Поделиться
Евр., 319 зач., VIII, 7-13.
Глава 8.
7 Ибо, если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому.
8 Но пророк, укоряя их, говорит: вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет,
9 не такой завет, какой Я заключил с отцами их в то время, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской, потому что они не пребыли в том завете Моем, и Я пренебрег их, говорит Господь.
10 Вот завет, который завещаю дому Израилеву после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в мысли их, и напишу их на сердцах их; и буду их Богом, а они будут Моим народом.
11 И не будет учить каждый ближнего своего и каждый брата своего, говоря: познай Господа; потому что все, от малого до большого, будут знать Меня,
12 потому что Я буду милостив к неправдам их, и грехов их и беззаконий их не воспомяну более.
13 Говоря «новый», показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению.
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Через все Священное Писание красной нитью проходит идея завета между человеком и Богом. Какой же смысл вкладывали библейские авторы в это слово и почему оно имеет такое значение?
Первоначально, в еврейском языке, слово, которое на русский язык переведено как «завет», звучало как «берит». Оно указывало на юридический договор, который заключали между собой или отдельные люди, или даже целые племена. Интересно то, что этимологически слово «берит» восходит к глаголу со значением «рассекать, разрубать, резать». И это не случайно. В древнем Ханаане и Месопотамии акт заключения союза между двумя сторонами мог сопровождаться особым ритуалом. По своей сути это было жертвоприношение. Туши жертвенных животных рассекали пополам, а потом их части складывали таким образом, чтобы между ними образовалось пространство. Через это пространство проходили участники, заключавшие союз. С одной стороны, этим действием они словно говорили, что, если кто-то нарушит завет, с ним произойдет то же, что и с этими животными. С другой стороны, это было символом того, что их союз скреплен кровью.
Библейские авторы заимствуют это понятие и применяют его к отношениям между человеком и Богом. На протяжении истории Господь заключает с людьми ряд заветов. Самый первый — союз с Ноем после потопа, затем — с Авраамом, после — с Моисеем на горе Синай, а в его лице со всем Израилем, которому Господь дал закон. Согласно этим заветам человек должен был хранить верность Богу, со Своей стороны Бог обещает Своим людям покровительство и в качестве его видимого знака — Землю Обетованную. Однако все эти союзы оказались несовершенны. Люди постоянно их нарушали. Поэтому апостол Павел и называет их ветхим заветом. Ветхим не в смысле старым, а скорее в значении чего-то непрочного, ненадежного, слабого, как в словосочетании «ветхая одежда». Почему же этим союзам не хватало крепости? Потому что не было у человека сил хранить верность Богу. Все договоры оставались для них чем-то внешним, не более чем юридический контракт, которые не касается напрямую их сердца.
Все меняется с приходим Христа-Спасителя. Бог как бы говорит: если человек не может дотянуться до неба, Я Сам стану человеком, и таким образом дам людям силы выполнить договор. Вот этот период истории апостол Павел и называет Новым Заветом. Господь Своим воплощением преображает человеческое существо, словно вливает в человеческую природу новую кровь, дает ему свежие силы, которых у нас раньше не было. Это и означают слова «вложу законы Мои в мысли их, и напишу их на сердцах их». Благодаря действию благодати Спасителя завет превращается не в формальный договор. Он становится содержанием внутренней жизни верующего. Господь устанавливает предельно близкие и личные отношения между Богом и человеком. «Все, — говорит апостол Павел, — от малого до большого, будут знать Меня, потому что Я буду милостив к неправдам их, и грехов их и беззаконий их не воспомяну более».
Всякий из нас призван к тому, чтобы вступить именно в такие предельно личные отношения с Творцом: когда Бог это не карающий судия, который требует исполнения формального договора, а любящий родной отец, готовый простить заплутавшему сыну любой его грех. И насколько это для Него важно, ответить не сложно. Стоит лишь вспомнить, что если в древние времена завет скреплялся кровью жертвенного животного, то для заключения Нового Завета Господь пролил на кресте Свою собственную.
