«Творческая работа с детьми из коррекционных школ». Диакон Дмитрий Котов - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Творческая работа с детьми из коррекционных школ». Диакон Дмитрий Котов

* Поделиться

У нас в гостях был искусствовед, художник-мозаичист, руководитель Детской школы мозаики в Лобне диакон Дмитрий Котов.

Отец Дмитрий рассказал, как проходят его занятия в коррекционной школе, где учатся дети-сироты, сложные подростки из неполных семей и особенные дети, и как он помогает им раскрывать творческий потенциал.


А.Митрофанова:

- «Светлый вечер» на радио «Вера».

Здравствуйте, дорогие слушатели!

Я - Алла Митрофанова.

И для меня - огромная честь и огромная радость рассказать вам о человеке, который сегодня сидит в нашей студии.

Диакон Димитрий Котов - мозаичист, искусствовед, руководитель детской школы мозаики в Лобне.

Отец Димитрий, добрый вечер!

О.Димитрий:

- Добрый вечер!

А.Митрофанова:

- Говорить мы будем сегодня о Вас, и о Вашей школе удивительной, о Ваших трудах, о Вашей работе с детьми. С детьми, которых называют… как их правильно называть, вот, скажите? Коррекционная школа - это какие дети?

О.Димитрий:

- Коррекционная школа, да. Там учатся дети, из приюта частично - то есть, которые без родителей…

А.Митрофанова:

- Социальные сироты, или они - сироты, потому, что папы-мамы у них…

О.Димитрий:

- Ну, по-разному бывает… Ну, и, обычно, это социально неблагополучные семьи, как правило. Это - большинство из них.

А.Митрофанова:

- Это - люди, которые стали авторами работ, считающихся… ну… среди современных искусствоведов, настоящими шедеврами в мозаике. Как это получается, я не очень понимаю. Надеюсь, что отец Димитрий сегодня нам, отчасти, прольёт свет на это волшебство… или таинство… не знаю, как правильно это было бы назвать, когда дети, действительно, из неблагополучных семей, казалось бы, или дети, оставшиеся без родителей, берут в руки карандаш или мел, создают эскизы, а потом, по этим эскизам, создают мозаичные работы, и они, во всём мире, находят такое невероятное признание, что самые крупные мастера снимают шляпу, и говорят: «Мы не понимаем, как это сделано!»

А, вот, этот критерий - я не понимаю, как это сделано - говорят, это и есть критерий подлинного искусства. Когда один режиссёр смотрит работы другого режиссёра, и говорит: «Я не понимаю, как это сделано!» - это значит, перед ним - настоящее кино. Или, когда один мозаичист смотрит на работу другого, и говорит: «Я не понимаю, как это сделано!» - наверное, тоже можно сказать, что это - признак настоящего произведения искусства?

О.Димитрий:

- Вы знаете, я хотел бы уточнить - ведь, у нас не только дети коррекционной школы учатся, Вы понимаете, да? У нас - дети из Воскресных школ, из Москвы приезжают, из Долгопрудного, из Лобни - то есть, у нас очень много детей! Просто, так как мы… наше помещение находится при коррекционной школе, и уже 16 лет я там преподаю, я говорю о коррекционной школе. То есть, мысль… конечно же, я… так сказать… коррекционная школа - это, ведь, основа… основа нашей педагогической деятельности. Основа. Но дети… ещё раз говорю, что дети - разные, разные дети. И, самое интересное, что они приезжают, действительно, из далёких и… представляете… из Подольска едут! Представляете? Замечательно…

А.Митрофанова:

- Позаниматься в школе…

О.Димитрий:

- Из Москвы… да… ну… вот, так вот… понимаете? Так, что - у нас очень интересно построены занятия!

В принципе, я, когда заканчивается моя служба, я нахожусь, в основном, там, понимаете? Эти занятия - они могут быть индивидуальными, они могут быть общими. В Воскресенье всегда мы… как бы… основная группа занимается в Воскресенье. Но в понедельник, как правило - это коррекционная школа… тоже… группа из коррекционной школы. А индивидуальные занятия… или человек, который не может - а я нахожусь в мастерской - но он приезжает, и я с ним индивидуально занимаюсь. Ну, вот так вот…

А.Митрофанова:

- В этом году, поскольку у нас 800-летие со дня рождения Александра Невского, вы, как раз, подготовили огромное панно, посвящённое Ледовому побоищу, Александру Невскому и событиям того времени, когда, вот, эта великая битва на Чудском озере состоялась. И это панно побывало… ну, то есть, понятно, вы выставляли его в Лобне, выставляли его в Москве, выставляли в других городах в Подмосковье… сейчас оно - в Пушкинских Горах, и до середины сентября там, вот, эту огромную работу Ваших учеников можно будет увидеть. Это - я наводку даю для тех наших слушателей, кто собирается путешествовать летом по России. Вы можете в этом удивительном заповеднике в Пушкинских Горах оказаться, и, помимо того, что получите, конечно, колоссальное удовольствие от атмосферы Михайловского, и этого заповедника, увидеть там ещё и уникальную мозаичную  работу, которая, по-моему, уже прогремела. Во всяком случае, по России вы поездили, и были и в Екатеринбурге, и много где о вас уже говорят. И везде отмечают феноменальность этого полотна - потому, что ничего подобного от детей взрослые художники не ожидали.

Вы могли бы, в нескольких словах, рассказать, что это за явление такое?

О.Димитрий:

- Да… я говорю часто, что сейчас время у нас такое странное, что взрослые мало дают детям, или почти ничего не дают, так сказать. А дети, оказывается, могут взрослым дать. Эту чистоту, эту… так сказать, подлинное искусство, подлинное понимание цвета - всё, что хотите! Образное мышление… всё они могут дать!

Вот, вспоминается Евангелие: «Не будете, как дети, не войдёте в Царствие Небесное». И вот… ну, что… вот, такой призыв Господь дал всем нам - педагогам, и, вообще, всем христианам… да? И, поэтому…

Теперь, значит… Ваш вопрос… так сказать… о нашей задумке. Рассказать можно, как она рождалась, наверное, да? Интересно же это, да?

А.Митрофанова:

- Конечно, конечно!

О.Димитрий:

- Ну, во-первых, как она рождалась? Очень интересно. Она вышла… мы делали… когда был юбилей князя Владимира, мы сделали книгу… за один год, кстати… да… мы такую книгу капитальную сделали… представляете, каждый разворот - на метр разворачивается?

А.Митрофанова:

- А - как это? То есть… такая… книжка-раскладушка?

О.Димитрий:

- Да.

А.Митрофанова:

- Та-ак…

О.Димитрий:

- Вот, понимаете?... И, когда мы так увлечённо работали, одна тема зацепила другую тему.

Мы ездили по музеям, изучали всё… какие были… какое вооружение, как кольчуга одевалась… и всё это зарисовывали дети.

А, потом… значит… мы связаны много лет, многолетней дружбой с матушкой Иннокентией, Серафимо-Знаменского монастыря, и она возила нас на реконструкцию сражения… понимаете? Это не могло не вдохновить детей! И - вот, родилась книга такая «Равноапостольный Владимир».

Вы знаете, мы успели сделать к юбилею, и в Манеже… было около семидесяти награждённых - награждали писателей, и ещё… и я удивился - митрополит Климент говорил о нашей книге минут двадцать… не знаю… он говорил: «Это - шедевр!» Ни о какой книге почему-то не говорил, а о нашей - говорил. Ну, наверное, потому, что это - дети сделали. Вот. И он сказал: «Это - шедевр!»

И он говорит: «Я позвал ребёночка семилетнего, и почитал эти детские рассказы - и он это всё рассказал. Вот, такими должны быть учебники!» - сказал митрополит Климент.

А.Митрофанова:

- А у Вас дети ещё и рассказы пишут?

О.Димитрий:

- В том-то и дело!

А.Митрофанова:

- Расскажите об этом - как?

О.Димитрий:

- У нас - книги! Девятую книгу мы сейчас делаем. Вот.

Есть книги, которые… может быть, лучше посвятить тогда ещё и… отдельную передачу по каждой книге, понимаете…

А.Митрофанова:

- Может быть.

О.Димитрий:

- Потому, что там… просто… невероятные вещи, невероятные! Я сам - пишущий человек, и люблю очень поэзию, и… если бы Вы знали, какие там россыпи… брильянты просто… слова.

А.Митрофанова:

- То есть, дети, когда работают над книгой, делают и иллюстративный ряд, и содержательный тоже - тексты… вот…

О.Димитрий:

- Совершенно верно! Именно так, да, именно так…

А.Митрофанова:

- И у вас - девять таких книг.

О.Димитрий:

- Девятую книгу сейчас мы делаем.

А.Митрофанова:

- Девятую книгу сейчас…

О. Димитрий:

- Да.

А.Митрофанова:

- А девятая книга - о чём будет?

О.Димитрий:

- Ну… говорят, что… о не рождённом ребёнке лучше не говорить.

А.Митрофанова:

- Хорошо. Как скажете.

В общем, книга о князе Владимире - она получила самое широкое признание.

О.Димитрий:

- Да, высокую награду и широкое признание.

А.Митрофанова:

- Удивительно!

О.Димитрий:

- Вот… Дальше…

А потом дети говорят… мы, очередной раз, едем к матушке Иннокентии в Серафимо-Знаменский монастырь… дети говорят: «А что мы, всё время, рисуем, рисуем… мы же мозаикой занимались… почему мы мозаикой не занимаемся?»

А.Митрофанова:

- То есть, дети сами захотели попробовать…

О.Димитрий:

- Да. Потому, что мы раньше мозаикой занимались. «Ну, почему мы… вот… рисуем и рисуем?»

Я говорю: «Так, нет вопросов! Давайте… а что вы хотите?» «Ну, тех же воинов!» - они уже… им понравилось. «А кого же вы хотите… каких воинов?» И - стали рисовать. Какую историческую личность? Какая историческая личность вам ближе? Какую - вы знаете, какую - вы любите? И, Вы знаете, дети сами назвали Александра Невского. И ещё я не знал о том, что юбилей будет. Как бы… я не осмысливал этого, да?

А.Митрофанова:

- А когда началась работа над этим панно?

О.Димитрий:

- Два с половиной года назад. При монастыре. Ну, мы начали её летом… значит, наверное, получается не два с половиной, а два года. Два года назад, два года.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Митрофанова:

- Диакон Димитрий Котов - мозаичист, искусствовед, руководитель детской школы мозаики в Лобне сегодня - в программе «Светлый вечер» на радио «Вера».

То есть, за два года, Вы с Вашими учениками изготовили панно, которое сейчас выставляется в Пушкинских Горах, а, до этого, попутешествовало по другим городам, и везде самые разные художники снимали шляпу и говорили, что это - нечто необыкновенное. И это был мозаичный дебют Ваших учеников? Это какая-то… я просто не очень понимаю, как это возможно?

О.Димитрий:

- Сейчас я всё объясню.

Дело в том, что… а как делать? Вот, большие размеры. Надо рисовать… решили, что будем делать мозаику в натуральную величину. Во всяком случае, чтобы воины эти были не маленькие, а большие - в человеческий рост. Понимаете? Ну, вот, на этом остановились.

А это получается - что? Это получается - два, двадцать… а в центре там - Александр Невский молящийся… два, сорок пять. Вот, так.

И, Вы знаете… как-то… работа так пошла - так живо, так интересно, так необычно… потому, что - тема была настолько необычной. Каждый ребёнок делал своего пра-пра-пра… дедушку. И - все лица разные, ни одно лицо не повторимо, не повторяется - ни одно. И я… как-то… был поражён.

Я вышел вечером - и передо мною стоит это панно. Ещё сумерки только начинались. И я - содрогнулся. У меня было полное ощущение соприсутствия наших предков - они ожили! Они ожили предо мной! И потом ещё… я это показывал, демонстрировал - и родителям, приезжал, особенно, вот, когда вечереет… и, вот… когда целое - хорошо видно, понимаете? Они - совершенно живые! Когда камни… немножко они размыты - там не видно… как сказать… каждый камешек… больше целое видно. Понимаете?

И… приехали два казачонка… я сам казачьего рода… приехали два казачонка - они сейчас в Казачьем корпусе учатся, есть такой… и говорят: «Мы тоже хотим сделать - свою работу». Ну, пожалуйста - делайте!

И один из них нарисовал - просто… на месте прямо… на поляне - нарисовал двух знаменосцев. И - приехал его брат, и товарищи помогли, и за месяц он… закончена была работа. Потрясающе!

Потом, когда мы приехали, начались занятия в школах, в нашей школе. И девочки говорят: «Ну, что же вы… всё время… там… юноши, воины… а где - девочки, где - мы?»

А.Митрофанова:

- Дискриминация!

О.Димитрий:

- А я говорю: «Нет вопросов! Что? Давайте делать. Как мы назовём ваше панно?» «Ждущие»! Или «Ожидающие»… «Ждущие»! Мы назвали - «Ждущие».

А.Митрофанова:

- То есть, женщины, которые провожают своих мужей, братьев, отцов - на битву…

О.Димитрий:

- Девки, женщины, девочки - да. Ну, все девочки, да. Нет, ну… конечно, там может быть и мальчик, держать за ручку… там… двухлетний мальчик… но, простите меня, это всё - дети. Да.

И… Вы знаете… просто родилась как-то работа - просто родилась! Огромное пространство, и, вот, эта группа стоит женщин… Опять-таки, ни одно лицо не повторяет другое. Вот, это… знаете, почему? Потому, что все дети берут это из генетической своей памяти. Они - достают эти образы, и, поэтому, каждый должен сделать свой портрет - свою женщину, или… там… раньше… воина. И художники поражаются, что всё - именно индивидуально. Я им не говорю… кстати… я им не говорю… что-то, там… тень делать… я не говорю им, что надо… в принципе, я не говорю, как класть. Основные законы - просто, камни сам выбирай, и сам клади. Понимаете? Вот, это - самое интересное! Они настолько свободны! Единственное, что модуль, конечно… ну… приблизительно - модуль. У них такие… раз лик, значит, более мелкие камни… понимаете… вот…

И… рождалась работа - тоже, на глазах, рождалась работа… и там - такие открытия невероятные! Ведь… самое главное, что они нигде не срисовывают это, они… это - творческие работы! Все работы - абсолютно творческие. Вот, это - потрясающе!

Все работы - творческие, и… например… они сами компонуют их - вот, что интересно! Они сами компонуют!

То есть, они берут эти рисунки, идём в спортзал. Я - залез… там, сверху, хорошо видно… на эту лестницу - знаете, по которой… там… так сказать… занимаются. И я вижу, как они компонуют. Я смотрю, кто интересней компонует. «А, ну-ка, давай, давай, Витя… хорошо!» «А, вот, я хочу, чтобы мой рисунок попал вот здесь!» «Пожалуйста!»

Лиза - у неё совершенно самостоятельное… нарисовала работу - портрет, можно сказать, свой, похоже на неё - стоит с младенцем. Эта работа. Скомпоновали её - перед группой она выбежала вперёд.

Вначале идёт группа женщин, потом идут две княгини - видно, что высокого рода… причём, очень интересно, что одна княгиня - абсолютно суздальская, тип лица - абсолютно русский, а вторая - Кончаковна. Почему Кончаковна? Интересно? Объясняю Вам. Вы знаете, что русские князья иногда были женаты на половецких княжнах, например?

А.Митрофанова:

- Бывало такое.

О.Димитрий:

- Например, у князя Игоря… по-моему, Владимир сын был, который был женат на дочери половецкого князя. Поэтому… но она и православная женщина - она стала православной, но тип лица - совершенно восточный. Удивительно, понимаете?

Вот, две княгини. Так, вот, эта девочка, которую Лиза сделала, свой автопортрет с ребёнком - а Лизе тогда было 11 лет - выбежала вперёд, с ребёнком. Она ждёт своего суженого! Она - молоденькая, и у неё - ребёнок! Раньше замуж отдавали же рано. Если не придёт её суженый - жизнь-то… всё… у неё кончена жизнь…

А.Митрофанова:

- И это всё в мозаике передаётся?

О.Димитрий:

- Это всё передано. Это - потрясающе! Жалко, что…

А.Митрофанова:

- А… ещё раз… Лизе самой - одиннадцать лет самой?

О.Димитрий:

- Тогда, когда она делала… когда рисовала этот образ… было одиннадцать, да. А потом, в двенадцать, она делала его, когда… Ну, она… по-моему… там… мы же делали это семь месяцев. Или восемь. Ну… 11-12 лет. Насколько я помню.

А.Митрофанова:

- А Лиза - из коррекционной школы?

О.Димитрий:

- Нет. Она…

А.Митрофанова:

- Из обычной?

О.Димитрий:

- Коррекционная школа - тоже участвовала. Но они, в основном, там… одежды делали… А… так, как мы делали это на занятиях наших - воскресных… ну, в данном случае, «Ждущие» мы делали на воскресных занятиях, в основном, и слишком много желающих было, чтобы сделать свой лик - своей пра-пра-пра… бабушки. Понимаете? Вот. Поэтому…

Но: коррекционная школа - вот, когда… у нас фильм даже… приходили сейчас, снимали фильм… и, когда мы выстроились перед школой, они приходили, показывали: «Вот, это я сделал! - из коррекционной школы, - Эти одежды я делал!... Эту лошадь я сделал!» - понимаете? Это тоже… То есть, и они, конечно, тоже участвовали, да.

А.Митрофанова:

- Лошадь там, кстати, изумительная, в этом панно. Я не видела, к сожалению, живьём этой работы…

О.Димитрий:

- Там не одна… там много лошадей…

А.Митрофанова:

- … да… я видела только фотографии. Но, из того, что я видела там - образы коней неотразимы совершенно!

Я, знаете, чего не пойму, отец Димитрий? Ведь, что такое - детки, которые в коррекционной школе учатся? Как правило, у них - сложности с концентрацией внимания. Как правило, им сложно усидеть на месте. И работы, о которых Вы говорите - они требуют и усидчивости, и концентрации, и продолжительности времени, чтобы ребёнок… там… кистью… потом, вот… в мозаике… это же - кропотливая работа! Каким образом у Вас дети из коррекционной школы справляются с такими задачами?

О.Димитрий:

- Вы знаете, я расскажу Вам об одной мозаике, которую сделали дети только коррекционной школы. Только.

Там было пять мальчиков, разного возраста. Они нарисовали… мы тогда «Сотворение мира» книгу делали… они нарисовали рыбы… за один сеанс. Я, до сих пор, жалею… где этот картон… куда я дел! Понимаете? Потерялся. Он просто… сразу же, какой-то шедевр получился! Там столько много цвета… как-то всё… удачно получилось. Это они в мастерской, на моих глазах, всё сделали.

Потом, мы перенесли это… Значит, как… рисуется, потом, через копирку, переносится на доску, или… понимаете… на основу, и потом они… начинается у них - в цвете. Они ищут свои цвета, и начинают делать свой образ. Каждый делал… там… по две рыбины надо было сделать. На международной выставке была эта работа, и, помню, подошёл ко мне большой мастер, итальянец - Марко де Лука. Подошёл и говорит: «Наверное… Ваши дети, видно, в благополучных семьях живут? У них столько радости, столько цвета, столько торжества бытия, что… именно радости!» Я ему говорю: «Да, Вы угадали. Я на занятия… - я не стал говорить, что это коррекционная школа, - … на занятия в школу, где я преподаю ( через переводчика мы говорили ) - я бегу на занятия! Потому, что столько доставляют мне радости занятия с этими детьми».

Как мы рисуем? Ну, вот, я сказал, как мы делали… Причём, интересно очень - ведь, все работают… процесс расскажу этой работы. И очень интересно: все люди же - все разные.

Например, один человек мог выдержать… там… полтора часа, второй… там… час - я сейчас о коррекционной школе - час с небольшим. Третий - самый, казалось бы, активный - десять минут. И я… эти десять минут - для меня очень дороги и ценны. Понимаете? Он - неусидчивый и на уроке… все люди же - разные.

И, вот, я эти десять минут из него «выжимал», потом говорю… я их чаем всегда угощаю… говорю: «Вот, если ты ещё десять минут напряжёшься - ты больше не можешь, я понимаю… просто, ещё десять минут - ты первый получишь этот чай, с конфетами, и так далее!» - понимаете? Это - стимул. Он, значит, ещё делает усилие… понимаете… и так я его… в конце, он уже делал… уже по 40 минут. Вы понимаете? Потихоньку! Это всё, оказывается, можно… даже неусидчивого по природе человека, можно воспитать. И можно, за одну работу, увеличить это внимание - вот, видите - в разы. Вот, так интересно!

Остальные… одним словом, в конце это было… Жалко, что сейчас не могу Вам… я могу показать… жалко, что у нас - радио…

А.Митрофанова:

- Ну, к сожалению, радио не передаёт картинку! Я уже тоже, знаете, жалею, что нет возможности всем нашим слушателям увидеть прекрасные картины…

О.Димирий:

- Вот, так мы работаем. А, вообще, мы работаем - как, например…

Школа, коридор - застилаем 50 метров, например…

А.Митрофанова:

- Ну, это, типа, как рулон обоев вы, вот, так вот, расстилаете…

О.Димитрий:

-  Да-да-да… нет… или рулон обоев, или у нас… мы-то работали… Вы знаете… ватман… в одном монастыре… ватман. Много ватмана там дали матушке Варваре – это Клобуковский монастырь, и мы с ней дружимся. А мы там что-то помогали, рисовали, помогали матушке. И она подарила нам, вот, весь этот ватман - много-много рулонов… тридцать-сорок… понимаете… А они - двадцатипятиметровые, представляете, да? И - метр, тридцать…

А.Митрофанова:

- Метр, тридцать - высотой, и 25 метров в длину…

О.Димитрий:

- Представляете?

А.Митрофанова:

- И на этом ватмане детям есть, где… разбежаться…

О.Димитрий:

- Да, дети рисуют. И самые гениальные работы, представляете - дети коррекционной школы. Я уверяю Вас! Вот, этим феноменом я поражён. Почему? У них отношение к пространству, к цвету… у них совершенно… немножко такое… другое. И, когда они не боятся - вот, такой арбуз, например, нарисовать…

А.Митрофанова:

- … огромный…

О.Димитрий:

- … огромный, метровый арбуз! Понимаете, да? И, когда он входит во вкус, вот… как ему это… месит эту краску… я удивляюсь на результат!

Потом мы смотрели… вот, самые необычные работы - по образу, по пространству - именно у детей коррекционной школы. Это самые… вот, это, для меня, открытие было потрясающее! И не только для меня. Я когда художникам показываю, они говорят, что это… Матисс бы шляпу снял! Понимаете?

А.Митрофанова:

- В программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня диакон Димитрий Котов - мозаичист, искусствовед и руководитель детской школы мозаики в Лобне.

Я - Алла Митрофанова. 

Буквально, через минуту мы продолжим этот удивительный разговор.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Митрофанова:

- Ещё раз, добрый светлый вечер, дорогие слушатели!

Я - Алла Митрофанова, и для меня огромная честь напомнить, что с нашей студии сегодня дьякон Димитрий Котов - мозаичист, искусствовед, руководитель детской школы мозаики в Лобне, человек, который умеет так…  заразить, наверное… детей искусством…

О.Димитрий:

- Зажечь!

А.Митрофанова:

- … зажечь, да… раскрыть в ребёнке такую невероятную красоту, что она из него начинает изливаться - и на ватман, и в мозаику, и в самые разные формы. И работы, которые представлены учениками отца Дмитрия - они высоко оценены самыми разными художниками из разных стран - и в России, и в Европе, и везде.

И удивительно то, что, отец Димитрий, Вы сказали… как-то раз, мы, в рамках нашего радиожурнала, уже общались с Вами на эту тему… наиболее яркие и талантливые работы - у тех деток, которые являются воспитанниками коррекционных школ.

Вы занимаетесь с разными детьми, напомню - и детьми, которые учатся в обычных школах, и дети к Вам приходят, которые в коррекционной школе занимаются. И, почему-то, так получается, что детки, с такими… особенными условиями жизни - неблагополучные семьи, или, может быть, они сироты, что-то ещё, на которых в классических наших школах, может быть, поставили крест и сказали: «Нет, из них ничего не выйдет», - так, вот, они приходят к Вам, и получается какая-то невероятная история! Они, оказывается, по-особенному видят мир. И видят его в таких красках, которые взрослому человеку, зачастую, оказываются недоступными. Вы говорите, Матисс снял бы шляпу.

В чём секрет? Какое-то… ну… незашоренное сознание? Какой-то взгляд на мир, который не запудрен ещё всякими нашими житейскими сложностями? Что это?

О.Димитрий:

- Здесь - два фактора.

Первое - огромный опыт. Просто, я занимаюсь 49 лет с детьми. Если человек занимается такое продолжительное время, ему всегда есть что-то сказать и что-то дать. Это - первое.

А.Митрофанова:

- Вы уже научились подбирать ключик?

О.Димитрий:

- Вот… совершенно верно! Я хочу сказать о ключике, да. И, потом, у меня хороший педагог был, честно говоря. Что тоже очень важно. Это, просто… какой-то невероятный педагог был. Чистяков, в XIX веке много художников создал. И, вот, такого уровня, у меня, наверное, был педагог.

А.Митрофанова:

- Тот, который Вас учил, соответственно, мозаичному делу?

О.Димитрий:

- Да, который меня учил, да.

И… ключик… Вы знаете… ведь, общеизвестно, что каждый ребёнок ( и каждый человек ) он одарён - невероятно. И мы используем эти дары - на 3-4-5%, не больше! Это учёные говорят. А где же - остальное всё?

И, вот, мы научились подбирать этот ключик, чтобы эти… намного увеличить эти дары. Каким образом?

Ну, во-первых. На занятиях я выкладываюсь - просто выкладываюсь. Недавно один студент, выпускник Педагогического института, который тоже наслышан о нас был, очень захотел поприсутствовать на занятиях. Ну… и много раз звонил… одним словом, пришёл на занятия. И он, когда увидел, как я ношусь там… понимаете… от рисунка к рисунку, и он увидел результат - он был просто поражён, и говорит: «Я так не умею». Простите меня, так, это выкладываться надо!

Я… просто… бегаю от рисунка к рисунку! Потом… я руками ничего не делаю - это то, что - очень важно, понимаете? Очень важно...

А.Митрофанова:

- Всё делают дети.

О.Димитрий:

- Всё делают дети. Это - очень важный момент. И он же это видел.

Я только опорные знаки рисую на доске. Опорные знаки - как фигуру нарисовать, понимаете, в простых геометрических формах, чтоб… почему? Геометрия - помогает. Голова - как яйцо, туловище - как прямоугольник, если прямоугольник гнётся… если фигура - согнутая, значит - гнётся прямоугольник… и, вот, могу на пластилине показать, как это гнётся.

Вот, фигура. Вот, пожалуйста, вот - моя фигура. Это же - прямоугольник. Понимаете… моё облачение… вот - я в облачении сейчас сижу, я встал - прямоугольник… понимаете?

И понятные такие геометрические объяснения - они очень усваивают. Уже бесёнка - они не нарисуют.

А.Митрофанова:

- А дальше - они, в эту форму, начинают своё содержание вносить, каждый?

О.Димитрий:

- А теперь… а потом - да… и, вообще, надо увлечь! Надо увлечь, чтобы они очень хотели это сделать! Понимаете?

И, потом, большой размер - это тоже для меня открытие - большой размер их не пугает. Он им больше… они в нём свободнее чувствуют себя, чем в малом размере.

А.Митрофанова:

- То есть, на ватмане… вот этом… 25-метровом… ребёнку рисовать легче, чем на тетрадном листочке?

О.Димитрий:

- Легче! Совершенно верно! Именно так. Потрясающе! Вот, это для меня открытие! Потому, что… он привык на доске, там, рисовать… «Ну, вот, у меня здесь краска не мажет!» Там - мелом рисует… что-то там…  а здесь - красками, большой кистью… одним словом, он - раскомплексовывается.

А.Митрофанова:

- Слушайте, когда ребёнок рисует в доме на обоях - двух-трёх-летний - и родители его за это ругают, они убивают в нём художника, получается?

О.Димитрий:

- Вы знаете… поэтому, я своих детей воспитывал так. Телевизора у нас уже нет 37 лет. Каким образом? Обклеили комнату - рисуйте, расписывайте!

А.Митрофанова:

- Серьёзно?

О.Димитрий:

- Да.

А.Митрофанова:

- Фантастика…

О.Димитрий:

- И у нас все комнаты - были расписаны… все дети…

А.Митрофанова:

- И у Вас - все дети художники, в итоге?

О.Димитрий:

- Ну… старший в художественном институте учился… я говорил уже, что дочери - очень одарённые. Одна из них… вот…

А.Митрофанова:

- Это Вы рассказывали нам до начала программы, а слушатели наши не знают, что Ваша дочь, как Вы говорите, в мозаике превзошла даже Вас.

О.Димитрий:

- Да. Вот, я не могу сделать то, что она делает - чтобы лик в 2 сантиметра… или 2,5 сантиметра - чтобы он был в камне.

А.Митрофанова:

- Вот - результат…

О.Димитрий:

- Я не могу! А у неё - даже глаз смотрит! Она… там… какое-то… представляете… конец спичечки - вот, это чёрное, да?... это, там… какая часть?... третья, или четвёртая часть этой спичечки - взгляд Христа, допустим. Вот, недавно она сделала - Младенца Христа… вот… 2,5 сантиметра… удивительно! Я не смогу этого сделать.

А.Митрофанова:

- Удивительно! Но результат… вот, этот результат…

О.Димитрий:

- Главное, что она не училась… ну… нигде она… никакого образования - даже в художественной школе, элементарного…

А.Митрофанова:

- Она у Вас училась.

О.Димитрий:

- Ну, у меня училась - вот, единственное…

А.Митрофанова:

- Это… извините… это не мало! Когда папа в доме разрешает рисовать на обоях… причём, более того - стены обклеивает специально, и говорит: «Вот, вам - пожалуйста… да?...

О.Димитрий:

- Да, это работает…

А.Митрофанова:

- … ваше пространство!» - это, оказывается, работает.

И с Вашими учениками - то же самое? Ватман…

О.Димитрий:

- Да. То же самое. Когда… свободу дайте! Дайте свободу… да… дайте свободу…

Но… я очень люблю, когда интересно - и на улице мы рисуем, понимаете…

А.Митрофанова:

- На асфальте?

О.Димитрий:

- Столы выношу на улицу - и на улице рисуем…

А.Митрофанова:

- А, на столах…

О.Димитрий:

- На столах, на столах…

Ну, например, осень, там… пейзажи! Ну, если прекрасная осень - почему бы на улице не… вот, это условие свободы - оно необходимо, и большие размеры - очень помогают ребёнку раскрепоститься. Вот, это я заметил.

Дальше. Очень… нельзя давать много ребёнку… карандашом - я запрещаю рисовать! Карандаш…

А.Митрофанова:

- Почему?

О.Димитрий:

- Объясняю, почему. Потому, что карандаш - он требует… они тогда и резинку сразу они требуют… понятно, да?

Мне нужно, чтобы за минуту они рисунок сделали - за минуту. То есть, вот, те формы геометрические, которые я предложил - фигуры, там… если они фигуру рисуют… например, сейчас мы… вот… фигуры… или, вот, я показывал Вам, корабли как они рисуют - ну… просто… схему… элементарную схему…

А.Митрофанова:

- Корабли - удивительные…

О.Димитрий:

- А… Вы видели - ни один рисунок не повторился. Вы видели? То есть, схема - есть у них в головах, и преломляется их генетический запас - они вытаскивают оттуда какие-то знания… понимаете? Именно - генетический. Я в этом убеждён совершенно…

А.Митрофанова:

- Я сейчас хочу слушателям нашим пояснить. Нам, до начала нашей программы, отец Димитрий успел показать рисунки своих учеников с кораблями.

О.Димитрий:

- Коррекционной школы.

А.Митрофанова:

- Коррекционной школы.          

Сюжет такой: греки плывут в Херсонес. Плывут на своих ладьях. И… отец Димитрий, я так понимаю, Вы их погружаете в историю, рассказываете им об историческом контексте, о событиях, и - дальше предоставляете им свободу фантазии и творчества. Они берутся за мелки, и начинают создавать вот этот вот рисунок - набросок - в течение одной минуты…

О.Димитрий:

- … одной минуты.

А.Митрофанова:

- А дальше - наполняют уже красками, им на это нужно…

О.Димитрий:

- Ну, минуту… знаете… конечно, почти все успевают за минуту. Если кто не успевает, я говорю: «Ну, ладно… ещё считаю… там… до 30-ти… ну… до ста…» - всё! И это - стимулирует. Они сразу собираются - это потрясающе работает! Понимаете, да?

И у них, понимаете, запал - есть. А краски… только дай краски теперь, раз уже рисунок есть - только дай краски! Уже руки трясутся, чтобы краски скорей, кисти… а всё уже готово! Подготовка к уроку - это очень важно. У нас - всё готово!

Они приходят - краски, палитра, всё открыто, всё есть… понимаете? Они ни минуты…

А если дашь им резиночку и карандаш - никогда подобных рисунков…

А.Митрофанова:

- Начнут сомневаться…

О.Димитрий:

- … никогда в жизни они не сделают.

А.Митрофанова:

- Вот, удивительный корабль, например, который Вы показали, создал мальчик, который не умеет говорить.

О.Димитрий:

- Да…

А.Митрофанова:

- Сколько ему лет?

О.Димитрий:

- … он с трудом говорит. Его не поймёшь - что он говорит. Коля, да…

И я в книгу его поместил рисунок - он настолько… три корабля, видели?

А.Митрофанова:

- Да.

О.Димитрий:

- Они совершенно все разные! Три корабля нарисовал - и все разные! Лодки-корабли…

А.Митрофанова:

- Эти корабли, вообще, все разные! На каждом рисунке - ни один не повторяется, действительно… то есть, каждый ребёнок по-своему видит корабль, видит море, видит волны.

У кого-то солнце улыбается, например, на парусах. У кого-то - волны похожи на ноты. Как ребёнок увидел, что море - это музыка?            Я не очень понимаю…

О.Димитрий:

- Ага… видите… я, поэтому, и говорю, что…

Вы знаете, что… вот, я Вам сейчас интересную вещь расскажу. Когда я преподаю у детей нормальных школ - вот, у наших… то есть… Воскресных школ, которые приходят ко мне - всё, что я говорю, они усваивают.

Ну, например. Я говорю: как рисуется берёза? Ну… как… в виде… только не палка под линеечку, а… вот… такая, худенькая девушка… вот, ствол такой - тоненький-тоненький идёт. А в конце он - раздваивается, а ниже - ещё раздваивается, а ниже - ещё раздваивается. А потом - вот, эти ветки, которые раздвоились - они ещё раз раздваиваются. И, чем больше этих раздвоений, тем пышнее берёза. Понятно?

А.Митрофанова:

- Понятно.

О.Димитрий:

- Понятно. Дальше. Когда я говорю это детям коррекционной школы, они это как-то по-своему преломляют. Наши дети… ну…

А.Митрофанова:

- Из обычных школ.

О.Димитрий:

- … из обычных школ, да… они рисуют, как… по-своему, конечно, по-своему, но принцип они мой поняли - они делают, как я им…

А когда рисуют дети коррекционной школы… вот… самые, так сказать, гениальные рисунки - это что-то невероятное! Это - симфония! Какой-то ветер, какой-то там… этих веток насыпано, и они какие-то… такие… овало… кланяющиеся книзу, поклоны несут… и их много-много!... много-много!... это - целая симфония! Я показывал художникам - мы были потрясены.

Потом, у другого… там… какого-то… математические знаки. Просто какой-то математический знак - ветки, как формулы… невероятно просто, понимаете?

То есть… я говорю… отношение к пространству какое уже… к ритму… к рисунку - везде они… как-то у них преломляется - изнутри. Это даже трудно объяснить - почему так? Я не понимаю. Я только объясняю.

Я спросил у псих… вот… я дружу… там… с людьми, которые занимаются психологией, в Университете, и… там… и читал лекции перед учителями… ну… конференция… на конференции, и… они не могут объяснить! А я - объясняю. То есть, я… так… иначе тоже не могу объяснить. А сколько в его роду, наверное, было людей… может быть, даже великих - откуда мы знаем? Понимаете?

Например, мне сказали, что у Александра Сергеевича Пушкина… один учёный считал… там… по-моему, 13 святых насчитал в его родословной. Святых людей, представляете? Уж, не говоря, там, о государственных деятелях.

Так, что… вот, это вот… я настаиваю на этом… генетическая память. Мы её взрываем… как бомбой такой… взрываем - вот, этим… так сказать… шоком свободы с краской, и с бумагой, и с кистью - и эти невероятные результаты… просто… иногда просто потрясают. Потому, что… я говорю… ну, как… у них свой реализм, у них своё отношение ко всему… ну… ко всему, ко всему! И также - волна, которую Вы смотрели, понимаете? Ни одна волна не повторилась! У одного - буря, у другого - штиль, там спокойно, у третьего… значит… ну… солнце… у четвёртого - просто цунами… и его природа генетическая - вот, какой он по характеру есть - все они рисуют свои автопортреты, Вы знаете… все рисуют свои автопортреты.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Митрофанова:

- Диакон Димитрий Котов - мозаичист, искусствовед, руководитель детской школы мозаики в Лобне сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера».

Отец Димитрий, один из рисунков, которые попадались мне в сети - выложены работы Ваших учеников в открытых источниках - поразил меня.

Три овечки, которые… Вы знаете… такое ощущение, что парят, как будто бы, между небом и землёй. Нельзя сказать, что они лежат на траве, и нельзя сказать, что они парят в небе. Овечки лапками перевёрнуты вверх. То есть, мы видим трёх агнцев, которые… как бы… подготовлены на заклание. И я смотрю на этих овечек, и понимаю, что, ведь, это… ну… это - метафорическое изображение Троицы. Нет?

О.Димитрий:

- Нет. Значит, я скажу. Этот шедевр - это щедевр, действительно - я готов… думаю, что любой музей мира с удовольствием бы взял. Я так считаю, это - моё личное мнение. Я говорил об этом, кстати, вслух - художники со мной согласны, что это - шедевр. Это - симфония жертвоприношения. Симфония. Почему?

Овечки перевёрнуты. Это… когда работу эту мы поместили её, и делали её, когда изучали язычество. Ну… Владимир же не сразу стал христианином, Вы знаете, да? Это… были и жертвоприношения, вот… это - символическое изображение жертвоприношения. Но там столько… много ритмов, музыки… столько - напряжённой… настолько много… знаете… краски… разной… понимаете… и столько много знакового мышления. Эти овечки… ну… я смотрю на это, как на симфонию в цвете. Потому, что… кстати, Чюрлёнис - художник такой… он и говорил, что цвет - он очень приближен к музыке, и, поэтому… я с ним совершенно согласен.

А.Митрофанова:

- Я тоже с ним согласна. Объясните мне только такую вещь. Я, когда смотрю на работы Ваших учеников, они мне, по цветовой, гамме нередко напоминают Равеннские мозаики. Мне в жизни очень повезло, и я видела своими глазами Равеннские мозаики. Вот, эти - V-VI века - раннехристианское искусство. Потрясающе!

Ваши ученики их не видели. Каким образом они идут по этому пути? Или, просто, они, интуитивно, нащупывают то, что, вот, эти Равеннские мастера, прославившиеся на весь мир, совершившие переворот в искусстве, каким-то образом тоже для себя открыли?

О.Димитрий:

- Вы знаете, в начале мы… когда начиналась наша школа, много лет назад… мы… я показывал, конечно, мозаики - и Равеннские показывал мозаики. Вот. Но сегодняшний результат разговора того… у нас и техника была… Вы знаете, мы делали одну работу - год делали. Представляете? Год. А то - и полтора. Вот, такие работы были.

Она была очень сложная - по технологии…

А.Митрофанова:

- А что за работа?

О.Димитрий:

- Ну… мы делали это… так сказать… на клей ПВА. Потом клали металлическую конструкцию. Потом заливали это бетоном. И… обратным набором… переворачивали… снимали эту… материю, на которой было всё это выложено, да… и получилось изображение в бетоне. Понимаете? Обратный набор. Заливка обратная.

А сейчас мы освоили технику… есть такой новый материал - для художников, наверное, сделан - керабонд с изоластиком. И мы были потрясены этими возможностями! Мы сейчас за один день можем делать мозаику! У нас мастер-классы были… за один день делают мозаики! Да ещё какие… понимаете?

Сейчас, когда мы выставили… вот… приходили художники - один из них очень большой умница. Он говорит, что это стиль какой-то… совершенно… там нет стиля! Стилизации нет. Там - чистый выход! Там стиль… не видно, что это - русские дети, русское искусство. Но он потрясён, опять-таки, что ни один лик не повторяется, и потрясён, что это - общая работа целого коллектива! А то все… как сейчас художник: «Я - художник! Я - гений! Я - талант!» Понимаете… а здесь - нечем хвастаться. Мы… даже… вот, это вот… тщеславие - оно не развивается. Они, многие… это - наша общая работа!

А.Митрофанова:

- Это Вы сейчас - про панно «Ледовое побоище» говорите?

О.Димитрий:

- Да… общая работа… да. И, Вы знаете… ещё раз говорю… стиль есть, своеобразный, но совершенно индивидуальный. Он не… стилизация… на что-то похожее… нет. Если похожее… что искусство - это видно, понятно, да? Что это - множество таких открытий невероятных… технических… и… понимания знака… потом… отношение к пространству - всё это… Знаете, чем заниматься должен педагог? Как я сейчас - чем занимаюсь?

А.Митрофанова:

- Чем?

О.Димитрий:

- Он - смотрящий. Я просто смотрю, как они делают. И - ориентирую… так сказать, направляю. Смотрю и направляю. Или останавливаю, когда можно остановить.   Понимаете? Но я никогда руками ничего не делаю.

Пробовали у меня спрашивать: «Отец Димитрий, ну, скажите честно… вот… у Вас дети… ну… Вы, наверное, чуть-чуть… там… подправляете?» Сейчас я Вам скажу, и Вы поверите. Я пробовал. Я пробовал! Но у меня получается хуже, чем у детей. Почему? Потому, что у меня - свои штампы есть, как у каждого художника. И… самое большое достоинство, как сказали, нашей школы… говорят: «Такое ощущение, что Ваши ученики учились у тридцати… у пятидесяти…

А.Митрофанова:

- … мастеров…

О.Димитрий:

- … мастеров». Понимаете? То есть, вышли совершенно разные стили! Где каждый художник - яркая индивидуальность. Вот, это - самое главное, понимаете?

А.Митрофанова:

- То есть, Вы им не навязываете своё видение…

О.Димитрий:

- Вы, знаете, что… когда я выхожу, и иду профессионального художника смотреть, на выставку, я вижу: этот - у Коржева учился, этот - у Мыльникова, этот - у Глазунова… это всё видно, понимаете? Они… как бы… клонируют себя, в принципе - каждый педагог.

А мы научились… чтобы… абсолютно… Если, простите меня, по почерку можно сказать о человеке, то по рисунку - всё можно сказать. Потому, что - это его абсолютно… это его… автопортрет его души, что бы он ни делал! Овечку, там, или дерево… или портрет князя - это он свою душу проецирует. Вы понимаете, да? А, так как душа ребёнка, слава Богу, ещё… именно ваших детей… так сказать… не перепачкана этим миром, они… родниковые все лица, родниковые!..

А.Митрофанова:

- Какое удивительное слово! Родниковые лица… словосочетание даже…

Отец Димитрий, но, ведь… если мы говорим о Ваших учениках, которые, как раз, вот, из коррекционного класса - у них настолько жизнь, ведь, непростая, у этих детей. Наверное, можно было бы ожидать, что в их рисунках это, каким-то образом, проявится. А Вы говорите об обратном, как раз.

То есть, они вот этот свой опыт преодоления трудностей и какого-то зла, с которым они сталкиваются в этом мире, в рисунок не выносят? Или Вы, каким-то путём моделируете ход их художественной мысли так, что у них это остаётся где-то на обочине?

О.Димитрий:

- Вы знаете… я ещё раз говорю, что мне главное… первое… завести ребёнка, увлечь… увлечь! Обязательно рассказать надо интересно, чтобы он хотел это рисовать. Ну… хотя бы этот корабль, о котором мы говорили.

Дальше. Второе. Показать схему геометрическую, самую примитивную. Например, если я показываю…там… фигуру, я рисую яйцо, но я не рисую глазки, не рисую носик… понимаете - яйцо, чтобы он понял, что голова человека - это… так сказать… геометрическая форма яйца. Понимаете? Уже - всё… что бы он, там, ни рисовал дальше - просто даже, без лица… уже это будет - человек. Понимаете, да?

А.Митрофанова:

- Я - к чему спрашиваю? Просто, Вы говорите, что в каждом рисунке отражается душа ребёнка…

О.Димитрий:

- Да. Именно так.

А.Митрофанова:

- Вам приходилось видеть рисунки, которые Вас… ну… не то, чтобы расстраивали, но… пугали…

О.Димитрий:

- Ещё как!

А.Митрофанова:

- … вызывали переживание за состояние ребёнка?

О.Димитрий:

- Я сейчас Вам скажу… интересно очень…

У меня педагог был. У него жена - психиатр, и она была поражена, когда я показывал рисунки детей, и я рассказывал, кто            болен, кто здоров, и как лечить - даже так. Сейчас я этим не владею - вот, такой… как тогда владел. Понимаете? Но по рисунку я могу сказать очень много.

Вы знаете, вот, мастер-классы наши… вот… я мастер-классы провожу - и в Гамбурге проводил, например… там класс… человека там рисовали у меня. Вот. И потом - я рассказываю о детях, по рисункам. По рисункам! Я их не вижу, детей - они, вот… а могу и видеть - какая разница? Но по рисункам я вижу - музыкант он, или художник… или технарь… или он… так сказать… с оригинальным мышлением… или он - учёный человек… в чём… в какую сторону ему идти. Меня не отпускали несколько часов! Родителям - каждому интересно услышать о своём ребёнке… понимаете… потому, что нигде не повторяешься. Когда ты видишь рисунок - это и есть портрет души.

И, поэтому… простите меня, если… я говорю… по почерку люди-специалисты говорят о человеке, то по рисунку я могу сказать очень много, очень много… И, для меня, всегда - каждый рисунок, каждый урок - это открытие! Каждый урок - это открытие!

Какое-то открытие… какое-то… знаете, как… новые земли открываешь! Вот, ты не знаешь, как это будет… и не знаешь, куда приплывём, и - какой результат. Бывает, просто потрясающие результаты. Бывает… ну… не было такого, чтобы урок прошёл, а интересных работ - не было. Вот, такого я не помню.

А.Митрофанова:

- Спасибо Вам огромное! Я бы говорила с Вами бесконечно, но у нас, к сожалению, видите, всего одним часом ограничено пространство для беседы в эфире. Приходите, пожалуйста, к нам ещё, и делитесь открытиями, которые Вы делаете через Ваших учеников, и вместе с ними. Потому, что, по-моему, Ваша школа - это доказательство какого-то необыкновенного источника прекрасного в человеке.

Вот, казалось бы, если… опять же, детки из благополучных семей - дай Бог, чтобы у них всё было хорошо, замечательно, и они развивались в максимально комфортных для этого условиях. Но когда, как Вы говорите, самые главные шедевры принадлежат, всё-таки, ученикам Вашим, которые из коррекционных школ - то есть, детям, столкнувшимся с очень злыми, сложными вещами нашей жизни, и, вот, они - такие художники, и из них это льётся - вот, эта красота - они продолжают видеть мир прекрасным - это дорогого стоит. И - низкий Вам поклон за то, что Вы умеете в них это открывать!

О.Димитрий:

- Ну, это, конечно, дар должен быть, дар… дар педагога тоже должен быть, дар - я так думаю. Я занимаюсь… ну… с 21 года… 49 лет. С 21 года у меня эти студии - открывал я… Приезжаешь в деревню, там… делаешь… например, я помню, в деревню приехал, Якунино… делаешь мозаику. Я делал там трёхстолбную мозаику… ну… в деревне… 90-е годы… дети - чупахаются в грязи. Я не могу на это равнодушно смотреть! Понимаете? Другая деревня стала - Вы же знаете… и, тем более - 90-е годы. Разрушалось всё, разрушали всё…

А.Митрофанова:

- Вот, тогда всё и началось…

О.Димитрий:

- Ну, что… берёшь, приезжаешь в Москву… вяжу ватман, вяжу краски, открываю художественную школу - всё! Клуб оформлен, почта оформлена, школа оформлена - всё, жизнь преобразилась в деревне! Понимаете?

И я этим всегда занимался. Не могу иначе. Ну, вот, у каждого - своё, свои дары. Вот, такой дар.

А.Митрофанова:

- Спасибо Вам огромное, отец Димитрий!

Диакон Димитрий Котов - мозаичист, искусствовед, руководитель детской школы мозаики в Лобне был сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера».

А я напомню, что работу учеников отца Димитрия можно сейчас увидеть в Пушкинских Горах - в музее-заповеднике в Михайловском. Там выставлено огромное панно, посвящённое Ледовому побоищу, Александру Невскому, и, те, кто видел своими глазами эту работу, все снимают шляпу и говорят, что это - настоящее произведение искусства.

Спасибо Вам большое!

Я, Алла Митрофанова, прощаюсь с вами. До свидания!

О.Димитрий:

- До свидания, дорогие радиослушатели! Надеюсь, мы ещё с вами встретимся.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА».

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем