ну вот достаточно в поисковике набрать: плакаты времен войны с изображением Александра Невского – там не только он будет, а вот все те национальные герои. Ну в Церкви понятно, что в первые же дни войны и в послании митрополита Сергия (Старгородского) и, кстати, в послании обновленческого первоиерарха Александра Введенского, конечно, звучит имя Александра Невского. Ну это как бы естественно, это возможно ожидать. А что вот касается еще вот возвращения в такое пространство публичное – да на груди у командиров Красной армии в 42-м году учреждается орден Александра Невского.

К. Толоконникова

– Да, орден.

А. Светозарский

– Это офицерский орден, и награждались им командиры дивизий, бригад, полков батальонов, рот и взводов, но не ниже. За успешные боевые действия и, там особенно подчеркивается, там использование момента, внезапности, проявления там смекалки какой-то стратегической – то есть это вот орден для полководцев разного звена, начиная от самого маленького – взводный мог получить. А первый такой орден получил морпех – это командир батальона морской пехоты 154-й морской стрелковой бригады, Иван Назарович Рубан, который со своим батальоном сдерживал атаку целого немецкого полка, и его батальон уничтожил семь танков и двести солдат противника. И вот в течение войны 42 тысячи награждений этим орденом – то есть он не такой частый, он не так часто встречался, как орден там, скажем, Красной Звезды и даже Боевого Красного Знамени. Но тем не менее он присутствует, ну так сказать, в какие-то… в то поколение. Еще мое поколение могло навскидку сказать, какие ордена – вот по орденским планочкам, по ленточкам орденским, чем человек награжден, и понятно было, где он воевал и как и так далее.

А. Пичугин

– Да. Мы уже, конечно, такое знание утратили в большинстве своем.

А. Светозарский

– Нет, безусловно, это даже в моем поколении это те, у кого отцы воевали, солдатские дети. Вот навскидку ясно: вот за Берлин там. Причем мы специально этим не занимались, мы просто маленькими играли этими медалями, что называется.

К. Толоконникова

– Но взгляд сразу выцеплял.

А. Светозарский

– Сразу. Вот сразу было ясно, где человек был, что он работал в тылу – ленточка, вот там медаль «За доблестный труд в Отечественной войне», а боевых нет. Участник боевых действий, кто вот реально был в действующей армии – это «За победу над Германией» и георгиевская ленточка. Если она там чуть впереди – это значит, у него орден Славы – солдатский орден, самый распространенный. Кстати, и была идея возродить Георгиевские кресты во время войны. Ну во всяком случае ношение царских орденов был разрешено негласно. Один человек обратился к командованию: а можно мне носить? – ему разрешили и готовили постановление, но решили это не делать, а просто это осуществляли явочным порядком. И очень много фотографий сохранилось, где офицеры, ну в основном, конечно, старшего поколения – и сержанты, и рядовые – вот в основном это Георгиевские кресты.

К. Толоконникова

– Солдатские, конечно.

А. Светозарский

– Да.

А. Пичугин

– И их много было. И долгое время, насколько я понимаю, они лежали где-то в глубине ящиков. А потом вдруг стало можно, и люди с удовольствием их, награжденные этими крестами, снова стали носить.

А. Светозарский

– Ну вот единственная была рекомендация: их следовало носить ниже советских наград, то есть отдельно. Ну как из другой эпохи, так скажем.

К. Толоконникова

– Ну да, такой своего рода сувенир. Ну вот возвращаясь к «Александру Невскому», премьера фильма 1 декабря 1938 года – и это вот такая точка, с которой началось возвращение Александра Невского в общественный дискурс или уже было что-то раньше? Потому что мы поговорили о фильме и уже вошли в Великую Отечественную войну.

А. Светозарский

– Ну я думаю, что точка здесь – это 37-й год, это критический разгром школы академика Покровского. Это было не так заметно, но это было и в прессе.

К. Толоконникова

– Кстати, юбилей Пушкина – это тоже очень важная дата в воспитании поколений. Отмечался очень широко.

А. Пичугин

– Алексей Константинович, я заметил просто, что неоднократно в наших программах говорим про школу Покровского, но ни разу не рассказали о том, что это такое. Ну вот для меня, для вас, для Ксения, я думаю, что это информация такая, ну достаточно само собой разумеющаяся. Но я думаю, что для многих наших слушателей не очень понятно, что это такое.

К. Толоконникова

– Может быть, сноску надо сделать.

А. Пичугин

– Да, надо сделать, что такое школа и кем был Покровский, что за «история –политика, опрокинутая в прошлое».

К. Толоконникова

– Тем более что фамилия такая благообразная.

А. Светозарский

– Ну 1937 год – ведь это кроме всего прочего, что происходило, это еще и такой вот идейный разгром школы Покровского. Вот мы уже упоминали, что это и революционер, и историк, который действительно историей занимался. Но вот то, что впоследствии стали назвать вульгарным марксистским подходом – вот он прежде всего рассматривал все с классовых позиций. Но доходило, а вот, может быть, кто-то даже что-то и узнает, какие-то отголоски школы Покровского: значит, два правителя, Александр I и Наполеон делят мир, заключают между собой значит Тильзитский мир, с тем чтобы разделить сферы влияния – ну вот это вот как воспринималось, и период вот этих войн с Наполеоном. Ну и Отечественная война 1812 года выглядела не лучше. И как следствие вот этого похода, самое-то печальное, поле памяти, уже перед революцией уставленное памятниками, очень грамотно памятники обозначали расположение...

К. Толоконникова

– Бородинское поле, да.

А. Светозарский

– Бородинское поле легендарное. И в 41-м году вспомнили, да, об этом, что вновь здесь происходит битва за Отечество. А до этого были памятники опрокинуты, изуродованы. Просто оно использовалось в каких-то банальных хозяйственных целях.

А. Пичугин

– Батарею Раевского, надо сказать, сдали на металлолом местные жители.

А. Светозарский

– Ну а если валяется – конечно, сдают. Если церковь закрыли, то ограду растащат уже на кирпичи – тут включается такой вполне практичный подход, к сожалению. И понятно было, что вот этот подход, очень идеологически, ну так сказать, правильный, до идиотизма, он уже не мог вписываться в меняющуюся политическую обстановку. Потому что ну стало ясно, что патриотизм новый, да, чисто советский патриотизм, он может и будет играть свою роль в период Отечественной войны. Потому что люди защищали и тот самый порядок многие, ну для кого это действительно было нечто новое и позитивное, и новый порядок социальный и социальный строй, да. Но понятно было, что здесь надо вызывать какие-то архетипы на помощь. И вот здесь приходят и те историки, да, которые вынуждены были помалкивать, существование которых не терпели – вот те самые, которые и консультировали фильм «Александр Невский» – глубокие, узкие специалисты, выходцы из старой школы. Конечно, безусловно. Получившие образование до революции. И вот наличие этих людей старого закала, как их тогда называли, я думаю, что не следует недооценивать. Потому что большую роль очень в возвращении традиций Русской армии, по крайней мере в попытке вернуть их в Красную армию сыграл Алексей Алексеевич Игнатьев, граф и генерал-лейтенант Красной армии. Понимая, что там, так сказать, за рубежом там в эмиграции такая персона нон-грата, военный дипломат и скорее всего разведчик, который в 24-м году вернул сумму, передал советскому правительству ни много ни мало 227 миллионов рублей золотом и поступил на работу в торгпредство. А в тот самый страшный 37-й год он вернулся на родину. Именно он был инициатором возвращения погон в Красную армию.

К. Толоконникова

– Которые вернулись, напомните, когда? Ну это вроде как не имеет отношения к Александру Невскому, а с другой стороны, эти явления нужно рассматривать в совокупности, естественно.

А. Пичугин

– Конец 42-го года, если не ошибаюсь.

К. Толоконникова

– Как и Пушкинский, извините, юбилей, который мы упоминали, и который, кстати говоря, породил ходячую фразу: «Кто за тебя это делать будет? Пушкин?» – это ведь именно оттуда, из 37-го года идет, потому что Пушкин был решительно везде.

А. Светозарский

– Ну согласитесь, Ксения Андреевна, все-таки в сухом остатке Пушкин стал по-настоящему всенародным, читаемым поэтом именно с этого года, когда его как следует издали и донесли до читателя.

А. Пичугин

– Это спорно достаточно. Как же памятник Опекушина, когда Достоевский там через день выступает в кружке с речью – и вдруг вся Россия открывает Пушкина.

К. Толоконникова

– Ну все-таки он был в значительной степени достоянием очень такого тонкого слоя образованных людей.

А. Пичугин

– Ну да, гимназисты Пушкина не учат, они до сих пор учат Тредиаковского, Антиоха Кантемира.

К. Толоконникова

– Ну нет, к моменту установки опекушинского памятника, конечно, Пушкин уже вошел в гимназическую программу. То есть мы все-таки с ситуацией 40-х годов XIX века, когда действительно все останавливалось на Ломоносове, не должны смешивать более позднюю ситуацию.

А. Светозарский

– Там не было Достоевского того же, в школьной программе, ни Толстых, ни Достоевских, уж тем более Чехова – этого не было, правда. Но опять же вот это открытие памятника Пушкина был шоком, потому что впервые, как в известном фильме (простите за некую вульгаризацию) – «мужик в пиджаке». Не генерал в орденах, не государь император на коне, а мужик в пиджаке, – кто такой?

А. Пичугин

– Да, безусловно.

К. Толоконникова

– Да, никакая не аллергия.

А. Светозарский

– Да, штафирка штатский, который вообще и в армии-то не служил, а ему памятник ставят. И в чинах маленьких.

К. Толоконникова

– И чин у него какой-то непонятный, да.

А. Пичугин

– И всего лишь 30 лет прошло со дня смерти Николая I, с которым у Пушкина были достаточно специфические отношения, да и со дня смерти Пушкина прошло всего лишь пятьдесят.

К. Толоконникова

– В общем-то да, в общем, возвращаясь к концу 30-х годов, это такой целый комплекс явлений. А погоны вводят в 42-м да, Алексей?

А. Светозарский

– Конец 42-го, после Сталинграда. После Сталинграда одевают погоны. И не только погоны, да, а это и обращение старорежимное, от которого некоторых передергивало. Теперь полагалось на приветствие командира вместо «здр» отвечать: «Здравия желаю!» Да еще называть по званию: товарищ полковник, товарищ генерал – за этим надо было следить. Ну и еще одна инициатива, которая исходила от Игнатьева, кстати сказать, близкого знакомого патриарха Алексия I...

К. Толоконникова

– Круг-то один.

А. Светозарский

– Круг один. Это инициатива по созданию корпусов кадетских, которые, ну по образу кадетских корпусов создаются, Суворовские и Нахимовские училища. Прежде всего для детей, потерявших родителей, там сыновья полка туда приходят первые там.

К. Толоконникова

– Ну да, помните, «Сын полка» – Ваня Солнцев?

А. Светозарский

– Да, а как же, прекрасный образ. А в хронике, там мальчишка совсем маленький, стриженый, а у него медаль на этой вот, на тужурке его.

К. Толоконникова

– Да, я помню, да.

А. Светозарский

– Ну это же не могло не вызвать массу позитивных эмоций. Безусловно. Те, кто помнит. Да, понятно, что не менялась идеология, понятно, что не менялась суть системы, но какие-то вещи возвращались, и это вызывало положительный отклик.

К. Толоконникова

– Это как-то согревало, да, людей. Согревало. И как раз в это же время, в 41-м году, осенью уже 41-го года начинают издавать популярные брошюры для солдат, для воинства с жизнеописаниями, в том числе старорежимных полководцев. Я не уверена, была ли среди этих брошюр, например, биография, житие Александра Невского, но что были такие брошюры, посвященные Кутузову, Суворову, это совершенно точно, я их держала в руках.

А. Светозарский

– Вы знаете, даже не только держал, а дома у нас было. Там не было жизнеописания Александра Невского, но там был сценарий фильма.

К. Толоконникова

– А, вот такая брошюра все-таки была.

А. Светозарский

– Да, я даже прямо она у меня перед глазами, и в таком же формате...

К. Толоконникова

– Это «Воениздат» издавал.

А. Светозарский

– «Воениздат». Я вам скажу больше, вам будет интересно как литератору: издавали Шенграбене.

А. Пичугин

– Нам надо прерваться буквально на минуту. Мы вернемся к нашей беседе. Ксения Толоконникова директор музея, исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди», Алексей Светозарский, профессор Московской духовной академии, заведующий кафедрой церковной истории, я Алексей Пичугин. И мы сегодня говорим о реабилитации старорежимного в 40-е, 30-е годы, о возвращении замечательных имен Александра Невского и других героев нашего прошлого и замечательной нашей истории в программе «Светлый вечер». И через минуту продолжим.

А. Пичугин

– Итак, друзья, мы возвращаемся к нашей беседе. Напомню, что сегодня, как и всегда по четвергам, в эфире совместная программа радио «Вера» и музея, исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди». Ксения Толоконникова директор музея, Алексей Светозарский, профессор Московской духовной академии, профессор Московской Сретенской семинарии и заведующий кафедрой церковной истории Московской духовной академии. И мы говорим о возвращении имен русских национальных героев, исторических личностей прошлого в тоже уже в прошлом, достаточно далеком от нас сегодняшних, в 30–40-е годы.

К. Толоконникова

– И это прежде всего имя Александра Невского. Мы говорили о фильме, вышедшем на экраны в 38-м году, мы говорили об ордене Александра Невского, о его изданном жизнеописании, ну не жизнеописании, а сценарии того самого фильма. А как еще его образ появляется в публичном пространстве?

А. Светозарский

– Ну вот много говорили, начиная с хрущевских времен, что в Москве нет памятника победы в Великой Отечественной войне. Но на самом деле такой памятник был – в виде подземного вестибюля станции метро «Комсомольская» кольцевая.

А. Пичугин

– О, Павел Дмитриевич Корин!

А. Светозарский

– Это Корин и это Щусев, да. Вот здесь опять вот эта вот перекличка времен. Я напомню, что Щусев при всем том, что он автор мавзолея, известной оригинальной конструкции, он ведь автор проектов многих храмов, он занимался очень активно храмовым строительством.

К. Толоконникова

– И очень интересных. И если мне не изменяет память, храм на Куликовом поле тоже принадлежит ему.

А. Светозарский

– Куликово поле, один из сборов Почаевской Лавры. И даже было такое в народе мнение, что вот он непременно спасется, потому что он сто храмов спроектировал. Ну я думаю, что сто не спроектировал, но опять же момент любопытный. Он автор еще одного надгробного памятника – это его последнее творение – это надгробие патриарха Сергия (Старгородского) в Елоховском соборе. Его делал Щусев.

А. Пичугин

– А, кстати, не знал этого.

А. Светозарский

– Да. Люди из бывших времен, да, как там говорил один литературный...

К. Толоконникова

– И Корин, да, потомок палехских иконописцев, да, автор «Руси уходящей».

А. Светозарский

– И вместе с Нестеровым и Щусевым трудившийся над созданием Покровского храма Марфо-Мариинской обители. Здесь представляет вот эти вот огромные панно – это тоже иллюстрация к речи, как там ни крути, знаковой речи 7 ноября 41 года, где все и представлены. И там великолепный Александр Невский, в котором Черкасов, несомненно, узнается. Там Минин и Пожарский, там Дмитрий Донской. Там были еще и из современности – это парад Победы и вручение гвардейского знамени. Но вот они тоже жертва нового прочтения истории – сначала там убирали врагов народа, персон нон-грата – Молотова и Берию, который на параде Победы, конечно, присутствовал. И делал это тот же Корин в 63-м году. В конце концов вовсе залепили, поэтому, конечно, лишив, но великолепное убранство, вспомните, чего там только нет.

К. Толоконникова

– А в каком году эта станция была введена в строй?

А. Светозарский

– Вот в строй – точно не помню.

А. Пичугин

– Ну это 50-е годы, начало 50-х годов. 52-й даже, по-моему, так где-то.

А. Светозарский

– Потому что там же была станция совсем другой эпохи, вот эта вот, условно говоря, конструктивистская станция на радиальной. Вот это первая же линия – «Парк культуры» – «Сокольники», да, она совсем другого. Ты переходишь – и иначе эпоха...

К. Толоконникова

– Да, ты переходишь из эпохи в эпоху.

А. Пичугин

– Вы представляете, что между ними всего лишь 16 лет прошло, но и целая война.

А. Светозарский

– И целая война. Поэтому вот так памятники все-таки были, и Александр Невский там, несомненно, присутствует. Ну еще мы, наверное, должны упомянуть и эскадрилью.

А. Пичугин

– Да. А я, простите, про станцию метро. Я помню, что как-то мы всегда думали, что для Корина была, как для человека православного, очень важна возможность в 50-е годы, в начале 50-х в публичном пространстве изобразить икону – там ведь на стягах Спас Нерукотворный.

А. Светозарский

– Там образ Спасителя, да, Алексей. Совершенно верно, спасибо. Потому что это, в общем, полноту картины, я думаю, вполне довершает. Конечно. Там Спаситель взирает со сводов, как в храме. Вот такие времена. Вот и должны мы вспомнить, конечно, эскадрилью «Александр Невский», которая имела такое вот моральное значение для людей, которые собирали средства, это наряду с танковой колонной опять же «Дмитрий Донской».

К. Толоконникова

– «Дмитрий Донской», да.

А. Светозарский

– Опять же вот эти два знаковых имени, они присутствуют. И у танковой колонны был большой боевой путь. Это немного с точки зрения, так сказать. такой вот, материальной. Потому что ну у нас любят толковать историю, особенно недавнюю, что вот там гигантски материальное полотно. Он гигантский, потому что жертвовали последнее там, сбереженное, сохраненное. А там была колонна «Московский колхозник» танковая, была эскадрилья «Малый театр», например, построенная на деньги вот своих примадонн, которые, может быть, какие-то драгоценности, сохраненные там продали или заложили. Но в таком моральном отношении, конечно, это было очень важно. И что было тоже, об этом историки-то пишут, но боюсь, что широкой публике не очень известно, была передача колонны. Есть документальные кадры: митрополит Николай (Ярушевич) передает, там выступает на митинге. А потом и митрополит Сергий, местоблюститель, и митрополит Николай встречались с командованием. Это была первая встреча иерархов уже с красным офицерством, что интересно.

К. Толоконникова

– Это в 42-м году.

А. Светозарский

– Это 43-й.

К. Толоконникова

– 43-й уже. Да, в конце 42-го года Церковь получила официальное разрешение собирать средства.

А. Светозарский

– Расчет в Сбербанке.

К. Толоконникова

– А в 43-м году уже, собственно, результат этого, плод этого был представлен.

А. Пичугин

– Вот что еще в рамках нашего разговора, как мне кажется, важно – это насколько память об Александром Невским сохранялась в дальнейшем.

К. Толоконникова

– Вот да, я тоже хотела об этом спросить.

А. Пичугин

– Мы часто вообще говорим о всплеске патриотизма, мы говорим о некотором церковном ренессансе во второй половине 40-х годов. Однако он такой, скорее мнимый, мы об этом тоже немало говорим. А вот память об Александре Невским, о Дмитрии Донском – там пройдет еще 30 лет, и об этих людях вспомнят только накануне Крещения Руси. Даже не тридцать, а 40 лет пройдет – только накануне Крещения Руси о них вспомнят. А вот в этот период – от середины 50-х до 80-х годов – я так понимаю, что они снова были погружены в некоторое забвение.

А. Светозарский

– Я не думаю. А давайте вспомним: станция метро «Площадь Александра Невского». Могли же назвать как-то по-другому.

А. Пичугин

– Ну да, с другой стороны, да.

А. Светозарский

– Потом все-таки и в нашей культуре было определенное течение, которое к этой теме постоянно обращалось. И вот, может быть, не очень памятный уже новым поколениям 1980 год – это празднование 600-летия Куликовской битвы –тоже был такой всплеск и обращение, и были сборники поэтические, выходили, вполне себе светские, да. А со стороны Патриархии это был прекрасный совершенно, юбилейный необычный календарь – необычно толстый, объемный, где были помещены и материалы, посвященные юбилею, и там же были краткие справки о Православных Поместных Церквях – для меня это было открытие.

А. Пичугин

– И тогда Юрий Кузнецов, поэт замечательный, писал:

Сажусь на коня вороного –

Проносится тысяча лет.

Копыт не догонят подковы,

Луна не настигнет рассвет.

Сокрыты святые обеты

Земным и небесным холмом.

Но рваное знамя победы

Я вынес на теле своем.

Я вынес пути и печали,

Чтоб поздние дети могли

Латать им великие дали

И дыры российской земли.

Это как раз вот примерно, по-моему, Кузнецов к тысячелетию Куликовской битвы писал, а стихотворение ей посвящено.

А. Светозарский

– Да, и тогда же, кстати, встал вопрос о месте захоронения Пересвета и Осляби. Ну все-таки было такое определенное движение, об этом писали, вопрос ставили. Но оно было на территории завода, и все это было долго и сложно, но тем не менее работали, борьба, как тогда же говорили, продолжалась. И поэтому, конечно, нет, я думаю, что участие людей наших – это всегда было. Ну и в школах все-таки это было, в рамках школьной программы, и об Александром Невском, и о Дмитрии Донском.

К. Толоконникова

– Чудское озеро – ну конечно, да, это все было.

А. Светозарский

– Ну то есть трудно было найти адекватного человека, который бы, закончив среднюю школу, не знал бы об этих людях ничего. Потом были художественные произведения. Я не помню, кто автор романа «Дмитрий Донской», – это, по-моему, уже 60-е годы, не 50-е.

К. Толоконникова

– А вот у меня такой вопрос, мне кажется, нужно для наших слушателей осветить его: собственно, мощи Александра Невского и Троицкий собор Александр Невский Лавры, где они находились. Ведь собор был какое-то время закрыт, потом долго-долго его передавали Церкви. И, если мне не изменяет память, богослужения там возобновилась в очень странном для этого 1957 году.

А. Светозарский

– А это не странно. Это же (простите, перебиваю) не странно, потому что многие обещания, данные еще при Сталине, их выполняли при Хрущеве. Вот такая особенность была: если обещали, оформили – мы это отдаем.

К. Толоконникова

– То есть если уже вот эта бюрократическая машина запущена, как, например, там с изданием сборника «Богословские труды» и так далее, там было много историй – молитвослов 55-го года, Священное Писание 56-го года. И то же самое с Троицким собором. И где мощи находились при этом Александра Невского?

А. Светозарский

– Мощи находились все же в музее.

К. Толоконникова

– В музее.

А. Светозарский

– Да, их передавали – я сейчас точной даты не помню, точно этой истории, но, наверное, где-то год 89-й – так без помпы вернули. Это небольшой ковчежец с мощами.

К. Толоконникова

– А они находились в Казанском соборе.

А. Светозарский

– Да, то есть в музее.

К. Толоконникова

– Музей истории религии и атеизма.

А. Пичугин

– Я напомню, что сегодня мы беседуем с Алексеем Светозарским, профессором Московской духовной академии, заведующим кафедрой церковной истории.

К. Толоконникова

– Но, несомненно, как-то дни памяти Александра Невского должны были особенным образом отмечаться и в Петербурге вообще, например, там в санкт-Петербургских – в ленинградских, простите, духовных школах и в Троицком соборе Александро-Невской Лавры, которая, конечно, как монастырь не действовала. У нас есть какие-то свидетельства, какие-то воспоминания об этом?

А. Светозарский

– Мне не доводилось встречать. Но поскольку это все-таки был, ну я считаю, что главный храм города – несмотря на то, что там был великолепный кафедральный собор, но очень любимый православными ленинградцами храм – большой такой, вместительный.

К. Толоконникова

– И при этом очень уютный, да. Вот поразительно, что при всех своих таких размерах внушительных, в нем очень уютно.

А. Светозарский

– Да. Там очень часто служили митрополиты Ленинградские и Новгородские и, конечно, это как престольный праздник широко отмечался и молебен полагался торжественный. Но все это был уже в рамках такого вот, что называется, в церковной ограде.

К. Толоконникова

– Ну, естественно, никакого общественного измерения это не имело до 88-го года по меньшей мере.

А. Светозарский

– Да.

А. Пичугин

– А я вам сейчас расскажу про общественное измерение, которое, мне кажется, действительно было в то время, как раз стало очень важным. Как раз тогда появился проект «Золотого кольца» – в 60-е годы, в конце 50-х люди начали выезжать постепенно за пределы Москвы не просто как туристы. Пеший туризм развивался, выходила книжка...

К. Толоконникова

– Путеводители появились.

А. Пичугин

– И путеводители, те самые желтые книжечки карманные, «Дороги к прекрасному», да, и появился проект «Золотого кольца». И люди стали приезжать в такие города как Суздаль, Переславль, еще там Владимир...

К. Толоконникова

– Леша, если мы говорим о Переславле-Залесском, он все-таки Переславль, Переяславль сейчас, ну вот в нашей теперешней ситуации – это украинский Переяславль.

А. Пичугин

– Ну я тут не буду спорить, исторически он Переяславль.

К. Толоконникова

– Исторически, да, конечно.

А. Пичугин

– И я периодически даже на экскурсиях, когда приезжаю туда с туристами, говорю «Переяславль» и не могу себя переделать, потому что я изначально научился говорить: Переяславль-Залесский, Юрьев-Польской.

К. Толоконникова

– Ну Юрьев-Польской – он Юрьев-Польской.

А. Пичугин

– Тут тоже современные ученые считают, что Юрьев-Польской – это перенесение не существовавшей исторической традиции в XIX веке, а так он Юрьев-Польский. Но так я привык, уж простите.

А. Светозарский

– Это польские происки, все понятно.

К. Толоконникова

– Польски́е.

А. Пичугин

– И в Переславле, конечно же, было невозможно не говорить об Александре Невском, когда в центре города стоит Спасо-Преображенский собор, где князя крестили, подле которого он родился.

К. Толоконникова

– А какой поставили там памятник Александру Невскому?

А. Пичугин

– Ой, памятник-то поставили совсем недавно. Это Свято-Алексеевская пустынь...

К. Толоконникова

– Это уже в новейшее время.

А. Светозарский

– Нет, там около храма.

К. Толоконникова

– А вид у него советский такой.

А. Светозарский

– В 60-е годы.

А. Пичугин

– Разве в 60-е? А казалось, что позднее.

К. Толоконникова

– Бюст. Мы говорим об одном и том же?

А. Пичугин

– Да, бюст возле собора.

К. Толоконникова

– Скромный, на площади на соборной.

А. Светозарский

– Безусловно, советского времени. Причем уже позднесталинская эпоха, несомненно.

К. Толоконникова

– Вот и еще одно свидетельство тому, что сохранялась и после войны память об Александром Невском и почитание его. Ограниченное, правда, но тем не менее.

А. Пичугин

– В 58-м. Да, Алексей Константинович, вы правы – 58-й год, памятник.

А. Светозарский

– Ну и опять же, не знаю, ну на слух это, по крайней мере, ложилось: «Ордена Суворова, ордена Александра Невского отдельная гвардейская...» – и так далее. Это уже люди проходил воинскую службу в частях, где эти имена упоминались.

К. Толоконникова

– А какая часть носила, так вот, навскидку?

А. Светозарский

– Нет, воинские соединения – 1470 частей и соединений были награждены. Вот коллективное такое награждение было этим орденом, и на знамени части эти ордена помещались.

К. Толоконникова

– И, естественно, это все перечислялось всякое.

А. Светозарский

– Ну да.

К. Толоконникова

– Понятно, конечно, да. Леша, мы отвлекли тебя от разговора, от рассказа о «Золотом кольце».

А. Пичугин

– Да я, в общем, наверное, уже все и сказал. Я просто хотел отметить, что память и таким образом возрождалась. То есть если это, кстати, интересно, что фильм «Александр Невский» тоже частично снимался неподалеку от Переславля, и там использовалось пространство Плещеева озера. Ну просто оно там уже как Чудское выступает частично, но на его берегу Александр Невский все равно родился и был причастен. Но и если люди стали ездить, открыли для себя проект «Золотого кольца». Ведь изначально же никакой проект «Золотого кольца», он появился из совершенно бредовой идеи Никиты Сергеевича Хрущева снести большую часть древнего Суздаля и на его месте построить огромную птицефабрику, крупнейшую в мире. И вот когда Никиту Сергеевича от этой идеи отговорили, тогда и в недрах вот такой культурой интеллигенции того времени зародился этот проект «Золотого кольца». И вот он-то как раз, наверное, больше всего рассказал простым людям и об Александром Невском, и о Юрии Долгоруком, и о Андрее Боголюбском – пускай это все-таки разное время, там XII–XIII века, но все-таки это историко-культурное пространство, оно одно.

А. Светозарский

– А людей-то было много, а были коллективные поездки всякие, льготные, профсоюзные – самый широкий охват.

К. Толоконникова

– Да, конечно, от предприятий.

А. Светозарский

– И, конечно, проговаривалось. Более того, ведь экскурсовод не обязан был какой-то такой вот заученный текст воспроизводить. Потому что были, я вспоминаю, ну талантливейшие люди и весьма свободно говорившие вот о тех вещах.

К. Толоконникова

– Мне вспоминается, когда вы заговорили об этом, мне вспоминается «Заповедник» Довлатова.

А. Светозарский

– А, понятно. Почему-то подумал, какая связь с птицефабрикой – ну видимо, Никита Сергеевич древний герб Суздаля увидел – там птица, правда, не курица. Может быть, это как-то его сподвигло. Я не знал об этом безумном проекте.

А. Пичугин

– Да, это был безумный проект совершенно, он сейчас достаточно широко описан. Но его быстро отговорили. Я тоже помню такую поездку. Это, правда, уже был самый излет советского времени, я был маленький совсем – конец 80-х. И отцу от работы, от Бауманского института, училища тогда, как раз дали такую путевку в Суздаль. Но не было никакого экскурсовода. Нас всех посадили на маленький пазик, и мы поехали. Нас привезли в центр города и сказали, что вот через столько-то времени заберут.

А. Светозарский

– Ну если вспоминать экскурсоводов, то были и настоящие проповедники, довольно известные, да.

А. Пичугин

– Варганов.

А. Светозарский

– Которые рассказывали историю такой, какая она была, какая она есть, называя имена. И более того, даже рассказывая о современной текущей церковной жизни. Я на такой экскурсии был в 77-м году.

К. Толоконникова

– Ух ты, как интересно.

А. Светозарский

– Да, молодой парень, он с нами был несколько дней. Это была поездка «Ярославль – Тутаев». Местный уроженец, который рассказывал там, если мы проезжали храм или посещали, он говорил, какой священник здесь служит, рассказывал его жизненную историю, если интересно. Очень подробно останавливался на самих сюжетах фресок, росписей. Это такая была прямо воскресная школа.

К. Толоконникова

– А вот интересно, а вообще вот принято было предлагать туристам, то есть организованно, группой туристов заходить в действующие храмы или было какое-то распоряжение на этот счет? Потому что мне вот сейчас попалась на глаза, у нас в музее есть методичка для экскурсовода по Новодевичьему монастырю. Правда, надо понимать, что не просто экскурсовод, а для гида-переводчика. Там все очень подробно расписано: на каком углу останавливается группа, куда она смотрит, какие слова в этот момент должны произноситься. Но это брошюра 71-го года – там ни слова не упомянуто о том, что на территории Новодевичьего монастыря есть два действующих храма.

А. Пичугин

– А в Успенском соборе Владимира, там нельзя было не упомянуть, поскольку все группы туда заводились – это Успенский собор Владимира. А он при этом был, конечно же, действующим. Вот только недавно умер его советский настоятель.

К. Толоконникова

– И с Александро-Невской Лаврой так происходило. Интересно поговорить о Александро-Невской Лавре.

А. Светозарский

– А я не уверен, что ее показывали, как оъект. Там же был музей городской скульптуры и два некрополя. А насчет остальной территории просто не знаю.

К. Толоконникова

– В которые, кстати, до сих для посещения которых нужны билеты. И, кстати, довольно недешевые.

А. Пичугин

– Это мы уже о современности. Время нашей программы подошло к концу.

К. Толоконникова

– Святый благоверный княже Александре, моли Бога о нас! Да, спасибо вам большое. Друзья дорогие, спасибо. Пишите нам – podspudom@yandex.ru. Мы рады вашим письмам, рады вашим отзывам, вашим вопросам. Будем стараться готовить для вас новые, надеемся, небезынтересные передачи.

А. Пичугин

– Алексей Светозарский, заведующий кафедрой церковной истории Московской духовной академии, профессор, профессор Сретенской семинарии, был с нами. Ксения Толоконникова директор музея, исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди». И я Алексей Пичугин. Спасибо вам большое, прощаемся, до новых встреч.

А. Светозарский

– Всего доброго.

К. Толоконникова

– И адрес радио, Леша.

А. Пичугин

– info@radiovera.ru – пишите и нам тоже в редакцию такие же письма, как пишете на адрес музея. Мы с удовольствием это все объединим, и программы по ним будем стараться делать. До свидания.