«Последние месяцы жизни Царской семьи». Светлый вечер с Анной Громовой и Константином Капковым (07.05.2018)

Мы говорили о том, как прошло открытие музея в Тобольске, об уникальных экспонатах, которые удалось собрать из разных музеев, а также о том, что известно о последних месяцах жизни семьи Николая Второго и их близких людях, не оставивших Императора.

К. Мацан

– «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья. В студии Константин Мацан. Мы сегодня в нашей программе прикоснемся к теме, уже, слава Богу, не в первый раз и, конечно же, не в последний, к теме, которая, наверное, никогда не будет терять актуальность для нас как, скажем так, общества людей и, может быть, для каждого человека в отдельности. Это тема нашей недавней истории, столетней давности, истории трудных, трагических революционных событий и всего последующего, история Царской семьи, семьи Николая II, последнего российского императора и его ближних. Невозможно об этой теме сказать много, все будет всегда недостаточно. Вот наша сегодняшняя программа будет еще одним шагом очень важным к нашему приближению к этой теме, к погружению в нее и, может быть, к осмыслению чего-то важного, что в этой теме касается каждого из нас лично. А у нас сегодня в гостях мощный такой интеллектуально-исторический экспертный состав. Анна Витальевна Громова. Добрый вечер, Анна Витальевна.

А. Громова

– Добрый вечер, дорогие радиослушатели.

К. Мацан

– Кандидат исторических наук, руководитель Центра «Благотворительность в истории» Института всеобщей истории Российской Академии Наук. И также председатель Наблюдательного совета Фонда содействия возрождению традиций милосердия и благотворительности «Елисаветинско-Сергиевское просветительское общество», вот такой тоже организации, которая имеет непосредственное отношение к обсуждаемой нами теме. И Константин Геннадьевич Капков, также историк. Добрый вечер.

К. Капков

– Добрый вечер.

К. Мацан

– Директор древлехранилища семьи Николая II Ливадийской Крестовоздвиженской дворцовой церкви – это музей в Крыму. Ну вот вы просто специалисты по той теме, о которой мы сегодня говорим. И Анна Витальевна вообще уже не в первый раз и, слава Богу, у нас в эфире и по этой теме, и по другим. В последний раз с моими коллегами вы разговаривали про готовящееся открытие музея, посвященного Императорской семье, музея в Тобольске. И мы говорили о том, что это первый в стране государственный музей в память о семье последнего российского императора. Ну вот 26 апреля состоялось открытие и мероприятия, связанные с этим. Вот мы в прошлой программе говорили об этом в будущем времени, теперь можем сказать как о факте свершившемся. Что произошло, что было, что вас как организаторов наиболее как-то вот впечатлило в этом дне, в этих событиях? Анна Витальевна.

А. Громова

– Спасибо большое, Константин, за предоставленную возможность рассказать об этом действительно радостном событии, потому что чувства нас переполняют. И благодаря Господу – вот всех еще раз с праздником Пасхи. Христос воскресе!

К. Мацан

– Воистину воскресе!

А. Громова

– И хочу сказать, что совместными усилиями людей доброй воли, профессионалов, осуществилось открытие музея в Тобольске. Но прежде чем его открыть, конечно, над экспозицией работали в течение многих месяцев многие специалисты – историки, музейщики, искусствоведы. Сама экспозиция собрана и работает сейчас благодаря инициативе Тобольского музейно-просветительского объединения, в которое входят 16 музеев – это объединение создано два года назад. И такая новая современная форма организации музейного дела позволила очень многое сделать для нашего музея в Тобольске, музея Императорской семьи. Елисаветинско-Сергиевское общество привлекли для создания концепции музея, для его организационной и научной поддержки. И я очень рада, что наши совместные усилия увенчались столь полным успехом. Потому что действительно многие специалисты, посетившие музей в день его открытия, 26 апреля, дали высокие оценки научному уровню экспозиции. Нужно сказать, что музей-то огромный, он состоит из 13 залов – это два этажа губернаторского дома, того самого дома, в который поместили Царскую семью и некоторых сопровождавших их людей. Мы знаем, что из Царского Села в тобольскую ссылку вместе с Царской семьей отбыли, ну по разным подсчетам, от 35 до 46 человек, многие из которых, собственно, все отправились в ссылку добровольно. Но многие были ближе к Царской семье, разделяли с ними и круглосуточное пребывание в губернаторском доме, разделяли с ними долгие томительные часы ожидания. Потому что многие, когда слышат о тобольской ссылке, говорят: ну что же, их довольно неплохо снабжали продовольствием, все вроде бы было вполне благополучно. Но представьте себе ситуацию, когда вы чего-то ожидаете, исхода, и как вы понимаете, исход может быть любым, в том числе и самым неблагоприятным, исход событий. Вот представьте себе Царскую семью, которая в узком кругу, со своими приближенными ожидала решения своей участи. Потому что события в стране развивались так, что ничего хорошего от складывающихся обстоятельств ожидать не приходилось. И те муки, которые переживал Государь и государыня императрица Александра Федоровна в ссылке, они ни с чем несравнимы. Потому что на их глазах гибла страна, ради которой состоялось отрешение от власти Государя. Потому что историки много сейчас об этом говорят, и практически преобладающее мнение специалистов о том, что отречения не было, потому что документы эти фальсифицированы. Есть уже прямые доказательства этому, что это был такой дворцовый заговор, как при Павле I, например, при императоре Павле. И если бы император Николай II не принял эти условия отрешения от власти, то он бы был просто убит, и кровопролитие началось бы просто сразу же. И он как человек, который прекрасно знал обстановку на фронтах, а с другой стороны, человек, который не очень хорошо знал обстановку в тылу и в Санкт-Петербурге, поскольку он удален был от места событий и был дезинформирован своим ближайшим окружением, которому он полностью доверял. То есть ну здесь этот трагический узел, о нем можно говорить отдельно много. Это действительно очень интересная тема, которую, может быть, предстоит нам еще с радиослушателями обсудить. Но главные последствия, главное то, что Государь оказался в ссылке вместе с семьей и в заключении, в состоянии, когда он ничего уже не мог предпринять, он переживал страшное крушение страны, крушение всей системы, которой он отдал всю свою жизнь. И это, конечно, период был страшных разочарований, отчаяния, но ни Александра Федоровна, ни Николай II, они не поддавались отчаянию, они не унывали, они уповали на Господа. И мы знаем, что вся жизнь семьи была выстроена на православных началах всегда, изначально, с самого времени их детства, и Цесаревича Николая и Гессенской принцессы Алекс, и вера и любовь ко Господу объединяла их всю их совместную супружескую жизнь. Эту же любовь они прививали каждый день своим детям, они жили внутри Церкви, даже находясь в ссылке – мы об этом тоже будем говорить. Поэтому музей Императорской семьи в 13 залах губернаторского дворца в Тобольске это музей благочестия, музей любви. Это музей тех принципов воспитания, которым мы должны следовать в воспитании своих детей для того, чтобы наша страна была благополучной.

К. Мацан

– Константин Геннадьевич, но для вас как для историка, тоже имевшего отношение к созданию этого музея в Тобольске, из документов, из экспонатов, из той информации исторической, которую он несет людям, потенциальным посетителям и уже посетившим, что вот главное? Что, может быть, самое такое ценное, с чем можно в сердце из этого музея выйти?

К. Капков

– Я думаю, что самое ценное, что там есть, это атмосфера этого музея. То есть этот дом очень светлый. И то что там сто лет назад жила Царская семья, вот это на самом деле чувствуется как-то таким тонким образом. Потому что вот как-то, не знаю, когда ходишь по этим комнатам, то такое какое-то впечатление внутреннее складывается, само по себе, я бы сказал такое слово – умилительное вот, душевное, спокойное. Вот это собственно...

К. Мацан

– Вы говорите в таком, видимо, церковном смысле слова – когда есть какая-то внутренняя теплота сердца и такая сосредоточенность на главном.

К. Капков

– Да. Поэтому вот я бы всех, у кого какая-то возможность есть посетить Тобольск, конечно, призвал бы это сделать. Летом там вообще замечательно: и чудесный Кремль, и отличные виды, русская Сибирь такая красивая.

К. Мацан

– А чем достигается такая атмосфера? Вообще как ее достигнуть в музее? Казалось бы, стены и экспонаты – как это возможно?

К. Капков

– Ну тут место само делает вот атмосферу. Само место. Ведь все-таки девять месяцев там жила Царская семья, жила, как правильно сказала Анна Витальевна, очень, так сказать, в таком как бы страдальческом вот все-таки состоянии. Действительно, страна развалилась, да, на их глазах все это происходило, своей участи они не знали, но так догадывались, и она была, в общем-то, такой, так скажем, сложно принять ее было любому человеку и Царской семье. И их мужество, их такое спокойствие, оно как-то, наверное, проникло и в эти стены. Дом очень светлый, там много окон, много солнца. И когда вот гуляешь по этим комнатам, то просто, я бы сказал, напитываешься какой-то такой вот благодатной, доброй атмосферой. Само по себе это место может стать местом паломничества. И я думаю, даже должно стать таким местом и для вот верующих, так скажем, воцерковленных людей и просто интересующихся российской историей. Я думаю, это место будет привлекать, и с течением времени поток людей туда только увеличится.

К. Мацан

– Анна Витальевна, вот если попытаться поговорить об экспонатах, о конкретике, что в этом музее представлено? Громадная же работа была проделана по сбору просто того, что в этом музее должно оказаться. Вот эта атмосфера, о которой так точно и тепло сказал Константин Геннадьевич, она все-таки, есть ли, может быть, какие-то конкретные вещи, которые, на ваш взгляд, ее задают?

А. Громова

– Вы знаете, эта обстановка, она неслучайна. И ощущение света, радости и тепла, любви, которое создается в этом доме, оно абсолютно закономерно. Потому что именно благодаря усилиям наших тюменских коллег, тобольских музейщиков, благодаря такому чуткому и очень профессиональному руководству Владимира Владимировича Якушева, губернатора Тюменской области и первого вице-губернатора Шевчик Натальи Александровны, которые, я бы сказала, несмотря на огромный спектр задач, который они решают каждый день, проявили такой удивительный профессионализм именно в сохранении этого дома, губернаторского дома, как памятника истории. Дело в том, что именно благодаря их усилиям был приостановлен слом, который начался в советское время. Была сломана та самая знаменитая теплица. Очень многие почитатели Царской семьи знают эту знаменитую фотографию, когда Государь с княжнами сидят как бы на жердочке такой, над теплицей. Это такая известная всем фотография. Оказывается, Пьер Жильяр, преподаватель французского языка, вместе с Императором и с генералом Татищевым, и князем Долгоруким, они построили вот эту жердочку, специально вот эту полочку, на которую потом можно было взбираться и загорать. Потому что, конечно, не хватало воздуха, не хватало солнца, не хватало новых впечатлений. Тем более что вот мы говорим о том, что Император и дети, Императорская семья и дети. На самом деле не дети. На самом деле Анастасии уже было почти 16, Ольге Николаевне, старшей из Великих княжон, было почти 23. И Цесаревич не дожил совсем немного до своих 14 лет. То есть это были уже сформировавшиеся личности. И, конечно, каждой личности нужен простор для творчества. А здесь ситуация была такова, что она, наоборот, призывала их углубиться, уйти в себя, уйти в семью. И это вот удивительным образом отразилось и на круге их занятий. Благодаря вот как раз поддержке государства, благодаря государственным музейным объединениям сохранилось здание, сохранилась подлинная лестница, перила, которые очень мудро отреставрированы, благодаря как раз консультантам, которых в том числе и мы привлекали. В этом участвовал Александр Васильевич Ренжин, очень известный российский коллекционер, общественный деятель, он приложил все усилия. Он реставратор, в том числе и реставратор икон. И вот как раз благодаря его профессионализму удалось открыть части этой лестницы, несмотря на то, что, представьте, деревянная лестница, она много служила и Ордовским-Танаевским, которые жили в этом доме, да, семье губернатора Тобольска, который жил в этом доме. И тем не менее вот несмотря на этот хрупкий материал, дерево, она в довольно хорошей сохранности, эта лестница. И сейчас, когда открыты фрагменты подлинного дерева, вот по которому ступали ноги Государя и всей его семьи, и приближенных, то для нас это особенно важно. Открыты фрагменты потолков, тоже свидетели тех дней. Открыты дверные косяки, сохраненные полностью вот в том виде, в котором они были, когда Семья покидала, в апреле-мае 18-го года покидала этот дом. С огромной любовью сохранены подлинные детали интерьера. Дело в том, что от обстановки, конечно, ничего не осталось, потому что, как всегда, в советское время дворцы и прочие другие просторные помещения, как правило, разгораживались на клетушки, так и там случилось тоже. Там был пенсионный фонд, потом какой-то отдел соцзащиты, и много-много других советских учреждений, которые требовали вот этих маленьких кабинетов. Но это все благополучно удалось удалить, сохранив те исторические перегородки, которые были во время пребывания там Царской семьи. И для нас чрезвычайно важно, что как раз благодаря усилиям объединенных музеев Тюменской области, те немногие артефакты, которые оставались после отъезда Царской семьи, они поступили в распоряжение экспозиционистов, они вошли в коллекцию музея, вошли в собрание музеев. Для нас чрезвычайно важно, что сохранился список вещей, которые были запрошены комендантом «Дома Свободы», как он тогда назывался по иронии судьбы, полковником Кобылинским. Были запрошены по просьбе Царской семьи те какие-то необходимые вещи, которые они не взяли из Царского Села. И по этому списку удалось восстановить подлинность некоторых вещей, принадлежавших Цесаревичу, например. Очень интересной получилась комната Наследника, Цесаревича Алексия, потому что там множество всяких штук, которыми он пользовался, да, вот и его «Кодак», его волшебный фонарь, оловянные солдатики. Из ГАРФа мы получили, из фонда Маргариты Хитрово, которая тоже в августе последовала за Царской семьей в августе 18-го, мозаики такие, пазлики, которые он собирал, там «Вестминстерское аббатство», и так далее.

К. Мацан

– Очень трогательно.

А. Громова

– Да, это очень трогательно. Нам удалось найти аналог, конечно, собственную его медаль «За храбрость» на Георгиевской ленте IV степени серебряную невозможно найти, но она есть у нас. И когда потомки преподавателя английского языка, Чарльза Сиднея Гиббса, прибыли на открытие музея, Чарльз Гиббс это сын, ну как бы приемный внук, так скажем, Чарльза Сиднея Гиббса, это сын его приемного сына, так скажем. Ну вот сам дед, Чарльз Сидней Гиббс, он воспитывал как раз Чарльза Гиббса, и у него сохранились очень интересные теплые воспоминания детства о Чарльзе Гиббсе. Вообще это отдельная судьба, это потрясающе интересно. Потому что вот тот удивительный духовный мир, та удивительная преданность Господу, Отчизне, тот патриотизм, любовь к ближнему, которые характеризовали Царскую семью, они не могли не производить впечатления на всех. Потому что в результате недаром так часто меняли охрану, потому что люди подпадали под обаяние простоты и любви Царской семьи. Чарльз Сидней Гиббс пережил вообще потрясающую метаморфозу в своей семье. Он, проводив Царских детей, в Екатеринбурге оказался под арестом. Потом сложными окольными путями, через Дальний Восток, он попал, вернулся в Англию. И что вы думаете, он лютеранин, он просто преподаватель языка, который приехал зарабатывать в Россию, да, он абсолютно духовно переродился. Из лютеранства он переходит в православие, с именем Алексей принимает святое крещение, в честь Цесаревича, и затем принимает постриг с именем Николай, в честь Императора, и становится иеромонахом Николаем.

К. Мацан

– Да, потрясающая история.

А. Громова

– Это вообще, это потрясающе. И вот с его потомками, и вот как раз Чарльз Гиббс привез фотографию Цесаревича на военном марше.

К. Мацан

– Он был на открытии музея?

А. Громова

– Он был на открытии музея, мы пригласили, мы с ними со всеми связались. Потомки Жильяра были на открытии музея. Елизавета Николаевна Остелецкая, потомок графини Гендриковой, также прибыла на открытие. То есть это вот такие частицы прошлого, которые удалось собрать.

К. Мацан

– Я напомню, сегодня в «Светлом вечере» мы говорим с Анной Витальевной Громовой, кандидатом исторических наук, руководителем Центра «Благотворительность в истории» Института всеобщей истории Российской Академии Наук. И также историком Константином Геннадьевичем Капковым, директором музея семьи императора Николая II Ливадийской Крестовоздвиженской дворцовой церкви – это музей в Крыму. Ну вот потрясающие вещи вы рассказываете о том, что потомки участников тех трагических событий приехали на открытие музея. А вообще встретиться с ними, наверное, особенный опыт. Как они это переживают, как они это вспоминают? То есть для нас, русскоязычных людей, скажем так, это особенная страница в истории всей страны. Для них это, наверное, особенная страница в истории их семьи. Они с какими глазами на это смотрят? Можете впечатлениями поделиться?

К. Капков

– Ну они плакали. Они плакали. И я вот для радиослушателей замечу, что, может быть, кто-то не знает просто, Пьер Жильяр это был учитель царских детей из Швейцарии. А Чарльз Сидней Гиббс учитель царских детей из Англии. И вот потомки их, они плакали. И они встретились в России, представляете, они встретились в России 100 лет спустя. А как-то живя там, вот так сказать, а по-моему, они оба живут в Европе. По-моему, Чарльз Гиббс ныне не в Англии...

А. Громова

– Да, Гиббс живет в Бордо, на самом деле не так далеко от Женевы...

К. Капков

– Не так далеко от Женевы, да, но они...

К. Мацан

– Но встретились в Тобольске.

К. Капков

– Но встретились они в Тобольске, да. И они оба плакали. Вообще вот такой трогательный, конечно, момент. И возвращаясь к вашему вопросу, а что там уникального есть, в экспозиции, вот, в частности, потом Чарльза Сиднея Гиббса, Чарльз Гиббс передал акварели Великой княжны Татьяны Николаевны и подлинные фотографии Чарльза Гиббса и еще некоторые предметы. И это, в общем-то, конечно, очень украсило коллекцию. А из таких вот фондовых вещей, которые принадлежали Тобольскому музейному объединению, это штандарт Цесаревича. Когда он путешествовал, Государь Император путешествовал еще в качестве Цесаревича по так называемой Восточной Сибири, он всю Сибирь проехал тогда и посещал Тобольск, и вот его штандарт того времени, он сохранился. Это, без сомнения, такой очень уникальный экспонат.

К. Мацан

– Вот Анна Витальевна сказала такую вещь в самом начале, которая мне кажется очень важной. Мы часто вообще, и в этой теме в частности, находимся в плену стереотипов. Вот знаменитое, упомянутое вами такое клише, что там, в Тобольске была комфортная жизнь, хорошо кормили, чуть не сказал: как у Христа за пазухой. Но мы видим, что это скорее позднее сформированный миф в таком уничижительном смысле слова, это неправда. А в плену каких еще стереотипов мы находимся, связанных с Тобольском или с дальнейшим путем Императора, который окончился в Ганиной яме? Ведь я напомню нашим радиослушателям, что открытие музея в Тобольске это один из пунктов в целом большом проекте, в таком историческом реконструировании всего маршрута, последнего маршрута жизни Императорской семьи и приближенных. Он начинается, этот маршрут, на станции Дно, на месте ареста и продолжается, проходя через Тобольск, дальше идет, если я не ошибаюсь, в Омск, а потом уже в Екатеринбург, в Ганину яму.

К. Капков

– Пермь еще там.

К. Мацан

– Да, а вот давайте расскажем, во-первых, об этих стереотипах, в плену которых мы находимся. И, собственно говоря, этот маршрут, который вы прокладываете для людей, от каких стереотипов он нас освобождает?

К. Капков

– Ну я думаю, что «Императорский маршрут» – Анны Витальевны детище, она о нем расскажет лучше всего. Вообще, конечно, стереотипы, вы знаете, человек вообще живет стереотипами. Вот если бы мы знали, как все на самом деле, то мы были бы другими, наверное. Ну о Царской семье, конечно, огромное количество неправды сказано, потому что ну вы понимаете, да, совсем было другое время. И потом, так сказать, вот тем, кто победил ее, так ну скажем, победил в свое время, вот по земным, по крайне мере, каким-то таким вот критериям, надо было как-то оправдаться. И надо было, потому что ну если вы убиваете святую семью, то кто вы после этого? А если ну вот просто не пойми, извините, что, кого и зачем, тогда вы, так сказать, ну что, ну так вот, хорошее дело, можно сказать. Поэтому бедную Царскую семью, конечно, не все понимали и до 17-го года, потому что они на таком духовном, нравственном уровне находились, что выделялись из общей массы даже тогда, до революции. А после революции вообще стали настолько недосягаемы, что единственный способ бороться с ними был это ложью вот обливать, так сказать. Ну сейчас, конечно, это немножечко все спадает, и кто хочет узнать правду, он узнает. По крайней мере, к этому нет никаких, так сказать, препятствий таких, что это вот там под запретом или связано с какими-то лишениями для тебя. Поэтому любой человек, кто хочет узнать о Царской семье, он узнает. И можно узнать это и вот через, допустим, тот же «Императорский маршрут», который Анна Витальевна с таким большим сердцем организовала. И я думаю, сейчас она в двух словах скажет.

К. Мацан

– Ну вот к этой теме после маленькой буквально паузы перейдем. Я напомню, что сегодня в «Светлом вечере» у нас в гостях Анна Витальевна Громова, кандидат исторических наук, руководитель Центра «Благотворительность в истории» Института всеобщей истории Российской Академии Наук. И историк Константин Геннадьевич Капков, директор древлехранилища, то есть музея семьи императора Николая II Ливадийской Крестовоздвиженской дворцовой церкви в Крыму. В студии Константин Мацан. Мы прервемся и вернемся к вам буквально через минуту.

К. Мацан

– Еще раз добрый вечер, дорогие друзья. «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. В студии Константин Мацан. Мы сегодня обращаемся к памяти чудовищно важных и чудовищно тяжелых событий для нас – это события столетней давности, судьба семьи последнего российского императора. Обращаемся к размышлениям о его пути на его Голгофу. И у нас сегодня в гостях Анна Витальевна Громова, историк, общественный деятель, кандидат исторических наук, руководитель Центра «Благотворительность в истории» Института всеобщей истории Российской Академии Наук, а также председатель Наблюдательного совета Фонда содействия возрождению традиций милосердия и благотворительности «Елисаветинско-Сергиевское просветительское общество». И историк, директор древнехранилища (музея) семьи Императора Николая II Ливадийской Крестовоздвиженской дворцовой церкви, это музей в Крыму, Константин Геннадьевич Капков. Мы говорим, как я уже сказал, об истории Царской семьи. И вот в конце прошлой части мы обратились к этой теме, к маршруту, историческому маршруту, последнему маршруту Императорской семьи, который начинается на станции Дно, проходит через Тобольск, про который мы уже поговорили, далее идет в Пермь, Омск и приходит в Екатеринбург. Анна Витальевна, вот куда из Тобольска конкретно, к каким событиям отправляется этот маршрут?

А. Громова

– Ну если позволите, прежде чем рассказать о дальнейшем следовании маршрута памяти Царской семьи, я бы хотела вернуться к вопросу, который мы обсуждали вот буквально перед этим, к вопросу о стереотипах, касающихся истории Царской семьи. Вы знаете, я бы не назвала это стереотипами – это слишком мягко. Я считаю, что это фальсификация была злонамеренная и клевета. И особенной жертвой этой клеветы стала, конечно, императрица Александра Федоровна. Елисаветинско-Сергиевскому обществу приходится быть всегда на переднем крае этой борьбы. Именно сегодня исполняется год с того знаменательного события, когда перед Никольской башней Московского кремля и перед Никольскими воротами восстановлен крест-памятник на месте гибели Великого князя Сергея Александровича. Вы знаете, что он погиб 4 февраля 1905 года от бомбы террориста Каляева. И его имя как раз было оболгано, его деяния, его жизнь были искажены, он был оклеветан и просто вычеркнут со страниц отечественной истории. Зато огромная улица Долгоруковская была названа именем Каляева. То есть все в нашей советской жизни было поставлено с ног на голову. И вот эта тяжкая борьба за правду продолжалась на продолжении многих лет. И я бы сказала, что очень многие наши граждане, очень многие жители России, очень многие люди, которые интересуются отечественной историей и любят ее, они услышали нас. Нам, например, удалось выпустить сейчас отдельный номер журнала «Московское наследие», который печатается под эгидой правительства Москвы. Правительство Москвы возглавляет и помогает нам в осуществлении программы «Великий князь Сергей Александрович и Великая княгиня Елизавета Федоровна на службе Москве и Отечеству». Но вот просто стоит обратиться к интернету, как вы сами убедитесь, какими потоками грязи был вообще полит супруг Великой княгини Елизаветы Федоровны, этот благочестивейший человек, действительно последовательный консерватор, действительно человек, который нигде и никогда не уступал и не отступал от сохранения целостности, безопасности страны. То есть он не шел на поводу у революционеров, и собственно одним из первых был внесен в список потенциальных жертв революции 1905 года. И поэтому для нас, вот мы как бы сейчас начинаем второй этап противостояния вот этим потокам злостной клеветы, которые обрушиваются порой на людей совершенно противоположного склада, чем тот, который ему приписывается на страницах учебников, художественных книг, научно-популярных изданий и так далее. Бедная Александра Федоровна, наша императрица, чего она только ни претерпела, каких только чудовищных обвинений, включая там сожительство с Распутиным, какие-то жуткие совершенно вещи о ней писались и еще до революции, как совершенно справедливо Константин Геннадьевич заметил. И уж в советское время это стало просто общим местом, что «Николашка алкоголик», что там и «пропил отечество» – ну я даже не буду всего вот этого перечислять. Потому что, знаете, мы, когда занимались восстановлением императорской усадьбы, усадьбы Александра II в Подмосковье, Усово-Ильинское, и я пришла в Ильинскую администрацию, начала говорить: ну как же, в таком запустении такое памятное место, ведь здесь после коронации почти целый месяц был император Николай II. Стала приводить другие аргументы в пользу того, что это историческое место. А мне сказали: ага! вы за Николку кровавого тут пришли пропагандировать?! – я просто похолодела. Я таких слов вообще не слышала, и для меня это было насколько потрясающе. Вот «Николку кровавого» как-то, простите, вообще пять лет назад как-то мы вот этого уже не слышали, пожалуй, да, и вдруг глава сельсовета мне вот такое говорит. Так что, друзья, эта клевета, она жива, она повсюду. Именно поэтому Елисаветинско-Сергиевское общество явилось инициатором «Императорского маршрута». Друзья, давайте по-новому взглянем на события столетней давности. Дайте возможность молодежи, людям, которые интересуются историей, вообще любого совершенно уровня образования, любой конфессиональной принадлежности просто по-новому увидеть историю нашего Отечества. Именно к этому призывает экспозиция Тобольского музея, именно к этому призывали и гости, которые приглашены были на открытие 26 апреля этого года, когда открывался музей. Ольга Николаевна Куликовская-Романова, которую вы все знаете, она очень много сделала и в 90-е годы, много благотворительной помощи оказала России, много трудилась для восстановления новой России, для восстановления в ней православного духа, для укрепления, для помощи всем нуждающимся. И вот на круглом столе, на конференции, которая была в честь открытия и проходила в покоях митрополита Тюменского и Тобольского Дмитрия – это очень интересное было такое научное событие, – Ольга Николаевна прочла доклад об императрице Александре Федоровне. И я очень рада, что слова, сказанные ею, созвучны нашей экспозиции. Потому что в экспозиции мы говорим о том, какой она была талантливой матерью, как она занималась образованием и воспитанием своих детей. В нашей экспозиции все грани образования, которое давалось Царским детям. В нашей экспозиции старинная балалайка – аналогичная была у Цесаревича, и лучшие учебники того времени, и ноты музыкальных произведений классических, по которым обучались княжны. Первостепенное значение в экспозиции занимают книги по Закону Божиему, Святое Евангелие, Катехизис, Жития святых – все, к чему обращалась каждый вечер и каждое утро Царская семья в своей молитве ко Господу. Огромное количество свидетельств не только о благотворительной деятельности Александры Федоровны, которая была чрезвычайно широка – об этом еще нужно говорить и говорить, это отдельная, потрясающе интересная тема, – но и просто о благотворительных учреждениях под эгидой Императорского Дома Романовых. Мы начинаем с Марии Федоровны, супруги Павла I, там есть несколько экспонатов, несколько тарелок, которые принадлежали ведомству учреждения императрицы Марии. То есть мы говорим о благотворительности, о том, как она была устроена в России и о личной благотворительности Императорской семьи. Огромные деньги тратились. Практически все состояние императора Николая II не было оставлено его детям, не было оставлено на черный день, не копилось и складировалось где-то, да, а оно все работало, все работало на благо ближнего, все работало для тех, кто нуждался в огромной империи, которая была под его отеческим покровительством.

К. Мацан

– Спасибо огромное. Да, вот это колоссально важная тема, потому что у нас есть возможность, если мы этого хотим, стереотипы преодолевать и изучать правду. Но давайте теперь перейдем к маршруту, к тому, о чем уже начали говорить. Куда он отправляется из Тобольска?

А. Громова

– Да, ну мы старались объединить в маршрут памяти Царской семьи все места ссылки и гибели 17 членов Императорской семьи, пострадавших в годы революционного террора – 18-19-й год. И первое убийство, как мы знаем, совершилось 12 июня в Перми, когда был убит находившийся под арестом Великий князь Михаил Александрович и его секретарь Николай Джонсон. Следующий акт трагедии состоялся в Екатеринбурге, когда была без суда и следствия тайно расстреляна Царская семья. Затем гибель Алапаевских мучеников на следующий день. Мы знаем, что в ночь с 16-го на 17 июля погибли Царственные Страстотерпцы, с 17-го на 18-е, на следующую ночь, погибла преподобномученица Елизавета и ее крестовая сестра Варвара, Великий князь Сергей Михайлович, князья императорской крови Константиновичи – Игорь, Константин и Иоанн; Князь Владимир Палей – это сын от второго брака Великого князя Павла Александровича, брата Сергея Александровича, о котором мы уже сегодня говорили, который был мужем Великой княгини Елизаветы Федоровны. И январь 19-го года – это четверо Великих князей, расстрелянные 25 января у входа практически в Петропавловский собор, практически у подножия усыпальниц своих великих предков. Мы знаем, что там усыпальница Романовых, что именно там находятся гробницы наших императоров. Вот по всем этим городам, по этим местам пройдет первый этап маршрута. Вообще «Императорский маршрут» это очень большой проект, национальный проект, который включает в себя помимо маршрута памяти Царской семьи также места высочайшего пребывания, то есть резиденции, как малые, так и большие. То есть мы говорим сейчас не только о Царском Селе, Петергофе, Гатчине, Павловске и так далее. Мы говорим, допустим, об имении Рамонь князей Ольденбургских в Воронежской области, допустим, и о других. Или об Осташево – это владение Константиновичей. То есть о каких-то маленьких усадьбах, которые они благоустраивали, где они благотворили и так далее. И последний этап, наиболее интересный и очень обширный, он касается мест высочайшего пребывания и паломничеств Царской семьи. Представляете, за трехсотлетнюю историю Дома Романовых практически в каждом уголке нашей необъятной родины побывали представители Царской семьи. То есть фактически каждый, кто интересуется историей – краеведы, молодежь, университетские учащиеся там, студенты, семинаристы, школьники – все могут, как следует порывшись в архивных материалах, найти свидетельства того, что в том или ином маленьком городе или поселке был в течение трехсот лет Дома Романовых кто-то из представителей Царской семьи. Вот это вкратце об «Императорском маршруте».

К. Мацан

– Я напомню, в «Светлом вечере» у нас сегодня Анна Витальевна Громова, кандидат исторических наук, председатель Наблюдательного совета Фонда содействия возрождению традиции милосердия и благотворительности «Елисаветинско-Сергиевское просветительское общество» и историк Константин Геннадьевич Капков, директор древлехранилища семьи Николая II Ливадийской Крестовоздвиженской дворцовой церкви в Крыму. Константин Геннадьевич, а вот для вас как для историка, который с этой темой работает вплотную, с какой, может быть, самой – ну вот мы заговорили сегодня о стереотипах, да, о клише, о клевете, которая была, – какую самую такую для вас существенную, может быть, клевету вам пришлось развенчивать? Вот вы столкнулись с тем, что это было не так, и открыли, что это было по-другому, рассказали людям, что это было по-другому. Можете нам рассказать?

К. Капков

– К сожалению, вообще-то приходится на очень широком фронте работать. Потому что ну за сто лет люди тоже старались, так сказать, вот...

К. Мацан

– Без дела не сидели.

К. Капков

– Без дела не сидели, да, поэтому тут, конечно, в общем-то, много. Ну наверное, и это не совсем имеет отношение к Тобольскому музею собственно, хотя эта тема до сих пор как-то, в общем, особо даже, насколько мне известно, и не рекомендуется к рассмотрению: это Государь Император и Григорий Ефимович Распутин.

К. Мацан

– Так. Ну острейшая тема, конечно.

К. Капков

– Да. Ну видите, на самом деле получилось так, что вот возвращаясь к Тобольску, все-таки у нас вокруг него...

К. Мацан

– Не обязательно. Мы уже прошли в нашем маршруте дальше, ну и в принципе, по широкой повестке дня.

К. Капков

– По «Императорскому маршруту», да, целиком. Да, ну вот село Покровское, оно же, собственно говоря, в Тобольской губернии. И так ведь получилось, что когда...

К. Мацан

– А село Покровское – это...

К. Капков

– Это родина Григория Ефимовича Распутина. И так получилось, что когда Царскую семью везли в Тобольск тогда по реке и они проезжали мимо дома – это зафиксировано все в дневниках Царской семьи, что они видели этот дом, так сказать, отметили это. И когда их увозили, соответственно, уже посуху, там было, с ночи 25 на 26 апреля из Тобольска выехали, они тоже проезжали через село Покровское. Причем остановка их экипажа была прямо напротив дома Распутина, и они видели – то, что отмечено тоже в их дневниках, – как им там рукой махали родственники Распутина. Я не думаю, что большевики специально провозили именно вот так их чрез это село и специально останавливались рядом с этим домом, потому что у них были другие задачи там. И очень много каких-то серьезных нужно было моментов решать, что до таких театральных немножечко действий как бы им, наверное, было не до этого, что комиссар Яковлев так специально как-то все режиссировал. Слишком много им там надо было более серьезных моментов решать. Но так или иначе вот это случилось. Но это вот такой маленький штрих. Конечно, сейчас это отдельная тема, говорить о ней здесь не место и не время, да, но без сомнения, контакт Царской семьи с Григорием Распутиным был, и его надо правильно просто понять и осмыслить. И говорить, что его не было – ну это неправда, он был. И говорить, что он был незначительный – тоже неправда, потому что из одних дневников Царя, собственно, очевидно, что у них были постоянные регулярные встречи. Надо просто это правильно понять.

К. Мацан

– Понятно, что у нас программа сейчас не про это, но раз мы про это заговорили, ваше мнение просто, как историка, если можно там, в общем, вкратце, что такое правильно осмыслить хотя бы? Найти золотую середину? Что?

К. Капков

– Я могу сказать, что значит правильно осмыслить. Это надо, чтобы это понять, танцевать не от каких-то вот публикаций там неких воспоминаний, так сказать, и бульварной прессы того времени, чтобы понять эту связь, а отталкиваться от Государя Императора. Что Государь Император был очень духовный и тонкий, образованный человек, и если он с кем-то говорил в течение ну десяти лет, то очевидно, значит, что этот собеседник был ему интересен. Потому что ну если вам собеседник неинтересен, и вы, так сказать, абсолютный властитель, будете вы говорить с человеком, который вам не интересен? Да ни в каком формате, ни в каком варианте. Значит, вот надо отсюда исходить. Надо исходить из Царя, тогда эта связь становится более как бы в понятном таком и правильном ключе, развиваются события. То есть отрешиться от каких-то там стереотипов и каких-то вот принятого такого общего мнения, а просто исходить из дневников Царя. Вот начиная с таких неопровержимых документов и от личности Царя уже рассматривать этот вопрос. И тогда он открывается, в общем, в правильном свете.

К. Мацан

– Я в начале программы упомянул, что, быть может, эта тема, тема Царской семьи, имеет значение не только в таком, скажем так, общественном плане или государственном плане, на уровне всей страны, истории страны. А имеет значение еще и на уровне личном, для каждого человека в отдельности. Что-то мы чувством такое, что это нас касается каким-то образом. Ну, быть может. Вот вы как историк, который этой темой занимаетесь, где тут ваше личное измерение? Почему эта тема вам важна и дорога, что вы для себя выносите из погружения в нее как человека, христианина просто?

К. Капков

– Я учусь порядочности. Вот так выражаясь по-простому такому, светскому, наверное, такому, немножко, мирскому. Ну просто Царская семья меня учит быть по возможности более-менее порядочным человеком. Потому что заниматься историей этой семьи ну обязывает хоть как-то вообще, к какой-то...

К. Мацан

– Соответствовать?

К. Капков

– Ну хоть там в каком-то приближении вообще как-то, хоть что-то, иначе просто стыдно. Она учит, да, без сомнения. А любая, понимаете, любая святость, она учит вот человека так или иначе, и соприкасаясь с жизнью святых людей, вы как-то начинаете осмысливать свою собственную жизнь более верно, наверное.

К. Мацан

– Анна Витальевна, а для вас вот это личное измерение, соприкосновение с этой темой, в чем заключается?

А. Громова

– Вы знаете, для меня, наверное, как... Я, может быть, на тему Императорской семьи смотрю все-таки сквозь призму женской половины этой семьи. Поскольку я считаю, что нужно, вот пришло время отдать должное императрице Александре Федоровне, и в том числе и Великим княжнам старшим, конечно, Ольги и Татьяне, то я хочу сказать о том, что для меня как для историка и для меня как для матери, как для супруги огромное значение имеет ответственность. Чувство ответственности, которое мы обязаны воспитывать в свои детях, чувство ответственности, с которым мы вообще должны жить. Ответственности перед близкими, ответственности перед страной. Ответственности перед работой, которую мы делаем, ответственности за ее результат. Поэтому если мы, посетив музей на «Императорском маршруте», а сейчас мы уже вовсю работаем над созданием музея в Алапаевске, в напольной школе, который будет построен по тому же принципу, что и музей в Тобольске, потому что работает тот же творческий коллектив. И Елисаветинско-Сергиевское общество работает со Свердловским краеведческим музеем вместе, и наш художник, Наталья Михайловна Плахтеева с нами. И я хочу сказать, что вот эта ответственность Государя за судьбы страны, его ответственность от рождения как Великого князя, те принципы ответственности, в которых детей воспитывали, эти принципы прекрасно передает наша экспозиция в Тобольске. И вот если мы станем чуточку более ответственными перед своей совестью, перед своими близкими – даже не будем брать широко, – даже просто перед своими родителями и детьми, друзья мои, жизнь наша изменится к лучшему пренепременно. Желаю всем вам успеха на этом очень трудном пути.

К. Мацан

– Ну по молитвам Царственных Страстотерпцев.

К. Капков

– Можно еще один маленький момент сказать? О духовнике царя все-таки, мне кажется, хоть два слова нужно сказать тобольском. Ну из таких духовных аспектов кажется очень важным то обстоятельство, что Государь Император и Царская семья последний раз исповедовались и причащались именно в Тобольске, на первой седмице Великого поста. И соответственно последний духовник царский, он был тобольским священником, настоятелем кафедрального Софийско-Успенского собора. И вот этот священник, конечно, был, так сказать, забыт, как и миллионы многих других священников. И пришлось все узнавать о нем вот очень долго и очень трудно. В советское время он претерпел много гонений, так как, во-первых, все время придерживался так называемой «тихоновской» ориентации, то есть был собственно верен Патриаршей Церкви, не уходил в обновленчество никогда. И сразу фактически со времени изъятия церковных ценностей – вот в начале 20-х годов кампании, и до своей мученической кончины в 32-м году он все время провел или в ссылках, или в лагерях. В 23–25-м году он находился в Соловецком лагере особого назначения, а это лагерь страшный. И несмотря на то, что, так сказать, про него там всякие анекдоты тогда еще, в 20-е годы ходили, и там как-то Соловки даже там чуть ли не фокстроты и потом там они издавали, и газеты, и журналы, которые одно время были, по свободной подписке распространялись, то есть как бы ими так козыряли немножечко. На самом деле режим содержания там был очень страшный. И сейчас современные исследователи, есть такая статья, Соловки и Освенцим, и получается, что эти два лагеря по своим характеристикам – значит, там ярусность нар, калорийность питания и вот таких вот, так сказать, специфических тюремных характеристиках, условиях содержания и работы, в общем, Соловки превосходили Освенцим, так сказать. Поэтому находиться там в 23–25-м году было очень тяжело. После этого батюшке запрещали служить, он жил в бедности – ну, в общем, это такая вот мученическая история многих, конечно, священников. И большевики, правда, так сказать, вот не смогли как-то до 32-го года узнать, что он был духовником Царя, вот иначе бы, наверное, еще бы раньше...

К. Мацан

– Как его звали, еще раз?

К. Капков

– Отец Владимир Хлынов. Он был в ссылке в Обдорске, и после ссылки был арестован в Екатеринбурге. Вот он переезжал между – Тобольск, Тюмень и Екатеринбург. И попал тоже в очень страшный лагерь – Срезднеазиатский лагерь, Сазлаг, в городе Ташкент. То есть он был родом сам, так сказать, из Тюмени, из такого климата, потом он побывал на Соловках, на Севере. А потом, значит, опять на восток, в Сибирь, в Обдорске в ссылке, а потом в Ташкент – уже там под 60 лет было, в климат соответствующий. Лагерь страшный был. Уровень смертности – это документы по этому лагерю хранятся в Государственном архиве Российской Федерации, они сохранились. Уровень смертности: каждый четвертый умирал в 32-м году – это 25 процентов. В мирное время. И это огромная смертность. То есть умирали от антисанитарии – Ташкент, жара, от антисанитарии каждый четвертый умирал. Страшные условия содержания. Он пробыл там полгода и умер, потому что, наверное, уже просто физически уже невозможно было как-то дальше находиться. Последнее, что замечу, очень трудно и, слава Богу, что получилось, было выяснить дату его кончины. Потому что документы по этому лагерю общие хранятся в ГАРФе, а вот более такие детальные документы хранятся в Узбекистане, соответственно, где лагерь этот находился. И туда доступ вот очень сложный. Попытки проникнуть в архив города Ташкент, значит, они очень ну как бы не получались, так скажем, да, потому что никакого содействия не находили. Разные запросы...

К. Мацан

– Но все-таки удалось?

К. Капков

– Вы знаете, удалось, да, при посредничестве митрополита Среднеазиатского Викентия, вот его контакты с власть имущими...

К. Мацан

– А Владыка был у нас в студии.

К. Капков

– И владыка, он был настоятелем, не настоятелем, а епископ Екатеринбургской епархии, и он очень близко к сердцу принимал все вопросы, связанные с Царской семьей, он там дружил с настоятелем монастыря в Ганиной яме очень хорошо, архимандритом Феодосием, который вот, собственно говоря, сейчас епископ Исилькульский. И несколько дней назад на станции «Любинская», которая принадлежит Исилькульской епархии, была открыта памятная доска: Царская семья вот из Тобольска попала туда, а на Екатеринбург не напрямую была. Вот благодаря, в общем-то, владыке Викентию удалось через МВД Узбекистана, значит, выяснить дату смерти – 10 августа 32-го года. Мы получили официальный ответ из МВД Узбекистана.

К. Мацан

– Ну вот еще один штрих к той эпохе, к тем страшным событиям, о которых мы сегодня говорили. И, наверное, этот разговор, как я с этого и начал программу, он бесконечный, и все, что ни будет сказано, будет недостаточно, чтобы, наверное, до конца и глубоко так, по-настоящему, сердцем осмыслить и познать всю эту историю. Но, слава Богу, у нас есть возможность снова и снова об этом говорить в эфире радио «Вера». И я вам благодарен за этот разговор. Я напомню, сегодня в студии у нас были Анна Витальевна Громова, кандидат исторических наук, руководитель Центра «Благотворительность в истории» Института всеобщей истории Российской Академии Наук и Константин Геннадьевич Капков, историк, директор древлехранилища, то есть музея семьи императора Николая II Ливадийской Крестовоздвиженской дворцовой церкви в Крыму. Я вам еще раз выражаю благодарность за эту беседу, очень глубокую и важную. В студии был Константин Мацан. До свидания и до новых встреч.

К. Капков

– Спасибо, до свидания.