«Притча о виноградной лозе. О смысле жизни». Священник Антоний Лакирев

У нас в гостях был клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев.

Мы говорили о христианском понимании смысла жизни на примерах притч о виноградной лозе и виноградаре, о бесплодной смоковнице и других. Отец Антоний ответил, какой духовный плод должен принести христианин, чтобы не уподобиться проклятой Господом смоковнице и отсечённой ветви виноградной лозы, а также чтобы не услышать слова Господа: «Се, оставляется вам дом ваш пуст». Наш собеседник размышлял о том, что значит и в чем может выражаться призыв Господа о пребывании в Нём. Также разговор шел о христианском осмыслении причин страданий человека в земной жизни.

Ведущий: Александр Ананьев

---

А. Ананьев

— Добрый вечер, дорогие друзья. Меня зовут Александр Ананьев. Как обычно в это время по понедельникам, вас приветствует в эфире светлого радио профессиональный неофит, который задаёт свои вопросы тем замечательным людям, которые готовы дать на них ответы. И сегодня мне хочется поговорить ни много ни мало о смысле жизни — вот этой земной жизни, где мы рождаемся и умираем, а где-то между получаем образование, меняем работы, берём ипотеки, женимся и воспитываем детей. В чём смысл этой жизни? Ещё недавно, до того, как я стал неофитом, года четыре назад, на вопрос «в чём смысл жизни?» я бы давал пространные ответы, не всегда понятные даже мне самому. Сегодня же я склонен дать один ответ: смысл жизни в спасении, в обретении Царства Божьего. Надеюсь, мой сегодняшний собеседник со мной будет солидарен в этом ответе. А если нет, так и лучше — мне очень важно его мнение. И вот со спасением мне ясно далеко не всё, особенно в свете того отрывка из Евангелия, которое читается в храме сегодня, в этот понедельник. Впрочем, давайте обо всём по порядку. Сегодня я хотел бы поговорить на эту тему с клириком храма Тихвинской иконы Божией Матери в Троицке, с замечательным священником, рассуждения которого на тему Евангелия настолько глубоки и интересны, что вот именно эта тема подходит ему как нельзя лучше, — со священником Антонием Лакиревым. Добрый вечер, отец Антоний, здравствуйте.

Свящ. Антоний Лакирев

— Здравствуйте.

А. Ананьев

— Вот на вопрос «в чём смысл жизни?» я бы сейчас дал ответ: смысл моей личной жизни, смысл жизни Александра Ананьева, в спасении. Насколько вы согласны с такой формулировкой ответа?

Свящ. Антоний Лакирев

— Знаете, я думаю, что по сути у христиан более-менее одинаковый ответ на подобный вопрос, хотя формулировки могут быть разными. Я готов согласиться с вашей, но для себя, пожалуй, я формулирую несколько иначе. Я думаю, что смысл жизни — то, для чего, ради чего и почему мы призваны к жизни, существуем на этом свете, ради чего живём — всё-таки Сам Иисус Христос, Сам Господь. Не то, что Он даёт нам, не столько некоторый дар спасения, даже не столько возможность быть участниками, подданными Его Царства, сколько Он Сам. Знаете, почему? Ведь в наших отношениях с Богом довольно часто мы руководствуемся именно тем, а вот что мне здесь надо, а чтобы я мог получить. Часто даже, знаете, так можно было бы сказать: если мы задумываемся над своей жизнью, то мы понимаем, что она очень несовершенна, неполна, как пустой сосуд, предназначенный для чего-то. «Ты создал нас для Себя, и мятётся сердце наше, пока не упокоится в Тебе», — говорит блаженный Августин. И есть ещё отличный образ у Екклесиаста, который говорит о том, что Бог всякий век, или всю бесконечность мира, вложил в сердце человека, и заполнена эта бездна может быть только Им Самим. Вот мне на данном этапе жизни, по крайней мере, кажется, что мы всё же такие сосуды, которые могут быть заполнены присутствием Бога, Им Самим, даже если в конце концов ты ничего от этого не выиграешь и не получишь. Это, наверное, гипотетическая ситуация, потому что, конечно, дары Божьи бесконечны и громадны, и спасение Он действительно даёт нам, всю полноту Своей жизни. Но согласишься ли ты быть Его другом, даже если это тебе ничего не принесёт — просто ради Него Самого? Вот мне кажется, что поэтому смыслом жизни я бы назвал именно Самого Господа Иисуса Христа — именно Его Самого. В Нём этот смысл, ради Него мы существуем, ради того, чтобы Ему принадлежать, ради того, чтобы быть вместе с Ним, ради того, чтобы быть такими немощными сосудами, как выражается апостол Павел, которые могут быть наполнены Самим Богом.

А. Ананьев

— Я сейчас хочу взять вот этот ваш образ, ваш пример и бережно отставить его в сторону, потому что он нам очень пригодится в дальнейшем разговоре. Я хочу сравнить образ пустого сосуда, коим мы являемся и призваны наполнить этот пустой сосуд Богом, с образом виноградной лозы, который сегодня мы вспоминаем в храме, читая Священное Евангелие от Иоанна. Мы сейчас к нему вернёмся подробнее. Однако сначала хочется ещё развернуть вопрос о спасении. Буквально на днях я читал рассуждения одного замечательного священника, который, отвечая на вопрос своей прихожанки: «Скажите, а как лучше спасаться: в семейной или в монашеской жизни? Где больше шансов спастись: будучи монахом или будучи женой?» — он улыбнулся и сказал: «Да что ты переживаешь? Ты уже спасена, Господь уже всех нас спас. Живи, люби и радуйся», — сказал он. И я чего-то так задумался: а разве сам факт спасения зависит не от нас самих? Или это уже свершившийся факт, и мы не можем ничего испортить, мы не можем ничего изменить? — мы уже спасены. Вот он главный вопрос: мы спасены или ещё нет?

Свящ. Антоний Лакирев

— Сама постановка вопроса подразумевает достаточно сложный на него ответ. Конечно, у этой медали есть две стороны. Да, конечно, Господь уже умер ради каждого из нас на Кресте, и Он воскрес. И таким образом его победа на Кресте совершилась — это факт. И этот факт невозможно отменить, он уже совершился. Это одна сторона дела. А вторая сторона дела — конечно, спасение это дар, который ты можешь принять или не принять. И наша свобода здесь реальна, и Бог, пожалуй, на самом деле единственный, кто по-настоящему уважает нашу свободу. Поэтому, да, она существует, и да, это означает, что наша ответственность — принять этот дар спасения, принять жертву, которую Христос приносит за нас или как-то иначе жить, идти своей дорогой. Эти две стороны неравнозначные, невозможно отменить то или другое. Невозможно отменить того факта, что Христос искупил всех нас из смерти. И невозможно отменить того факта, что от нас зависит, принять это или не принять. Но всё-таки здесь есть главное и второстепенное, первое и второе. Первое — это, конечно, победа Христа. Знаете, если бы не жертва, которую Господь принёс на Голгофе, вся наша свобода последовать за Богом или не последовать, принять Его дар жизни или не принять ничего бы не стоила, потому что этот дар не мог бы достичь нас.
Поэтому я всё же думаю, что, да, действительно, на первом месте тот факт, что Господь нас спас. И все наши немощные часто, очень слабые, но всё-таки попытки принять этот дар коренятся, опираются на тот факт, что Христос воскрес. Вот приблизительно так. В конце концов ведь не будем забывать ещё о том, что Сам Господь не раз говорит в Евангелии о том, что не так важно, каких результатов мы достигли, как далеко мы продвинулись, как важно то, в какую сторону мы двигались. Я бесконечно ценю поразительные слова Христа «приходящего ко Мне не изгоню вон». Да, мы приходим косые, кривые, как в Евангелии говорится: «слепые, глухие, чающие движения воды», — приходим еле-еле. Да, мы не можем встать прямо и пойти в сторону Престола Божьего — вот немножко, может быть, ползём в эту сторону. И всё остальное, все компоненты этого вектора направлены в другую сторону и в конечном итоге сгорают и не имеют значения. Поэтому, знаете, мне не нравится в христианских дискуссиях вот эта попытка противополагать нашу свободу и ответственность и воскресение Христово как равнозначные вещи. Всё же нет. Мне, может быть, просто хочется радоваться и верить тому, что Христова победа важнее всего. При всём том тоже, чтобы не уклоняться в какие-то заблуждения, не будем забывать, что Христос ведь неоднократно предупреждает своих учеников о том, что возможность отпасть реальна. Он говорит очень тяжёлые, иногда пугающие вещи — о грехах, которые не простятся (как о хуле на Духа Святого), или ещё какие-то мы можем вспомнить примеры. Да, действительно, наш выбор — это вопрос жизни и смерти.

А. Ананьев

— Вопрос несколько неожиданный, может быть, но меня очень тревожащий, потому что я смотрю вокруг себя и вижу очень много достойных людей. И по тому, как они относятся к тем, кто обижает их, как они относятся к незнакомым людям и страждущим, обездоленным, нищим, больным, по тому, как они относятся к родителям своим и жёнам, я вижу, что они гораздо лучше меня. Мне становится несколько страшно, потому что я понимаю, что у них во много раз больше шансов обрести Царствие Небесное по ту сторону земной жизни, чем у меня. Вопрос вот в чём: по вашим ощущениям, по вашим знаниям, по вашему опыту, как вы считаете, какой процент из ныне живущих христиан обретёт Царствие Небесное, а какой будет лишён этого дара? Я объясню свой вопрос чуть позже.

Свящ. Антоний Лакирев

— Знаете, я категорически не соглашусь отвечать на этот вопрос. По той простой причине, что наш Господь и Учитель сказал «не судите, да не судимы будете». У нас нет права оценивать такого рода вещи. У нас есть вместо такого права обязанность, ответственность молиться о том, чтобы каждый человек смог всё-таки ко Христу прийти. У нас есть обязанность трудиться для того, чтобы помочь облегчить каким-то образом людям этот путь. У нас есть обязанность быть свидетелями Христа. Но оценивать кто, по каким критериям и сколько — нет, мы, я думаю, не имеем право этого делать. И ещё тоже очень важно, что, понимаете, если мы пытаемся любить друг друга, то это значит, что мы друг в друге нуждаемся, это значит, что у врат Царства Христова мы, может быть, не будем готовы оказаться в этом Царстве без тех, кто нам дорог. Дальше, конечно, вопрос о том, насколько мы в состоянии расширить сердце и принять в это число не только 2-3 близких людей, но и ещё кого-то, но тем не менее, мне кажется, что это важный пример. Потому что, знаете, Христос говорит ученикам в последней беседе: «Хочу, чтобы там, где Я, там и они были со Мною». И нет воли Отца, чтобы погиб один из малых сих. Воля Самого Христа, Который воплощённый всемогущий Бог, пришедший в нашу жизнь, воля в том, чтобы всё-таки мы смогли Его принять. И поэтому не так возможно и, может быть, даже не так важно пытаться оценить, сколько из нас достигнет... Господь сказал, что Ему дана всякая власть на небе и на земле. И Он хочет, чтобы мы всё-таки смогли войти в Царство Небесное. Вот уповать, надеяться, мне кажется, следует на это.

А. Ананьев

— «Вопросы неофита» на светлом радио. Я — Александр Ананьев. Сегодня беседуем с клириком храма Тихвинской иконы Божией Матери в Троицке, священником Антонием Лакиревым. И вот почему я спросил вас, отец Антоний, сколько человек, условно говоря из десяти христиан, сможет рассчитывать на Царствие Небесное по ту сторону земной жизни — дело в том, что в сегодняшнем фрагменте Евангелия, в святом благовествовании от Иоанна, нас Господь сравнивает не с пустыми сосудами, как вы привели этот блестящий образ в начале нашей беседы, а с виноградными лозами. Давайте вспомним этот фрагмент: «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой — виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает. И всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода». Мы — виноградные лозы на винограднике. Вы когда-нибудь были на виноградниках и общались ли с виноградарями настоящими, может быть где-то на юге России или на европейских виноградниках где-нибудь?

Свящ. Антоний Лакирев

— Нет, не довелось.

А. Ананьев

— Я общался. И для меня, как человека, который увлекается цветоводством домашним (наверное, в свои 43 года мне это будет непостдыно сказать), было очень интересно поговорить именно с виноградарями. Из тех прекрасных кустов винограда, которые растут и приносят плоды, хорошие плоды, настоящие, остаётся, наверное, процентов пять от того, что могло бы быть на самом деле. Потому что сначала весной виноградарь берёт ножницы и отсекает много-много старых веток, потом, когда эти ветки распускаются, он берёт и отсекает ещё много-много веток, чтобы самые сильные дали больше плодов. Потом, когда появляются завязи, он опять проходит с ножницами и опять отсекает какие-то цветы, чтобы оставшимся досталось больше и света, и влаги, и всего того, что делает виноград вкусным. Потом ещё и лозы он отсекает. И сколько остаётся — я не знаю, может быть не десять, а три процента от того, что могло бы быть, если за ним не ухаживать. Я думаю, что неспроста же Господь приводит такой пример. Может быть, действительно процент тех, кто останется на этом виноградном кусте, созреет, окажется в Царстве Небесном, действительно так ничтожен, как это происходит при выращивании винограда? Или же не стоит так буквально воспринимать вот это сравнение с лозами винограда?

Свящ. Антоний Лакирев

— Без сомнения второе. Во-первых, я думаю, что всё гораздо оптимистичнее. И я обещал не называть проценты, но всё же не так мало. Не будем забывать ещё и о том, что мы всё-таки часто ориентируемся на некоторые внешние признаки или, что тоже очень важно для христиан, на исповедание — на то, во что ты веришь, на что надеешься, к чему ты стремишься. Но ведь есть ещё и огромное количество людей, которым в этой жизни не дано узнать Христа по объективным, независящим от них причинам. И тем не менее, как в притче о Последнем Суде, — в 25-й главе Евангелия от Матфея Господь говорит о том, что «если вы сделали одному из малых сих, то Мне сделали». И они на самом деле ведь не отторгнуты от Бога: люди, которые живут по совести, живут по правде Божьей. Поэтому нет, ни два и ни три процента, я надеюсь всё-таки. Вот примерно так — это одно. И второе — что, конечно, второй стих 15-й главы, где Господь говорит о том, что всякую ветвь, не приносящую плода, Отец отсекает, а приносящую плод очищает — это, конечно, части единого высказывания. Поэтому я не думаю, что было бы корректно отдельно рассуждать о том, что значит ветвь, не приносящая плода, и как Он её отсекает, какими там ножницами.
И вторую часть — про приносящую плод и про очищаемую ветвь — нет, это единое высказывание, которое в данном случае в этом риторическом контексте, как нам сообщает об этом евангелист Иоанн, служит для того, чтобы ученики рассмотрели внимательно, вникли в то, что говорит Господь об Отце Небесном: «Отец Мой — виноградарь». А раз виноградарь, значит, это тот, кто заботится о росте виноградника, заботится о плодах, это тот, кто видит, что приносит плод, что не приносит, что служит к пользе виноградаря и винограда, что, наоборот, не служит, и вмешивается, действует. Он ведь не говорит о том, что «Отец Мой — сторож виноградника» — пусть там оно растёт само, как хочет, со всеми почками, дикими ветвями и прочее, прочее, а он будет ходить по ограде — нет, Господь не говорит об Отце, что Он потребитель продукции виноградника. Он говорит, что виноградарь — тот, кто заботится, тот кто вкладывает свой разум, премудрость — в случае Отца Небесного лучше говорить, — сердце, заботу. Вот что, мне кажется, Он хотел бы, чтобы ученики Его в этом услышали. И он, кроме этого, переводит дальше внимание на плоды виноградника, на то, что это такое. И здесь нам это не всегда понятно, но ученикам Христа, я полагаю, должно было быть очень понятно, потому что это почти не скрываемая в тексте, хотя и не обозначенная, цитата из пророка Исаии Иерусалимского, а именно из пятой главы, где как раз говорится, что «виноградник Господа Саваофа — дом Израилев, и мужи Иуды — любимое насаждение Его».
И там говорится о плодах, правда немножко не так, как говорит Господь, потому что через Исаию Иерусалимского Бог говорит следующее: «Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев, и мужи Иуды — любимое насаждение Его. И ждал Он правосудия, но вот — кровопролитие; ждал правды, и вот — вопль». В этих двух последних строках, мне кажется, примерно понятно, что Господь имеет в виду под плодами виноградника, по крайней мере как это должны были воспринять Его ученики, почти наверняка знакомые с этим пророчеством Исаии — оно было достаточно известно. Итак, Он ждал правосудия, и это тот плод, который виноградник Господа Саваофа мог бы и следовало бы ему принести, но вместо этого кровопролитие. Ждал правды — и вместо этого вопль. Таким образом, может быть несколько расширяя, мы можем сказать о том, что плоды виноградника, которые ожидает Господь Саваоф, это жизнь по правде Божией, жизнь, в которой нет места насилию, в которой нет места обману, в которой нет места угнетению и манипуляциям, и многому другому, что мы привыкли считать злом. Но наоборот, это жизнь людей, в которой есть место солидарности, помощи друг другу, сочувствию, прощению, милосердию, способности делиться друг с другом — каким-то таким вещам. Поэтому в самом первом приближении, так сказать, на поверхности, когда мы читаем этот текст, эти слова Христа о плодах, речь идёт в первую очередь о праведной и добродетельной жизни. Но я думаю, что, конечно, этим дело не ограничивается. Когда Господь Иисус обращается к апостолам, мне кажется, Он имеет в виду не только проявления их ученичества — вот в этой праведной жизни, наполненной добром и любовью Духа Святого, но и в чём-то большем. Дальше, видите, Он скажет: «Вот вам Моя заповедь: любите друг друга, как Я возлюбил вас». Мне кажется, что ещё важный плод, если хотите, или, может быть, целая гроздь плодов, которые ученики могут принести Богу, это преданность, верность Ему, общение с Ним. Уши, открытые к Слову Божьему, сердце, открытое к Его Таинству — вот в этом направлении, мне кажется, христианам тоже невредно думать.

А. Ананьев

— Сейчас мы прервёмся ровно на минуту — у нас полезная информация на светлом радио. А через минуту продолжим разговор. И мне очень важно узнать, как всё-таки следует понимать то, что Господь отсекает ненужные ветви лозы от виноградника, и действительно ли Он способен проклясть дерево, которое не приносит плодов, или христианина, который не ведёт христианскую жизнь. Об этом мы поговорим ровно через минуту.

А. Ананьев

— На вопросы неофита на светлом радио сегодня отвечает священник Антоний Лакирев, клирик храма Тихвинской иконы Божией Матери в Троицке. Я — Александр Ананьев. Сегодня мы рассуждаем, размышляем на тему вот этого фрагмента святого благовествования от Иоанна, который сегодня читается в храме, про виноградные лозы и отца-виноградаря, который отсекает всякую ветвь, не приносящую плода, а всякую, приносящую плод, очищает, чтобы принесла более плода. Отец Антоний уже довольно развёрнуто и глубоко, понятно рассуждал о тех плодах, которые ждёт от нас Господь. И мне всё-таки хочется подробнее остановиться на том, каким образом следует понимать целиком эту мысль о том, что Он отсекает ветвь, не приносящую плода, а всякую, приносящую плод, очищает, вот в каком ключе. Ещё недавно я на высказывания типа: «Вот Господь тебя покарает, вот Господь тебя накажет», — улыбнулся бы и сказал: «Господь не карает, Господь не наказывает. Мы сами себя наказываем нашими грехами, нашими ошибками, нашими отступлениями. Господь может помочь, если попросить Его о помощи, Господь может дать, если попросить Его дать, но карать Он не будет». А тут этот фрагмент, отец Антоний, что Господь отсекает ветвь, не приносящую плода. И, помните, Господь может проклясть дерево, не приносящее плодов, даже если сейчас не время приносить плоды. Так всё-таки, Господь может нас покарать или нет?

Свящ. Антоний Лакирев

— Во-первых, я бы хотел напомнить вам такое замечательное место из пророка Иеремии, сейчас не могу вспомнить, какая глава, где такая противоречивая фраза на самом деле, но очень важная, Господь говорит: «Не говорите „бремя от Господа“, никогда не говорите „бремя от Господа“ — вот просто не используйте этих слов». А дальше пророк добавляет: «Ибо я накажу всякого, кто говорит, что бремя от Господа». На самом деле получается не очень логично, но тем не менее смысл всё-таки в том, что, по-видимому, Господь не одобряет наши попытки рассуждать в терминах кого он и каким образом наказывает. И лучше последовать этой рекомендации через пророка Иеремию — осторожнее с этим следует быть. Это первое. Второе: очень часто, может быть и здесь тоже, в этом евангельском тексте, речь идёт не столько об объявлении намерений Бога, что «Я вам всем головы откручу, если вы то-то и то-то».

А. Ананьев

— Но я это так и понимаю. Это, в общем, так и читается.

Свящ. Антоний Лакирев

— Мне кажется, что, скорее, речь идёт всё же о некоторой констатации различия между жизнью и смертью. Есть живое и мёртвое. И вот Господь говорит: «Ветвь, не приносящую плода, мёртвую, засохшую, ту, которая растёт в сторону кровопролития и воплей окружающих», — если мы вспомним основы из Исаии, ту ветвь, в которой нет жизни, в которой нет правды, нет добра, ту, которая растёт к насилию, к доминированию власти, вранью, в этом нет жизни и оно мёртво, и оно исчезает, уничтожается. Помните, есть роскошный и чрезвычайно полезный образ у апостола Павла, когда он говорит о человеческой жизни, как о некотором строении, как о некоторой постройке? Она может быть разной: ты можешь строить из бетона, это не горючий материал, или из железа, это тоже не горючий материао, или из дерева, или из соломы, которая вспыхивает... как солома. И вот апостол говорит о том, что в конце концов огнём всё испытывается — огнём правды Божией. И тот, у кого в его постройке, в его жизни было что-то прочное, то есть основанное на Христе, оно сохранится. Всё остальное сгорает и его просто нет, и оно исчезло без следа. И мне кажется, что в этом фрагменте разговора Христа с апостолами можно тоже подобным образом слышать Его слова. Он говорит о том, что жизнь от смерти отличается. Господь ведь ни разу не постмодернист, поэтому он говорит нам о том, что ложь от правды, красота от уродства, жизнь от смерти отличаются — это разные вещи. Кроме того всё Слово Божие, вся библейская традиция, и Евангелие в особенности, говорит нам о том, что жизнь — это там, где Бог, где Он присутствует, и где мы присутствуем перед ним. «Жизнь и смерть предложил я тебе сегодня, благословение и проклятие. Избери жизнь, чтобы жил ты, любил Господа Бога твоего, слушался голоса Его и прилеплялся к Нему», — как говорит Второзаконие.
Вот первое, второе, третье: любил Господа Бога, слушался голоса, прилеплялся к Нему. Там, где мы при Боге, где мы с Ним, рядом, у подножия Престола Божьего, там жизнь. Даже если обмен веществ давным-давно остановился. И наоборот, там, где мы вне правды Божией, вне воли Его, вне Его задания и призвания, которое Он нам дал, там... Поэтому вот, видите, Господь и говорит здесь о том, что «пребудьте во Мне, и Я в вас». Стало быть, в конечном итоге критерием того, что значит приносить плод и быть живым, или быть мёртвым и не приносить плода, критерием того, отсекается оно или сохраняется, являются наши отношения с Иисусом Христом — не что-нибудь другое. Наши отношения с Господом Иисусом Христом, личное знакомство, если хотите.
Вот дружба с Ним, верность Ему, попытки, какие бы ни были, но всё-таки попытки слушаться Его заповедей. Можно конкретизировать эту мысль Христа достаточно подробно, но суть всё равно в такой, если хотите, экзистенциальной принадлежности, экзистенциальном единстве с Ним. И мне кажется, в первую очередь Христос говорит ученикам о том, что «без Меня не можете творить ничего», и если не пребудите во Мне, значит, засохните, как ветки. Эти ветки засыхают, в них нет жизни. И во втором стихе, говоря об очистке лозы, Христос, мне кажется, говорит о том, что Отцу Небесному не всё равно — Он не безразличный наблюдатель за тем, мертвы ли мы или живы, поэтому Он вмешивается. И да, действительно, ветвь, не приносящая плода, отсекается, потому что если в ней нет жизни, то в ней нет жизни — вот, собственно, и всё.

А. Ананьев

— Я хочу уточнить у вас, отец Антоний: когда виноградарь выращивает виноград, он отсекает не только засохшие ветви — вот как я вас сейчас услышал. Ну, бывает, что растение растёт, пять веток у него прекрасные, а шестая веточка засохла. Конечно, её надо отрезать, потому что — ну зачем она нужна? Виноградарь — нет: виноградарь отрезает живые, с зелёными листиками, может быть даже как-то цветущие ветви, но те, которые не принесут столько плода, сколько он ожидает от них. Он безжалостно их срезает, не испытывая гнева, просто он понимает, что так будет правильно, что так он с большей вероятностью достигнет поставленной цели. Господь срезает живые ветви или всё-таки засохшие? — вот что меня тревожит.

Свящ. Антоний Лакирев

— Конечно, засохшие. Я думаю, что то, о чём вы говорите, это уже чистая ботаника. И не следует ту аналогию, тот образ, который здесь использует Христос в этом разговоре с учениками, распространять слишком широко. Нет, не следует. Конечно, Бог не отсекает живых ветвей, конечно, Бог дорожит каждой ветвью. И больше вам скажу: я склонен думать, что гибель каких-то ветвей — это источник скорби, мук для Бога. «Повернулось во Мне сердце Моё от жалости к тебе», — говорит Господь. И это чрезвычайно важные слова, которые нам тоже,я бы сказал, необходимо всё время помнить. Даже если мы выбираем гибель, даже если мы выбираем не приносить плода и тем самым сами себя отсекаем от истинной лозы, Бога это не только не радует, но это Ему и не безразлично. «Повернулось во Мне сердце Моё от жалости к тебе, народ Мой», — говорит Господь. И может быть, самое существенное, что мы видим на Кресте — вот это страдание Бога о том, какие пути мы выбираем. Может быть, это далеко не полная картина, но тем не менее, мне кажется важным, что, нет, конечно, Бог не... «ибо нет воли Отца Моего, чтобы погиб один из малых сих». Поэтому я не думаю, что прямо так, как садовник, Бог готов отрезать многое живое. Нет, это уже чрезмерное толкование образа.

А. Ананьев

— «Вопросы неофита» на светлом радио. Говорим сегодня не только о Священном Писании, о цели нашей земной жизни, о смысле её, но и вот так получается, в свете вот этого фрагмента Священного Писания, которое сегодня читается в храме, немножко говорим и о, как верно заметил отец Антоний, о ботанике. Сегодня мы беседуем с клириком храма Тихвинской иконы Божией Матери в Троицке, священником Антонием Лакиревым. И это не единственный фрагмент, отец Антоний, конечно, где Господь на примере растений, приносящих или не приносящих плодов, раскрывает ученикам Своим и нам то, что мы призваны сделать, то, чего Он ждёт от нас. Фрагмент Евангелия от Матфея, глава 21-я, стихи 8-19: «Поутру же, возвращаясь в город, взалкал и, увидев при дороге одну смоковницу, подошёл к ней и, ничего не найдя на ней, кроме листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла». Вы сейчас уточнили, что зелёные, живые ветви Господь не отсечёт. Каждая ветвь Ему дорога, каждую ветвь Он любит, от каждой ветви, несмотря ни на что, до последнего мгновения, пока она сама не отсохнет, Он ожидает плодов. Но как же, в свете вот этого фрагмента Евангелия от Матфея, следует это понимать? Ведь это живая смоковница, с листьями. Более того, ещё не время было ей приносить плоды и цвести. И тем не менее Господь проклинает её за отсутствие плодов, и она тотчас же засыхает. Есть ли связь вообще между этими фрагментами?

Свящ. Антоний Лакирев

— Весьма вероятно, что связь эта есть, но прежде, чем говорить об этой истории с засохшей смоковницей, мне хотелось бы обозначить вот какую важную вещь. Похоже, что рассказ об этой смоковнице дошёл до нас не вполне в исправном виде. То ли там какие-то части могли быть утеряны — части, которые помогли бы нам понять смысл и контекст. Может быть, не все слова и толкования Христа могли быть запомнены и, соответственно, дойти до Матфея. В некоторых, скажем так, маргинальных или даже гипермаргинальных апокрифических произведениях письменности рубежа I-II веков, которые по некоторым жанровым особенностям называют Евангелиями, мы встречаем похожие истории с разными дополнениями, но не настолько убедительными, чтобы об этом можно было говорить. В результате рассказ Матфея о проклятии бесплодной смоковницы чрезвычайно непонятен. И это значит, что мы чаще всего, почти всегда, как библеисты говорят, вчитываем в этот текст свои смыслы. Потому что понять и контекст и смысл всей этой истории для нас оказывается чрезвычайно трудным, если не вообще невозможным. Это тоже важно понимать. И при любом толковании, при любых попытках объяснить, о чём там могла быть речь, есть некоторый волюнтаризм экзегета, и, пожалуй, даже довольно большой элемент этого самого волюнтаризма.
Обычно люди говорят, что всё-таки этот образ засохшей смоковницы следует соотносить, например, с такими словами Христа, очень пугающими, между прочим, как «се, оставляется вам дом ваш пуст». «Сколько раз хотел Я собрать вас под крыло Своё, как птица собирает птенцов, и вы не захотели. Се, оставляется вам дом ваш пуст. И уже не увидите Меня, доколе не скажите: благословен Грядый во имя Господне». Мы можем ещё привести целый ряд примеров. Возможно, что образ смоковницы для тех как раз христиан из иудеев или даже вовсе иудеев, для которых писал Матфей — а он писал по-арамейски именно для иудеев, — может быть, этот образ был прозрачнее, чем для нас. Сегодня мы этого в точности не знаем. Но всё же мне как-то близко представление о том, что это картина, образ того, что вот есть время посещения, и оно назначено не тобой — оно назначено Богом. Вот теперь день спасения, вот теперь день посещения, и в чём застану, в том и сужу.

И вот сейчас пришёл Иисус, сейчас Он проходит мимо этой смоковницы. Если бы она там, я не знаю — тоже картины будем рисовать, — вот крохотный листочек жёлто-зелёненький, светленький вот хоть чуть-чуть бы высунула, то могло бы быть всё по-другому. Мне кажется, что бесплодная смоковница — это, в первую очередь, образ людей, которые не узнали время посещения. Это очень страшный образ, потому что, конечно, он побуждает нас вдумываться, внимательно вдумываться, молиться о том, чтобы Господь Сам помог мне избежать этого. Дело же не в том, что там они кто-то чего-то не узнали и были засушены Богом, а в том, что ты сам можешь оказаться в этом состоянии бесплодной смоковницы, и нередко в нём оказываешься, хотя, надеюсь, не всегда. И поэтому нам надо использовать ту возможность, которую дал нам Христос. А Он говорит: «Чего ни пожелаете, просите, и будет вам». Обычно мы понимаем под этими словами, что вот пребудите во Мне, и просите большую зарплату. Вот как раз это часто и не получается, увы. Мне кажется, что, в первую очередь, мы призваны просить у Бога возможности, способности Духа Святого, чтобы узнать время посещения, чтобы не оказаться вот в этот наш сегодняшний день бесплодной смоковницей. И плюс ещё нужно добавить, что, конечно, речь идёт не о каком-то будущем времени, когда закончится твой земной путь, а о сегодняшнем дне. Вот примерно так я мог бы о смоковнице сказать, хотя это далеко не единственное из существующих среди христиан толкований этого места.

А. Ананьев

— Вообще, вы очень правы в том, что и для меня тоже в Священном Писании есть несколько очень пугающих меня фрагментов. И момент со смоковницей, и фрагмент о виноградной лозе тоже как-то заставляет задуматься: а вот Господь придёт с этими ножницами, и что, какой ветвью буду я, а что я смогу дать, что я смогу показать Господу, что вот мои плоды? А они, вообще, как — достойны или недостойны? И отсечёт Он этими ножницами ветвь лозы или нет? Ведь Он отсекает ветвь от лозы. Есть один парадоксальный момент, отец Антоний. Я думаю, что у нас ещё есть время выслушать ваш ответ на этот вопрос. Смотрите: в одном стихе Он говорит, что «всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает» — Сам отсекает. И второй момент: «Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будете на лозе: так и вы, если не будете во Мне». Смотрите, Господь, получается, Сам решает, быть нам в Господе или не быть. Это не от нас, получается, зависит. Если в нас нет плода, Господь просто отсечёт эту ветвь, точно так же, как Он проклинает смоковницу. А если будет плод — значит, останемся мы в Господе.

Свящ. Антоний Лакирев

— Вернусь к тому, с чего мы с вами начали. Всё же для нас принципиально важно пребыть в Господе — вот с этого всё начинается. Сколько бы мы плода ни приносили, всё равно, если смотреть на эти плоды честно, то это очень немного. И уж, во всяком случае, не сравнимо с теми людьми, которые слушают непосредственно эти слова Христа на Тайной вечери. Но всё-таки пункт номер один, с чего всё начинается, отправная точка — это пребыть во Иисусе Христе, пребыть в Нём. И для нас есть такая возможность, независимо ни от чего — вот что, мне кажется, чрезвычайно радостно. И, если хотите, это обнадёживающая такая вещь. Иисус призывает нас пребыть в Нём. Он говорит: «Пребудьте во Мне». И тогда вы на истинной лозе: «Потому что это Я — истинная виноградная лоза», — говорит Господь. И не что-нибудь другое, потому что люди часто пытаются привиться, вместо Господа Иисуса Христа, каким-нибудь идеям разным, иногда хорошим, иногда плохим, но в конечном итоге они все мертвы, потому что это не Иисус. Он — виноградная лоза, и Он призывает всех: пребудьте во Мне. Давайте я попробую выстроить некоторые перечисления, не логический порядок, а перечисления. Во-первых, мне кажется, речь идёт о том, чтобы так любить и чтить Отца, как Христос, вместе с Ним. И по аналогии также вместе с Ним участвовать в том благодарении Отцу, в том прославлении, которое совершает Господь Иисус и на котором Он питает нас Своим словом и Самим Собой, Своей Плотью и Кровью. Пребыть в Нём в мотивациях наших поступков, в том, как мы относимся друг к другу, как мы относимся к миру, в котором Бог поселил нас. Наверное, ещё нужно и можно продолжать этот список, но всё-таки «пребыть во Мне» — с этого всё начинается. Плод — это уже следующий этап.

А. Ананьев

— Последний вопрос: что значит «Господь очищает всякую ветвь, приносящую плод, чтобы она более принесла плода»? Как следует понимать процесс очищения?

Свящ. Антоний Лакирев

— Вы знаете, я в данном случае сошлюсь на слово из Евангелия от Иоанна, которое мы читали в предыдущее воскресенье в рассказе об исцелении слепого. Господь говорит: «Я свет миру». Это значит, что, видя Иисуса перед собой, следуя за Ним, прилепляясь Ему, слушаясь Его, ты в состоянии отличить добро от зла, правду от лжи, жизнь от смерти. Вот, видите, собственно очищение через слово, о котором говорит Господь, это примерно то же самое, наверное, что имеет Он в виду в словах «Я свет миру». Как ученики, которые услышали, запомнили и даже, может быть, уже начали понимать слово Христово, они способны, может быть, так скажем, не только интуитивно, но и осознанно слушаться Христа, следовать за Ним. Они способны понять, где обманы этого мира, который предлагает нам третьесортные ценности в качестве мотивации для подлости, а где действительно вот то, что Богу дорого по-настоящему и за чем следует стремиться. Может быть, как-то так надо об этом думать. Это очищение, конечно, очень важная вещь, но оно, я думаю, в основном происходит именно через слово Божие, которое мы призваны, как я для себя сформулировал, слышать, слушать и слушаться. Сначала мы призваны всё-таки открыть уши и попытаться узнать, что говорит Господь — слышать Его. Затем вдумываться в это, слушать и пытаться понять, что это значит на практике, а потом следовать: слышать, слушать и слушаться. Вот примерно как можно было бы об очищении ответить.

А. Ананьев

— Когда я читаю этот фрагмент, мне кажется, и, может быть, я не прав, я буду рад, если вы меня поправите, — мне кажется, что каждый раз, когда мне больно в этой жизни, когда я что-то теряю, что-то не получается так, как я хочу, когда что-то уходи из моей жизни — это Господь очищает ветвь виноградную, чтобы она больше давала плодов. Действительно ли, каждый раз, когда нам в этой земной жизни больно, это следует воспринимать с благодарностью за то, что Господь таким образом нас очищает, или же это лишнее и я придумываю несуществующее?

Свящ. Антоний Лакирев

— Я думаю, что вы всё же правы, но лишь отчасти. То, что вы говорите, — конечно, нередко в нашей жизни с нами происходит. И избавляться от каких-то своих грехов, ошибок, исправлять эти ошибки — это тяжёлая работа, часто болезненная. Я уже не говорю о том, что признавать эти ошибки стыдно, нужно быть мужчиной, как выражается Сам Бог через пророка Исаию, на этот раз Вавилонского: если вы делаете вид, что вы мужчины, ну, вот докажите это — признайте свои ошибки и исправьте их. Это тоже очень поучительная вещь о том, кого Бог считает мужчинами. Так вот, да, конечно, страдания, часто мучительные, которые мы переживаем, нередко есть проявление того, что Бог помогает нам выдраться из этого мёртвого кокона собственного несовершенства и грехов. Но это не вся правда, есть ещё и другое. Знаете, у апостола Павла в одном из писем — он пишет из тюрьмы, если память мне не изменяет, то всё же Филиппийцам, или Колоссянам, — одно из его писем из тюрьмы, где Павел сидит, соответственно, в глубоком подземелье со всеми вытекающими последствиями. Он говорит, что «я восполняю недостаток в плоти моей страстей Христовых». Это весьма трудно понимаемый перевод, но практически никакие другие переводы не удачнее в этом смысле в этом месте. Апостол говорит о том, что «уже не я живу, но живёт во мне Христос».
И вот он говорит, что в его страданиях на самом деле... это не его страдания, это не связано с какими-то провинностями или очищением Павла, хотя он всегда помнит за собой, что он был гонителем Церкви Христовой и ему есть в чём каяться. Но он говорит, нет, это... страдание может быть от несовершенства мира, может быть вообще без причины: «Не согрешил ни он, ни родители его», — говорит Господь про слепорождённого. Но это тоже присутствие Бога и наше присутствие в Нём. Христос в этом мире мучительно страдает и умирает на Кресте. И Его ученики, как говорит нам Апокалипсис в том числе, в общем, призваны стоять у подножия Креста, до какой-то степени участвовать в этих страданиях, как Павел. Христос страдает в моей плоти, «сегодня в моей», — говорит Павел. Ну, в следующих поколениях — другие. Так что, с одной стороны, вы правы, говоря об очищении, с другой стороны, это далеко не вся суть страдания. Оно может быть следствием чрезвычайно отдалённых причин и вообще для другого.

А. Ананьев

— Спасибо вам огромное за этот разговор, отец Антоний. Мне кажется, у меня теперь гораздо более полная картина того, в чём же заключается смысл моей жизни. Спасибо вам за этот разговор.

Свящ. Антоний Лакирев

— Спасибо. Слава Богу.

А. Ананьев

— Клирик храма Тихвинской иконы Божией Матери в Троицке, священник Антоний Лакирев отвечал сегодня на вопросы неофита. Вернуться к нашему разговору вы всегда можете на нашем сайте radiovera.ru. А я продолжу разговор ровно через неделю, в понедельник, в это же самое время. До новых встреч.