«Радость семьи». Прот. Александр и Людмила Лыковы - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Радость семьи». Прот. Александр и Людмила Лыковы

* Поделиться
Александр Ананьев и Алла Митрофанова

У нас в гостях были клирик храма Преображения Господня города Жуковского протоиерей Александр Лыков и его супруга Людмила.

Мы говорили с нашими гостями о семье, об их опыте воспитания шестерых детей и о том, как их гостеприимный дом превратился в настоящий семейный летний лагерь для друзей.


А. Ананьев

— Добрый вечер, дорогие друзья. В очередной раз за большим семейным столом в светлой студии светлого радио вас приветствуют ведущие — Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Александр Ананьев.

А. Ананьев

— И, пожалуй, это последний раз, когда вы нас слышите вот в рамках этого часа сегодня, потому что сегодня мы планируем весь вечер молчать — уж такие у нас сегодня гости, им есть что рассказать. Мы приветствуем в студии клирика храма Преображения Господня города Жуковский, протоиерея Александра Лыкова. Добрый вечер, отец Александр.

Протоиерей Александр

— Добрый вечер.

А. Ананьев

— И его прекрасную красавицу-жену Людмилу, маму пятерых девочек и Феодосия. Здравствуйте.

Л. Лыкова

— Добрый вечер.

А. Ананьев

— У нас даже Феодосий сегодня в гостях, и Феодосию тоже мы говорим здравствуйте. Экспедиции, походы, лагеря, раскопки, велосипеды, спать в поле, готовить в котелке, проводить экскурсии — и это лишь короткий список того, чем занимаетесь вы все лето и, может быть, даже не все лето. Почему это важно? Еще буквально пара дней, и наши дети в школах будут писать вот это хрестоматийное сочинение: «Как я провел лето». Ну и мы все в конце лета тоже пытаемся подвести какие-то итоги под тем, как мы провели лето. И вот сейчас вы услышите, друзья, как надо было провести лето...

А. Митрофанова

— В конце лета это жестоко.

А. Ананьев

— Потому что наши гости сейчас расскажут.

А. Митрофанова

— Но, с другой стороны, ведь планировать следующее лето тоже надо заранее начинать.

А. Ананьев

— А может быть, это касается не только лета, а вообще образа жизни.

А. Митрофанова

— Может быть.

А. Ананьев

— Есть у меня ощущение, что это больше, чем просто лето. Итак, вы в первую очередь известны тем, как вы проводите свободное время, родители с детьми. Вы в первую очередь известны своим, в самом широком, глубоком и светлом смысле, христианским образом жизни. И вы известны своими семейными лагерями детскими. Вот об этом мы и хотим поговорить сегодня с вами. Что такое вот эти детские семейные лагеря?

А. Митрофанова

— И как это правильно определить вообще, что это за явление?

Протоиерей Александр

— Да, ну вы знаете, у меня так вот, видимо, как-то бывает по жизни, что я всегда почему-то, не знаю, по какой причине, я захожу издалека немножко к вопросу, вот сразу я на него не напрыгиваю. Делаю это, видимо, по двум причинам. Во-первых, немножко надо, как сказать, раскачаться чуть-чуть, какая бы ни была теплая, хорошая атмосфера, все равно мы друг другу присматриваемся немножко, и каждый раз я с великим волнением, даже были микрофоны, не были микрофоны, когда я оказываюсь даже среди друзей, ну такое нужно где-то минут 20, 15 как-то немножко присмотреться друг к другу.

А. Митрофанова

— Причем все эти 15–20 минут отец Александр неизменно улыбается, самым искренним образом.

Протоиерей Александр

— Да, ну это от безысходности. Потому что делать постное лицо как-то, а тут ты понимаешь, что да, так вот да, это будет касаться темы нашей, наверное, сегодняшней программы, не знаю, как пойдет. На самом деле всегда есть, конечно, рельсы, но дело в том, что ведь беседа живая, она может иметь и какие-то стрелочки, где-то там может стрелочник переключить, и можем пойти по другому пути. Но будем придерживаться все-таки вот этого курса, действительно, это семейный досуг, как я понимаю. И вот я немножко зайду издалека. Дело в том, что когда мы с Людочкой вступали еще только в романтические отношения, у нас вот ну вот наше такое не знакомство даже, а наше такое, как сказать, сближение, оно было связано с прохождением пути. В какой-то момент — ну я немножко так заинтригую слушателей, вас, — Людочку от меня решили родители спрятать в глухой деревне, в глуши неимоверной.

А. Митрофанова

— Ничего себе! То есть вы добывали красавицу-принцессу.

Протоиерей Александр

— Так, так.

А. Митрофанова

— Проходили разные квесты на пути к ней.

Протоиерей Александр

— Так и есть. Людочка мне говорит, быстрее говорит, чтобы перейти к основной теме, но я не могу остановиться.

А. Митрофанова

— Нет, очень интересно.

Л. Лыкова

— Приятно вспомнить.

Протоиерей Александр

— Как корабль назовете, как вы лодку назовете, так она и поплывет. И вот действительно у нас началось с таких приключений. Потому что так сложилось, что родители Людочки, они как-то, скажем, мягко говоря, не очень хорошо восприняли наше с ней общение и перспективы дальнейшего брака. Поэтому ну вот были какие-то попытки делались, чтобы как-то — ну я это воспринимаю как испытание, — ну во всяком случае, как-то, наверное, нас испытать. И вот наступил момент, когда видят, что в Москве мы все время встречаемся или, если не встречаемся, мы все время висим на телефоне. Тогда сотовых телефонов не было, были привязаны к аппарату телефонному на улице там, либо к стационарному телефону.

Л. Лыкова

— А у тебя еще долгое время не было телефона, когда вы переехали на ВДНХ, и ты мне звонил из телефона-автомата — тоже для тебя это было испытание.

А. Ананьев

— Самая ходовая монетка была двухкопеечная.

Протоиерей Александр

— Двухкопеечная.

Л. Лыкова

— Да, а когда не было двухкопеечной, 15 копеек не жалел, это я помню.

Протоиерей Александр

— Да, да. И вот Людочку спрятали. Есть такая деревня, называется она Челищево. Она умирающая деревня была, но за счет притока москвичей, как это бывает или там из других областей — это граница, чтобы мы представляли с вами, это граница Калужской и Смоленской областей. И это направление называется Вяземское, туда ходит один раз, по-моему, в сутки, может быть, два раза в сутки из Калуги или из Зосимовой пустыни тепловозик. Вот никаких там проводов нет, и вот тепловозик там, по-моему, три вагончика всего...

Л. Лыкова

— Дизель называется.

Протоиерей Александр

— Дизельный, да, поезд.

А. Ананьев

— Узкоколейка.

Л. Лыкова

— Да, узкоколейка, в одну сторону и потом в другую.

Протоиерей Александр

— В одну сторону только, да, и потом в другую, челночком ходит. И я знал место, где у меня были, я купил в свое время набор карт, я посмотрел, как это, и пошел...

Л. Лыкова

— У тебя был почтовый адрес.

Протоиерей Александр

— И почтовый адрес у меня был. Я не буду утомлять. В общем, я сел на поезд, подъехал до Калуги, и почему-то я вышел раньше, чем надо. Я так рассчитал, что к вечеру этого дня я должен уже быть на месте. Но так не случилось, я приехал в место под названием, по-моему... как называется?

Л. Лыкова

— Тёмкино.

Протоиерей Александр

— Тёмкино. И там вышел почему-то. Потому что я не знал, как ехать дальше, посмотрел, можно идти пешком. У меня был рюкзачок с собой, палаточка у меня с собой была. Я пошел.

А. Митрофанова

— Вы подготовились.

Л. Лыкова

— А я ничего об этом не знала.

Протоиерей Александр

— Да, конечно. А пошел я не в ту сторону, вернее там, где нужно было свернуть, и я пошел не туда. И я шел, шел, шел, и вижу: как-то где-то должен быть поворот, сход направо, а его нет и нет, я иду, иду, иду... Слышу, какой-то гул впереди такой, нарастающий. Ну, думаю, пойду на гул, там, может быть... Ни одной живой души. Там глушь страшная. А уже темнеет. И дошел до какой-то молочной фермы, это гудел трансформатор.

А. Митрофанова

— Ой...

Протоиерей Александр

— Там, оказывается, эти тетки доили коров. Я говорю: скажите, пожалуйста а Челищево-то где вот, деревня? Знаете, Челищево, деревня такая? А станция, называлась она...

Л. Лыкова

— Износки.

Протоиерей Александр

— Нет, Износки — это где я вышел.

Л. Лыкова

— А, Ивановская.

Протоиерей Александр

— Ивановская, да. А они говорят: молодой человек, куда же вы зашли? Это вам нужно будет в обратную сторону идти. И повернуть надо уже теперь налево. Как же вы прошли-то мимо? И вдруг я понимаю, что я уже не успеваю. Хотя это было лето, но сгущаются сумерки. И я пошел обратно. Думаю, делать нечего. И вдруг разразилась страшная гроза. Внезапно налетели вот эти тучи, и меня взял страх, обуял. И я понял, что я один в лесу — молния сверкает, дождь. Я тут же промок до нитки, потому что он внезапно он налетел, там бывает такое, на югах там, знаете, внезапно налетает. И думаю, мне надо где-то спасаться. И я свернул в лес, ну думаю: ну страшно у дороги, вдруг заметят. Взять у меня нечего, но у меня как-то вот животный страх. Я один в лесу, среди непонятно там, зверей каких-то диких. Эти доярки уже давно остались позади. Нужно идти. И вот я эту ставлю палатку, еще брезентовые такие были. Промок насквозь. И чувствую, как у меня горло заболевает. Ну все, думаю, ко всему прочему еще и заболел. Вот думаю, связался, и что же мне делать? И лег, ну что делать, переночевал. А наутро я просыпаюсь — солнце, горло не болит. Видимо, от стресса у меня оно, значит, как-то, как заболело, так и прошло. И я, оказывается, поставил палатку посреди земляничной поляны, которую я, конечно, ночью там, в этой грозе, не рассмотрел. И я помню, Людочке нарвал целый букет этих там, а крупная такая, лесная земляника. И ну дальше уже без особых приключений, уже добрался до места. И первое слово, которое, когда Людочку я увидел на крылечке, она сказала... Как сказала?

Л. Лыкова

— Не скажу.

Протоиерей Александр

— Да, она говорит: ну дура-а-ак... А я с букетиком землянички этой. С рюкзаком. Да, и вот так вот мы встретились, и я там провел незабываемые сколько там, несколько дней, да.

Л. Лыкова

— А было мне пятнадцать лет.

Протоиерей Александр

— Да, а мне было уже плюс шесть — сколько, значит?

Л. Лыкова

— Двадцать один, уже после армии. Теперь вы понимаете, почему меня родители спрятали.

А. Митрофанова

— Еще и такой отчаянный молодой человек, что готов с громом и молнией сражаться, убивать драконов.

Л. Лыкова

— Совы, говорит, летали.

Протоиерей Александр

— Совы летали, да. Ну вот я говорю к тому, что, видите, да, вот у нас начало пути было связано с какими-то приключениями. И вот эти приключения, они не закончились, а я думаю, что только все начинается.

А. Митрофанова

— Вы решили, что дальнейшая жизнь будет соответствовать вот этому взятому курсу.

Протоиерей Александр

— Вы знаете, ничего искусственного. Когда спрашивают, вот вы сказали про то, что у нас шестеро детей, ну действительно шестеро детей. И когда говорят: вот вы вот, наверное, решили как-то, что у вас будет столько детей. Но дело в том, что Людочка одна в семье, нас двое с сестрой в семье. И вот мыслей каких-то, чтобы о многодетности, у нас не было. Как-то вот я даже, помню, когда у нас родилась первая девочка — Полинка, старшая, которой сейчас вот 20 лет, вот я помню, Людочка мне сказала, очень меня испугавшие слова: больше тебя к себе не подпущу. Думаю: ну все, семейная жизнь кончилась. И думаю, ну что же что делать. Ну прошло время немножко, Людочка как-то немножко пришла в себя после потрясения.

А. Митрофанова

— А сейчас она сидит и хохочет, слушая все это.

Протоиерей Александр

— Ну и как-то мы пошли потом за второй девочкой, за Варей уже. Ну а дальше как-то уже пошло, пошло, и мы как-то не то что не могли остановиться, как-то вот получилось все ну очень органично и очень естественно. Я говорю, что никаких планов, чтобы там вот как-то так же, как мы сейчас говорим о том, чтобы жизнь наша будет вот такая, походная или там не походная, этого не было. Как-то вот мы просто живем, и ну люди, встречающиеся нам, книги, которые попадаются, фильмы, которые мы смотрим, они как-то вот, знаете, помогают сориентироваться. Мы в этом направлении движемся. Вот если я уже перехожу немножко к теме, у Людочки совсем отнял инициативу, ну я сейчас замолчу.

А. Митрофанова

— Она не возражает.

Протоиерей Александр

— Так вот если нам говорить о том, как все это начиналось, то мы в свое время, когда у нас, по-моему, двое ребятишек было, когда мы, в Рождество первый раз попали в семейный клуб? В каком году это было? Ну с Варей.

Л. Лыкова

— Четырнадцать лет назад.

Протоиерей Александр

— Да, четырнадцать лет назад. И да, ну так получилось, что вот мы стали ходить в такое собрание доброе, семейное. В принципе мы вот так вот специально ничего не планировали. Но встречи с людьми, книги, фильмы, которые вот мы смотрим, как это всегда, как, знаете, витязь, который скачет и попадает на некие распутья. И, собственно, вот этот выбор, который мы осуществляем, как раз под впечатлением прочитанного, встречи с человеком, он в дальнейшем, скажем, на какое-то время определяет путь. И потому это вообще, это очень интересно на самом деле.

А. Ананьев

— Вы слушаете «Семейный час» на светлом радио. У нас в гостях протоиерей Александр Лыков и его жена Людмила. Отец Александр, у меня к вам уточняющий вопрос. Вашим детям сейчас примерно столько же, сколько было вам в начале вот вашего взрослого пути, когда познакомились с Людмилой.

Протоиерей Александр

— Так, так.

А. Митрофанова

— Старшим детям.

А. Ананьев

— Да, старшим детям. У меня есть ощущение, что раньше, в предыдущем поколении отношение к жизни и к детям было совсем иное. Я помню, чем я занимался там в возрасте 10 — 15 — 19 лет, и понимаю, что я не хочу, чтобы тем же самым занимались мои дети. Мы могли устраивать во дворе что-то такое, мы гуляли абсолютно свободно, не было ни мобильных телефонов, ничего...

Протоиерей Александр

— Совершенно верно.

А. Ананьев

— Но родители были абсолютно спокойны за нас. А сейчас я не могу сказать, что стало хуже, я не могу сказать, что люди стали хуже...

Протоиерей Александр

— Но тревожно стало.

А. Ананьев

— Но отношение изменилось. Вот если поговорить о изменении той атмосферы, в которой воспитываются и растут наши дети, как она изменилась?

Протоиерей Александр

— Да, вот вы знаете, очень вам благодарен за этот вопрос. Сейчас я, наверное, замолчу на самом деле, потому что дам возможность Людочке сказать слово. Дело в том, что действительно все-таки ситуация, в том числе нас окружающая, потому что понятно, что мы состоим из внутреннего мира и внешнего мира, который нас окружает, вот вы затронули такую тему, когда в принципе вот этот, скажем, не баланс, в взаимоотношение внутреннего и внешнего не было в такой степени нарушаемо, как сейчас. Конечно, были компании. Вот у меня мамочка, она выросла в этих арбатских переулках, на Кисловке жила, на задах Консерватории. И вот я помню, когда впоследствии она вспоминала вот эти компании — это было детство довоенное и послевоенное, у меня мама 37-го года, то есть она застала и начало войны, эвакуацию. И вот ситуация была ведь какая: отцы были на фронтах, и дети были предоставлены сами себе. Но, как вот вы говорите, такого вот такого страха за детей не было. Но было совершенно четкое, я помню, разделение. Гуляли все вместе — и шпана, и дети из благополучных семей. Ну что такое гуляли? Это игра в штандер там, какие-то вот городки, там что-то, там ну помладше — «классики» — я уже не помню, какие она там называла игры, которые мы сейчас уже не знаем. Но в девять часов вечера, значит, шпана — ну я свистеть не буду в эфире — свисток, и вот эта часть, там половина ребят, которые только-только гоняли и в лапту играли, они идут на «дела» — там карманничать и там залезать в квартиры брошенные там людей, уехавших, может быть, репрессированных людей. А часть, из окон высовываются: «Ва-ля, Же-ня, Ю-ра, до-мой!» И вот так вот, да, то есть как-то все это сосуществовало. И, как ни странно, видите, то есть жизнь, она внешне вроде не изменилась, даже сейчас как-то стало вроде поспокойней — нет войны, нет вот какой-то безотцовщины, которая была в то время...

А. Ананьев

— Есть мобильные телефоны.

Протоиерей Александр

— Есть мобильные телефоны, то есть мы все время...

А. Митрофанова

— А тревоги больше.

Протоиерей Александр

— Да, так возвращаясь вот. я говорю, что я вам очень благодарен за ваш вопрос. И, видимо, поэтому-то и возникают как раз такие, как сказать, ну движения, наверное, можно назвать, мысли, да, которые приводят к возникновению движений, когда люди единодушные вынуждены объединиться. Ну я не скажу, что противостоять вот этому миру, который, к сожалению, ну вот как мы сейчас скажем, ну он, собственно, к сожалению, действительно, я употреблю евангельское слово — лежит во зле. Мир лежит во зле. И это же он не сейчас начал лежать во зле, и не во время войны, и не до войны. И он до Иисуса Христа лежал во зле. И, к сожалению, после явления, после пришествия Господа Иисуса Христа лежал во зле. Но как-то, видимо, по-разному люди вот этому злу противостояли. И тоже не будем забывать, что вот то время, которое я говорю, на которое пришлось детство моей мамы, скажем, наших родителей, видите, это было время, когда религиозные вопросы вот с такой остротой, как сейчас, они не вставали пред людьми. Хотя у меня папа и мама, они выросли и жили глубоко верующими людьми. Вот ну я скажу там о Людочке — Людочка из атеистической семьи, хотя сейчас родители, ее папа и мама еженедельно исповедуются, причащаются и даже мне еще делают замечания, что недостаточно благочестия. А в то время вот как-то, да, но эти вопросы не стояли, и поэтому акценты, они, видимо, как-то по-другому были расставлены. А сейчас вот это слово «бездуховность», оно ведь не нейтральное слово, потому что за бездуховностью стоят на самом деле страшные вещи. Человек духовный — не обязательно человек праведный, святой, там или живущий, как сказать, очень праведно. Но это человек, который ставит перед собой вопросы. Он видит ориентир, не обязательно он всегда идет к нему или не делает ошибки на пути к этому ориентиру, но во всяком случае, он задается этими вопросами. Но есть другие ситуации, когда люди, я не говорю, что плохие люди, но они просто, перед ними эти вопросы не встают. И я понимаю уже, имея небольшой опыт жизни, вот вы сказали о детях, почему есть тревога. Потому что, если пойти по пути вот этой бездуховности, то есть не имея Христа и, скажем, в качестве ориентира, просто очень легко можно заблудиться. И если раньше это было ну какие-то там банды, там еще что-то такое, ну подростковые, то и сейчас тоже есть. Но сейчас можно не быть, не состоять ни в какой там группировке какой-то, но наркотики — так же не было такого, как сказать, ужаса...

А. Митрофанова

— Можно потерять ребенка в интернете.

Протоиерей Александр

— В интернете. Совершенно верно.

А. Митрофанова

— Если ему там интересней, чем в реальной жизни.

А. Ананьев

— Там даже мужа можно потерять.

Протоиерей Александр

— И мужа, так и сколько мы знаем примеров, конечно. То есть в принципе, я думаю, что вот зло, оно, ну как сказать, со временем тоже в какой-то степени приобретает опыт и становится более ухищренным. Но и верующие люди тоже, конечно, как сказать...

А. Митрофанова

— Творчески подходят к вызовам времени.

Протоиерей Александр

— Не теряются, совершенно верно. Это слово, да, так, но это слово, которое действительно, оно отражает реальность. И вот, собственно, поэтому и приходят на ум вот эти мысли, чтобы собраться вместе, семьями, с которыми мы дружим в течение всего года. Не обязательно что мы ходим в одну школу там, тем более что мы живем за городом, а основная вот эта жизнь такая у нас в Москве происходит, клубная там жизнь, встречи всякие.

А. Митрофанова

— А друзья ваши, они живут где-то рядом с вами или в разных местах?

Протоиерей Александр

— Да вот в том-то и дело, что они разбросаны.

А. Митрофанова

— Ага, то есть вы специально еще и время находите, чтобы как-то объединяться...

Протоиерей Александр

— Да, я умолкаю.

Л. Лыкова

— Все дело в том, что двадцать лет назад мы решили сделать такой шаг и переехать из Москвы на постоянное место жительства в Подмосковье. Ну в ближайшее, конечно, Раменский район. Поселок Быково, да, если на электричке, то от Выхино 25 минут — ну чем не Москва как бы. Сначала, вернее, решили мы поехать, пока дети в школу не пойдут, ну потом, конечно, в Москву в школу. Но присмотрелись и поняли, что вокруг тоже живут люди, и есть школа, и школа хорошая — кружки, секции. И зачем же нам из своего большого дома переезжать там в какую-то маленькую квартирку.

А. Ананьев

— Вообще удивительно, вы с такими глубокими московскими корнями и с вот этой вот, простите мне это определение, хорошей московской породой — потому что москвича слышно даже по тому, как он говорит, — решили покинуть Москву. Вам тяжело далось это решение? Вы потом сожалели?

Л. Лыкова

— Нет-нет, мы не сожалели. Вот у нас с батюшкой есть такая присказка, можно даже хором сказать, каждый день говорим: как же хорошо, что мы сюда переехали из Москвы! То есть не проходит дня, чтобы мы так не сказали. Да, действительно, это такая уже притча во языцех стала.

Протоиерей Александр

— Ну было время, чтобы нам быть все-таки объективными, все-таки немножко ложку дегтя небольшую...

Л. Лыкова

— Давайте, добавьте.

Протоиерей Александр

— Ну хорошего такого дегтя, доброго дегтя. Скажем, не дегтя, темного меда в светлый мед добавлю. Дело в том, что когда встал вопрос о моем рукоположении, то это было 97-й год, то ну вот было предложено, ну так вот я думал, что будет или Ногинск, или Электросталь — это отдельная история, я не буду сейчас мучить никого рассказом, хотя тут тоже стоит, может быть, интересно. Но это связано тоже с приключениями такими интересными, да.

А. Митрофанова

— У вас вся жизнь приключения.

Протоиерей Александр

— И это связано с тем, что мы жили, родились, выросли в Москве, учились в Москве, ну вообще как-то вся жизнь в Москве, а я чувствовал, что Людочке это не очень понравится. И действительно, я когда озвучил, что меня скорее всего рукоположат в Подмосковье — в Ногинск или Электросталь, то Людочка в то время — я говорю, чтобы быть честным, сказала: какое, я ничего не хочу слышать, я хочу в Москве. Хотя я ну могу даже похвалиться немножко, я алтарничал в храме, это бывший Знаменский монастырь на Варварке, у отца Иосифа, Царство Небесное. Тогда вот я к нему пришел, говорю, что я вот хотел бы у вас потрудиться при храме, но я, к сожалению, работаю, то есть смогу только субботу, воскресенье приходить. И я в то время учился уже в Свято-Тихоновском институте, вот на первом курсе. И вот он меня взял. И как-то я думал, что у меня впоследствии как-то все будет, по московской этой линии пойдет. А видите как, получилось так. Да, ну так вот Людочка мне даже сказала... Ничего, да? Там же есть, когда мы подписываем бумагу, вот это прошение, по-моему, или анкету заполняем, не помню, уже это двадцать лет назад было...

Л. Лыкова

— Да, формальные бумаги.

Протоиерей Александр

— И там есть согласие супруги. И мне Людочка говорит: не подпишу. Я говорю: как не подпишешь? А вот так, не подпишу. Потому что Людочка с ужасом представила, что это куда-то придется ехать...

Л. Лыкова

— Ну, конечно, как я... Нет, батюшка, вы говорите правду: когда вы хотели куда-то меня, может быть, в Ногинск там какой-то похитить, у вас не было жилплощади там, куда молодую супругу...

Протоиерей Александр

— Не было, была маленькая келья.

Л. Лыкова

— В какую-то я келью поеду — нет, не так воспитана. Вот и батюшка три года туда-сюда ездил, там у нас ребенок родился, он там два-три дня поживет, поночует, потом домой приедет. А в то время у нас уже ребенок родился. Мне было очень трудно. А уж когда мы в Раменский район приехали — это мы свой домик купили, пусть и маленький, но свой, извините. Потом мы его на все мои декреты подстраивали и достраивали, и довели ну вот такого до ума хорошего. Так что вы как-то вот...

Протоиерей Александр

— Тут, кстати говоря, мы говорим о последовательности, то есть мы понимали, что снимать в Москве квартиру очень дорого. Я был противником снимать квартиру.

Л. Лыкова

— А с родителями мы жить не хотели. Нам владыка, мой духовный отец, не благословил. Он говорит: что хотите делайте, но с родителями не живите. Мы говорим: а как же? Он говорит: ну если бы вы были моими родными детьми, я бы вам квартиру дал, а так, говорит, ну что же, ну сами как-то решайте. Но не благословляю.

Протоиерей Александр

— И вот благословение владыки Алексия (Флорова), это был наместник Новоспасского монастыря, мы смогли реализовать только через шесть или семь лет, когда вот этот мы купили дом. Приехали в гости, и тоже чудесным образом. Тут тоже, может, сказать немножко. Ну не очень интересно, но это может просто поддержать людей, которые находятся в стадии поиска. Я знаю, что вот личные истории, о чем ты все время на исповеди, говорю, да, понимаете, я про Людочку рассказываю, про ситуацию, потому что это может людей иногда поддержать. Скажут: ну если тут уж решилась такая ситуация сложная, то уж у нас вообще разрешится! И человек как-то от отчаяния переходит все-таки, снова к нему возвращается надежда. Поэтому я об этом иногда рассказываю, потому что это мой опыт, и я, не обязательно он кому-то подойдет. Так вот, я о чем хочу сказать, что как раз вот рукоположение в область, оно подвигло нас на то, что надо бы как-то вот хотя бы между Москвой и вот храмом. И мы с Людочкой покупали, я помню, тогда «Из рук в руки» была такая газета, и вот мы там красным карандашиком подчеркивали эти дома, там какие-то предложения...

Л. Лыкова

— По Горьковской дороге.

Протоиерей Александр

— По Горьковской дороге, да. И вот, понимаете — и ничего. И вот звоним...

Л. Лыкова

— А денег-то у нас, по сути, не было. Хоть я и в иностранной фирме работала, но все равно, это большие были деньги.

Протоиерей Александр

— И это вот так довольно долго было. А потом решил все, ну как мы говорим, конечно, не случай, а промысл, действительно, Божий. Нас пригласили наши друзья, они уже там несколько лет назад купили в Быково дом, участок. Тоже по Новоспасскому монастырю мы были знакомы. Пригласили на чаепитие. Мы совершенно не представляли, не думали там решать свои жилищные вопросы. Ну слово за слово, кто чем занят, чем обеспокоен. Мы говорим: ну вот, ищем дом, а они говорят: а что искать-то? Вот соседний участок продается, пожалуйста. Хозяин просит 30 тысяч тогда это долларов, но я с ним поговорю, за 25 он вам уступит. А у нас тогда не то что тридцать...

А. Митрофанова

— Ни копейки.

Л. Лыкова

— У меня была зарплата 550 долларов, ну для сравнения.

Протоиерей Александр

— Мы думали взять ипотеку там, что-то такое там, или кредит. А получилось чудесным образом. Людочку, в общем, попросили с работы, это был кризис... Ну лучше ты сама, наверное, расскажешь про это.

А. Ананьев

— А расскажем об этом мы ровно через минуту. Сегодня, напомню, у нас в гостях протоиерей Александр Лыков и его жена Людмила. Ну и, напомню, в студии Алла Митрофанова и Александр Ананьев. Ну это, в общем, не так важно, потому что сегодня целиком и полностью «Семейный час» принадлежит нашим гостям.

Протоиерей Александр

— Очень важно.

А. Ананьев

— И мы вернемся ровно через минуту.

А. Ананьев

— Люди, которые ничего не боятся, люди, которые живут в радости, экспериментах, путешествиях, приключениях — у нас сегодня в гостях на «Семейном часе» протоиерей Александр Лыков и его жена-красавица Людмила. И сегодня мы говорим — вот словом «досуг» казенным этого не описать. Радость и приключения — это образ жизни этой прекрасной семьи, в которой воспитываются шестеро детей — пять дочек, сын. И вот эта семья занимается, в частности, организацией семейного лагеря. И это такой способ отдыха, который на самом деле вызывает немало вопросов и огромный интерес у всех. Вот у нас, например, да. И я так понимаю, мы с вами в наших разговорах подошли к тому, что, волею Господа, организовалась своего рода община близких по духу людей, ваших друзей, с которыми вы вот сейчас и организуете вот эти семейные лагеря. Я правильно понимаю?

Протоиерей Александр

— Да, совершенно верно. Ну вот то, что мы говорили в предыдущей части передачи, да, действительно, такая была, знаете, фундамент...

А. Митрофанова

— Преамбула.

Протоиерей Александр

— Преамбула, без которой можно сразу прямо, знаете как, ну я сторонник зайти издалека чуть-чуть, чтобы было как-то понятно, как вы это вот, знаете, вопрос такой: как вы до такой жизни дошли? И вот мы как раз, благодаря Александру, вышли на такую тему, что в силу того, что мир окружающий нас, нельзя сказать, что он полностью враждебен, потому что если мы сейчас посмотрим за окна студии, увидим совершенно прекрасную Москва-реку и деревья уже такие, подернутые желтизной там, а у нас сегодня последний день лета.

А. Митрофанова

— Саша, когда охарактеризовал вот эти ваши детские семейные лагеря, сказал, что это форма отдыха. А я сразу на Людмилу посмотрела и подумала: интересно, а для мамы шестерых детей это отдых, вот подобный лагерь?

Протоиерей Александр

— Вот Людочка, скажи.

А. Ананьев

— Надо только палатку поставить, еду приготовить, посуду помыть — а там можно отдыхать.

А. Митрофанова

— Как вы все это организуете так, чтобы еще и отдохнуть чуть-чуть?

Л. Лыкова

— Ну ситуация такая. Вот батюшка рассказывал про то, как когда мне было 15 лет он приехал в деревню. Вот прямо за тридцать секунд: эта деревня, дом в деревне принадлежал моей крестной, в глуши, и я там воспитывалась, на лето приезжала — на месяц, на два — с 15 где-то до 20 лет. Вот там, значит, русская печка, глушь, грибы, земляника и никаких друзей у меня там не было. И я, по сути, вот гуляла по лесам и полям, впитывала эту атмосферу, читала Тургенева, Толстого, Достоевского. В общем, все токе было воздушное, красивое вокруг меня. И когда вот мы поженились — мне было 19 лет, батюшка 25 лет, — и батюшка заговаривал о том, на самом деле, чтобы куда-то переселиться в деревню, своим трудом кормиться. О священстве там еще никаких разговоров не было, это его уже когда владыка благословил, как-то как само собой разумеющийся этот вопрос встал. Вот я говорю о том, что я впитала вот эту красоту природы, одиночество. Идо сих пор у меня, если я не прогуляюсь где-то километра три, четыре, пять, то у меня и день не день, правда. И во время этой прогулки...

А. Митрофанова

— Фантастика.

Л. Лыкова

— Нет, правда.

А. Митрофанова

— И под дождем, и под снегом...

Л. Лыкова

— Под дождем — нет, под дождем и снегом — это сырость, холод, не хотелось бы. Но если погода позволяет, я даже могу поставить будильник на час раньше, ну чтобы вот...

А. Митрофанова

— Прогуляться.

Л. Лыкова

— Чтобы в течение дня было место этой прогулке. И соответственно, кислород к мозгу приливает, и всякие мысли разные приходят.

Протоиерей Александр

— Вот в чем секрет, оказывается.

Л. Лыкова

— А секрет только в том, например, когда я была в декрете после второго ребенка, Варвары, я каждый день ходила на лыжах по восемь километров, и такие мысли ко мне, значит, приходили. Вижу — горельник лежит, бревна (ну тогда я не знала, что из горельника ничего не строят), — ну, в общем, я организовала всех своих друзей, нам эти бревна с батюшкой они на «Москвиче» вытаскивали из леса, дети катались на бревнах, в общем, такой драйв был интересный, и построили баню мы. Ну стоит эта баня, ничего, из горельника, нормально. Я к тому говорю, что приходят разные мысли. И вот в одну из прогулок мне пришла мысль: а почему бы нам не организовать семейный лагерь? У нас тоже все, у нас на владыке вот как-то завязано. Он нам благословил купить дом на Куликовом поле. Причем, мы думаем: ну купим — купим. Деньги мне за декрет дали, вот ровно столько за пятого ребенка, чтобы хватило на покупку этого дома и там земли. Потом мы еще до полутора-двух гектаров земельки докупили у государства, ну так, на всякий случай, чтобы было. Была возможность, совершенно все недорого. Даже, кто интересуется, каждый человек имеет право гектар земли купить. Ну где она, конечно...

А. Митрофанова

— У государства.

Л. Лыкова

— У государства, да. Ну где она, это...

А. Митрофанова

— По государственным ценам.

Л. Лыкова

— Да, доступно. Вот. И дом получился большой, ну то есть мы купили, вернее, маленький домик и поняли, что нам там некомфортно...

Протоиерей Александр

— Тесно.

Л. Лыкова

— Тесно, да, шестеро детей, и няня у нас и еще, то есть без няни, если честно, мы никуда не выезжаем. Сейчас вот уже дети подрастают, можем себе позволить, раньше — нет. Потому что это все заканчивается депрессией у мамы. То есть вот секрет еще заключен в помощницах. Не шучу. Потому что если мне скажут, что мама там, начиная от четырех детей, одна с чем-то справляется, и у нее прекрасное настроение — то ли она где-то этот ресурс черпает, но скорее всего, он скоро закончится, то ли у нее есть скрытые помощники, и она это не афиширует. И мы решили построить дом, новый дом. И — о чудо Божие! — дядя Юра, батюшкин дядя, нам при своей жизни дал наследство, два раза двумя траншами нам переводы такие делал. Да, и мы, совершенно не надеясь вот на то, что он нам что-то даст, начали стройку и, ну думаем: как-то чего-то там, с Божией помощью, на несколько лет растянем. И получилось так, что мы дом за два года буквально построили. Причем — можно я скажу? — батюшка в это время там куда-то ездил, на какие-то регаты. А в то время, как он ездил, ну по своим там делам общественным, а я вот со строителями это все договаривалась. И он в очередной раз приедет, спустя там месяц или два: ах, ой...

А. Митрофанова

— Проинспектировать?

Протоиерей Александр

— Дом стоит!

Л. Лыкова

— Фундамент стоит! О, сруб поставили! О, — на следующий раз, — внутренняя отделка, лестница! Как здорово! Ой, как классно-то! Да-да, так все и было. И вот смотрю я на этот дом, думаю: так, что это он пустует? Потому что взрослые дети уже сказали: не надо нам здесь, нам неинтересно, мы, значит, со своими знакомыми хотим. А маленьких детей надо как-то развлекать. И вот мы решили пригласить друзей...

Протоиерей Александр

— И развивать.

Л. Лыкова

— И развивать, да. Наполнить дом. И пригласили специалистов, тоже друзей, пригласили вожатых. Совершенно гениальный у нас был один вожатый, а другими вожатыми были наши дети старшие.

А. Митрофанова

— То есть они в итоге тоже привлеклись?

Л. Лыкова

— Да, они привлеклись, мы их привлекли, им тоже стало интересно. Потому что друзья к нам приехали, то есть не обязательно маленькие у нас люди были, но и взрослые.

А. Митрофанова

— Ну да, тусовка появилась.

Протоиерей Александр

— Совершенно верно.

Л. Лыкова

— Потом у батюшки совершенно фантастические друзья — там с гитарами, с кострами, со всеми делами. И наши старшие девочки общаются вот с этими друзьями семейными, с их женами, в общем, как-то все переплетается — тусовка еще та. Теперь конкретно, что у нас в лагере. Первое — у нас самое интересное, это ночная игра. Когда детей будят в час ночи, ну взрослые, значит там, вожатые...

А. Митрофанова

— Так.

Л. Лыкова

— Какой-то интересный сюжет...

Протоиерей Александр

— Который заранее готовят.

Л. Лыкова

— Например, сюжет такой был в первой смене, что князь Ягайло, значит, пошел в обход, там секретный документ спрятал там-то, надо его найти и обезвредить, таким образом помочь нашим воинам, значит, в борьбе с темником Мамаем. И вот детей будят — причем пять минут отводится на побудку. Не хочешь — спи дальше, но завтра будут все рассказывать, как было круто...

А. Митрофанова

— Будешь кусать локти.

Л. Лыкова

— Да, будешь кусать локти. Ну значит, в первой смене все вышли. Я, например, на мне было шесть слоев одежды. Потому что мы стоим, ну дом у нас на берегу Непрядвы, и хоть июль был жаркий, а ночи почему-то были холодные. Шапки, значит, надели на себя. Ну и вожатый, а значит, что он делал, вожатый-то наш не спал, он поставил палаточку, разложил костер. И вот ночью выходишь, а где-то там костер, и задача детей выкрасть из этой палатки секретную карту, секретная карта была.

А. Митрофанова

— А дети на команды разбиты или они одна команда?

Л. Лыкова

— Нет, они одна команда, но их ловят литовцы. А литовцы — это мы были, взрослые. Причем если шапку сорвал с головы, то тебя убили. Мы сначала не знали, как в эту игру играть. Нам вожатый не сказал, он говорит: ловить. Ну мы их сразу отловили, шапки сорвали. А дети говорят: что, серьезно, идти спать, игра закончилась? Мы говорим: ну да. А вожатый говорит: нет ну давайте еще, может быть...

Протоиерей Александр

— Пусть они будут легко ранены.

Л. Лыкова

— Пусть у них будет, нет, вторая жизнь, мы им даем вторую жизнь. Тут мы поняли, что их ловить не надо очень сильно, а надо так: ого-го-го! — из-за куста. И делать вид, что они убежали. Ну как будто мы их не заметили, в общем, как-то так. Очень было интересно.

А. Митрофанова

— Так выкрали в итоге карту?

Л. Лыкова

— Выкрали. А мы думаем, что же дети круг нас бегают? Думаем, какие-то дети недогадливые. А оказывается, они действительно разбились на команды, а вот, по-моему, Феодосий, значит, он пошел выкрадывать...

А. Митрофанова

— Ваш сын.

Л. Лыкова

— Да, мой сын, по-моему, он пошел красть эту карту, а те были, отвлекали, и они вокруг дома кругами бегали и кричали: ого-го-го! — тоже кричали. Это первая такая вот активность, самая запоминающаяся. Потом у нас была «королевская ночь». Когда мы, у нас еще в этот день отключили электричество, была гроза, в общем, все познали, как это в доме, у нас дом со всеми удобствами, хоть и в деревне, в глуши, но со всеми удобствами. Тут отключили электричество из-за грозы, и все говорят мамы: ой, ну что же, ну помыться мы не сможем вечером? Я говорю: ну вы не то что помыться не сможете, вам придется периодически...

Протоиерей Александр

— В поля идти.

Л. Лыкова

— И вообще в поля ходить, в течение оставшегося вечера и ночи. А там грязно, а у нас чернозем. Я говорю: вот вы хоть познаете жизнь деревенскую, как тут люди-то жили. Ну и королевская ночь у нас была, что сначала к нам приезжал специалист из фольклорного коллектива «Веретенце», в Москве самый выдающийся фольклорный коллектив, все наши дети туда ходят. И приезжала девушка, она была носителем народной, в частности курской культуры. И этнографические песни мы пели, отдельно мамы пели и плясали, в полях прямо...

А. Митрофанова

— А где вы этих специалистов берете? Это через знакомых узнаете, что есть человек, он готов приехать?

Л. Лыкова

— Это наши знакомые, да.

Протоиерей Александр

— У нас дети занимаются в «Веретенце».

Л. Лыкова

— На самом деле и моя дочь может быть таким носителем вот этой вот курской культуры. То есть они занимались в «Веретенце», а моя дочь вообще, мы ездим на фестиваль «Семейный круг»...

Протоиерей Александр

— Какая дочь-то?

Л. Лыкова

— Полина Александровна Лыкова.

А. Митрофанова

— Старшая.

Л. Лыкова

— Да, старшая. Три года назад она выиграла венец. Вот скромно так я говорю...

Протоиерей Александр

— На смотринах Петровских. Под Мышкиным проводятся.

Л. Лыкова

— Да, есть такое мероприятие — Петровские смотрины. И она выиграла венец, ну то есть это вот фольклорное этнографическое мероприятие, где готовят невест и смотрят, не какая она там в песне и пляске, а какая она...

А. Митрофанова

— Хозяйственная.

Л. Лыкова

— В хозяйстве, в труде, в вышивании, в рукоделии.

Протоиерей Александр

— Да, там огромное количество стекается, ну практически со всей России — там из Питера, из Вологды, там из Новгорода Великого, из Москвы...

А. Митрофанова

— Надо же, я даже не знала, что такое есть.

Л. Лыкова

— Да.

Протоиерей Александр

— И поэтому в силу того, что мы об этом и говорим, что в силу того, что мы находимся вот в каких таких, как это сказать, тусовках таких...

Л. Лыкова

— В социуме некотором, узконаправленном.

Протоиерей Александр

— Этнография? Как это правильно сказать-то ?

Л. Лыкова

— Фольклорном.

Протоиерей Александр

— Фольклорном, да. И поэтому завязываются знакомства, и то, что интересно и востребовано. И когда ты знакомишься с человеком, потому что так он, кажется, недосягаем — где-то его смотришь, по телевизору где-то там, гусляр там известный, который по всему миру. А тут — вот он, сидит: брень-брень...

Л. Лыкова

— В лаптях сидит, в галошах там, носках шерстяных.

Протоиерей Александр

— А можно ли к вам там? — Да пожалуйста. Как вот мы познакомились (это я немножко у Людочки возьму, чтобы она передохнула и подумала, о чем дальше сказать), вот мы так с Сергеем Николаевичем Старостиным познакомились.

А. Митрофанова

— Я еще подумала, наверняка Сергей Старостин...

Протоиерей Александр

— И это тоже встреча вот нашу жизнь электроуглинскую в то время совершенно перевернула.

Л. Лыкова

— Да и жизнь нашей семьи она изменила в сторону фольклора, например.

Протоиерей Александр

— Да, и мы, что случилось: меня мой знакомый священник пригласил к себе в храм, такой стоит на границе Владимирской и Московской областей, это Богородкое благочиние, это Сергия Радонежского...

Л. Лыкова

— Новосергиево.

Протоиерей Александр

— Новосергиево, да. Приехать на ансамбль «Сирин», послушать. Ну почему бы не послушать? Великий пост там, они великопостные песнопения пели, духовные стихи. Мы приехали. С «Сирином» приехал Андрей Котов, руководитель, мы к нему — знали, что у них проект «Душеполезные песни» есть такой, существует, с Леонидом Федоровым из «Аукциона», Сергей Старостин там, не помню, еще кто-то и Андрей. А мы, робкие такие, как сейчас я сижу перед вами, очень робкий, говорим: скажите, пожалуйста, а возможно, чтобы вы с этим проектом приехали в Электроугли к нам? Они говорят: а почему нет? Давайте телефон, и все.

А. Митрофанова

— В Электроуглях фестиваль «Троица. Все живое».

Л. Лыкова

— Да, это вот я рассказываю, да, о том, как это все начиналось. И вот этот наше участие в концерте в качестве пассивных, как сказать, слушателей, привело к тому, что мы стали активными делателями впоследствии. А Андрей Котов нас познакомил с Сергеем Старостиным. И вот так постепенно то, о чем Людочка говорит, да, то о чем Людочка сейчас рассказывает, вот так это все как-то вот зарождается. Я думаю, как и у вас тоже это происходит. Извините.

А. Ананьев

— Вы слушаете «Семейный час» на светлом радио. У нас в гостях протоиерей Александр Лыков и его жена Людмила, организаторы вот такого невероятного детского отдыха. И знаете, отец Александр, готовясь к нашей беседе, мы, естественно, какие-то вопросы здесь писали. В частности, вот я сейчас смотрю с изумлением на очень скучный вопрос: «Миссия православного лагеря — это духовное преображение ребенка». Слушаю вас и понимаю, что этот вопрос никак не коррелируется с тем, что вы рассказываете — концерты, путешествия, ночные игры, приключения...

А. Митрофанова

— Королевские ночи.

Л. Лыкова

— Походы, мастер-классы и пицца в русской печи.

А. Митрофанова

— Пицца в русской печи?

Л. Лыкова

— Да, очень хорошо получилось.

А. Митрофанова

— Это у вас в доме русская печь?

Л. Лыкова

— Да мы вот, почему я про свою крестную говорю, потому что, когда я к ней приезжала, я два месяца жила и спала на печке. Причем, когда она ее топила, было очень жарко, но я спала — кирпичики, одеяльце, простынка, и я там. И конечно же, когда мы этот новый дом построили, мы решили подарить детям сказку. Ну поскольку мы, естественно, все выросли и воспитаны на русских сказках, и своих детей тоже стараемся воспитать на русских сказках, ну как же дом без печи. И, в общем, мы раздухарились, даже две печи дома построили: одну русскую, другая такая обычная, которая отапливает другую часть дома. И мы там, конечно же, готовим. Готовим пироги, ватрушки...

А. Ананьев

— И национальную русскую пиццу.

Л. Лыкова

— Да, и национальную русскую пиццу. Открытый пирог — ну, по сути, как бы кулебяка открытая, получается.

А. Митрофанова

— Да, почему нет.

Л. Лыкова

— Да, ну и в этом году перешли уже на первые горячие блюда. То есть вот осваиваем потихонечку, очень быстро и удобно.

А. Митрофанова

— Свои рецепты или тоже приглашаете каких-то специалистов?

Л. Лыкова

— Нет, свои рецепты, конечно.

А. Митрофанова

— Здесь уже каждая мама может сама мастером выступить.

Протоиерей Александр

— Вот когда мастер-класс проводится, конечно, творчество там непременно.

Л. Лыкова

— Нет, мастер-класс проводится как: ну замешиваем тесто в хлебопечке, ну обычное самое тесто, и уже детям даем. Мамы, в основном, ну участвуют постольку поскольку.

А. Митрофанова

— Мам у вас, кстати, там сколько? Вообще сколько семей вы вот так собираете?

Л. Лыкова

— Вот семей мы собирали, пять-шесть семей. Ну могли бы еще там две-три семьи принять в палатках. Ситуация такая, что все хотят жить в доме и никто не хочет жить в палатках, несмотря на то что Тульская область — это почти что юг, это 300 километров южнее, и там жара такая вот хорошая стоит.

А. Ананьев

— Да мы читали, у нас в Москве появилось немало этих: «Знаешь, друг, Тула тоже юг!» — рекламные щиты.

Л. Лыкова

— А да, я видела такое, видела.

А. Митрофанова

— Очень смеялись.

Л. Лыкова

— Ну было у нас где-то пять-шесть семей, и пара семей приезжало, они уезжали, на несколько дней. Еду мамы сами не готовили. То есть у нас концепция такая, чтобы мамам дать отдохнуть, но тем не менее....

А. Митрофанова

— Так вот откуда берется отдых мамам!

Л. Лыкова

— Да, да, и у меня даже Инстаграм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) — фотография есть такая, когда закрытие смены — мы пустились с детьми, с девочками в парикмахерскую, сфотографировались и написали: во время первой смены мы не устали, а наоборот, отдохнули. Это действительно так. Повар есть, вожатые есть, приглашенные специалисты есть. Нет, ну я, конечно, с семи утра до одиннадцати вечера что-то делала, то есть я была в гуще событий, проводила мастер-классы. Но, тем не менее, вот эти дети все не висели на мне и от скуки не томились, а они были все время в какой-то активности, в движении: походное дело изучали там, палатки ставили, в подвижные игры играли, вожатый им про святых читал, про полководцев. Первая смена у нас была для мальчиков, а вторая смена и для девочек, и для мальчиков. Ну в общем, очень было интересно, мне понравилось.

А. Митрофанова

— Я хочу подчеркнуть, что речь не идет о каком-то официальном лагере или зарегистрированной юридически организации и прочее. Нет, это просто несколько семей единомышленников...

Протоиерей Александр

— Совершенно верно.

А. Митрофанова

— Собираются в одно время в одном месте.

Л. Лыкова

— Другу ко другу в гости приехали.

Протоиерей Александр

— Вот вы нас приглашаете с Александром в гости и по ходу говорите, ну и еще кого-то приглашаете.

Л. Лыкова

— И вожатых пригласили, и повара заодно.

Протоиерей Александр

— Не только ваша семья, и кто-то, да, и кто-то помогающий.

А. Ананьев

— А не задумывались над тем, чтобы поставить это все на какое-то официальные рельсы, зарегистрировать себя как-нибудь как досуговый детский центр?

А. Митрофанова

— А зачем?

Л. Лыкова

— Ну у нас пока на самом деле, может быть, и надо будет зарегистрироваться, но пока мы...

Протоиерей Александр

— Что-то, наверное, должно развиться, вот надо понять, как это все, да.

А. Ананьев

— Зачем? А вот я сижу и думаю, что, например, я знаю две-три семьи, которые бы с радостью влились бы вот в этот отдых, приняли бы участие в организации, приехали бы туда. Я думаю, что они даже готовы были бы жить в палатке. Однако вот они не знают, куда обращаться, потому что это просто друзья. И нельзя же просто напроситься в друзья вот так вот. А напроситься семьей в семейный лагерь — можно.

Протоиерей Александр

— А, в этом смысле...

Л. Лыкова

— Ситуация такая действительно, что мы приглашали друзей или друзей друзей. Вот у нас одна чудесная семья появилась — Екатерина с Михаилом, передаем им привет, — это как раз друзья друзей. Ну мы, конечно, да, приглашаем единомышленников. И я создала даже в Инстаграм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) аккаунт, называется «Женский клуб» или по фамилии, Людмила Лыкова, можно найти.

А. Ананьев

— А почему женский, а почему не детский, почему не семейный?

Л. Лыкова

— Ну сначала думала, семейный, потом нет, решила переименовать в «Женский круг». Потому что в основном женщины договариваются...

А. Ананьев

— Пока мужчины в регату уходят...

Протоиерей Александр

— Да, пока мы трудимся...

А. Митрофанова

— А мужчины решают задачи вселенской важности.

Протоиерей Александр

— Да, женщины строят дома, договариваются...

Л. Лыкова

— Ну нас самом деле отдых женщин тоже немаловажен, и от ресурса женщины зависит жизнь семьи, я так считаю.

А. Митрофанова

— Конечно.

Л. Лыкова

— И на эту тему мы тоже с женщинами говорим. Вот я сейчас...

А. Митрофанова

— Под ресурсом женщины что вы понимаете?

Л. Лыкова

— А под ресурсом женщины я понимаю ее физическое состояние, ее настроение, ее вовлеченность в семью. У меня, например, бывают такие моменты — не перестаю об этом говорить, — когда я просто ухожу ото всех там на полдня, на день, на два, ложусь в кровать. И уже вот мое окружение и, в частности Феодосий зная это, мне еду в кроватку приносит. То он блинчики принесет, и вообще он меня в эти каникулы каждый вечер мне задает вопрос: мама, что тебе принести на завтрак? И представляете счастливую маму...

А. Митрофанова

— Прекрасно. Настоящий мужчина.

Л. Лыкова

— Да, настоящий мужчина.

А. Ананьев

— Правильно воспитанные дети — залог отдохнувшей мамы.

Л. Лыкова

— Да. А на самом деле я сейчас обучаюсь на курсах Алены Лебедевой, послеродовому восстановлению женщины.

Протоиерей Александр

— Вот почему женский клуб, мужчина не восстанавливается после родов.

Л. Лыкова

— Ну мужчин мы восстанавливаем в течение лета, а женщин мы восстанавливаем круглогодично. И я с радостью помогаю мамам, у которых есть какие-то вопросы, проблемы вот в послеродовый период и не в послеродовый период. Всегда вот, даже батюшка мой телефон раньше давал, я звонила и с удовольствием консультировала мам по разным вопросам — детско-родительским, материнским.

Протоиерей Александр

— Ну да, ко мне приходит люди — я понимаю, что я не компетентен...

Л. Лыкова

— Ну да, по вопросам грудного вскармливания, какой-то там диеты. Сейчас вообще чума XXI века — анемия у женщин, женщины недокормленные в основном, при кажущемся изобилии в магазинах.

А. Ананьев

— Это их сознательный выбор, они специально недоедают, я следил.

А. Митрофанова

— Неправда.

Л. Лыкова

— Можно недоедать белковую пищу, а можно не доедать там что-то другое, поэтому...

А. Митрофанова

— Белков я ем очень много, не слушайте, это муж переживает просто.

А. Ананьев

— У меня вопрос к отцу Александру сейчас. Я так понимаю, детей много, дети разные, и в разной степени, простите мне это определение, воцерковленные. В разной степени. И вы как бы наблюдаете за тем, как вот, скажем, если есть круг таких воцерковленых детишек и невоцерковленых, насколько им комфортно вместе? Потому что это такая, очень своеобразная атмосфера. Это первый момент. И второй момент. Вот проведя вот такое лето, как меняются дети? Духовные и физические метаморфозы ребенка, изменения в результате такого отдыха.

Протоиерей Александр

— Да. Ну давайте, наверное, с первого вопроса. Ну то что касается нашей семьи, скажем, то что касается нашей семьи, конечно, дети очень разные. Очень разные, характерные у них особенности, у каждого свои. Но дело в том, что вот я могу сказать на примере своей семьи, в которой я родился и вырос. Дело в том, что когда человек, вот мы, дети, с детства видим молящихся родителей — не ставящих нас на молитву, а просто молящихся, нас благословляющих утром и вечером — это причем до самого исхода моих родителей из жизни это было. Даже когда я стал священником, мама и папа меня всегда, по старой вот привычке такой, по старому обычаю всегда благословляли. И это было настолько естественно, что когда я пошел, да, получив такую, как сказать, закваску, и пойдя в школу, в 75-м году я поступил в 1 класс и столкнулся впервые с тем, что, оказывается-то, большинство окружающих меня ребятишек совершенно или там не имеют представления о Боге, ну не из церковных семей, для меня это было очень странным. Мне казалось, что весь мир живет, во всяком случае знанием о Боге, о том, что, у меня не было сомнений никогда, что Господь сотворил мир, для меня это настолько было естественно. Да и нам когда представляли в то время верующих людей, как людей косных, темных, недалеких — а мама у меня кандидат наук, имеет множество авторских свидетельств, папа всю жизнь поработал в тяжелом машиностроении, там ездил на Уралмашзавод. То есть люди, я видел окружение моих родителей, и я видел что это не какие-то тупоголовые люди, а это совершенно нормальные там, ну средний как бы такой класс, интеллигенция такая. И поэтому мне это было странно: о ком они говорят? Каких-то там показывают каких-то сумасшедших действительно старух там. Черно-белые эти были фильмы атеистические такие, где трясущиеся старухи там, и на фоне храма там они трясутся там, и это верующие люди. У меня мама не тряслась, как старуха, она пела, знала все арии, романсы, и папа писал совершенно дивные стихи, хотя они оба технари. Так вот дети наши, они тоже, я очень надеюсь и вижу, что они видят, как мы с Людочкой молимся. Конечно, мы их сейчас уже, ну такое время, что тогда боялись просто нас, видимо, как-то вовлекть в это родители, чтобы там что-то в школе не сказали, и в общем, не сообщили бы куда надо там, родителям на работу. Поэтому нас в этом плане с сестрой не трогали. Мы вот — да, мы в этом плане детей трогаем, то есть мы их, ну как сказать, призываем к молитве.

А. Митрофанова

— Привлекаете.

Протоиерей Александр

— Ну призываем. Но дело в том, что тут как нитка и иголка, в верующей семье, то есть родители в храм — и дети в храм, иголочка в храм, и дети в храм, и поэтмоу мы в этом плане не разделяемся. И из положительных моментов я могу сказать, что старшие дети, которых мы уже так вот не привлекаем, они уже сами ездят в храм. Вот они из области ездят в храм московский, и вот эти наши старшие девочки — Поля, Варя. И Анечка к ним уже приступает. Ну малыши пока с нами. Вот и поэтому в этом плане пока все, не знаю, что будет дальше. Я знаю, что в священнических семьях, ну в семьях верующих бывает очень по-разному. Дети отходят от веры. И я знаю такие семьи, где неверующие там, бывает, у священника, даже бывает супруга неверующая, я тоже знаю такие ситуации.

А. Ананьев

— Ох, отец Александр, да...

Протоиерей Александр

— Это то что касается певого вопроса. А то что дети, скажем, которые наших детей окружают, вот нецерковные, это совершенно не мешает общаться. Потому что круг интересов настолько разный...

А. Ананьев

— Всем комфортно.

Протоиерей Александр

— Настолько разный. И вот дети мои любят очень Гребенщикова там, старшие, и поэтому тем масса. Помимо религиозных масса тем, где мы можем соприкасаться.

А. Митрофанова

— Найти точки соприкосновения. Это прекрасно.

Протоиерей Александр

— Совершенно верно.

А. Ананьев

— Ну вот благодаря вам совсем скоро на светлом радио появится не «Семейный час», а «Семейный день». Потому что часа нам явно недостаточно для того, чтобы обо всем поговорить. А если вы хотите каким-то образом пообщаться, задать вопросы, узнать больше о том, чем занимается семья протоиерея Александра Лыкова, заглядывайте в «Женский круг» Людмилы Лыковой в Инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) — это вот хороший способ выйти на этих прекрасных людей. Мы благдарим клирика храма Преображения Господня города Жуковский, протоиерея Александра Лыкова, его красавицу-жену Людмилу за этот прекрасный час. Спасибо вам большое.

Протоиерей Александр

— Спасибо вам огромное.

Л. Лыкова

— Спасибо.

А. Ананьев

— В студии была Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Александр Ананьев. До свидания.

А. Ананьев

— Всего доброго.

Протоиерей Александр

— С Богом. До свидания.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем