«Помощь людям в «горячих точках». Протоиерей Дмитрий Кротков

У нас в гостях был руководитель специального гуманитарного центра Крымской митрополии протоиерей Дмитрий Кротков.

Наш гость рассказал, как он вместе со своими детьми начал принимать участие в поездках в «горячие точки», в какой помощи чаще всего нуждаются люди в районах боевых действий и стихийных бедствий, и как благодаря усилиям неравнодушных волонтёров она осуществляется.

Ведущие программы: Тутта Ларсен и пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский.

---

Т. Ларсен

— Здравствуйте, друзья, вы слушаете проект «Делатели» на Радио ВЕРА. С вами Тутта Ларсен...

В. Рулинский

— И Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. У нас в гостях сегодня протоиерей Димитрий Кротков, руководитель специального гуманитарного центра Крымской митрополии. Здравствуйте, батюшка.

Протоиерей Димитрий

— Здравствуйте.

В. Рулинский

— Отец Димитрий, человек, который совершил уже больше ста поездок в Херсонскую, Запорожскую области, Донецкую Народную Республику, отвозя гуманитарную помощь в те районы, куда больше практически никто не добирается, эвакуируя людей из поселков, затопленных после разрушения Каховской ГЭС. Я думаю, что вы видели столько, сколько, наверное, мало кто видел. И мы будем сегодня говорить о той помощи, которая сегодня нужна там и о том, что мы можем сделать сами. Батюшка, вы сейчас уже сколько поездок совершили?

Протоиерей Димитрий

— Ну 105.

В. Рулинский

— 105? Вот я удивляюсь, вот еще недавно я только говорил вот 100, уже 105. Как вы успеваете?

Протоиерей Димитрий

— Ну дело в том, что две, можно сказать, не моих поездки уже в связи с тем, что у меня был и разные мероприятия, и народный собор. И наша команда все равно, независимо от меня, но вот в первые две поездки, даже как-то так неловко, но они были без меня. Две поездки. Поэтому как бы моих личных 103, а так 105.

В. Рулинский

— Вы же из Крыма, получается, обычно собираетесь, да, как-то?

Протоиерей Димитрий

— Да, естественно, из Крыма.

В. Рулинский

— Как это происходит, что у вас там, вы как-то грузите, собираете со всех людей гуманитарную помощь, везете? Расскажите, как это все организовано.

Т. Ларсен

— И кто в вашей команде.

Протоиерей Димитрий

— Ну в нашей команде прежде всего водители, люди, которые как бы были со мной в разных абсолютно, скажем, мягко говоря, нестандартных ситуациях.

Т. Ларсен

— Ну это миряне, ваши какие-то духовные чада?

Протоиерей Димитрий

— Костяк есть у нас, конечно, это миряне, и которые ну морально устойчивы. Но мы и довольно часто привлекаем батюшек, священников с Крымской епархии. Мы взаимодействуем и приглашаем к сотрудничеству, и такие у нас уже были, опыт такой точнее, когда с Калужской епархии, с Козельской епархии. С Калужской митрополии наместник монастыря отец Михаил приезжал, отец Дионисий, руководитель социального отдела. Маргарита, руководитель милосердия Ростов-на Дону приезжала тоже к нам. Мы делали перезагрузки там и разные мероприятия, очень много собирали. Отцы с других районов приезжают. То есть вот в таком формате, потому что водителей порой не хватает, когда большой, объемный груз, у нас есть нехватка водителей. Плюс как бы дорога тяжелая, нужны и руки, нужны и люди, которые как бы заменят в случае — извините, ну буду говорить, как есть, в случае если какое-то ранение водителя, чтобы его мог заменить, чтобы не бросать просто машину, а чтобы сосед по крайней мере жгут наложил.

В. Рулинский

— Бывали случаи ранений?

Протоиерей Димитрий

— Нет, слава Богу, у нас не было ранений. У нас был один случай гибели. Но, слава Богу, не конкретно нашей команды, а человека, которого мы во Владимировке под Никольским, это Угледарский район, мы у него разгружали гумпомощь, а потом дети и люди на велосипедах разводили адресную помощь. Ну вот такой один из моментов как раз нас видели четко, конкретно с коптера, однозначно. Потому что четко начали...

Т. Ларсен

— Прицельно.

Протоиерей Димитрий

— Прицельно бить, конкретно прямо по нам. Два прицелочных были по огороду, мы быстро выбежали, хозяйка погибла. Ну были случаи, конечно, вот из шести машин наших, которые мы пользуемся, используем, у нас четыре были обстреляны. То есть на них есть определенные...

Т. Ларсен

— Отметины.

Протоиерей Димитрий

— Отметины, да, это где-то стекло, расколотая фара, где-то шрапнель в колесе была, где-то двери задние. Сбрасывали там, в Евгеновке сбрасывали на нас мины. Когда наши водители ждали нас, а мы поехали в Керменчик — ныне сейчас самая серая зона это Времевский выступ так называемый, Макаровка, Старомлиновка, то есть ситуации были абсолютно разные. Бывало так, когда мы заезжали в село Степное, — до сих пор помню, — а по полю просто бьют. Чего по полю бить? Непонятно. Потом объяснили: это бьют по вам, просто не могут попасть.

Т. Ларсен

— Ну вот просто к тому, как ты представил отца: возит помощь в самые труднодоступные места. Но если называть вещи своими именами, то отец Димитрий возит помощь туда, куда большинство людей просто не доезжает, потому что страшно.

В. Рулинский

— Ну риск жизни просто.

Т. Ларсен

— Да. Потому что это действительно не только, не просто потому что там люди нуждаются, а потому что там вообще больше никто не поможет, потому что это суперопасно. И вот когда вы говорите про морально устойчивых, вы имеете в виду тех людей, которые не боятся вместе с вами в это путешествие отправиться?

Протоиерей Димитрий

— У меня был просто горький опыт, когда мы брали с собой одного человека, он сам с Донбасса, это в 14-х годах еще было, и была очень тяжелая ситуация, когда мы там чуть в плен сами не попали. Но он проявил как раз таки совершенно неадекватность и тем самым он нас подвел. Вот ну не буду рассказывать.

Т. Ларсен

— Пришлось выбирать теперь надежных.

Протоиерей Димитрий

— Да, и поэтому очень выборочно. Плюс мы стараемся, чтобы люди знали тактическую медицину, как оказать первую помощь. У нас везде есть аптечки, у нас есть, понятное дело, бронежилеты и каски, но далеко не всегда их одеваем. Почему не одеваем. Некоторые спрашивают: отец Димитрий, вот вы там у Голой Пристани раздаете, вы без бронежилета. А я объясняю людям, что наша задача, моя как священника прежде всего — людей поддержать, даже просто видом, что это священник, что Церковь Православная, это не какие-то сектанты там и так далее. Мы поддерживать приехали людей, не просто их накормить там, чем-то обеспечить.

Т. Ларсен

— Но и утешить.

Протоиерей Димитрий

— И когда вот эта вся броня, каски, оно... И так они напряжены, и так вот все военное, оно и так вот это все угнетает. Поэтому хочется, конечно, к людям быть вот в буквальном смысле, пускай это даже где-то с риском для жизни, но максимально ближе.

Т. Ларсен

— А как так получилось, что вы именно это служение взяли на себя? Тем более что вы говорите, что с 2014 года вы в Донбасс возите гуманитарную помощь, когда и там никогда не было безопасно с 2014 года.

Протоиерей Димитрий

— Вы знаете, так получилось, что с 2007 года у меня приход еще на территории главного управления МЧС России по республике Крым. И все чрезвычайные ситуации, все конвои, все мероприятия, понятное дело, сотрудников спасательного ведомства мы сопровождали, помогали, крестили, кого-то отпевали, кого-то венчали — то есть ну это наша жизнь, такая прямо семейная именно. Кто-то, как говорит один полковник: отец Дмитрий, вы меня с лейтенанта до полковника вырастили. Вот так вот. И в 2014 году, когда все началось, и меня назначил владыка, наш правящий архиерей, ввел в состав координационного совета по оказанию помощи беженцам, вынужденным переселенцам тогда с Мариуполя, со Славинска, с Донецка, с Луганска. Ну и таким образом вот взаимодействуя, вот и мы с отцом Василием, в принципе, познакомились.

В. Рулинский

— Да, в 2014 году, по-моему, мы к вам прилетели.

Протоиерей Димитрий

— Именно в 2014 году приехали изучить ситуацию, поездили по ПВРам посмотрели обстановку, были в лагере размещения беженцев, в палатках в этих синих. То есть с этого времени и началось все. И мы стали заниматься именно помощью по ПВРам. Я никого не просил, не спрашивал, я, честно говоря, даже об этом не думал. Все стали сами спрашивать, звонить: отец, а как мы можем помочь? Как мы можем принять участие? Люди разные, друзья, знакомые. Вот так вот оно, просто само по себе абсолютно, никуда я как бы не набивался, не лез в какие-то там. Я делал свое дело и выполнял послушание непосредственно правящего архиерея. Ну вот так вот и получилось, и понятное дело что, когда стабилизировалась ситуация относительно количества, размещения, обеспечения, все уже, ну и мысль появилась что там тоже. Ну и опять-таки у нас много беженцев было, которые говорили: у меня там родители, не смогли эвакуироваться, в таком-то, таком-то поселке. А вот съездите туда, может быть, туда, — они просто реально переживали. И мы, конечно, начали ездить. Вот еще первые поездки были — это у нас Антрацит был, Красный луч, тоже очень тяжелая поездка у нас была..

В. Рулинский

— 2014 год, да?

Протоиерей Димитрий

— Эта первая поездка вообще была 14 августа 2014 года. Как раз из Новошахтинска Ростовской области мы ехали на Красный луч, не доехали, потому что там сильные бои были. У меня еще машина поломалась, в яму влетела. А с одной стороны бой идет, с правой стороны лес горит — ну такой, не лес, там как такая...

Т. Ларсен

— Посадка.

Протоиерей Димитрий

— Да. Ну честно говоря, такая вот очень тяжелая. Даже так вот с мурашками вспоминаю просто, что мы видели там, как оно было и куда оно могло прилететь. И Господь опять сохранил.

Т. Ларсен

— Казалось бы, после такого опыта — ну я по себе сужу, например, я бы, может быть, проявила какую-то осторожность, подумала: наверное, не стоит, это очень рискованно и опасно, — вы продолжили ездить в горячие самые точки, в серую зону. И сейчас это, можно сказать, вы один из немногих, кто туда вообще доезжает.

Протоиерей Димитрий

— Да нет, ездят люди разные. Просто, может, мы в своем формате работаем, такой у нас определенный тоже, кто-то в другом формате.

Т. Ларсен

— Но у вас такой формат, с риском для жизни.

Протоиерей Димитрий

— Понимаете, как вот объяснить, даже не знаю, это. Ты едешь туда. Сбор помощи нам дается очень тяжело. И мы не вправе, грубо говоря, простите, скажу, разбрасываться тем, что нам люди дают. Мы должны, люди нам верят, что мы именно помогаем там, где это необходимо. Ну чего мне ехать в Геническ? Хотя там тоже есть люди, которые нуждаются, и однозначно. Но я знаю, что туда разные волонтеры, они и так туда приезжают, и так все делают. А люди в буквальном смысле — мы выезжали на блокпосты, начинали выяснять, пробиваться, много раз слышали: да нет там никого людей, никто там не живет, люди. А по факту — 16 человек, 20 человек, 60, 120 человек в селах — то есть люди живут. Хотя военные сами говорили, что там никого нет. Ну и понятное дело, когда опять-таки, если как бы дальше проецировать эту ситуацию, когда ты привозишь им, ты и видишь их слезы — прежде всего реально мы столкнулись, что нам не верили, что мы с Крыма. Просто они думали, что мы какие-то переодетые военные.

Т. Ларсен

— Да вы что?

Протоиерей Димитрий

— Они не верили просто реально, что мы с Крыма — с Севастополя, с Ялты собрали это все.

Т. Ларсен

— Что до них кому-то есть дело.

Протоиерей Димитрий

— Да не то чтобы кому-то, а то что с такого далека... ну приперлись, скажем так, да, и привезли, и вот так вот раздали. И когда ты с ними входишь в контакт, коммуникация, наверное, какая-то получается, и потом ты чувствуешь, что ты им обязан. Потому что ты понимаешь, что, знаете, это может быть, такое сравнение тоже специфическое, но вот как когда мы птичек, да, приручаем, когда мы там кормим, их нельзя выпускать, потому что они погибнут сами. А там вот мне, я просто для себя анализировал, сравнивал, такая ситуация, что мы за них теперь уже несем ответственность. Так бы они сами каким-то образом что-то где-то чего-то, но у них нет такой возможности. А запросы-то, вы знаете, настолько банальные, просто банальные запросы. Вот село есть, там они просят воду. Просто воду.

В. Рулинский

— Просто питьевую воду.

Протоиерей Димитрий

— Просто питьевую воду. Потому что много соли, много отложений, воду уже пытались и фильтровать, и очищать, и таблетками разными, и военные что-то им там давали такое, но все равно ничего не годное. Поэтому нам давал вот монастырь Космы и Дамиана, который буквально недавно пострадал в епархии нашей, передавал воду Космо-Дамиановскую. Представьте, конечно, дикость такая — но воду из Крыма, да, везли воду, из источника святого, и люди очень благодарны были.

Т. Ларсен

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим с протоиереем Димитрием Кротковым, руководителем специального гуманитарного центра Крымской митрополии. Если у вас есть желание поддержать работу отца Димитрия и другие проекты помощи пострадавшим, это можно сделать на сайте помочьвбеде.рф. Там есть специальная страница всех наших штабов разных регионов, в том числе и специального гуманитарного центра Крымской митрополии. Также есть Телеграм-канал, который ведет отец Димитрий и его помощники, он называется так: Специальный гуманитарный центр...

Т. Ларсен

— Крымской митрополии.

В. Рулинский

— Крымской митрополии, да.

Т. Ларсен

— И, прости, я хотела сказать, что вот этот Телеграм-канал, он отличается таким очень уникальным форматом сбора средств. Потому что, поскольку отец Димитрий и его команда ездят очень часто, и поэтому сборы идут постоянно, и как бы все время что-то нужно. Поэтому это всегда очень стремительные сборы — там надо собрать на то, на се, на воду. На что мы собираем сейчас средства?

Протоиерей Димитрий

— Ну сейчас подарки.

Т. Ларсен

— Новогодние подарки.

Протоиерей Димитрий

— Конечно, хочется радости. И вот я уже вижу эти глаза людей, вот куда мы... Понимаете, вот мы приезжаем в эту серость, уныние, без света...

Т. Ларсен

— Разруха.

Протоиерей Димитрий

— Люди в разрухе полнейшей. И ты идешь по улице или собираешь их там и раздаешь. И я уже сейчас представляю вот эти красочные подарки. Знаете, как вот делают фотографии — что-то выделяют цветным, а что-то вот черным, ну таким однотонным. Вот у меня прямо картина стоит эта сейчас.

Т. Ларсен

— Красный подарок на черно-белом фоне.

Протоиерей Димитрий

— Да, понимаете, и хочется много больше помочь, охватить максимально. Потому что людей огромное количество.

В. Рулинский

— Это, слава Богу, конечно, милость Божия, что отец Димитрий такой замечательный и так все это организует. Потому что для нас, как для Синодального отдела по благотворительности, отец Димитрий стал фактически основными руками, через кого мы передаем помощь туда. Сколько мы просили отца Димитрия съездить к этим, передать там, много тоже грузов передаем отцу Димитрию. Отец Димитрий тоже обращается к нам, несколько машин мы вам купили.

Протоиерей Димитрий

— Три машины приобрели, одна бронированная.

В. Рулинский

— Да, ну действительно это не роскошь, это действительно...

Т. Ларсен

— Машины ломаются, если столько ездить. А вы же там как бы, извините, асфальт не такой, как в городе.

Протоиерей Димитрий

— Мы машины очень бережем.

Т. Ларсен

— Я знаю, но все равно нужно чинить.

Протоиерей Димитрий

— Даже владыка отметил, как я там ругаю, если что-то чего-то там.

В. Рулинский

— Да, и вот мне просто кажется, что здесь важность именно личного такого опыта. Вот Тутта сказала об этом: увидев то, что вы увидели в этом Антраците, горящие эти, пылающие дороги, бои, как-то вы не отвратились от этого пути. И мне вот просто интересно. У вас ведь четверо детей, матушка, да? Как-то вы же все-таки не монах, да, вы не тот человек, кто может сказать настоятелю монастыря: вот я поехал, как говорится, помолитесь обо мне с братией...

Протоиерей Димитрий

— О здравии или за упокой, разберетесь там.

В. Рулинский

— Разберетесь там, да. У вас все-таки какая-то ответственность семейная еще. Вот как вы с семьей этот вопрос решали?

Протоиерей Димитрий

— Ну с семьей очень просто — я брал детей с собой.

В. Рулинский

— Господи, помилуй.

Т. Ларсен

— Да, честно говоря, я когда с отцом Димитрием уже познакомилась, я подумала: это какая же у человека вера, что он туда с собой своих детей возит.

В. Рулинский

— Это да, это вопрос какой-то веры колоссальной, батюшка.

Т. Ларсен

— Ну совершеннолетних только. Не только?

Протоиерей Димитрий

— Ну не будем, на радио не будем.

В. Рулинский

— Подождите, ладно, вы там можете детей там как-то, да. А матушка ваша, она как?

Протоиерей Димитрий

— Знаете, она, я так понял, догадываюсь, что она уже со временем настолько привыкла ко всему, ко всем разным вещам, что она ну искренне молится, переживает, понятное дело, но отпускает. Ну а дети — опять-таки вот тоже вопрос: зачем ты берешь детей? Тоже немаловажный для некоторых вопрос: своих детей и в горячую точку. Ну понимаете, я сторонник того, чтобы дети видели, как живут другие дети. Потом вот это вот ощущение, атмосферу привозили и рассказывали другим вот — нахлебникам, нашейникам, которые на шее у родителей сидят, чтобы они ценили то, что мы, родители, им даем. Потому что много чего они не ценят, это видно. Я по всем детям говорю, прежде всего по своим, что много что нам... Опять-таки вот рассказываю детям: вот представляешь, там — вот кому-то из детей, — вот раньше мы, чтобы в Алушту, на море, съездить из Симферополя, нужно было простоять два часа тридцать минут, стоя в троллейбусе забитом, душном. А теперь сели на машину — там 30 минут, и мы уже на пляже. Вот соотношение такое ценности совершенно ломается, так ведь, да? Во-вторых, как бы у меня ребята такие как бы боевые. Они вот, Лука и Серафим — одному сейчас 14 лет, другому уже 22 сейчас будет, в декабре. Ну вот один смотрит за дронами, потому что у нас дроновая опасность, за коптерами наблюдает, помогает. Второй — водитель у меня одной из машин. Причем очень бережно, хоть и молодой водитель, но очень бережно к машине относится, водит машину. Вот так вот. Поэтому тут как бы свои задачи у каждого, свои отношения. Кто-то в спортивный клуб, кто-то куда, ну вот у меня такая позиция.

Т. Ларсен

— А хватает ли времени у вас на собственно богослужения, на пастырскую деятельность?

Протоиерей Димитрий

— Вы знаете, я, слава Богу, так стараюсь планировать все свои поездки, чтобы не пропускать службы. Ну понятное дело, суббота, воскресенье, праздники однозначно я всегда служу, всегда в храме в Симферополе, иконы Державной Божией Матери.

Т. Ларсен

— Я знаю, что этот храм вы отстояли, да?

Протоиерей Димитрий

— Да нет, ну как отстоял. Я его там, ну храмик маленький, воскресная школа, инфраструктуру пока развиваем, да.

Т. Ларсен

— Ну мы не будем рассказывать историю про то, как вы бились за свой храм с раскольниками?

Протоиерей Димитрий

— Да не надо, зачем.

В. Рулинский

— А почему не надо?

Т. Ларсен

— Интересная история.

Протоиерей Димитрий

— Да нет, ну разные были ситуации. Не, ну в свое время хотели землю забрать как бы, в общих чертах, да. У меня, видите, все время получаются какие-то такие в некоем плане приключения...

Т. Ларсен

— Боевые.

Протоиерей Димитрий

— В украинское время на меня хотели там возбудить, уже шло о возбуждении уголовного дела за якобы препятствование совершению богослужений — то есть Киевскому патриархату. Вот мы приезжали в село, молились там с людьми, собирались. А у них храм был, а люди к ним никто не ходили. А к нам ходили, на улицу просто. Ну вот как бы это вот их напрягало. Ну было много разных историй таких в свое время, да, и на Ющенко жалобу на меня писали лично еще, да, там о препятствовании. Ну такое, то есть воюем все время. Но главное все-таки на духовном плане.

В. Рулинский

— А бывали такие случаи, когда приходилось богослужения совершать — ну вот не успевали в Симферополь приехать, приходилось в очень таких необычных условиях какую-то важную литургию совершать или богослужение какое-то?

Протоиерей Димитрий

— Ну бывало, да. У нас, видите, где мы бываем, где-то есть и разбитые храмы. Зашел, помолился, молебен послужил. Ну конечно, опять-таки, когда эти важные богослужения, службы, слава Тебе, Господи, за это время я всегда у себя в храме. Да, ну по крайней мере там есть всегда отцы, монастыри и так далее. Тоже в Волновахе с отцом Александром всегда можно помолиться или с отцом Кириллом. Ну в Никольском монастыре мы никогда особо не оставались.

В. Рулинский

— Я как раз отдельно хотел спросить про этот монастырь. Это же монастырь, где был старец Зосима. И он находится...

Т. Ларсен

— Под Угледаром.

В. Рулинский

— Очень долго находился и, по-моему, сейчас на линии практически.

Т. Ларсен

— До сих пор находится.

Протоиерей Димитрий

— Я бы даже уточнил: это самая наисерейшая из серых зон.

Т. Ларсен

— Да. Она обстреливается ежедневно практически.

В. Рулинский

— Расскажите, как живут там люди.

Протоиерей Димитрий

— Мы туда стали ездить с прошлого мая. И железно так вот мы раз в месяц ездили туда, в монастырь, привозили адресную помощь, в село. В селе были 220 человек. Мы сначала там на окраине выгружали в двухэтажке, потом эту двухэтажку разбили. Люди, которые развозили эту гуманитарную помощь, попадали под обстрелы, их прямо дронами расстреливали. Прямо в буквальном смысле сбрасывали на людей, которые вот везет пакет на велосипеде, местные жители, получали ранения из-за этого. Девочка там подошла, говорит: а вот у мня осколок в шее. Показывает.

Т. Ларсен

— Ребенок.

Протоиерей Димитрий

— Да, ребенок. Ну ей вытащили, слава Богу, осколок, но все равно такие как бы ситуации. Дети эти бедные, конечно. Приехали мы вот, сейчас вот известное село, это Керменчик, приходят к нам два ребенка — а это уже глубокая осень, холодно так, зябко совсем. А они приходят — даже где-то фотография у нас в Телеграм-канале осталась, — они в шлепках и в рваных-рваных носках. У них просто нечего было одеть. Вот в таком просто ужаснейшем состоянии они стоят, пришли. Мы их одели, мы их нагрузили, что только не дали им, полностью. И всегда, когда в это село приезжали, всегда обязательно им и подарки, велосипеды. Даже ролики привезли, на роликах по селу их там пытались, учили кататься. Ну такое дело. Про Никольское — я просто отошел от темы немножко. В Никольском помимо того, что местные жители есть, там еще монастырь. И отец Зосима завещал, чтобы молитва не прекращалась, и монахи, монахини там живут, около 60 человек постоянно. Получают ранения периодически.

Т. Ларсен

— И монахини, там женщины?

Протоиерей Димитрий

— Погибшие. Мама игумении монастыря, она погибла от ранения. То есть тоже вот так вот. Поэтому там, конечно, тяжело, очень напряженно, проблемы и с водой, и с топливом, и со всем абсолютно.

Т. Ларсен

— Нет, ну надо понимать, что благотворительность часто, она, конечно, про деньги: то есть ты перевел людям деньги — они ими как-то распорядились. А здесь ну...

Протоиерей Димитрий

— Без вариантов.

Т. Ларсен

— У них нет, они не могут выйти даже и там ничего купить.

В. Рулинский

— И никакого подвоза нет, никаких продуктов.

Протоиерей Димитрий

— Ну периодически там есть, кто-то там, какие-то военные что-то завозят периодически, да, но все равно в основном, конечно, именно так. У них была машина «Нива» монастырская, они что-то туда завозили, она попала под обстрел, ну ее прямо в бок машины...

В. Рулинский

— Я помню, вы рассказывали историю или это пересказ был такой с ваших слов, как ехали по полю как раз к этому монастырю и видели, что летит снаряд и успели выскочить. Такая была история там, и таким образом спасли жизнь себе и...

Протоиерей Димитрий

— Нет, такого не было. Просто обстрелы совершенно рядом постоянно, и стараешься максимально быстро ехать. А была ситуация, когда машина, она впереди ехала — наши добрые друзья из Донецка, благотворительный фонд «Колос», и они налетели на яму. А мы уходили, как раз обстреливали нас, как раз именно на выезде из монастыря, мы выехали на Владимировку. И там стояло два прицепа, извоза таких тракторных больших, их нужно объезжать как бы по грязи. А ты когда объезжаешь, ты теряешь очень сильно скорость. И вот они как раз этим моментом пользуются обычно, начинают там обстреливать. И они попали в яму сильно, и колесо сразу же стравило. Ну вот пришлось в этой ситуации выходить, что-то делать. Потому что не менять, машину бросать тоже жалко. Но, слава Богу, вот...

В. Рулинский

— И что, вот на этом подбитом колесе все равно на большой скорости?

Протоиерей Димитрий

— Нет, я его молотком подбил, это самое, диск выровнял, подкачали и полетели дальше.

Т. Ларсен

— Но это все вот реально понимаешь, вот как отец Димитрий рассказывает, это просто как дикий запад какой-то, понимаешь.

Протоиерей Димитрий

— Ну действительно, понимаете, вы едете там двумя-тремя машинами, вы летите как сумасшедшие, по ямам. Вы просто видите вот эту сопку, на которой минометчики, которые нас просто уже увидели, просто ждут момента, куда нам получше. Они развлекаются, как по нам получше, поинтереснее.

Т. Ларсен

— Причем они видят, что это гуманитарная миссия, что никаких вооруженных людей, нет оружия.

Протоиерей Димитрий

— Конечно. Они видят, что мы раздаем помощь, они видят это прекрасно.

В. Рулинский

— То есть они понимают, что это мирные жители, и что вы священник, и все это?

Протоиерей Димитрий

— Конечно.

Т. Ларсен

— И специально прицельно лупят.

В. Рулинский

— Конечно, это тяжело очень осознавать. Но, слава Богу, отец Димитрий, что вы есть и есть помощь, и дай Бог, чтобы ее становилось больше. Если наши дорогие радиослушатели хотят присоединиться к этой помощи, то очень важно, во-первых, это важно сказать про те варианты помощи, которые есть сейчас. Во-первых, это Телеграм-канал отца Димитрия.

Т. Ларсен

— «Специальный гуманитарный центр Крымской митрополии».

В. Рулинский

— «Специальный гуманитарный центр Крымской митрополии». Можно его найти в Телеграме. Также это сайт помочьвбеде.рф, где есть информация про все наши штабы, все наши точки помощи основные церковные. И в том числе там есть информация про Специальный гуманитарный центр, адрес, куда можно приносить помощь, куда можно заказать доставку помощи по Симферополю, чтобы отец Димитрий потом довез это в своих поездках. И также нужно сказать о том, что если вы хотите как волонтер помогать — не только из Симферополя, а помощь нужна сейчас и в Донецке. Мы собираем сейчас волонтеров, которые могли бы помогать в больнице имени Калинина, других больницах. Мы сейчас собираем автоволонтеров, которые будут помогать в Северодонецке развозить обогреватели. Потому что там тысячи людей сейчас остались без отопления. И мы, Синодальный отдел по благотворительности, закупили 1700 обогревателей и еще будем закупать большое количество, чтобы люди просто эту зиму встретили в нормальных условиях. Там нужны автоволонтеры, в Северодонецке. Еще нужны волонтеры, конечно, строители для восстановления частных домов, нуждающихся в Мариуполе. Если вы хотите помогать, то это можно сделать очень просто, достаточно позвонить по единому федеральному номеру церковной помощи: 8(800)70-70-222. Я еще раз повторю: 8(800)70-70-222. Мы вернемся после короткой паузы.

Т. Ларсен

— Вы слушаете программу «Делатели» на Радио ВЕРА. Я Тутта Ларсен...

В. Рулинский

— Я Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. У нас в гостях протоиерей Димитрий Кротков, руководитель специального гуманитарного центра Крымской митрополии. Отец Димитрий, в первой части программы мы поговорили о риске для жизни, риске, на который сознательно идут все, кто едут с вами, вы идете на этот риск. И если честно, у меня вот сердце болит очень, я когда там по своей части, по вопросам информационным, тоже волонтеров каких-то, рассказывал им, как какую-то съемку проводить — потому что нам же тоже нужны какие-то видеоматериалы, фотоматериалы, и нес ответственность, там несколько журналистов из разных каналов выезжали, у меня сердце, конечно, болело. Я в какой-то степени несу ответственность за этих людей, они едут туда, где очень опасно. И вот это вот ощущение, что у тебя болит сердце, оно мне знакомо. Я вот если чуть связь с ними терял, мне становилось просто физически плохо. Может быть, это уже какая-то, знаете, ну может, это моя там впечатлительность там, не знаю.

Т. Ларсен

— Профдеформация.

В. Рулинский

— Вы как с этим вообще живете? Или вы уже этого не чувствуете?

Протоиерей Димитрий

— Нет, есть переживания. И вы понимаете, любая поездка — это дополнительные седины для меня даже если ну, грубо говоря, ничего не прилетело. Потому что постоянно напряжение, вот именно переживание за других, что люди могут пострадать, то есть вот при обстреле, при попадании в яму какую-то, от мин, от воронки и так далее. То есть, конечно, ну это все равно, в любом случае это не хорошая там поездка, просто под настроение. Ну для меня, мне это очень тяжело дается. И морально, и физически.

В. Рулинский

— Недавняя поездка особенно, мне кажется, тяжелая была — это вы ездили, получается, в Купянский район Харьковской области.

Протоиерей Димитрий

— Да, это новое для нас было совершенно направление. Такое тоже для нас первый раз. Ну очень тоже напряженно опять-таки. Серость создает, свою атмосферу дает — огромные ямы, огромные дыры просто от времени на дорогах, я таких ям вообще не видел. Это люди... Ну зато, вы знаете, среди всего этого мы приезжаем в храм — а люди читают акафист великомученику Георгию. Бабушки собрались. Света нет, там проблемы со связью, вообще нет, все перебито. И бабушки читают акафист. Одна читает, другие подпевают. Мы так зашли — вот просто так умиление. Бабушки такие рады, вот они, просто видно, ну обнимать готовы, берут благословение. А вы откуда? Вот такое знаете, просто вот какая-то такая, абсолютно неподдельная открытость. И знаете, я так посмотрел, мне кажется, им даже достаточно того, что к ним просто приезжают батюшки. Вот для них уже это огромная-огромная радость, и духовная поддержка, и утешение.

В. Рулинский

— Ну вы же еще привозили много и гуманитарной помощи.

Протоиерей Димитрий

— Да, конечно, по благословению владыки Пантелеимона, главы Синодального отдела, мы привезли 720 бытовых пайков, и 350, если не ошибаюсь, продуктовых, это вещи, это детское питание, это подгузники. Мы много чего разного привезли и все там раздали по селам. Нас местные священники провели, провезли вместе с ними, потому что самим, конечно, первый раз как бы ну опасно ехать. И, слава Богу, мы очень быстро справились, проехались. Весь груз полностью по назначению.

В. Рулинский

— Но там было очень опасно, мне кажется, да?

Протоиерей Димитрий

— Опасно. Вы знаете, там в чем заключается, в принципе, опасность, в том, что река отсекает участок, и меловые горы, с которых совершенно наши все передвижения...

Т. Ларсен

— Все опять как на ладони.

Протоиерей Димитрий

— Можно просто, в некоторых местах вот там расстояние один-два километра. Нам вот просто Господь помог в этот день, просто вот очевидно — мы заезжали в густой-густой туман. То есть мы в тумане практически...

Т. Ларсен

— Да, но если вспомнить про дыры в дороге, то это тоже как бы другая сторона медали.

Протоиерей Димитрий

— Ну это второй фактор, скажем так, успешного прохождения — это скорость.

В. Рулинский

— Мне одна наша сестра милосердия, которая везла и руководителя Патриаршей гуманитарной миссии нашей такой вот, несколько машин было, и вы там ездили, рассказывала, что ночью как раз вот передвигались 150 километров в час по дороге, где не было никакого освещения. И то, что они видели на этой дороге, производило на некоторых сестер милосердия наших производило какой-то ужас, просто трепет вызывало.

Протоиерей Димитрий

— Ну что нормально — там самоходка сгоревшая, там танк. Опять-таки на дороге. Где-то «Урал», где-то гражданские машины. Ты летишь, свет нельзя сильно высоко делать или дальний включать. Опять потому, что ну две передвигающиеся машины в темноте это однозначно...

Т. Ларсен

— Цель.

Протоиерей Димитрий

— Это цель — это колонна, это передвижение. Плюс опять-таки ну гражданская машина в темное время уже ехать не будет. Ну эта логика, так сказать, провоцирует тех товарищей некоторых, да.

Т. Ларсен

— У отца Димитрия вообще приличное количеств лайфхаков про то, как выжить во всех этих поездках, в такой ситуации. Я помню, мы с вами разговаривали, почему там не стоит пристегиваться. Хотя по правилам надо.

В. Рулинский

— Почему?

Протоиерей Димитрий

— Ну когда-то еще на Донбассе нас сопровождали, и с охраной мы ехали, потому что было так в Пантелеимоновке, еще села там забыл, Верхние, Нижние там Крынки, они просто в тот момент, когда мы ехали, они переходили с одной стороны на другую сторону, бои шли. И я так, по правилам, беру, пристегиваюсь. И он говорит: батюшка, ты что делаешь? Я говорю: как что, пристегиваюсь. Он говорит: отстегнись. Так если прилетит что-то, так тебя выкинет, у тебя больше шансов остаться живым. Или машина перевернется, загорится, ты не сможешь...

Т. Ларсен

— Вовремя.

Протоиерей Димитрий

— Разрезать, заклинит ремень. Лучше пускай выкинет. Да. Ну это как бы один из таких лайфхаков. Хотя опять же каждому абсолютно свое. Я ни в коем случае не сторонник таких, так сказать, действий. Или еще, знаете, у меня образовался такой не то чтобы лайфхак, а для меня было четкое понимание, что вот в ту точку нельзя ехать. У меня какая-то чувствительность к пороховым газам. И начинает щипать нос...

Т. Ларсен

— Ничего себе.

Протоиерей Димитрий

— Да, щипать нос вот от таких газов пороховых. Где идут сильные бои, там большое скопление пороховых газов — работает артиллерия, минометы, прилеты, взрывы. И, как их называют, исходящие, входящие. И ты когда едешь, чувствуется очень четко вот этот запах, я его называю «запах смерти». И вот ну вот как бы Господь сохраняет.

В. Рулинский

— И вы поняли это и решили туда не ехать.

Протоиерей Димитрий

— Ну да.

В. Рулинский

— Но при этом мы сейчас сказали, что вы ездили в Купянский район Харьковской области, и получается, вы тоже самую дальнюю точку взяли, проехали туда, где, казалось бы, никто не живет, как сказали вам военные, насколько я помню, да, это кусочек Николаевской области, да. Расскажите про эту поездку.

Протоиерей Димитрий

— Ну да, мне вообще про Кинбурнскую косу сказали, что как бы там туда ехать нет, там никого нет. А мне люди пишут, к нам на Телеграм-канал обратилась одна из жительниц села Покровка.

В. Рулинский

— Расскажите, где это, чтобы мы примерно представляли.

Протоиерей Димитрий

— Если географически брать берег Днепра, ну возьмем его, к примеру, вот Энергодар поверх Запорожской области, Каховка, Новая Каховка, потом Антоновский мост, Орешки, Голая Пристань. И вот по берегу мы выходим — выступ такой, это называется Кинбурнская коса — граница Геройское село, и начинаются уже дальше села, которые, в принципе, видны с той стороны очень хорошо. Там дорога такая, очень хорошо просматриваемая. Очаков там, все.

В. Рулинский

— Это Николаевская область. Даже не Херсонская.

Протоиерей Димитрий

— Нет, это Николаевская область, вот такие села, куда вот как бы мы завезли. Самое интересное, меня удивило, когда к нам поступило именно обращение, люди не сколько просили продукты, а сколько переживали и просили слезно за своих животных.

Т. Ларсен

— Фантастика. Чтобы вывезти их.

Протоиерей Димитрий

— Нет, понакормить их нечем.

В. Рулинский

— А, корма нет.

Протоиерей Димитрий

— Да, нет корма, нет медикаментов для обработки там, для стерилизации там, что-то такое, вот ошейники там, блохи мучают и так далее. То есть люди, меня чем это не то чтобы подкупило, а именно вот поразило, что...

Т. Ларсен

— Тронуло.

Протоиерей Димитрий

— Да, что вот люди, животных-то рождается, котят много и так далее — это тоже проблема. И слава Богу, мы через наш Телеграм-канал очень много собрали денег для этого. Ну у нас получилось около пятисот килограмм корма. Ну вот один человек пожертвовал 100 тысяч рублей, ну там уже по разным небольшим суммам, но все равно это огромные деньги. Мы, в принципе, закрыли очень серьезно обеспечение в этом плане. Плюс привезли людям, привезли муку — там пекарня есть, и пайки бытовые, продуктовые. Ну много мы тогда привезли.

Т. Ларсен

— А что вот самое необычное просили люди привезти или вам довелось?

Протоиерей Димитрий

— Вы знаете, самое, наверное, необычное было, вот я вспоминаю сейчас, село Керменчик — это ну опять-таки это самая горячая линия, там идет — Макаровка, Керменчик, Новомайорская. Дедушка начал разговаривать с нами, узнал откуда мы, и говорит: слушайте, а привезите мне, пожалуйста, иконочку Федора Ушакова. Я про него читал. Ну вот реально, было необычно. И он, мы в следующий раз приехали туда, мы забыли про нее. Он опять нас нашел, опять просит иконочку Федора Ушакова.

Т. Ларсен

— Вот это да.

Протоиерей Димитрий

— Понимаете, ну вот действительно как бы необычно. Необычно что? Вот дети попросили как-то, говорят: а можете нам привезти эти самые, ролики. Ну понятное дело, как бы ролики такое себе дело, для них оно очень опасное. Потому что он будет на улице, чем больше на улице находишься, тем больше риска, что даже не по тебе, а проезжающей мимо какой-то машине, которая вызвала подозрение, может быть попадание, и ты пострадаешь. Большая часть гражданского населения именно от этого и страдает. Поэтому вот необычные просьбы. Очень много было необычных просьб. Но самая необычная просьба для меня, когда, казалось бы, село такое ну безбожное, может быть, а там люди... А вот еще необычно. Такое вот, меня просто поразило. Мы в Голую Пристань приехали, развозили там на лодке продукты. И в пятиэтажке заехали туда, надо было перенести, мы перенесли. И женщина подходит: батюшка, благословите. И дает мне записку и какие-то там деньги. Ну такие символические, там грубо говоря, 100 рублей или 50. Я говорю: вы что, зачем? Ну как, вы закажете. Я говорю: да не надо никаких денег, какие деньги, вы сами в таком положении отрезанном находитесь, полностью блокированы водой со всех сторон. И, знаете, она так вот как бы даже посмущалась, что вот она хотела жертву на храм какую-то сделать. То есть вопрос не был оплаты, а вопрос был, она хотела просто пожертвовать, как мы вот...

Т. Ларсен

— Как вдовица, да, свою лепту.

Протоиерей Димитрий

— И понимаете, я вот до сих пор у меня такое, когда вспоминаю об этом, ее глаза, именно самое главное ощущение — ее глаза, что я даже, может быть, неправильно сделал, что отказал, понимаете. То есть и получается, вот как отказал некрасиво.

В. Рулинский

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим с протоиереем Димитрием Кротковым, руководителем специального гуманитарного центра Крымской митрополии. Если у вас есть желание поддержать работу центра, это можно сделать с помощью Телеграм-канала Специального гуманитарного центра, можно его найти в Телеграме. Также можно на сайте помочьвбеде.рф найти контакты Специального гуманитарного центра Крымской митрополии и присоединиться к волонтерам по телефону: 8(800)70-70-222. Волонтеры прямо сейчас нужны в Мариуполе, в Донецке, в Северодонецке, в Луганске, в Волновахе. Они нужны и отцу Димитрию тоже, если вы живете в Крыму, если вы хотите помогать.

Т. Ларсен

— На самом деле, если вы даже не живете в Крыму, где бы вы ни жили...

В. Рулинский

— Да, точно.

Т. Ларсен

— Через Телеграм-канал Специального гуманитарного центра можно связаться с отцом Димитрием и вписаться в команду, пройти некие...

В. Рулинский

— И помочь.

Т. Ларсен

— Нет? Пройти отбор.

Протоиерей Димитрий

— Ну вы знаете, вопросы задают порой: а вот мы хотим с вами ездить. Я отказываю всегда.

Т. Ларсен

— Большая ответственность.

В. Рулинский

— Только проверенным людям.

Протоиерей Димитрий

— И то я даже порой бывает, вот кто-то обратится ко мне там, поехать — я не сразу беру. Надо посмотреть на человека все равно, как он себя просто... Я говорю: ну приходи на разгрузку, или загрузку, или формирование. Присмотришься, как он приходит, как он — интенсивно, неинтенсивно, как он вот двигается, не двигается, — потому что там промедление нельзя. Вот и после этого уже анализируешь.

Т. Ларсен

— Ну может быть, в какие-то безопасные поездки. Там, где надо развозить, как ты говорил, автоволонтеры.

В. Рулинский

— Автоволонтеры нужны прямо сейчас в Северодонецке нам, да. Отец Димитрий, мы немножко так затронули тему разрушения Каховской ГЭС и этого ужасного наводнения, которое очень большое количество домов разрушило. Вы оказались там спустя какое количество дней, что вы увидели, как это все было?

Протоиерей Димитрий

— Ну мы приехали на третий день. Мы пытались хоть что-то сделать, как-то помочь. У нас есть внедорожная машина такая, повышенной проходимости, как их называют. Поехали в Орешки, поехали в Голую Пристань. У нас работал там спецотряд МЧС по республике Крым, непосредственно в Орешках — я увидел их уставшими ужасно, под вечер. Очень тяжело, люди не знали, что делать, все были в панике в полнейшей. Причем это третий день как бы, оно все только нарастало. И, конечно, ну я понял, что просто вот мы просто без рук, мы ничего не можем сделать абсолютно. Ну в тот момент уже как бы вот Господь дал возможность через добрых людей мы в этот же вечер — расскажу очень обтекающе, — все было, когда возвращался домой. Ну прежде всего это опять-таки я расскажу о своем ощущении личном. Я стою на берегу — там прекраснейший, красивый красный-красный такой закат. Еще сделал несколько фотографий заката. Такая романтика среди ужаса, называется. Вот так. Ну а по-другому никак. И я стою, я понимаю, что мы все, мы ничем не можем людям помочь.

В. Рулинский

— А почему?

Протоиерей Димитрий

— А нет средства передвижения. Машиной ты ничего не сделаешь, потому что там в некоторых местах 4–6 метров глубина — то есть это бесполезно абсолютно. И вот возвращаюсь домой, мне поступает через Вотсап или Вайбер, я не помню, вопрос: отец Дмитрий, чем вам помочь? И вот я понимаю, что мне нужна лодка. Нам нужна лодка. Все, покупайте, мы оплачиваем. И мы буквально на следующий день нашли лодку, пока ехали, нашли ее. У меня помощник мой в Севастополе, Алексей, живет, он как бы ну все-таки так, в принципе, ну как, моряк считается. Ну в Севастополе — значит, моряк.

В. Рулинский

— Все там уже моряки.

Протоиерей Димитрий

— Хотя он потом в шоке говорил: батюшка, я никогда в жизни лодку не водил, я не знаю, что это такое.

В. Рулинский

— Ну это надувная лодка имеется в виду?

Протоиерей Димитрий

— Нет, это не надувная, это пластиковая.

Т. Ларсен

— Каркас.

Протоиерей Димитрий

— Да, это каркасная. А на надувной очень опасно было.

В. Рулинский

— А, там зацепиться можно было.

Протоиерей Димитрий

— Конечно. Заборы, штакетники всевозможные. Много лодок волонтеров, которые вот так вот плавали, они потом их самих спасали. И лодки там оставляли. И вот так вот, уже буквально через четыре дня были на своей лодке, с хорошим двигателем, очень экономичной. И занимались и эвакуацией людей — ну больше уже к тому времени не сколько эвакуацией, потому что МЧС основные тяжелые моменты, — те, кто хотели переждать и думали, что это быстро будет, в принципе, люди многие оставались на крышах. И животные, собаки опять-таки. Мы корм развозили, продукты, воду развозили людям, которые вот отрезаны были. Ну вот как бы так вот оно и получилось. И несколько месяцев мы этим занимались.

Т. Ларсен

— Вы сказали о том, что бабушки в Купянске были рады, что к ним батюшка приехал.

В. Рулинский

— В Купянском районе.

Т. Ларсен

— Да, в Купянском районе. Но я знаю, что вы еще и успеваете заезжать в госпиталь к раненым бойцам. Откуда вы берете время, конечно, и силы на это все?

Протоиерей Димитрий

— Так что, они у нас там рядом, что не заехать.

Т. Ларсен

— Рядом.

Протоиерей Димитрий

— Потому что тоже нужно и утешить где-то, и поддержать, да, такое.

Т. Ларсен

— Чем им можно помочь? Если кто-то из наших слушателей захочет.

В. Рулинский

— Да, чем, какие нужды там сейчас, что сейчас прежде всего?

Протоиерей Димитрий

— Вы знаете, везде абсолютно разные нужды. Где-то, допустим, к нам обращались, вот силами и с помощью, Сакское благочиние, они купили три — это наша епархия Крымская, — они купили три больших дизельных отопителя для госпиталя. Где-то просят побольше одеял, где-то какие-то специфические средства просят — там, понятное дело, не бинты, а что-то существенное. То есть абсолютно везде разные запросы. Вот мне один госпиталь написал, там знакомый, говорит: батюшка, а привезите нам, пожалуйста, молитвословчиков. Ну привезли молитвословчики, крестики. Абсолютно везде своя специфика. И госпиталя у них, которые находятся на той территории, они в чем сложность? Потому что у них логистика волонтерская очень тяжелая: они обязательно должны скрываться, подъездных путей ничего нигде, потому что по ним идет охота. Вот буквально, если не ошибаюсь, вчера по Токмаку был обстрел и разбили госпиталь. Вот буквально или вчера, или на днях. Поэтому все такое.

Т. Ларсен

— Как у вас вообще хватает — вот все равно возвращаюсь к своей любимой теме, — откуда берутся силы? И как, как вы вообще, ну не знаю, я даже не говорю про выгорание, как вы вообще разруливаете вот этот огромный объем информации, помощи? Туда это отвезти, сюда это, и такие разные потоки, и постоянно ты в движении.

Протоиерей Димитрий

— Логистика — это такое страшное дело. Вот даже когда дали поручение отвезти помощь в Купянск, я думал, у меня голова сломается. А я был как раз на съезде, вот по приглашению Синодального отдела, мне так нравилось все, я слушал. И я ловил себя, боролся, послушать какой-то рассказ интересный о жизни, о практике где-то на приходе, и у меня мысли уносит куда-то в другую сторону: так... И вот останавливаешься. Потому что логистику очень сложно порой проработать, вот все вопросы безопасности — это буквально может уйти несколько дней. Поэтому, конечно, так голова просто кипела.

Т. Ларсен

— А вы вообще как-нибудь отдыхаете?

Протоиерей Димитрий

— Вы знаете, у меня одно есть увлечение такое — ну к сожалению сейчас я уже два года никуда не выезжал. У меня есть старый внедорожник, 2008 года, и я, если вы в ВК посмотрите мою страничку, я объездил все Крымские горы.

В. Рулинский

— Красиво.

Протоиерей Димитрий

— Там часть Кавказа, там горные вершины — там Чегетджара и Школьный перевал, такие там разные трехтысячники на своем «Паджеро спорт». Вот как бы мое такое увлечение небольшое. Но, к сожалению, я уже и в машину эту не сажусь почти два года. Только так, чтобы аккумулятор не разряжался. А так в основном, конечно, на этих машинах. Потому что в любом случае где-то что-то забрать, куда-то что-то отвезти, кому-то что-то передать. Мы же занимаемся не только как бы выезжая на ту сторону. У нас есть вопросы, казалось бы, вроде бы мелочи, но все равно они огромную занимают часть времени: кто-то просит помощь, у кого-то что-то там хочет передать. Там что-то вот в Севастополь отвезти, из Севастополя забрать или, допустим, где-то что-то. Приходят просто люди попросить какую-то помощь, то есть мы как бы...

Т. Ларсен

— То есть социальное служение и на месте.

Протоиерей Димитрий

— Да, то есть абсолютно. Хоть я и всегда как бы отнекивался и так далее. Но в любом случае все равно к нам люди обращаются за помощью. И, понятное дело, если у нас есть — вообще никаких проблем, мы всегда поможем людям.

В. Рулинский

— Я вспоминаю одну историю, которая, по-моему, случилась как раз, когда вы были вместе с отцом Игорем Куликовым, и ехали вы, по-моему, куда-то после затопления Каховской ГЭС. И каким-то там таким образом оказались в селе, куда совершенно не планировали поехать. Помните эту историю? Там вроде как водой отрезало дорогу полностью, и вам пришлось делать большой крюк, из-за чего вы попали в то село, куда...

Т. Ларсен

— Не стоило.

В. Рулинский

— Не планировали вообще ехать. И там оказались люди, о которых вообще все забыли.

Протоиерей Димитрий

— Это село, ну не то чтобы забыли люди. Но действительно, когда объезжаешь, ошибки делаешь. Навигация — это как у вас в Москве, так и там тоже часто выходит из строя. Да, и заехали в село, действительно думали, что там людей нет, а там оказалось ну около 30–40 человек живет. И оно так в стороне от всего, под лесом. Ну вот слава Богу, что ж. Таких историй по-настоящему...

Т. Ларсен

— И так у вас появились новые подопечные.

Протоиерей Димитрий

— Да, мы уже несколько раз туда приезжали. Причем мы туда и заплывали на лодке в свое время, то есть ну как бы так вот. Просто у меня как бы этапами получается. Когда лодка, она внесла, и вообще затопление, оно внесло определенные коррективы в последовательность событий. Потому что, когда, конечно, столько поездок, какие-то моменты стираются яркие, а наоборот, вспоминаю вот из старых моментов, что-то всплывает, наоборот. Ну перемешивается все-таки.

Т. Ларсен

— Вот это слушаешь — просто безумный ритм, и такой объем активности, и столько сил на это все нужно. А когда-нибудь вообще вот это закончится? Ну вот когда-нибудь наступит момент, когда можно будет отдохнуть, нет?

Протоиерей Димитрий

— Вы знаете, я чего-то вот думаю, что только уже на том свете. Что-то у меня такое подозрение. И то отдохнем, если заработаем.

В. Рулинский

— Я надеюсь, что это касается не окончания вообще любых военных действий, а речь идет просто о том, что нам на земле нужно трудиться.

Протоиерей Димитрий

— Да.

Т. Ларсен

— В помощи ближним, в делах милосердия.

Протоиерей Димитрий

— Не взирая ни на что, абсолютно не взирая на ситуации, какие бы ни были, у нас, на эмблеме нашего Специального гуманитарного центра Крымской митрополии, написаны слова апостола: «Делай добро, доколе есть силы и время».

В. Рулинский

— Да, мне кажется, это хороший девиз. Если у вас есть желание поддержать работу Специального гуманитарного центра Крымской митрополии, есть соответствующий Телеграм-канал, и там постоянно публикуются нужды центра. Точнее нужды людей, кому центр везет свою помощь. И там можно узнать, как конкретно, куда заказать доставку, куда что привезти.

Т. Ларсен

— Или просто перечислить средства.

В. Рулинский

— Или как перечислить средства. И также сайт помочьвбеде.рф нашего Синодального одела по благотворительности. Там собрана информация в том числе и по этому центру Крымской митрополии, и о других штабах в разных регионах. И напоминаем, что есть возможность записаться в волонтеры и помогать — выезжать в Мариуполь, в Волноваху, в Донецк, в Луганск, в Северодонецк. Это можно сделать по телефону 8(800)70-70-222. Отец Димитрий, дорогой, спасибо большое за ваши труды. И будем молить Бога, чтобы Господь дал вам многие лета жизни и сохранил вас в вашем очень непростом, очень ответственном служении прямо там вот, с риском для жизни.

Т. Ларсен

— И чтобы у вас появлялось все больше единомышленников.

Протоиерей Димитрий

— Спаси, Господи. Спасибо огромное вам всем за поддержку. Всем слушателям, кто читает, просто сочувствует, поддерживает, молится. Это в любом случае всесторонняя поддержка. И, конечно, нашему Святейшему Патриарху, владыке Пантелеимону низкий поклон за труды и молитвы.

Т. Ларсен

— Вот такие они, делатели.

В. Рулинский

— Точно.

Т. Ларсен

— Всего доброго.

В. Рулинский

— До свидания.

Протоиерей Димитрий

— До свидания.

---

Все выпуски программы Делатели

• «Помощь страдающим разного рода зависимостями». Роман Прищенко
• «Фонд «Жизнь как Чудо». Наталья Дмитриевская, Анастасия Черепанова
• «Социальное служение в регионах боевых действий». Наталья Кульева