Поделиться
Заглянем в самый конец военной повести ленинградского писателя и фронтовика Вадима Шефнера «Сестра печали», – написанной в шестидесятые годы прошлого века:
«…Снаряд разорвался в самых дверях парадной. Из аптеки слышались крики и плач – туда втащили раненых. Женщина в синем платье, которая стояла справа от меня, пережидая обстрел, и мужчина в железнодорожной форме, который стоял от меня слева, неподвижно лежали на плитках пола.
Ко мне подошла дежурная и сказала, чтобы я шел в аптеку. Я не понял зачем. Потом увидел, что с рук у меня течет кровь. Это я исколотил их о дверь и о кружку для писем. С такими царапинами стыдно было идти на перевязку, когда тут же рядом лежат убитые и когда перевязывают раненых. Дождавшись отбоя, я пошел на свою линию, домой. Тетя Ыра обмыла мне руки кипяченой водой и смазала коллодием, потом дала выпить полстакана водки. Она ни о чем не стала меня расспрашивать, а мне не хотелось рассказывать, где это я искровенил руки».
Из повести Вадима Шефнера «Сестра печали» читал Андрей Медведев (проект «Аудиокнига своими руками»). Главный герой повести Шефнера, бывший детдомовец Толя по прозвищу Чухна, недавний рабочий фарфорового завода, разбил в отчаянии руки о дверь опустевшей квартиры своей возлюбленной Лёли, – такой же юной, как и он сам, погибшей во время одной из блокадных бомбежек. Она очень ждала этого Толю, пока он сражался на линии обороны в пригороде Ленинграда.
…Тетя же Ыра (как ее называла одна маленькая девочка по коммуналке, не умевшая выговаривать букву «и») – добрейшая и очень бедная соседка троих вчерашних детдомовцев, которых эта женщина любила и опекала. Ребята ее тоже любили, чуточку подтрунивая над тетиыриной религиозностью (как я теперь понимаю, чистой, «непросвященной» и почти детской). А взрослые общественники – это тогда называлось ЖАКтом – конечно же, боролись с убеждениями отсталой «гражданки», подсовывая ей антирелигиозные брошюры, которые она прочитывала с большим интересом, – ведь там непонятно разоблачались родные ее сердцу чудеса, а описания этих чудес ее очень волновали и укрепляли.
…Она всегда была неподалеку от них, неподалеку – и в тот уже давний день, когда четвертый бывший беспризорник из этой компании – Гриша Смолянинов – уходил добровольцем еще на финскую и ребята готовили ему прощальный вечер.
«В тот вечер тетя Ыра, сидя перед керосинкой, читала-почитывала одну такую книжечку. Взглянув на мои бутылки, она вдруг высказалась:
– Вот вы, молодежь, в Бога не верите, а Спаситель-то наш в Кане Галерейской воду в вино превратил, в магазин с авоськой не бегал. На свадьбе это дело было.
– Ну, у нас не свадьба, – ответил я. – У нас дело посерьезнее. Гришка на войну добровольцем идет.
– На войну? – Тетя Ыра встала с табуретки, встревоженно помешала ложкой в кастрюле, потом повернулась лицом к углу, где висел отпечатанный на жести плакат “Неосторожное обращение с примусом ведет к пожару”, и несколько раз перекрестилась.
– …Гришу мне жалко, он из вас четырех самый самостоятельный. Завтра за него свечку Николаю Чудотворцу поставлю…»
Гриша вернулся, и по возвращении умер от ран, но друзья еще успели навестить его в больнице. Тетя Ыра потом скажет, что Бог прибирает лучших.
Боже мой, эта милая верующая ленинградка, как я расслышал и тут же сверил по книге Шефнера, называет Галилейскую Кану – «Галерейской», – но ведь и то сказать: где же ей было раздобыть в те годы Евангелие?..
Вообще-то я вот о чем.
…И за них, когда-то воевавших наших дедов и прадедов, – в годы войны в большинстве своём юных и безбожных, так не узнавших многих радостей мирной жизни – изо дня в день молились вот такие русские женщины, родные и не родные, и живые и давно отошедшие к Господу.
Молились неустанно, всей силою своих бессмертных душ.
И за нас ведь, друзья, за обратившихся в детстве и в зрелые годы, за не пришедших покуда к Богу (а может, так и не сумеющих придти в этой нашей земной жизни) – кто-то сейчас, в эту самую минуту, горячо молится.
…О них, за нас, грешных, молящихся, тех, что сейчас рядом с нами, и – тех, кто были до нас (и знают о нас лучше, чем мы сами знаем о себе), – подумалось мне, перечитывая великую книгу литератора-фронтовика, собравшего в личности главного героя своей «Сестры-печали» черты нескольких своих друзей, таких же детдомовцев, каким и он был когда-то.
Послание к Римлянам святого апостола Павла
Поделиться
«Апостол Павел». Рембрандт (1606–1669)
Рим., 94 зач., VII, 1-13.
Комментирует священник Антоний Борисов.
Как часто мы поступаем не по любви, а исходя из желания сделать что-то в пику другому человеку или жизни как таковой! Кому-то что-то доказать, кого-то в чём-то превзойти, за чей-то счёт самоутвердиться. И от всего перечисленного нам становится плохо, тоскливо и очень одиноко. Об этом пишет, в частности, апостол Павел в своём послании к христианам Рима. Отрывок из 7-й главы послания читается сегодня утром во время богослужения. Давайте послушаем.
Глава 7.
1 Разве вы не знаете, братия (ибо говорю знающим закон), что закон имеет власть над человеком, пока он жив?
2 Замужняя женщина привязана законом к живому мужу; а если умрет муж, она освобождается от закона замужества.
3 Посему, если при живом муже выйдет за другого, называется прелюбодейцею; если же умрет муж, она свободна от закона, и не будет прелюбодейцею, выйдя за другого мужа.
4 Так и вы, братия мои, умерли для закона телом Христовым, чтобы принадлежать другому, Воскресшему из мертвых, да приносим плод Богу.
5 Ибо, когда мы жили по плоти, тогда страсти греховные, обнаруживаемые законом, действовали в членах наших, чтобы приносить плод смерти;
6 но ныне, умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве.
7 Что же скажем? Неужели от закона грех? Никак. Но я не иначе узнал грех, как посредством закона. Ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: не пожелай.
8 Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв.
9 Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил,
10 а я умер; и таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти,
11 потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею.
12 Посему закон свят, и заповедь свята и праведна и добра.
13 Итак, неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди.
Прозвучавший текст, безусловно, требует разъяснения. И с богословской, и с исторической точек зрения. Апостол Павел, принадлежа к еврейской среде, проповедовал, тем не менее, не только иудеям, но и язычникам. В задачу апостола входило объяснить и тем, и другим, в чём состоит смысл искупительной жертвы Христовой. В конечном счёте, апостол обращается к образу смерти как явления, абсолютно понятного каждому человеку. В чём же состоит значение смерти? Оно (это значение), с точки зрения Павла, не сводится исключительно к горю утраты. Смерть может проявить себя и как освобождение. Не только от каких-то общественных обязательств.
Христос, умерев и воскреснув, подаёт человеку свободу от власти мира, который во зле лежит. Христианину, верящему в бессмертие души и грядущее воскресение мёртвых, нечего бояться. Чудо Пасхи становится источником удивительной храбрости и неиссякаемой радости. А ещё Христово учение открывает для нас удивительную перспективу бытия, которую закон Моисея дать был не в состоянии. Поэтому Павел и противопоставляет Ветхий завет Евангелию, говоря, что прежняя религия была причиной тех или иных духовных бед.
Неужели Павел полагает, что закон Моисея плох? Нет. Речь об ином. Ветхий завет строится на запретах. В нём фактически не было никакой перспективы духовного возрастания, и возможности настоящего покаяния тоже не существовало. Потому даже праведники древности вынуждены были в печальном смысле смиряться перед совершёнными ошибками, не имея никакого средства избавления от греха. Искупительная жертва Христа не просто освободила людей от власти зла.
Спаситель вознёсся на Небо и не закрыл этот путь для тех, кто с ним в Таинстве Крещения соединился. Теперь важны не столько запреты и ограничения, а жертвенный, возвышенный подвиг служения любви. Любви к Богу через любовь к людям. При таком понимании ветхозаветные заповеди из вершины превращаются в фундамент, опираясь на который, мы призываемся Христом к творчеству духа. А именно — к построению в сердце обители нашей верности, жертвенной преданности Богу. И при таком подходе становится понятно, что христианское представление о святости, праведности значительно превосходит всё то, что мог бы предложить ветхозаветный закон.
И ещё один немаловажный аспект. Когда-то ветхозаветный закон представлял собой точку опоры для противостояния древнего Израиля с языческим миром. Но ко времени Христа это здоровое противостояние праведности греху прошло через обидную метаморфозу, превратившись скорее в самопревозношение и даже презрение — ветхозаветных иудеев к идолопоклонникам. Но, как известно, даже самая великая праведность без любви к Богу и людям превращается в нечто тёмное, Господу неугодное. Вот почему евангельское учение Христа Спасителя было просто необходимо — и эллинам, и иудеям. Ведь прежнее положение дел себя изжило и настало время для завета Нового — не менее чистого и принципиального, чем Ветхий, но имеющего под собой в качестве основания не гнев, но любовь.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Великая Отечественная война и танкостроение». Александр Музафаров
Поделиться
Гостем программы «Исторический час» был старший преподаватель Университета имени Разумовского Александр Музафаров.
Разговор шел о подвиге людей в годы Великой Отечественной войны и о развитии военной техники, в частности о танкостроении.
Ведущий: Дмитрий Володихин
Все выпуски программы Исторический час
- «Великая Отечественная война и танкостроение». Александр Музафаров
- «Рюрик — загадки личности». Сергей Алексеев
- «История Киева». Сергей Алексеев
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Личная история». Наталья Дмитриевская
Поделиться
Гостьей программы «Вечер воскресенья» была член Общественной палаты Российской Федерации, сопредседатель международной общественной организации «Союз православных женщин», член совета фонда «Жизнь как чудо», многодетная мама Наталья Дмитриевская.
Мы говорили с нашей гостьей о ее пути к вере и о том, как в тяжелых жизненных ситуациях ей удавалось сохранять надежду на Бога и видеть во всём Его Промысел.
Ведущая: Кира Лаврентьева
Все выпуски программы: Вечер Воскресенья
