"Волонтерство". Светлый вечер с Артемом Метелевым (16.10.2017)

Поделиться

У нас в гостях был член Общественной палаты России, сопредседатель Ассоциации волонтерских центров Артем Метелев.

Разговор шел о том, как развитие волонтерских движений может влиять на изменение социальной ответственности общества и как каждый человек может менять мир вокруг себя к лучшему.

А. Пичугин

— «Светлый вечер» на Светлом радио, дорогие слушатели. Здравствуйте! В этой студии приветствуем Вас мы, Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— ...Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— И сегодня вместе с нами и с Вами ближайший час, этот «Светлый вечер» проведет Артем Метелев, член Общественной палаты, сопредседатель Ассоциации волонтерских центров. Добрый вечер!

А. Метелев

— Добрый вечер.

А. Пичугин

— Ассоциация волонтерских центров... Мы довольно часто в этой студии говорим про добровольческие движения, про волонтеров, про людей, которые кому-то чем-то помогают в России. Это действительно важно — и говорить об этом, ну, и, в первую очередь, конечно, заниматься волонтерством. С Вами мы еще не знакомы, поэтому расскажите про Ассоциацию. Я так понимаю, что Вы просто объединяете волонтерские движения по всей России — не только которые работают в Москве, не только которые чем-то в Москве занимаются, но и от Калининграда до Владивостока?

А. Митрофанова

— Или не просто объединяете?

А. Метелев

— Действительно, и в Калининграде, и во Владивостоке у нас есть волонтерские организации, которые входят в нашу Ассоциацию — Федеральное движение, которое было создано для поддержки волонтерских инициатив на региональном, городском уровне. Совершенно разные организации — это фонды, которые профильно занимаются поддержкой добровольцев или вовлекают добровольцев в свои программы, проекты. Это крупные волонтерские центры университетов — почти в двух третях вузов нашей страны созданы волонтерские движения. Собственно говоря, когда студент обучается в университете, у него появляется возможность уже тогда стать частью волонтерского движения, потому что, как правило, есть какие-то инициативные группы ребят, которые ездят в детские дома или занимаются защитой экологии, помогают какому-то конкретному музею или чем-то еще. Есть структурные подразделения в вузах. То есть эта история развивается. Есть ресурсные центры и молодежные центры. У нас здесь, в Москве есть ГБУ «Мосволонтер» — я думаю, может быть, Вы тоже о нем знали. Это есть, скажем так, волонтерские центры, который активно поддерживает государство. Есть и такие. Вот мы стараемся объединяться для того, чтобы формировать сообщество, единое сообщество волонтеров, в рамках которого они могли бы общаться, обмениваться опытом, практиками и делиться, узнавать, что происходит в том или ином городе, обучаться. Мы учимся у них, стараемся реализовывать образовательные программы и для них, то есть собираем их на образовательных форумах, обучаем их онлайн, и оффлайн-история у нас есть. Стараемся помогать... Иногда волонтерское движение не структурировано, то есть не всегда у него есть возможность решить какие-то свои проблемы, которые есть, — например, связанные с какими-то административными барьерами, которые существуют очень часто в субъектах, во взаимодействии с органами власти или где-то еще. И они обращаются к нам, чтобы мы помогли им в решении той или иной проблемы, потому что федеральная структура очень часто у нас, получается, гораздо быстрее как-то доносить информацию о том, что вот есть хороший фонд, есть хороший волонтерский центр, у него есть хорошие проекты, давайте будем как-то партнериться, дружить. То есть мы для них такой помощник, я не знаю, старший товарищ.

А. Пичугин

— Почему Вы решили в свое время этим заняться?

А. Метелев

— Естественно, каждые три года я это все переосмысливаю...

А. Пичугин

— Каждые три года — кардинальная смена деятельности?

А. Метелев

— Нет-нет, переоценка ценностей происходит в жизни у каждого человека. На данный момент я вообще, если честно, считаю, что, наверное, моя миссия такая — что я хочу жить в комфортной стране, в социально комфортной стране, где нет хамства, где люди неравнодушные, где страна красивая, где люди ответственные, уважают друг друга. И я, соответственно, вижу, что волонтерское движение, добровольчество повышает уровень ответственности у людей. Моя задача — повышать количество партнеров государства в лице людей. Вы знаете, социологи делят общество, если мы рассматриваем гражданское общество, на три категории: партнеры, общинники и подданные. Подданные — это те, которым вообще все равно то, что происходит вокруг. А общинники...

А. Пичугин

— Простите, кто так рассматривает?

А. Метелев

— Социологи.

А. Пичугин

— А, социологи.

А. Метелев

— Ну, это вот их, так сказать, взгляд, социологов, на мир.

А. Митрофанова

— Ну, скажем так: наверное, одна из социологических школ? Их же очень много, и у всех, наверное, есть какая-то своя классификация.

А. Метелев

— Да, да. И, соответственно, общинники — это те, которые берут, могут взять какую-то ответственность, а партнеры — это те, которые готовы влиять на происходящее собственными поступками, собственными делами, которые готовы тратить себя, свое время на то, чтобы изменить, ну, хотя бы жизнь вокруг своего дома. Не обязательно спасать страну или мир — хотя бы что-то на уровне подъезда своего сделать, уже достаточно.

А. Митрофанова

— Хорошее начало, кстати.

А. Метелев

— И, на мой взгляд, волонтерство — оно как раз про это. Оно повышает уровень партнеров, количество этих партнеров. И я хотел бы тратить себя для того, чтобы наша Россия была более социально комфортной. Не везде она такая.

А. Митрофанова

— А сколько лет Вы этим уже занимаетесь?

А. Метелев

— Ну, если брать не только эту организацию, а вообще мою общественную деятельность, то это 2010-й год.

А. Митрофанова

— И за это время...

А. Пичугин

— Со школы, с раннего возраста?

А. Метелев

— Со школы.

А. Пичугин

— Это, наверное, не секрет, да? Можно озвучить, сколько Вам лет?

А. Метелев

— Мне 24 года. С 8-го класса.

А. Митрофанова

— С 8-го класса. Так... А в 8-м классе чем Вы занимались, можно поинтересоваться?

А. Метелев

— Можно. Это была Молодежная Общественная палата при... Я родился в городе Зеленограде, это Москва, район Силино. Там, как правило, есть Молодежные Общественные палаты при районах, где молодежь пытается сделать что-то для своего двора. Ну, это такая была общественная деятельность — мы проводили футбольные игры, праздники помогали управе проводить. Ну, то есть это была такая, скажем так, молодежная активность. Было много желания, много энергии, хотелось что-то интересное делать. И за счет этого я просто приобретал много новых знакомств, много разных контактов, интересов, развивался просто как личность. И всем рекомендую, если честно, с максимально раннего возраста стараться выходить из рамок своего дома или учебы...

А. Митрофанова

— Из «норки».

А. Метелев

— Из «норки», да-да, абсолютно. Из зоны комфорта, как говорят. Чтобы приобретать вот эту социальную сеть, строить в реальной жизни. Потому что именно она помогает потом значительно вырастать как личности.

А. Митрофанова

— Ну, Вы, видимо, еще и экстраверт. Бывают же люди-интроверты, для которых это, ну, неподъемная такая задача. Другой вопрос: вот Вы уже 10 лет на этом поприще пытаетесь, ну, если не мир изменить... Что, в общем, хорошо, потому что люди, которые пытаются изменить мир, как правило, как показывает практика, сталкивались с очень серьезными проблемами, прежде всего, внутри самих себя... Начать с малого — попытаться изменить хотя бы себя, потом, может быть, подъезд, потом, может быть, двор и так далее — хороший путь. Вы за эти 10 лет какие перемены видите? Вот как Вы бы подвели сейчас итог этого десятилетия? Что-то удалось?

А. Метелев

— В стране или в себе? (Смеется.)

А. Митрофанова

— То, что Вы видите вокруг, скажем так.

А. Метелев

— Я вижу... Ну, однозначно, то явление, которое называется «добровольчество» (это очень широкое явление, на самом деле, по сути дела, оно объединяет разные формы гражданской активности — все, что человек делает безвозмездно), — оно становится более социально одобряемым явлением со стороны людей. Потому что если, скажем, пять-шесть лет назад многие, когда им рассказываешь, чем ты занимаешься, могли покрутить у виска и сказать: «У тебя что, много свободного времени? Иди, лучше денег заработай!»

А. Митрофанова

— Или «тебе больше всех надо».

А. Метелев

— Или «тебе больше всех надо?», «ой, знаешь, там...» Ну, то есть было тяжело. Ну, и сейчас на самом деле не всегда легко бывает, но значительные изменения с точки зрения восприятия вообще этой темы. Почему это происходит? Это происходит и за счет того, что масс-медиа, радио, телеканалы, газеты больше начинают об этом писать, говорить — об этих людях, об этих практиках, проектах, и говорить с позитивной стороны.

А. Пичугин

— А сразу вопрос: про волонтеров много ли у нас в центральной прессе говорится, на центральных телеканалах? Это достаточно ли, Вы считаете, или все-таки об этом больше социально ориентированные или религиозно ориентированные издания говорят?

А. Метелев

— Нет, я считаю, что в последние два года — последние два — говорят достаточно, много говорят о... Ну, я часто... И мы часто становимся героями каких-то передач. Наши какие-то программы, которые волонтерские центры, то, что делают (?) — мы стараемся им помогать. И обращаются... Ну, скажем так, гораздо больше... Я не знаю, с чем сравнивать. Это все в сравнении... То есть, может быть, в каких-то других странах еще больше...

А. Пичугин

— Тут с другими странами мне сложно сравнивать, хотя это, в общем, наверное, было бы самым грамотным сравнением. Но я могу сравнить с тем, что было у нас в СМИ в последние 15-20 лет. Да, я согласен, что за прошедшие три-четыре года количество публикаций, информации гораздо больше стало. Потому что 10 лет назад ситуация вообще была катастрофическая. Во-первых, этим никто не занимался, практически — ни фондами, ни волонтерством, и никто об этом никому не рассказывал, соответственно. И понятие самих фондов было какое-то очень странное — это что-то такое зарубежное, откуда — непонятно — кто-то что-то финансирует, и «как бы чего не вышло».

А. Метелев

— Недоверие было вначале, да.

А. Пичугин

— И недоверие, да. Сейчас, конечно, градус доверия повысился.

А. Метелев

— Ну, я вот смотрел тоже какое-то исследование — ну, не какое-то, Высшая школа экономики проводила его. Люди, выбирая между интересами общества или своими интересами, которые ставят на первое место, вот 77 процентов россиян ставят интересы общества выше, чем свои. Это на самом деле, мне кажется, важный фактор такой, который свидетельствует, что люди готовы — ну, «жертвовать» — может быть, такое слово не очень правильное. Но вот свое время, свои силы, энергию направлять на то, чтобы помогать другим. То есть, в принципе, потенциал людей, которые могут стать добровольцами, волонтерами, разово и постоянно принимать участие в каких-то практиках, — он очень большой в нашей стране. Ну, это просто заложено где-то на уровне культурного нашего кода, то есть исторически это связано... Его надо раскрывать. Надо раскрывать этот потенциал. Есть барьеры, реальные барьеры. Например, волонтерство, на мой взгляд, в нашей стране — «неудобное», вот я таким словом называю, потому что...

А. Митрофанова

— Поясните, пожалуйста, что это значит.

А. Метелев

— Ну, вот если человек захотел сделать какое-то там, скажем, доброе дело — там, пойти в больницу помочь, чтобы от момента появления этого желания до непосредственной реализации, когда ты уже там в палате помогаешь младшей медсестре или играешь с детьми, с пациентами, — такой огромный путь, когда ты должен собрать очень много справок. Не везде их дадут. Тебе могут, объективно, нахамить. Три раза меняются задачи: то есть сначала такую справку, потом — «нет, знаете, мы подумали, надо вот так»... Ну, настолько вот логистика от волонтера, от момента его желания, до непосредственного момента — она очень большая, очень трудная. Просто нет понимания, особенно у представителей, скажем так, государственного сектора, зачем вообще это все нужно. Зачем эти люди, которые постоянно куда-то приходят — в эти условные детские дома, больницы? «Что Вам всем надо?» как бы, да? Ну, то есть ты работаешь в каком-то социальном учреждении. У тебя все хорошо — у тебя понятная работа есть, понятные сотрудники, штат, план, и каждый день — он предсказуем. И тут приходят какие-то люди — они что-то хотят от тебя, да? Есть мнение — очень часто с этим сталкиваюсь, — что всех гражданских активистов, как собирательный образ, воспринимают как некий хаос. То есть это люди, которые принесут сейчас какой-то шум, хаос, балаган как бы, и от них проще отказаться, чем разбираться в их мотивации, ценностях, интересах и создавать для них какие-то условия работы.

А. Пичугин

— Да, об этом, к сожалению, все говорят.

А. Метелев

— Вот. И это надо менять. Это надо менять. И вот этот год, который сейчас идет, 2017-й, я бы его назвал таким «необъявленным Годом волонтерства», потому что очень большие были приняты концептуальные решения в нашей стране. Мы, например, как Общественная палата, совместно с АСИ разработали план мероприятий по развитию волонтерского движения. Президент нашей страны поручил это сделать. Он вообще по-другому посмотрел, если честно, на волонтерское движение. И вот если Вы слушали Послание его в прошлом году, он очень эмоционально говорил о том, о чем мы сейчас говорим, — о барьерах, что их необходимо снимать, необходимо разворачиваться лицом к этим людям, выстраивать диалог с ними, создавать для них условия работы.

А. Пичугин

— Но это же общие слова.

А. Метелев

— Были общие слова, но потом были даны конкретные поручения.

А. Пичугин

— Например?

А. Метелев

— Ну, Президент поручил Общественной палате совместно с Агентством стратегических инициатив разработать план мероприятий по развитию волонтерского движения. Мы, для того, чтобы его разработать... Это, по сути дела, документ — его вся страна разработала. Я лично объехал 17 регионов. Мы проводили общественные слушания в каждом — в 63 субъектах они прошли, почти что в каждом регионе, — когда люди насобирали представителей фондов, общественников, представителей органов власти, законодательную власть. Все заинтересованные стороны садились за этот «круглый стол» и обсуждали, какие есть проблемы в их частном регионе, какие-то локальные, и общие. Мы это все дело систематизировали, всю эту информацию собирали и дальше разработали план, он состоит из 28 пунктов. Это законодательное регулирование — например, снижение налогообложения фондов и волонтерских движений. Или просто такая глупая ситуация, как у нас по закону доброволец и волонтер — это разные люди. И я знаю города, где один комитет занимается волонтерами, а второй — добровольцами.

А. Митрофанова

— Но это же умножение сущностей?

А. Метелев

— Ну да, это просто перевод, по сути дела.

А. Пичугин

— Напомню, что сегодня в гостях у Светлого радио Артем Метелев — член Общественной палаты, сопредседатель Ассоциации волонтерских центров.

А. Митрофанова

— Артем, а можно теперь от высоких материй перейти к практике и каким-то конкретным примерам? Ваша ассоциация объединяет огромное количество обществ, каких-то НКО и других учреждений, которые пытаются помогать менять ситуацию вокруг себя, в стране. Кто-то, может быть, более глобально смотрит на эти вещи. Конкретные примеры приведите, пожалуйста, людей, которые этим занимаются, и что им удается сделать вот на том небольшом участке земли, может быть, размером с булавочную головку или размером с федеральный регион. Как это все работает?

А. Метелев

— С удовольствием расскажу. Чем мне нравится вообще волонтерское движение, этот феномен — тем, что он очень широкий, глубокий и, по сути дела, всеобъемлющий. То есть можно практически в любой сфере общественной жизни, будь то здравоохранение, спорт, образование, экология, ЧС — ну, практически везде — встретить волонтерские практики. То есть присутствие добровольцев вездесуще. Например, могу привести — у нас есть такая программа в Ассоциации — Волонтерский центр программы поддержки волонтерских инициатив. Он называется «Команда-12». Это 12 человек, которым мы в течение 12 месяцев помогаем по 12 направлениям. Ну, такая игра цифр, скажем так, да?

А. Митрофанова

— Это Вы специально так все «заточили» под цифру «12»?

А. Метелев

— Ну, можно, кстати, провести и с 12 апостолами это сравнение, с чем угодно. «12» — цифра очень хорошая, и нам хотелось найти 12 уникальных практик, которыми можно было бы рассказывать наглядно, что такое волонтерство, то есть чтобы человек, просмотрев, понял, что это действительно про все, практически. Во-вторых, ну, должны быть какие-то такие люди, которые олицетворяют, что ли, не знаю, волонтерское движение, на которых можно было бы равняться или чей опыт перенимать и тиражировать в регионах. Ну, например, в Ленинградской области у нас есть проект — он называется «Другими глазами». Кристина Станкевич его возглавляет. Это социализация трудных подростков. У них 141, насколько я помню, трудный подросток, которые стоят на учете в специализированных учреждениях, которые когда-то оступились — кинули бутылку в машину или что-то там... Какая-то, может быть, мелкая кража была... И она — ну, понятно, по договоренности с профильными учреждениями и с самими волонтерами — вовлекает их в различные добровольческие практики. Это такое воспитание волонтерства, скажем так. Человек, когда ребенок, или тебе 14, 15, 16 лет, ты подросток, когда ты начинаешь заниматься каким-то делом, и тебе говорят: «Слушай, круто! Спасибо! Респект!», у человека происходит определенная такая инверсия, слом сознания. Он думает: «О-о, то есть можно получить респект не просто за дебош, а за что-то хорошее!» И это тоже определенное какое-то психоэмоциональное удовлетворение, которое они получают, когда люди их благодарят, и они таким образом... Этот проект тоже существует уже очень давно, много лет. Он бы не был эффективным (и сейчас она открывает — мы ей помогаем открывать — представительства в других регионах), если бы это не работало. Это действительно работает. У них недавно проходил некий общий слет, смотрели на этих ребят, на их глаза. Ну, это супер. Это очень круто. И эта история на самом деле есть не только в Ленинградской области — она есть еще в нескольких регионах. Ну, вот, например, такое. То есть социализация трудных подростков. Или вот мне очень нравится тема культуры, культурное волонтерство, скажем так. Есть такое движение в республике Татарстан — «Я добротворец» называется. Добротворец. Это люди, которые обладают определенными талантами — поют, рисуют, танцуют, и которые готовы этими талантами делиться с другими — с теми, кто хочет тоже научиться петь, танцевать или рисовать, и безвозмездно это делают. Они посещают... Они любят делать... У них там есть коворкинг, куда можно прийти и бесплатно обучиться в этих кружках, мастер-классах, или они посещают учреждения социальной защиты (они работают тесно с региональным Министерством труда и соцзащиты) дома престарелых, детские дома и устраивают там досуг для пожилых, для детей, концерты музыкальные. Все это профессиональная команда. Гульфия Матугулина — автор этого проекта. У них там тоже около 100 человек, свой сайт есть, можно записаться туда.

А. Митрофанова

— 100 человек артистов?

А. Метелев

— Да, да. Добротворцев.

А. Митрофанова

— Ну, это мощно. Добротворцев, да. Это целый ансамбль, вообще-то такой, серьезный.

А. Метелев

— Ну, практически. Она говорит: «Вот есть доноры крови, а мы — доноры творчества». Это очень красиво. Действительно, я недавно был в Татарстане — мы договорились там с местным правительством открывать Центр волонтерства в сфере культуры. Почему? Потому что Татарстан, мне кажется, очень такая республика культурно емкая. То есть там действительно проходит очень много разных культурных событий, и большое внимание уделяется этому. И если бы... Потому что Москва, Питер — это все понятно. Тут это есть — и Эрмитаж, и Третьяковская галерея. У нас есть волонтерские корпуса и в Петергофе, и во всех практически музеях, все понятно. А вот ходить в регионы — это важно. И вот...

А. Пичугин

— Там и с музеями большая беда.

А. Метелев

— Музеи, библиотеки...

А. Пичугин

— Ну, в Татарстане беды с музеями нет, это я сам тому свидетель, потому что их там много, на любой вкус...

А. Метелев

— В смысле, наличие вообще музеев?

А. Пичугин

— Паже Музей государственности Татарстана там был обнаружен. Но не важно. Не в республиках, а в небольших регионах — там с музеями все очень и очень неважно.

А. Метелев

— В смысле, с их наличием?

А. Пичугин

— С их наличием, с их финансированием, с их работой. Малые музеи России — вот просто направление, в котором я тоже когда-то работал, — они вообще зачастую финансируются только при помощи разных негосударственных фондов.

А. Метелев

— И вот здесь могут прийти на помощь волонтеры. (Смеется.) Я Вам сейчас расскажу, например...

А. Митрофанова

— Волшебники такие...

А. Метелев

— Красноярский край, Мария Кузёма, проект «Митя — Красноярск»(?) называется. Что они делают? Они берут и для людей, которые приезжают в Красноярский край, устраивают экскурсии по городу туристического, культурного такого характера. Сами продумывают маршрут — естественно, вместе с профессионалами, с теми, кто разбирается в исторической ценности города, в его определенных объектах. Продумывают маршруты, некие даже квесты, чтобы это было интерактивно, интересно. И в соцсетях они присутствуют. Те, кто приезжает в Красноярск и хотят посмотреть с такой нестандартной стороны город, обращаются к ним, и они абсолютно бесплатно показывают этот город. По сути дела, такой «музей на ногах».

А. Митрофанова

— Слушайте, это очень здорово. Я когда была в Женеве, помню, обратила внимание на волонтеров в соответствующей экипировке, которые стояли в каких-то центральных точках и точно так же добровольно водили людей за руку, показывали им какие-то достопримечательности, объясняли, через какой кроличий лаз лучше попасть на какую улицу и так далее. То есть какие-то, знаете, подсказки давали, как наиболее интересно раскрыть для себя город. И я смотрела на это на все сто стороны и думала: «Как было бы здорово, если бы у нас появилась подобная практика». А Вы говорите, что в Красноярске она есть.

А. Метелев

— У нас есть. В Красноярском крае есть. На самом деле, для многих мы стараемся... Мы проводили недавно исследование с ВЦИОМом о мотивации волонтерской деятельности и о мерах нематериального поощрения волонтеров. И вот когда мы спрашивали... Там 6 тысяч человек приняло участие — ну, 5 тысяч 900, профильная аудитория. Когда мы спрашивали: «Зачем Вы этим занимаетесь?»... Мотивация, кстати, разная, в зависимости от возраста. То есть если для детей до 18, до 16 даже лет это, в основном, такое веселье, фан, скажем так, новые друзья, знакомства, весело, «эгей!», что-то такое, для студентов это уже больше профессиональный опыт, какие-то компетенции, это больше какое-то соразвитие. Для людей постарше это решение проблем. То есть мы стараемся решать — ну, там, 35, 40 лет — «мы стараемся решать проблемы за счет волонтерства». А для совсем пожилых — мы их называем «серебряные волонтеры» — это продолжение своей самореализации. То есть социализация, продолжение востребованности, в общем. И если говорить про студентов, мы стараемся под каждую аудиторию, исходя из их мотивации, подбирать те или иные форматы волонтерства. Так вот для многих, кто обучается в вузах культуры, Министерства культуры, на культурных таких факультетах, для них это профессиональный опыт. Я уверен, что и в Женеве, возможно, кто-то из них был бы студентом, который учится, там, на экскурсовода или музейное дело, или еще чем-то, и, таким образом, это для них практика.

А. Пичугин

— Мы прервемся на минуту. Я напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня Артем Метелев, член Общественной палаты и сопредседатель Ассоциации волонтерских центров. Алла Митрофанова, я — Алексей Пичугин, через минуту мы вернемся в эту студию.

А. Митрофанова

— Еще раз добрый светлый вечер, дорогие слушатели! Алексей Пичугин, я — Алла Митрофанова, и напоминаю, что в гостях у нас — Артем Метелев, член Общественной палаты, сопредседатель Совета Ассоциации волонтерских центров. Мы говорим о волонтерстве как о таком, оказывается, всероссийском, причем, довольно структурированном уже на сегодняшний день явлении. Артем, Вы начали приводить конкретные примеры проектов, которые Вы поддерживаете. Вот эта «Команда 12», Вы рассказали о Татарстане, рассказали о Красноярске. А приведите еще примеры, пожалуйста.

А. Метелев

— С удовольствием приведу.

А. Митрофанова

— Просто интересно очень. Неожиданно, интересно — и круто.

А. Метелев

— Вы сказали про структурность... Мы, так как организация такая инфраструктурная, стараемся развивать инфраструктуру добровольчества в школах — школьные волонтерские отряды, в вузах — волонтерские центры вузов, с корпоративным сектором, то есть с людьми, которые работают. Это отдельная история — у нас есть партнеры, национальные советы по корпоративному волонтерству. Мы убеждаем компании, что важно сотрудников вовлекать. Там тоже целые исследования. Это действительно развивается в нашей стране. Я-то хотел сказать про четвертую часть — это вот про пожилых, «серебряных волонтеров». И мы нашли интересную технологию в Тюмени, Тюменской области — создание волонтерских центров на базе геронтологических центров или центров комплексного социального обслуживания. То есть приходит пожилой человек в геронтологический центр, центр, изучающий старость, или в центр комплексного социального обслуживания. Его спрашивают: «Какие у Вас интересы?» Он говорит, ну, например: «Я бывшая няня». Или: «Меня интересуют автомобили», или еще что-то. И руководитель, кстати, этого центра — на удивление, ее фамилия — Маргарита Бабушкина... (Смеется.) Маргарита Бабушкина — она формирует волонтерские отряды, исходя из интересов пожилых. Чего там только нет! Там есть дорожный патруль «55+», который вместе с ГИБДД патрулирует дороги. Там есть «бабушка на час», когда... Ну, это няня. То есть семьи, которым нужно куда-то уехать, ребенка оставить, они обращаются, и она вот там с ним. Попечительство зверей в зоопарке. В общем, очень, очень много практик. И это суперистория, потому что, действительно... Вообще, средний возраст волонтера за рубежом — это где-то 35-40 лет. У нас это 20 лет. У нас, в основном, это молодежная тема. Связано это с тем, что «Росмолодежь» активно взялась за тему волонтерства много лет, когда другие этим занимались постольку поскольку. А за рубежом это как-то... Люди взрослеют и понимают, что, помимо своих каких-то жизненных интересов, важно развивать еще и то, что рядом с тобой. Но то, что там, в основном носит локальный характер. То есть что-то рядом — вот в твоем квартале что-то сделать, в том районе. То есть они в основном не ездят куда-то в другие города. И тема пожилых — она для нас на самом деле сейчас очень интересна. Мы ею занялись полтора года назад. Мы считаем, что это история, которая носит огромный потенциал, потому что в прошлом все люди, которые выходят на пенсию, это профессионалы — ну, учителя, врачи, строители, педагоги. Они могут этот опыт продолжать передавать. Но, к сожалению, не всегда у них есть каналы их общения с обществом. То есть они выходят на пенсию, дома, и, в основном, значительно снижают активность своей жизни.

А. Митрофанова

— Схлопываются социальные лифты, фактически.

А. Метелев

— Схлопываются. И сами они «схлопываются» из-за этого.

А. Митрофанова

— Да. Чувствуют себя нереализованными, такими «на обочине» — при том, что привыкли всю свою жизнь быть включенными в этот увлекательный процесс, в чем-то вариться, что-то делать и отдавать.

А. Метелев

— И вот медицинский факт есть, что когда такое происходит, просто сокращается продолжительность жизни. То есть за счет снижения активности, за счет снижения общения. То есть — ну, это факт. И мы стараемся давать им, то есть «серебряным волонтерам» так называемым, гражданам старшего возраста, возможность самореализации через волонтерство. Профессиональное волонтерство. То есть вот, например, сейчас у нас Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Сочи, с 14 по 22 октября. Он проходил в СССР в 1957 и 1985 годах. Большая феерия, когда Советский Союз открывался для мира, приезжали иностранцы. Приедет 189 стран к нам в Сочи, 20 тысяч человек. Очень большое событие. Так у нас там «серебряные волонтеры» — это участники 1957 или 1985 годов — они помнят, как это было. Для них тогда это было — суперистория, ну вообще самое главное событие в жизни для многих. И сейчас они устраиваются волонтерами. Кто-то из них работает в медицинском корпусе — у нас есть волонтеры-медики. Кто-то из них, кто из журналистов, работает в пресс-центре волонтером. Ну, то есть по компетенциям по своим. Мы стараемся находить им просто самореализацию. Вот есть такая, например, практика из Тюмени.

А. Пичугин

— Артем, а я бы хотел немножко изменить ход нашей программы. Вернее, от культуры и вообще от общественных проектов перейти в конкретную сферу. Смотрите: медицина. Здесь есть очень много направлений, которые еще более-менее развиваются, с точки зрения волонтерства, вообще с точки зрения развития медицины в больших городах. Эта тема совсем никак не представлена в малых. Что происходит с волонтерством в больницах, в хосписах? Наверняка, Вы знаете и как-то курируете тоже эти направления. В регионах, пускай даже и не в далеких регионах, потому что Центральная Россия, как известно, потихоньку вымирает, из больших городов люди уезжают, из деревень почти уже уехали, пустеют, соответственно, и больницы тоже. Но люди все равно — те, которые остаются, — им требуется лечение, им требуется грамотный уход. И как раз здесь поле деятельности для волонтеров просто колоссальное.

А. Метелев

— Да. На самом деле, сфера здравоохранения — это самая востребованная в республиках добровольцев сфера. То есть вот исследования проводил Фонд «Здоровье» — порядка 70-75 процентов врачей заявили, что им не хватает рук. Ну, то есть вот в больницах не хватает младшего медперсонала, который помогает. Из-за этого получается, что врач тратит меньше времени на пациента, потому что он вынужден заниматься отвлеченной от профессиональной своей работы... Ну, там, бумагами, еще чем-то, то есть необходимостью. И из-за этого снижается качество просто лечения. Это действительно есть, есть во многих странах. И здесь, конечно, мы... В общем, мой первый такой крупный волонтерский проект — это был проект «Волонтеры-медики». Сейчас это большое всероссийское движение, мы его учредили два года назад. Он начинался с больницы НИИ имени Склифосовского у нас в Москве. Это были студенты, которые ходили и занимались вот таким волонтерством — помогали в транспортировке больных, помогали, работая в регистратуре. То есть для них это был опыт, вот тот самый профессиональный опыт, о котором я говорил, что его на парах в университете не получишь. Это вот воочию наблюдай, проси медсестру объяснить тебе, рассказать, и будешь впитывать как бы... Сейчас это движение у нас существует в 63 регионах. Это почти 10 тысяч медиков. В основном это студенты-медики. Где-то средний курс — это 3-й курс. Многие из них уже имеют сертификаты, которые позволяют им взаимодействие, манипуляции с пациентами проводить. Кто не имеет, те помогают младшему медперсоналу в работе. Ну, иногда это «принеси-подай что-то», и это тоже уже для них, на самом деле, большое удовольствие. Где-то они просто как наблюдатели, где-то там что-то делают. Востребованность колоссальная. Что с этим происходит?

А. Пичугин

— В регионах. Вы опять сказали про Москву. А что в регионах?

А. Метелев

— Я же говорю — 63 региона.

А. Пичугин

— 63 региона — о'кей. Но...

А. Метелев

— Порядка 120 больниц.

А. Пичугин

— Вот смотрите, я Вам конкретный пример привожу. Город, большой город во Владимирской области, всем известный, во всем мире известный — Суздаль.

А. Метелев

— Да.

А. Пичугин

— Представляете — город-сказка, город-музей, город-конфетка...

А. Метелев

— Да.

А. Пичугин

— Однако же там живут обычные люди, ближе к окраинам. Там стоит огромная районная больница — огромная, гигантская. Ее построили в свое время для огромного Суздальского района Владимирской области. Где там волонтеры? Там врачей-то нет. А уж чтобы туда кто-то пришел и помог вынести утку или поддержать как-то, я не знаю, просто помочь больным...

А. Метелев

— Мы стараемся вовлекать волонтеров туда, где они нужны и где есть запрос, а не ломиться в двери, когда не просят. То есть если Владимирская конкретная... Я просто не знаю конкретно эту ситуацию, эту больницу. Но у нас есть во Владимирской области отделение волонтеров-медиков.

А. Пичугин

— Ну, во Владимире?

А. Метелев

— Они работают не только во Владимирской городской клинической больнице. Мы сотрудничаем с РЖД, мы работаем на придорожных вот этих больницах, которые там есть. Ну, то есть там разные. Мне надо посмотреть. Точно сейчас, какие больницы Владимирской области, я Вам не подскажу, но они там есть. Что касается здесь, Вы знаете, ну, вот я встану сейчас на защиту, Вы позвольте, Министерства здравоохранения.

А. Пичугин

— Да, пожалуйста.

А. Метелев

— Мы плотно с ними работаем довольно. Причем, наше с ними общение — оно было в разных стадиях. Сначала было не сказать, что, там, трудно... Просто сфера здравоохранения — это консервативная сфера, очень консервативная. И волонтеры в больницах — это люди, которым... То есть, есть разный взгляд. Кто-то говорит: «Пустите нас везде! Мы должны там работать!» Но все-таки больница — это как бы не музей, где можно прийти и не нанести никому никакого вреда. В больнице лежат люди, они болеют, можно принести какую-то инфекцию или эту инфекцию унести. То есть, есть определенный режим. И волонтеры — это все-таки люди посторонние, скажем так. И поэтому очень было... В общем, мы приложили большое количество усилий, чтобы совместно сообществам объяснить, и 120 больницам, и главным врачам, и Министерству, что это важно. И Министерство не просто нас услышало — оно настолько сильно втянулось в этот процесс, что я сейчас открою «Инсайт» — я не знаю, есть он сейчас там в СМИ или нет... Министр здравоохранения подписала приказ и создала Федеральный центр развития добровольчества в сфере здравоохранения. Это отдельное ФГБУ. То есть это подвид Минздрава, который будет развивать медицинское волонтерство в стране с точки зрения методического обеспечения, с точки зрения всех административных вопросов. Это прорыв, потому что вообще в странах нигде такого в мире нет — вот такого профильного. Министерство понимает, что польза, которую может получить сфера, отрасль, конкретный пациент, конкретная больница от добровольцев, она огромна. И поэтому они пошли на такой шаг. Я думаю, что пара-тройка лет — и количество вот этих волонтеров-медиков будет в десятки раз больше, и их распространенность в муниципальных, в региональных больницах... Ну, у нас просто страна большая, понимаете?

А. Пичугин

— А волонтеры-медики — простите, что перебиваю, — волонтеры-медики — это все равно люди хотя бы с какими-то начатками медицинского образования должны быть, да?

А. Метелев

— Да, конечно. Разумеется.

А. Пичугин

— А не подразумевается ли, что эти ребята должны будут ездить по отдаленным населенным пунктам, где сейчас массово закрываются фельдшерско-акушерские пункты, где нет вообще никакого медицинского обеспечения у населения, чтобы они в качестве каких-то выездных мобильных медицинских бригад приезжали, хотя бы какие-то в период сезонного обострения гриппа прививки делали, осматривали, проводили консультации?

А. Метелев

— Ну вот прививки, наверное, вряд ли они будут делать, но с точки зрения консультаций и профилактики — да. Не во всей стране это есть. Но есть регионы, когда то, что Вы говорите, некие выездные такие истории, когда волонтеры... Но обязательно вместе с врачами. То есть сами они никуда не ездят, обязательно с профессиональным медперсоналом. Они занимаются профилактикой. В деревнях, в малых населенных пунктах в период эпидемий (ну, гриппа, как правило) или в период каких-то там еще других инфекционных заболеваний они занимаются вот такой профилактической работой. Это есть, но не везде. Это тяжело с точки зрения, просто еще раз говорю, логистики. У нас самая большая страна в мире — у нас одна седьмая часть планеты. Надо понимать, это накладывает отпечаток на любые процессы, связанные с передвижением, будь то «скорая помощь», собака или человек. То есть это долго, дорого и не всегда может получиться. Надо принять — это жизнь такая, да? И вот там, где это получается, где это возможно, мы стараемся это реализовывать. Сейчас мы видим, что государство в лице конкретного ведомства — Министерства здравоохранения — очень сильно заинтересовалось этой темой. Мы готовы максимально помочь, чтобы вот таких проблем, о которых Вы говорите, чтобы, там, не только один врач был, но хотя бы один врач и два волонтера, чтобы они были гораздо чаще, чем сейчас.

А. Митрофанова

— Артем, а скажите, когда мы говорим о волонтерстве, мы же имеем, прежде всего, в виду людей, которые добровольно идут этим заниматься. Если подписываются подобные соглашения, как с Министерством здравоохранения, о котором Вы сейчас сказали, не возникнет ли такой ситуации, как у нас иногда бывает, что людей будут обязывать заниматься подобными вещами, и вот эта армия, ну как сказать, или, там, сообщество «доброделателей» таких превратится в, простите, армию Урфина Джюса, и это будет какое-то... знаете, вот, как по команде, люди не от чистого сердца, а просто потому, что им это сверху сказали обязательно там сделать, еще по спискам проверить, кто пришел, кто не пришел?.. Это же будет тогда уже все наперекосяк!

А. Метелев

— Вы говорите о популярном риске. Он присутствует. Его надо всегда держать в голове, когда реализуются те или иные какие-то государственные решения. То есть действительно, сейчас настолько государство сильно взялось за тему... То есть вот я Вам сказал про одно Поручение президента, а месяц назад президент дал шесть поручений по волонтерству. Шесть. Это была встреча в Карелии. У нас ним руководители благотворительных фондов и волонтерских движений встречались и рассказывали... Три часа мы общались с президентом, мы рассказывали о проблемах. Там были все крупнейшие благотворительные фонды. И после этого он дал большой перечень Поручений. И вот есть риск, вплоть до того, что в каждом регионе должен появиться губернатор, отвечающий за поддержку добровольчества. Есть риск, что это можно все очень «зарегулировать». Ну как — все привыкли: если есть Поручение, значит, надо исполнять регламенты, правила, порядки...

А. Пичугин

— Волонтеры по спискам.

А. Метелев

— Волонтеры по спискам. Поэтому он присутствует, и задача как раз таки общества, нашей организации или других организаций вот эту историю очень сильно держать в фокусе внимания, и обращать на это внимание, и постоянно об этом говорить, чтобы те чиновники, отвечающие за этот вопрос, не перегибали с урегулированием, скажем так, этой темы. Есть регионы — я сейчас не буду их, конечно, называть, — где мы встречали такое отношение к волонтерам, которое можно вменить в статью в определенную. То есть там волонтеры и лампочки вкручивают, и дом строят, условно говоря, и таскают...

А. Пичугин

— Кому-то из администрации?

А. Метелев

— Ну, разные есть... Понимаете, то есть те, кто делает что-то бесплатно... Волонтеры — это такое слово, оно сейчас...

А. Пичугин

— Волонтер — это бесплатная рабочая сила. Многие воспринимают это именно как бесплатную рабочую силу.

А. Метелев

— Да, да. И им не важно, они даже не хотят понять, что мы волонтеров-то из шкаф не берем, не достаем. То есть у них есть свое личное время, личная жизнь, интересы. Это же люди... (Смеется.) То есть... Ну, не у всех есть такое представление. Мы с этим не то, что боремся, но постоянно проводим профилактическую работу с людьми на местах, с органами власти, говоря о конкретных примерах. Иногда подключаем наших коллег, партнеров из федеральных ведомств, чтобы они помогали нам решать эти административные проблемы, и все-таки чтобы к волонтерам относились уважительно в нашей стране.

А. Пичугин

— Напомним, что в гостях у Светлого радио Артем Метелев, член Общественной палаты и сопредседатель Ассоциации волонтерских центров. А какую профилактическую работу Вы проводите? Как она выглядит? Ну, Вы можете раз и навсегда объяснить людям, что волонтеры — это не бесплатная рабочая сила, которая Вам и дом построит, и на мероприятии постоит в оцеплении, и еще где-то, это во-первых. А во-вторых, Вы же приходите в вузы, Вы приходите в школы, наверняка. Вы это все преподносите как добровольную деятельность? Или, действительно, по спискам потом ребят куда-то там водите?

А. Метелев

— Нет, ни в коем случае. Ну, лично я могу за себя, за свою организацию.

А. Пичугин

— За Вашу организацию, про Вас и спрашиваю.

А. Метелев

— Да. Мы, естественно, никаких списков... У нас даже членства нет. То есть никаких списков нет, и мы стараемся... Ну, например, волонтеры-медики — они по спискам, потому что там... С точки зрения... По спискам они подписывают соглашения с НКО, с больницей, там, права, обязанности, там все четко.

А. Пичугин

— Ну, у них медицинское образование...

А. Митрофанова

— К ним очень высокие требования предъявляют.

А. Метелев

— Там все четко, да. Там график... График работы...

А. Митрофанова

— Поэтому надо соответствовать.

А. Пичугин

— Ну, он медработник, да. А если речь идет о школьнике или о студенте?

А. Метелев

— Нет, это все история... Вот у нас проходил «Добрый урок» всероссийский в школах, там порядка 150 школ. Мы приходили... То есть мы стараемся, чтобы сами волонтеры приходили в школу и на понятном, доступном для ребенка языке рассказали о том, что такое волонтерство, что происходит в городе, какие есть волонтерские центры. И если они хотят, вот контакты — пожалуйста, приходите. Максимально мягкий формат. Но, еще раз говорю, риски вот этих «списочных» историй — они возникают не от волонтерского сообщества. Они возникают, как правило, со стороны, в основном, государственной стороны. И здесь какие профилактические меры, Вы сказали, да? Вот тот план, о котором я говорил в самом начале нашей передачи, план мероприятий по развитию волонтерства, там есть два важных пункта. Мы настаивали на том, чтобы их включили. Первый пункт — это Минэкономразвития за него отвечает — разработать для всех органов власти и подведомственных учреждений этих органов власти методические рекомендации по работе с волонтерскими центрами, волонтерскими организациями и направить их субъектам инструкционное письмо. То есть...

А. Пичугин

— А зачем вот вся эта бюрократия нужна?

А. Метелев

— Объясню...

А. Пичугин

— Ведь чем меньше бумажек, кажется, тем больше продуктивность, выше?

А. Метелев

— Нет. Если непонятно, кто такие волонтеры, как с ними работать, волонтерские центры — вот возникают такие ситуации, когда звонят за сутки в какой-нибудь волонтерский центр и говорят: «Так, срочно завтра на площади — 200 человек». Ты скажешь: «Ну подождите, какие 200 человек?» Тебе скажут... А если еще и тебя этот орган власти поддерживает, например, как-то в регионе, то если ты им откажешь, то это есть определенный риск, что Ваши отношения могут...

А. Митрофанова

— ...осложниться.

А. Метелев

— До трещины. Да. Поэтому, конечно, приходится, там, с пар снимать кому-то... Ну, то есть, есть такие примеры, я их просто знаю. Это плохо. И для того, чтобы этого не было, вот, например, есть удачный пример — Приморский край, Владивосток, о котором мы говорили. Там министр молодежи — он сам волонтер, Александр Кайданович. Весь его аппарат участвует, у него есть опыт волонтерской деятельности.

А. Пичугин

— Ну, он молодой человек, видимо, тоже, да?

А. Метелев

— Да, да. Он разработал некий регламент для всех органов власти о том, что, «коллеги, если нужны волонтеры, срок — не менее, чем за 14 дней, обращайтесь, где должно быть расписано, какие Вы предоставляете условия для волонтеров — там, питание раз в четыре часа, оплачиваете Вы проезд или не оплачиваете. Ну, то есть все расписано понятно, подробно. На специальном сайте вывешиваете эту информацию. Волонтерский центр видит эту информацию — включается: интересует, не интересует?» То есть вот понятный механизм. И он за несколько лет обучил весь их Приморский край работать по этому принципу.

А. Пичугин

— Хорошо. Но ведь все равно получают волонтеров на свои мероприятия, не важно, будет ли обращение сделано за какой-то промежуток времени, когда можно набрать просто ребят, или когда это будет сделано в авральном порядке за несколько часов, ребят будут снимать с пар, с уроков, и отправлять на площадь... На площадь — зачем? Они в митингах участвуют, или что?

А. Метелев

— Нет, ну... (Смеется.) В митингах не участвуют. Но при этом городской праздник проходит или, там, не знаю, городской форум, какое-то мероприятие — и вот нужны волонтеры, которые бы... Ну, у него там функционал — встреча, проводы... Вот те же самые люди, которые навигация, скажем так, как в Женеве. Ну, такой функционал — как правило, просто... Ну, не как правило, но частенько бывает, что оргкомитеты крупных событий, ну, городских, региональных событий в последний момент вспоминают, что нужны волонтеры, и как бы: «А, где? Срочно! Кто? Вот (нрзб.)». Это, конечно, не совсем волонтерство, я бы это так не называл. Поэтому нам важно проводить вот эту постоянную популяризацию, объяснять, что, коллеги, это не волонтерство. Если Вам нужны студенты — это студенты. А если Вам нужны волонтеры, то вот, пожалуйста, должны быть определенные у них условия, они должны быть застрахованы, если это какие-то риски несет. Ну, то есть эту работу надо проводить. И второй пункт... Это вот первый, который я сказал... Второй пункт — он связан... Посерьезнее... Это вообще образовательные программы для сотрудников органов власти и подведомственных учреждений. Технологии работы с благотворительными фондами и волонтерскими центрами. То есть это начнется с июня следующего года — мы будем обучать на базе вузов, использовать вузы как площадки, совместно с фондами разработаем образовательные программы и в регионах будем обучать представителей государственного сектора технологиям работы. Чтобы не было вот этих историй, связанных с неуважением, с хамством, просто с восприятием этого человека. Что может делать волонтер, чего не может делать волонтер, какие есть риски. То есть эту работу надо проводить, иначе ничего не изменится. Поэтому когда я говорю о том, что приняты важные решения в стране... Вот это вот все — их много, на самом деле, таких решений. Это важная история. Она не сразу изменит, возможно, какие-то проблемы, но пара-тройка лет — и мы действительно будем одной из самых таких вот, наверное, передовых стран с точки зрения понимания феномена добровольчества, с точки зрения его развития, заинтересованности среди граждан, понимания со стороны государства. Но это тяжелая работа.

А. Митрофанова

— Артем, а можно напоследок попросить Вас привести пример, какие есть сейчас волонтерские программы, которыми Вы занимаетесь или Вы поддерживаете, для школьников? Вот Вы уже рассказали про «серебряных волонтеров», рассказали про студентов на примере студентов-медиков. А для тех, кто в школы ходит? У нас сейчас ведь наша аудитория — это огромное количество таких замотивированных родителей, неравнодушных, которые ищут для своих детей варианты применения, ну, в каком-то... знаете, атом в мирных целях как использовать. У подростков ведь много энергии, хочется как-то ее аккумулировать в нужное русло. Какие у Вас есть программы для школьников?

А. Метелев

— Могу рассказать про одну из таких программ — она называется «Ты решаешь», для ребенка. Это кейс-технология... Ну, известно, что кейс — то есть реальная ситуация из жизни. И вот здесь очень важно прививать, скажем так, ребенку прививку от равнодушия и обучать его технологиям, если вдруг он встречается с какой-то сложной ситуацией в жизни или инициативой, участвовать в ее решении. Например, мы взяли три кейса — это тема добрососедства (ну, недоверия друг к другу и объединения людей по принципу совместного проживания), тема доброго Интернета (с возможностью развития себя в Интернете) и тема экологии (ну, Год экологии — решили еще для детей). Создали три кейса, проработанные, такой проект там — с исследованиями, с фактами, с цифрами, с картинками, все, как положено. И этим летом провели 12 кейс-игр в четырех лагерях — в «Артеке», «Орленке», «Смене» и «Океане». У нас приняло 800 детей в этом участие. Что это такое? Они восемь часов занимались, там были волонтеры, менторы с ними. Они брали тему — например, «Добрососедство», погружались в нее, понимали, что на самом деле мы не доверяем друг другу. Это тоже исследование — более 70 процентов россиян — там «Вышка» проводила — не доверяют просто другому россиянину. То есть, ну просто «не верим» — ну, по каким-то причинам, что-то скрываем мы, да? Соответственно, и ребенок должен был создать какой-то проект, который бы решил эту, ну, скажем так, проблему. Например, в своем подъезде объединить соседей, чтобы посадить аллею деревьев, например. Или, если это экология, вкрутить... Там у нас была тема экономии энергии... Вкрутить, поменять... Обратиться в местный орган — ну, с родителями — ЖКХ, управляющую компанию, чтобы простые лампочки поменяли на лампочки...

А. Митрофанова

— ...энергосберегающие.

А. Метелев

— Не энергосберегающие даже, а когда человек идет... Реагирующие на движение. Потому что когда никто не ходит, зачем им гореть, да? Они как бы экономят энергию...

А. Пичугин

— Ну, фактически, тоже сберегающие.

А. Метелев

— Ну, да. Они придумывают такие проекты, там... Солнечные панели на крышах, виноградная лоза, которая бы тоже что-то экономила... (Смеется.) Ну, действительно, они очень умные, все эти дети. У нас получилось... Они разбивались в команды, у нас получилось 102 проекта в ходе... Ну, там команды примерно по 6-7 человек.

А. Митрофанова

— Мощно...

А. Метелев

— И после того, как они сейчас уехали из своих лагерей, мы их стыкуем с нашими волонтерскими центрами на территориях, чтобы эти проекты... Ну, конечно, кто-то из них не захочет это делать — он перегорит, у него начнется школьная жизнь, еще что-то. Но кто-то...

А. Митрофанова

— ЕГЭ.

А. Метелев

— ЕГЭ, да. Но кто-то из них захочет. И мы стараемся, чтобы наши волонтерские организации помогали им в реализации этих инициатив. Эта история со следующего года начнется в 7 тысячах школ. В этом году это был «пилот» в четырех лагерях. Со следующего года мы проводим совместно с Российским движением школьников в 7 тысячах школ в каждом регионе нашей страны. Есть сайт — если можно, я его озвучу, — http://тырешаешь.рф. Там сейчас можно уже посмотреть. И если интересует родителей, чтобы их ребенок попробовал себя вот в такой инициативе, создал какие-то проекты, и наши волонтерские организации помогли ему в реализации, потом он получил какой-то социальный лифт, о котором мы сегодня говорили... Потому что там есть определенная этапность, то есть он проходит в региональный этап, окружной этап, финал, награждение, мы сейчас партнеров... Вот компания «Норд», вот сейчас мы ведем с ними переговоры, чтобы они были партнерами этого чемпионата. То есть он попадает в определенный социальный лифт. Это здорово, это классно. Он попадает в определенную орбиту нашу контактную. И мы дальше начинаем с этим ребенком работать. У нас большое количество разных партнеров, включая вузы, Общественные палаты, фонды, Российское движение школьников, которые могли бы где-то помочь информацией, где-то помочь материально, где-то информационно. Поэтому... Но здесь я что рекомендую родителям? Если Вы спросили про совет... Есть такое вот движение — это не сказать, что это как пионерская организация, но это, без членства, современное школьное движение РДШ, которое помогает ребенку в саморазвитии. Там есть очень много разных практик, очень много разных программ — и медицинские, и телевидению обучают, ведущими быть, и атомы разби... Ну, в общем, чего только нет. Поэтому рекомендую родителям своего ребенка вовлекать в такую активную жизнь. Моя активная жизнь началась именно со школы. Поэтому очень важно, конечно, чтобы ребенок со школьной скамьи в каких-то таких инициативах участвовал. И последнее, что скажу: 5 декабря — Национальный день волонтеров. Мы ожидаем сейчас подписания Указа президента — он поддержал инициативу объявить... Это вообще Международный день волонтеров, Организация Объединенных Наций его, так сказать, учредила. А в России Владимир Владимирович поддержал Национальный день волонтеров. И мы проводим большой event, большой форум. 15 тысяч человек — всех ждем, приглашаем: Москва, 5 декабря.

А. Пичугин

— Напомним, что Артем Метелев — член Общественной палаты и сопредседатель Ассоциации волонтерских центров — был в программе «Светлый вечер». Спасибо. Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— ...Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Всего хорошего!

А. Митрофанова

— До свиданья!

А. Метелев

— Всего хорошего, спасибо!