«Путь к священству». Прот. Илия Кочуров

Илья Кочуров

Мы беседовали с настоятелем храма святителя Спиридона епископа Тримифунтского в Филях протоиереем Ильей Кочуровым.

Отец Илия рассказал о своем пути к вере и священству. Разговор шел о том, что значит быть православным в современном мире, и с какими трудностями прежде всего сталкивается христианин. Наш собеседник поделился, какие моменты испытаний веры и духовных борений были в его жизни, и что помогало ему в преодолении их.

Ведущие: Константин Мацан, Кира Лаврентьева

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья. С вами на связи Константин Мацан и моя коллега Кира Лаврентьева.

К. Лаврентьева

— Добрый вечер.

К. Мацан

— Я напомню, что эту программу, как и многие другие программы последних недель на радио «Вера», мы записываем не в студии светлого радио, а дистанционно. Мы соблюдаем режим самоизоляции, карантинных мер, поэтому сегодня не скажу, что в студии, но на связи с нами и с вами в этом часе «Светлого вечера» протоиерей Илья Кочуров, настоятель храма святителя Спиридона Тримифунтского в Филях. Добрый вечер.

Прот. Илья Кочуров

— Добрый вечер.

К. Лаврентьева

— Добрый вечер, отец Илья, ещё раз. Сразу хочется спросить: вы настоятель храма святителя Спиридона. Положа руку на сердце, в Москве и вообще в России таких храмов на самом деле очень мало. Как так получилось? Наверное, у этого храма есть какая-то история? И как так получилось, что Господь привёл туда именно вас?

Прот. Илья Кочуров

— История, наверное, действительно необычная. Потому что почитание святителя Спиридона хотя на Руси всегда было, безусловно, но мы не видим большого количества храмов, по крайней мере в дореволюционное время. Однако сейчас, в настоящее время, как некоторые православные у нас выражаются в России, что святитель Спиридон сам пришёл в Россию. То есть сейчас почитание святителя Спиридона в России всё более и более усиливается, и храмы святителя Спиридона тоже появляются всё более часто. Наш храм в честь святителя Спиридона получил своё посвящение потому, что в год, когда мы только-только собрались своей общиной, и от общины было обращение к Святейшему Патриарху Алексию II о том, чтобы создать храм — в этот год приносили десницу святителя Спиридона в Москву. И множество людей собиралось для того, чтобы поучаствовать и в богослужениях, и приложиться к этой святыне. И вот в этот год и наша община создалась — с намерением построить храм. И вот решили строить в честь этого великого угодника Божия. И всё время, пока у нас шла работа по подбору участка, по каким-то подготовительным, потом строительным этапам, всё это время мы чувствовали, что святитель Спиридон действительно чудотворец. Много было неразрешимых ситуаций, иногда казалось, что это вообще всё невозможно. Но вот именно благодаря тому, что храм посвящён этому великому угоднику Божию, мы чувствовали, что святитель Спиридон нам действительно помогает. И это было так, и мы можем об этом свидетельствовать, теперь уже совершенно нелицемерно.

К. Мацан

— Отец Илья, в нашей программе мы говорим со священником о пути к вере, об ответе на те вопросы, которые возникают у человека в связи с религиозными исканиями, с поиском Бога, с приходом в Церковь. Нам кажется, что когда человек настолько для себя на эти вопросы ответил, скажем так, что принял решение быть священником, вернее, скажем так, захотел, изъявил желание, его благословили быть священником, то наверняка через какие-то свои вопросы он прошёл и ответы обрёл. И, может быть, эти ответы станут каким-то образом актуальны, созвучны тем вопросам, которые есть у других людей, задумывающихся о вере в Бога — у наших радиослушателей. И поэтому вот о чём я хотел бы вас спросить: путь к вере и в вере, как мне кажется, это путь этапов — есть одна встреча, другая встреча, одно событие, другое событие, которые складываются в такую цепочку и в итоге приводят к какому-то результату. Если говорить о ваших путях, о ваших этапах на пути к вере и в вере, то какие главные вехи вы выделяете?

Прот. Илья Кочуров

— С одной стороны, можно назвать мой путь к вере достаточно простым, потому что я родился в семье священника и с детства посещал храм, вся жизнь семьи строилась вокруг христианского понимания жизни. И на этих основах был построен весь распорядок жизни в целом, то есть там присутствовали и молитва, и богослужение, и пост, и чтение Священного Писания. Но, с другой стороны, наоборот, может быть, этот путь можно назвать непростым. Потому что с самого детства, скажем, со школьных лет, была ситуация бесконечного противоречия, своего рода противостояния. Потому что я, допустим, ещё пошёл учиться в советскую школу, где официально провозглашалось атеистическое миропонимание, где в обязательном порядке всех нас заставляли отвечать на уроках и теорию Дарвина, и происхождение человека от обезьяны, и прочую всякую вот эту ерунду. Когда абсолютно все дети в школе — в классе, в других классах — были настроены атеистически, для них для всех моё миропонимание и моя позиция были совершенно чужими. И вот в этом антагонизме приходилось как-то жить и возрастать, как-то нужно было для себя выстраивать свои личные приоритеты и нужно было как-то для себя уяснить, как же всё-таки лично я воспринимаю жизнь, как я воспринимаю мир, как я воспринимаю взгляд на Бога: так ли, как было в укладе моей семьи, или так, как это было в укладе всех вокруг, которых абсолютное большинство, а как бы я и моя семья в абсолютном меньшинстве находимся. Это, конечно, был очень такой трудный процесс. Тем более, что, по крайней в мере в моей ситуации, в моей жизни, всё-таки вера в Бога, ношение нательного крестика на шее воспринималось со смехом, с такой лёгкой усмешкой и лёгким таким надругательством, что, понятное дело, приходилось всякий раз, наверное, в чём-то постоянно отстаивать свою точку зрения, хотя бы по крайней мере перед самим собой. И вот этот путь, я думаю, принёс достаточно много положительных результатов. Потому что уже потом, в более взрослом возрасте, любой человек, живёт ли он в христианской или в нехристианской семье, в определённом возрасте начинает ставить перед собой жизненноважные вопросы: вопросы бытия, вопросы вечности, вопросы, что вообще собственно такое я сам по себе, каков мой путь, почему я нахожусь в этом мире, чем закончится пребывание в этом мире. И каждый человек, доходя до этих вопросов, в принципе оставляет как бы в стороне уже всё, что было ему вложено в детстве, и ещё раз уже со стороны на это всё смотрит, всё это взвешивает. Мне кажется, что тот процесс, когда приходилось постоянно своё православное миропонимание защищать от насмешек, от какого-то надругательства со стороны учителей, со стороны одноклассников, научило тому, чтобы в принципе вообще в жизни привыкнуть к тому, что православие, православную точку зрения надо отстаивать, она должна быть защищена, и в первую очередь внутри своего собственного сердца. То есть внутри своего собственного сердца нужно вырастить это миропонимание, и тогда уже весь остальной мир не сможет его похитить.

К. Лаврентьева

— Отец Илья, в этой ситуации вполне возможен и другой исход или, скорее, другая сторона медали, когда ты, отстаивая православие, когда это в принципе вообще не принято ни в стране, ни в обществе, ни в классе, ни в группе, ни в подъезде, отстаивая свою веру ты чувствуешь некую исключительность свою. Ты чувствуешь, что ты не такой, как все, и, может быть, ты даже лучше. Вы проходили вообще этот этап, или он всё же вас не коснулся?

Прот. Илья Кочуров

— Безусловно, приходилось с этим что-то тоже делать. Ты понимаешь, что не такой, как все, но любой православный человек должен понимать, что он не такой, как все. Потому что Христос ещё Его ученикам сразу же сказал, что вы не от мира, и если мир Меня возненавидел, то он и вас тоже возненавидит. И вот любой православный человек рано или поздно это для себя понять, что я не такой, как все, не такой, как мир. И я не буду таким, как мир, а если захочу быть таким, как мир, то всё — я уже не буду христианином. Поэтому когда иногда идут дискуссии, споры по поводу того, что Церковь как-то должна нравится миру, людям, что мир должен как-то тянутся, допустим, или кто-то переживает, что встречает в интернете, например, какие-то злобные, совершенно скверные отзывы в сторону Церкви, священников и так далее, начинает переживать: ну как же так, что же Церковь не смогла стать симпатичной для людей? Так вот, на мой взгляд, это уже заведомо неправильное ведение спора, неправильная риторика. Церковь никогда не будет нравится миру, потому что Церковь проповедует то, что сказал Христос. А Христос сказал то, что людям не нравится. Христос сказал, что нужно отказаться от своего эго, от своей самости, нужно отсечь грехи, нужно отсечь страсти. Человеку в падшем состоянии это не нравится, и оно никогда не понравится. Поэтому либо человек с миром, либо он с Церковью и со Христом. И, конечно, это противостояние началось, для меня по крайней мере, например, началось ещё в детстве, и оно научило тому, что, да, с миром Церкви дружить не придётся. И понимание какой-то исключительности оно, конечно, не даёт, потому что как можно считать себя исключительным, если ты живёшь опять-таки по православно-христианским нормам, которые предполагают исполнения заповедей, восхождение по духовно-нравственной лестнице совершенствования. Если ты идёшь этим путём, то видишь своё несовершенство. Значит, и о исключительности какой-то такой специальной тоже речи, наверное, идти не может, если человек живёт нормальной духовной жизнью. Конечно, в каких-то ситуациях, когда духовная жизнь идёт не потому пути, или уже, не дай Бог, что описывается в разных состояниях прелести, там, конечно, да — там можно дойти до состояния, ощущения некой своей исключительности. Но в нормальной духовной жизни такого быть, в принципе, не должно.

К. Лаврентьева

— Протоиерей Илья Кочуров, настоятель храма святителя Спиридона Тримифунтского в Филях, проводит с нами этот «Светлый вечер». Отец Илья, в одном из интервью, когда речь зашла о любви Бога к человеку, вы провели очень интересную, на мой взгляд, аналогию. Вы сказали о том, что любовь матери к ребёнку безусловна, она настроена на стопроцентное принятие: каким бы ни был ребёнок, она всё равно будет его любить — она его родила, он её ребёнок — это понятно. А любовь отца, конечно, тоже есть, тоже изначально заложена, но всё же её нужно заслужить. И в этот момент вы проводите некую аналогию или, может быть, параллель с любовью Бога к человеку. И сейчас, особенно в последние годы, мне кажется, это стало несколько непопулярно, потому что мы говорим о том, что Бог принимает и любит нас любыми, что мы не должны выворачиваться из кожи вон, чтобы заслужить Божию любовь, мы не должны сильно напрягаться, ломать себя. Может быть, я немножко не понимаю ваше высказывание, но насколько это применимо к современному человеку? Что значит заслужить любовь Божию, что значит вот мне в данный момент заслужить любовь Божию, чтобы Он меня что — принял, полюбил, услышал? Как это правильно понять?

Прот. Илья Кочуров

— Наверное, чуть-чуть не так я проводил аналогию, но даже сейчас не об этом речь. Дело всё в том, что сравнивать любовь матери и любовь земного отца к ребёнку с любовью Божественной можно только отчасти и отдалённо, потому что как святитель Николай Сербский говорит, как бы ни любила мать своё дитя, но Божия любовь многократно превосходит эту любовь матери. То есть Божественная любовь особенная, и она превосходит всё. Ведь мы видим, что Бог ради любви к человеку идёт на невиданное и человеку не до конца даже понимаемое деяние: Он сам становится тварью. Как горшечник никогда не опустится до того, чтобы стать горшком, а Господь спускается. Более того, Он ещё идёт на страдания, смерть, ради того, кто, казалось бы, от Него отвернулся, предал, избрал совершенно другое: в раю Адаму и Еве даётся выбор между добром и злом, и они выбирают не добро, они выбирают зло. И, несмотря на это, Бог всё равно снисходит и даже Себя в жертву приносит за это. Мы можем говорить, что любовь Бога к людям, конечно, превосходит любовь и отца, и матери. И когда мы говорим о безусловности любви матери и условности любви отца, как правило, мы говорим о том, что для того, чтобы любовь в семье была крепкой, то есть эта триада — мать, отец, дитя, — для этого не только мать должна безусловную свою любовь изливать на чадо, не только отец должен вкладывать свои силы в воспитание, взращивание, но и чадо тоже должно вкладывать в эту любовь. Вот только когда все втроём вкладываются, тогда эта триада становится совершенной. Вот это имеется в виду. Но любовь отца и матери действительно имеет разницу, потому что мать безусловно будет любить ребёнка. Если это полноценный человек и без каких-то психических отклонений, то она будет любить своего ребёнка безусловно, вне всяких прочих обстоятельств. А для отца, конечно, требуется, чтобы ребёнок тоже что-то из себя представлял, то есть если ребёнок, допустим, будет хулиганом, будет плевать на учёбу, не будет слушаться, будет водить общество в дурных компаниях, то если мать не отвернётся, то отец может в этой ситуации отвернуться.

К. Мацан

— Отец Илья, вы сказали в самом начале нашей беседы о том, что ваш путь к вере и в вере, с одной стороны, был, казалось бы, простым, и путь к священству — вы из священнической семьи. С другой стороны, вам приходилось для себя самого на какие-то вопросы отвечать, оправдывая свою веру, защищая её, хотя бы перед самим собой в ситуации тех вызовов, сомнений в отношении веры, которые были у ваших сверстников. Вот как раз об этом я хотел у вас подробнее спросить: часто можно от людей неверующих или сомневающихся такую мысль услышать, что человек, который родился в семье верующих родителей, перед ним никогда не стояло выбора, перед ним никогда не стояло борения, какую веру выбрать, поэтому он выбрал то, что дали родители. И после этого, когда он, допустим, защищает основания православной веры, каким-то образом её отстаивает, то можно заподозрить, что он просто ничего другого не попробовал, что называется, не испытал, не сравнил с другими верами, просто другими даже мировоззренческими системами, не только другими религиями, и он просто изначально, до всякой рефлексии уверен, что его вера правильная, поэтому он её отстаивает как догму, на которой стоит вся его жизнь. И это как бы рождает некое, если угодно, предположение, что эта вера в чём-то слепая, она непродуманная, она взята как некая исходная предпосылка мировоззрения. То есть человек к ней не пришёл, а человек от неё отталкивается. Вот что вы об этом думаете? Были ли у вас моменты сомнений, или те попытки, та необходимость оправдывать веру перед лицом сомнений других? Какие это были вопросы, как вам приходилось испытывать свою веру на прочность и свою приверженность православной вере?

Прот. Илья Кочуров

— Если бы всё было так просто, то есть человек родился в православной семье и всё: на всю жизнь, пожалуйста, он будет православным, ещё и будет стоять за веру до конца. Если бы всё так было просто, то, наверное, не случилось бы у нас тех страшных событий, которые произошли в начале XX века в России. Но на самом деле всё гораздо сложнее, и мы знаем, что не только люди, родившиеся в православной семье, но даже и родившиеся в священнической семье, и уходили из Церкви, и даже становились врагами Церкви. Это, к сожалению, исторический факт, и это говорит о том, что человек, который воспитывается в вере, в любом случае проходит свой личный собственный путь становления. И на определённом этапе развития личности, уже ближе к подростковому возрасту, ребёнок как бы разворачивается и смотрит уже на всё, что ему было преподано его родителями, его воспитателями, он начинает смотреть как бы независимым взглядом и это оценивать. И чем правильнее были заложены в него духовные фундаменты, тем легче ему будет устоять. Но можно и не устоять, потому что треволнения мира сего весьма серьёзные. И вокруг человека ведь не всю жизнь родители. Родители имеют абсолютный практически авторитет где-то примерно только до школы. Потом начинает внедряться в жизнь человека и школа, и окружение, и появляются у него учителя. Какие-то учителя ему могут очень глубоко импонировать, он может весьма сильно присматриваться к их взглядам, слушать то, что они говорят. Внедряется в его жизнь огромное количество сверстников, которые тоже с собой несут информацию о взгляде на жизнь, далеко не такую, как у самого человека. Поэтому если человек родился в православной семье и через всю свою жизнь проносит вот это православие, может быть, это стоит даже более дорогого, чем когда человек, скажем, в сознательном возрасте самостоятельно пришёл к вере. Он её уже получил через глубокое, глубинное прорабатывание жизненного материала, и он её получил, как некий адамант, некую жемчужину. А если в детстве эту жемчужину дали ребёнку, то у него очень много шансов по дороге где-то её потерять. Где-то по неосмотрительности, где-то, может быть, через огромнейшее влияние мира, которое происходит и в школе, и в институте, и потом на работе и так далее.
Ведь православному человеку всегда бывает сложно в коллективе. Вот если в коллективе есть один православный человек, то все вокруг будут на него смотреть и оценивать каждое его действие. Он достал коробочку на обеде перекусить, все обязательно в эту коробочку заглянут и спросят: «А что там у тебя? А что — курицу можно? А что — сейчас поста нет?» То есть православный человек постоянно так или иначе является своего рода центром внимания: все оценивают, что он сказал, что он сделал. И это накладывает на него в свою очередь ещё определённую нагрузку: он не только должен сам для себя постоянно своё мировоззрение выстраивать, но и ещё для всех вокруг он должен постоянно доказывать, почему он живёт вот так, а не вот так. А сколько приходится слышать о таких случаях, когда именно православному ребёнку друзья начинают говорить: «Да ладно, да ты перестань, да ты чего?!» — начинают его тянуть куда-то в сторону. Но и ребёнку очень трудно удержаться. Допустим, в каком-то определённом возрасте все дети начинают пробовать что-то плохое: где-то за углом покурить или купить бутылку пива и распить тайком от взрослых. Православного ребёнка уже с детства научили, что это нехорошо, что это нельзя, что это грех. Грех — это нарушение воли Божией. И если ты будешь курить эту сигарету за углом или пить пиво, это не значит, что этого греха на тебе не будет. Есть Господь, Который это всё видит, и в любом случае тебе придётся этот вопрос либо на исповеди, либо ещё как-то потом разрешать. Но друзья начинают подталкивать в бок и говорить: «Да ладно, да перестань! Да слабак, что ли? На — затянись. У нас тут целая пачка, на тебя тоже хватит». То есть постоянно целый огромный цикл вот этих, казалось бы, маленьких ситуаций, но их постоянно приходится переживать с большим и серьёзным душевным трудом. И в какой-то момент ведь православие для всех начинает казаться своего рода слабостью — не силой, чем оно является, а слабостью. То есть с той же сигаретой: «Ты — слабак, ты боишься лишний раз тайком от взрослых взять и покурить с ребятами. Ты — слабак, не хочешь взять и кого-то ударить в лицо», — но это же на самом деле не является слабостью. Наоборот, сила человека в том, что он умеет себя выдержать, что он умеет воздержаться, что он понимает смысл и цену вот этих деяний. Но окружение начинает негативно влиять, и если человеку всё-таки удалось выстоять в целой цепи событий из года в год, когда из года в год тянутся все эти ситуации, вот если человеку удалось выстоять и всё-таки для себя сохранить, что, нет — это правильно и так оно и должно быть: нужно соблюдать заповеди, нужно понимать, что ты находишься перед лицом Всевышнего, Который тебя всегда видит; что любые злодеяния должны быть либо на корню изничтожены, то есть не совершены, либо, если они совершаются, должны быть как-то очищены через покаяние и так далее. Если человек всю свою жизнь сохранял вот это понимание, то, наверное, наоборот, нужно прислушаться к такому человеку и понять, почему же за всю свою жизнь он от этого не отказался. Ведь от этого легче отказаться, чем это всё соблюдать.

К. Мацан

— Сегодня с нами и с вами в «Светлом вечере» протоиерей Илья Кучеров, настоятель храма святителя Спиридона Тримифунтского в Филях. С вами на связи моя коллега Кира Лаврентьева, я — Константин Мацан. Мы прервёмся и вернёмся к этому разговору буквально через несколько минут, не переключайтесь.

К. Лаврентьева

— Ещё раз здравствуйте, уважаемые радиослушатели. «Светлый вечер» на светлом радио. Напоминаю, что мы проводим его дистанционно, сохраняя режим самоизоляции. У нас в гостях протоиерей Илья Кочуров, настоятель храма святителя Спиридона Тримифунтского в Филях. С вами мой коллега Константин Мацан, я — Кира Лаврентьева.

К. Мацан

— Отец Илья, вы очень так подробно и глубоко сейчас размышляли о том, что такое быть православным в современном мире. И всё-таки я вас спрашивал не только, скажем так, о теоретической части, но, если этот вопрос мне позволен, о биографической части. А вам самому на какие вопросы в этой защите веры тяжелее всего было отвечать? Из ваших слов может сложиться ощущение, что это, в первую очередь, этические вопросы, вопросы правильного и неправильного поведения: вот хочется пойти с компанией, а нельзя, потому что я православный, из православной семьи и мне это как бы запрещено. «Как бы» — тут не слово-паразит, а некое мироощущение, что кто-то внешний мне этот запрет поставил, а хочется. Но я всё-таки ради своей веры, своих принципов не буду этого делать. Это вот такого рода вопросы? Или это были вопросы более какого-то мировоззренческого плана? Вот что у вас было в жизни, через какие борения вы проходили, чтобы в итоге утвердить веру и не потерять её, пронести её и даже стать священником?

Прот. Илья Кочуров

— Разные были этапы. Чем более взрослым становится человек, тем более такие серьёзные, может быть, умственно-утончённые вопросы становятся. Да, поначалу это могут быть просто такие христианско-практические вопросы. Допустим, посещение храма, соблюдение поста или, наоборот, непосещение каких-то развлекательных мероприятий, особенно в дни поста. Это воздержание, допустим, от каких-то пагубных поступков, таких, как воровство или драки, или курение, или ещё что-то такое. То есть, наверное, на этапах такого подросткового или доподросткового периода это в первую очередь выходило. То есть человек, который живёт православной жизнью, будет сильно отличаться от тех детей, которые ей не живут. И для них для всех это было противоестественно, было непонятно. Вот есть какой-нибудь неприятный мальчик, который всех задирает, давайте все вместе соберёмся и его поколотим: «А почему ты не будешь, а ты что — не с нами? Ты против нас, что ли? Почему ты не хочешь вместе с нами пойти и его поколотить?» И вот такие чисто практические вопросы. Но потом с возрастанием стали уже появляться вопросы и вероучительного, богословского характера. При всём при том, что чем старше становишься, тем одноклассники начинали с неподдельным интересом задавать эти вопросы и беседовать, причём уже не для того, чтобы как-то насмехаться или веселиться, или ещё что-то, а именно им было интересно: а что, а как, а почему? А что, действительно жизнь не заканчивается со смертью тела? А что в Священном Писании написано о том, об этом? Уже на этапе юношества одноклассники и друзья начинали задавать такие уже действительно серьёзные вероучительные вопросы. И они не без интереса ответы на них слушали. Потом, когда я уже поступил в духовную семинарию, здесь уже был чётко мною показан вектор моего духовного пути, духовного развития. Поэтому здесь уже дальше беседы с друзьями, которые остались после школы, после детства, велись именно как с человеком, который уже представляет собой Церковь. Это уже совершенно как бы такой новый этап.
И этап обучения в духовных школах тоже требует от человека своего рода взвешивания и оценки в целом веры, жизни Церкви. Потому что пока человек учится в духовных школах, он проходит множество таких бурь, которые завладевают его душой. То сегодня кажется, что самая правильная позиция — это вот такая практически старообрядческая, когда надо восстановить полностью богослужения ночные, которые длятся по 8-10 часов. То, наоборот, другая буря постигает: нет, надо, наверное, отказаться от всей этой обрядовости, надо уйти в сторону полного минимализма. Потом ещё какая-то буря появляется. И вот когда живёшь в стенах духовных школ, это всё бурление происходит чаще всего в спальнях — там, где студенты живут, или в учебных аудиториях. И это очень хорошая атмосфера, потому что она позволяет очень много что оговорить, очень много что взвесить. Плюс ко всему в духовной школе есть духовная литература, которую можно читать беспрепятственно в библиотеке, и есть другие способы прикоснуться к духовной литературе. Есть много интересных преподавателей, с которыми какие-то непонятные вопросы всегда можно обсудить. То есть атмосфера духовной школы тоже даёт своего рода питательную среду для духовного роста. Мы знаем, конечно, что бывало такое, особенно до революции, что из духовной школы выходили и неверующие люди, но это уже, наверное, другой вопрос. Всё-таки современная семинария, академия, наверное, не дадут такого большого количества примеров, как дореволюционные семинарии, когда выходили из духовных школ неверующие люди. Я думаю, что это показатель того, что всё-таки современная духовная школа в чём-то даже, наверное, несколько здоровее, чем дореволюционная. Хотя в целом дореволюционное общество становилось всё более и более нездоровым само по себе — не только здесь вина духовных школ есть. Поэтому есть разные этапы становления человека. Начинаются они с более простых, таких этических, практических вопросов, и всё с большим возрастанием человека они становятся более серьёзными, глубинными, такими богословско-вероучительными.

К. Лаврентьева

— Отец Илья, мы много сегодня говорили о том, что верующий ребёнок, подросток, юноша испытывает серьёзные сложности, большие притеснения от окружающих, от одноклассников, от друзей-приятелей, в общем-то, от других детей, от других подростков, от окружающих его людей. Но есть и другая сторона: насколько надо себя держать сильно, чтобы не проявить какую-то слабость? Ведь стоит тебе прогневиться, стоит кому-то нагрубить, сделать хоть что-нибудь, что как-то твой образ христианина пошатнёт, люди тоже начинают с удовольствием это смаковать: ах, какой же ты верующий, если ты осуждаешь, какой же ты верующий, если ты на кого-то наругался, какой же ты верующий, если ты гневишься по каждому поводу? Сталкивались ли вы с этой стороной жизни? Потому что мне кажется, что мы все с этим так или иначе сталкиваемся. И мне кажется, что от этого пристального наблюдения порой можно просто впасть в уныние.

Прот. Илья Кочуров

— Да, совершенно верно, именно так оно и бывает. Такая вот обывательская толпа всегда считает так, что всё, что позволено им всем, однозначно не позволено православному человеку. И вся вот эта толпа неверующая, всё это окружение, очень пристально смотрит за православным человеком. И обязательно никогда не преминут упрекнуть в том, что, им кажется, как будто бы человек сделал не по православным канонам. Здесь сразу же все становятся просто специалистами и канонистами: они прекрасно знают вероучение вдруг все, прекрасно знают, как соблюдать посты и так далее. И если, не дай Бог, где-то православный человек вдруг оступится, по крайней мере тот, кто себя позиционирует православным — ведь есть и такая позиция, что можно просто этого никоим образом не афишировать.
Допустим, в моей ситуации это невозможно было не афишировать, потому что я был сыном священника, и об этом знала вся школа, поэтому тут уже невозможно было не афишировать. И когда человек позиционирует себя как православный, ему приходится быть постоянно на чеку. И если, не дай Бог, где-то кому-то покажется, что он поступил не по-православному, хотя откуда этот осуждающий знает, как оно по-православному, то тут же целый шквал упрёков, насмешек и всякие фразочки, типа того, что вот вы, православные, говорите, что надо-то так, а сами делаете, смотрите, не так. Здесь, конечно, требуется тоже такая очень серьёзная психологическая устойчивость, масса терпения, чтобы не выйти из себя. Но, с другой стороны, когда это происходит постоянно, когда человек постоянно себя позиционирует как православный, и он, допустим, не делает каких-то таких вещей, которые бы его компрометировали, то рано или поздно, но это начинает вызывать всё-таки уважение со стороны. Это совершенно произвольное и невольное явление, никто не собирается проявлять никакого уважения, но оно как-то постепенно вдруг появляется. И уже и сверстники, и учителя даже, а учителя в первую очередь — всё-таки сверстники, скажем так, более жёсткие люди — начинают проявлять во многом понимание и уважение. И даже в том, что ты отстаиваешь какую-то свою точку зрения, например, ты не согласен с тем, что человек произошёл от обезьяны... в какой-то момент такие нормальные, здравомыслящие — были, конечно, такие пропитанные советским сознанием тёти, которые начинали прессовать ребёнка: «Да ты ещё выступать будешь? Сейчас «два» за четверть, и разговор короткий». Ну а другие были такие, которые проявляли уважение к ребёнку и не третировали его, хотя имели все возможности, как любой учитель может третировать ребёнка без всяких проблем, но проявляли уважение и не то чтобы прислушивались, но, по крайней мере, считали, что этот ребёнок, который отстаивает своё мнение, действительно заслуживает того, чтобы к нему прислушиваться и не применять к нему никаких подавляющих способов обучения. Так что, здесь двояко: с одной стороны, да, действительно, такая улюлюкающая толпа постоянно пытается задеть православного человека, но если он идёт постоянно одним и тем же путём, не сбивается, то со временем они все как бы отходят с уважением.

К. Мацан

— Протоиерей Илья Кочуров, настоятель храма святителя Спиридона Тримифунтского в Филях, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Вот о чём я бы ещё хотел вас спросить: поскольку мы говорим о вашем пути к священству, хочу спросить, собственно говоря, о решении принять сан, о желании принять сан. С одной стороны, вроде бы понятно, что человек из священнической семьи — вроде как будто на роду написано, что называется. С другой стороны, на основании того, о чём вы сказали до этого в программе, я могу предположить, что тоже был выбор и вы внятно понимали для себя, что, да, вы хотите быть именно священником, а не верующим мирянином. То есть вне священства, без священства, видимо, вами ваш путь осознавался как не доведённый до конца, неполноценный — вы хотели быть именно священником. Так ли это? И с чем было это связано, то есть что такое для вас священство? Чем было для вас священство, когда вы о нём мечтали, будучи семинаристом? Вот какой образ священника вы перед собой видели, то есть о чём это было?

Прот. Илья Кочуров

— Вы знаете, действительно, здесь не было какого-то такого принципиального изначального решения всей семьи или какого-то такого чётко намеченного пути, что вот только священство и больше ничего. Понятное дело, что и обучение в обычной светской школе давало спектр понимания того, какие вообще бывают профессии, чем вообще человек может заниматься в жизни. И, безусловно, это всё рассматривалось, как-то прорабатывалось в душе. Но со временем, уже когда наступил момент именно выбора, а он очень резко наступает: когда человек заканчивает школу, ему надо резко выбирать. И здесь ему лучше не ошибиться, лучше взять тот вектор, который действительно будет для него правильным по жизни. В этот момент как-то не хотелось чего-то узкого, чего-то такого, что является лишь только частью жизни, допустим, учительство или наука, или ещё что-то, а хотелось чего-то такого глобального. И, понятное дело, передо мной уже был готовый образ — это жизнь Церкви. То есть всё, что вне жизни Церкви, было для меня лично прикладное, то есть путь, который ведёт человека в вечность, а всё остальное — это субстрат, который обеспечивает просто существование человека здесь, на земле.
Поэтому выбирать из чего-то важного и менее важного, конечно, было легко, потому что хотелось выбрать самое важное. Плюс ко всему за время учёбы в школе я очень много участвовал и в храмовой жизни, как храма своего отца, так и в других храмах. Я очень много видел того, какая жизнь протекает в храме, и она мне нравилась гораздо больше, чем то, что я видел, что происходит в миру. Она мне казалась куда более насыщенной со всех сторон, она была осмысленной, она была наполнена содержанием. В каком-то смысле она была и красивее даже, то есть сами по себе богослужение, пение, всё, что связано с храмом, с храмовой культурой — это всё намного возвышенней и красивей, чем то, что мы видели в обыденной жизни: обшарпанное серое бетонное здание, какие-нибудь белые халаты или рабочие робы у людей, занимающихся разными профессиями. То есть по всем направлениям храм и жизнь духовенства, в моих глазах, выигрывали. Всё остальное, по сравнению с жизнью священника и с его служением, было более такое скудное, оно было мельче, ниже. Поэтому, конечно, безусловно, мне хотелось избрать именно этот путь, который я уже увидел, который мне нравился, который мне казался таким насыщенным, интересным. Я, честно говоря, ни разу и не пожалел о своём выборе.

К. Лаврентьева

— Отец Илья, а что для вас самое сложное и самое лёгкое в священническом служении? Мы часто задаём этот вопрос, и каждый раз получается какой-то новый ответ.

Прот. Илья Кочуров

— Вопрос очень сложный и многогранный, поэтому, наверное, и ответы всегда должны быть, по идее, разными.

К. Лаврентьева

— Кто-то отвечает, что, например, исповедь, кто-то отвечает, что люди. В основном исповедь почему-то у нас занимает первое место в топе самых сложных испытаний или самых сложных каких-то пунктов в пастырском служении.

Прот. Илья Кочуров

— Да, наверное, здесь сложно не согласиться, потому что исповедь требует от священника большой ответственности, особенно когда вопрос идёт о духовном руководстве. И ответственность накладывает на человека всегда серьёзную такую ношу. Поэтому мне кажется, что в жизни священника, наверное, наиболее трудный элемент — это духовничество, напутствование человека в жизни. И здесь требуется напряжение всех внутренних духовных сил, здесь требуется определённое, конечно, знание, потому что без знания духовной жизни, святоотеческого писания, без знания хотя бы в какой-то общей массе существующих в Церкви канонов, на которых зиждется нравственное управление делами каждого конкретного человека, его деяниями — вот это всё в целом, конечно, такой серьёзный элемент, который священнику необходимо поднимать, он должен его поднимать, но каждый раз поднимать приходится с определённого рода усилием. А самое лёгкое в жизни священника, мне кажется, это распорядок жизни. То есть священнику, в отличие от большинства православных людей, не приходится постоянно себя терзать между работой и богослужением, между молитвой и каким-то мирским деланием. Потому что любой человек, и я помню это и из своей ещё советской жизни, вынужден, когда он работает на какой-то работе, постоянно выкраивать для себя, как ему попасть на богослужение, особенно если это богослужение приходится на рабочий день, допустим, какой-то великий двунадесятый праздник. И это всегда для человека стоит определённого труда. А для священника как раз в этом смысле очень легко: священнику никогда не надо задумываться, как попасть на праздник или как ему провести Светлую или Страстную седмицу — для священника это самый простой вопрос. Я думаю, что вот это, наверное, самое лёгкое и простое в жизни священника.

К. Мацан

— Вы сегодня через всю нашу программу проводите мысль, по крайней мере я так это слышу, о постоянном и, кажется, неизбывном противостоянии православного христианина и мира вокруг. Я вспоминаю, что, по-моему, если не ошибаюсь, у Сергея Фуделя в одном из его текстов есть такая мысль, что слова Евангелия о нелюбви к миру, о том, что не любите мир и того, что в мире, всё-таки относятся к всему, скажем так, греховному в мире, к злому в мире, но не к миру как таковому, не к тому, что мы, существа, которые живём на этой планете в обществе людей, в пространстве культуры, в пространстве искусств и социальных связей, всех смыслов мы не должны отвергать, скажем так грубо, всё, что есть вокруг нас и убегать в леса — мы живём в этом. Но мы разделяем всё доброе и здоровое в мире от недоброго и нездорового. Я почему-то вспомнил эту мысль на фоне того, о чём вы говорите, как о некоем постоянном противостоянии православного христианина и мира. Вот что вы об этом думаете, о такой, если угодно реконструкции, о таком угле зрения? И не тяжело ли всё время жить в ситуации вот такого противостояния, такого как будто бы позиционирования, что я против, я не с кем-то, не с какими-то силами, не с миром? Это же психологически, наверное, непросто — быть постоянно в состоянии такой напряжённой струны, если это так.

Прот. Илья Кочуров

— Проблема понимания здесь в том, что у слова «мир» есть два значения. В своё время большевики выкинули из русского алфавита «i» десятеричное. Вот эти два слова писались по-разному: «мiр» людской и «мир» как состояние умиротворённости. Теперь эти слова пишутся одинаково, и мы каждый раз, когда говорим слово «мир», путаемся и не понимаем, о чём мы сейчас говорим. Вне всякого сомнения мир Божий, который был создан Богом для человека, прекрасен. И любой человек, пришедший в этот мир может и должен радоваться творению Божию. Мы радуемся, какое прекрасное Солнце, зелёная трава, как плещется море. Всё это, безусловно, прекрасно и чудесно, более того, мы на каждом богослужении просим у Бога и благорастворённых воздухов и плодов земных и так далее. То есть человек пользуется этим прекрасным миром для своего блага, потому что это Божие благословение для человека. Но когда мы говорим о противоборстве с миром, здесь имеется в виду та людская среда, в которой произрастает грех и страсти. Вот именно грех и страсти являются тем, с чем христианин никогда не согласится, и они противоборствуют. Церковь призывает к тому, чтобы искоренить эти самые страсти и грехи. Церковь призывает бороться и с ложью, и с воровством, и с эгоизмом, и с себялюбием, Церковь призывает к жертвенности. А мир — вот этот греховный мiр, не чудесно Богом созданный мир, а мiр греха — он противостоит. И человечество всё-таки идёт, если быть согласными в этом смысле со святителем Игнатием Брянчаниновым, мир идёт по пути духовного регресса, то есть он постоянно становится хуже и хуже. И в этом противоречие — между святостью жизни христианина и греховностью жизни мира. Поэтому, понимаете, христианину постоянно приходится преодолевать вот эти моменты. И христианин в этом смысле зачастую становится белой вороной. Допустим, работает православный человек в какой-нибудь сфере, где, например, все сотрудники вокруг берут взятки, какую-то мзду, а он не берёт. Он для них становится противен, потому что как это так? К тебе могут прийти решить вопрос без денег. А ты тогда нас подводишь, ты становишься для нас как бы не нужен, ты для нас становишься вреден. И вот множество таких ситуаций. Допустим, есть какая-то есть определённая компания или сообщество, где-то там на работе собирается. Они, например, после работы в выходные любят собраться все вместе и хорошенько выпить алкоголя. Христианин не идёт с ними вместе и становится для них противен. Он своим поступком их как бы упрекает, им неприятно это. Одним словом, противоречие христианина и мира не в том, что христианин отрицает благость Божию, а в том, что он отрицает существующий в мире грех и страсти — вот в этом противоречие. И оно будет всегда, и об этом Христос говорит, что в мире скорбны будете. Да, потому что в мире процветают люди более ушлые, более, так скажем, наглые, которые не остановятся перед тем, чтобы кого-то обмануть, что-то присвоить. А честный человек в этой ситуации преуспевать не может, он будет скорбен — вот в этом смысл противоречия христианства и мира.

К. Лаврентьева

— Спасибо огромное, отец Илья. У нас сегодня получилась совершенно уникальная беседа о том, что путь христианина в миру — это довольно часто исповеднический путь. Но мы будем надеяться на то, что нашей любви хватит, чтобы люди, которые пока не зашли на порог храма, не пришли в храм, глядя на нас, всё же захотели узнать о Церкви побольше. Ещё раз огромное спасибо, отец Илья. Уважаемые радиослушатели, в этом часе с нами был протоиерей Илья Кочуров, настоятель храма святителя Спиридона Тримифунтского в Филях. У микрофона были: мой коллега Константин Мацан и я, Кира Лаврентьева. Напоминаем, что этот «Светлый вечер» мы проводили в режиме самоизоляции, удалённо, онлайн. Огромное спасибо и всего доброго! До свидания.

К. Мацан

— До свидания.

Прот. Илья Кочуров

— До свидания.

Другие программы

Богослужения вечера

Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Всенощное Бдение. 21 декабря (вечер 20 декабря) 2025г.

Вечер 20.12.25

Неде́ля 28-я по Пятидеся́тнице, святы́х отцо́в.

Прп. Пата́пия.

Глас 3.

ВСЕНО́ЩНОЕ БДЕ́НИЕ

Вели́кая Вече́рня

Диакон: Воста́ните!

Хор: Благослови́.

Иерей: Сла́ва Святе́й и Единосу́щней и Животворя́щей и Неразде́льней Тро́ице всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Священнослужители в алтаре:

Прииди́те, поклони́мся Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Христу́ Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Самому́ Христу́, Царе́ви и Бо́гу на́шему.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Ему́.

Псало́м 103, предначина́тельный:

Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода./ Благослове́н еси́, Го́споди./ Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́./ Благослове́н еси́, Го́споди./ … / Вся прему́дростию сотвори́л еси́./ Сла́ва Ти, Го́споди, сотвори́вшему вся.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Вели́кая ектения́:

Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)

Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.

О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.

О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.

О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.

О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.

О гра́де сем (или: О ве́си сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.

О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.

О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их. Го́споду помо́лимся.

О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.

Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Блаже́н муж:

Хор: Блаже́н муж, и́же не и́де на сове́т нечести́вых.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Я́ко весть Госпо́дь путь пра́ведных, и путь нечести́вых поги́бнет.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему́ с тре́петом.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Блаже́ни вси наде́ющиися Нань.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Ектения́ ма́лая:

Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва, и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Го́споди, воззва́х, глас 3:

Хор: Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя./ Услы́ши мя, Го́споди./ Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя:/ вонми́ гла́су моле́ния моего́,/ внегда́ воззва́ти ми к Тебе́.// Услы́ши мя, Го́споди.

Да испра́вится моли́тва моя́,/ я́ко кади́ло пред Тобо́ю,/ воздея́ние руку́ мое́ю/ – же́ртва вече́рняя.// Услы́ши мя, Го́споди.

Стихиры воскресные, глас 3:

На 10. Стих: Изведи́ из темни́цы ду́шу мою́,// испове́датися и́мени Твоему́.

Стихира: Твои́м Кресто́м, Христе́ Спа́се,/ сме́рти держа́ва разруши́ся,/ и диа́воля пре́лесть упраздни́ся,/ род же челове́ческий, ве́рою спаса́емый,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

Стих: Мене́ ждут пра́ведницы,// до́ндеже возда́си мне.

Стихира: Просвети́шася вся́ческая/ Воскресе́нием Твои́м, Го́споди,/ и рай па́ки отве́рзеся,/ вся же тварь восхваля́ющи Тя,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

На 8. Стих: Из глубины́ воззва́х к Тебе́, Го́споди,// Го́споди, услы́ши глас мой.

Стихира: Сла́влю Отца́ и Сы́на си́лу,/ и Свята́го Ду́ха пою́ власть,/ неразде́льное, несозда́нное Божество́,/ Тро́ицу Единосу́щную,// ца́рствующую в век ве́ка.

Стих: Да бу́дут у́ши Твои́// вне́млюще гла́су моле́ния моего́.

Стихира: Кресту́ Твоему́ честно́му покланя́емся, Христе́,/ и Воскресе́ние Твое́ пое́м и сла́вим.// Ра́ною бо Твое́ю мы вси исцеле́хом и́.

На 6. Стих: А́ще беззако́ния на́зриши, Го́споди, Го́споди, кто постои́т?// Я́ко у Тебе́ очище́ние есть.

Стихира: Пое́м Спа́са от Де́вы вопло́щшагося./ Нас бо ра́ди распя́тся,/ и в тре́тий день воскре́се,// да́руя нам ве́лию ми́лость.

Стих: И́мене ра́ди Твоего́ потерпе́х Тя, Го́споди, потерпе́ душа́ моя́ в сло́во Твое́,// упова́ душа́ моя́ на Го́спода.

Стихира: Су́щим во а́де сшед Христо́с благовести́:/ дерза́йте, глаго́ля, ны́не победи́х,/ Аз есмь Воскресе́ние, Аз вы возведу́,// разруши́в сме́ртная врата́.

На 4. Стих: От стра́жи у́тренния до но́щи, от стра́жи у́тренния,// да упова́ет Изра́иль на Го́спода.

Стихира: Недосто́йно стоя́ще в пречи́стом дому́ Твое́м,/ вече́рнюю песнь возсыла́ем,/ из глубины́ взыва́юще, Христе́ Бо́же:/ просвети́вый мир тридне́вным воскресе́нием Твои́м,// изми́ лю́ди Твоя́ от руки́ враго́в Твои́х, Человеколю́бче.

Стихиры прп. Патапия, глас 1, подобен: «Всехва́льнии му́ченицы…»:

Стих: Я́ко у Го́спода ми́лость, и мно́гое у Него́ избавле́ние,// и Той изба́вит Изра́иля от всех беззако́ний его́.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ пло́ти стремле́ния воздержа́нием увяди́в разжже́ние,/ в пусты́ню всели́лся еси́,/ я́ко Или́я дре́вле,/ ум очища́я непреста́нными к Бо́гу моли́твами./ И ны́не моли́ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

На 2. Стих: Хвали́те Го́спода вси язы́цы,// похвали́те Его́ вси лю́дие.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ лико́м по́стническим причи́слился еси́,/ безстра́стием украша́яся,/ и всели́лся еси́ во оби́телех преподо́бных,/ иде́же Свет незаходи́мый,/ иде́же есть дре́во жи́зни./ И ны́не моли́ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

Стих: Я́ко утверди́ся ми́лость Его́ на нас,// и и́стина Госпо́дня пребыва́ет во век.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ свети́льник из Еги́пта возсия́л еси́,/ просвеща́я подсо́лнечную чуде́с светлостьми́,/ душетле́нных неду́г отгоня́я мрак,/ де́монов охужда́я тьму./ И ны́не моли́ Христа́/ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

Догматик, глас 3:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Догматик: Ка́ко не диви́мся/ Богому́жному Рождеству́ Твоему́, Пречестна́я?/ Искуше́ния бо му́жескаго не прие́мши, Всенепоро́чная,/ родила́ еси́ без Отца́ Сы́на пло́тию./ Пре́жде век от Отца́ рожде́ннаго без ма́тере,/ ника́коже претерпе́вшаго измене́ния,/ или́ смеше́ния, или́ разделе́ния,/ но обою́ существу́ сво́йство це́ло сохра́ншаго./ Те́мже, Ма́ти Де́во Влады́чице,/ Того́ моли́ спасти́ся душа́м,// правосла́вно Богоро́дицу испове́дающих Тя.

Вход с кади́лом:

Диакон: Прему́дрость, про́сти.

Све́те Ти́хий:

Хор: Све́те Ти́хий святы́я сла́вы Безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го, Блаже́ннаго, Иису́се Христе́! Прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й; те́мже мир Тя сла́вит.

Диакон: Во́нмем.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Проки́мен воскре́сный, глас 6:

Диакон: Прему́дрость во́нмем. Проки́мен, глас шесты́й: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся.

Хор: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся. (На каждый стих)

Диакон: Облече́ся Госпо́дь в си́лу, и препоя́сася.

Стих 2: И́бо утверди́ вселе́нную, я́же не подви́жится.

Стих 3: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня, Го́споди, в долготу́ дний.

Диакон: Госпо́дь воцари́ся.

Хор: В ле́поту облече́ся.

Ектения́ сугу́бая:

Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.

Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.

Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.

Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.

Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.

Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Сподо́би, Го́споди:

Хор: Сподо́би, Го́споди, в ве́чер сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь.

Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми.

Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала́, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет. Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ектения́ проси́тельная:

Диакон: Испо́лним вече́рнюю моли́тву на́шу Го́сподеви.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Ве́чера всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.

Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)

Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.

Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.

До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.

Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.

Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Благ и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Бу́ди держа́ва Ца́рствия Твоего́ благослове́на и препросла́влена. Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Лития́: (В приходской практике может опускаться)

Поется стихира храма [1] , затем:

Богородичные стихиры Павла Аморрейского, глас 7, подобен: «Днесь бдит Иу́да…»:

Стихира: Ми́лостива, благопребы́тна мне, Де́во,/ и благопослу́шна яви́ся призыва́ющу Боже́ственную Твою́ благода́ть/ во всех вои́стинну случа́ющих ми ся:/ всю бо наде́жду души́ моея́ возложи́х к Тебе́,/ и во всех упова́ю на Боже́ственный про́мысл Твой,/ Ты и бу́дущия мя сла́вы,// и живота́ Боже́ственнаго сподо́би.

Стихира: У́глие во мне, Богоро́дице, страсте́й мои́х возгоре́шася,/ от гне́ва же и я́рости,/ от пия́нства и блуда́,/ от сребролю́бия и же́стости се́рдца,/ умерщвле́ния лю́таго,/ от уны́ния и смуще́ния,/ от тщесла́вия же и попра́ния со́вестнаго,// от ни́хже изба́ви ду́шу мою́, молю́ся, Влады́чице, и спаси́ мя.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Вси чи́стою со́вестию Богоро́дице припаде́м,/ вопию́ще непреста́нно от среды́ серде́чныя:/ Влады́чице Свята́я, спаси́ всех от гне́ва и озлобле́ния, бед и паде́жей:/ я́ко Тебе́ стяжа́хом сте́ну, и утвержде́ние,// Тобо́ю спаса́еми под кров Твой притека́юще.

Диакон: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, посети́ мир Твой ми́лостию и щедро́тами, возвы́си рог христиа́н правосла́вных и низпосли́ на ны ми́лости Твоя́ бога́тыя, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. Мо́лим Тя, многоми́лостиве Го́споди, услы́ши нас, гре́шных, моля́щихся Тебе́, и поми́луй нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (40 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о господи́не на́шем высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к и о всем во Христе́ бра́тстве на́шем, и о вся́кой души́ христиа́нстей, скорбя́щей же и озло́бленней, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующей; о покрове́нии гра́да сего́, и живу́щих в нем, о ми́ре, и состоя́нии всего́ ми́ра; о благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й; о спасе́нии и по́мощи со тща́нием и стра́хом Бо́жиим тружда́ющихся и служа́щих оте́ц и бра́тий на́ших; о оста́вльшихся и во отше́ствии су́щих; о исцеле́нии в не́мощех лежа́щих; о успе́нии, осла́бе, блаже́нней па́мяти и о оставле́нии грехо́в всех преждеотше́дших оте́ц и бра́тий на́ших, зде лежа́щих и повсю́ду правосла́вных; о избавле́нии плене́нных, и о бра́тиях на́ших во слу́жбах су́щих, и о всех служа́щих и служи́вших во святе́м хра́ме сем рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй. (50 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о е́же сохрани́тися гра́ду сему́, и свято́му хра́му сему́, и вся́кому гра́ду и стране́, от гла́да, губи́тельства, тру́са, пото́па, огня́, меча́, наше́ствия иноплеме́нников и междоусо́бныя бра́ни; о е́же ми́лостиву и благоуве́тливу бы́ти благо́му и человеколюби́вому Бо́гу на́шему, отврати́ти вся́кий гнев на ны дви́жимый, и изба́вити ны от належа́щаго и пра́веднаго Своего́ преще́ния и поми́ловати ны.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Диакон: Еще́ мо́лимся и о е́же услы́шати Го́споду Бо́гу глас моле́ния нас, гре́шных, и поми́ловати нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Иерей: Услы́ши ны, Бо́же, Спаси́телю наш, упова́ние всех конце́в земли́ и су́щих в мо́ри дале́че, и ми́лостив, ми́лостив бу́ди, Влады́ко, о гресе́х на́ших, и поми́луй ны. Ми́лостив бо и человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Влады́ко многоми́лостиве, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день) и всех святы́х. благоприя́тну сотвори́ моли́тву на́шу, да́руй нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, покры́й нас кро́вом крилу́ Твое́ю, отжени́ от нас вся́каго врага́ и супоста́та, умири́ на́шу жизнь. Го́споди, поми́луй нас и мир Твой, и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко благ и человеколю́бец.

Хор: Ами́нь.

Стихи́ры на стихо́вне:

Стихиры воскресные, глас 3:

Стихира: Стра́стию Твое́ю, Христе́,/ омрачи́вый со́лнце/ и све́том Твоего́ Воскресе́ния,/ просвети́вый вся́ческая,// приими́ на́шу вече́рнюю песнь, Человеколю́бче.

Стих: Госпо́дь воцари́ся,// в ле́поту облече́ся.

Стихира: Живоприе́мное Твое́ воста́ние, Го́споди,/ вселе́нную всю просвети́,/ и Твое́ созда́ние истле́вшее призва́./ Те́мже кля́твы Ада́мовы изме́ншеся, вопие́м:// Всеси́льне Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стих: И́бо утверди́ вселе́нную,// я́же не подви́жится.

Стихира: Бог сый неизме́нен,/ пло́тию стражда́ измени́лся еси́,/ Его́же тварь не терпя́щи ви́сяща зре́ти,/ стра́хом прекланя́шеся,/ и стеня́щи пое́т Твое́ долготерпе́ние:/ соше́д же во ад, тридне́вен воскре́сл еси́,// жизнь да́руя ми́рови, и ве́лию ми́лость.

Стих: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня,// Го́споди, в долготу́ дний.

Стихира: Да род наш от сме́рти, Христе́, изба́виши,/ смерть претепе́л еси́:/ и тридне́вен из ме́ртвых воскре́с,/ с Собо́ю воскреси́л еси́,/ и́же Тя Бо́га позна́вших:/ и мир просвети́л еси́.// Го́споди, сла́ва Тебе́.

Богородичен воскресный, глас 3:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Без се́мене от Боже́ственнаго Ду́ха,/ во́лею же О́тчею зачала́ еси́ Сы́на Бо́жия,/ от Отца́ без ма́тере пре́жде век су́ща:/ нас же ра́ди, из Тебе́ без отца́ бы́вша,/ пло́тию родила́ еси́,/ и Младе́нца млеко́м пита́ла еси́./ Те́мже не преста́й моли́ти,// изба́витися от бед душа́м на́шим.

Моли́тва свято́го Симео́на Богоприи́мца:

Хор: Ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко,/ по глаго́лу Твоему́, с ми́ром;/ я́ко ви́деста о́чи мои́ спасе́ние Твое́,/ е́же еси́ угото́вал пред лице́м всех люде́й,/ свет во открове́ние язы́ков,// и сла́ву люде́й Твои́х Изра́иля.

Трисвято́е по О́тче наш:

Чтец: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пресвята́я Тро́ице, поми́луй нас; Го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; Влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; Святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене Твоего́ ра́ди.

Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.

Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Тропа́рь, глас 4:

Хор: Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,/ Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю:/ благослове́на Ты в жена́х/ и благослове́н Плод чре́ва Твоего́,// я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (Трижды)

Благослове́ние хле́бов:

Диакон: Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Иерей: Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, благослови́вый пять хле́бов и пять ты́сящ насы́тивый, Сам благослови́ и хле́бы сия́, пшени́цу, вино́ и еле́й; и умно́жи сия́ во гра́де сем и во всем ми́ре Твое́м; и вкуша́ющия от них ве́рныя освяти́. Я́ко Ты еси́ благословля́яй и освяща́яй вся́ческая, Христе́ Бо́же наш, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Безнача́льным Твои́м Отце́м, и Всесвяты́м, и Благи́м, и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)

Псало́м 33:

Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

У́треня

Шестопса́лмие:

Хор: Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние. (Трижды)

Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. (Дважды)

Псало́м 3:

Чтец: Го́споди, что ся умно́жиша стужа́ющии ми? Мно́зи востаю́т на мя, мно́зи глаго́лют души́ мое́й: несть спасе́ния ему́ в Бо́зе его́. Ты же, Го́споди, Засту́пник мой еси́, сла́ва моя́ и вознося́й главу́ мою́. Гла́сом мои́м ко Го́споду воззва́х, и услы́ша мя от горы́ святы́я Своея́. Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя. Не убою́ся от тем люде́й, о́крест напа́дающих на мя. Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой, я́ко Ты порази́л еси́ вся вражду́ющия ми всу́е: зу́бы гре́шников сокруши́л еси́. Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя.

Псало́м 37:

Го́споди, да не я́ростию Твое́ю обличи́ши мене́, ниже́ гне́вом Твои́м нака́жеши мене́. Я́ко стре́лы Твоя́ унзо́ша во мне, и утверди́л еси́ на мне ру́ку Твою́. Несть исцеле́ния в пло́ти мое́й от лица́ гне́ва Твоего́, несть ми́ра в косте́х мои́х от лица́ грех мои́х. Я́ко беззако́ния моя́ превзыдо́ша главу́ мою́, я́ко бре́мя тя́жкое отяготе́ша на мне. Возсмерде́ша и согни́ша ра́ны моя́ от лица́ безу́мия моего́. Пострада́х и сляко́хся до конца́, весь день се́туя хожда́х. Я́ко ля́двия моя́ напо́лнишася поруга́ний, и несть исцеле́ния в пло́ти мое́й. Озло́блен бых и смири́хся до зела́, рыка́х от воздыха́ния се́рдца моего́. Го́споди, пред Тобо́ю все жела́ние мое́ и воздыха́ние мое́ от Тебе́ не утаи́ся. Се́рдце мое́ смяте́ся, оста́ви мя си́ла моя́, и свет о́чию мое́ю, и той несть со мно́ю. Дру́зи мои́ и и́скреннии мои́ пря́мо мне прибли́жишася и ста́ша, и бли́жнии мои́ отдале́че мене́ ста́ша и нужда́хуся и́щущии ду́шу мою́, и и́щущии зла́я мне глаго́лаху су́етная и льсти́вным весь день поуча́хуся. Аз же я́ко глух не слы́шах и я́ко нем не отверза́яй уст свои́х. И бых я́ко челове́к не слы́шай и не имы́й во усте́х свои́х обличе́ния. Я́ко на Тя, Го́споди, упова́х, Ты услы́шиши, Го́споди Бо́же мой. Я́ко рех: да не когда́ пора́дуют ми ся врази́ мои́: и внегда́ подвижа́тися нога́м мои́м, на мя велере́чеваша. Я́ко аз на ра́ны гото́в, и боле́знь моя́ предо мно́ю есть вы́ну. Я́ко беззако́ние мое́ аз возвещу́ и попеку́ся о гресе́ мое́м. Врази́ же мои́ живу́т и укрепи́шася па́че мене́, и умно́жишася ненави́дящии мя без пра́вды. Воздаю́щии ми зла́я возблага́я оболга́ху мя, зане́ гоня́х благосты́ню. Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Псало́м 62:

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́, предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

На у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Го́споди поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Псало́м 87:

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́, я́ко испо́лнися зол душа́ моя́, и живо́т мой а́ду прибли́жися. Привмене́н бых с низходя́щими в ров, бых я́ко челове́к без по́мощи, в ме́ртвых свобо́дь, я́ко я́звеннии спя́щии во гро́бе, и́хже не помяну́л еси́ ктому́, и ти́и от руки́ Твоея́ отринове́ни бы́ша. Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней. На мне утверди́ся я́рость Твоя́, и вся во́лны Твоя́ наве́л еси́ на мя. Уда́лил еси́ зна́емых мои́х от мене́, положи́ша мя ме́рзость себе́: пре́дан бых и не исхожда́х. О́чи мои́ изнемого́сте от нищеты́, воззва́х к Тебе́, Го́споди, весь день, возде́х к Тебе́ ру́це мои́. Еда́ ме́ртвыми твори́ши чудеса́? Или́ вра́чеве воскреся́т, и испове́дятся Тебе́? Еда́ пове́сть кто во гро́бе ми́лость Твою́, и и́стину Твою́ в поги́бели? Еда́ позна́на бу́дут во тьме чудеса́ Твоя́, и пра́вда Твоя́ в земли́ забве́нней? И аз к Тебе́, Го́споди, воззва́х и у́тро моли́тва моя́ предвари́т Тя. Вску́ю, Го́споди, отре́еши ду́шу мою́, отвраща́еши лице́ Твое́ от мене́? Нищ есмь аз, и в труде́х от ю́ности моея́; возне́с же ся, смири́хся, и изнемого́х. На мне преидо́ша гне́ви Твои́, устраше́ния Твоя́ возмути́ша мя, обыдо́ша мя я́ко вода́, весь день одержа́ша мя вку́пе. Уда́лил еси́ от мене́ дру́га и и́скренняго, и зна́емых мои́х от страсте́й.

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́.

Псало́м 102:

Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся вну́тренняя моя́ и́мя свя́тое Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́, очища́ющаго вся беззако́ния твоя́, исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой, венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́: обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́. Творя́й ми́лостыни Госпо́дь, и судьбу́ всем оби́димым. Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови, сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́: Щедр и Ми́лостив Госпо́дь, Долготерпели́в и Многоми́лостив. Не до конца́ прогне́вается, ниже́ в век вражду́ет, не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам. Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́, утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́. Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад, уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша. Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны, уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́. Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше, помяну́, я́ко персть есмы́. Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́, я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т, я́ко дух про́йде в нем, и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́. Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́, и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́. Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой, и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет. Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́, си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́. Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́, слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́. Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

На вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

Псало́м 142:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю всяк живы́й. Я́ко погна́ враг ду́шу мою́, смири́л есть в зе́млю живо́т мой, посади́л мя есть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне дух мой, во мне смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни дре́вния, поучи́хся во всех де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́, душа́ моя́, я́ко земля́ безво́дная Тебе́. Ско́ро услы́ши мя, Го́споди, исчезе́ дух мой, не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щим в ров. Слы́шану сотвори́ мне зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на Тя упова́х. Скажи́ мне, Го́споди, путь во́ньже пойду́, я́ко к Тебе́ взях ду́шу мою́. Изми́ мя от враг мои́х, Го́споди, к Тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты еси́ Бог мой. Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя, пра́вдою Твое́ю изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́. И ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся стужа́ющия души́ мое́й, я́ко аз раб Твой есмь.

Услы́ши мя, Го́споди, в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м.

Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

После Шестопсалмия