«Творчество и вера». Дмитрий Маликов

У нас в гостях был композитор, пианист, певец, Народный артист России, участник Светлого концерта Радио ВЕРА Дмитрий Маликов.

Мы говорили с нашим гостем о музыке, творчестве и вере.

---

А. Пичугин

— Здравствуйте, дорогие слушатели. «Светлый вечер» на светлом радио. Здесь в этой студии вместе с вами мы: я, Алексей Пичугин...

К. Мацан

— И Константин Мацан. Добрый вечер.

А. Пичугин

— С удовольствием представляем нашего гостя. Сегодня вместе с нами и с вами здесь, в этой студии, эту часть «Светлого вечера» проведет Дмитрий Маликов, композитор, пианист, певец, народный артист России. Добрый вечер.

Д. Маликов

— Здравствуйте. Мне очень приятно прийти к вам в гости в такое красивое место.

А. Пичугин

— Спасибо, мы тоже очень рады.

К. Мацан

— К тому же есть повод замечательный — вы примете участие в концерте, «Светлый концерт», который будет 30 сентября в «Крокус Сити Холле», если я правильно понимаю, с инструментальной композицией.

Д. Маликов

— Да, изначально была такая задумка организаторов. Я всегда очень радуюсь, когда есть возможность играть. Не только петь свои песни, но и играть свою музыку. И не только свою, потому что в моем репертуаре есть и Чайковский, и Рахманинов, и много других композиторов, но, конечно, мои творческие композиторские амбиции, конечно же, тоже присутствуют в моей жизни. И если есть возможность исполнить что-то красивое для слушателей, тем более в таком престижном зале, тем более по такому замечательному поводу, как ваш день рождения, то я с радостью согласился. Как вы правильно заметили, одним из первых.

К. Мацан

— Как раз интересен тот факт, что мы говорим именно об инструментальной композиции, потому что существует представление и, наверное, не беспочвенное, что у инструментальной музыки аудитория намного меньше, чем у музыки вокальной. К тому же, если мы говорим о популярной вокальной музыке. И вообще, некий такой ваш ход смещения вектора на инструментальную музыку классическую с музыки популярной, эстрадной, в каком-то смысле, смелый шаг. Не было ли боязни, что потеряете аудиторию? Как расставаться с этими рейтингами?

Д. Маликов

— Вы знаете, одна из первых статей, которая обо мне вышла в далекие 80-е годы, она называлась «Слуга двух господ», потому что, действительно, в силу того, что у меня родители эстрадные музыканты, я где-то с 14 лет начал заниматься эстрадной музыкой. А отдали они меня в классическую школу, в школу при Консерватории, в Мерзляковском переулке. И, конечно же...

К. Мацан

— И закончили вы Консерваторию, как пианист.

Д. Маликов

— Да. Вот этот дуализм, он в моей жизни присутствовал всегда. И присутствует. Просто, чем я становлюсь старше, тем мне больше хочется заниматься инструментальной музыкой. Но для того, чтобы ей заниматься успешно и чтобы, как вы правильно заметили, чтобы была хотя бы более-менее большая аудитория, нужно, конечно, иметь большой бренд, большое имя. И, конечно, это имя мне дает возможность заработать моя страдная деятельность и популярность. Конечно, есть и сложности, потому что если я даю фортепианный концерт, то люди, которые приходят, некоторые хотят, чтобы я пел песни. И наоборот, когда я пою много песен, многие поклонники хотят, чтобы я больше играл. В общем, тут всем не угодишь.

А. Пичугин

— Можно сказать, что ваша аудитория, ваши слушатели разделились на два лагеря? Те, кто ходят на Дмитрия Маликова на эстрадные выступления и те, кто ходят на Дмитрия Маликова на фортепиано?

Д. Маликов

— Не совсем. Не совсем, потому что, с одной стороны, если это мои поклонники, то они любят всё, что со мной связано. То есть любую музыку, любые песни они с радостью воспринимают. Но мне очень отрадно и приятно, что в последнее время у моего инструментального концертного творчества, у этой линии появился свой круг поклонников. И вот уже стало традицией, что где-то раз в полгода в Доме музыки в Светлановском зале я даю именно фортепианный концерт. И эта осень не исключение — 2 октября у меня будет такой концерт в Доме музыки. И должен сказать, что наша совместная с вами концертная встреча будет хорошей для меня репетицией. То есть я сыграю что-то, может быть, новое, может, опробую какое-то сложное произведение. Поэтому, пользуясь случаем, я хочу пригласить и сказать, что инструментальная музыка тоже может нескучной и она, конечно, гораздо более глубокая и оставляет глубокое впечатление. И человеческая фантазия как-то лучше работает, потому что песня — все-таки достаточно плоский жанр, хотя, безусловно, когда есть вокал, когда есть интересные слова, это ближе к людям. Особенно ближе к людям, которые не обладают, может быть, каким-то изощренным вкусом. Но моя самая главная задача — чтобы люди пришли на концерт, Потом уже я знаю, так сказать, что с ними делать, и они уходят, как правило, счастливые. И просветленные, если можно так выразиться.

К. Мацан

— А насколько инструментальная музыка для вас не только глубже, но и предоставляет стихию большей свободы? Потому что, надо полагать, что песня все-таки очень форматный жанр.

Д. Маликов

— Безусловно.

К. Мацан

— Куплет, припев и не выскочишь из этого.

Д. Маликов

— Безусловно, в первую очередь, это прежде всего вопрос формы — то есть ты можешь позволить себе сыграть что-то на полторы минуты или на 6-7 минут. А песня должна длиться определенное количество времени, особенно если говорить о радиоформате. Не мне вам об этом рассказывать. Плюс куплетная форма, конечно. Хотя сейчас в современных песнях у молодежи часто форма варьируется. Бывает, что она просто на одном груве замешана — то есть идет одинаковая фактура, а уже в силу добавления или исключения каких-то инструментов форма меняется.

А. Пичугин

— Но все равно, заранее отрепетированного формата там не вывести и не выгрести, несмотря на то, что это могут быть совершенно разные формы. Вот этим, наверное, инструментальная лучше — вы сами там регулируете.

Д. Маликов

— Безусловно, тут гораздо больше свободы и есть элемент импровизации всегда. Ну, и потом — рояль... Вот я сегодня утром проснулся, наиграл какую-то мелодию. Выложил в «Инстаграм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)». Просто пожелал своим подписчикам хорошего настроения и пишу: может быть, у вас родятся стихи. Потому что очень часто в моем творчестве я сначала писал мелодию, а потом уже отдавал поэтам. Сейчас большой дефицит слова, дефицит какого-то свежего слова. И поэтому, как знать, может, среди моих подписчиков есть какие-то скрытые таланты. Сегодня соцсети нас всех так приближают и сближают друг с другом. Иногда в этом есть большие плюсы, а иногда есть в этом огромные минусы. Об этом тоже можно поговорить. Я считаю, что все-таки вред тоже от этих соцсетей большой, потому что мы все становимся заложниками телефонов, мы уделяем этому слишком времени, внимания. И дети к этому привыкают. И зачастую то, что нас всех интересует в соцсетях касательно других людей, не совсем достойно нашего внимания, я так считаю. Но, тем не менее мы смотрим, потому что у человека, конечно, очень много и пороков, грехов и соблазнов, и всё это соцсети очень сильно выявляют.

А. Пичугин

— А у вас много времени на них уходит? С одной стороны, вы, как публичный человек, должны там присутствовать. Но, с другой, вы сами там присутствуете или за вас это делают специально обученные люди?

Д. Маликов

— Нет, я сам там присутствую. Единственное, что когда, например, есть какая-то рекламная информация, которую нужно выложить — реклама концерта, какой-то рекламный контракт у меня есть, то я это поручаю моим помощникам, потому что там имеет значение время выхода, частота и так далее. Но в целом, у меня две активных соцсети — это «Инстаграм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)» и «Твиттер». «Твиттер» — это вообще такой микроблог, который у меня носит, я бы сказал, даже юмористический характер. Это такое мое, так сказать, альтер эго. То есть если я в жизни и в своем творчестве достаточно серьезный, как многие говорят, интеллигентный, все эти слова, то в «Твиттере» я иногда шучу, балуюсь. Но, так сказать, я не переступаю грани — я не позволяю себе мата, не позволяю себе нецензурных выражений. Стараюсь как-то. Если шутить, бывает иногда на грани, конечно, но тем не менее, я эту грань стараюсь не переходить.

А. Пичугин

— Сейчас «Твиттер» уже уступает позиции «Телеграм»-каналу.

Д. Маликов

— Да. Но «Телеграм»-канал — это тоже, согласитесь, определенная аудитория. «Телеграм»-каналы, не так много у них подписчиков.

А. Пичугин

— Ну, у некоторых по сотне тысяч.

Д. Маликов

— Да, но сотни тысяч это нам не указ, это немного. И тяжело эти подписчики набираются. И в основном, конечно, это политизированная история.

А. Пичугин

— Зачастую, да.

Д. Маликов

— Много политики там.

К. Мацан

— А полезный эффект от социальных сетей есть? Вы реально встречали там людей, которые откликнулись текстом на ваши мелодии?

Д. Маликов

— В данном случае, безусловно, мне прислали много текстов. Но просто бывают интересные люди, интересное сотрудничество, какие-то старые знакомые. То есть польза тоже есть от этого. Ты можешь гораздо быстрее донести до своей аудитории то, что ты хочешь донести. И это очень быстро происходит. Поэтому эти социальные сети они становятся СМИ во многом, и тоже заменяют и телевизор. И, к сожалению, радио тоже.

А. Пичугин

— Нам пора слушать музыку. Мы анонсировали уже, что говорим сегодня в том числе и о «PIANOMANIЯ». Кстати, наш концерт, наш «Светлый концерт» радио «Вера», который 30 сентября — не пропустите, пожалуйста, дорогие мои — 30 сентября в «Крокус Сити Холле» вечером состоится. И Дмитрий Маликов (наверняка, если живете в Москве, могли видеть его лицо на афишах, на наших афишах, конечно же) примет в нем участие. «PIANOMANIЯ».

Д. Маликов

— Да, я хотел бы, чтобы сейчас прозвучала какая-нибудь знаковая пьеса для меня. Пускай это будет то, с чего этот проект начался — это одна из самых красивых мелодий под названием «Лола».

(Звучит музыка.)

К. Мацан

— Народный артист России Дмитрий Маликов проводит сегодня с нами этот «Светлый вечер». Мы говорим о музыке и о человеческой душе. И особенно на радио «Вера» я не могу этой темы не коснуться, вам этот вопрос не задать. Мы знаем, что в вашей жизни присутствует церковь, присутствует храм — эта тема вам небезразлична.

Д. Маликов

— Конечно.

К. Мацан

— И, казалось бы, что может быть более далекое от мира веры, чем мир шоу-бизнеса? Но у вас внутри как-то это пересекается. Вот тут нет противоречия? Тут нет какой-то для вас проблемы, если угодно?

Д. Маликов

— Я думаю, что тема веры, и вообще взаимоотношений с верой, возникает у человека — неважно, чем он занимается, это не связано никак с его профессией — это связано с его внутренним миром, с тем, как его воспитали, что его окружает. Да, зависит от его учителей, от обстоятельств, с которыми он сталкивается в жизни. Поэтому шоу-бизнес, конечно, большой всеобъемлющий мир, но вера и Бог — это гораздо более объемлющее, понимаете. Это вообще не имеет объема — это просто настолько всё, из чего мы все состоим. Шоу-бизнес — это просто профессия, какая-то часть жизни. Да, она суетная, она часто, честно говоря, как это ни странно прозвучит, она бездуховная, потому что очень много зависит... В общем-то, это производство. А производство духовным редко бывает. Хотя, с другой стороны, церковь всегда приучает нас к труду, к тому, что надо много трудиться и не ждать особенной награды — надо просто быть честным по отношению к себе, по отношению к людям.

А. Пичугин

— Вот это, кстати, очень хорошее сравнение, потому что если шоу-бизнес, наверное, учит нас трудиться и все-таки ждать награды, потому что тут никак. Церковь, действительно, учит нас трудиться и не ждать — дай Бог, если будет.

Д. Маликов

— Да. Потому что, как это говорится — когда приходишь в храм, Бога не просят, а Бога благодарят. То есть это такой, может быть, трюизм, но в этом есть...

К. Мацан

— Но очень существенный, очень фундаментальный момент.

Д. Маликов

— Да, он очень фундаментальный. Вы знаете, когда я приезжаю на гастроли, я всегда иду в два места. Ну, стараюсь. Я очень люблю живопись и иду в музей. В нашей стране очень много хороших музеев в провинции. И, кстати, в музеях часто экспозиция начинается с выставленных икон. Не знаю, хорошо это или плохо, я не могу это оценить, что иконы находятся в музее, а не в храме...

А. Пичугин

— Они их сохранили, эти люди сохранили и поэтому имеют право их показывать.

Д. Маликов

— И я неплохо разбираюсь в русской живописи конца XIX, начала XX века. И всегда стараюсь посетить какие-то интересные, такие фундаментальные монастыри или храмы. В основном это связано почему-то больше с более северными районами, Вологодская область, например. Ну, то, что оставляет большое впечатление. В том же Смоленске. Ну, неважно. Во многих городах есть храмы и тут неважно, какого они времени, а важно, чтобы у тебя было желание туда прийти. И в этом отношении у меня к вам вопрос, вот такой. Я часто задумываюсь и не знаю на него ответа. Вот как вы считаете, что нужно делать: строить новые храмы или восстанавливать старые? Вот у вас наверняка тоже такие дискуссии ведутся. Я буквально недавно ехал, я был в городе Вязники...

А. Пичугин

— Владимирская область.

Д. Маликов

— Да, Владимирская область. И ехал по проселочной дороге и видел несколько очень плачевных, я бы даже сказал, останков храмов. Но, с другой стороны, несколько видел не то что бы новых, но воссозданных. Также мы все знаем, что очень много храмов строится. Вот ваше мнение, какое?

К. Мацан

— В Евангелии есть слова, такая фраза чеканная: «То надо делать и этого не оставлять». Мне кажется, это не выбор либо — либо. Старые храмы, которые можно восстановить, нужно, конечно, обязательно восстанавливать. А новые храмы в тех местах, где нет других храмов, в спальных районах крупных городов, строить.

Д. Маликов

— Согласен.

К. Мацан

— Вопрос в том, чтобы их строить красиво, а не как-то уж совсем...

А. Пичугин

— Прислушиваясь к людям, которым там живут, которым жить в этом районе. И со своим отношением к церкви.

Д. Маликов

— Знаете, на что я еще обратил внимание. Кстати, у меня есть любимый храм. Думаю, что не только мой, а и многих наших слушателей — это Покрова на Нерли, это шедевр архитектуры. Его видно из поезда. Я ехал на поезде в эти Вязники и как раз его проезжал.

А. Пичугин

— Мост, и он в низинке так красиво стоит.

Д. Маликов

— Да. Когда был во Владимире, то ездил специально к этому храму. Потом я читал его историю, книгу купил, там фотографии есть замечательные.

А. Пичугин

— С разливом.

Д. Маликов

— Да, с разливом и без разлива. И зимой, и весной он всегда хорош. И много думал о том, что, конечно, очень много зависит от места, где он стоит. И не так давно в нескольких местах, в двух-трех местах, видел как бы даже копии храмов. То есть часто похожие храмы ставятся в других местах. Может быть, это мне кажется, что они похожи. Может, они различаются?

А. Пичугин

— Похожи. В Подмосковье в коттеджных поселках таких псевдо Покрова на Нерли десятки. Это плохо.

Д. Маликов

— Вот видите, вы тоже на это обращаете внимание. Я не о том, что это плохо, а о том, что они так не смотрятся.

А. Пичугин

— Не смотрятся. Потому что нельзя повторить.

Д. Маликов

— Да. Обстановка, деревья, этот ландшафт уникальный, который образовался там — для меня именно это Русь древняя.

А. Пичугин

— У Андрея Битова есть замечательная повесть, она называется «Человек в пейзаже», она про человека, который как бы в характерной для него обстановке существует. Я в свое время подумал, что это очень применимо к памятникам. Потому что Покрова на Нерли он исключительно в пейзаже — он стоит так, как был задуман Андреем Боголюбским в 1165-м году, как он его построил на этом холме — специально холм насыпал и поставил туда храм. Повторить это нельзя ни в коем случае. Ни в одном коттеджном поселке это смотреться не будет, даже если его разобрать по камешку и перевезти туда, поставить и собрать.

К. Мацан

— А из последних ваших впечатлений? Вот вы говорите про посещение монастырей и церквей — что самое яркое, что для вас стало каким-то существенным открытием, важной встречей?

Д. Маликов

— Пожалуй, монастырь Димитрия Прилуцкого как раз в Вологодской области. Люди, которые там... Я был там два раза и в первый раз я повстречался там с женщиной потрясающей, мы говорили о ... Там же знаменитые иконы есть. И есть икона самая древняя, и та же икона, условно говоря, написанная через 300 лет. И они вроде бы абсолютно похожие, и вместе с тем они абсолютно разные. И вот она сказала такую фразу, которую я запомнил, она тоже достаточно известна: каждому времени — свое дарование. Безусловно, я это вижу по живописи. Ну, вот эти вечные споры про «Черный квадрат» Малевича — «и я так нарисую»... Все эти разговоры: «Да что тут такого...»

А. Пичугин

— Теперь-то, после него, конечно, нарисуют.

Д. Маликов

— Как мы говорим, фишка-то в том, что он написан то ли в 1913-м, то ли в 1915 году.

А. Пичугин

— В 1915-м.

Д. Маликов

— В этот момент все рисовали цветочки и всё прочее. А вот человек взял и решился на такой поступок. И если внимательно посмотреть на эту картину, она достаточно сложно написана. Это живопись, это не просто мазня какая-то. Во-первых, там записана другая картина. А, во-вторых, этот черный цвет достаточно сложный.

К. Мацан

— А потом, именно «Черный квадрат» Малевича, этот период супрематизма, он неотделим от его философии и его теоретических работ по искусству, которые он написал по теории цвета, по восприятию. Это целостная программа искусства.

Д. Маликов

— Конечно, да, это и китайская философия... И этот человек двинул вперед искусство. То есть, что есть от русского искусства по большому счету в мировом контексте, если говорить об изобразительном искусстве? Это икона и авангард русский — то, что...

А. Пичугин

— Они очень перекликаются. Об этом уже написано столько всего.

Д. Маликов

— Конечно, да. Тем не менее, нелишне напомнить нашим слушателям об этом. Еще у меня есть любимый художник, его зовут Петр Кончаловский. Наверное, вы его знаете, это один из основателей «Бубнового валета», великий русский, а потом советский художник, дедушка Никиты Михалкова и Андрона Кончаловского. И в 1925-м, 1926-м и 1928-м году он предпринимал путешествия в Великий Новгород. И у него от всех этих трех лет остались великолепные серии картин. Он писал храмы. Он писал новгородские храмы. Он писал быт крестьян и храмы. И вот эти храмы у него абсолютно живые, то есть это, с одной стороны, пейзаж, когда природа и храм. А с другой стороны, это портрет, как мне кажется. И тоже, возвращаясь к цвету, у меня есть одна картина, именно изображение храма, Антоний Римлянин, великолепный храм. Я потом туда специально поехал, когда находился в Новгороде на гастролях, чтобы посмотреть, как он выглядит воочию. И вот ты смотришь на картину: белый храм с зелеными куполами. А ты подходишь близко к картине, и в этом белом цвете там столько намешано краски — она и желтая, и зеленая, и синяя, и розовая. А в целом всё смотрится, как белое. Вот такой сложный цвет, так же, как у Малевича. Кстати, в Великом Новгороде один из самых мощных музеев икон, которые на меня произвели большое впечатление, новгородская икона. Потом я в Пскове тоже был. В Пскове храмы немножко меньшее на меня произвели впечатление. Но зато монастырь Псково-Печерский, конечно, там пещеры... Мне даже там дурно стало.

А. Пичугин

— Это нехватка воздуха, наверное.

Д. Маликов

— Может быть, нехватка воздуха... Но я впечатлительный человек, и когда видишь, когда стоят эти гробы — это большое впечатление производит, сильное. В итоге, когда выходишь, все равно ощущение светлое. Я просто делюсь впечатлениями, всё, что приходит ко мне сейчас на ум, потому что переживаний, связанных с верой, и впечатлений, конечно же, очень много.

А. Пичугин

— Давайте к музыке вернемся. Сейчас у нас прозвучит старая песня, ей уже почти 30 лет.

Д. Маликов

— Ну, может не тридцать лет...

А. Пичугин

— 1992-го года.

Д. Маликов

— Да. Песня «Возрождение». Кстати, она совсем в нетрадиционной форме — там нет куплета, припева, там есть какая-то одна такая... Ну, это один из моих экспериментов. Кстати, примечательно то, что я в 1992-м году на какой-то съемке ее как раз пел. И именно на этой съемке в 1992-м году я познакомился со своей будущей женой, с которой мы по сей день живем счастливо и достойно. Так что я с удовольствием напомнил об этой песне, в ней, может быть, есть какое-то наивное ощущение и так далее. Но она, как и всё мое особенно раннее творчество, сделана от души.

А. Пичугин

— Пусть она от души вам напомнит и нам, и нашим слушателям. Песня «Возрождение». Мы напоминаем, что в гостях у нас сегодня Дмитрий Маликов. Дмитрий выступит обязательно 30 сентября на нашем «Светлом концерте» в «Крокус Сити Холле», куда мы вас, дорогие, приглашаем. Обязательно приходите поздравить нас с пятилетием и заодно еще и порадуетесь вместе с нами замечательному концерту. Слушаем песню «Возрождение». Напомню, что ваши ведущие мы: я, Алексей Пичугин, и мой коллега Константин Мацан.

(Звучит песня.)

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Еще раз здравствуйте. В студии Алексей Пичугин и Константин Мацан. С нами и с вами сегодня этот «Светлый вечер» проводит народный артист России Дмитрий Маликов, участник нашего будущего «Светлого концерта», который 30 сентября в «Крокус Сити Холле» состоится. Я бы вот о чем хотел вас спросить, Дмитрий. Это вопрос, который, скажем так, сформирован несколькими интервью со звездами, которые в моей журналистской практике были. Все они говорят о том, что человек, скажем так, такого уровня популярности, как у вас, сталкивается со своего рода внутренней проблемой, приходя в церковь.

Д. Маликов

— С какой?

К. Мацан

— Сейчас скажу, с какой. В том смысле, что, если совсем грубо выражаться: я звезда, а здесь надо свое эго немножко подвинуть.

Д. Маликов

— Хороший вопрос.

К. Мацан

— Я думаю, что этот вопрос, в принципе, есть у каждого человека, но у человека из мира шоу-бизнеса, популярного, может быть, это острее, я не знаю.

Д. Маликов

— Вы знаете, у меня такого ощущения, когда я захожу в храм, нет. Наоборот, я понимаю, что храм, это в том числе внутренняя постоянная работа человека и, в первую очередь, со своей гордыней. И эту гордыню надо смирять. Поэтому я абсолютно не стесняюсь ни большого, ни маленького количества людей. Я спокойно подхожу к иконе, которая меня интересует, молюсь ей. Если там присутствуют мощи, поклоняюсь мощам. И если кто-то хочет ко мне подойти, что-то сказать, сфотографироваться, даже в храме я не отказываю. Да и вне стен храма тоже. Но я, как правило, прихожу днем, когда не идет служба. Если говорить о каких-то городах, то народу, как правило, немного. Ну, всякое, конечно, бывает. Я считаю, что смирение — это тоже очень важная состояние души, которое должно быть у человека. И вот поэтому, смиряя свою гордыню, люди, в том числе работающие в шоу-бизнесе, в том числе и звезды, они получают какой-то правильный настрой. Мне нормально, и всегда так было. Я, в принципе, такой человек — я стараюсь быть максимально демократичным. Да, безусловно, бывает, что устаешь от людей. Бывает иногда состояние, когда не хочется давать автограф, фотографироваться, потому что ты просто физически и морально устал. Но если уже ты попадаешь в такую ситуацию, что тебя об этом просят, отказывать, я считаю, нельзя, потому что у человека на всю жизнь может остаться негативное впечатление. И это неправильно.

К. Мацан

— Помню историю про какого-то западного рокера, который однажды, выйдя с концерта, увидел своего друга, тоже рок-звезду, который каким-то задним ходом через служебный вход убегал, уходил от поклонников, чтобы его никто не застал. Тогда вот тот герой этой истории решил, что он так никогда делать не будет. Если вышел после концерта, то если 2 часа автографы раздавать нужно — то 2 часа, 3 часа — так 3 часа, до утра — так до утра. Такая форма благодарности зрителям. Я так понимаю, что вам это тоже близко.

Д. Маликов

— Да, мне близко. Хотя, конечно, после концерта чувствуешь усталость. Но я иногда осознанно остаюсь после концерта, потому что в зале остается от 50 до 100 человек, которые жаждут автографа. Поэтому я ставлю на сцену стол, стул и набираюсь терпения. И где-то, как правило, минут 30-40, до часа времени это занимает.

А. Пичугин

— Ну, 30-40 минут — это еще ничего.

Д. Маликов

— Это еще ничего, согласен.

А. Пичугин

— Кстати, по поводу концертов и автографов — у вас же еще и большой сольный концерт 31 января, уже грядущего 2020-го года.

Д. Маликов

— Да, это юбилейный концерт.

А. Пичугин

— Тоже, кстати, в «Крокусе».

Д. Маликов

— Да, он будет в «Крокусе». Юбилейный концерт, мне исполняется 50 лет, я сейчас как раз готовлюсь к этому концерту. Не знаю пока, в каком формате его проводить. Потому что, с одной стороны, хочется сделать что-то удивительное и необычное, а с другой стороны, я понимаю, что приходят люди, которые просто искренне хотят тебя поздравить с днем рождения, которые выросли на твоих песнях, идут с ними по жизни. И это для них тоже важная веха. То есть мой юбилей — это важная веха для людей, которые меня любят.

К. Мацан

— Тут я недавно с одним музыкантом общался. Я ему говорю: «В школе слушал ваши песни». Он мне: «Ну что же вы мне про мой возраст напоминаете!» А вы сейчас так легко сказали: люди, которые выросли на моих песнях. Для вас нет этой проблемы, что была юность, сейчас уже не юность.

Д. Маликов

— Ну, она есть у всех людей в той или иной степени. Перед всеми маячит смерть.

А. Пичугин

— Это как в фильме «О чем говорят мужчины»: я тот же самый, только мне уже 40, 50...

Д. Маликов

— Да. Но я не тот же самый, на самом деле, я другой. И в каждом времени есть своя радость и свои печали и так далее. Конечно, с годами какие-то вещи сложнее...

К. Мацан

— А какая радость сейчас? Вам почти 50.

Д. Маликов

— Ну, радость в осознанности, радость в маленьком сыне, радость в том, что ты можешь быть уже достаточно мудрым человеком. Но и в юности, безусловно, есть бесшабашность, ты горы можешь свернуть. Я не представляю, как я учился в Консерватории на дневном отделении, потом выезжал на гастроли на 3 дня и по 7 концертов давал в городе во Дворце спорта. Потом возвращался и в понедельник опять приходил в Консерваторию. То есть, конечно, сейчас такие трудовые подвиги не очень под силу. Но тем не менее я продолжаю...

А. Пичугин

— Количество в качество.

Д. Маликов

— Да. Продолжаю заниматься спортом, играю в футбол, в хоккей.

А. Пичугин

— Я не могу не рассказать эту историю про возраст. По одному из родов своей деятельности мне приходится общаться и работать со студентами. И вот где-то в нашем общем присутствии играла какая-то песня «Агаты Кристи», на что девушка-студентка так вскинулась: «Ой, это же „Агата Кристи“, на ней же мои родители выросли». И вот тут я уже понял, что поколение сменилось.

К. Мацан

— Ты понял, что ты постарел. Знаете, есть такое мнение, что вообще в мире шоу-бизнеса звезды очень боятся стареть. Не физически именно, а отпускать тот свой образ сценический — молодого человека, певца или певицы, с которым ты когда-то страну покорил и с которым тебя неизбежно сравнивают. И поэтому есть такая попытка всячески этот образ хранить и даже сценически как бы не стареть. Я так понимаю, что вы не из числа этих людей, вы спокойно воспринимаете то, что меняется амплуа, меняется немножко сценический облик.

Д. Маликов

— Да, относительно спокойно. Но это же неизбежно — я так давно на сцене, что уже от моего 18-летнего образа, принца в белом плаще, мало что осталось. Просто времени очень много прошло, что делать? Артисты в этом отношении сродни женщинам — женщины тоже не любят стареть и боятся стареть.

А. Пичугин

— Можно стареть красиво. Мы смотрим на западных звезд, которым уже... Мы смотрим на «Rolling Stones», например. Ну, кто скажет, что они некрасиво стареют?

К. Мацан

— Что они не молоды душой.

Д. Маликов

— Да, главное сохранить здоровье, дух. Но почему еще в шоу-бизнесе и в эстраде так происходит. Потому что всё нацелено на молодую аудиторию. Взрослая аудитория не такая активная, она, как правило, привержена уже своим кумирам, она переориентирована вкусово, она вообще меньше слушает музыки и потребляет ее. А молодежь активна. Но молодежь эту удержать невозможно. Ее держат только свои кумиры.

А. Пичугин

— У вас прекрасная возможность. Мы сейчас снова вернемся к музыке и послушаем еще одну замечательное инструментальное произведение Дмитрия Маликова. И у вас есть прекрасная возможность вот с ними к новой аудитории, вернее, даже к той аудитории, которая вас слушала в 90-е годы, и которая росла, взрослела вместе с вами, с ней двигаться дальше. Я иногда смотрю, долгие годы работая на разных музыкальных радиостанциях, ты смотришь: люди, которые в 1998-м году, ты их прекрасно помнил, а где они? В каком-то маленьком городе в ДК выступают с теми же песнями. И это печально очень.

Д. Маликов

— Да, это печально. Но это такое... ну, как сказать, нежелание двигаться вперед. В общем-то, можно и так жить. Всегда есть два пути.

А. Пичугин

— Да, всё верно.

Д. Маликов

— Поэтому давайте послушаем что-нибудь из моей инструментальной музыки. Например, одну из моих ярких композиций, которая называется «Ночь в Мадриде».

(Звучит музыка.)

К. Мацан

— Дмитрий Маликов, народный артист России сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Я вас хочу спросить про ваш благотворительный фонд «Проникая в сердце». Я исхожу из того, что человек, когда такой проект запускает, безусловно, хочет помочь другим, но и что-то для важное для себя открывает, какую-то свою задачу внутреннюю, может быть, духовную, решает.

Д. Маликов

— Конечно.

К. Мацан

— Как это было в вашем случае?

Д. Маликов

— В моем случае это было просто стечение обстоятельств. Я периодически занимался благотворительностью. Но просто возможность работать в фонде открывает бо́льшие возможности. И в первую очередь, организации как-то лучше реагируют и помогают. И мы действительно помогли большому количеству детей сделать операции, в том числе связанные с восстановлением слуха. Это, во-первых. Во-вторых, иногда мне приходится общаться с какими-то руководителями крупных компаний, и говоря им о фонде, проще получается получить помощь. Я сразу скажу, что я несу представительские функции — я не имею отношения к финансовой деятельности фонда.

К. Мацан

— К распределению финансов.

Д. Маликов

— Да, я даже не знаю. Я считаю, что если деньги даются на детей, то за исключением каких-то организационных расходов, они все должны идти туда. Я себе не выписываю ни зарплату, ничего. То есть любая копейка — это деньги, которые отнимаются в данном случае, я считаю, от чьего-то здоровья. Поэтому только желание туда эти деньги как-то привнести. Что еще сказать?

К. Мацан

— Насколько я понимаю, вы еще восстановлением храмов занимаетесь.

Д. Маликов

— В том числе, да. У меня был такой опыт, когда я переводил деньги на восстановление храма Христа Спасителя. Это было еще в конце 80-х, начале 90-х. Потом с большим удивлением обнаружил среди жертвователей свою фамилию на памятной доске, которая висит в нижнем храме, благодаря кому этот храм был воссоздан. Мне было приятно. Я даже не знаю, откуда это узнали. Я просто приходил в сберкассу и жертвовал деньги на определенный счет.

А. Пичугин

— Там же было сказано, от кого пришел перевод.

Д. Маликов

— Наверное. Я уже этого не помню за давностью лет. И еще иногда я... Например, под Костромой есть такой милый город Нерехта. Там есть женский монастырь. Я как-то там был, мне там понравилось, есть общие знакомые. И мне идея куполов новых позолоченных как-то понравилась очень, показалась красивой во всех отношениях. Я помог эти купола восстановить. Ну, вот к примеру, такие вещи. Это не то что регулярная помощь, она носит эмоциональный характер.

К. Мацан

— Почему я об этом спросил — потому что те, кто занимаются благотворительностью, часто говорят, что существует, скажем так, разница, где проще, а где сложнее найти деньги на какие-то проекты. Понятно, и слава Богу, что на детей всегда жертвуют больше всего. Это очень хорошо. Никому не нужно объяснять, как это важно — помочь ребенку. А найти денег на храм — это уже немножко работа такая: найти того, кто согласится. Или объяснить, почему важно именно этот храм именно в этом месте. Это несколько, конечно, разные области и направления одного и того же благого усилия. Поэтому я и уточнил, что вы совмещаете разные вещи.

Д. Маликов

— Да, детям помочь найти единомышленников легче. На храм, как правило, наоборот. У меня есть один товарищ, в Туле живет, он много занимается восстановлением храмов. И один храм он вообще ведет полностью, восстановил. Он меня пригласил посодействовать и поучаствовать в этом процессе. И я присоединился к нему. Мне самому, как вы правильно заметили, труднее найти единомышленников. Поэтому если что-то происходит, то я рассматриваю обращение и помогаю лично сам. Но мне кажется, тут любая дорога правильная в данном случае.

К. Мацан

— Конечно. Вы рассказали, что жертвовали деньги на восстановление храма Христа Спасителя. А что это было? Такой порыв души? Или вы тогда уже были крещеным православным человеком...

Д. Маликов

— Да.

К. Мацан

— И хотели просто поучаствовать?

Д. Маликов

— Это не было связано, если честно, может быть, с верой — это было связано с желанием видеть храм на этом месте. Мне очень нравилась идея восстановления, несмотря на то, что потом я много критики в адрес храма было — чисто архитектурной. Ну, не знаю, мне на тот момент на месте этой ямы с водой, куда я ходил в детстве в этот бассейн, идея такого потрясающего огромного величественного храма — она мне казалась очень классной. И я к ней присоединился.

К. Мацан

— Очень интересно. А какие встречи, с какими людьми, с детьми, с которыми вы и в рамках фонда общаетесь, если общаетесь, может быть, у вас много концертов вместе с молодыми талантами, для вас стали такими самыми важными?

Д. Маликов

— У меня есть проект «Уроки музыки», я с ним проехал 150 городов. И огромное количество детей посмотрел, с ними вместе выступал. Это тема отдельной встречи. У меня бывают выступления, которые совмещены с благотворительной деятельностью — мы иногда выступаем с детишками, которые создают ансамбли в рамках детских домов, детских домов, где дети с ограниченными возможностями. В частности в Сергиевом Посаде есть детский дом и реабилитационный центр, где помогают детям с ослабленным зрением и слухом.

К. Мацан

— Да, легендарное место.

Д. Маликов

— Вы его знаете. У меня несколько лет назад, например, был такой благотворительный ужин, где удалось собрать московскую бизнес-элиту. И я с этим коллективом выступил, с сурдопереводом выступали, многие плохо видят, многие плохо слышат, но очень активные, замечательные добрые ребята и девчонки. И мы собрали приличные деньги, помогли очень многим. И вот такие совместные выступления особенно трогают людей, потому что всё очень наглядно видно. И, конечно, в свое время я туда свозил свою дочку, которая тоже такой катарсис испытала.

К. Мацан

— А чем она потом делилась? В чем этот катарсис выразился у ребенка?

Д. Маликов

— В слезах, в первую очередь. Я просто... старался снять эту черствость души, так скажем, которая все равно есть, налет такой буржуазный и так далее. Потому что когда ребенок растет в комфортных условиях, ни в чем себе не отказывает и так далее, все-таки это накладывает свой отпечаток. Когда он попадает в храм, когда он видит горе — он сам страдает и через это страдание очищается, мне так кажется. И сейчас я стараюсь обязательно обращать на это внимание. В нашей семье разные специализации, если можно так выразиться. Например, моя родная сестра Инна очень много, она частичку своей души отдает именно благотворительности, связанной с людьми пожилого возраста. Она очень много ездит в дома престарелых. Не дети, а именно старики ее привлекают. Она ездит, дает концерты, собирает для них подарки. То есть она приносит в эти дома свет, улыбку, тепло, помощь какую-то. А Стефания, дочка моя, она к животным очень расположена, приюты для собак ее волнуют. Вот у каждого, у каждого свое. Но много добра не бывает.

К. Мацан

— Пусть распускаются все цветы.

Д. Маликов

— Пусть распускаются все цветы, да.

А. Пичугин

— Мы заканчиваем нашу программу. Заканчиваем ее песней. Спасибо большое.

Д. Маликов

— Я тоже хочу сказать вам спасибо. Я не так часто сейчас хожу на радиостанции, потому что... Ну, потому что потому. Но к вам мне прийти захотелось. И захотелось принять участие в концерте. Потому что, во-первых, я слушаю вашу радиостанцию. Во-вторых, я считаю, что она добрая, она светлая. В общем, если ты ее будешь слушать, то не будешь плохим человеком. Мне кажется, плохие люди ее не слушают.

А. Пичугин

— Спасибо, нам приятно очень.

Д. Маликов

— Приходите 30 сентября в «Крокус Сити Холл». Я думаю, что эта обстановка, которая царит на ваших волнах, она будет передаваться и со сцены, и все мы станем немножко светлее и добрее.

К. Мацан

— Спасибо огромное. Алексей Пичугин и Константин Мацан были сегодня с вами и с Дмитрием Маликовым, народным артистом России в «Светлом вечере». До свидания.

А. Пичугин

— Песня называется «До завтра». И мы вам говорим: до встречи в «Крокус Сити Холле». Счастливо.