Поделиться
У нас в гостях был клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле священник Михаил Словцов.
Мы размышляли над смыслами евангельского чтения об апостолах, желающих сесть по правую и левую руку Христа в Его царстве и об ответе Иисуса на эту просьбу: о пути к святости, о неизбежности гонений на христиан и страданий за веру и о том, что на практике могут означать слова Спасителя: «кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою».
Ведущие: Алла Митрофанова, Алексей Пичугин
А. Пичугин:
— Дорогие слушатели, здравствуйте! «Светлый вечер» на Светлом радио, здесь, в этой студии приветствуем вас мы, моя коллега Алла Митрофанова...
А. Митрофанова:
— Алексей Пичугин.
А. Пичугин:
— И мы представляем нашего гостя: ближайший час эту часть «Светлого вечера» здесь, вместе с вами и вместе с нами священник Михаил Словцов, клирик храма святого преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле в Москве. Здравствуйте!
о. Михаил:
— Добрый вечер!
А. Пичугин:
— Мы когда-то часто наши программы «Светлый вечер» посвящали ближайшим евангельским чтениям, сейчас мы это делаем реже, но вот есть в ближайшее воскресенье такое евангельское чтение, это Евангелие от Марка, 10-я глава. Причём то, о чём там говорится — это то, что мы очень хорошо знаем, даже если мы не считаем себя церковными, людьми верующими, знающими Евангелие. Но вот история, когда апостолы, а конкретно Иаков и Иоанн, подошли к Спасителю и сказали дословно: «Учитель, мы желаем, чтобы Ты сделал нам, о чём мы просим». Он сказал им: «Что хотите, чтобы Я сделал вам?» И они сказали: «Дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, другому по левую, в славе Твоей». Но Иисус сказал им: «Не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь?» А они ответили: «Можем». Ну и дальше, опять же, это достаточно известно, Иисус им говорит, что «и чашу эту будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься». И что мы знаем из апостольской истории, из истории апостольского века — что действительно, почти все апостолы и чашу испили, и тем же крещением крестились, ну, то есть необязательно они были распяты все, но были за него убиты, не потому что Иисус решил их убить, раз они вот такую дерзость проявили, я думаю, что это просто было предопределено, что если уж ты назвался учеником Христа, то, значит, путь твой отнюдь не будет овеян славой, по крайней мере, всегда. И вполне возможно, кончится он тоже бесславно, мы из истории такие примеры знаем. Но всё же, я думаю, что здесь есть о чём поговорить. Так вот, отец Михаил, как вы думаете, вот эти слова, которые были сказаны Спасителем ученикам — это было сказано действительно ученикам как вот такое предсказание, предопределение жизни их, жизни практически любого христианина, который твёрдо идёт по евангельскому пути или это были слова, сказанные, как сейчас часто говорят, в моменте? Слова, сказанные вот сию минуту ученикам, которые, ну как, не разозлили, но, может быть, немного покоробили Спасителя вот таким вопросом прямолинейным, и Он им ответил. Но, на самом деле, к себе мы эти слова вряд ли можем применить. Как вы думаете?
о. Михаил:
— Мне кажется, что это слова, которые можно применить и так, и так. То есть Он одновременно говорит и ученикам своим о том, что их ждёт, и одновременно в лице учеников подразумевает всех Его последователей, потому что через всё Евангелие у разных евангелистов мы можем видеть предостережение Иисуса, и в принципе, Он говорит о том, что вас будут ненавидеть за Меня. Если вы будете учениками Моими, мир вас никогда не примет, он будет вас ненавидеть, он будет вас гнать, вы будете ему неприятны, потому что Я не от мира, и вы будете не от мира. Поэтому то, что ждало учеников, то в какой-то степени ждёт и каждого человека, который следует за Христом. Вопрос в том, как он следует.
А. Пичугин:
— Знаете, мне всегда казалось, что если мы живём достаточно спокойно, как христиане, если в нашей жизни не происходит каких-то сложных обстоятельств, которые связаны непосредственно с тем, что мы христиане, то, наверное, наше христианство, оно какое-то неправильное и не такое. Но, с другой стороны, почему это обязательно должно быть именно так? Нам говорят: «вы малое стадо», но мы видим, что храмов у нас по всему миру, их сотни, тысячи, миллионы. Значит, не совсем «малое стадо». Значит ли, что какие-то гонения должны быть на христиан? Но у нас, да, нам скажут: пожалуйста, посмотрите, можете в интернете посмотреть, никогда не было такого, чтобы на христиан нигде в мире не было гонений. Но, с другой стороны, люди некоторые живут поколениями, считают себя верующими, православными христианами, ходят в храмы, дети ходят в храмы, и Церковь торжествует, и ничего не происходит такого. А с другой стороны, может быть, это неправильное христианство, если ничего не происходит? Может, мы где-то правду какую-то не договариваем? Вот эти все вопросы, они как раз применимы конкретно вот к таким евангельским отрывкам, их много достаточно, но каждый раз, когда один из них читаешь, ты начинаешь себе задавать вопрос.
А. Митрофанова:
— Мне кажется, здесь... Как это сказать? История вспоминается, приписывают её разным святым, но вот в частности, например, Антонию Великому, как он, подвизаясь в пустыне, понял, что достиг уже действительно многого, а Господь ему говорит... Ну, о преподобном Антонии её рассказывают, о других подвижниках её рассказывают, мы не знаем, кто в реальности сподобился такой опыт получить. И Господь говорит: «Ты, прежде чем о себе такое сказать, такой вывод сделать, ты действительно молодец, там всё. Но вот ты сходи в такой-то город и посмотри...»
о. Михаил:
— Он молился Богу о том, чтобы Господь показал ему, кто достиг большего совершенства, чем он, куда ему ещё стремиться.
А. Митрофанова:
— Да, да, вот сходи в такой-то город...
о. Михаил:
— В пустыню, в египетской пустыне, по-моему, эта была история.
А. Митрофанова:
— Ну вот, видите, есть разные её версии. Та версия, которая вспомнилась мне — это версия о доме, в который Господь святого послал, и он пришёл туда, и увидел там просто двух женщин, с которыми, как ты говоришь, ничего не происходило. И он, глядя на них, говорит: «Ну что же, вот как же, чем же вы такие удивительные-то?» И выясняется, что ничего удивительного они о себе не знают и, естественно, праведницами себя не мнят. Но, может быть, говорят они, дело в том, что вот мы за все годы ни разу друг с другом не поссорились, не сказали друг другу ни одного худого слова. И вот этот мир друг с другом оказывается настолько ценен, что может оказаться даже выше, чем подвижничество в пустыне в глазах Господа. А формально — вот как раз, как ты говоришь, у них ничего не происходит, с ними ничего не происходит, и живут-то они в мире друг с другом, просто это на самом деле такое усилие огромное.
А. Пичугин:
— Как Мария Египетская, вот мы её вспоминали тут днями.
А. Митрофанова:
— И будем вспоминать как раз в воскресенье, да.
о. Михаил:
— Здесь, мне кажется, немножко другой акцент, то есть, когда спрашивают: а вот почему с нами-то ничего не происходит? Нас же много, христиан, вроде бы таких вот открытых прям гонений, хотя и сейчас, и в настоящее время гонения на христиан есть. Мы считаем христиан тем количеством, над кем было совершено Таинство Крещения? Или всё-таки по духу? Потому что вот про Антония Великого вы сказали, но есть ещё одна история, где-то я слышал, что она про Антония Великого, но читал именно вот в книге про другого святого, не могу сейчас вспомнить, к сожалению, о ком...
А. Митрофанова:
— А я говорю, это такая история архетипичная.
о. Михаил:
— Да. И вот сорок лет он жил в пустыне, достиг верха святости, и вот он молится Богу, говорит: «Господи, вот есть ли кто-то, кто достиг большего совершенства, чем я, потому что я уже не знаю, куда мне?» И Господь ему говорит: «Иди вглубь пустыни, я тебе покажу моего раба». И он приходит к келье, там обычная вот эта история с монахами, когда они друг другу кланяются «благослови-благослови», и спрашивает: «Как там мир?» Тот говорит: «Да вот, гонения прекратились, все стали христианами, язычники массово крестятся, всё прекрасно, всё чудесно». Он говорит: «Нет, я у тебя спрашиваю, есть ли там верующие?» Говорит: «Ну, все верующие стали». — «Нет, я спрашиваю о таких верующих, которые скажут горе сей: «возьми и вернись в море», и по слову этого старца, гора начала двигаться. Он говорит: «Стой, гора, я не тебе говорю». Вот такие верующие есть? И вот вопрос: действительно ли верующих так много и последователей Христа так много или большинство всё-таки номинальны?
А. Пичугин:
— Я лет шестнадцать назад был в Сирии, до войны ещё, которая там вскоре началась, и я был в христианских деревнях. Понятия не имею, какое количество этих людей были действительно верующими, церковными, какое количество этих людей каждое воскресенье ходило в церковь, да и не так важно, к какой Церкви конкретно они принадлежали, но это вот всегда было так — это христиане, и они или культурно себя к христианам причисляли, часть из них, наверное, всё-таки меньше были воцерковлёнными, но вот они были христианами, и когда началась война, и убили их тоже за то, что они христиане, причем всех без разбора, тех, других, третьих, кто ходил, кто не ходил, и вот как раз тут «крещением Моим будете креститься».
о. Михаил:
— Это понятно, это ситуация, в которой, я думаю, Господь разберётся, кто за что пострадал, и действительно, люди пострадали просто потому, что они причисляли себя к христианам, то есть они считали себя христианами. Здесь вопрос немножко в другом. Вспоминаются всегда частые жалобы людей, вот на исповеди стоишь, люди часто жалуются: «Я вот стараюсь вести себя по-христиански, а люди меня в ответ за добро мое плюют, бьют и вообще плохо ко мне относятся». Вот это же похожая история, просто в меньшей степени. Когда человек ведёт себя, старается жить по заповедям, по-христиански, поступать по-доброму с людьми, его же в ответ не гладят по головке, не говорят «какой ты молодец, какой ты хороший» чаще всего, чаще всего ему прилетает и очень неприятно прилетает, так что и руки опускаются делать что-то доброе. Вот, пожалуйста, эти же слова, которые были сказаны апостолам, они реализуются. Я людям обычно говорю: «Слушайте, ну если Господа убили, казнили, предавали поруганием, оплеванием, вы думаете, с вами по-другому будут поступать?»
А. Митрофанова:
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Священник Михаил Словцов, клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле вместе с нами в этой студии. Вы знаете, отец Михаил, здесь почему-то мне вспомнились те случаи, когда люди, думая, что, наверное, поступают глубоко праведно, на самом деле становились в позицию осуждения. Это очень хорошо видно в комментариях в социальных сетях, в YouTube, в частности, к нашим подкастам, когда вижу, как комментируют, например, гостей, ведущих разных людей. И вот немало комментариев, я уверена, что человек, когда такой комментарий пишет, он такой прям правдоруб, он искренне это делает. Но на выходе комментарий представляет собой: «А что это он так сидит? Да как он смеет при священниках так сидеть? Посмотрел бы на себя, да что это такое!» Вот, понимаете? И если на этот комментарий человеку ответить, что вы, может быть, за собой будете следить...
о. Михаил:
— «Что к тебе, ты по Мне гряди».
А. Митрофанова:
— Да. Тогда он может в своем в этом состоянии это воспринять таким образом, что вот он правду говорит, а из-за этого его критикуют, понимаете? А я как раз говорю о том, что мы очень часто по поводу себя можем заблуждаться. Заблуждаться, когда нам кажется, что вот мы человеку благое делаем, а на самом деле даже словосочетание такое есть в современном русском языке — «причинить добро», когда человек об этом не просил, не просил о помощи по той или иной причине, не готов ее сейчас принять. А мы будем ему навязывать, мы его возьмем за шиворот, поволочем в храм, «да тебе надо вот то, сё, пятое, десятое, давай там, ты сейчас соборуйся, и ты исцелишься!..» Разве это не Господь решает, кого, когда и как исцелить? А человек потом, не церковный, например, вот он прошел через соборование, ну слава Богу, действительно есть чудеса, у кого-то случилось исцеление, а у кого-то не случилось. И вот эти все вещи, мне кажется, что здесь, ну как сказать, это большая честь, если у нас есть возможность действительно за Христа пострадать, но чаще, мне кажется, мы страдаем от собственных искаженных представлений о том, что значит быть христианами и спасать людей вокруг.
А. Пичугин:
— Ну честь, но ранние христиане, мы говорим про мучеников первых веков, тогда же известны случаи, когда люди прямо шли, вот гонения же, они не были равномерно по всей империи, где-то были спокойные времена, где-то были гонения, и некоторые люди ехали в те области, где были гонения, чтобы пострадать, и вот тогда приходилось разъяснять, есть разъяснение того времени, что так делать не надо, потому что гонение — это экстраординарная история, она ненормальная, и если у вас ничего такого не происходит, не надо ехать туда, где вас убьют и растерзают дикими зверями.
о. Михаил:
— Недаром же в первые века у мужей апостольских, по-моему, мы читаем о том, что предостережение — не нарывайтесь на гонителей, потому что если вы нарвётесь и вот как бы специально себя под это мучительство подведёте, то вы будете виноваты в грехе их убийства, то есть они вас убивают, они согрешают, но вы будете отчасти виноваты в этом, потому что, имея возможность избежать этого, вы не избежали.
А. Митрофанова:
— Я вспоминаю здесь разговор наш с отцом Александром Сатомским по поводу другого евангельского эпизода, но вот как он точно, мне кажется, сказал по поводу того, что у каждого из нас разное служение, и в доме Отца Небесного обителей много, и то, что Господь говорит «крещением Моим будете креститься, и чашу, которую Я пью, будете пить» — это не значит, что для всех один и тот же сценарий. Наверное, для большинства, действительно, христиан, особенно то, что касается святых, общее место — это прохождение через свою Голгофу, но, опять же, у каждого она своя, у каждого свои вызовы и кризисы, через которые люди проходили. Так же, как и у нас сейчас, у каждого свое служение и свои вызовы в соответствии с теми талантами, которые нам Господь дал. И вот этот путь на Голгофу, мне кажется, что есть он в жизни так или иначе каждого христианина, потому что и мы проходим через свои вызовы, через то, что нам где-то хочется перетянуть одеяло на себя и победить себя в этот момент. Господь же не случайно там, в этой же беседе с учениками, говорит прежде всего Иакову и Иоанну, но и остальным ученикам: «Вы просите сесть по правую руку и по левую от Меня, но запомните, кто хочет быть большим среди вас, да будет всем слугою». Поэтому, когда у меня возникает вот этот хватательный рефлекс и мне хочется перетянуть одеяло на себя, я вот об этом должна вспомнить. И победа над собой с Божьей помощью, мне кажется, это тоже будет такая своего рода Голгофа, потому что это же трудно, когда тем более есть все предпосылки, пожалуйста, иди и бери, себя ущемить в чем-то ради того, чтобы больше досталось другим. Это, мне кажется, тоже про победу такую, это, конечно, не тот масштаб Голгофа, как у Господа, но это тоже про какую-то победу над страстью, разве нет?
А. Пичугин:
— Ну, наверняка — да, наверняка это так и есть, потому что брань, вот я не очень люблю, когда говорят слово «брань духовная», вернее, не очень люблю, когда его говорят часто, потому что мы все время пытаемся переложить, вот нашу христианскую жизнь поставить на какие-то военные рельсы, но тем не менее, вот эта работа над собой, все-таки для нашего времени понимание работы над собой, попытка себя изменить, она действительно наталкивается на огромное количество внешних препятствий. Плыть по течению или идти вместе с Богом, но тогда это все может стать чередой каких-то непониманий, в том числе, со стороны самых близких людей, так ведь? А вот если это самые близкие люди, то что делать, когда твоя работа над собой, когда эта попытка тебя, как тебе кажется, установить себя христианином, в большей степени стать Его учеником, наталкивается на непонимание самых близких тебе людей, вот что в таком случае делать? Поэтому вопрос мой достаточно простой: наверное, и вам тоже, отец Михаил, приходилось в христианской жизни, необязательно как священнику, необязательно уже как вы стали священником в эти годы, в течение всей жизни, когда вы считали себя христианином, сталкиваться с тем, что ваша позиция входит в клинч с позицией ваших родных или близких, друзей, еще кого-то? Мне кажется, это очень связано с теми положениями этого евангельского отрывка, о котором мы сегодня рассуждаем, вот как здесь быть, с вашей точки зрения?
о. Михаил:
— Первое вообще, что приходит в голову, это другие слова Спасителя из другого места, в котором он говорит, что «враги человеку домашние его». Зачастую, к сожалению, так бывает, что в наших семьях, в нашем окружении ближайшем не всегда есть люди, которые абсолютно с нами во всем согласны и поддерживают все наши начинания. И особенно ярко это бывает, я воцерковился в восемнадцать лет, не такой уж взрослый возраст, но все равно я уже учился в институте, и понятно, что моё воцерковление, если дома его приняли нормально, потому что мама была верующая, она, мне кажется, рада была, хотя моё желание поступить в семинарию она совсем не приветствовала, это надо было уехать из дома, институт бросать.
А. Пичугин:
— А вы бросили институт?
о. Михаил:
— Да. И она очень хотела, чтобы я светское образование получил все-таки, доучился. Но здесь был такой момент, что уже в церковной системе находясь, благословение есть, и как бы двигайся, всё, это такой, опять же, духовный момент: спроси совета, получи совет и, грубо говоря, так для тебя откроется воля Божия, если ты ищешь волю Божию, вот оно примерно так и было. И здесь мнение близких, оно не было определяющим, то есть вы имеете право на своё мнение, но я двигаюсь так, как Бог мне повелел, грубо говоря, как Евангелие от меня требует. Другой момент, что оправдать можно всё и даже ссылку на Священное Писание привести, оправдывая всё что угодно, можно. И здесь должно быть рассуждение у самого человека о том, насколько действительно моё мироощущение, миропонимание и моё понимание того, что я вот сейчас по-христиански поступаю, соответствует реально Евангелию.
А. Митрофанова:
— А как это проверить? Ну «вот враги человеку домашние его», вот человек обиделся на близких, и понятно, вот даже в Евангелии сказано: «враги человеку домашние его».
о. Михаил:
— Пойди, спроси совета.
А. Митрофанова:
— У кого?
о. Михаил:
— У человека, которого ты считаешь хоть сколько-нибудь духовно опытным. В идеале это может быть священник, если ты христианин, ты ходишь в храм, то это священник, у которого ты исповедуешься. Если такового поблизости нет, возможности нет, то вот у вас, например, есть Александр, у меня есть моя супруга, просто помолиться Богу с надеждой узнать волю Его, вот преподобный авва Дорофей в «Пятом поучении» как раз говорит об этом, о том, что мы узнаём волю Бога только через ближних, там он говорит про старца, про духовного наставника, но в жизни нашей мирской это вполне может быть тот человек, которого ты считаешь достаточно духовно опытным, который живёт по-христиански, и если ты молишься, просишь у Бога: вот скажи мне, что мне делать, то авва Дорофей пишет, что и через детей неразумных Господь может открыть тебе свою волю. Для меня самый верный вариант — это вот у жены спросить.
А. Пичугин:
— Кстати, я тут совсем недавно смотрел одну программу, она выходит на портале, где выкладывается огромное количество видеороликов и там очень известный московский священник, может, я с ним далеко не всегда согласен, когда слушаю, но вот тут он интересную историю рассказал, как они приехали на Афон, и там у них была какая-то делегация большая, были важные люди, чиновники, бизнесмены, и приехали к какому-то священнику опытному, они прямо к нему ехали. Я бы, наверное, скептически отнёсся к тому, что вот так ехали, хотели вот про себя узнать, и кто-то у этого священника, афонского монаха очень опытного спросил: «Кого в первую очередь нужно слушать, духовника или ещё кого-то, кому исповедуешься, вот кто для тебя должен быть на первом месте? Он говорит: «Жена». А тот как-то вопрос вывернул, потому что он явно хотел услышать какой-то другой ответ, более духовный.
А. Митрофанова:
— Что может быть более духовным, чем такой ответ?
А. Пичугин:
— Жена, это правильно, потому что у вас «Семейный час», потому что всё время вы вместе, вместе работаете, далеко не у всех так. И старец сказал: «Жена!» Тот по-другому повернул, ну совсем так, чтобы вот ответ «жена» в данном случае был неприменим, а старец говорит: «Жена!»
о. Михаил:
— Потому что здесь же вопрос в другом, в том, что мы очень своевольны, мы очень любим себя и живём по своей воле, и когда мы живём по своей воле, мы как барашек на вертеле, нами крутят как хотят потому что вот чего в голову может прийти, это вообще! А когда рядом есть жена, которая говорит: «Погоди, любимый, тебя заносит, успокойся, притормози, ты вот здесь справься. Ты святого из себя строишь, да? А ты мне когда последний раз помогал в этом, в этом, в этом? А вон видишь, как ты это делаешь не так, а то делаешь не так — видишь?» Она всегда тебе скажет, в чем ты не прав.
А. Пичугин:
— И посуда не помыта.
о. Михаил:
— И посуда не помыта, да.
А. Пичугин:
— Вернёмся через минуту к нашему разговору. У нас в гостях священник Михаил Словцов, клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле в Москве. Алла Митрофанова, я Алексей Пичугин, и через минуту мы снова здесь.
А. Митрофанова:
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается, дорогие друзья. Напомню, этот час вместе с нами и с вами проводит священник Михаил Словцов, клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле, Алексей Пичугин, я Алла Митрофанова. Продолжаем разговор о Евангелии ближайшего воскресенья, это чтение фрагмента из 10-й главы от Марка, где Иаков и Иоанн подходят к Господу и просят Его посадить их по правую и по левую руку от Него, когда Он будет в Своем Царстве. Кстати, у разных евангелистов там же тоже по-разному эта история изложена, с такими незначительными разночтениями. У кого-то из евангелистов сказано, например, что мать Иакова и Иоанна подошла к Господу и ходатайствовала о своих сыновьях. Насколько понимаю, это не настолько существенные вещи, не принципиальные моменты вот эти расхождения, которые есть у евангелистов в деталях, они лишь историками воспринимаются скорее как подтверждение подлинности евангельского повествования, чем как несовпадение, условно говоря, свидетельских показаний, верно же?
о. Михаил:
— В принципе, для литературы того времени, а Евангелие относится к биографической литературе не было задачи у писателей, авторов передавать все максимально достоверно, как это мы привыкли сейчас, то есть мы смотрим на текст современным взглядом, и если биографическое произведение пишется сейчас, то нужно максимально подробно в мельчайших деталях, достоверных деталях всё описать. В то время было вполне нормальным описывать события вот с такими расхождениями, это не считалось ошибкой, подлогом, ещё чем-то. Так же, как с гадаринскими бесноватыми, у одного евангелиста это один, у другого это два, про петуха, который пел у одного евангелиста столько-то раз, у другого иначе это описано.
А. Пичугин:
— Недаром у любого библеиста одно из самых важных в их профессиональной деятельности, связанной именно с библеистикой — это доскональное знание параллельных мест, так называемых.
А. Митрофанова:
— Ну и, кстати, сейчас есть сайты, даже не будучи библеистом, можно вполне работать с Евангелием в таком ключе, проглядывая на специальных сайтах параллельные места, где ещё, как об этом сказано.
о. Михаил:
— Есть прекрасное издательство, в альма-матер вашей, по-моему, издали— «Евангельский синопсис».
А. Пичугин:
— Да, причем издали его уже очень давно, я учился ещё даже.
о. Михаил:
— Ещё до семинарии мне подарили такую, квадратного формата, я в 2013 году поступил, поэтому это квадратного формата книга, в которой на четыре столбца все четыре Евангелия разделены и как раз все события синхронизированы, и можно прямо до мельчайших подробностей проследить. Я помню, когда мы изучали Четвероевангелие в семинарии, мне это пригодилось очень, потому что можно было прямо вот эти разночтения, кто какие детали добавляет, у кого каких деталей нет, можно было прямо проследить. Прекрасная книга, кому интересно, можете приобрести.
А. Пичугин:
— Автор этого «Синопсиса» — брат того священника, который про жену рассказывал.
о. Михаил:
— Вот видите, как тесен мир. А церковный — ещё теснее.
А. Митрофанова:
— Мне хотелось бы в этом евангельском эпизоде сейчас, во второй части разговора, да простит меня Алексей, для которого принципиально важный момент, что вот Иаков и Иоанн подошли и попросили Господа сесть по правую и по левую сторону от Него, а Господь им сказал, что «вы будете креститься тем крещением, которым Я крещусь и пить ту чашу, которую Я буду пить». А для меня важнее, вернее, не то что важнее, но не менее важен эпизод в этом евангельском тексте, когда Господь им говорит: «Кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугой, кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом». Мне хотелось понять, как это проецируется на нашу жизнь? Мы об этом, кстати, в радиожурнале частенько говорим и сегодня тоже говорили. Но вот как это проецируется на нашу жизнь в делах, в отношении друг к другу, что это такое на практике: «кто хочет быть большим среди вас, да будет всем слугою»?
о. Михаил:
— Достаточно распространённый ответ на этот вопрос состоит в том, что мы Христос меняет парадигму отношений людей между собой и своим примером, личным примером Он показывает, что больший становится меньшим не в смысле почестей, а в смысле заботы о меньших. Если ты хочешь быть меньшим, то будь слугой, то есть заботься о тех братьях, сёстрах, кто рядом с тобой, заботься о тех людях, кто рядом с тобой, кто подчинён тебе и собственным примером изменяй этот мир, как Он, собственно, это делал.
А. Митрофанова:
— Вспоминаю здесь размышления Татьяны Касаткиной — блестящего специалиста по Достоевскому, о том, что Христос ведь в жизни каждого человека согласен, готов быть вторым. Это то, к чему мы вслед за Ним призваны в отношении друг друга.
А. Пичугин:
— Я всегда думал: а неужели действительно нужно место Богу в сердце человека? Мы часто действительно рассуждаем, что вот Бог должен быть первым, Бог у кого-то второй, у кого-то на второстепенных ролях, но ведь это одно же такое привычное расставление приоритетов должно быть чуждо Богу, потому что мы-то у Него всё равно на первом месте, каждый абсолютно.
А. Митрофанова:
— Вот именно из-за того, что мы у Него каждый на первом месте, Он и на Голгофу идёт, потому что мы для Него на первом месте, и Он согласен быть, послужить вот этим самым, стать вторым, то есть не нас в жертву Себе принести, а Себя принести в жертву нам.
А. Пичугин:
— А помните фильм Ларисы Шепитько «Восхождение»? я не очень, честно скажу, люблю этот фильм, несмотря на то что там всё время какие-то евангельские параллели проводили, они там нарочито показаны, он очень красиво снят. Ну вот здесь как раз то, о чём часто говорили прошедшие советские годы, когда пытались представить совместимость христианства с какими-то земными идеями, идеалами. Вот если мы Богу отводим какое-то место в нашей жизни конкретное, вот я говорю, что для меня Бог всегда на первом месте, и это с точки зрения христианина очень правильно прозвучит, потому что для меня Бог на первом месте, и я это декларирую, хотя на самом деле в моей жизни огромное количество ситуаций, когда Бог будет далеко не на первом месте, и это не значит, что это неправильно, поскольку Бог из жизни никуда не девается, и я уверен, что мы не можем вот так расставлять акценты, приоритеты, что там Бог всегда должен быть на первом месте. Нельзя, вот это неприменимо к Богу, но это применимо к людям, и поэтому, когда мы смотрим какие-то вещи, связанные в нашем представлении с христианством, тот же фильм «Восхождение» Ларисы Шепитько, это абсолютно человеческая история, там даже актёры подобраны так, что один из них должен быть похож на Христа, как мы Его представляем иконописным, но это вот исключительно человеческая история, и мы очень часто совмещаем эти человеческие истории. Вот человек, мы, наверное, можем по отношению к людям сказать, что кто-то для нас на первом месте, по крайней мере, в данную минуту жизни, а кто-то на втором, а кто-то на третьем, но это вот с христианством не сочетается никак. Сейчас я очень всех запутал, наверное, следуя какому-то своему полёту мысли.
А. Митрофанова:
— А я просто представляю себе ситуацию, когда в семье, например, ребёнок становится для родителей идолом и занимает место Бога.
А. Пичугин:
— Такое может быть?
А. Митрофанова:
— Да, к сожалению. Может быть, в силу того, что предыдущее столетие, оно было как-то там с детскими садиками, с яслями и прочее, поколение нынешних родителей зачастую становится вот такой абсолютно детоцентричной семьёй, и когда она абсолютно детоцентрична, то это вот, к сожалению...
о. Михаил:
— Я сегодня очень плохо соображаю, видимо, магнитные бури так влияют на меня, я догоняю про Бога, Который должен быть на первом месте, и мне вообще не нравится сама вот эта концепция.
А. Пичугин:
— Вот!
о. Михаил:
— Бог на первом месте. А что значит — на втором месте? А на третьем? Как мне кажется, мы можем говорить, что для нас Бог либо неинтересен вообще, что Он где-то на периферии жизни, вот что-то случилось, кто-то умер, кто-то заболел, трагедия случилась или квартиру купили, надо чтобы всё доброе в ней было...
А. Митрофанова:
— ... пригласить батюшку для оказания религиозных услуг.
о. Михаил:
— Да, религиозных услуг. Вот в таком отношении, то есть Бог в принципе у человека так эпизодично появляется в жизни, и Он не сильно интересен. Либо Бог есть в твоей жизни, и как ты Его можешь поставить на второе место или на первое место? Ты либо живёшь в предстоянии Ему, и ты понимаешь, что вот Он есть в твоей жизни, и Ему нельзя выделить место, вот здесь Ты на первом месте, здесь Ты на втором. Либо ты приглашаешь Его в свою жизнь, и Он с тобой, либо ты выдворяешь Его из своей жизни. Здесь вот как, где это первое место, в чём оно состоит, это первое место или второе?
А. Митрофанова:
— Давайте так: пригласить Бога в свою жизнь — это как? Как проверить себя, вот я Его уже пригласил в свою жизнь или ещё нет? Как в «Форресте Гампе»: «Ты уже нашёл Христа?» — «А я не знал, что Его надо искать». Вот как проверить, Он есть в моей жизни или нет?
о. Михаил:
— В собственном движении жизни, для меня это так, вот предстою ли я Богу во всём, что я делаю? То есть осознаю ли я, что каждое моё действие, каждое моё слово, каждая ситуация в межличностных отношениях, в рабочих отношениях, в служебных отношениях, во всём, что я делаю в своей жизни — я делаю это пред Лицом Божьим? Вот для меня, как кажется, это именно приглашение Бога в свою жизнь. Ты понимаешь, что вот Он не где-то там и приходит ко мне сюда, когда мне совсем плохо, или когда я в Нём нуждаюсь, а что в принципе, Он здесь, Он рядом, Он со мной, и я двигаюсь вперёд вместе с Ним.
А. Пичугин:
— Друзья, напомним, что в гостях у Светлого радио сегодня священник Михаил Словцов, клирик храма преподобного Сергея Радонежского в Москве на Ходынском поле. Отец Михаил, а если у вас профессиональные отношения с Богом, вы священник, и, соответственно, вам приходится... Ну как «приходится», вот кто-то скажет, что это неверное определение, но вы совершаете богослужения с разным совершенно настроением. Сегодня вы проснулись в каком-то очень духоподъёмном настроении, пришли в храм, вся служба у вас пролетела как один миг, вы просто фактически приподнимались над престолом, так было радостно, а в другой день настроения никакого, погода плохая, как вы говорите, магнитные бури, вы пришли, а вам всё равно надо пойти послужить, потом ещё там молебен с акафистом и людей поисповедовать тоже тяжело, и всё, что вы читаете, я не знаю, так бывает же, наверное: вы читаете что-то в служебнике, и это всё настолько никак в вас...
о. Михаил:
— Ну, бывает такое, молишься-молишься, а бывает, молишься и не можешь молиться.
А. Пичугин:
— Я знаю, что очень многие священники, тут профессиональная такая терминология: «мы сегодня молились», а это не значит, что ты мыслями был в этот момент в храме, но «мы при этом читали из требника».
о. Михаил:
— Проще всего, для того, чтобы всем было понятно нашим слушателям, я думаю, что многие люди читают утреннее, вечернее правило, последование ко Святому Причащению, вот для прихожан наших, если они в лучшем случае раз в неделю читают последование ко Святому Причащению — это ещё можно себя держать в хорошем таком состоянии, заставлять себя читать со вниманием, с чувством как-то молиться, стараться. Когда ты служишь четыре дня подряд и тебе четыре дня подряд нужно читать последование ко Святому Причащению очень легко перестать молиться в моменте прочтения. Вроде бы, правила прочитал, но...
А. Пичугин:
— А думал в этот момент, что надо доски купить скорее вот по той цене, по которой они продаются, а завтра можно не успеть.
о. Михаил:
— Да, да, всё что угодно. То есть можно, читая молитвы — молиться, а можно, читая молитвы — просто вычитывать их. И недаром распространённая такая проблема вычитывания правил и Псалтыри, и утренних, вечерних, и в том числе, к Причастию, и здесь вот именно вопрос в том, что учимся ли мы, читая правила или совершая Божественную службу, будь то вечернюю или литургию, учимся ли мы молиться, используем ли мы это как возможность предстоять Богу в молитвенном предстоянии? Мы же над собой усилия не всегда хотим делать, чтобы молиться.
А. Пичугин:
— И то ли это то, что я сейчас хочу сказать с Богу? Нужно сказать вот эти слова — это именно то, что я сейчас хочу сказать Богу?
о. Михаил:
— Нет, не всегда. Потому что само, например, правило ко Причастию, оно скорее как камертон, который настраивает человека на правильное внутреннее состояние. Оно не столько в словах и смыслах молитв, хотя и в этом, но именно эти слова и смыслы настраивают человека на правильный лад духовный, потому что мы, выходя из храма, даже после службы, очень быстро перенимаем иной лад, внутреннее состояние меняется человек. Когда мы готовимся ко встрече со Христом, к Причастию, мы себя немножко настраиваем на волну, на ноту определенную правильную, и должны по-хорошему сохранить это, выйдя из храма, но не всегда получается.
А. Митрофанова:
— Поэтому лучше сразу обратно. (смеется) А так тоже не всегда получается. Вот эта со-настроенность человека с Богом, потому что Бог на человека настроен, понятно, всегда о нас заботится и любит нас так, как мы друг друга любить не умеем. Человек, настроенный на Бога, насколько это вообще удержимое, что ли, состояние? Понятно, есть подвижники, которые в итоге становятся святыми, люди, которые, что называется, ходят перед Богом. А для человека со средней температурой по больнице как это чаще всего выглядит в жизни?
о. Михаил:
— Тут надо тоже понимать, что когда мы говорим о подвижниках и о святых людях, если мы читаем их житие, недавно совсем со знакомым священником мы обсуждали, точнее, он говорил, так и не прислал мне ссылку на статью про Иоанна Кронштадтского, где рассказывают какие-то документы, дневники, все поднято, и рассказывают образ человека, вот каким он в жизни был. И мы читаем жития, например, святых, вот житие, надо понимать, что это рафинированная литература, там изъято все, что не относится к цели повествования.
А. Пичугин:
— Есть агиографический канон, согласно которому оно сделано, он не предполагает каких-нибудь неприглядных подробностей жизни человека, если даже он святой, если эти подробности не привели его к святости.
о. Михаил:
— Вот, а жизнь человеческая, мы сами по себе знаем, и святые они те же люди, и отличались они от нас только большим, как мне кажется, мужеством в следовании Христу, такой вот большей устремленностью в прохождении этого пути ко Христу. И жизнь человеческая, она же подобна синусоиде, то вниз, то вверх, то вниз, то вверх, вот по такой программе мы и движемся в жизни: то взлет, и ты молишься, и молиться легко, и дела добрые делаешь, и горят глаза, и вообще жизнь прекрасна и чудесно все, то потом период вот этот вниз или падение, или искушение, или еще что-то, и тяжело, и сложно, и ты из этого состояния выходишь, и у тебя опять взлет. Вот в духовной жизни такое часто бывает, у кого-то это периоды бывают длинные, у кого-то покороче, но мне кажется, что и у святых такое было, и в некоторых агиографических произведениях такое описывается, потому что несет с собой цель научить людей.
А. Митрофанова:
-Не агиографическое произведение сейчас вспоминаю, а вполне себе литературное: перечитывала недавно роман Евгения Водолазкина «Лавр», готовилась к лекции, и — да, блестящая, конечно, совершенно блестящая литература, на мой взгляд, и роман, ставший классикой...
А. Пичугин:
— Сколько мы спорили с тобой.
А. Митрофанова:
— По поводу «Лавра»? А я что-то не помню.
А. Пичугин:
— Нет, нет, спорили.
А. Митрофанова:
— Спорили, да? А, тебе не нравится?
А. Пичугин:
— А я не люблю. Причем нет, это совершенно неприменимо к автору, как к личности, как к писателю, но вот два вот этих его самых известных романа, я их, естественно, сразу прочитал, но никак они вот во мне...
о. Михаил:
— А второй какой?
А. Пичугин:
— «Авиатор» и «Лавр», они очень хорошо написаны.
о. Михаил:
— Я только «Лавр» читал, «Авиатор» не читал, но сейчас подумал, что надо перечитать, потому что он действительно интересный. Он описан по типу агиографическому, что-то подобное такое, издали напоминающая история.
А. Митрофанова:
— Действительно, он по форме похож на житие, но это безусловно, в первую очередь, литература, во-вторых, этот роман, конечно, написан человек, который очень серьезно занимается русским Средневековьем как филолог, и это потрясающе интересно. Он, как сам о себе говорит, вот этих самых древнерусских текстов даже читает больше, чем на современном русском языке.
А. Пичугин:
-Да, я тоже читал об этом, видимо, в каком-то интервью, где он об этом говорит.
А. Митрофанова:
— Да, да, да, в интервью он об этом рассказывал. И поэтому в романе какие-то черты очень важные воспроизводятся, которые для нас сегодня, вот человеку из XXI века такое представить сложно, а Водолазкин, как знающий фактуру очень хорошо, он эти вещи там, в романе одну за другой подает. И вот деталь, которая меня уложила на лопатки, не столько даже, что там святость как норма жизни, когда юродивые ходят по воде, а главный герой — Арсений обладает от Бога вот этим талантом исцелять людей, исцелять в том значении, что помогать им становиться более целыми, в разных значениях этого слова, то есть духовно и душевно, и телесно, на разных уровнях. Но вот там деталь: он вернулся из паломничества в Иерусалим своего, паломничества тогда занимали несколько лет подобные, вернулся к, собственно, боярину, который его посылал в это паломничество, закрылся в комнате своей, которая была ему отведена, и оттуда не выходил. Боярин к нему подошел, он Гаврила-посадник, подошел, там постучался тихонько, дверь отворил, смотрит, что он на молитве стоит, ну он дверь закрыл, ушел. И вот буквально одна такая строчка, что «на следующий день он встал с молитвы и пошел там к Гавриле-посаднику, куда-то еще», вот этот самый главный герой, то есть он сутки стоял на молитве, понимаете? И для средневекового человека это было нормой. Я себя представить не могу!
А. Пичугин:
— Не уверен, что это была норма, конечно.
А. Митрофанова:
— Во всяком случае, христоцентричность, эта богоцентричность человеческой жизни как норма, при том, что всякое бывало, и преступники бывали, и переступания через себя, всё это тоже было. Но в целом вот такое мироощущение и такое, как сказать, умаление себя, когда человек может стоять на протяжении часов на молитве, и богослужения тогда ведь были длиннее, чем сейчас. И вот, понимаете, я вот на это всё смотрю и понимаю: о-о-о, где я? Привет горячий.
А. Пичугин:
— Но мы всё-таки, наверное, нормой считаем то, что у нас... Мы очень плохо представляем себе религиозную жизнь человека до XVII века, а всё, что у нас сейчас вот есть в Церкви — это норма уже после реформы. Понятно, что богослужения длинные, нам представляется, что их сокращать стали только сейчас — нет, конечно, их сокращали и тогда, особенно в приходских храмах, но какими были богослужения в приходских храмах, у нас практически нет никаких сведений. Это белое пятно, на самом деле, в изучении христианской повседневности Древней Руси, она не изучена, нет источников, как жили простые люди, как жили простые христиане в Древней Руси. Есть какое-то вот минимальное количество вещей, типа «Вопрошания Кирика Новгородца» XI века или XII, которое мы всё время как пример приводим. Естественно, монографии, они всё на этом построены. Но вот как на самом деле это было, там в Новгороде так, в Суздале эдак, в Москве по третьему, спустя какое-то количество времени, там уже веке в XII-XIV, просто у нас нет свидетельств практически никаких. Ну, в практическом смысле, я так понимаю, не отчаиваться, если сутками молиться не удаётся. Если не удаётся молиться даже в течение часа усердно — да, отец Михаил, как-то это по-другому решается сейчас или что? К чему себя понуждать и как вот в этом хождении перед Богом, в пребывании с Богом.
о. Михаил:
— Самое сложное — это побудить себя пребывать, ходить под Богом, это самое сложное. Вот если вы действительно попробуете это делать, это самое сложное, мы всю жизнь будем этому учиться и не будем справляться, потому что очень много моментов в нашей жизни, когда нам хочется сейчас делать так, как я хочу, вот по-своему, и не лезь сюда. Очень много моментов. И в определенный момент нам не хочется, чтобы Он был рядом: вот сейчас я буду делать так, как я хочу, Ты не смотри, пожалуйста, сейчас. И это самое сложное, этому сложнее всего учиться, и неважно, сколько вы стоите на молитве, час-два, сутки. Я в одной умной книге прочитал, что иногда человеку лучше с предельным вниманием прочитать там с «Трисвятое» по «Отче наш», чем прочитать все вечернее правило, просто потому что порой, я это сам по себе знаю, ты читаешь вечернее правило, и ты его читаешь, ты за эти пятнадцать минут ни слова Богу не сказал. А бывает так, что просто три-четыре-пять слов, вот из опыта собственного, когда были страшные события в конце марта этого года, это вечером все происходило, надо было идти, готовиться читать последование, вечерние молитвы читать, то есть как-то готовиться к службе, на следующий день надо было служить, но я не мог заставить себя просто правило читать. Но я буквально там две минуты просто своими словами о чем-то поговорил с Богом, но это было от сердца, это было действительно молитвой, и лег спать.
А. Пичугин:
— Спасибо за этот разговор, спасибо большое. Мы напомним, что в гостях у Светлого радио сегодня был священник Михаил Словцов, клирик храма преподобного Сергея Радонежского на Ходынском поле в Москве.
А. Митрофанова:
— Алексей Пичугин...
А. Пичугин:
— Алла Митрофанова...
А. Митрофанова:
— ... Прощаемся с вами.
А. Пичугин:
— Всего доброго.
А. Митрофанова:
— До свидания.
о. Михаил:
— Всего доброго.
Все выпуски программы Светлый вечер
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Поделиться
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
Поделиться
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
Поделиться
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.
