Светлый вечер с Петром Стегнием (эфир от 12.02.2015) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

Светлый вечер с Петром Стегнием (эфир от 12.02.2015)

* Поделиться

Стегний Петр 2Мы беседовали с дипломатом, доктором исторических наук Петром Стегнием.
Наш гость рассказал о своих многочисленных поездках на Святую Землю, о своих впечатлениях от города Иерусалима, о том, что дает душе соприкосновение с этими святыми местами. Кроме того, речь шла о роли женщин в жизни Православной Церкви на Святой земле.

Ведущая: Л. Горская

Л. Горская

— Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! В эфире программа «Светлый вечер». С вами в студии Лиза Горская. И сегодня в гостях у нас Петр Владимирович Стегний.

Здравствуйте, Петр Владимирович!

П. Стегний

— Добрый вечер!

Наше досье:

Петр Владимирович Стегний. Родился в 1945 году. Окончил МГИМО и факультет повышения квалификации при Дипакадемии МИД СССР. Доктор исторических наук. С 60-х годов работал в ряде ближневосточных и африканских государств, таких как Египет, Сирия, Йемен, Судан и Ливия. В начале 90-х Петру Стегнию присвоен ранг чрезвычайного и полномочного посла. Он представлял интересы нашей страны поочередно в Кувейте, Турции и Израиле. Петр Стегний написал также ряд книг по истории российской дипломатии.

Л. Горская

— Петр Владимирович, мне кажется странным не начать наш разговор с беседы о Святой Земле. Вы провели в Израиле много лет, скажите, пожалуйста, что это для вас лично? Можно ли привыкнуть к Святой Земле? Или она не перестает вас удивлять?

П. Стегний

— Что такое Святая Земля для человека, который идет к вере, и для верующего человека, я думаю, говорить излишне. Скажу вам только, что на той земле, где ступала стопа Спасителя, Евангелие воспринимается совершенно по-другому. Много раз я, около 30 раз, я ездил на Тивериадское озеро, на гору Блаженств. С женой, жена читала Нагорную проповедь, и каждый раз я это воспринимал как чудо первооткровения, откровение, которое я слышал первый раз в жизни. Эти слова проникали в меня так глубоко, как нигде в другом месте. В этом, я думаю, обаяние удивительное, уникальное Святой Земли.

Я думаю, что восприятие Святой Земли для каждого человека, для верующего человека разное. Меня иногда, когда я работал в Израиле, спрашивали наши паломники, друзья, какие лучшие маршруты, для того чтобы посмотреть все, что можно, почерпнуть все, что дает Святая Земля. Я обычно давал стандартный ответ о большом кресте, которым шли паломники, начиная с незапамятных времен, еще с первого паломника нашего Даниила. Это большой крест от Яффы до Иерусалима, и от Назарета до Вифлеема. Но со временем, я думаю, географический подход, стремление посмотреть, как можно больше на Святой Земле, он, наверное, объясним и оправдан во многих своих аспектах, но все-таки углубление в себя, в каком-то одном месте. Поверьте, Святой Град и Святая Земля, они сами подскажут вам ваш уголок для молитвы на этой земле. Я видел очень много и паломников и туристов. Работал практически пять лет. Я был послом России в Израиле, но любил в неофициальном, дружеском кругу говорить «посол на Святой Земле» с какой-то амбицией, но все-таки это отражало и мое отношение к работе на Святой Земле. Достаточно сказать, что в Иерусалим я ехал через Афон. Я появился в Израиле из Турции и тоже Господь провел по Малой Азии. Святая София, Влахерна, в общем, эти все удивительные духовные чудеса нынешней Турции и такой близкой нам Византии, они тоже сформировали какое-то отношение к Святой Земле. Но я считаю, что у каждого свой подход. Не нужно пытаться посмотреть побольше, набраться побольше впечатлений, лучше постараться углубиться в себя. Я помню, на ночной службе, в храме Гроба Господня, в храме Воскресения до сих пор стоит перед глазами молодая пара, которая очень правильно вошла в храм Воскресения, но без ритуального лобызания столпа, который треснул из-за того, что... там понимания между греками и армянами до сих пор понимания нет, кому сходит благодатный огонь. Такие ритуальные споры, они тоже украшают эту ситуацию.

Л. Горская

— В кавычках.

П. Стегний

— Прошла тихо, приложилась ко всему, к чему надо приложиться. И тихо пела молитвы, акафисты. И это было так правильно, мне показалось, что наш паломник русский, человек святой, столько сделавший для русского присутствия на Святой Земле, он вот так себя вел, и очень отрадно, что эта культура поведения, глубина восприятия Святой Земли через молитву, она возрождается. И, в общем, она уже начинает определять облик паломника из Росси.

Л. Горская

— Но раз эта молодая пара так вас поразила, значит, она была, скорее, исключением.

П. Стегний

— Вы понимаете, она была некой золотой серединой между религиозным туризмом. Это толпа наших молодых людей, сограждан, что гораздо правильнее, которые фотографируются у входа в Кувуклию с какой-то кошелкой пластиковой в руках. И второй тип современного паломника, в них есть что-то кликушистое. Они, ладно, снимают обувь перед входом в храм, это я очень хорошо понимаю, но дальше начинается нечто... Когда они приходят в Троицкий собор, это собор Русской духовной миссии, и на Литургии у этих странных людей, которые одеты то в лиловые какие-то одежды, то еще во что-то, ходят босиком, подражают святым, чуть ли не ветхозаветным. Это другая крайность. И эта молодая пара, она вела себя настолько естественно себя в храме, что я понимаю, что это новое поколение, которому мое поколение, старшее даже во многом завидует. Я иногда завидую своим внукам, которые естественно с рождения вошли в храм. Каждое воскресенье молятся, и Церковь входит в их жизнь, в их душу гораздо более естественными путями, чем в жизнь нашего поколения. Потому что достаточно много чиновников, которые не очень понимают, что они делают в храме. Извините за такое замечание, но, тем не менее, мне кажется, что это так. Поэтому эти двое, они меня тронули своей полной естественностью. При этом они были совершенно современные, это, я так понимаю, молодые ученые. Человека интеллигентного узнаешь не только по легкой сутулости, но и по тому, как он говорит, как он ведет себя в толпе, как он пропускает вперед женщин. Для меня это какой-то собирательный идеал русского верующего человека нового поколения. Это очень субъективно...

Л. Горская

— А есть объективное восприятие?

П. Стегний

— Надеюсь, что нет.

Л. Горская

— Вы сказали, что впечатления и восприятие Святой Земли у каждого свои и всегда разные. Но наверняка есть что-то общее. Что-то может объединить этих людей, которые побывали на Святой Земле и своими глазами увидели, своими руками коснулись святыни?

П. Стегний

— Думаю, да. Мне трудно говорить конкретно о различных типах паломников. Но если вспоминать о том, что я видел, очень часто у меня вспыхивали в уме цитаты из Лескова, который блестяще описал наших пешеходцев, первопроходцев, старцев наших мудрых. Очень много вспоминалось и того, что было издано Палестинским обществом еще в XIX веке. Эти типы паломников сохранились, видоизменились. Что они получают духовно? Я думаю, что каждый получает по вере. Но каждый что-то получает. Просветление души не покидает. Мы с женой были в Иерусалиме между Рождеством и Крещением.

Л. Горская

— Недавно совсем.

П. Стегний

— Да. И я стараюсь каждый год ездить на Схождение огня. И этого мне хватает на год на подзарядку моих батарей. И мне кажется, что этот механизм работает в душе каждого человека, который попадает на Святую Землю.

Л. Горская

— Что значит подзарядка внутренних духовных батарей?

П. Стегний

— Мне как-то пришлось вести репортаж по НТВ о схождении Благодатного огня с очень достойным священником Андреем Пастернаком. Мы тоже об этом говорили. Что дает эта церемония чуда схождения Благодатного огня человеку, находящемуся в храме Воскресения. Для меня главное — это чудо ожидания. Это единение 8 или 10 тысяч человек, которые собрались в храме Воскресения. Которые все разные. Каких-то моих знакомых просто шокировала реакция арабов, гиканье и езда на плечах друг у друга, такие чуть ли не магические на наш взгляд проявления радости по поводу ожидания Схождения благодатного огня. Но когда ты знаешь историю хорошо, когда ты знаешь роль греков в сохранении для нас Храма Воскресения, и в том, что до сих пор у Православия преобладающая позиция в Иерусалиме и в целом на Святой Земле, то ты воспринимаешь как-то более объемно все. Я говорю о том, что присутствие на общей молитве в храме Гроба Господня, оно настолько наполняет, удовлетворяет твою внутреннюю потребность к молитве, что хватает воспоминаний об этом, хватает на очень длительное время.

Л. Горская

— А вера укрепляется?

П. Стегний

— Я думаю, да. Если ты сосредотачиваешься на основных вещах. Во время ожидания Схождения для тебя главное — воспоминание о первосхождении. О свете Воскресения. Он тебя заполняет. Он совершенно реально преобразует тех, кто ожидает.

Л. Горская

— Петр Владимирович, вы говорили о том, сколько греки сделали для сохранения Православия на Святой Земле, а что касается других конфессий, которые также представлены в регионе. Какое у них отношение?

П. Стегний

— Святой Град является святым для всех авраамистических религий, в этом нет никаких сомнений. И я вам даже скажу, что очень много таких метафизических староисторических параллелей, аллюзий приходит в голову, когда размышляешь над тем, как взаимно терпеливо, взаимно деликатны, внимательны, уважительны представители всех трех конфессий. И хасиды в лисьих шапках, которые в дни Пасхи... А когда я работал в Израиле трижды или дважды совпадали еврейская, католическая и православная Пасха. И было столпотворение вавилонское в Святом Граде. И эта радость совпадения Пасхи ощущалась священством всех религий, включая мусульман. При всех разделениях, притом, что иудейские священники никогда не поднимаются на храмовую гору, как вы знаете за редчайшим исключением, при всех эксцессах, которые бывают вокруг мечети Аль-Акса. Даже если взять наших близких православных греков, армян, их ритуальные потасовки, они тоже вызывают много вопросов. И я говорил и с Патриархом Феофилом, и говорил с армянами, но они просто усмехаются и говорят: ты не пытайся понять, прекратить это, в этом есть много традиции. И многие даже, люди суеверные, конечно, верят, что без этой символический потасовки между армянами и греками у входа в Кувуклию благодатный огонь, может, и не сойдет. Наши представления о Святой Земле базируются на вере очень часто, и это приятно, глубокой, но в ней очень много искушений. И этот пестрый клубок ощущений, который тебе дается, в которых ты ищешь прямой, истинный путь, это характерно для всех религий.

Л. Горская

— Насколько я знаю, святыни, святые места, евангельские места, многие из них находятся чуть ли не в частном владении, какие-то принадлежат мусульманам, какие-то — грекам. Так ли это?

П. Стегний

— В частном владении, это сильно сказано.

Л. Горская

— Я просто была в гробнице Лазаря Четверодневного, там мне было объявлено, что это мусульманское семейство владеет этой гробницей.

П. Стегний

— Это вы отметили очень интересную особенность, которая совершенно не доказывает, что это частная собственность. После крестовых походов, которые были при Салладине, который разбил крестоносцев, XII век, действительно было принято решение, для того чтобы не было ссор межконфессиональных, чтобы хранили ключи от святынь, в том числе и христианских, арабы. И это повсеместная традиция везде, которая утишает раздоры, всякие столкновения, споры, которые переходят иногда в физическое разбирательство. Это не частное владение.

Наиболее представлены на Святой Земле — это православные. Хотя такие большие храмы как назаретский храм Благовещения, храм Всех Наций у подножья Масличной горы, они или экуменические, то есть представлены там все религии, или католические. Но лицо составляют православные храмы, а символ Иерусалима, я в этом уверен, это не только мое мнение, это Церковь Марии Магдалины в Гефсимании, а символ духовные Иерусалима — это образ Божией Матери Иерусалимской, который, кстати, как совершенно достоверно установлено буквально на прошлой неделе, написан матерью Сергией, которая подвизалась на Елеоне, где-то с начала XX века, ориентировочно с 1905 года, а умерла в Горнем и похоронена в Горнем монастыре в 1967 году. Это духовная дочь игумена Серафима (Кузнецова), пермского священника, который перевез мощи, тела, гробы алапаевских мучеников в Иерусалим. Это отдельная эпопея, она хорошо изучена. Но очень плохо изучена жизнь отца Серафима на Святой Земле. Он в начале 1921 года туда добрался с гробами, он был духовник великой княгини Елисаветы Федоровны, он привез гробы Елизаветы Федоровны и ее келейницы Варвары (Яковлевой), которые были похоронены в крипте с начала в церкви Марии Магдалины, затем после канонизации Зарубежной Церковью в 1982 году перенесены были в основное здание храма. И они у правого, и левого клироса гробы с мощами стоят

Л. Горская

— А почему этот храм считается символом Иерусалима, а не храм Гроба Господня?

П. Стегний

— Я имею в виду, для русского человека, для православного человека все-таки когда ты говоришь о Иерусалиме, то перед твоим мысленным взором, в первую очередь, встают эти золотые маковки на склоне Елеонской горы. Это опять же очень субъективно. Святая Земля хороша тем, что она сугубо индивидуальна. Это твое чудо, которое помещается только в твоей душе. И может носить, наверное, самые разные формы. У меня, да и не только у меня, я помню, что в период моей активной работы в МИДе, у нас было очень много просьб от официальных организаций израильских, в первую очередь от МИДа. И жена моя водила экскурсии во все три женские монастыря, в Горненский, на Елеон, где забирались на русскую свечу, на эту колокольню, самая высокая точка Елеона, и, конечно, в Гефсиманию в храм Марии Магдалины. И уходили просветленными все, потому что действие того, о чем вы говорили, этой невидимой, пропитывающей атмосферы Иерусалима, благодати, действует, конечно, на всех.

Л. Горская

— Петр Владимирович, христианство на Святой Земле в 70-е годы, например, и сейчас. Очевидно, что произошло какое-то движение, какие-то изменения, какие? Помимо того, что территория Русской миссии восстанавливается.

П. Стегний

— Если оглянуться на недавнюю историю, на историю XX века, то в ней было много всякого. Можно говорить о более сильной самоорганизации межконфессионального разделения святых мест. Хотя основа для такого разделения по-прежнему представляет все то же самое соглашение о статус кво, которое было достигнуто в XVIII веке и потом подтверждено после Крымской войны. Ни один сантиметр, завоеванный в многовековой межконфессиональной борьбе, пространства храма Гроба Господня не уступается, строго соблюдаются все обряды открывания дверей. Долго спорили о том, где будет стоять лестница, не та лестница, которая нас встречает при входе, во внутреннем дворике наверху стоит лестница, одна часть которой во владениях армян, вторая — греков. Её не трогают уже больше века, потому что её перемещение влечет за собой целый ряд имущественных новых споров, имущественных мы говорим чисто символично, потому что это, естественно, не частная, не конфессиональная собственность, это право распоряжаться этой территорией. Но помимо этой вечной борьбы, такой внутренней брани, в которой много всякого, не хочется сейчас углубляться, останавливаться на всех аспектах этих межконфессиональных отношений на Святой Земле, но прогресс с точки зрения определения понимания каждой конфессией своих прав, он присутствует. Но тут же и такие печальные, даже трагические события как октябрьская сделка 1964 года, апельсиновая. Когда 22 участка Русской Палестины были проданы за 3, 5 млн долларов. Это случилось за неделю до смещения Хрущева. Хрущева убрали 14 октября, а 8 октября все случилось в отношении наших, наверное, лучших тогда владений на Святой Земле в Иерусалиме. Что-то удается решить, мне пришлось участвовать совместно с Палестинским обществом в возвращении Сергиева Подворья, где заканчивается сейчас ремонт. Или в конце этого, или в начале будущего, оно будет открыто уже для паломников. Там будет расположена и штаб-квартира ИППО, Палестинского общества, очень много было сделано Сергеем Владимировичем Степашиным, но, конечно, импульс всей нашей работе по возвращению Сергиевского подворья, это такой очень хороший символ. И хотелось бы надеяться, что это не просто символ, а это вектор дальнейшего движения. Я не имею в виду возвращения всего того, что было утрачено, но мне хотелось бы надеяться на то, что этот вектор будет указывать в направлении рационализации, в том числе, и использования святых мест. Так вот направление этого движения, инициатива, она исходила, конечно, от Владимира Владимировича Путина, который во время своего визита в 2005 году, если я не ошибаюсь, он зашел в Сергиево подворье.

Л. Горская

— Петр Владимирович, вы сказали, что образ Божией Матери «Иерусалимская»... в этом году было установлено её авторство, и было доказано, что автором иконы является монахиня Сергия. Кем установлено и почему это доказано?

П. Стегний

— Официальная версия о том, что образ писан русской монахиней Сергией, эта версия всегда была основной. Все гиды православные в Иерусалиме расскажут вам именно эту версию. Хотя от греков можно слышать, что написала образ монахиня Татиана. И множится число претендентов на духовный подвиг такой высоты. Я искренне считаю, что это великий образ. Занимаясь жизнью игумена Серафима Кузнецова на Святой Земле, может быть, мы когда-нибудь отдельно об этом переговорим. Это очень серьезная тема, которая требует отдельной передачи... Я пришел и к этим двум фигурам, которые его сопровождали на Святой Земле. Я имею в виду мать Сергию и послушницу сестру Анастасию, её младшую сестру. В миру мать Сергия, её имя было Ирина Трофимова, в послушничестве она была Михаила. Иконописица Божией милостью, игравшая на скрипке и прожившая рядом с игуменом Серафимом 38 лет после его приезда в Иерусалим. Есть много версий, как она появилась на Святой Земле. Но, к сожалению, большинство людей, которые её хорошо знали, они уже ушли из жизни. И удалось в январе поговорить в Иерусалиме только с елеонской послушницей Любовью Кравченко. Она живет сейчас в Старом Городе, не в монастыре после инсульта, слава Богу, она хорошо оправилась. Она прекрасно помнит с греками... благословил патриарх Феофил, он практически назвал всех, кто помнит Серафима. И все единодушно из клириков греческих и русских, с которыми мы говорили, они все вспоминают о матери Сергии, как об ангеле, светлом ангеле, который во многом сформировал образ русской монахини XX века. Вообще, на Святой Земле у Православия женское лицо. Женщины очень много вынесли своими руками, на своих плечах в период между 1917 годом и появлением Русской Духовной Миссии Московского Патриархата. После Великой Отечественной Войны русский люди на Святой Земле выживали. И тогда женщины строили дорогу из Иерусалима в Иерихон. Огромные камни таскали, выкладывали. Я уж не упоминаю о подвиге при архимандрите Антонине (Капустине) русский женщины из Яффы на Елеон притолкали на валиках, на катках те колокола, которые сейчас радуют нас. И которые висят на «Русской свече». То есть русская монахиня, русская женщина, это, в общем, такой и мотор, делатели русского присутствия. Мы мало знаем биографически о матери Сергии. Но на этот раз удалось найти около двух десятков могил, икон, фресок, в том числе иконы в монастыре в греческом Малой Галилеи, где жила мать Сергия. Эта церковь была расписана ею. Отслужили по благословению Патриарха Феофила поминальную службу в этом храме, литию на могиле игумена Серафима, который похоронен в стык с этой церковью второго Благовещения о кончине Богоматери. И уже в день отъезда, когда мы пришли в усыпальницу, в гробницу Богоматери в Гефсимании, то дьякон отец Роман Гультяев, один из лучших знатоков Святой Земли, руководитель православного семинара в Иерусалиме, он сказал нам, что эта икона, о которой мы говорим, она подписана. После окончания службы в короткий перерыв между греческой службой и армянской. Когда армяне заметали пол после...

Л. Горская

— Я поясню нашим радиослушателям, там службы проходят по расписанию с 7 до 8 греки, в 8 приходят армяне, показывают грекам на часы, закругляйтесь...

П. Стегний

— С 6. Они часы читают и поют, это изумительное греческое женское пение. Его надо слушать именно там. К 8 утра можно было туда протиснуться. Вы же знаете, что там полумрак... И снимать очень сложно.

Л. Горская

— Это пещерный храм, в него ведет лестница длинная, подсвеченная лампадами.

П. Стегний

— И она просто сунула руку в щель под иконой. И в отчаянии мы ушли, армяне нас убрали. Поднимаемся наверх, она включает телефон, на который фотографировала, смотрит, и там надпись такая на серебряной дощечке «Писано монахиней Сергией» в 1957 году. То есть во время очередного потопа, заливает же этот пещерный храм водой. И последнее было это трагическое событие в 2000 году. И тогда в первую очередь русские монахини, потому что Гефсимания у нас прямо на пороге гробницы Божией Матери, приходят, начинают вычерпывать воду, начинают все спасать, что всплывает наверх. И в 1957 году предыдущий образ, как я предполагаю, это на 99% объективно, он был утрачен. И мать Сергия, Ирина Трофимова написала с молитвой этот образ, нам рассказали люди, которые хорошо знали, как они работали вместе с игуменом Серафимом. Вставали с утра, не завтракали, Серафим шел в храм и молился, а мать Сергия начинала работать. Все хозяйственные дела по дому делала их младшая сестра Анастасия. Трогательный образ, изумительная чистейшая жизнь. И если бы вы видели, как освещались лица всех греков и русских, знавших её, когда мы спрашивали что-то о ней. Это тоже то, что в наших сердцах останется, конечно, навсегда.

Л. Горская

— Вы говорили об образе русской монахини, а вообще русских много на Святой земле? Потому что создалось впечатление, что там только русские живут, немного мусульман, которые хранят ключи и хасиды, и все.

П. Стегний

— Конечно, нет. По-моему, около 16 клириков сейчас в Русской духовной миссии. И проблемы были изначально с 1847 года, когда появилась Русская миссия в Иерусалиме. Были проблемы с созданием мужского монастыря, это каноническая территория иерусалимского патриарха, отношения с ним замечательные в последнее время, но бывало всякое. Но создание мужского монастыря все время было затруднено. Три монаха жили в Хевроне у Маврийского дуба, это храм, который начали строить еще до Первой мировой войны, освятили его в 1924 году. Но там сложно жить. Это на отшибе, далеко от Иерусалима, там серьезнейшие святыни, могилы праотцев, иудейские, там серьезнейшие мусульманские святыни, поэтому это напряженная точка, там все время тлеет какая-то распря межконфессиональная.

Л. Горская

— А дуб засох, да?

П. Стегний

— Клевещут. Как может засохнуть Маврийский дуб?! Первый дуб немного подсох, а рядом с ним, он же пустил новые корни, поэтому там чуть подальше подрастает новый дубок. И этот засыхает благородно, он обнесен подпорками с давних времен. Меня коробит слово «засох». Не засох он, а переходит в новое качество. Подрастающий молодой дубок, он показывает, как...

Л. Горская

— Что-то пасхальное в этом есть.

П. Стегний

— Смерть и возрождение, смерти нет, как пишет отец Игорь Пчелинцев в своем Живом Журнале из Яффы, тоже со Святой земли, удивительный клирик, кстати...

Л. Горская

— Мы надеемся услышать его в эфире, может быть, он придет к нам. Вы хотели процитировать, как он говорит в своем Живом журнале...

П. Стегний

— Смерти нет.

Л. Горская

— Это, по-моему, не только он говорит.

П. Стегний

— Естественно, он повторяет, но он говорит через сеть Интернет для тех людей, которые Священное Писание иногда воспринимают через социальные сети. Предполагаю, что есть и такие.

Л. Горская

— Петр Владимирович, раз мы говорили целую передачу о ваших впечатлениях о январской поездки на Святую Землю, давайте продолжим. Какие еще открытия сделали?

П. Стегний

— Я вам уже сказал, что по многим из обозначенных, но далеко не исчерпанных сюжетов можно будет встретиться и поговорить. Потому что разговор на эти темы не терпит суеты. Нужно продумать, как и что, и я в вашем распоряжении.

Если говорить о впечатлениях московских, которые естественно перелились из тех впечатлений, которые сложились у нас на Святой Земле, в этом тоже какой-то знак есть. На меня произвела глубочайшее впечатление речь Святейшего Патриарха в Государственной Думе.

Я должен сказать, что мне два года назад посчастливилось находиться в Варшаве в одно время с визитом Патриарха и обращением к народам Польши и России от имени предстоятелей Католической Церкви, Русской Православной Церкви.

Л. Горская

— Это было связано с трагическими событиями двухлетней давности?

П. Стегний

— Прямого повода не было, но там была попытка совместно поразмышлять на такие жгучие, актуальные темы, касающиеся этики, совести, наступления агрессивного атеизма, необходимость сотрудничества межконфессионального христианских конфессий в противодействии агрессивному атеизму, отслеживалась нравственность как основа добросовестной политики, говорилось о понятии греха как первооснове разделения. И мне кажется, что очень многие сюжеты, уже проговоренные на межконфессиональном уровне, они отразились очень ярко и своевременно в выступлении Патриарха.

Во-первых, я считаю, что чрезвычайно своевременно и важно для консолидации общества то, что Патриарх говорил о единстве русской истории. О том, что никакой из периодов русской истории нельзя искусственно изымать, нельзя формировать искусственные оценки и нужно понимать, что в каждом периоде истории нашего народа было и хорошее, и дурное, и святое, и греховное. И обращаясь взорами в будущее, надо четко знать, что хорошего мы можем взять с собой из каждого из этих периодов истории. Мысль, в принципе, присутствовавшая в тех дискуссиях, которые широко ведут в нашем обществе, но для меня представляется чрезвычайно важным, что к этим дискуссиям подключается Церковь и подключается на таком уровне. Первое выступление Патриарха в Думе, я абсолютно убежден, что Церковь как хранитель эталонов нравственности, этики, закона с большой буквы, не просто христианского закона, а нравственного закона, она должна присутствовать в политическом поле. Потому что без Церкви, без Бога, без религии, нет самоограничения. В этом случае все, что мы говорим, вернее неолибералы говорят о свободе личности, о правах человека, если это не сопрягается с моральной ответственностью человека, именно тем сектором, которым на уровне нашей совести, на уровне религии занимается Церковь, то картина получается не полной, возможны искажения, злоупотребления.

Меня очень впечатлило в той формуле, которую предложил Патриарх для того, чтобы попытаться уточнить границы и формы национальной идеи, понимания солидарности как формы соборности, в том числе и церковной соборности. Мне кажется, что это очень продуктивный подход, который помогает, может помочь лучшему пониманию друг друга людьми разных политических взглядов, в том числе стоящих и достаточно далеко от Церкви, от религии. В целом мне кажется, что все, что сказал Патриарх наиболее реальная на сегодняшний день основа, на которой можно сегодня пытаться найти общий язык и двигаться более уверенно в будущее.

Л. Горская

— Я думаю, что у многих наших слушателей мог возникнуть вопрос, почему это должно решаться на таком уровне? Почему именно Патриарх, почему именно в Госдуме? Есть проблема, никто не будет спорить, что нужны этические нормы, нужна нравственность, это в нашем обществе сейчас не хватает. Почему Церковь не может работать снизу? Есть священники, у них есть прихожане, есть школы, факультатив «Основы православной культуры», ну работайте вы, занимайтесь образованием, почему на таком уровне необходимо этот вопрос решать?

П. Стегний

— Почему Предстоятель РПЦ об этом говорит в Думе. А кому еще говорить? Кому еще, если не ему? Ведь разговор получился таким серьезным, потому что ему предшествовала колоссальная программа Церкви, работа Церкви по социальной программе. И я думаю, что там были задействованы все этажи церковного здания, благодатного. Разумеется, в Церкви, да везде, есть некая дихотомия, некая дуалистичность.

Л. Горская

— Двойственность.

П. Стегний

— Двойственность немного политизированное слово. Есть молитвенники, есть реформаторы и наличие этого, это то внутреннее противоречие, которое является стимулом к развитию, это не тормоз, это стимул, без которого все остальное застывает в совершенно бездарной метафизике. Выступление Патриарха было абсолютно живым, наполнено только результатами тех дискуссий, которые идут везде. К сожалению, слишком редко через СМИ, но в наших разговорах — это первая тема для обсуждения. Я думаю, здесь мы можем логично закольцевать нашу беседу, которая началась со Святой Земли. Когда я говорю о том, что Церковь — это необходимый участник общественного дискурса, участник политической жизни, без которого не будет основного компонента, компонента самоконтроля общества за собой, нравственного самоконтроля. Я имею в виду, что Церковь, в первую очередь монастыри, монашествующие, это по своей функции, функциональности вечный хранитель эталонов добра и зла. Священник, который совершает каждый день Литургию, он приобщается к неизменности понимания этих неподверженных эрозии законов. Ему абсолютно ясно, ясно интуитивно, внутренним зрением, что шаг вправо или влево от этого внутреннего закона с большой буквы, нравственного закона, это шаг в направлении Содома и Гоморры. И именно Церковь призвана первой предупредить общество о том, что ситуация именно такая, и очень хочется надеяться, что мы проскочим все эти искушения и консолидированными придем к пониманию наших общих задач на новом этапе жизни нашей страны.

Л. Горская

— Петр Владимирович, может, стоит предложить нашим слушателям послушать фрагмент речи Патриарха, о которой мы сегодня столько говорили?

П. Стегний

— Я считаю, что это блестящая идея, Елизавета.

Л. Горская

— Я напоминаю, что в эфире была программа «Светлый вечер». С вами в студии была Елизавета Горская и сегодня у нас в гостях Петр Владимирович Стегний.

П. Стегний

— Всего хорошего!

Л. Горская

— До свидания.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем