«Усталость и отчаяние — что делать?» Священник Николай Катан

У нас в гостях был клирик московского храма Рождества Иоанна Предтечи в Ивановском священник Николай Катан.

Разговор шел о том, откуда в нас берется ощущение усталости, безвыходности и безнадёжности, как относиться к тому, что зачастую наши ожидания не совпадают с реальностью, и что может помочь нам и нашим близким в моменты отчаяния.

---

А. Ананьев

— Давным-давно слушал песню, хорошую песню, там была такая строчка: «А вдруг повезет и достанутся визы». И мне долгое время казалось: какая ерунда вообще, что значит повезет-не повезет, пошел, да и получил визу. А потом раз — и наступили времена, когда получение визы и удача стали практически синонимами. К чему это я? Время нынче непростое, друзья. Время изменилось. И те планы, которые у нас были в начале этого года, два года назад, пять лет назад, на то, как мы проведем это лето, они были подвергнуты изрядной корректировке, в сторону минуса очень часто.

А. Митрофанова

— Но ты имей ввиду, что все-таки загранпаспорта есть у совсем небольшого количества людей, которые в России живут, понимаешь? И поэтому для кого-то, может быть, это корректировка планов, для кого-то в этом смысле принципиально не изменилось ничего. А вот то, что стало меньше средств, на которые можно было бы семью куда-то вывезти, это факт.

А. Ананьев

— Именно так, звезда моя, я сейчас не столько про загранпаспорта, сколько про то, что цена на билет Иркутск-Сочи выросла в три раза и с этим надо как-то жить, или отказываться от планов. Добрый вечер, друзья! Вот как-то добрый вечер после этого не клеится, но все равно добрый вечер. Это программа «Семейный час», вы только что слышали голос моей жены, соведущей, мудрой женщины, преподавателя литературы, продюсера Аллы Митрофановой, я Александр Ананьев. И сегодня в программе «Семейный час» мы хотим поговорить про три конкретные семьи, которые вот мы с Алечкой знаем. Мы не будем называть имен, но то, что все эти три семьи столкнулись с реальной ситуацией, когда им приходится отказываться от планов на летний отдых, это факт. И к этому разговору мы пригласили замечательного священника, который очень хорошо разбирается в том, как побороть отчаяние из-за того, что планы не сложились, клирик московского храма Рождества Иоанна Предтечи в Ивановском, священник Николай Катан сегодня в студии. Добрый вечер, отец Николай.

о. Николай

— Добрый вечер, дорогие друзья!

А. Ананьев

— Какие планы у вас на это лето? Планы — даст Бог, стройка на даче.

А. Митрофанова

— Ну вот...

А. Ананьев

— Что — вот? Ты знаешь, как выросла цена на арматуру? В пятнадцать раз выросла цена на арматуру!

о. Николай

— Человек интересуется.

А. Ананьев

— Да мы же, в общем, прошли и проходим через то же самое. За последние два года цена на арматуру выросла в пятнадцать раз, цена на отделочные материалы — в пять раз, цена на строительные материалы тоже дико выросла. И я знаю людей, у которых вот пять лет назад был вот такой проект: вот так, вот так, вот так, вот так, а сейчас они понимают, что они могут от этого проекта оставить процентов двадцать, а остальное отложить до лучших времён, тоже вполне про вас может быть история.

о. Николай

— Да, вполне, потому что ещё вообще ничего не понятно, сейчас только начало, фундамент мы поставим, а там видно будет.

А. Ананьев

— Оооо... Слушайте, Божьей помощи вам в ваших делах, потому что там, конечно, это бездна и космос вообще. Хорошо, но у вас же есть семья прекрасная, да?

о. Николай

— Да.

А. Ананьев

— И у них, значит, при фразе «летний отдых» в голове рисуется примерно такая картина: шезлонг, укрытый махровым полотенцем, море такое лазурное, бирюзовое даже, чайки, какая-то комфортная температура плюс 28 градусов, вода плюс 29, и официант в белом подносит поднос с бокалом и спрашивает: «Вам как обычно или что-нибудь новое?». Вот. А значит, отец Николай такой говорит: «Друзья, в этот раз будет немножко иначе, вот вам тележка, вы будете возить цемент и заливать вот в эту яму».

о. Николай

— И они тоже буду спрашивать: «Вам как обычно или что-то новое?», только немножко с акцентом. (общий смех)

А. Ананьев

— Так, а как же семья?

о. Николай

— Да, мы ещё в прошлом году отказались тоже от моря, потому что приобрели дачу, в этом году хотим только строиться, поэтому, скорее всего, да, вот два года у нас без моря. Но сын, он очень, конечно, скучает, он говорит: «Папа, когда мы поедем на море?». Но я не думаю, что это всё вечно, всё проходит. Здесь всё как-то относительно, на мой взгляд, я в этом трагедии не вижу, даже если, допустим, мы только поставим, даст Бог, фундамент и ничего не успеем, то есть все наши средства туда уйдут, лично я смотрю на то, что вокруг, потому что мы очень плохо знаем свою страну, мы очень можем здесь по месту где-то попутешествовать, и для нашей семьи самое главное — чтобы быть вместе, а уж где мы будем, мне кажется, воспоминания из детства, это всё такое очень относительное. Я сам в детстве не так часто бывал на море, поэтому я никогда не расценивал это как трагедию. Да, было бы неплохо, но это абсолютно не трагедия.

А. Митрофанова

— Кстати, я в детстве на море была два раза. Один раз мама как-то с подругой, они скооперировались, вывезли детей, «дикарями», как тогда принято говорить, у каких-то бабушек мы снимали там какую-то комнатку, ну вот просто, чтобы ребёнку показать море. Но, кстати говоря, я же часто болела, а после этой поездки я целый год была без температуры, не кашляла, и всё было отлично. А второй раз это было, уже в школе я училась, и меня отправили в «Орлёнок», вот, пожалуй, что и всё, а так, чтобы на море каждый год — действительно, такого не было. Но, понимаете как, ведь со временем эти представления о том, что важно, что доступно, они же меняются, поэтому думаю, что за последние годы действительно многие привыкли, что есть возможность, ну если не на море, то куда-то выехать всей семьёй, хотя бы в дом отдыха куда-то.

о. Николай

— На Волгу многие ездят.

А. Митрофанова

— На Волгу, кто-то в Подмосковье, знаете, любит отдыхать.

А. Ананьев

— Да всё бы ничего, но туристическая инфраструктура в России хромает на обе ноги, увы, я говорю это вам как человек, который объездил довольно много российских городов, встретить вот именно классный отель с классным обслуживанием, чтобы ещё и вокруг было действительно всё классно, а не бетонные заборы с гаражами, ну это практически нереально.

А. Митрофанова

— Это правда. Но многим нравится, например, палатка и лес — пожалуйста, ездят люди в походы, на байдарках сплавляются...

А. Ананьев

— И туалет в кустах?

А. Митрофанова

— Да.

А. Ананьев

— Алла Сергеевна, не представляю вас, любезная, вот в такой беде. (смеются)

А. Митрофанова

— Ну, слушайте, я к тому, что варианты действительно могут быть. Весь вопрос в том, что вот как себя чувствует, например, отец семейства, который понимает, что у него нет возможности куда-то вывезти семью.

о. Николай

— Просто вопрос в том, что ты можешь сделать. Ты можешь выйти сейчас на дорогу, бить себя в грудь и кричать, что «вот, смотрите, как мне плохо, я вот в этом году на море семью не вывезу!» — на тебя посмотрят миллионы таких же глаз, скажут: «мы тоже, представьте себе». И можно идти после этого горевать, а можно просто принять, что вот такая ситуация, и исходить из того, что есть.

А. Ананьев

— Слушайте, на самом деле, вот что мы делаем, сейчас мы адресуем наш разговор даже не главе семейства, с главой семейства плохо ли, хорошо ли, но всё понятно: он вот в такой ситуации, в этой ситуации, там у него есть вот такие-то средства, у него есть такие-то задачи, и он будет решать эти задачи без истерик, без каких-то лишних эмоций. Да, хотелось бы, но сейчас так. Всё, вопросов нет. К главе семейства вопросов нет, и он нас сейчас слушает так довольно отрешённо, он ведёт свой автомобиль и думает, какой марки цемент ему закупать на то, чтобы заливать фундамент, и что не так с тем проектом, который ему предложили, всё. Те три семьи, про которые я говорю, там же есть ещё и жена, женская часть, и вот я сейчас адресую наш разговор ей. Они — сказать, что расстраиваются — не сказать ничего. Нет, они тоже не устраивают истерик, они тоже не ноют, то есть они будут делать то, что надо. Но видели бы вы, сколько тоски в глазах этих женщин, причём такой, хорошо спрятанной. Я просто их хорошо знаю, поэтому я могу судить. И они говорят в одной фразе: «Да, этим летом мы никуда не едем...» И всё, и всё сразу стало понятно, то есть они просто констатируют факт, а мне становится так грустно и так жалко, и хочется как-то и помочь, и поддержать, а как поддержать? И тут мы подумали, что будет здорово пригласить вас и поговорить о том, какие духовные инструменты у нас есть для того, чтобы примириться, принять, и без вот этого минора, а ещё и как-то получить радость от того, что у нас есть.

А. Митрофанова

— А может быть, и что-то предпринять, кстати! Почему только вот примириться и...

А. Ананьев

— Нет, палатку мы вычеркнули уже, Алла, прекрати, прекрати вот это вот! В туалет в кусты — нет, нет, нет! Там комары и еще сейчас знаешь, какие мошки?

А. Митрофанова

— Знаю.

А. Ананьев

— Оооой! У нас, в Ковровском районе, ой, штаны не снять просто!

о. Николай

— Это вы в Якутии ещё не были.

А. Ананьев

— Да, да, а вы в Якутию ведь приглашали, да, красивые места? Нет, нет, спасибо. Так, и что же делать? Как получить от этого всего ещё и радость, и ещё найти в себе силы...

о. Николай

— Я слышал такую историю, что одного, скажем так, старчика такого на Афоне тоже посетили люди, и у него была такая пещерка, и только было одно окошко на прекрасный вид, и он то окошко тоже заложил. Ему говорят: «Почему, отче? Это же такая красота, это же Божий мир тоже.» Он поворачивается, говорит: «Дети мои, знали бы вы, какой у меня внутри мир и какой свет, а это всё только мешает мне». То есть, и такой взгляд. Я не уверен, что мы откроем вообще окно возможностей для тех семей, и, возможно, они отмахнутся и скажут: «ну что там, попы, что вы понимаете вообще?» Но, по крайней мере, мы об этом поговорим, я думаю, и об этом мы расскажем, какие были взгляды на эти ситуации, потому что, конечно, нам далеко до таких старцев святых, которые там ещё окно закрывают, «окно в Европу», скажем так. Мне всегда нравится такая фраза: если уж наши родители прожили 90-е, то я думаю, что и мы, наверное, справимся, поэтому я всегда ориентируюсь на это, что иногда бывало и похуже. И вообще есть люди, которым ещё много хуже. Я помню, мы студентами, хором, поехали в дом слепоглухонемых в Сергиевом Посаде, и я, как регент хора и как ведущий, думаю: что же мне такого сказать, чтобы поддержать этих бедных деток, как мне казалось. Мы выступили, рассказали о своем выступлении, и нас попросили присесть в зал, теперь послушать детей. И я через буквально 2-3 минуты оглянулся, и я увидел здоровых мужиков, которые плачут, хлюпают буквально, они так растрогались их выступлением, этих детей, теми словами, той радостью неподдельной, которая от них исходит, хотя казалось бы, мы пришли их утешать, а утешать пришлось нас. Поэтому я всегда стараюсь смотреть на тех людей, которым бывает намного хуже. Если меня спрашивать, то я всегда стараюсь делать так, потому что проходили, ну, небольшой опыт, но немножко есть, когда кто-то из семьи болел, и тогда приходилось очень тяжело. Но когда все, слава Богу, как мы чисто по-человечески говорим, здоровы, и у нас есть возможность хотя бы там на дачу или еще куда-то сходить, это уже хорошо. Есть люди, которым, к сожалению, и этого не могут. Я вам расскажу, у меня небольшой тоже опыт такой есть.

А. Ананьев

— «Семейный час» на радио ВЕРА, сегодня с вами, как всегда, ведущая Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Ведущий Александр Ананьев.

А. Ананьев

— И клирик московского храма Рождества Иоанна Предтечи в Ивановском, священник Николай Катан. Замечательный совет вы дали, я так даже примерно визуализировал себя, и очень хорошо тебя, Алечка, представляю в этой истории, когда у тебя не получается поехать на море, ты находишь человека, который вообще никогда не был на море, и вообще никогда не был в отпуске, он работает уже 28 лет без выходных. Ты садишься рядом, говоришь с ним, понимаешь, как ему тяжело, выходишь и говоришь: «Слава тебе, Господи! Есть кто-то, кому тяжелее, чем мне».

А. Митрофанова

— Ну, кстати, со мной это никогда так не работало.

А. Ананьев

— Вот со мной тоже никогда так не работало.

А. Митрофанова

— А почему ты говоришь, что ты меня в этом представляешь?

А. Ананьев

— Это была ирония.

А. Митрофанова

— Ах, вот в чем дело! Со мной так не работает, когда я знаю, что кому-то еще хуже, мне просто становится еще больнее, и хочется, чтобы так не было, вот чтобы этому человеку, чтобы с ним стало лучше. Не то, что я радуюсь тому, что у меня не так, как у него, а я просто начинаю еще больше переживать.

А. Ананьев

— Да. Вы историей какой-то хотели поделиться, отец Николай?

о. Николай

— Да, по поводу истории, что когда у тебя есть свои определенные планы, дважды со мной происходила такая история, когда все мои планы были просто круто менялись. Расскажу последнюю: этой зимой, перед Всенощным бдением, в субботу, я с утра отслужил и вечером тоже служил, пошел быстро помыть машину. Было много планов. Недавно родилась дочка, заботы, вечером надо приходить, помогать жене, много всяких дел.

А. Митрофанова

— А сколько деток у вас, напомните?

о. Николай

— Пока двое. Вот старший сын Сережа и дочка Маша, вот Машенька родилась в декабре у нас. И, собственно, я покрыл машину пеной и побежал оплачивать для того, чтобы дали воду, чтобы можно было смыть эту пену, и я поскользнулся, упал, ломаю ногу. Очень сильный перелом, меня увозят на «скорой», в этот же день уже в больнице и через день мне делают операцию, и я на три месяца выпадаю вообще из жизни. И я еду в «скорой», и вообще не могу понять: что это, Господи? Как на ровном месте, на заправке, где нет льда, всё очищено, как я мог поскользнуться и так сильно? Потому что я сколько раз в жизни своей падал, как только я не падал, и никогда ничего не ломалось, а тут вот так вот. И только через некоторое время я понял, почему это всё произошло, и почему я должен был пройти через эти все обстоятельства. Господь мне так, скажем, открывает, может быть, не совсем для радио, но для себя я понял, почему я должен был пройти через это всё. И я для себя сказал: а может быть, я должен был быть с дочкой своей? Кто бы мог мне позволить декретный такой отпуск, который я мог бы себе позволить, посидеть с дочкой новорожденной? А вот я три месяца с ней сидел, она почти вот на руках у меня всё время, и это тоже плюс, если видеть везде только какие-то минусы, то их очень много. Поэтому это не просто психологический настрой: «всё, вижу только хорошее, настроился, мне теперь нормально», нет, я действительно вижу, почему так происходит...

А. Ананьев

— Хорошее есть во всём?

о. Николай

— Не во всём, но во многом, того, что происходит со мной.

А. Ананьев

— Ну хорошо, давайте предположим, что вот та барышня, к которой мы обращаемся сейчас с нашим разговором, она не видит вообще ничего хорошего в той ситуации, которая сложилась. Она реально не видит ничего хорошего.

А. Митрофанова

— Она видит, что она не может вывести на отдых детей.

А. Ананьев

— Она видит, что она сама не может поехать.

А. Митрофанова

— И сама не может отдохнуть.

А. Ананьев

— Для них вот этот вот месяц (они обычно там на месяц уезжают), для них этот месяц, он был таким вот, знаете, выражаясь понятным вам языком: хорошим фундаментом, таким глубоким, плотным, на весь год, для неё, и для семьи. И вот они три месяца готовились всегда к этому отпуску, выбирали отели, собирали там всё, что надо, докупали какую-то одежду, планировали встречи, билеты, заканчивали дела, потом ехали на месяц. Каждый день там был в удовольствие, а потом ещё месяц там разбирали фотографии, подарки, и доедали то оливковое масло, которое они оттуда привезли. То есть для них это было практически полгода такой вот радости.

о. Николай

— Процесс.

А. Ананьев

— Процесс, да. И потом, и до, и после, вся жизнь строилась на этом фундаменте. А сейчас? Что в этом во всём, и как, и что? Они так смотрят: Суздаль — ну да, Суздаль, съездим на день в Суздаль, ну это разве оно? При всей любви к Суздалю, а мы все очень любим Суздаль, это не заменит, не заменит. И вот что хорошего во всём этом мы можем посоветовать ей рассмотреть?

о. Николай

— Великое, оно виднеется на расстоянии, поэтому, когда с нами происходят вот эти вещи, мы, конечно же, сразу можем не увидеть, но только через определённое время, когда проходит, мы можем понять, не сопоставить, сказать: «ну вот слава богу, что я не поехал, а вот случилось то-то со мной», а наоборот, что «мы не съездили туда, но у нас появилась возможность, например, что-то новое для себя открыть, выйти из ситуации». Маленький такой пример: у нас в детстве часто выключали свет, и мы проходили всегда с братом мимо и не замечали, что у нас, оказывается, шашки есть, шахматы, и только на то время, кстати, пока выключали свет, мы садились при свечах и играли в шахматы, как только включали, то мы бежали смотреть телевизор и прочие вот эти развлечения. И для себя я просто вспоминаю, так думаю, что вот есть у желающего тысяча возможностей, а не у желающего есть тысяча причин, то есть, есть ситуация, в которую мы поставлены, сможем мы изменить её? Да вряд ли. Остаётся горевать об этом? Можно и погоревать, а можно жить дальше. Например, опять я всё про себя, но просто мне кажется, это самое интересное, наверное, когда ты рассказываешь, исходя из того, что ты прожил, а не просто каких-то там, понимаете, я могу вам сейчас процитировать многих умных людей, но это будет неинтересно. Мы приехали в Якутию с супругой на два года. Это не страшно, это очень хорошо, просто чтобы так не звучало.

А. Митрофанова

— Ну, минус 52, в принципе, да. Я была в Якутии зимой и летом дважды, и впечатление, конечно, колоссальное.

о. Николай

— И мы для себя избрали такое, как бы вот: мы можем что-то изменить? Может быть, мы изначально не очень-то и хотели, хотя благодарны Богу теперь на всю жизнь, что мы там побывали. Мы можем что-то? Нет. Мы можем сделать надрезы или там в календаре каждый день отмечать красной краской или чёрной, что вот ещё один день прошёл, и слава Богу. Но стоит ли это делать? Я сказал, что — «Дорогая, это моя жизнь и твоя. Это не жизнь родителей, не жизнь наших наставников, начальников, это наше с тобой, и можно эти два года прожить и узнать для себя что-то новое, там в музеи ходить, узнать о культуре Якутии и так далее. А можно просто ждать, когда побыстрее это всё закончится. Но если ты так проживёшь, то, уверяю, что возвращаясь сюда же с командировки, вот этот шлейф, он за тобой будет тянуться, и ты всегда будешь в ожидании, что вот завтра-то начнётся настоящая жизнь, не то, что вот у меня сейчас. Это наш взгляд супругой, по крайней мере, мы так на это смотрели.

А. Митрофанова

— Слушайте, а очень здорово получается! Мы действительно можем научить сами себя жить по принципу, что вот завтра у меня начнётся наконец-то настоящая жизнь, случится то-то, то-то, то-то, я закрою то-то, я там уеду туда-то, и у меня начнётся настоящая жизнь — это называется «синдром отложенной жизни». И человек, в принципе, в состоянии, если такая программа в голове формируется, в состоянии её изменить на то, чтобы, как это сейчас модно говорить: жить здесь и сейчас. Собственно, вы с супругой, как я понимаю, именно этим путём и пошли, и стали искать те уникальные места, которые, кроме как в Якутии, больше нигде найти невозможно, и вам это удалось.

о. Николай

— Да, мы вместе летали, пока у нас не было детей, и в Заполярье. Я помню эту Пасху, которую мы встретили вместе: она на клиросе, я один в алтаре, пятнадцать человек в храме, вышли на крестный ход — звёздное небо, сильный ветер, эти хоругви ветер раздувает во все стороны. Я смотрю и думаю: Господи, где я? В какой части света, где я? И пою «Христос Воскресе!», люди отвечают...

А. Митрофанова

— А где это, Тикси или где это было?

о. Николай

— Это был город Саскылах такой, он у нас тоже на севере.

А. Митрофанова

— А как местные-то, поди, радовались, что батюшка на Пасху приехал?

о. Николай

— Конечно, туда раз в год приезжает батюшка. Мы посетили школу, и даже с администрацией, больницу, везде зашли, всех покропили водой, яичек мы набрали с собой. Я объявил у себя в храме, что еду туда-то, там были люди, которые изготавливают сладости всякие, мы набрали несколько коробок с собой пасох и куличей, и там всё это раздавали. В общем, все были просто в великом восторге. Я уж не говорю про то удивление, как знакомились с нами дети, когда мы пошли в школу, для них это было вообще, они не знали вообще, живой я, как-то можно ко мне подойти, можно разговаривать или нет, то есть для них священник — это что-то из мира фантастики, поэтому это очень было приятно.

А. Ананьев

— Большой друг Деда Мороза.

о. Николай

— Да, что-то такое, где-то вот рядом, Дед Мороз и батюшка, это что-то такое. Они подходили, буквально трогали за руку меня, чтобы понять, я живой вообще или нет, то есть, то, что для нас нормально, для них это что-то удивительное. Не то, что они такие одичавшие, у них и школы хорошие, и там итеративные доски, но вот встреча с живым священником, как говорится... Как один священник мне рассказывал6 он заходит в магазин, а там слышит по телефону: «Слушай, ты не поверишь, я тут живого батюшку встретил!» (смеются) Ну, мы немножко ушли, может быть, в сторону, но это тоже взгляд...

А. Ананьев

— Нет, почему же? Знаете, я вас сейчас слушаю, и в качестве такой иллюстрации картинки: музыка, закадровый голос и картинка из мультфильма «Каникул Бонифация», такой, отец Николай поехал в отпуск, там эти якутские северные дети за ним бегают. Он мечтал, значит, отдохнуть, а там сначала в больницу, потом в храм, потом в администрацию этого якутского города... Отлично отдохнул. И самое главное, еще и жена оказалась заложником вот этого довольно странного представления об отпуске.

А. Митрофанова

— Во-первых, это был не отпуск, это были обстоятельства, которые невозможно изменить.

о. Николай

— Это командировка самая настоящая.

А. Митрофанова

— Да, и в этой ситуации ты либо расстраиваешься, либо меняешь отношение к обстоятельствам.

о. Николай

— У нас такой дом был, и такой вид на горы! Я говорю: «Жена, я тебя, конечно, в Альпы не обещаю отвезти, но представь, что это Альпы». И там такие горы заснеженные все, потому что там очень поздно сходит снег, было холодно, еще практически минус. Вот 2-го апреля уже все растаяло в Москве, а там еще снег лежал, на Крайнем Севере.

А. Ананьев

— Вот все бы ничего с этим нашим Крайним Севером, но вот мы были с Алечкой в прошлом году...на днях, совсем недавно, на Дальнем Востоке...

А. Митрофанова

— В прошлом году, прошлым летом и осенью.

о. Николай

— На днях.

А. Ананьев

— У меня такое ощущение, что это было недавно, просто столько ярких впечатлений. Утро, остров Итуруп, поселок Рейдовый или сам этот городок Южно-Сахалинск на острове Итуруп.

А. Митрофанова

— Нет, Южно-Сахалинск на Сахалине, а на Итурупе, там Южно-Курильск.

А. Ананьев

— Южно-Курильск, да. Все хорошо. Природа такая, что швейцарские Альпы просто нервно расстраиваются в сторонке. Океан, прибрежный песок, ракушки, все. И покосившиеся хрущевки.

А. Митрофанова

— Бетонки.

А. Ананьев

— И вместо сараев — контейнеры для перевозок.

А. Митрофанова

— И люди там живут, кстати, в этих контейнерах тоже.

А. Ананьев

— И вот смотришь на все это и думаешь, ну, что ж такое, а? Ну, что ж такое? Ну, Господь дал такой край вообще. Почему? Как? И весь отпуск в этих мыслях во всех. Сейчас мы прервемся на минуту... Вот зачем я это вспомнил? Зачем вы это вспомнили, отец Николай? Сплошное расстройство!

о. Николай

— Мы можем просто немножко уйти в другую сторону.

А. Ананьев

— Да, сейчас мы и уйдем в другую сторону, мы на минуту отвлечемся, у нас полезная информация на радио ВЕРА, а через минуту продолжим разговор о том, как отдыхать, когда отдыхать не на что, негде и вообще нет возможностей. Не переключайтесь, будет... будет грустно, но интересно.

А. Ананьев— «Семейный час» на радио ВЕРА, с вами сегодня Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Александр Ананьев.

А. Ананьев

— Как обычно. А вот что необычного: сегодня у нас в гостях клирик московского храма Рождества Иоанна Предтечи в Ивановском, священник Николай Катан. Принимать всё так, как есть, с благодарностью, пытаться увидеть во всём этом хорошее, и постараться не делать выводов сейчас, а дать время, чтобы потом со временем увидеть во всём этом Божий Промысл — таков ваш совет?

о. Николай

— Нет. Я сказал, что это нужно принять и делать то, что в наших возможностях, потому что можно принять и ждать, когда Господь мне откроет, что же это было со мной такое. Как говорится: Господи, дай мне выиграть лотерею, а Господь скажет: «ты билет хотя бы купи».

А. Ананьев

— Понятно, понятно. Но у меня вот тоже так часто бывает, что была-была у меня работа там долго-долго, а потом раз, и я теряю эту работу. Думаю: Господи, за что? Я же хороший, почему так? Зачем? А потом проходит полгода буквально, и ты говоришь: а, вот почему! Спасибо, всё, теперь я понял. Ну, если бы не так, то оно бы и не было возможно, всё то хорошее, что случилось вот буквально сразу же, ну надо было освободить это место. То же самое и здесь, просто дай время, я не знаю сколько, месяц, год, полгода, пять лет.

о. Николай

— Просто живи, и оно откроется, не в ожидании, что вот откроется, просто нужно жить.

А. Ананьев

— Хорошо. Таким образом, мы переходим к следующей части нашего марлезонского балета. Вот мы живём, как нам советует отец Николай, и стараемся делать всё, как он говорит, но есть одна штука, которая от нас не зависит, она называется усталость. И вот что делать с усталостью, не совсем понятно. Можно, как бы, взять себя в руки и не расстраиваться. Можно взять себя в руки и не роптать. Можно взять себя в руки и подождать. Но взять себя в руки и не чувствовать усталость — это неправильно, это невозможно. Причём усталость, это не физическая, вариант покушать-поспать не работает... Хотя, может быть, и работает для кого-то.

А. Митрофанова

— Просто ты не пробовал. (смеется)

А. Ананьев

— Я не пробовал, кушать пробовал, спать не пробовал, да. Кто-то из святых говорит: «Если тебе грустно — ложись спать. Просто ложись, поспи, проснёшься, и у тебя настроение будет совсем другое». Сон — лучшая замена обеда бедняку, это в одной из сказок. Ну, был-был бедняк, ему есть нечего было, он спать ложился каждый раз, когда голодный был. (смеются)

о. Николай

— Глядишь, еще чуть-чуть, протянешь.

А. Ананьев

— Да. Не грусти, Алечка, это не про нас история.

о. Николай

— Нет, он вас не готовит ни к чему, это просто размышления.

А. Ананьев

— Да, да. Что делать с усталостью? Вы вообще испытывали когда-нибудь вот такого рода усталость, что просто устал? От жизни устал...

о. Николай

— Можно ногу сломать и три месяца дома лежать, отдыхать. (смеется) Хотя если это отдыхом можно назвать, конечно, когда с ребёнком.

А. Ананьев

— Это не отдых. Ну, конечно, болезнь — это не отдых. И нет желания у Бога, чтобы мы страдали, болели, умирали, нет такой задумки.

А. Митрофанова

— Состояние каменной усталости, отец Николай, знакомо вам, нет?

о. Николай

— Да, да. Особенно вот когда первое время родилась только дочка, она ещё не привыкла, день с ночью всё время меняла.

А. Митрофанова

— Это вы как раз со сломанной ногой были?

о. Николай

— Это до сломанной ноги, постоянно. Я ехал на службу по утрам, до четырех утра с ней провозишься, потом укладываешься на час, в пять утра встаёшь и на службу в Москву, и засыпаешь прямо, да. Такое бывало, этот период, слава Богу, недолго, но был. Ну и вообще по жизни бывает. Я думаю, что самая тяжесть усталости не в физическом плане, а бывает вот то, что говорил Александр, о какой-то моральной такой усталости, я думаю, что это самое вот... Мы, наверное, сейчас перейдём просто от историй, воспоминаний в область духовную, потому что иногда вот эта вот усталость, вот эта какая-то безвыходность, что ли, она иногда складывается от духовных вещей, которые происходят в нашей жизни, когда накапливается вот это всё, и люди даже, бывает, от обычной исповеди выходят просто окрылённые просто, когда Господь снимает вот эту тяжёлую плиту с себя, точнее, Он перекладывает часть на Себя вот этого вот груза. И это не просто какой-то такой красивый образ, Господь вообще хочет, чтобы мы с Ним делились трудностями, Он хочет нести вместе с нами крест, который есть на нас, чтобы мы вместе его несли. Но когда человек говорит, что «нет, я сам, я своими силами», тогда, конечно, Господь не имеет возможности вмешиваться в этот процесс, Он ждёт, когда ты придёшь, скажешь: «Господи, ну вот я, конечно, весь такой из себя, сильный мужчина и всё такое, но Ты знаешь, на самом деле в душе я очень слабый. И без Тебя, без Твоей помощи мне вообще никак не справиться». И когда идёт вот такая очень сильная настоящая молитва, обращение к Богу, многие люди приходят, действительно, рассказывают о том, что происходит не просто, как бы мы сказали, какое-то психологическое облегчение, не то, что они себя там настроили и выговорились просто, а действительно, чувствуют, что жизнь просто заиграла вообще по-другому, другими красками, легче стало дышать. Такое ощущение, что камень на грудь положили, и ты не мог даже дышать нормально, и вот после ты почувствовал Божие прикосновение к себе через Таинство, ответ на молитву, и тебе стало легче, буквально легче дышать стало. Поэтому я думаю, что когда наступает вот такая минута, не стоит нести и пытаться самому всё это вынести. Если даже ты пробовал, и не получается, ты знай, что есть любящий отец, который тоже хочет выбежать нам навстречу, но Он ждёт, чтобы мы сделали этот шаг, вот ждёт твоего обращения к Нему, чтобы это не было таким насилием, что ли, над нами, а таким каким-то свободным направлением двух личностей друг к другу.

А. Ананьев

— Как так вышло? Просто вот сейчас прозвучали, по-моему, самые важные за очень долгое время слова, настолько убедительно, настолько точно, я очень благодарен вам за то, что вы сказали.

о. Николай

— Я на крест посмотрел, Господь распростёртый там стоит на кресте, и понял, что...

А. Ананьев

— Это очень важные слова, правда. Мы их даже вынесем как-нибудь отдельно, чтобы они сохранились, и чтобы к ним можно было возвращаться. Но как же так получается, что имея вот такой короткий путь к Богу, ну относительно меня, Аллы, вот священники — я знаю священников, которые всё равно устают. И вот прямо устают, не физически, а вот... Хотя, казалось бы, они-то как раз в совершенстве владеют то, о чём вы говорите. Это мне, там, дураку учиться ещё и учиться, найти в себе смирение, сказать: «Господи, я устал, Господи, помоги», найти в себе силы дойти до храма, до исповеди, до причастия. Но у вас-то — вот, пожалуйста, на расстоянии вытянутой руки...

о. Николай

— Сейчас не вспомню... Вот пытаюсь вспомнить имя святого, недавно встречал историю о нём: он был подвижником, святым, который ушёл в свою келью и был период, когда на него очень сильно ополчились искушения, настолько, что казалось, что всё, уже Господь забыл о нём уже просто нет выхода. И просто вот когда он уже оказался на грани буквально срыва какого-то, было явление духовное для него со стороны Христа. Он почувствовал облегчение и говорит: «Господи, почему Ты раньше не пришёл ко мне? Почему Ты не помогал мне?» Господь говорит, что «Я всегда находился рядом, и Я дал это время для того, чтобы ты через эти испытания становился ещё крепче». Есть вещи, которые Господь за нас никак не может сделать, которые мы должны сами сделать. Мы можем помочь ребёнку ходить, поддержать его, но не можем за него пойти. И вот иногда Господь даёт время для того, чтобы, пройдя через эти испытания, мы становились крепче, мы приобретали этот опыт, и это очень важно, потому что друзья — это не только, когда всё хорошо, но и когда проходишь через плохое что-то, и потом вспоминаешь, мне кажется, даже крепче дружба, когда проходишь испытания, потом улыбаешься и говоришь: «А помнишь, Вадим, допустим, помнишь, мы прошли с тобой такое?..» И он говорит: «Да, да!», сейчас уже смеёмся над этим, а тогда были действительно какие-то трудности.

А. Митрофанова

— С самого начала нашего разговора сижу и вспоминаю замечательную книжку «Мама, папа, бабушка, собака, восемь детей и грузовик». Норвежский автор, и повествуется там о Норвегии, собственно, середина XX века, до того, как в Норвегии случился экономический бум. Вот до того, как он случился, люди жили там, мягко говоря, крайне скромно, если не сказать аскетично. И вот семья, где восемь детей, собака такса, по-моему, её «Самоварная труба» звали, кличка у неё такая была, мама, папа, бабушка, ещё и грузовик, грузовик тоже как член семьи, живут они все вместе в какой-то крошечной квартирке в три яруса друг на друге. При этом дети учатся в самой обычной школе, где бывают дети из других семей, гораздо более обеспеченные, а у них при этом как-то крайне скромные возможности, грузовик время от времени барахлит... Но счастье, которым наполнена жизнь этой семьи, выплёскивается через край, настолько, что люди, гораздо более благополучные в экономическом плане, приходят к ним о них погреться просто, понимаете? Вот как от батареи греются, так и от них тоже люди приходят погреться, и это, конечно, очень здорово, но это нонсенс такой, и терапевтическая книга во многом, знаете, также как и «Поллианна» у Элинор Портер, более известная, может быть, «Поллианна», замечательное детское чтение про девочку, которая в любой ситуации умела находить повод для радости, хотя ничто не предвещало, удивительно.

о. Николай

— Тут ещё очень серьёзный вопрос, который я должен был сразу задать: а люди верующие, о которых мы говорим, или нет?

А. Ананьев

— Верующие, но, как это принято говорить: невоцерковлённые в той степени, которая позволяла бы им с лёгкостью отправляться на причастие. Но они слушают радио ВЕРА, что важно, и им интересно и важно всё, что здесь говорится.

о. Николай

— Да, потому что я подумал привести одну мысль, но тут же себя пресёк, потому что думаю, для одного это может быть важно, а для того, кто не верующий, для него это всё не имеет такого веса, эти слова. Вот мы говорим о том, что они куда-то там не поехали, но эти все испытания, которые на них обрушились, может быть, наоборот, делаются для того, чтобы они посмотрели на приоритеты, допустим? Потому что если человек верующий, ему можно это сказать, но если не очень верующий, я понимаю, что этот совет так себе будет. Поэтому, если они не очень верующие, то, конечно, им стоит опираться хотя бы на те слова, которые мы с вами говорили, может быть, это наоборот, такой момент настал, когда живо можно обратиться к Богу, не потому что там наступил праздник какой-то или какое-то событие, покрестили ребёнка, а наступил момент, когда даже, может, проверка такая веры, сказать: Господи, мне сейчас тяжело, я верю, что Ты есть, но помоги моему неверию. Настал момент, когда я хочу к Тебе обратиться уже по-настоящему. Может быть, тоже промыслительно это всё случилось, если бы они жили так, как жили, как привыкли, то они не вспомнили никогда и не задумывались бы об этом, а так столкнулись с трудностями, и появился повод как-то живой молитвой обратиться к Богу. Я так думаю.

А. Ананьев

— А к вам вообще обращаются люди в такой ситуации?

о. Николай

— С отпуском или с трудностями?

А. Ананьев

— С трудностями, планы рассыпались какие-то.

о. Николай

— Чаще всего именно с трудностями обращаются и чаще именно семейные обстоятельства, когда нет понимания между мужем и женой или с детьми, вот это, наверное, самое такое актуальное, с чем обращаются.

А. Ананьев

— А просто так, чтобы пришёл кто-нибудь и сказал: «Отец Николай, я что-то так устал, что-то сил нет вообще ни на что»?

о. Николай

— Бывает.

А. Ананьев

— «Семейный час» на радио ВЕРА, Алла Митрофанова, Александр Ананьев, клирик московского храма Рождества Иоанна Предтечи в Ивановском, священник Николай Катан. «Что делать, если планы рассыпались, и отдыха летнего не будет в том виде, в котором мы о нём мечтали весь год, и вообще жизнь не такая, какой бы мы хотели её видеть, и сил наших больше нет? Как найти выход из этой ситуации?» — такая тема нашей сегодняшней программы «Семейный час». Вы дали немало советов, но они все касаются, собственно, первого лица, то есть, вот тебя такая ситуация, у тебя такие проблемы — смотри, надо сделать вот так или посмотреть на это вот так, или пойти вот туда. Но в семье, как правило, проблемы не у тебя, а проблемы у любимого тобой человека, а стало быть, и у тебя как следствие. И очень часто бывает так, что у тебя-то вроде как всё нормально, но помощь нужна именно твоему близкому, и поэтому ваш совет: «пойди туда, попроси», он может не сработать. Как помочь тому, кто рядом с тобой в этой ситуации?

о. Николай

— Если мыслить так, более приземлённо, то я думаю, что в этой ситуации, наверное, если для ближнего, для близкого человека так важно поехать туда, куда они планировали, если для здоровья детей это так сказывается, наверное, есть всегда крайние меры, на которые все идут...

А. Ананьев

— Микрокредиты?

о. Николай

— Не обязательно микрокредиты. Можно просто либо взять тот же кредит, либо у кого-то одолжить, либо вот чем-то в своей жизни поступиться, но зато поехать туда, куда очень так хотелось, потому что я так понял, что это целая часть их жизни, вот эта поездка это для них не просто съездили, погрелись, объелись в All Inclusive и так далее, а это для них целая история. Поэтому если для них это так важно, может быть, стоит просто тогда расставить приоритеты, что на будущее, допустим, я в чем-то буду себя ограничивать, зато вот мы поехали и мы пока на плаву, называется, идём. Это как вариант.

А. Митрофанова

— Вы знаете, такой момент ведь ещё: из чего отдавать потом? То есть можно максимально там затянуть пояса, это вопрос, наверное, тоже финансового какого-то планирования и умения своими ресурсами распоряжаться. А я, вы знаете, вижу, не часто, но вижу, вот казалось бы, взрослых людей, которые с деньгами обращаться не умеют совсем, то есть они не чувствуют, сколько их у них, не знают и не понимают, что вот если сейчас здесь потратишь, потом не на что будет. Вот сейчас ты здесь назанимаешь, потом их надо будет отдавать, и ты, получается, опять получишь зарплату и останешься без неё. И я не знаю, как так получается, но вот мне кажется, что это опасная такая история — занять, для кого-то может быть это опасно.

о. Николай

— Да, но это крайняя мера, на которую лучше, конечно, не идти. Вот вы говорите про ближних, у меня такая история была в храме, где я служил в Якутии: у сотрудницы нашей умер муж, он пошёл, то ли весна, то ли осень, я сейчас не помню, на охоту, и провалился под лёд, и она потеряла своего мужа. Они были просто вот не разлей вода, они так дружили, они так любили друг друга, и она вот похоронила его. А они были очень в таком отдалённом сибирском селе, там связи не было, я всё пытался как-то пару раз написать, позвонить, и всё не дозванивался. Думаю: ну, ладно, потом встретимся, я всё скажу. И она как-то немного (и она имела право на это) обиделась на меня, что вот я не поддержал. И она сказала: «Вы же могли хотя бы смс-ку написать, мне больше ничего не надо, просто сказать, что душой и молитвенно рядом, больше ничего не надо. Что вы можете мне ещё сказать в этой ситуации?» И я так на всю жизнь запомнил это, что в то, что происходит с ближним, не всегда нужно деятельно включаться, иногда нужно просто, чтобы он почувствовал, что ты рядом, что у него есть на что опереться, что ты не говоришь лишних слов, особенно если ты, допустим, женщина. Надо просто почувствовать, что ты рядом в этой ситуации, что ты искренне понимаешь её и вникаешь. Она знает, что ты не можешь ничего сделать, видит очевидно, что проблема нерешаема, но когда ты рядом, когда она, как вы сказали: «приехали к этой семье, чтобы просто подзарядиться», когда она питается просто энергией, которую эта проблема из неё высасывает, когда она рядом с тобой питается, для неё это уже хорошо. И потом, может быть, для неё это тоже свой опыт, что она должна пройти это, и ты должен рядом быть, чтобы ей помочь. Как апостол Павел писал: «Закон Христов — нести тяготы друг друга», вот этот закон мы должны стараться исполнять, вспоминать о нём.

А. Ананьев

— Казалось бы, так просто — просто не быть в стороне и не быть равнодушным, ничего особенного не требуется, да?

о. Николай

— Это происходит на уровне внутренней какой-то... Может быть, кто-то не любит, но я использую слово «энергетика», внутренней какой-то сконцентрированности, чтобы она это чувствовала. Женщины очень чувствительные люди, поэтому для них это очень важно, что это не просто — «да ладно, там Наташа, Маша, это всё как-то...»

А. Ананьев

— «Перебьёмся».

о. Николай

— Да, то есть лишние слова не нужны, она должна просто почувствовать твою заботу какую-то, что ты рядом, что ты действительно ей сочувствуешь, и для неё это будет легче, и она перешагнёт, и, может быть, даже говорить ничего не нужно будет, она сама тебе всё скажет. Я думаю, что вот это очень важно, я на всю жизнь этот урок для себя запомнил.

А. Митрофанова

— Отец Николай, а позволите, в конце программы хотелось бы ещё и с другой стороны зайти и посмотреть на этот вопрос соотношения наших желаний с нашими возможностями и так далее. Человек ведь такое хитросплетённое существо, мы вроде как хотели бы того, другого, третьего, на самом деле, как говорят: всё, чего мы на самом деле хотим, оно у нас и есть. Сталкивалась с тем, что Господь даёт множество самых разных возможностей, но я по какой-то причине выбираю их не видеть, потому что если я замечу эти возможности, мне надо будет предпринять какие-то телодвижения, а мне вот сейчас проще, выгоднее, вот Господь даёт одно, другое, третье, а я такая: «ой, ну здесь вот я не могу, здесь вот у меня не получится...» На самом деле просто меня либо страх останавливает, не тот, который работает как инстинкт самосохранения, а страх, которым оправдывается лень. Не хочется рисковать, не хочется что-то менять, не хочется себя менять в первую очередь, потому что если я иду на эти шаги, это значит, я выполняю какую-то внутреннюю трансформацию, какую-то внутреннюю работу. И я начинаю тогда говорить: «ну нет, ну это вот не для меня, ну здесь вот у меня не получится...» И я прохожу мимо тех возможностей, которые мне даёт Господь. А на самом деле возможности улучшить моё положение были, мою ситуацию. У меня так было, знаете как: когда я долгое время, ещё до знакомства с Сашей, снимала квартиру в Москве, потом осталась без этой квартиры. И вот для того, чтобы найти следующую, мне нужно было решиться на определённые шаги, ну, то есть там где-то в соцсетях написать, что «ребят, подключайтесь, пожалуйста». А я такая, у меня же корона на голове, ну как это я напишу, что я бездомная? И вот пока я не решилась на этот шаг, у меня ничего с мёртвой точки не сдвинулось, но как только написала — тут же появился прекрасный вариант. И понимаете, вот я об этом, что, может быть Господь от нас ждёт каких-то шагов, а ситуация на самом деле не безвыходная и её можно как-то решить, но вот как я бежала от такого варианта, потому что — ну как же так? Как это про меня узнают, что я бездомная? Может быть, точно так же мы и в других ситуациях мимо возможностей проходим, которые нам Господь на самом деле даёт, потому что проще быть несчастным, чем менять себя.

о. Николай

— То есть избираем для себя просто такую нишу, в которой нам даже, на самом деле комфортно, а мы себе не отдаём отчёта, что да...

А. Митрофанова

— Ну вроде того, понимаете? Это не значит, что у всех так, но вот в моей жизни так было и если бы не люди, которые со стороны просто мне сказали: «ты обрати внимание вот на эту ситуацию, может быть, тебе есть смысл что-то в себе изменить?»

о. Николай

— И всё оказалось не так страшно.

А. Митрофанова

— Да. И всё оказалось решаемо! Это не значит, что у всех так, совсем нет. Но просто — ну а вдруг? Вдруг вот с этой стороны тоже стоит посмотреть на ту сложность, которая сейчас в жизни образовалась.

А. Ананьев

— В очередной раз ловлю себя на мысли, что в любой ситуации очень выручает, когда есть духовник, когда можно прийти и поговорить. Даже не в поиске совета или там: «а что делать, а где денег взять, а подскажите банк и налоговую ставку», а просто поговорить, и какие-то очень важные вещи в голове выстраиваются сами собой, приоритеты, что важно, что не важно, отношение друг к другу. Другой момент, что духовник есть не у всех, а просто со священником, который тебя не знает... Ну, конечно, безусловно, можно, вот вы же как бы не в курсе наших всех историй, там с Алечкой, а я всё равно с вами поговорил час, и как-то уже стало понятней, проще и светлей, и мир не такой сложносочинённый, как мне казалось, ещё час назад, и ситуации не такие неразрешимые, и вообще на самом деле всё не так уж и плохо, то есть возникло такое ощущение. Если возникло оно у наших слушателей, значит, слава Богу, мы достигли с вами своей цели. Помогает духовник в такой ситуации?

о. Николай

— Да, помогает. Вы знаете, даже бывает иногда, вот слушаешь его, казалось бы, какие-то банальные вещи, но именно в этот момент, когда ты пришёл в храм, и ты, может, даже помолился: «Господи, дай мне ответ». И сам священник, наверное, невольно сам говорит те вещи, которые надо, хотя, может, он сам не даёт себе отчёт.

А. Митрофанова

— Бывает такое, да.

о. Николай

— Или, может быть, он скажет: «Знаешь что, а давай вот мы сейчас с тобой на три минуты встанем, помолимся». И вот эта молитва, она может быть такой тёплой, как ты никогда не молился, и ты выйдешь одухотворённым, совсем другим человеком. Поэтому это может быть не обязательно старец и, скажем так, какой-то прозорливый человек, но вот это обращение к Богу, оно действует даже через обыкновенных священников. Ты, может, даже не знаешь его, ты просто зашёл в храм, потому что проходил мимо, и тут вдруг ты его встретил, и такое бывает, и пообщавшись с ним, он тебе два-три слова сказал — слова, которые ты уже и так знал, и, может быть, проматывал их, но именно в этот момент они прозвучали и попали вот куда нужно.

А. Ананьев

— Главное — зайти в храм. Спасибо вам большое за этот разговор, кому-то он просто стал глотком свежего воздуха и очень помог, я в этом не сомневаюсь. Нам помог точно. Собирайся в Якутию, Алла Сергеевна.

А. Митрофанова

— Я там уже была. (смеется)

А. Ананьев

— Вот поедешь ещё раз. А с вами была Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Александр Ананьев.

А. Ананьев

— И наш дорогой гость, клирик московского храма Рождества Иоанна Предтечи в Ивановском, священник Николай Катан. Спасибо, отец Николай.

о. Николай

— Спасибо вам.

А. Ананьев

— Дорогие слушатели, просим ваших молитв о помощи Божьей отцу Николаю в его делах строительных, цементных работах, в фундаментных заливках...

А. Митрофанова

— ... и выздоровлении ноги.

о. Николай

— И о тех людях, о которых мы сегодня говорили, пусть Господь им поможет.

А. Ананьев

— Да, спасибо.

---

Все выпуски программы Семейный час

• «Голос совести». Прот. Андрей Рахновский
• «Верующий и неверующий в семье — как избежать конфликтов?». Священник Алексей Лымарев
• «Супруги и их родители: секреты счастливых взаимоотношений». Прот. Илия Кочуров