"Традиция Великопостных и Пасхальных концертов" Светлый вечер с Сергеем Проскуриным (эф. 18.04.2016) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

"Традиция Великопостных и Пасхальных концертов" Светлый вечер с Сергеем Проскуриным (эф. 18.04.2016)

* Поделиться

Проскурин СергейУ нас в гостях был композитор, дирижёр, профессор Курского государственного университета, руководитель Русского Камерного оркестра города Курска Сергей Проскурин.

Мы говорили о возрождающейся сегодня традиции Великопостных и Пасхальных концертов, о том, как эта традиция прервалась в советские годы, что делается, чтобы ее возродить и в чем особенность таких концертов.

А. Пичугин

— Это «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие слушатели! Приветствуем Вас мы, Лиза Горская...

Л. Горская

— ...и Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— И сегодня эту часть «Светлого вечера», ближайший час вместе с нами проведет Сергей Проскурин, руководитель и дирижер Русского камерного оркестра. Здравствуйте!

С. Проскурин

— Здравствуйте!

Наше досье:

Сергей Проскурин родился в 1957 году в Старом Осколе. Окончил Саратовскую государственную консерваторию имени Собинова. Проходил стажировку в Московской консерватории, а также в разных городах мира, среди которых Нью-Йорк и Лондон. Работал со многими оркестрами мира, записал более 20 компакт-дисков. Композитор, дирижер, руководитель Русского камерного оркестра в Курске, профессор Курского государственного университета, основатель и заведующий кафедрой инструментального исполнительства.

А. Пичугин

— Рады Вас снова приветствовать в нашей студии. У нас две такие довольно масштабные темы для обсуждения сегодня. Первое — у нас продолжается Великий Пост, и хотелось бы поговорить о такой традиции, которая сейчас активно возобновляется. О ней, наверное, не так много слушателей знают. Вот я, например, до недавнего времени вообще ничего не знал, начал читать — оказывается, правда такая традиция — великопостные концерты. И вторая — это уже Пасхальные концерты, концерты Русского камерного оркестра. Об этом тоже поговорим. Но вот по хронологии все-таки, наверное, надо начать с Поста, с великопостных концертов: что это такое? Откуда вообще эта традиция, где она берет свои истоки?

С. Проскурин

— Ну, Вы знаете, это действительно русская традиция. Она интересна тем, что достаточно много хорошей музыки, глубокой музыки было уже написано и в XVIII, и в XIX веках, как хоровой, так и инструментальной музыки, русскими композиторами, людьми православными. И была потребность слушать музыку во время Поста. Это давало возможность сосредоточиться на молитве, сосредоточиться на своей душе, и не всегда такую музыку можно было услышать в храме, потому что, по православной традиции, в храмах всегда звучит музыка хоровая. Но уже была написана очень интересная музыка и Петром Ильичем Чайковским, и Аренским, и у Бородина были интересные произведения, которые могли звучать как самостоятельные произведения в концертных программах.

А. Пичугин

— Несмотря на то, что это, в общем-то, изначально богослужебные именно, да?

С. Проскурин

— Да. Поэтому первые концерты начались в Петербурге — это начало XIX, даже, может быть, конец XVIII века. Это были хоровые произведения и инструментальные произведения. Начало этим традициям дали великопостные концерты в Санкт-Петербурге и в Москве.

Также это было интересно тем, что люди, которые приходили на эти концерты, могли действительно углубиться и поразмышлять о жизни, о каких-то серьезных проблемах во время концерта. Нельзя было только играть такие концерты и не было концертов в первую неделю Поста и в последнюю неделю Поста. Как бы считалось...

Л. Горская

— Страстная неделя.

С. Проскурин

— Страстная неделя, некорректно это было. И музыка звучала вот в этом промежутке.

Поэтому, к сожалению, в 1917 году эта традиция была забыта — вот после революции, и сейчас она возвращается. Мы уже шестой год нашим оркестром проводим такие концерты. Мы делаем несколько концертов, не только в Курске — мы делали концерты и в Воронеже, делали концерты в Москве, где звучала и вокальная музыка, и хоровая музыка.

А. Пичугин

— А в Петербурге откуда все это пришло, собственно?

С. Проскурин

— Ну, все-таки это была столица, и культура северной столицы была очень насыщенна...

А. Пичугин

— Нет, я имею в виду, Вы, сейчас возрождая эту традицию, в Питере тоже выступаете? Нет?

С. Проскурин

— Нет, к сожалению, в Петербурге у нас не было ни одного концерта еще.

А. Пичугин

— Как же так?

С. Проскурин

— Ну вот никак не доедем.

И вот эти произведения, даже некоторые традиционные переложения, которые звучали в великопостные дни, в великопостных концертах, мы возрождаем. То есть мы играем музыку и хоровых композиторов, с хорами, и также инструментальную музыку и с певцами, и просто чисто инструментальную музыку.

А. Пичугин

— Угу. Ну, Вы говорите — в Курске, в Москве, в Воронеже. Но ведь Ваш камерный оркестр, который, надо, наверное, еще раз напомнить слушателям, а может быть, кому-то и рассказать, родом из Курска, — Вы все равно довольно успешно и часто выезжаете за границу. А там что-то известно вот об этой великопостной традиции?

С. Проскурин

— К сожалению, вот в этот период, когда начинается Великий Пост, мы ни разу не были в турне или частью. В основном проходят у нас концерты, и мы давали и в Великобритании, и в Соединенных Штатах Америки, и в Европе — это были Пасхальные концерты. С этим мы были, мы сталкивались, мы играли Рождественскую ораторию с солистами из Берлинской оперы, с солистами Королевской оперы Стокгольма. То есть зимой мы были на гастролях. А вот в этот период, во время Поста, мы как-то все время находимся в Курске и только выезжаем в ближайшие города для того, чтобы эту традицию возрождать.

Л. Горская

— Действительно, традиция приурочивать концерты к христианским праздникам в Европе очень развита.

С. Проскурин

— Да, но там нет такого названия, и, в общем-то, концерты посвящаются... Ведь, к примеру, в шведских храмах каждое воскресенье звучат концерты, потому что инструментальная музыка звучит в храме. У нас только вокальная музыка звучит, потому что у них, может быть, нет такой потребности в инструментальной музыке во время Поста. Потому что инструментальная музыка звучит постоянно. А у нас, в связи с православными традициями, только хоровая музыка звучит в храме.

А. Пичугин

— Но я часто вижу где-то в Интернете объявления о том, что в том или ином храме проходят именно инструментальные концерты. Это, видимо, связано с тем, что кто-то из прихожан — просто людей-то православных становится больше, — и кто-то из прихожан, видимо, где-то выступает и поэтому в своем приходе иногда устраивает концерты.

С. Проскурин

— Вы знаете, эти концерты традиционно могут проходить в фойе или проходить при храмах. Но в самом храме инструментальная музыка не звучит.

А. Пичугин

— Ну, во время богослужения. А так вот я видел даже фотографии, как внутри храма...

С. Проскурин

— К сожалению, мы ни разу не принимали участия в таком концерте.

А. Пичугин

— А Вам было бы интересно? Сама акустика...

С. Проскурин

— Конечно. Конечно, да, было бы интересно, да.

Л. Горская

— А вот у меня такой вопрос. Как Вы считаете, нет ли противоречия между великопостными богослужениями и великопостными концертами? Потому что, казалось бы, вот Пост: освободилось у тебя время — сходи в храм на службу. Ан нет, предлагается пойти на концерт. Вы просто... Я-то понимаю, что это противоречие — его нет. А как... Ну вот объясните, почему нет его.

А. Пичугин

— Для кого-то есть, наверное.

Л. Горская

— Да.

С. Проскурин

— Ну, Вы знаете, если на этом концерте будет звучать оперетта, я считаю, что это будет не очень хорошо. Может быть, вообще не надо этого делать. Но если будет звучать музыка Рахманинова, будет звучать «Всенощная», будет звучать музыка Петра Ильича Чайковского, Аренского — ведь эта музыка достойна, она, практически, перенесена, может быть, на инструментальное письмо, на инструментальное исполнительство. Если мы будем говорить о таком произведении, как «Струнная серенада», ну, это можно сказать, что это вокальная музыка нашей культуры, наши православные традиции в инструментальной музыке заложены уже. И, по традиции, оркестр же не играет в Церкви, а музыка сама очень глубокая и интересная. И в такое серьезное время, когда люди молятся, когда они в Пост уходят, они могут послушать действительно глубоко серьезную музыку Петра Ильича Чайковского. А где ее можно послушать? Только на концерте.

Поэтому я считаю, что это дополнение к Посту. Это дополнение к какой-то духовной работе. Это помогает. Многим это помогает молиться, многим это помогает задуматься, многим это помогает разобраться в каких-то своих проблемах.

А. Пичугин

— Многие композиторы (ну, самые хрестоматийные примеры — это «Всенощное бдение» Рахманинова, «Литургия» Чайковского) писали их, рассчитывая на то, что это будет за богослужением исполняться, или это исключительно концертный вариант?

С. Проскурин

— Изначально это писалось для богослужения, для службы. А потом уже, вот именно на концертах, на великопостных концертах эти произведения звучали, как концертные произведения, как самостоятельные произведения. И тот же Рахманинов стал звучать.

А. Пичугин

— Просто мне кажется, что традиция исполнения, например... Всегда же в храме на Большой Ордынке служат Литургию Чайковского и Всенощную Рахманинова — раз в год одно, раз в год другое. Но это как диковинка. Как кто-то вспоминал, что вся неверующая, но при этом очень музыкальная классическая Москва собиралась в эти дни как раз в храме на Большой Ордынке, чтобы послушать. Там даже проповеди специальные говорили священники — там, владыка Киприан Зернов, — рассчитанные на этих людей.

Но вопрос в чем? Вопрос в том, что произведения, которые исполняются на концертах — на тех же великопостных концертах, например, они были изначально написаны как концертные, или же все-таки они были рассчитаны на богослужения, а уже потом трансформировались в концертное прочтение?

С. Проскурин

— Я думаю, что они были вначале для богослужения, ну, а в дальнейшем уже получили жизнь свою концертную.

А. Пичугин

— Давайте обратимся к музыке.

С. Проскурин

— Ну, вот мы можем сейчас послушать несколько произведений — к примеру, Аренского, Вариации на тему Петра Ильича Чайковского, которые мы очень часто играем на вот таких концертах. Очень интересная музыка — она по своему содержанию очень традиционная, и на русские темы. Ну, то есть, по-моему, очень актуальна сейчас.

(Звучат «Вариации на тему Чайковского» С. Аренского.)

А. Пичугин

— И мы продолжаем нашу программу. Напомню, что сегодня у нас в гостях Сергей Проскурин — руководитель, дирижер Русского камерного оркестра. Сегодня тема — это великопостные концерты, традицию которых сейчас Сергей Георгиевич возрождает вместе со своим Русским Камерным оркестром. Я так понимаю, что не только Вы этим занимаетесь, но и в разных уголках России великопостные концерты... Вот я когда смотрел в Интернете, не только на Ваши попадал, но и еще в разных городах кто-то тоже пытается эту традицию возрождать. То есть, видимо, она была известна не только в столицах, не только в Петербурге или Москве, но и вообще в стране в целом.

С. Проскурин

— Да, это так.

Л. Горская

— 20 апреля у Вас следующий концерт, да?

С. Проскурин

— Да, мы будем играть в Концертном зале Музея имени Глинки, где с нами будут принимать участие солисты Большого театра — Оксана Лесничая, а также с нами будет играть профессор Московской консерватории Михаил Степанович Петухов. Он будет играть музыку Иоганна Себастьяна Баха. Мне очень нравится его исполнение. Мы друзья, уже не первый десяток лет вместе концертируем.

Кстати, у него есть очень интересная музыка, которую он написал, это тоже «Всенощная». То есть я думаю, что это уникальное явление — Петухов с его композициями. Надеюсь, что его музыка будет популярна, и мы пытаемся тоже играть, хотя это произведение написано для хора и, к сожалению, мы должны привлекать хор. У нас на этом концерте не будет такой возможности, но вообще Михаил Степанович пишет музыку для нашего оркестра, которую мы будем играть в будущем году.

Л. Горская

— А почему нет возможности привлечь хор?

С. Проскурин

— Ну, сейчас у нас как бы вариант приехать только оркестром, а здесь совершенно другой бюджет и совершенно другие возможности. Хор — это тоже, в общем-то...

Л. Горская

— То есть хор Вам тоже нужно с собой привозить?

С. Проскурин

— Да. Получится — привозить или здесь заниматься хором. У меня не было такой возможности сейчас и не было времени — заняться хором.

Л. Горская

— А, кстати, извините, такой вопрос — может быть, немножко отвлекаюсь. А сколько, в среднем, требуется совместных репетиций хору с оркестром, чтобы освоить вот этот необходимый репертуар?

С. Проскурин

— Ну, я думаю, что достаточно... Если хороший хор, ну, можно сделать за две-три репетиции. Ну, чем больше репетиций — тем лучшее качество. Поэтому я думаю, что три-четыре репетиции надо.

А. Пичугин

— Ну, это такие, судя по всему, очень масштабные репетиции.

С. Проскурин

— Ну, конечно.

А. Пичугин

— И каждая из них — как отдельное выступление.

С. Проскурин

— Да, несколько часов которые будут длиться.

Также мы будем играть Петра Ильича Чайковского, «Струнную серенаду», будем играть эти «Вариации» Аренского, которые еще сегодня мы услышим. Будем играть некоторые переложения Бородина, некоторые переложения «Херувимских песен», которые написал Ломакин, это наш композитор. Кстати, первый Фестиваль Ломакина у нас будет 6 мая. Это выдающийся наш...

А. Пичугин

— «Наш» — это, поясните?..

С. Проскурин

— ...белгородский.

А. Пичугин

— Белгородский. Ну, от Курска тут недалеко, да.

С. Проскурин

— Недалеко, да. Раньше это вообще одна область была. Очень знаменитый человек, у нас очень уважаемый человек. Первый Фестиваль Ломакина мы будем проводить 6 мая, где будту звучать и его хоровые произведения, и инструментальные.

Также мы привезем еще несколько инструментальных уже современных произведений, которые мне хотелось бы показать. Это Йоран Агдур, шведский композитор, написал такую интересную музыку для нашего оркестра, которая очень актуальна будет для этого концерта. И некоторые мои произведения еще прозвучат.

Л. Горская

— Специально для Вашего оркестра?

С. Проскурин

— Да. У нас уже достаточно много репертуара написано европейскими композиторами. Они пишут для Русского Камерного оркестра, и вот, например, большая сюита написана Йораном Агдуром, которая называется «Крым. Севастополь», которую мы впервые будем играть на 35-й батарее.

А. Пичугин

— Очень своевременно.

С. Проскурин

— Да. Самое интересное, что это иностранцы пишут такую музыку. Вот он для нашего оркестра написал.

А. Пичугин

— А как сотрудничество осуществляется? Просто я думаю, что... Ну, для меня, на самом деле, это тайна за семью печатями...

Л. Горская

— Вот с языка снял вопрос. Как вообще вот это происходит — взял, написал для оркестра?

С. Проскурин

— Ну, Йорана Агдура я знаю, может быть, 20 лет. Мы с ним дружили еще в Стокгольме, у нас с ним были его проекты, совместные проекты, и он очень доброжелательно относится к нашему оркестру, и это уже не первое произведение, которое он пишет для нашего оркестра, уже третье.

Л. Горская

— А кто еще пишет для Вашего оркестра?

С. Проскурин

— Да, есть такой Карькофф, тоже шведский композитор. Есть американский композитор Алекс Шрамек, который тоже написал для нашего оркестра музыку. Есть канадский композитор, который писал музыку для нашего оркестра. То есть достаточно... Ну, около десяти произведений было написано.

А. Пичугин

— Наверное, сейчас такое сотрудничество стало гораздо проще — с развитием Интернета, с развитием каких-то возможных масштабных электронных коммуникаций?

С. Проскурин

— Вы знаете, очень много солистов, музыкантов и дирижеров приезжает, играя с нашим оркестром, и это и итальянцы, и испанцы, и французы, и шведы, у которых потом появляется желание что-то написать для нашего оркестра.

А. Пичугин

— Нет, просто как бы все это могло осуществиться в советское время? Я сейчас говорю не про «железный занавес», а именно про возможности общения людей, обмена нотами, музыкой в целом.

С. Проскурин

— Конечно, Интернет дал совершенно другие возможности для общения. Это очень просто. Мы переговариваемся по Скайпу, мы пишем ноты, мы можем даже записать какую-то часть музыки, и часть музыки по Интернету нам пересылают. Я делал один из дисков, где американские певцы — есть такой жанр в музыке, госпел...

А. Пичугин

— Да, конечно. Ну, давайте напомним — может быть, кто-то и не знает?

С. Проскурин

— Да. Ну, это музыка, где в протестантских храмах поют хоры, такой джаз-рок, ну, может быть, фанк. Называется он «госпел», где хоры. В основном, хоры смешанные.

А. Пичугин

— А альбомы — вот конкретно с великопостными концертами, записями?

С. Проскурин

— Вы знаете, есть у меня в плане сделать диск такой музыки, но никак руки не доходят. Но теперь уже сам Бог велел, как говорится, потому что уже много сыграно концертов. Мы шестой год играем великопостные концерты, и думаю, что на следующий год возьмемся за запись дисков такой музыки.

А. Пичугин

— А вот, кстати, про запись мне давно было интересно: я читал интервью с одним очень известным музыкантом (не классическим, рок-музыкантом), который жаловался (он, кстати, Швецию в пример приводил)... Который жаловался… У него своя большая студия звукозаписи, он тем и известен, кстати, что у него своя студия звукозаписи.

Л. Горская

— Кто же это?

А. Пичугин

— Ну, не важно. Потом, после эфира расскажу. Очень известный человек, все его знают. Жаловался, что невозможно в России ничего записать, потому что очень плохое качество. И вот чтобы записать какое-нибудь маленькое произведение, мне, говорит, приходится ехать в Швецию или в Англию.

С. Проскурин

— Ну, это так. Но у меня своя студия в Стокгольме, поэтому как бы мне проще. У меня студия...

Л. Горская

— Хотя тоже приходится ехать в Швецию! (Смеется.)

А. Пичугин

— Ну, у Вас-то хотя бы студия в Стокгольме, а у него — в Москве. И поэтому он как бы себе таким образом антирекламу, по-моему, делает.

С. Проскурин

— Да конечно. Ну, на самом деле традиции звукозаписи в Швеции действительно очень сильные, очень профессиональные, и некоторые моменты — сведение... есть какие-то такие моменты, которые очень профессионально делаются именно в Стокгольме. И специалисты — все это отлажено, все это очень легко, можно очень быстро маневрировать, искать какое-то звучание. Это гораздо сложнее сделать в России, к сожалению. И мне проще сделать какие-то записи и отдать делать мастеринг в Стокгольме.

А. Пичугин

— А насколько вообще индустрия звукозаписи у нас в стране развита? Я не говорю про Москву и Петербург, но вот в Курске, например, можно что-то записать?

С. Проскурин

— Невысокого качества.

Л. Горская

— Вопрос в том, как, я так понимаю.

С. Проскурин

— Невысокого качества. Записать можно, да.

А. Пичугин

— Не, записать можно везде.

С. Проскурин

— Но это не будет европейский уровень, не будет стандарт. Это не будет «мерседес». Это будет такое... не очень качественное...

Л. Горская

— (Смеется.) Не будем дискредитировать отечественного производителя!

А. Пичугин

— Давайте вернемся к музыке!

С. Проскурин

— Да. Я предлагаю послушать еще одну из вариаций Аренского — достаточно интересная музыка, и она будет исполняться нами 20-го числа.

А. Пичугин

— А я напомню, что у нас в гостях руководитель и дирижер Русского Камерного оркестра Сергей Проскурин. Мы говорим о музыке, говорим о традиции проведения великопостных концертов. И здесь, в этой студии, также Лиза Горская...

Л. Горская

— ...и Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Скоро сюда вернемся.

(Звучит еще одна из «Вариаций» С. Аренского.)

А. Пичугин

— И мы возвращаемся в эту студию. Здесь, я напомню, у нас в гостях Сергей Проскурин — дирижер и руководитель Русского Камерного оркестра. Лиза Горская, я — Алексей Пичугин, и говорим о музыке, о традиции проведения великопостных концертов. И вторая тема, на которую, конечно же, хотелось бы сегодня поговорить, это пасхальные концерты — если уж великопостные, то логично, что Пост закончится, будут пасхальные торжества и пасхальные концерты.

С. Проскурин

— Да. 12 мая в Зале Национального музея Глинки, в Концертном зале мы будем проводить Пасхальный концерт. Это серия концертов. Мы начнем в Белгородской области — Старый Оскол, Губкин, Курск, и заканчиваем Пасхальный наш фестиваль в Москве. Здесь тоже будет звучать интересная музыка. Ну, она уже традиционно пасхальная — это радость, это светлая музыка, это более веселая музыка. Будут звучать какие-то пляски, переложения для нашего оркестра, балетная музыка будет звучать. Также будут петь солисты, которых мы будем приглашать из Русской оперы. Это Людмила Воробьева будет принимать участие. И в этом концерте будут принимать участие иностранцы. Это наши гости из Тайваня, из Китая, Гонконга и Франции.

Л. Горская

— То есть масштабно все.

С. Проскурин

— Масштабно, да. Им тоже интересно будет принять участие в Пасхальном концерте. Хотя те наши друзья, которые приедут из Гонконга, они христиане. То есть они знают об этих традициях, и им будет это интересно.

Л. Горская

— Раз мы снова коснулись иностранцев, у меня давно висит вопрос: почему именно со Швецией и со шведскими композиторами так освоено сотрудничество, и звукозапись там так развита? Какие-то исторические предпосылки?

С. Проскурин

— Ну, Вы знаете, я же 20 лет проработал в Швеции. То есть я был профессором Королевской Академии в Копенгагене, в Стокгольме работал долго, потом я работал долго в Вене — три года, и большие...

А. Пичугин

— ...наработки и связи...

С. Проскурин

— ...наработки и связи, много очень записывал.

Л. Горская

— Предпосылки — в Вашей личной истории. (Смеется.)

С. Проскурин

— Да, моя личная история, да, дает возможность вот таких контактов. Но эти контакты очень интересны, потому что, к примеру, проект «Русский Камерный оркестр — Королевская опера Стокгольма», у нас есть такой проект тоже, ежегодно мы проводим. Мы приглашаем... В предыдущем, в 2015 году приезжал первый концертмейстер Королевской оперы Стокгольма, мы вместе с ним играли. Как раз и выступал он на Пасхальном концерте у нас в том году. Также у нас есть наши друзья из Вены, которые к нам приезжают. Ну, а так как я долгое время работал в Стокгольме, так была сформирована студия, которая функционирует, постоянно работает. Поэтому вот этот мой такой жизненный путь европейский...

А. Пичугин

— Хотелось бы еще узнать... Я представляю, как в Москве с этим дела обстоят — неплохо, залы полны всегда. Насколько в Курске, например, люди готовы идти слушать классическую музыку? Насколько полны залы в Курске, в Белгороде?

С. Проскурин

— Вы знаете, их не так много в Курске, поэтому дефицит музыки есть...

А. Пичугин

— Ощущается?

С. Проскурин

— Ощущается, да. И на наши концерты. Наш зал — примерно 380 человек, этот концертный зал. Он самый лучший зал, он находится в университете — в Курском государственном университете.

А. Пичугин

— Да, я знаю. Но он полон всегда на Ваших концертах?

С. Проскурин

— Он всегда полон. И, к сожалению, 100-150, а иногда и 200 человек не попадают на концерт. То есть это говорит о востребованности.

А. Пичугин

— А как часто Вы выступаете на Родине, в Курске?

С. Проскурин

— В Курске у нас обычно два концерта в месяц.

А. Пичугин

— Два в месяц? Ну, это тоже хорошо.

С. Проскурин

— То есть у нас не бывает свободных мест.

Л. Горская

— А вот в городе Губкин где Вы выступаете, мне интересно?

С. Проскурин

— Мы выступаем или в музыкальном училище — там есть музыкальное училище, или же выступаем... там есть всевозможные дворцы, которые были построены еще в советское время — Дворец горняков, такие большие очень... К сожалению, плохая акустика, но много людей приходит, это очень важно. Там большие залы — до 1 тысячи человек.

В Старом Осколе такой же большой зал. В Белгороде получше дело обстоит — там много концертных залов, и...

Л. Горская

— Я поэтому не стала спрашивать.

С. Проскурин

— Филармония есть. В Воронеже тоже с этим проблем нет.

А. Пичугин

— Ну, это Юг России. Но Вам часто приходится ездить в целом по стране — и туда, за Урал, и на Север.

С. Проскурин

— Вы знаете, на самом деле, хороших концертных залов, где можно играть акустическую музыку, мало. Их мало даже в Москве.

А. Пичугин

— Ну, я думаю, что их мало вообще в мире относительно какого-нибудь большого города, где... Скажем, вот в Вене много хороших залов?

С. Проскурин

— Да, много.

А. Пичугин

— Много?

С. Проскурин

— Да, в Вене много. В Европе все-таки эта традиция...

А. Пичугин

— Ну, она никогда не отмирала.

С. Проскурин

— Не отмирала, да. Поэтому на самом деле это дефицит.

А. Пичугин

— Ну, это вот как раз для меня было открытием именно в Вене, когда я шел по улице — обычный будний день, немного народу, но почему-то на обычной большой площади — инструментальный концерт, и собирается большая толпа. Я не знаю, кто выступал, но, судя по всему, не какие-то там очень известные музыканты — просто вот люди вышли, играют, и очень много народу их слушает. Это даже не зал.

С. Проскурин

— Ну, это традиционно. Но что касается залов, в Вене достаточно этого. В Вене только около 10 частных консерваторий.

А. Пичугин

— Консерваторий?!!

С. Проскурин

— Да. Около 10. Я преподавал в одной, не считая Академии — Фехшуле, Высшей Академии музыки... Концертные залы, филармония, оперный театр — то есть там достаточно всего.

А. Пичугин

— А в России есть частные консерватории?

С. Проскурин

— Нет. Я не знаю.

А. Пичугин

— Я думаю, что спрашивать, почему, бессмысленно.

Л. Горская

— А у меня создалось впечатление, что на площадях в основном играют «Оду к радости». Но это же Гимн Евросоюза?

С. Проскурин

— Ну, я не знаю, это может звучать где угодно — такая музыка. Бетховен — великий композитор. (Смеется.)

Л. Горская

— (Смеется.) Ну, да!

А. Пичугин

— Просто, мне кажется, тебе, наверное, так показалось, потому что именно это там везде играют, в Евросоюзе, как Гимн. У нас тоже, в общем, много где «Вставай, страна огромная!» звучит. «Вставай, страна огромная!», простите! (Смеется.)

Л. Горская

— Ну, может быть... И много флэшмобов еще с этим связано, когда какой-нибудь, действительно, филармонический, симфонический или другой известный оркестр вдруг на площади, на вокзале начинает исполнять «Оду к радости», и все стоят и слушают, и в YouTube можно...

Вот, кстати, такой жанр, как флэшмоб с участием оркестров классического репертуара, скажем так?..

С. Проскурин

— Ну, это очень популярно везде — и у нас, и в Европе.

Л. Горская

— У нас тоже?

С. Проскурин

— Конечно, да. Я много видел и на YouTube, и вообще как бы это имеет место.

Сейчас очень популярны, к примеру — не всегда, может быть, оправданно — рок-хиты, которые исполняет симфонический оркестр. То есть людям нравится, и зритель есть. Я был на двух таких мероприятиях — может быть, там исполнение было несовершенно и можно было рассуждать на эту тему, но почему-то залы полные.

А. Пичугин

— А камерные оркестры этим не занимаются?

С. Проскурин

— Ну, может быть, и занимается кто-то. Но...

А. Пичугин

— Но Вам не хотелось бы?

С. Проскурин

— Ну, может быть, и интересно будет. Есть у меня такая мысль. Хотя бы не хотелось. Почему? Потому что, в принципе, когда играют Баха в джазе или Баха в роке, я не очень это понимаю...

А. Пичугин

— А мне кажется, Бах в роке, именно вот когда это... Ну, что-то в этом есть.

С. Проскурин

— Я так не думаю...

Л. Горская

— «Баха в роке» в этом есть. (Смеется.)

С. Проскурин

— Мне не очень нравится. Потому что когда меняют метр, когда меняют ритм, когда меняют гармонию, и мы там иногда угадываем, что это Бах или, там, Вивальди...

Л. Горская

— Кто мы такие, чтобы менять гармонию в Бахе, в этом смысле?

А. Пичугин

— Ну, да. Это правда.

С. Проскурин

— Да. Вот. И все-таки достаточно естественная и достаточно совершенная музыка, там придумывать ничего не надо. Это моя точка зрения, поэтому...

Л. Горская

— А вот в целом флэшмобы эти — как Вы к ним относитесь? Это хорошо, в том смысле, что делает доступной для массовой аудитории классическую музыку, или это профанация высокого искусства и не надо этого?

С. Проскурин

— Вы знаете, я был на одном концерте, меня пригласили. И действительно хороший оркестр был, и хорошая затея. Но в спортзале впервые для детей показывали классическую музыку. Вот показ был для детей. Ну, мне было не очень приятно это. Почему? Потому что в спортзале все гудит. Включались микрофоны, они фонили. Вокруг вместо портретов композиторов висела реклама «Адидас», красивые девушки в спортивной одежде... И...

Л. Горская

— Он не для этого.

С. Проскурин

— Не для этого, да. Я думаю, что после такого посещения концерта в огромном спортзале, где 5 тысяч людей было и звучала бы классическая музыка, я бы ушел с чувством, что это нехорошо, плохая музыка, если бы был. Поэтому мне кажется, что классическая музыка — это важно, если мы ее показываем детям, и которые впервые будут слушать классическую музыку, это должен быть действительно концертный зал, филармонический, должна быть обстановка, атмосфера. Должна быть очень красивая обстановка, чтобы это было таинство, это храм. Конечно, может быть, кто-то и «проснется», послушав Баха в спортзале, но я сомневаюсь в этом.

А. Пичугин

— Ну, у нас не спортзал, поэтому давайте послушаем Петра Ильича Чайковского на радио «Вера».

(Звучит произведение П.И. Чайковского.)

А. Пичугин

— Итак, мы продолжаем нашу программу. Сегодня в гостях у Светлого радио в программе «Светлый вечер» Сергей Проскурин — руководитель и дирижер Русского Камерного оркестра.

Л. Горская

— Напрашивалось — «Светлого оркестра», извините. (Смеется.)

А. Пичугин

— И Светлого оркестра — ну, а что же, он не светлый, что ли? Только что, Сергей Георгиевич, говорили про то, что на музыку очень влияет атмосфера того места, где исполняется произведение. Вот Вы привели пример со спортивным залом. Я задумался: может ли мне как-то, например, на прослушивание классической музыки само место как-то повлиять на него негативно или, наоборот, положительно. Не знаю, может быть, и... У меня сразу ассоциация — в Москве неподалеку от консерватории студенты консерватории часто играли в подземном переходе, и это уже стало настолько интересной традицией, что просто люди специально приходили в этот подземный переход на Охотном Ряду, чтоб послушать.

Л. Горская

— Я пополню список: вокзалы, о которых мы говорили, торговые центры, здания аэропортов и рыночные площади, например. Насколько это уместно, неуместно, и какие тут нюансы?

С. Проскурин

— Вы знаете, я с удовольствием подирижирую и с моим оркестром сыграю концерт на железнодорожном вокзале или на автостанции. Я думаю, что это будет, ну, во всяком случае, может быть, не открытие для детей или открытие классической музыки, но, во всяком случае, люди могут послушать несколько хороших произведений, это оставит впечатление, это кого-то приблизит и откроет мир классической музыки. Но все-таки, если действительно мы работаем над тем, чтобы привлечь детей, показать им классическую музыку, и если мы действительно занимаемся деятельностью воспитательной, просветительской, все-таки эти концерты должны в каких-то концертных залах, специально предназначенных, со специальным ощущением таинства, со специальной красотой, со специальными... Почему же ведь очень приятно, когда ты видишь на сцене красиво одетый оркестр, когда строго все, когда?.. То есть это традиция, ее на надо нарушать. Но если придется выступить где-то на пляже в джинсах или, там, в кроссовках, или, там.. ничего страшного в этом нет...

А. Пичугин Ну почему бы и нет?

С. Проскурин

— Ну почему бы и нет, да?

А. Пичугин Тут и человеку надо ведь над собой усилие сделать – прийти, настроиться, понять, что он идет именно в концертный зал слушать определенную музыку. И музыкантам... И тут как бы такая отдача просто происходит в зал, гораздо лучше, чем если человек вышел из поезда, вот он только-только переоделся в городское из купейного и... Ну, конечно, послушает, но послушает – и пойдет дальше, и, наверное, не впитает ничего.

С. Проскурин

— Вы знаете, если мы сыграем концерт на заводе, в цехах, там, или где-то... Задача ведь – чтобы люди потом пришли на концертную площадку, на профессиональную. Задача – привлечь людей, задача...

Л. Горская

— ...или купили диск.

С. Проскурин

— Да, или купили диск. Тоже это полезно. Мне кажется, мы должны все-таки показывать классическую музыку в каких-то традиционных таких рамках – в самом лучшем концертом зале, в самой лучшей обстановке, атмосфере. Почему? Потому что все из этих мелочей состоит.

А. Пичугин Но вот купили диск, Вы говорите... Я часто задаю этот вопрос музыкантам, которые приходят к нам в студию, пытаюсь понять: наверняка, для каких-то направлений вот этот жанр отдельного альбома и формат компакт-диска жив, тем более, что есть дорогая аппаратура, где можно его проиграть и получить настоящее качество. То же самое, наверное, и с винилом. А для массового потребителя, к сожалению – а может быть, и не к сожалению, — но этот формат уже умирает – носителя.

С. Проскурин

— Ну, грустно. Вы знаете, грустно, потому что мп3, там, или мп4 – какие там есть всевозможные носители – мы же не слышим половину того, не слышим.

А. Пичугин А тоже, тоже все это умирает. Я имею в виду, что как-то музыка ведь уходит в Интернет, и ее там можно купить, послушать. Я вопрос-то какой хочу задать: Вы записываетесь, довольно много записываетесь, а как это распространять так, чтобы это доходило до людей везде?

С. Проскурин

— Ну, наверное, Интернет – один из важных компонентов распространения музыки. К сожалению, не всегда хорошего качества.

Л. Горская

— Вот что мы там не слышим, в этих сильно сжатых музыкальных файлах? Вы сказали: «Многое мы не слышим».

С. Проскурин

— Вы знаете, у меня большая коллекция и виниловых пластинок, и аппаратуры. Я, конечно, предпочитаю послушать в очень высоком качестве. Почему? Потому что я слышу всю партитуру, я слышу колокольчики, я слышу флейту, я слышу какие-то нюансы такие, таинства – слышу, как, допустим, пиццикато играется соприкосновением пальца со струной. Для меня, как для дирижера, это важно. И мне бы очень хотелось, чтобы классическую музыку слушали на хорошей аппаратуре. Потому что это совершенно другой мир, совершенно другая музыка, и мы слышим не просто мелодию и что-то такое обрезанное – мы слышим целую партитуру, там, 20 партитурных строчек и более. Поэтому, мне кажется, это не очень хорошо, когда такие глубокие произведения, как Брамс, как Чайковский, как Моцарт, даже Вивальди – популярная музыка, там, «Весна», «Лето» из цикла – слушают на некачественных носителях. Ну, это убивается весь аромат, убивается какой-то глубокий смысл.

А. Пичугин Ну, у нас-то с тобой, Лизавета, как раз есть хорошая возможность, работая на радио, слушать музыку в хогрошем качестве именно через радийную аппаратуру.

Л. Горская

— Давай, ночами мы будем слушать!

А. Пичугин На радио, да, оставаться здесь. (Смеется.) Нет, ну, просто я, как человек, к сожалению, с плохим музыкальным слухом, долго не очень хорошо понимал то, о чем сейчас говорит Сергей Георгиевич, но, послушав единожды действительно на хорошей аппаратуре не помню уже, что – какую-то запись, я понял, в общем, что да, даже со своим слухом я там слышу какие-то совершенно не слышимые раньше...

Л. Горская

— А мне кажется, что не только в этом дело, а дело еще в целом в подходе к качеству. У нас же, что касается качества звука, эта проблема – она не только в классической музыке, но, например, и в кино, где двери у всех машин хлопают звуком двери от трактора, все птицы поют звуком, записанным когда-то, 30 лет назад, записанного соловья, и так далее, и тому подобное. И, вроде, как бы никаких претензий к этому. Значит, это подходит, значит, это нормально. Нет?

С. Проскурин

— Ну, дело в том, что, конечно, это не подходит, это ненормально.

А. Пичугин Ну, съедается же! (Смеется.)

С. Проскурин

— Классическую музыку все-таки я бы рекомендовал слушать на хорошем качестве.

Л. Горская

— Мы сейчас обязательно послушаем. Но прежде, чем мы вернемся к музыке, давайте еще раз расскажем нашим радиослушателям про концерты – 20 апреля и 12 мая. 20-го – Великопостный концерт. Где, во сколько?

С. Проскурин

— 20-го – Великопостный концерт в Концертном зале Национального музея Глинки.

Л. Горская

— Билеты есть еще?

С. Проскурин

— Думаю, да. И 12 мая тоже концерт – Пасхальный концерт Русского Камерного оркестра с солистами – с европейскими солистами, с азиатскими солистами и солистами Русского Камерного оркестра в Музее, в Концертном зале Национального музея Глинки, там же мы проводим.

Л. Горская

— Музей музыкальной культуры...

С. Проскурин

— Музыкальных инструментов!

Л. Горская

— Имени Глинки – это который на «Маяковской», в Москве?

С. Проскурин

— Да, да. Так что приглашаем всех желающих послушать интересную музыку...

Л. Горская

— А мы сейчас будем слушать?..

С. Проскурин

— А сейчас давайте послушаем «Элегию» из «Струнной серенады» Петра Ильича Чайковского.

А. Пичугин Спасибо! Сейчас будем слушать. Только напомним, что сегодня в гостях у радио «Вера» был Сергей Проскурин, руководитель и дирижер Русского Камерного оркестра. Спасибо большое! Лиза Горская...

Л. Горская

— ...и Алексей Пичугин.

А. Пичугин Всего доброго!

С. Проскурин

— Спасибо!

(Звучит «Элегия» из «Струнной серенады» П.И. Чайковского.)

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем