«Великий князь Александр Ярославович Невский». Исторический час с Дмитрием Володихиным

Поделиться

Вместе с доктором исторических наук Дмитрием Володихиным мы обратились в 13 век — ко временам правления князя Александра Ярославовича Невского. Разговор шел о жизни и судьбе великого князя, а также о его роли в знаковых победах того периода русской истории, в частности в знаменитой Невской битве и Ледовом побоище.

Ведущий: Дмитрий Володихин

Ведущий: Дмитрий Володихин

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели, это светлое радио, радио «Вера», в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, и мы сегодня поговорим об одной из самых светлых фигур русского средневековья, о человеке, про которого говорить просто приятно, до какой степени и облик его, и действия его, и труды его отвечают национальному чувству и отвечают чувству христианскому — это князь Александр Ярославич, вошедший в русскую историю под прозвищем «Невский». Прозвище это было обретено им в XV веке, в позднем памятнике, в XIII веке так его не называли, но тем не менее я думаю, слова из песни не выкинешь, если Средневековая Русь хотела так называть Александра Невского в память о его победе на Неве над шведами — ну что ж, нам остается принять это почетное прозвище великого князя. Итак, очень важно, на мой взгляд, разобраться с вопросом, который сейчас в документах Министерства образования обозначен, как «сложный вопрос» или «трудный вопрос», а именно — выбор Александра Невского между Западом и Востоком. Мы с вами проговорим внимательно и подробно биографию князя и вернемся к этому вопросу в конце нашей передачи, а для начала я хотел бы задать один очень важный тезис: Александр Невский никакого выбора между Западом и Востоком не делал, этот вопрос никогда не стоял перед ним и он, в принципе, не мог быть поставлен в XIII веке ни при каких условиях, это, в общем некая концепция, которая волнует умы людей XIX, XX, XXI веков, до того она, в общем, не ставилась никем и никогда. Проблема прежде всего состоит в том, что люди склада западнического говорят в этом споре о том, что «вот, отвернулся Александр Ярославич от Европы, не дал нам с ней объединиться, не дал нам получить европейского просвещения, что очень скверно». Люди евразийской складки отвечают на это: «да что вы, наоборот это хорошо, Запад худо влиял на православную Святую Русь, а вот Азия, Восток нашего церковного вероучения не трогали и хотя мы были под игом ордынским, тем не менее Азия защитила нас от страшного трагического влияния Запада и молодец Александр Ярославич, что он выбрал Восток, выбрал Азию, выбрал Орду». А Александр Ярославич никогда не выбирал Орды, Александр Ярославич никогда не сражался с объединенным Западом, Александр Ярославич в этом смысле человек, который тяготеет к традиции совершенно иной: русско-византийской, ни к западной и ни к восточной, но об этом мы с вами поговорим позднее, после того, как яснее станет вся его биография. Итак, прежде всего Александр Ярославич родился в эпоху, которая может быть названа спокойной и мирной на Руси, но родился он в семье очень неспокойного и немирного человека. Его отец, князь Ярослав Всеволодович был одним из младших братьев в огромной семье великого князя Владимирского Всеволода Большое Гнездо, старше него был, например, князь Юрий Всеволодович, старше него был князь Константин Всеволодович, и за несколько лет до рождения Александра Невского на Суздальской земле произошла трагедия — большая война между братьями Всеволодовичами за власть в Северо-Восточной Руси, к которой подключились новгородцы и таким образом многотысячная рать владимирской стороны, туда же входили переяславцы и жители других городов Владимирской Руси встретились на поле боя у реки Липицы в 1216 году с армией новгородцев и армией Ростова Великого, а также некоторыми другими ратями. Страшное побоище, абсолютно нехарактерное для Северо-Восточной Руси, которая десятилетиями жила безо всяких междоусобных войн, юг России в XII-XIII веках просто полыхал пожарищами постоянно, там лилась кровь в междоусобных бранях, Северо-Восток был тих, мирен, спокоен, и только иногда происходили такие вот ужасающие братоубийства, которые впоследствии оплакивались, как великая трагедия, как и битва на Липице привела к падению власти Юрия Всеволодовича и его союзника Ярослава Всеволодовича, привела к тому, что Константин Всеволодович стал старшим из князей Северо-Восточной Руси и великим князем Владимирским, и по летописям судя пролилась кровь тысяч и тысяч людей, то есть если следовать новгородской летописи, то совокупное число мертвецов, оставшихся на поле у Липицы, оно приближается к десяти тысячам — это, конечно, цифра, которая должна ужасать, и люди Северо-Восточной Руси этому ужасались и даже сами братья, посмотрев друг на друга и увидев, что они сотворили, поняв то, что они в своих сварах истребили огромное количество ни в чем неповинных людей, помирились друг с другом, есть в этом светлое начало, начало, связанное с раскаянием, с переменой ума, с тем, что величайшие люди Руси тогда склонны были, совершив это страшное преступление, исправить его последствия, примириться склониться друг перед другом, пойти на мировую, устроить порядок в семье. В результате, когда через несколько лет скончался Константин Всеволодович, на его место сел тот же самый брат Юрий или Георгий, для древней Руси это было одно имя, чаще использовали даже некую среднюю форму: «Гюрги». Он сел на престол, совершил много полезного, создал, например, Нижний Новгород и был склонен к тому, чтобы очень по-доброму относиться к Церкви, он ладил с Ярославом Всеволодовичем и фактически отдал ему целое большое политическое направление новгородское, Ярослав Всеволодович должен был фактически курировать политику Северо-Восточной Руси в направлении Новгорода, Пскова и так далее, и Ярослав Всеволодович действительно многое множество раз садился в Новгороде на княжение, и себя он всегда показывал, как чрезвычайно умного политика, очень хорошего полководца, который под стягами Пречистой, особенно почитаемой во Владимиро-Суздальской земле, под стягами святой Софии Новгородской бил и немцев, и литовцев, в частности, в 1234 году нанес страшный разгром на реке Омо́вже, она же Эмайы́га, она же по-немецки Э́мбах, страшный разгром немецким захватчикам, отбросил их и, кстати, в фильме Эйзенштейна «Александр Невский» есть сцена, в которой немецкие рыцари тонут, проваливаясь под лед — на самом деле, эта сцена произошла не в княжение Александра Невского, она произошла при его отце — это как раз уничтожение рыцарей на реке Эмбах именно тогда они тонули, то есть это действительно исторический эпизод, но взятый из другого времени кинематографистами. Так вот, Ярослав Всеволодович, при всех своих талантах, был человеком крутого нрава, даже жесткого, и он хотел бы держать Новгород в кулаке, а Новгород не очень хотел подчиняться его властолюбивому характеру и наоборот хотел сохранить для себя побольше вольности. Итак, Новгород и князь толкались друг с другом, князь хотел заставить служить себе Новгород, Новгород хотел заставить служить себе князя, князь был полезен Новгороду, потому что отбивал его врагов внешних, Новгород был полезен князю, потому что давал ему огромные доходы, но ни Новгород, ни князь не хотели подчиняться один другому и, конечно, вот этот раздор, он время от времени лишал Ярослава Всеволодовича всякой власти над Новгородом, он и в целом далеко не всегда мог присутствовать в Новгороде, и он сделал лицами, которые должны присутствовать там за него своих сыновей: старший — первенец Федор и второй сын — как раз Александр Ярославич, тот самый будущий знаменитый Александр Невский. По разным источникам можно, используя косвенные признаки, вычислить время его рождения, высказывались разные даты, нет окончательного мнения, но наибольшим числом специалистов разделяемая дата — это все-таки 1221 год, 13 мая, поддерживают, в частности, историки Кучкин, Зиборов и вашему покорному слуге эта дата также представляется вполне обоснованной. Так вот, конечно, Александр Невский знал о событиях войны между братьями и на всю жизнь пронес убеждение, что не надо биться с родными братьями, не надо выходить против них в поле, не надо скрещивать с ними меч, для этого представиться огромное количество возможностей. Он, кроме того, в очень раннем возрасте был использован отцом в качестве своего рода, если не наместника, то живого лица, представляющего власть князя Ярослава Всеволодовича на Северной Руси. Уже в возрасте семи лет он отправился со своим старшим братом в Новгород, они там представляли князя Ярослава Всеволодовича, конечно, за них правил опытный достаточно их советник, который был поставлен Ярославом Всеволодовичем, и первое впечатление еще совсем малыша Александра Невского от того, что происходило в Новгороде было страшным, поскольку там произошли беспорядки из-за массового голода, новгородцы впали в буйство, княжичей с трудом вывезли оттуда, фактически можно говорить о том, что они оттуда бежали, и впоследствии князь с трудом восстановил свою власть в Новгороде, опять отправил туда княжичей. Федор вскоре погиб, мирно скончался от болезни, а вот Александр Невский оставался в Новгороде на протяжении многих лет, и он постепенно научился державной науке, он был правой рукой отца. Впоследствии, конечно же, ему очень помогла эта наука, вот, скажем так, первый его боевой опыт некоторый относят как раз к 1234 году, к реке Эмайыге, мы не знаем, присутствовал ли он в войске своего отца, но теоретически мог, княжича 13-летнего возраста могли взять в войско, и тогда он наблюдал, как отец действует, сражаясь с немцами, он мог видеть компанию отца против литовцев. А вот во второй половине 30-х годов Александр Ярославич оказался просто-таки драгоценной личностью для своего отца, поскольку на Русь обрушилась страшная беда — Батыева рать, трижды были разбиты армии русских князей под Рязанью, впоследствии у Коломны, затем на реке Сить, именно там, на Сити, погиб старший брат Ярослава Всеволодовича — Юрий, и это открыло ему возможность самому занять великокняжеский Владимирский престол. Ну вот теперь представьте себе: великий честолюбец, а Ярослав Всеволодович был безумно честолюбив, мечтавший, наверное, о золотом престоле Владимирском, о том, как он на белом коне въезжает в Златые ворота стольного града Владимира, народ встречает его с восторгом! И что он получил: 1238 год, он въезжает во Владимир, от которого остались одни головешки, народу одна десятая, и вокруг курятся дымки, страшные разорения, на дорогах разбойничают люди, которые лишились куска хлеба, страшно, страшно, приходится принимать такое хозяйство, которое исправить и поставить на ноги чрезвычайно трудно. Ярослав Всеволодович берется за эту тяжелую работу — отстраивать город, устанавливать порядок на земле. И Александр Ярославич нужен ему прежде всего, как тот человек, который выручит его в Новгороде, отражая натиск внешних врагов, как раз к тому времени наметилась возможность, что этот натиск станет непосредственной угрозой для Северной и Северо-Западной Руси, для Пскова и Новгорода — это натиск со стороны шведов, немцев и датчан, они поставили себе задачей укрепиться в Прибалтике и отторгнуть как можно большее количество земель в пользу своих государей. Следующая наша тема — это как раз отражение этой агрессии достаточно ограниченными силами и первыми придется отбивать шведов, поэтому сейчас в эфире прозвучит фрагмент кантаты Сергея Сергеевича Прокофьева «Александр Невский», написанной на основе музыки к фильму «Александр Невский» и это песня, посвященная князю — победителю на Неве, победителю шведов.

Звучит музыка.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это светлое радио, радио «Вера», в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, и мы обсуждаем судьбу и подвиги великого князя Владимирского Александра Ярославича, вошедшего в русскую историю с прозвищем «Невский». Итак, одно из великих его деяний, вошедших в русскую историю — разгром шведов на реке Неве. Летом 1240 года шведская флотилия во главе с ярлом Ульфом Фасе, зятем короля Эрика XI Биргером Магнуссоном вошла в устье Невы. Шведы очевидно предполагали, что им удастся укрепиться в этом месте, поставить крепость, так или иначе установить контроль за северной частью Новгородчины, их очень интересовала, например, Ладога и вся эта земля, которая русскими называлась «земля Ижорская», шведами — «Ингерманландия», она, на самом деле, и прежде, после XIII века была яблоком раздора между шведской короной и Русью, за нее бились страшно и бились многое множество раз, шведы явно считали, что эта земля принадлежит им по праву и в древности здесь очевидно были поселения викингов, и знатные шведы так или иначе тут селились, но к XIII веку было ясно, что это владение Новгорода, а через Новгород и великого князя Владимирского, поэтому, конечно, стремление шведов отторгнуть эту землю должно было встретить самое яростное сопротивление. Действительно, так и произошло: князем в Новгороде в 1240 году был как раз Александр Ярославич, он собрал свою дружину относительно немногочисленную, собрал новгородское боярское ополчение, он получил помощь от ополчения Ладожской земли, но вместе с тем — это то, на что стоит обратить внимание — он пошел на шведов, не связавшись с отцом, не запросив у него помощи, потому что очень хорошо понимал: а какая, собственно, помощь, какая помощь от Владимира, который едва жив, какая помощь от Суздаля, от Ростова, Ярославля, которые подверглись удару Батыевых туме́нов, что оттуда можно получить, когда они сами совершенно обескровлены? И скорым изгоном броситься на шведов и ударить по ним, не дожидаясь подкреплений заставляла его не какая-то особая стратегическая мудрость, а трезвый рассудок человека, который очень хорошо понимает: не будет никаких подкреплений, справляйся сам, сынок, поэтому тебе дана новгородская земля. Я хочу напомнить, что в момент битвы на Неве Александру Ярославичу был 19 лет, житийная повесть, написанная о нем впоследствии рассказывает то, что перед боем Александр разгорелся сердцем на шведов и вошел в церковь святой Софии — главный собор Новгорода и всей Новгородской земли, там упал перед алтарем и начал свою молитву: «Боже славный, праведный, Боже великий, крепкий, Боже превечный, сотворивший небо и землю и остановивший пределы народам, Ты повелел жить, не преступая чужих границ, суди, Господи, обидящих мя и огради от борющихся со мною, возьми оружие и щит и встань на помощь мне!» И эта молитва, она, может быть, и не точно передает те слова, которые обращал к святым иконам Александр Ярославич, в светских изданиях вообще опускают этот эпизод, как будто его не было, но он был православный человек и православный государь, так что так или иначе он действительно молился тогда, перед образами о даровании ему победы и о защите со стороны Господа Бога. Князь вышел из церкви и сказал, обращаясь к дружине, те слова, которые вошли впоследствии в историю: «Не в силе Бог, но в правде! Вспомним песнотворца, который сказал: иные с оружием, а иные на конях, мы же имя Господа Бога нашего призываем. Они повержены были и пали, мы же выстояли и стоим прямо!» И это опять то, что мог и должен был сказать православный государь своей дружине, так что весьма вероятно, действительно, эти слова прозвучали и действительно, дружина должна была слушать своего князя, когда он старался возбудить в ней храбрость словами истинного христианина. Шведский лагерь располагался неподалеку от впадения реки Ижоры в Неву, он подвергся нападению русских отрядов в воскресенье, 15 июля 1240 года около 10 часов утра, очевидно неожиданность нападения привела к тому, что шведы изначально понесли тяжелые потери, впоследствии битва затянулась на много часов, это не был легкий, краткий бой, и житийная повесть сообщает о нескольких героях, сражавшихся в дружине Александра и в Новгородском ополчении и видно, что они должны были выдержать долгое сражение, они штурмовали корабли шведов, они сражались за походный шатер их вождя, некоторые из них пали, как например, некий Ратмир из слуг Александра бился пешим, обступили его враги многие, от многих ран он пал и там скончался. И, в общем, вместе с тем и шведы понесли тяжелые потери, после многочасового боя шведы должны были отступить на те корабли, которые у них остались и отказаться от дальнейшей агрессии, пал некий шведский военачальник Спиридон и предположительно, кто-то из духовенства, сопровождавшего шведов в походе. За эту победу новгородцы-ладожане расплатились жизнями двух десятков своих бойцов, в том числе, четырех заметных людей, видимо, принадлежавших к боярским родам, и мы не знаем, но были, конечно, потери и в дружине Александра. Для новгородцев это, может быть, и небольшие потери, но их незначительность объясняется прежде всего тем, что тот эффект неожиданности, которого добился князь Александр Ярославич привел к успеху в самом начале боя, если бы сражались с подготовившимся противником — неизвестно, сколько бы народу полегло и была бы достигнута победа или нет. Так или иначе Александр Ярославич заявил себя, как искусный полководец. Время от времени русскую историческую науку упрекают в том, что она раздувает якобы значение битвы на Неве, шведы-то об этом вовсе не упоминают, но здесь с нашими западниками сыграл злую шутку парадокс, который сейчас, в XXI веке многими худо воспринимается, но тем не менее, что есть, то есть, понимаете, какая вещь: шведы XIII, XIV века — это народ, гораздо менее образованный, располагающий гораздо более низкой культурой, чем русские, у них нет сколько-нибудь развитой традиции исторической мысли, первое крупное историческое произведение, сколько-нибудь значительное — это рифмованная «Хроника Эрика», относящаяся к середине XIV века. И вот к середине XIII века, ретроспективно там отнесено 100 или 200 строк, один-единственный поход упоминается и очень крупные события из истории Швеции вообще упущены полностью, но понимаете, какая вещь: на север Европы христианская культура во всей ее сложности и многообразии пришла достаточно поздно, шведам не повезло, они учились этой культуре позже других и поэтому, конечно, к тому времени Русь, с ее высокоразвитым летописанием, с житийной литературой абсолютно превосходила Швецию в этом плане, если на Руси Невская битва отразилась во многих источниках, то в Швеции, в общем, конечно, просто не было до такой степени образованных людей, которые в принципе могли отразить сколько-нибудь подробно даже очень значительные события того времени. Новгородцы, несмотря на заслуги Александра Невского, именно в этот момент уже можно называть его Невским, несмотря на его победу, несмотря на то, что он поставил вместе с ними целый ряд крепостей, поссорились с ним, как говорит источник: «Александр из Новгорода к отцу в Переяславль выйдя с матерью и с женою, распревся с новгородцами», вот эта «пря» дорого стоила Новгороду: в этот момент на Новгород ударили немцы, Орден Меченосцев, разбитый литовцами в битве при Сауле несколько лет назад был соединен с Тевтонским Орденом, тевтонцы со свежей силой начали напирать на Восток и этот напор привел к тому, что они разбили псковичей у Изборска, взяли сам Псков, нашли себе, нельзя сказать: сотрудников, каких-нибудь конформистов и так далее, все это понятия более позднего времени — нашли себе друзей пронемецкой партии, которая во Пскове была, и была она довольно значительной, поскольку город в этот момент жил, как самостоятельное государство, вел политику, в которой должен был работать, как политический контрагент и с различными немецкими государствами, скандинавскими, с Литвой, и с русскими княжествами и, конечно, были в нем знатные люди, которые тянули в пользу немцев. Ярослав Всеволодович был крутой князь, его побаивались, некоторые думали, что, может, под немецкой рукой нам лучше будет житься — ну, немцы посадили там двух фогтов, фактически сделали своей провинцией Псков, пошли вперед, взяли городок Тёсов на Новгородской земле, основали свою крепость — замок Копорье́, замок был деревянный, если кто-то поедет смотреть Копорье сейчас — это постройка гораздо более позднего времени, это каменная крепость XVII века, но во всяком случае она примерно в этом месте стоит. В 30-ти верстах от Новгорода купцы новгородские подверглись разбою немецких рыцарей и вместе с ними, конечно, выступала заодно чудь, то есть это народ эстов, который и раньше воевал с Русью, тут он получил себе такого значительного покровителя и рад был под защитой рыцарских копий грабить русские села и города. Прекрасная была картина в советское время: из-за ложно понятого интернационализма вот эти разбои, грабежи чуди — эстов то бишь не упоминали, и получалась довольно странная картина, чего же они так злы-то на Русь, а там была война, Русь и эсты воевали, иногда приходили русские дружины на эстскую землю, иногда эстские дружины на русскую землю, и этот рубеж полыхал пламенем довольно давно, а тут немцы — как хорошо вместе с ними разграбить русские земли. Сейчас я прервусь, в этот напряженный момент, когда немцы напирают, мы с вами, дорогие радиослушатели, сделаем недолгий антракт и вскоре вновь встретимся в эфире, но перед тем, как с вами расстаться на эту минутку, напомню, что у нас с вами здесь светлое радио, радио «Вера», в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио, радио «Вера», в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. Мы разговариваем о подвигах великого князя Владимирского Александра Ярославича, вошедшего в русскую историю под почетным прозвищем «Невский», о его битвах и о его свершениях в политике, и сейчас мы подходим, пожалуй, к самому важному из того, что он совершил, во всяком случае наиболее известному. 1241 год — это момент, когда новгородцы почувствовали, что еше немного и вся их государственность будет раздавлена под копытами рыцарских конниц, они отправили во Владимир к Ярославу Всеволодовичу посольство с просьбой дать им князя Александра Ярославича, который вот недавно наказал их противников-шведов, чтобы он вновь возглавил воинство и победил бы немцев, от которых спасу нет. А Ярослав Всеволодович взял и отдал другого сына — Андрея, очевидно, Андрей ничего не смог сделать, и новгородцы недовольные вновь отправили посольство: «нет, все же дай нам Александра Ярославича, а не Андрея». Александр Ярославич очевидно не горел желанием возвращаться в Новгород, который с такой неблагодарностью отнесся к нему после его победы, но что поделаешь, как говаривали в русском народе: «Бог терпел и нам велел», и он отправился, скрепя сердце, в тот самый любимый и ненавидимый Новгород, чтобы вновь встать на его защиту, по воле отца он вновь должен был встать во главе русских воинств, защищающих этот великий город. И ему удалось взять Копорье, ему удалось очистить Псков от немцев, и он с большой армией новгородцев-псковичей-владимирцев, которых дал ему отец, с собственной переяславской дружиной, вероятно, дружиной Суздаля, которую привел его брат Андрей Ярославич устремился на землю противника. Александр Ярославич задумал акцию устрашения, он хотел показать немцам и эстам: придете еще раз — возмездие будет чудовищным, вы заплатите за все свои преступления на Новгородской земле и, конечно, та область немецкая и эстская, а именно архиепископство Дерптское, иначе этот город на русский лад назывался Юрьев, сейчас он называется на эстонский лад Та́рту, так вот, эта земля, она стала объектом для отгона пленников, скота, для получения богатой добычи, для уничтожения всего, что сопротивляется русскому воинству, и Александр Ярославич отправил войска, как говорит летопись: «в зажитье», то есть малыми отрядами в россыпь по всей земле, так чтобы вся она отведала горюшка так, как отведала до этого горюшка новгородская земля от нежданных захватчиков. Конечно же, архиепископ Дерптский собрал войско для того, чтобы нанести ответный удар, он попросил помощи у немецких рыцарей, у орденских братьев и устремился против Александра Ярославича, когда тот уже уходил с земли противника, поскольку счел, что, очевидно, наказание и так уже достаточно получили его враги. На льду Чудского озера состоялась битва, в этой битве, которая произошла 5 апреля 1242 года и получила название «Ледовое побоище», участвовали, можно сказать, интернациональные армии, мы не знаем, сколько вообще народу участвовало с разных сторон. Что касается немцев, то несколько десятков рыцарей-братьев со стороны Ордена, приблизительно около 30-ти, может быть, чуть больше, еще несколько десятков рыцарей архиепископа Дерптского, рыцарей-сержантов, то есть рыцари, которые в поисках приключений и обогащения явились в Прибалтику для того, чтобы служить Ордену и архиепископу. Возможно, как некоторые предполагают, небольшое количество рыцарей-датчан, то есть несколько десятков, хорошо вооруженные, удоспешенные тяжелой кавалерией, которая играла на полях сражений западной Европы роль живых танков. Помимо этого, многие сотни оруженосцев, вооруженных ополченцев-горожан, скажем так, всадников, которые не имели столь тяжелого вооружения, как рыцари-братья или рыцари на службе у архиепископа Дерптского, но тоже представляли собой тяжелую кавалерию, и целая туча пехотинцев, как немецких, так и эстских, то есть мы твердо знаем, что в этом походе участвовали эсты, они представляли собой пехоту, которая должна была охранять фланги, рыцарской «свиньи» так называемой, то есть конусообразного построения, которое должно было тупым клином вонзиться в строй противника и разрезать его пополам. Что касается новгородцев, то мы даже приблизительно не можем сказать, сколько участвовало с их стороны ополченцев, знаем, что это были, в основном, люди, которые не имеют отношения к простому крестьянству, которое с дрекольем иногда выгоняется на поле боя, это, конечно же, бояре новгородские, их вооруженные слуги, дружинники Александра Невского, дружинники Андрея Ярославича, это охочие люди, то есть добровольцы, которые пошли в поход, очевидно, имели неплохое вооружение и знали, как применять оружие, таким образом это была высокопрофессиональная армия. Мы даже не можем сказать, кого было больше на поле боя, ну вот немцы, например, уверяют, что со стороны новгородцев было 60 человек против одного немца — это, конечно, невероятная история, потому что Александр Невский вошел не в силе тяжкой на землю врага, он вошел с силами достаточно ограниченными, и сколько бы он ни собрал людей из боярских родов Новгорода, Пскова, своих дружин — это все довольно незначительные силы, там пехоты могло быть много, а кавалерии не очень много, можно предположить, что, может, 500, 1000 тяжело вооруженных всадников, может быть, чуть больше. Так вот важно-то другое, важно то, что для успеха на поле битвы того времени нужно было, чтобы тяжелая конница, которая решала судьбу сражений, имела возможность развернуться и как следует ударить, и тогда именно и столкнулась рыцарская конница с русскими дружинниками, Александр Ярославич подставил рыцарской коннице полк новгородских стрелков, они из луков нанесли ущерб рыцарям на льду Чудского озера, ну, конечно, опрокинуть их не могли и под их ударом рассыпались, но, преодолевая полк стрелков, рыцари потеряли строй, утомились, потому что в тяжелых доспехах долго сражаться нельзя и рыцарскому коню долго тяжело вооруженного всадника нести тоже нельзя. И когда они разгромили новгородских стрелков, они встретились со свежей дружиной Александра Невского, со свежими отрядами новгородских бояр, со свежими отрядами суздальцев, владимирцев, те ударили им навстречу охватили с флангов, живо разогнали эстскую пехоту и в результате, говоря языком XX века, немецкие рыцари оказались в котле: 20 немецких рыцарей-братьев погибло, 6 попало в плен, также понесли потери и рыцари архиепископа Дерптского, других немцев погибло от 400 до 500 человек, сколько погибло эстов или чуди мы просто не знаем, на Руси их считали слабым противником, поэтому, просто махнув рукой, написали: «побили без числа». Сами немцы восклицали: «Ах! Войско братьев было слишком маленьким!» Однако они пришли к единому мнению атаковать русских, ну то есть это попытка потерпевших поражение рассказать сказку о том, что они знают, сколько врагов было на другой стороне и что они непременно испытали на себе все неприятности численного перевеса врага, мы не знаем, может быть, там русских было вообще меньше, чем немцев, и эстов и причем могло быть и намного меньше. Итак, вот слова из одной рифмованной хроники немецкой, привожу их полностью: «Немцы начали бой, русские имели много стрелков, которые мужественно приняли первый натиск. Находясь перед дружиной князя видно было, как отряд братьев одолел стрелков, там был звон мечей и видно было, как рассекались шлемы, с обеих сторон убитые падали, те, кто находился в войске братьев, были окружены, русские имели такую рать, что каждого немца атаковало, пожалуй, человек 60». Ну, можно прокомментировать так: может, их вообще были миллионы на одного или миллиарды. Повторяю, это хроника тех, кто потерпел поражение. Братья достаточно упорно сопротивлялись, продолжает хроника, но их там одолели, часть дерптцев вышла из боя, это было их спасением, они вынужденно отступили, там был убито 20 братьев, а 6 было взято в плен — разгром. Немецкое посольство во главе с Андреасом фон Стирландом явилось в Новгород и должно было договориться о заключении мира, отказалось от всех, прежде завоеванных новгородских и псковских территорий, собственно, их все равно уже вышибли оттуда силой меча, и договорилось также о размене пленных. Александр Ярославич не потребовал какого-то приращения засчет земель противника, мудро понимая, что сил у него не так много, чтобы вооруженной рукой удерживать эту землю, а тылы слабые, потому что тылы когда-то были разгромлены Ордой и восстановиться им достаточно сложно. Победа эта была не последней великой победой в судьбе Александра Невского, он в 1245 году должен был отражать волну экспансии Литвы, это было настоящее вторжение, под Торжком был разбит местный князь, когда новгородцы, дружина Александра Невского вышли в поле, они должны были дать большое генеральное сражение Литве в районе Торопца, разгромили Литву наголову, положили восемь литовских князьцов, и новгородцы сочли, что дело сделано, можно отступить, но князю пришлось с одной своей дружиной добивать литовские отряды, расползшиеся по всей приграничной области. Александр Ярославич дал еще два сражения у Зижича, а потом еще под Усвятом, так что 1245 год — это три блистательные победы над Литвой: Торопец, Зижич, Усвят, надо сказать, что они не менее важны, чем Невская битва, Ледовое побоище, потому что Литва оказалась даже более упорным и гораздо более многочисленным, многолюдным противником Руси, чем все немцы и шведы вместе взятые, которые на Русь нападали, и здесь надо отдать низкий поклон Александру Ярославичу, он надолго отбил охоту у Литвы всерьез и по-настоящему нападать на Новгород. Сейчас стоит, наверное, сделать так, чтобы в эфире прозвучала та часть кантаты «Александр Невский» Сергея Сергеевича Прокофьева, в которой мелодия посвящена битве на льду Чудского озера.

Звучит музыка

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это светлое радио, радио «Вера», в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, и мы разговариваем с вами об Александре Ярославиче, великом князе Владимирском, одном из больших православных святых. Мне хотелось бы сейчас переключиться с военной деятельности Александра Ярославича на его деятельность, как государственного мужа, как правителя и это, конечно же, исключает разговор о других его битвах, например, об успешном походе на сумь и емь в 1256 году, то есть в шведские владения он наносил контрудар, мы не будем сейчас подробно останавливаться, просто констатируем, что там была достигнута еще одна победа. А вот на чем подробно стоит действительно остановиться — это на том, как Александр Ярославич стал великим князем Владимирским и что делал, как государь всей Северо-Восточной Руси. В 1246 году на пути из столицы монгольской империи с Каракорума скончался его отец Ярослав Всеволодович, подозревают отравление, но мы этого не знаем точно, и после него брат его Святослав Всеволодович получил престол Владимирский, не удержал, его отобрал Михаил Хоробрит — младший брат князя Александра Ярославича. Впоследствии два брата: Александр и Андрей отправились к монголам для того, чтобы получить ясность, кто будет государем на Северо-Восточной Руси, и монголы, очевидно применяя политику раскола, дали ярлык на великое княжение Владимирское Андрею Ярославичу, а на Новгород и великое княжение Киевское — Александру Ярославичу. Понимаете, какая вещь: формально великий князь Киевский старше, в действительности, конечно, реальная власть в руках у великого князя Владимирского, потому что Киев разорен, и мы даже не знаем твердо, бывал ли там хоть раз Александр Ярославич. Он вернулся в 1249 году, понял, что, в общем, Русь в результате этого решения глубоко расколота и понятно, что, располагая силой новгородской, располагая еще к тому же мощью Твери, (ему добавили Тверь, он ее впоследствии выменял на Переславль-Залесский), Александр Ярославич был сильным правителем, но младший брат владеет Владимиром, а он, старший брат, Владимиром не владеет. В 1251 году, после того, как поменялась власть в Орде, Александр Ярославич отправился туда, вместе с тем его брат Андрей Ярославич, что называется, натворил дел, то есть он отказался платить дань Орде, может быть, вообще служить Орде, это было дерзкое решение, молодеческое, удалое решение и, конечно, хочется посочувствовать храброму человеку, но вот только это решение очень дорого стоило Руси: его отец Ярослав Всеволодович ездил в Орду, принимал власть ханов и был фактически вассалом ордынских государей, Андрей Ярославич, видимо, решил эту политику отбросить — ну что ж, на Русь отправилась орда Неврю́я, разгромила войска Андрея Ярославича, его брата Ярослава Ярославича, они бежали, один в Швецию, другой во Псков, в это время Александр Ярославич был в Орде, и он получил ярлык на великое княжение в тот момент, когда Неврюй ходил по русской земле, грабил, разорял ее, жег города и выглядит это не к славе Александра Ярославича, а что, собственно, он мог сделать? Его брат повел себя безрассудно, он хотел бы побить монголов, хотя оба они, и Андрей, и Александр проехали по всей колоссальной монгольской империи и оба очень хорошо понимали, что силы, которая могла бы сокрушить эту империю у Руси нет. И Андрей Ярославич решил: да, мы погибнем, да, мы нанесем удары, сами ляжем под мечами завоевателя, лишь бы сохранить честь. Александр Ярославич для себя решил иначе: мы не будем сражаться, мы сохраним не честь, но народ мы сохраним — это очень важное решение. Ну что Андрей Ярославич — сразился и бежал, он чести не сохранил, он — беглец. Александр Ярославич в 1252 году сел на его место в столице Северо-Восточной Руси Владимире, и он принял власть в разоренной земле, еще раз разоренной, Батыева рать 1238 года, потом были рати 1239 года, потом удар туменов-монголов по южной Руси — 1240 год, теперь еще один разгром — 1252-й, земля разорена, рати опять положены в землю, все опять собирать, как собирал Ярослав Всеволодович, его отец, в несчастном 1238 году из тлена, праха, из хаоса. 11 лет Александр Ярославич собирал Русь, и он смог это сделать, смог восстановить города, смог построить храмы на месте сожженных и разрушенных ордынцами, он смог Руси дать новую жизнь в этот момент, после Неврюева разгрома. Он должен был отвечать за свой народ даже тогда, когда народ был с ним не согласен, например, монголы требовали дать им сведения для налогообложения, как тогда говорили: «дать число», и какие-то области дали его мирно, понимая, что сопротивляться не могут. Новгород сопротивлялся жестоко на протяжении нескольких лет между 1257-м и 1259-м, Новгород не хотел давать числа, Новгород даже надавил на сына Александра Ярославича Василия, который княжил тогда в Новгороде и представлял его личность, личность великого князя, как он сам когда-то представлял в Новгороде личность Ярослава Всеволодовича. И советники князя Василия говорили ему: «ну давай поддержим удаль новгородцев». Пришел Александр Ярославич, сместил сына, никогда больше — никогда! — не давал ему никаких ответственных поручений, крупных должностей. С его советниками обошелся самым жестоким образом, ослеплял их, отрезал им носы, говоря: «Вы должны были делать то, что я велел — а я велел принудить новгородцев к тому, чтобы они дали число!» И новгородцы в конце концов дали, Александр Ярославич откровенно угрожал им применением вооруженной силы и был абсолютно прав. Дело-то вот в чем: конечно, сразились бы удалые молодцы-новгородцы, были бы побеждены, вошли бы ордынцы в Новгород, спалили его, ничего бы от него не осталось и вся удаль, и гордая сила новгородцев, все их богатство было бы положено во прах. И Александр Ярославич, усмиряя гордый нрав Новгорода Великого, фактически спасал его, потому что Новгород, который платит дань Орде — это гораздо лучше, чем Новгород, который лежит в головешках. Возможности освободить реально Новгород, дать отпор врагу в тот момент просто не существовало, она у нас появится, дай Бог, только через век с лишним в эпоху поля Куликова, на этот момент Русь была бесконечно слабее Орды. Можно, конечно, было петушиться, но пришел бы враг и гордому петушку свернул бы опять голову, как это было с Андреем Ярославичем, вот так. Так что от Новгорода князю Александру Невскому еще один поклон за то, что тот его заставил смириться перед ордынцами — выглядит некрасиво, но дельно, так надо было поступить правителю, так он поступил. В 1262 году по всей русской земле и Северо-Восточной Руси: Владимир, Суздаль, Ростов, Великий Устюг и так далее прокатилось мощное восстание, в ходе которого из городов выбросили откупщиков дани, ордынцев, которые имели магометанское вероисповедание и не только самыми жестокими способами выколачивали дань, выколачивали с избытком, очевидно, но еще и притесняли храмы и, видимо, предпринимали попытки исламизации Руси. Их приспешники были уничтожены, и надо сказать, что это восстание носит признаки воли великого князя, в одной из поздних летописей даже говорится, что он рассылал грамоты, что «татар бити». Впоследствии он отправился в Орду, отмолил свою землю от карательной экспедиции, так или иначе уговорил хана помилосердовать, очевидно, сыграл на том, что откупщики работали на сбор дани для далекого владыки Каракорумского, а Сарайский владыка, хан, который непосредственно должен был осуществлять власть над Русью — хан Берке — не ладили и тех откупщиков было не жалко, свои не пострадали, но с точки зрения хана эта самостоятельность должна была дорого стоить улуснику. И на пути назад из Орды Александр Ярославич скончался, здесь тоже предполагают, что это отравление, он ушел из жизни в ноябре 1263 года в Городце, приняв перед кончиной иноческий постриг. И надо сказать, что память о нем сохранилась самая светлая, когда он скончался, митрополит Кирилл сказал: «Зашло солнце земли русской», а новгородский летописец, печалясь о кончине князя, сказал: «Дай, Господи милостивый, видети ему лицо Твое в будущий век, потрудился за Новгород и за всю русскую землю» — это слова самые точные, потрудился за Новгород и за всю русскую землю. Жаль этого человека, что он скончался, когда ему было всего-то 42 года, ну что ж тут сделаешь, Господь, может быть, взял его к себе, чтобы тот мог отдохнуть от трудов своих и дал ему лучшую долю в райских кущах. Нам же стоит вернуться к вопросу о Западе и Востоке. С кем воевал Александр Невский — с каким-то объединенным Западом, который тогда не существовал, может быть, он вторгался в Европу и громил ее, крушил? Да нет, он защищал новгородскую землю от шведов и немцев, защищал ее от литовцев, которые тогда не были частью католической Европы, они были еще язычниками, он дрался на своей земле, отражая захватчиков, которые первыми напали на Псковщину и Новгородчину. Склонился он перед Ордой, пошел на союз с Азией — это тоже, в общем-то, чушь, 90, если не 95 процентов русских князей того времени склонили головы перед Ордой, ездили в Сарай, ездили в Каракорум, получали ярлыки на княжение и, в общем, это было практикой, которая составилась задолго до Александра Ярославича и первым научил его этому его собственный отец Ярослав Всеволодович, который в Орду ездил и там старался устроить дела Руси и, видимо, за это поплатился жизнью, но так или иначе у него был свой долг правителя, он выполнял его, как мог, и выполнил. Ну, на тот момент это был правитель рачительный и очень хороший в отношении Руси. Почему Александр Невский приказал Новгороду принять число — я уже объяснял, дело здесь не в том, что он шел на какой-то великий евразийский выбор в пользу Орды, не в пользу Европы, он понимал, что не принудишь людей к тому, чтобы они дали число — и все будет уничтожено, придет ордынская конница, возьмет Новгород, сожжет, заровняет, уведет новгородцев в плен, всю Русь при этом пройдет и разорит, поэтому Александр Ярославич просто-напросто действовал, как разумный прагматик и, знаете, давайте оставим все эти сказки о том, что был какой-то выбор между Востоком, между Западом — нет, существовала православная цивилизация, туда входила Константинопольская империя, разбитая теми же рыцарями в XIII веке на несколько осколков, но там продолжала существовать православная государственность, существовала Русь, существовали православные государства Кавказа и Закавказья, и Александр Невский был представителем православной греко-русской имперской цивилизации, это то, к чему Запад налип с одной стороны, Восток — с другой, но в центре-то именно это — цивилизация русско-греческая, цивилизация православная, по сути своей — имперская, и Александр Ярославич сохранил свою землю и дал ей возможность впоследствии воспринять и создать великое государство, великую империю на этих осколках, просто не до конца добитых, не уничтоженных неприятелем в силу того, что у них нашелся поставленный Богом отважный защитник и мудрый правитель. Хвала Александру Ярославичу, поминайте его в своих молитвах, просите у него защиты и покровительства перед Господом нашим Иисусом Христом. Благодарю вас за внимание, до свидания.