Поделиться
«Апостол Павел». Рембрандт (1606–1669)
Рим., 97 зач., VIII, 14-21.
Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Страх с уверенностью можно назвать одной из доминирующих эмоций человека, а потому всем нам бывает страшно, и для этого есть масса всевозможных поводов: страшно бывает за свою жизнь, за своё будущее, за будущее детей, страшно за здоровье, страшно встретить в тёмном переулке агрессивно настроенных граждан, страшно попасть в аварию и остаться инвалидом, страшно стать удачным объектом манипуляций телефонных мошенников, жить вообще страшно, а ещё страшнее умирать, особенно если держать в памяти необходимость предстать на Суд Божий. Страшнее же всего то, что нам — христианам — страшно, несмотря на Христову заповедь не бояться, которая звучит в Евангелии почти как рефрен. Да, не бояться — это заповедь, и тот, кто боится, нарушает эту заповедь. Вместе с этим, страх — это определённая эмоция, она не имеет прямой связи с нашим желанием, а потому исполнить Христову заповедь бывает очень непросто. Апостол Павел в 8-й главе Послания к Римлянам попытался объяснить, каким образом мы можем преодолеть страх. Давайте послушаем тот отрывок из этой главы, который сегодня звучит в православных храмах.
Глава 8.
14 Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии.
15 Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!»
16 Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии.
17 А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться.
18 Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас.
19 Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих,
20 потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде,
21 что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих.
К человеческой жизни можно относиться как минимум двумя различными способами: можно полагать, что вся она состоит из цепи независящих от нас случайностей, и можно считать, что все мы в руках Божиих, а потому и самое страшное происходит не без Его ведома и имеет свой смысл, который в полноте откроется лишь в жизни будущего века.
Вполне предсказуемо, что апостол Павел смотрел на жизнь не как на цепь случайностей, Павел во всем видел Бога. Но не Бога как некую могущественную и неотвратимую силу, а Бога как Любящего Отца. Собственно, об этом апостол и написал христианам Рима: «Вы приняли Духа усыновления, Которым взываем: „Авва, Отче!“ Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии» (Рим. 8:15,16). Своими словами Павел проводит границу между теми, кто принял Духа Святого, и теми, кто живёт вне благодатного содействия Духа. Для первых Бог — Отец, для вторых же — скорее неведомая сила, действия которой невозможно понять и на которую никак нельзя повлиять. Впрочем, второе из этих двух возможных состояний — вовсе не приговор, каждый может обратиться ко Христу, принять христианское крещение и получить дары Духа Святого. Справедливо и обратное: сами по себе церковные таинства будут бессильны, если человек не живёт так, как то предписывает Евангелие.
Если же есть общение с Духом Святым, то есть и общение с Богом-Отцом, следовательно, есть глубокое внутреннее понимание того, что в конечном итоге нас ждёт ни с чем не сравнимое блаженство, о котором апостол Павел написал как о славе: «Думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8:18). Но, конечно, не стоит понимать «славу» в смысле известности, слава здесь имеет отношение к пребыванию с Богом в грядущей вечности. Если есть дух свободы чад Божиих и тесное молитвенное общение с Богом-Отцом, то для страха попросту не остаётся места, потому как страх в этом случае замещается уверенность в благом попечении Бога о нас, ну а то, что мы не способны охарактеризовать как благо, перестаёт нас определять и пугать, потому что есть вера в конечную победу Христова Воскресения над всеми невзгодами, потерями, трагедиями и над самой смертью.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Как отличить смирение от безволия. Алёна Боголюбова
Поделиться
Был у меня на работе такой случай: я смирилась с лишением премии. Отказалась бороться за треть своей зарплаты. Понимала, что решение несправедливое, но промолчала. Решила, что это произошло по воле Божьей. Так я себе представляла смирение в начале моего воцерковления. Сейчас, конечно, понимаю, что это была ошибка, но тогда... Тогда меня, по духовной неопытности, бросало в крайности, и эта история — показательная.
Сбой, из-за которого я осталась без премии, произошёл в бухгалтерской программе. Но выяснилось это гораздо позже. И то, никто о нём бы не узнал, если бы я не рассказала о своём в кавычках «подвиге» священнику.
— С чего ты взяла, что это смирение? — с досадой реагировал батюшка. — Да разве так смиряются? Это безволие. Ты просто решила плыть по течению.
То есть, отказ разобраться в обстоятельствах я выдала за упование на Бога. И священник резонно указал мне на ошибку в понимании сути Православия. Он будто встряхнул меня словами о том, что Спаситель не призывал людей быть пассивными.
Но как распознать грань между смирением и безволием? Отвечая на этот вопрос, батюшка обратил моё внимание на то, что я не просто так рассказала об этой истории на исповеди.
— У тебя поэтому и нет мира на душе, что ты поступила не по Божьей воле, — сказал он. — Смущение сопровождается сомнениями. Это и есть сигнал, на который нужно обратить внимание. Когда нет уверенности, как поступить, — нужно молиться и выбирать тот путь, где душа будет спокойна.
После разговора со священником я инициировала служебную проверку. В итоге, наши программисты нашли компьютерную ошибку, которая, к слову, могла повториться с другими людьми. Слава Богу, этого не произошло. Мне выплатили премию, и на душе действительно стало спокойно. Не только потому, что это была солидная часть зарплаты, а скорее потому, что в этом чувствовалось правильность происходящего. Будто я делаю всё именно так, как того хочет Господь.
Эта история научила меня нескольким важным вещам: во-первых, то, что я считаю смирением, — не всегда является таковым; во-вторых, смущение на душе — это сигнал, который помогает принять правильное решение; в-третьих — пренебрегать честно заработанными деньгами также плохо, как быть расточительной. На последнее, кстати, мне также указал священник, напомнив слова Амвросия Оптинского о том, что «безрассудно быть пристрастным к деньгам, и нерассудно пренебрегать ими».
Я поняла, что Бог не хотел лишать меня премии или проверять мою готовность смиряться. Он показал, что смирение — это сила. А плыть по течение — безволие, то есть слабость. И мы, во что бы то ни стало, должны рассуждать и действовать, чтобы сохранить мир в душе. Божий мир.
Автор: Алёна Боголюбова
Все выпуски программы Частное мнение
13 октября. О подаянии
Поделиться
В 6-й главе Евангелия от Луки есть слова Христа: «Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад».
О подаянии — игумен Лука Степанов.
Когда говорит Господь о подаянии всякому нуждающемуся, то речь идёт прежде всего о дневном пропитании. Речь не идёт о пожизненном снабжении всякого, кто сказал: «Ну, теперь ты будешь меня кормить». Такого порядка не было заведено ни в монастырях, ни в апостольском собрании.
Напротив, мы знаем слово апостола Петра: «Кто не работает, да не ест в ваших сообществах, но всякому нуждающемуся или голодному поддержать его жизненные силы необходимо тогда, когда у тебя есть эта возможность». Ну, а про практическое исполнение слов о нетребовании назад одолженного скажу следующее: необходимо давать в долг столько, сколько ты не пожалеешь потерять. И сам этой практикой пользуюсь по жизни, когда кто-либо обращается с тревожной и напряжённой просьбой: «Вот мне нужно 40 тысяч, а я обязательно отдам, когда будет у меня, и очень скоро появится эта возможность».
Ни за кем же священник не станет ходить: «Верни мне, верни, что обещал». Поэтому с лёгким сердцем отдаёшь столько, сколько тебе не жалко потерять, со словами: «Вот вам во славу Божию, если это сейчас, возможно, для меня такая милостыня, а уж о возвращении особенно не беспокойтесь».
И тогда вы всё-таки исполняете по мере сил своих и просьбу того, кто за займом к вам обращается, но, при этом предоставляя этот посильный займ, оставляете сердце своё свободным и не будете преследовать этого человека за невозвращённые вовремя деньги.
Все выпуски программы Актуальная тема
13 октября. О божественной благодати в Православной Церкви
Поделиться
В 1-й главе Послания апостола Павла к филиппийцам есть слова: «Я имею вас в сердце в узах моих, при защищении и утверждении благовествования, вас всех, как соучастников моих в благодати».
О божественной благодати в Православной Церкви— священник Николай Дубинин.
Апостол Павел в послании к филиппийцам пишет очень трогательные вещи, потому что он бесконечно любит (это видно из послания) свою филиппийскую общину. Это его последнее обращение к ним, он чувствует, что скоро разрешится от плоти этой земной, и даже говорит о том, что уже желает скорее увенчаться в Царстве Божьем.
И вот он призывает в этом послании ко многим вещам, которые нам следовало бы перечитывать и применять к себе и к своей духовной жизни. В частности, он говорит: «Несмотря на мои узы, на моё заключение, я имею вас всех в своём сердце и с любовью о каждом из вас думаю, и также призываю быть соучастниками той благодати, которую я сам получил».
Это означает, что мы должны жить единой церковной общиной, что не бывает так: вот есть батюшки, пастыри или архипастыри, а есть мы. В сознании апостола Павла мы все — одно целое, и мы все едины.
Помоги Господь всем нам не растерять это чувство.
Апостол Павел драматично перед своей смертью как бы призывает, в том числе и нас с вами, братья и сестры, воспринимать себя внутри большой семьи, которая есть Церковь.
Все выпуски программы Актуальная тема
