«Дети в современном мире». Михаил Хасьминский

У нас в гостях был руководитель Центра кризисной психологии при Патриаршем подворье, храме Воскресения Христова в Москве Михаил Хасьминский.

Мы говорили о том, как меняется отношение к детям в современных семьях, какие есть плюсы увеличения внимания к детям, а также, какие сложности это может нести.

---

К.Мацан: 

- «Светлый вечер» на радио «Вера». 

Здравствуйте, дорогие друзья! В студии – Алла Митрофанова… 

А.Митрофанова: 

- … Константин Мацан. 

К.Мацан: 

- Добрый вечер! С нами сегодня в этой студии Михаил Хасьминский, руководитель Центра кризисной психологии при храме Воскресения Христова на Семёновской.  

Добрый вечер! 

М.Хасьминский: 

- Здравствуйте! 

К.Мацан: 

- Продолжаем мы нашу серию бесед с Вами на радио «Вера» на такую животрепещущую тему, с которой абсолютное большинство наших слушателей сталкивается, а если ещё нет, то столкнутся – это воспитание детей. 

Вот, тему мы сегодня так обозначили – с одной стороны, широко, а, с другой стороны, наверное, очень провокационно и остро – «дети как боги» ( само собой, с маленькой буквы ), имея в виду, что есть тенденция воспринимать детей, как тех, кого надо всеми способами ублажать, всячески пестовать, как угодно, их прихоти выполнять, и так далее.  

А.Митрофанова: 

- Мы – детоцентричная цивилизация. 

К.Мацан: 

- И как тут найти грань с тем, что… и вправду, детей нужно… потискать, иногда… может быть… побаловать в чём-то, любить, лелеять, и всячески развлекать, и так далее.  

Где вот тут какая-то золотая середина, или как разобраться в этих понятиях так, чтобы любовь не вредила – вот, мы сегодня, наверное, и поговорим. 

Но… знаете, когда я вот эту тему для себя даже произношу – «Дети как боги» – есть большое искушение её… так… спрямить, и высказать одним тезисом: ну, будьте построже! С детьми нужно – построже. На этом разговор – закончен. 

Ну… это так, или – нет? 

М.Хасьминский: 

- Нет, это не так. Я сразу скажу, наверное… напомню радиослушателям, что не являюсь специалистом детской психологии, и я рассматриваю эту проблему, с точки зрения кризисной психологии. 

Да, я вижу взрослых людей, которые попадают в различные кризисы тяжёлые, я вижу, в том числе… там… маленьких детей. Я вижу вот эти деструктивные явления, которым сейчас наполнена, в общем-то, наша жизнь. В том числе, благодаря широкому тиражированию вот этих вот… негативных каких-то поведенческих форм. И, с этой точки зрения, всё совершенно, для меня лично, очевидно и логично. 

То есть, конечно, дети – это радость. Конечно, дети – их, естественно, надо и побаловать… там… и потискать… ну… конечно, смотря, какой возраст у этих детей. Да… и побаловать, и потискать… Но, знаете, не летает птица одним крылом. Вот, если только баловать, тискать, восхищаться, хлопать в ладошки и говорить, какой ты «самый мой прекрасный и расчудесный» – я не говорю, что этого не надо говорить – я просто говорю, только если это, то, в итоге, у маленького человека складывается такая картина, что он и есть пуп земли, и что всё должно быть – для него, и что он, на самом деле, в этой иерархии – самый главный. А, соответственно, он может уже никого не слушать ( если он  самый главный – сами понимаете, да ), никому не подчиняться… кстати, вопрос с верой – очень тут актуально. И смотришь – вроде бы… посмотрим… странно, что… человек-то, вроде, верующий, а, на самом деле, вот этой, внутренней, веры – у того же самого ребёнка – просто нету. Внешняя форма вот этой веры – то есть, он делает так, как… ну… его просят, как… вроде бы… кому-то надо. А почему нету? А потому, что ему конкуренты не нужны. Он сам – пуп земли, его уже таким воспитали. 

Знаете, сейчас вот эта вся «педоцентричность» приводит к тому, что дети становятся некритичными к себе, что вот это стремление гедонистическое к удовольствию – постоянному, к получению каких-то удовольствий от жизни… 

Вот, мама… если только это делая, да… если, вот… не надо напрягаться… мама, папа, бабушка, дедушка, все вокруг… у тебя – одни права, никаких обязанностей, ничего… то, слушайте – ну, конечно, любой из нас… понимаете… если вокруг нас будут так же вращаться – никаких обязательств, никаких правил… естественно, мы потеряем сразу границы. 

Я это сказал… тут недавно, как раз был Съезд уполномоченных по правам ребёнка… ( ну, уж… так… относительно давно, конечно – 3 месяца назад ) и я обратился к ним. Говорю: «Вот, смотрите… вы все – уполномоченные по правам ребёнка… ( А я вам скажу – они мне, вот, просто как сёстры родные – то есть, мы – сотрудничаем, всё это… такие… добрые совершенно отношения ) А вы хоть знаете хоть одного уполномоченного по обязанностям ребёнка?» – «Нет», – «А почему?»… 

А.Митрофанова: 

- Вы знаете, а, может быть, это – откат, своего рода? Мне кажется, мы уже об этом говорили с Вами здесь, в этой студии, но… на всякий случай… хочу вернуться к этой теме. 

Откат от той модели воспитания, которая была присуща советскому времени – скажем, там… 70-е, 80-е годы. Ведь это была – другая история. Тогда не было… ну, может быть, и были детоцентричные семьи, но дети росли… как бы… сами по себе. С детьми никто не носился, с детьми никто не возился. Детей… там… в 8 месяцев, или в год, отдавали в ясли. В итоге, у нас выросло поколение людей, которых… ну… ряд психологов называет людьми с эмоциональным ДЦП, и говорят, что у нас таких – 90%. Людей, которые в детстве недополучили вот это самое родительское внимание и любовь. 

Потому, что… ну… как вот… там… в год – ребёнку, которому… нужна ещё мама ему, и это вопрос его не только эмоционального, но и физического здоровья – контакт, и его спокойствие оттого, что мама рядом, и контакт с мамой, вот это – залог его нормального развития в будущем.  

А маме нужно – на работу. Советское общество устроено так, что маме – нужно на работу. 

М.Хасьминский: 

- Согласен. Но я в то время жил, Алла, и… в общем-то… конечно, я не могу сказать, вообще, за всё… везде я, собственно, не был, но видел своих одноклассников, и знаю их дальнейшую судьбу… и, вообще, я наблюдательный был мальчик… Так, вот, я Вам хочу сказать, что – да, возможно… действительно, как Вы говорите, всем надо было работать, отдавали… но мне кажется, что внимания раньше уделяли не меньше. И вот эти дети, может быть… я первый раз слышу, правда, про эмоциональный ДЦП… ну, допустим даже этот ДЦП эмоциональный… Слушайте, а на ком, в принципе, сейчас держится… там… образование ( ну, ещё пока ), другие какие-то сферы? Именно на этих, получается ДЦПшниках. Потому, что следующее поколение – ну, уже… соответственно нашему… поколение вот этих «снежинок» – это уже… 

А.Митрофанова: 

- Это надо расшифровать, что такое поколение «снежинок»… 

М.Хасьминский: 

- Это новый термин о поколении «снежинок»… я даже не знаю, стоит ли сейчас заходить… и правильно ли это название. 

Вот, эти вот… нежные, особые, и… в общем-то… 

А.Митрофанова: 

- Неустойчивые к кризисам? 

М.Хасьминский: 

- … неустойчивые к кризису, не… наполненные, так скажем, настоящими какими-то… ну… вот… опять же… теми же знаниями. То есть, информации – много, она… как-то… есть, и, в принципе, её можно и в Интернете взять, а системы – нету. То есть, ну… это какая-то нецелостная структура, так скажем. 

Ну… здесь… я не знаю, внимание ли, или невнимание… здесь, может быть, просто образование… так сказать… по-другому теперь пошло. И – почему сейчас такие дети – тут, наверное, много факторов.  

Но… я хочу сказать, что раньше с детьми гуляли, а сейчас – что мы видим? Вот – мама сидит, она не играет с ребёнком, она просто – в телефоне, и смотрит на какие-то телефонные… там… телефонную информацию. Она – не общается. А что она делает в свободное время? А что делают другие? И – здесь просто изменилось… жизнь изменилась. 

А.Митрофанова: 

- Я, как раз, вижу в этом причинно-следственную связь. Поколение, которое выросло, недополучив, в силу того, что… там… в год детей отдавали в ясли, недополучив вот этого родительского тепла, в каком-то смысле, люди не дозрели сами до родительства. Потому, что вот этот вот маленький ребёнок – он, по-прежнему, требует к себе внимания. 

Очень часто сейчас бывает, знаете, что мамы, например, детей воспринимают, как… ну… не как мамы, а – как неких конкурентов: «Вот, он мешает мне жить! Я лучше спрячусь в телефон – потому, что я устала от того, что он всё время от меня чего-то хочет!» – ну… это… инфантилизм, понимаете? Психологическая незрелость… 

М.Хасьминский: 

- Вот, точно совершенно… вот, прям… 

А.Митрофанова: 

- … а у этого – есть свои причины. Вот я – к чему. 

М.Хасьминский: 

- Есть. Вы знаете, какие? У инфантилизма – какая причина? 

Когда ребёнок – вот, так, вокруг него всё носится, и пытаются компенсировать… ну… какой-то недостаток внимания, например, на работе… я считаю, что проблема с детьми пошла, как раз… где-то… с начала, так называемой, Перестройки. То есть, это началось где-то в 90-х годах. То есть, прервалась определённая последовательность, которая передавалась… преемственность прервалась – и появились вот такие люди.  

Но – стали вот так вот вокруг носиться, а кто же будет расти-то, при этом? Понятно, что они стали вырастать безответственными и инфантильными – это естественно. А теперь – они выросли, и родили своих детей. И это – их модель поведения. 

Иной раз смотришь – человеку 50 лет… даже среди этого поколения, нашего, моего, так скажем… а он – инфантильный. Понимаете? И инфантильность, теснейшим образом, связана с эгоизмом. Потому, что если всё – для тебя, если ты – эгоист, если у тебя нет жертвенных вот этих вот… каких-то желаний… 

Посмотрите, о чём мечтали… ну… в то же самое моё поколение? «Я хочу работать в милиции!» там… кто-то хотел быть… ну… космонавтом, ладно, избитое... но… что-то… какую-то пользу приносить. Мы видели примеры… кто там… БАМовцев, и так далее. 

Сейчас – что хотят? Просто заработать денег, многие. Или сделать большое открытие, которое, опять же, потом, можно будет… там… монетизировать. 

Посмотрите – вот эта атомизация общества, атомизация семьи… то есть, все – разбегаются в разные стороны, потому, что ничего не скрепляет, нет жертвенности. Вот, поэтому всё и разбегается, поэтому и инфантильность появляется, естественно. Поэтому и замуж потом девушки не могут выйти – потому, что мальчики – инфантильные, очень многие. Да, и… собственно, и девочки. И они, естественно, появляясь в неполных семьях… у них нету ни образца какого-то, вообще… для жизни… они не видели эту жертвенность нигде, и там они этого не получают… и, опять же, на следующем этапе, они этого сделать не могут. 

Потребительство рождает эгоизм. Эгоизм рождает, обязательно, инфантильность. Инфантильность усиливает потребительство. Вот, так вот, всё – по кругу. 

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА» 

К.Мацан: 

- Михаил Хасьминский, руководитель Центра кризисной психологии при храме Воскресения Христова на Семёновской, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». 

Мы поговорили… подискутировали о причинах проблемы… такой… существования детоцентричной цивилизации, скажем так. А меня, как практикующего родителя детей дошкольного возраста, интересует – а что делать? 

Вот, меня, знаете, очень заинтересовало то, что Вы сказали – то, что ребёнок растёт без ответственности, растёт, будто он – пуп земли, растёт, будто всё вокруг него вращается, и так далее, и тому подобное. 

А я себя спрашиваю: а может ли, в принципе, ребёнок так не думать? Вот, он же – ребёнок, он же пока ещё не дозрел до наших философских обобщений. Ну… логично, что ему пока кажется, что он, вообще-то, один, и главный. Что здесь делать? Как… по каким критериям, признакам поведения ребёнка я могу сказать, что он не считает, что он – пуп земли? И как этого добиться? 

М.Хасьминский: 

- Значит… ну, мы, вряд ли, сможем прямо чёткие для каждого слушателя критерии… я Вам так скажу.  

Вот, смотрите. Почему-то, лет… опять же… 150 назад, детям было очевидно, что они – не самые главные. Во-первых, это была – общинная жизнь. То есть, все видели, что – масса таких же, как ты, и, в общем, ты – ничем не лучше. Надо учитывать интересы всех – прямо с самого раннего детства. 

И сейчас – у нас семьи маленькие… 

А.Митрофанова: 

- Ну, а тогда, вообще, личностного такого… развития, как сейчас, не было – 150 лет назад. 

М.Хасьминский: 

- А сейчас – личностное развитие, или личностная деградация? Это ещё… вот… кстати, большой вопрос. 

Так, вот… они жили… 

А.Митрофанова: 

- Ну, скажем… ощущение себя, как личности – хорошо, я поправлюсь, да… 

М.Хасьминский: 

- Да… это же вот – ощущение себя, как личности, в данном случае, можно же и его тоже принять за эгоизм. Я – личность. 

А вот раньше, даже, как Вы знаете, короны у Императоров были с Крестом – там, наверху. Что Крест символизировал на его короне? То, что надо ним есть Бог. То есть, даже Император – постоянно ему, вот, так, символически, это напоминалось. И, естественно, иерархия в семье была совершенно по-другому построена. Кстати, как и иерархия в Государстве. 

Значит, был Император, были… там… ниже, ниже, ниже, ниже, и ты – вот, сколько ты пользы принесёшь, так о тебе люди и скажут. Не надо было личность свою развивать, вот это вот «я». Надо было просто делать на благо общества, и тогда общество тебя начинало признавать, и, соответственно, увеличивался твой вес в глазах у людей. 

Сейчас – надо просто… ну, вот… намести что-то, да? В фэйсбуке… ну, это не для молодёжи… там… ВКонтакте… и так далее. То есть, надо не быть, а казаться. 

А.Митрофанова: 

- Ну, подождите, а… 

М.Хасьминский: 

- И, желательно, казаться… ну… покруче, чем… есть на самом деле. 

А.Митрофанова: 

- Я, когда говорю про личностное развитие – я не про то, чтобы «намести» в фэйсбуке, я, вообще-то, про другие вещи… 

М.Хасьминский: 

- А я-то, как раз… 

А.Митрофанова: 

- Я про то, чтобы максимально себя почувствовать… ну… во-первых, в присутствии Господа Бога, как это в моём понимании, потому, что тогда у человека – максимум возможностей проявляется, открывается, и ты начинаешь в разные стороны себя… вот… пробовать, двигать и смотреть – где у тебя получается, где у тебя не получается, и прочая. Но это… вот это творческое развитие себя – это, извините… это не про «намести» в фэйсбуке совсем! 

М.Хасьминский: 

- То есть, узнать волю Божию о себе. Да? Я правильно понимаю? 

А.Митрофанова: 

- И попробовать себя, и попробовать – вот, сюда наступить, и – сюда наступить, и… по-всякому. И не бояться! 

М.Хасьминский: 

- Это… это так и должно быть. Понимаете? 

Вот, опять же… раньше. Волю Божию о себе надо узнать, и не бояться – пойти туда, попробовать поработать – там, и не «пробный», например, там, брак… какой-то… как, вот, сейчас… а, на полном серьёзе, один – и навсегда. То есть, я… вот… решился, я взял ответственность за семью – и я пошёл. 

Что касается вот этого… пошёл туда – тут интерес какой-то, сюда… масса кружков, масса каких-то… масса информации – вот, то, о чём я сказал, а выход-то – какой в этом во всём? То есть, это же всё должно созидательному чему-то служить, это же должно служить обществу, это должно служить… ну… хотя бы… какой-то общности, в виде семьи. А сейчас это, очень часто, служит, к сожалению, я должен сказать… не во всех, конечно, случаях, удовлетворению собственного тщеславия. 

И… я почему сказал про фэйсбук… я понимаю, что это – не личностное саморазвитие… но, когда видишь, как… ну… на самом деле человек… чем он живёт, и как он себя представляет, удивляешься тому, что люди его воспринимают так, как он себя представляет, а не как он живёт, или кто он есть, на самом деле. Вот, это – совершеннейший сейчас обман… то есть, вообще – живём в иллюзии. И эта иллюзия – плохо закончится очень. Потому, что представить себя, опять же, можно кем угодно.   

А.Митрофанова: 

- Мы очень далеко ушли от Костиного вопроса… Костя, напомни, пожалуйста, что тебя, как практикующего отца, больше всего интересует. 

К.Мацан: 

- Я, как раз-таки, говорил о том, что… вот, смотришь на ребёнка… Я понимаю, о чём Вы говорите. Мне тоже, как папе, очень хочется до ребёнка донести, что есть не только права, но и обязанности. И это происходит очень тяжело. 

Ребёнок… опять-таки, видимо, в силу того, что мы живём в таком обществе – детоцентричном – этому сопротивляется. Может быть, неосознанно. Но, конечно, принять идею того, что у тебя есть только права, намного проще, легче, радостней, чем согласиться с тем, что у тебя есть ещё и обязанности. 

Но я себе ставлю вопрос: а до какой степени я чего-то могу здесь от ребёнка требовать? Он же – ребёнок. То есть, как мне понять, что вот сейчас я поступаю, делаю правильно, и что мой ребёнок растёт с осознанием своих обязанностей? 

Я не знаю… у нас был случай, когда… ну, такой… ну, просто смешной. Мы с женой, в шутку, поспорили из-за тапочек – кто тапочки наденет. Ну, просто так вот… иронично: «Нет, ты…» – «Нет, твои…» – «Нет, мои…» – «Ну, ладно, надевай…» И ребёнок спрашивает: «Что вы ищете?» Я говорю: «Да, вот… мама мои тапочки забрала!» Он говорит: «Ой, я тебе сейчас принесу…» – побежал аж в коридор, принёс мне тапочки. Ну… это – мило, приятно, но я… как-то так… в этот момент подумал, что: «А здорово – вот… хотя бы и маленький такой сыночек, ребёнок, что-то решил сделать просто… просто – для другого, и это – меня согрело…» – хотя это пустяк совершеннейший… но это меня согрело, хоть так. 

Но я вот пытаюсь понять, а что ещё? Какие ещё могут быть признаки того, что что-то происходит либо правильно, либо неправильно? 

М.Хасьминский: 

- Это вот – та самая жертвенность… просто Вы привели пример вот той самой жертвенности, которую мы, давайте, назовём любовью. Да? Вот, она, собственно, себя проявила, выразилась… что Вам и стало приятно. 

Надо с детства – я вот так считаю, хотя, у меня тоже не во всех случаях так… в общем-то… получалось, надо сказать – надо с детства, чтобы были у ребёнка чёткие обязанности. Там, собрать игрушки, убрать за кошкой, помочь маме – взять пакет и донести из магазина. И не только, когда тебе этого хочется, но и когда тебе этого не хочется – это нисколько не нарушает твои права. 

Дальше, у тебя есть обязанности – учиться… ну, здесь – ладно, каждый по-разному, во-первых, это воспринимает, а, во-вторых, умеет просто… ну… учиться – тоже надо… как бы… к этому быть весьма предрасположенным. Но ты, хотя бы, должен понимать, что у тебя есть эта обязанность. 

Учитывать интересы других людей, которые вокруг тебя. А это невозможно без того, что ты признаёшь их авторитет. Если они для тебя не авторитетны, а ты – пуп земли, то, естественно, ты их и не признаешь. 

Понимаете, вот, мне, например, забавно смотреть, когда какой-нибудь ребёнок – в 4-м классе, например, я таких видел – осуждает свою учительницу. Он что-то может понимать, вообще… в учительском… там…? То есть, он считает, что он вполне понимает, что учитель делает не так, понимаете? Это же, на самом деле, огромная нелепость. 

А.Митрофанова: 

- Есть и другая крайность, когда дети… например… считают, что взрослые абсолютно всегда правы. У них критическое мышление, в отношении взрослых, не работает. И это может затянуться… там… лет до 20, пока кто-нибудь из… просто уже так не вмажет жизнь, что уже вот… прям… совсем, знаете? 

М.Хасьминский: 

- А некоторым и не вмазывает, кстати… 

А.Митрофанова: 

- Вот, взрослые всегда правы… абсолютно… у этого есть масса плюсов, но у этого есть и очень серьёзный минус, понимаете? Ведь… иметь голову на плечах… нам её зачем Господь Бог на плечи-то поставил? Чтобы она работала! 

А… вот… так, чтобы… ну… просто, как машина… что – да, взрослые всегда правы – в этом нет, мне кажется, ничего… тоже хорошего. 

М.Хасьминский: 

- Мы же и не говорили о том, что ребёнок всегда должен, как солдат… хотя, в принципе, иногда и должен, как солдат – иногда… 

К.Мацан: 

- Ну, скажем – как робот… не должен, как робот себя вести. 

М.Хасьминский: 

- Как солдат. Робот – это техническое, вообще, там нет души, и там нет никакой свободы выбора – там есть программа. Любой человек, всё-таки, обладает душой и свободой выбора – он может и одну взять сторону, и другую. Я не сказал, что – всегда. Вот, эта симбиотическая связь – должна быть. 

Мы говорили – о чём? Что он должен понимать, что кроме прав, существуют обязанности. Два крыла – то, с чего мы начали. Только с двух крыльев можно взлететь. 

В одну сторону – плохо, в другую сторону – опять плохо. 

В одну сторону – то, что Вы описали – это родители, которые, действительно, устраивают симбиоз со своим ребёнком. «Родила – для себя!» – как вот некоторые мне говорили в таких случаях. Там, ребёнку уже 40 лет – он никогда не был женат, он там всё с мамой… вокруг ходит… и… ладно бы, просто с мамой общался – ну, все мы должны общаться со своими родителями, помогать им, и так далее, но здесь, просто – полный симбиоз. Это, конечно, патологично. Это уже говорит о том, что у человека вот этого выбора… он его не делает. То есть, он этим даром даже не пользуется, понимаете? Всё – в пользу эгоистичных интересов другого человека, который его к себе привязал. Это – явная патология. 

А.Митрофанова: 

- А как тогда развести – где заканчиваются интересы другого человека, которым… вот, как Вы говорите – есть права, и есть обязанности… вот – моя обязанность – служить… а где уже интересы другого человека – эгоистичны, и как в этом разобраться? Как в этом служении другому человеку, не сломать самого себя? Ведь, это же тоже важно, наверное, ребёнку доносить? 

М.Хасьминский: 

- Да… очень интересно… я Вам скажу… например, в сектах, да, происходит это. Вроде бы – так, вот, посмотришь… ну… в большинстве, если посмотреть – там всё очень жертвенно. Понимаете? Там всё… как бы, вот… для вот этой, сектантской, общины делается. И человек… как бы… даже может вообще от себя отрекаться – то есть, что ему лидер сектантской этой общины сказал, то он и будет делать. Но имеет ли это отношение, действительно, к распоряжению вот этим даром свободы и выбора, которым нас оделяет Господь… великий дар… это вот, на самом деле, очень большой вопрос. И я бы даже сказал точно совершенно – это не распоряжение. Это просто вот – отдать себя каким-то там, иным силам, кто за тебя будет, в итоге, отвечать. 

Я считаю, что разграничить это можно так. Есть – эмоции, есть – логика. Есть традиции, в конце концов. Вот, что человек должен делать, по отношению к своим родителям? Уважать, почитать, кормить… там… ухаживать… и так далее. Но есть и то, что он должен делать для общества, в том числе и для семьи – для жены, и так далее. Всё это уже разграничено. Это разграничено тысячелетней, на самом деле, историей. Мы просто плохо туда, обычно, смотрим – оттуда всё можно черпать. 

Нигде не написано, что ты должен быть рабом у другого человека. Такого нет нигде! И это – крайняя, я бы сказал, форма. Просто, мы её… может быть, сейчас, крайнее разбираем. 

Я – что хочу сказать-то? Нельзя растить эгоиста, который воспринимает себя, как бога. Потому, что он, в этом же случае, не сможет воспринимать и Бога, понимаете? Часто, кстати, бывает. Вот, посмотрите, даже Государство не может человек воспринимать, и не понимает, как устроено Государство. Но, в то же время, считает, что он может делать… там… всё, что ему захочется. Да? Это – что? Это, вот, как ведут себя, по большому счёту, подростки такие… эгоистичные… в пубертате. 

К.Мацан: 

- Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. 

Напомню, сегодня у нас в гостях Михаил Хасьминский, руководитель Центра кризисной психологии при храме Воскресения Христова на Семёновской. 

В студии – Алла Митрофанова, и я – Константин Мацан.  

Не переключайтесь! 

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА» 

А.Митрофанова: 

- Ещё раз, добрый светлый вечер, дорогие слушатели! 

Константин Мацан, я – Алла Митрофанова. И напоминаем, что в гостях у нас Михаил Хасьминский, руководитель Центра кризисной психологии при храме Воскресения Христова на Семёновской, в Москве. 

И мы говорим, как правильный баланс соблюсти в воспитании детей, чтобы ребёнок не чувствовал себя, с одной стороны, «господом богом» для своих родителей, стоящим на пьедестале, и сияющим в пространство – просто так, не предпринимая для этого никаких усилий, а, с другой стороны, как не сломать в нём ощущение вот этого… ну… защищённости и «скафандра», которые даёт безусловная любовь. Вот, это, мне кажется, тоже очень важно… 

М.Хасьминский: 

- Конечно… 

А.Митрофанова: 

- … чтобы это было.  

Но, вот, возвращаясь к вопросу Кости, который, как практикующий родитель, вполне резонно и закономерно интересуется: а как мне проверить, всё ли нормально с ребёнком? 

Вот, Вы сказали о том, что должны быть не только права, но и обязанности, и свой круг обязанностей ребёнку обязательно нужно знать, и, может быть, стоим их прописать, и прочее. Я знаю, с какими сложностями, на практике, родители сталкиваются, когда… ну… не хочет ребёнок чего-то делать. 

Как с этим можно разобраться – так, чтобы не повредить и его психику, и свою – тоже. Ведь, криком и обвинениями в адрес ребёнка результата тоже не добьёшься. «Ах, ты, бестолочь такая!...» – и… ну… целый ряд эпитетов, которые могут себе позволить родители в адрес вот этого беззащитного существа. 

М.Хасьминский: 

- Ну… нет… подождите. Давайте, мы тогда уточним. Мы какой, вообще, возраст рассматриваем? Понимаете, в разном возрасте – разные меры. 

Вы какой возраст имеете в виду? 

А.Митрофанова: 

- Ну… я сейчас имею в виду… там… 6-7 лет, например. 

М.Хасьминский: 

- А… 6-7 лет, понятно. Ну, это немножко, так сказать, другая тогда история. 

Потому, что… слишком… 

А.Митрофанова: 

- Ну… у тебя, Кость, сколько сейчас Мише? 

М.Хасьминский: 

- … кто-то о подростке говорит, кто-то – о совсем маленьких детях… Костя – о каком возрасте? 

К.Мацан: 

- Нет… ну, я, как раз, говорю… у меня сыну сейчас 6 лет. 

М.Хасьминский: 

- А… хорошо… ну, понятно. Тогда, давайте, на этом сосредоточим слушателя. 

В 6 лет – орать, конечно, не надо. В крайних только, я думаю, каких-то случаях. 

То есть… знаете, как… вот, есть отрицательный стимул, и есть – положительный стимул. Должен быть стимул, безусловно, и отрицательный. Но, вот, если человек орёт, то это, наверное, плохой стимул. Проще – что-то нежелательное для ребёнка: «Ну, иди – в угол встань…» Не жестоко. Вот, здесь вот есть такая грань. 

Мы делаем – для чего это? Мы делаем для того, чтобы ребёнок, получив этот отрицательный некий стимул, исправил своё поведение для своего же блага –для лучшей… там… социализации, и так далее. Или мы просто жестоко хотим ему сделать… за что-то… за какие-то… 

К.Мацан: 

- Хотим утвердить свою власть, да? 

М.Хасьминский: 

- … да… дела его… жестоким… да, утвердить свою власть. Совершенно точно. 

Это – две разных мотивации. Если мы идём по второму пути, то этот путь нес приведёт не туда. 

Должна быть – и любовь, и понимание, и положительный стимул, и, соответственно, и отрицательный – это уже каждый родитель, наверное, может выбирать по-своему. Но, конечно, какие-нибудь истязания, избивания, унижения… 

А.Митрофанова: 

- … отмели! Всё! Этим – не пользуемся. 

М.Хасьминский: 

- Да… убрали это всё… 

А.Митрофанова: 

- Значит, следующий вопрос. Вот, ребёнок, который… скажем… там… он уже – в другом возрасте, пусть ему будет около 12 лет – он ничего не хочет делать. Ну, как бы: «Отстаньте от меня! Дайте, вот… что вы привязались? Ну, не пойду я в магазин…» – и прочая, прочая… В какой момент… 

К.Мацан: 

- У нас Аня Леонтьева любит пример приводить, что у подростков есть любимая фраза: «Дверь закрой!» – в комнату его. 

А.Митрофанова: 

- Ну, да, да: «Оставьте меня в покое!» 

М.Хасьминский: 

- Ну, да…. 

А.Митрофанова: 

- Вот… где, что пошло не так? Если пошло не так. Может быть, это – нормально, и человек исследует теперь уже своё собственное пространство и круг своих… так скажем… возможностей и компетенций? И… как его, в этой ситуации, сподвигнуть к пониманию своих обязанностей? 

М.Хасьминский: 

- Я думаю, не во всех, вообще, случаях можно уже сподвигнуть в 12 лет к своим обязанностям… 

А.Митрофанова: 

- То есть, это нужно начинать… там… вот… с… 

М.Хасьминский: 

- Конечно. 

А.Митрофанова: 

- … с четырёх… 

М.Хасьминский: 

- Если уже всё запущено… ну, если я привык… там… например… до 12 лет, что вокруг меня все вращаются – ну, почему я в 12 лет должен вдруг изменить своё поведение радикально? Почему, вдруг, это должно… если у меня нету никаких стимулов для этого, абсолютно? 

А.Митрофанова: 

- В каком возрасте обязанности начинаются? 

М.Хасьминский: 

- Обязанности начинаются… там… с 2 лет – вот, когда человек начинает себя… Вы понимаете… Ну, разные, естественно, обязанности. Не обязанность… там… мыть посуду, которая начинается… там… в семь лет, или, там… в шесть – в разных семьях – по-разному… уж каждый, наверное, смотрит… для девочки -  одно, для мальчика – другое, и так далее. 

Но, в принципе, обязанность собрать свои игрушки куда-то в ящик – уже должна быть в самом раннем возрасте. Человек должен к этому приучаться. 

Я очень хорошо помню – вот, Вы напомнили про 12 лет – я очень помню огромный мой конфликт с моим дедушкой, который был очень серьёзным… таким… человеком.  

И он однажды приехал к нам в гости, а я в это время выносил мусор в мусоропровод. Я рассыпал… там… из ведра, и он это увидел. И говорит: «Подними. Вот, возьми веник, смети и выкинь». 

А мне куда-то надо было бежать… начинались какие-то мультики… там… я: «Нет, не хочу!...» – и так далее. В общем, это бодание продолжалось, я думаю, минут 10-15 – ну… так… по памяти… 

А.Митрофанова: 

- Мультики закончились… 

М.Хасьминский: 

- Мультики уже, наверное, закончились… это, просто, обида была у меня – прямо крайняя! Вот… на него. Хотя, он очень многое для меня сделал, и всегда был огромным авторитетом. 

Потом, естественно, помирились, понятно… но там что-то внутри… было. И вот сейчас, каждый раз, вынося мусор, я… вот… вспоминаю эту историю, стараясь ничего, собственно, чтобы не просыпалось. И я понимаю, на самом деле, сколько он мне тогда – вот, тем, что он меня мультиков лишил и заставил это сделать… там… через мои слёзы, через мою истерику – на самом деле, сколько он мне дал. 

Он мне показал, что я – не пуп земли, он мне показал, что мои интересы – не самые главные в этой жизни, показал, что нормы вот этого социального общежития, в данном случае, важнее… там… и гигиенические нормы, да… и я ему – вот, весьма благодарен. Хотя, я нисколько не сомневаюсь в том, что он меня любил… уже его давно, конечно, нет на этом свете… но – сомнений нет. Вот, когда любовь и – вот, такое ограничение. Вот – 12 лет. 

Но я тогда понял, что – не надо вот так вот делать. И, с тех пор, я аккуратненько… как бы… вот, видите… до сих пор уже. А это просто, как бы… на примере, понимаете? В 12 лет – тоже можно ограничить. Если ты ограничишь с любовью, если это приводит к каким-то результатам, если ты потом эти результаты можешь объяснить, и если ребёнок, всё-таки, поймёт, что это делалось для его блага – то, в принципе, это всё очень даже допустимо. 

К.Мацан: 

- А ребёнок это может понять… быстро, или – только с возрастом? 

М.Хасьминский: 

- Я думаю, что прям вот сразу, быстро… наверное, не может понять. Но мы же и не рассчитываем, что дети, вообще, что-то поймут быстро. Мы же закладываем в них всегда – на очень долгую перспективу. 

К.Мацан: 

- Мы – бросили на это рассчитывать уже, да…  

М.Хасьминский: 

- Что? 

К.Мацан: 

- Мы бросили на это рассчитывать – после двух лет. 

М.Хасьминский: 

- Ну… а я вот, например, считаю, что всё, что мы закладываем – мы закладываем на долгие годы. Что-то взрастёт… там… может, лет в 50, 60, 70… 

А.Митрофанова: 

- Я могу про себя тут сказать… сейчас, прости, Костя… буквально… да, обратный совершенно пример. Потому, что у меня-то никогда не было обязанностей. Я росла в семье, где у ребёнка нет никаких обязанностей. Что захочешь, то сделаешь, что не захочешь, то не сделаешь.  

И даже был такой эпизод, когда мне было уже лет 10, наверное… примерно. Мама моет пол… или, там, мне, может быть, 11… мама моет пол, ей сложно, а я – сижу на диване, смотрю телевизор… я тогда смотрела телевизор, как многие дети, наверное… и мне даже… вот, знаете, как… даже вот мысли нет, чтобы встать и чем-то помочь, и прочая. 

Где-то, наверное, лет в 14, у меня что-то «щёлкнуло»… Ну, до этого я… там… понятно, могла помыть посуду, что-то приготовить, и прочая. В общем, в 14 лет у меня что-то «щёлкнуло», и лет с 15-ти уже, у меня мама – пока я жила с родителями – я просто маму… я ей не давала мыть полы.  

Я взяла сама это на себя, и ещё массу других занятий домашних взяла на себя. А потом у меня родился брат, когда мне было 16 лет, и я ещё, под шумок, остальное себе… там… тоже взяла.  

Но это было как-то без надрыва. Хотя, маме моей было невероятно тяжело. Но это вот, что называется, «бывает и по-другому». 

М.Хасьминский: 

- Ну… вообще… много всяких, я думаю, в жизни бывает исключений, и, вообще, на всё Промысел Божий. Хотя, я думаю, что доброту, всё равно, мама закладывала, и… прямо, вот, что «никаких обязанностей» – вот, честно, я… плохо себе могу это представить. 

А.Митрофанова: 

- Меня никогда… то есть, всегда, конечно, мама сокрушалась, когда: «Вот, у тебя в комнате, там… или в столе… у тебя беспорядок…» – или что-то ещё. Но я… чтобы, там: «Пока не уберёшься, не пойдёшь гулять!» – такого… ультимативно, да… такого не было никогда. 

Ну… вот… привело это к тому, что… в какой-то момент… 

М.Хасьминский: 

- … совесть проснулась. 

А.Митрофанова: 

- Да, да! Что-то щёлкнуло, понимаете? 

М.Хасьминский: 

- Слушайте, если бы она бы всегда просыпалась бы, в таких случаях, было бы всё очень здорово! То есть, ну… не сейчас… там… не в 10 лет, ну… там… в 14 проснётся. Или – в 16.  

Но я, вот, вижу – опять же, у меня достаточно своеобразный угол зрения, потому, что я вижу людей в кризисах, и… я, обычно, и не вижу-то… в нормальном-то состоянии – что далеко не всегда, очень не всегда, просыпается так совесть. Человек, который мир воспринимает «всё давайте мне» – такой, эгоистичный, человек, получающий какие-то чувственные наслаждения во всём, когда это заканчивается, когда он перестаёт быть ребёнком… вот, ну, например, ему сегодня – 18 лет, он уже, извините, не ребёнок… а мир ему – не даёт столько, сколько раньше-то давали, и человеку очень дискомфортно на этот мир смотреть, понимаете? Оказывается, мир-то – несправедлив! Было-то – одно, а теперь-то – совсем другое! Мир несправедлив, ужасен – уйду из этого мира! Например. Как один из вариантов. Или – уколюсь наркотиком, и мир опять заиграет красками чудесными! Так становятся, очень часто, наркоманами. 

То есть, человек должен понимать, что мир – разный. И что всё это – есть. Но это… конечно… исключения бывают… я очень рад, Алла, что у Вас вот именно так получилось – как-то… без какого-то… ну, такого… активного воспитательного процесса, как-то – само собой. Честно говоря, у меня таких примеров, кроме Вашего, больше нет. 

А.Митрофанова: 

- Извините! 

К.Мацан: 

- Знаете, вот, Вы сказали… такую фразу произнесли, что «можно ограничивать с любовью». И, мне кажется, это – очень важно. 

Потому, что мы… как мне кажется… часто интуитивно, когда говорим, что нужно ребёнка ограничивать, чтобы он об ответственности тоже думал, мы как-то интуитивно, возможно, такую… создаём оппозицию: либо – всепрощение, любовь и всё можно, либо – ответственность, и тогда сразу – грубость, строгость такая, в плохом смысле слова, какая-то жёсткость, типа: «Вот, пока не уберёшься, ты у меня там… гулять не пойдёшь!» 

Но, ведь, на самом деле, это – ложная альтернатива. 

М.Хасьминский: 

- Конечно. 

К.Мацан: 

- И Вы об этом говорите. Это – очень важно, мне кажется, подчеркнуть. Что… 

Я, вот, помню, как-то… такой вот у меня, собственный, лайфхак семейный, как говорится. Когда ребёнку говоришь… там: «Нужно убрать игрушки», – он, конечно, не хочет, потому, что у него – какие-то другие дела. Я говорю: «Пойдём, я тебе помогу… давай, вместе… давай, вот эту половину – ты, вот эту – я…» – и он… так… в общем-то… если ты ему помогаешь, то – давай, вместе и уберём. Это – правильный путь? Мне кажется, это вот… то самое, как раз… 

М.Хасьминский: 

- Нет, почему? Учить-то можно, как раз, только собственным примером. 

К.Мацан: 

- То есть, это и ответственность… и к ответственности приучает, но это и не строгость, и не грубость. 

Знаете, как… мне один вожатый в детском лагере рассказывал, что наказывать нужно так, чтобы было не обидно. И он придумал такое наказание… ну… вразумление для каких-то детей, совершивших проступок – 30 отжиманий, например… или, там… 20, или 15… для того мальчика… 

М.Хасьминский: 

- Тоже проходил это всё… 

К.Мацан: 

- Но… но этот вожатый – отжимается вместе с ним. Они вместе отжимаются. 

То есть, вожатому это, вообще, раз плюнуть – отжаться, а мальчику – тяжело. Но мальчик не чувствует, что его поставили в угол – потому, что, рядом с ним, вожатый то же самое делает. Они отжимаются вместе.  

А потом, он рассказывает, что… там… человек что-нибудь, там… не знаю… и уже сам подходит: «Слушай… пойдём, поотжимаемся вместе…» – мальчик говорит вожатому. 

М.Хасьминский: 

- Согласен. Вы… знаете, о чём Вы сейчас говорите? Вы говорите о силе примера. Понимаете? О том, чтобы кого-то учить. Кого-то учить ответственности. Если ты сам – безответственный человек, например… кого-то учить нравственности, если ты сам… там… безнравственный, учить тому, чего сам не знаешь и чем сам не обладаешь – ну… действительно, бесполезно. Поэтому, конечно, всегда начинать-то надо с себя, показывая пример. И, опираясь вот на эти два крыла, с которых мы начали, учить и другого взлетать. Вот. По-другому – никак. 

К.Мацан: 

- Я об этом, как раз, подумал в виду примера Аллы. Что не случайно человек сидел на диване, и, у него на глазах, мама мыла полы. И это, так или иначе, проникало в… 

А.Митрофанова: 

- В какой-то момент критическая масса была достигнута… 

К.Мацан: 

- В какой-то момент… как я это, по крайней мере, услышал… человек… там… подросток впитывал то, что это, в принципе, правильно и нормально – убираться дома, и это… вот, у человека такое есть: человек обязан иногда делать то, что неприятно, но приходится. И мама безропотно это делает. 

М.Хасьминский: 

- Но здесь не об этом речь… 

А.Митрофанова: 

- Это – подвиг мамы, конечно. 

К.Мацан: 

- Безусловно, я об этом и говорю. 

М.Хасьминский: 

- Подвиг мамы, и не каждая мама на это, в принципе, способна. Если мама, например, действительно… там… много работает и одна тянет семью, ей, конечно, хочется, чтобы дочь как-то за домом посмотрела.  

То есть, мы, давайте, не будем абсолютизировать… 

К.Мацан: 

- Конечно… 

М.Хасьминский: 

- … ни один из примеров. Но, просто вот, в принципе… я думаю, что вот эти два крыла – это, конечно, идеальные условия для того, чтобы человек не вырос психологическим инвалидом. 

А.Митрофанова: 

- А, знаете, ещё что очень важно, чтобы человек не вырос психологическим инвалидом, как мне кажется?  

Мы сейчас говорим про обязанности. Про права детей сегодня тоже много говорят в том русле, чтобы дать им право на жизнь, на образование, на здоровье, на… ну… всё самое понятное.  

А – внутренний мир ребёнка? Ведь, мне кажется, во многом… я не знаю, конечно, как у мужчин, но вот про женщин… я про себя могу совершенно точно сказать, что необходимость заботиться о себе и эгоизм – это разные вещи. И, если, в какой-то момент, эти два понятия сольются в голове, и женщина, например, перестанет заботиться о себе – то есть, её этому не научат… вот, если в детстве, всё время, там – обязанности, обязанности, обязанности, ты, всё время, отдаёшь, отдаёшь, отдаёшь… и, в итоге, что-то внутри может пойти, опять же, не по тому сценарию, который… там… 

М.Хасьминский: 

- Ну… опять-таки – крайний случай… 

А.Митрофанова: 

- … ну… я не знаю, насколько это – крайний случай. Я знаю многих женщин сегодня, которые ищут… знаете, такие… ищут для себя служение – на стороне, какими-то очень благородными вещами занимаются – там, с больными детьми занимаются, со стариками, с кем-то ещё, кому необходима помощь – их, и они себя – отдают, но они, при этом, несчастны. У них нет своих семей. Они не могут позаботиться о себе. Их этому – не научили. А это, мне кажется, тоже очень важно! 

М.Хасьминский: 

- Знаете, я Вам так скажу. Поскольку, я часто имею беседы вот именно с теми, о которых Вы сейчас рассказали, тут – вопрос и внутренней мотивации, очень часто. 

Одно дело, когда это, действительно, жертвенность, как служение – вот, просто служить. А другое – невротический такой уход от собственных проблем… ну… в некую, там… иллюзию служения, и… маскируясь за ней. 

Здесь, просто, разная мотивация. 

А.Митрофанова: 

- Или, знаете, ещё бывает жертвенность, как попытка купить любовь. 

М.Хасьминский: 

- Может быть и такое. То есть, они боятся чего-то – они боятся, например, создавать семью, потому, что у них… там… невротические есть разные проблемы. И они сублимируют это… ну… в принципе, это, конечно, не худший вариант, когда ты начинаешь помогать другим, и так далее – это далеко не худший вариант, есть гораздо… 

А.Митрофанова: 

- Да, нет – очень хорошо, это прекрасно! Просто – не в ушерб себе! 

М.Хасьминский: 

- В ушерб себе… но здесь… Вы сейчас, мне кажется, в основном, говорите о невротических формах, которые, наверное, на сегодняшнем эфире обсудить нам не удастся. Просто это… ну… такие… крайности. 

А мы, как раз, я думаю, сегодня сосредоточились на том, чтобы о принципе.. ну, вот, об этом принципе сказать. 

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА» 

К.Мацан: 

- Михаил Хасьминский, руководитель Центра кризисной психологии при храме Воскресения Христова на Семёновской, сегодня с нами и с вам в программе «Светлый вечер». 

Я, знаете, что вспоминаю? В одном интервью, Анна Юрьевна Кузнецова, уполномоченная по правам ребёнка в России, такую привела… пример исследования, где опросили детей – 2 группы детей. 

Одних из этих… ну… это уже были взрослые, но… когда-то они были детьми. Одни – это те, кого в детстве «строили» родители… как-то, вот… были с ними строги в чём-то, пытались как-то к этим самым обязанностям и какому-то правопорядку, скажем так, моральному призывать, а вторая группа – это дети, которые… таких «бед» не знали, которым всё разрешали, во всём потакали, и никаких обязанностей они не имели, их родители не «строили». 

И исследование показало, что более счастливым своё детство вспоминают, как раз, первые – те, которых родители «строили». 

Вот, почему так происходит? 

М.Хасьминский: 

- Могу объяснить, почему… 

К.Мацан: 

- Вот, объясните, пожалуйста. 

М.Хасьминский: 

- Потому, что ребёнку важно… не какие-нибудь потребительские радости, потому, что он или, всё равно, не может насытиться полностью. Почти всегда, за этим… ещё какие-то желания возникают, и так далее. Это приносит, в итоге, несчастье.  

А ему нужно – признание коллектива, в котором он находится. Например, в той же семье, или… ну… в какой-то организации, в которой он потом работает. 

Вот это самое признание – оно гораздо дороже. И когда человек не пошёл по пути вот этого эгоистичного «я» – противопоставления себя всем – он, как раз, учится тому… в нормальном если… то есть, опять же, не берём крайности, а в нормальном таком если рассмотрим ракурсе, он учится – взаимодействию, он учится – жертвенности, он учится делать что-то для других. И, соответственно, получает. 

То есть, он отдаёт – и получает, вот в этой вот семейной – если мы рассматриваем семью – системе. И вот это – в признании, в общих целях каких-то – вот в этом, действительно, ребёнок имеет гораздо большую потребность, чем в потребительских бесконечных радостях, которым, ещё раз говорю, нет конца. Сегодня – это… там… игрушки самые последние, завтра – гаджеты, послезавтра – пойдём дальше, будут там какие-то автомобили уже, которых если «ах, вы не купили мне – вы плохие». 

То есть, вот эта вот вся история очень… плохая. 

А.Митрофанова: 

- Но если нужно признание, значит, ребёнку обязательно нужно давать обратную реакцию… 

М.Хасьминский: 

- Конечно, конечно… 

А.Митрофанова: 

- … и чтобы она была, желательно, адекватной. 

М.Хасьминский: 

- Нет… за хорошее – хвалим, а плохое – объясняем. 

А.Митрофанова: 

- Да, вот… за хорошее – хвалим. Вот, я про это. 

М.Хасьминский: 

- Конечно. Но не перехваливаем! 

А.Митрофанова: 

- Если, к примеру, у ребёнка есть обязанности… и: «Если это его обязанность, то чё его за это хвалить-то? Он же обязан был это сделать!» – есть и такое восприятие тоже.  

Вот, насколько здесь важно соблюсти баланс между тем, чтобы похвалить, и… при этом, не перехвалить, и чтобы ребёнок чувствовал своё признание, и не чувствовал себя отверженным? 

М.Хасьминский: 

- Ну, смотрите… ребёнок помыл посуду. Например, мы берём – 13 лет, к примеру. Ну, тот возраст, когда надо мыть посуду. Восторгаться по этому поводу: «Ах, ты помыл посуду! Какое чудо!» – это больше похоже на стёб какой-то, честно говоря, наверное. А сказать: «Спасибо» – вот, ты заметил это… «Спаси Бог» – лучше сказать, наверное, или: «Ты сделал хорошее дело». 

К.Мацан: 

- «Ты мне очень помог». 

М.Хасьминский: 

- «Ты мне очень помог», да. И – вот, ещё раз подчеркнуть, что «мы с тобой – вместе, мы – в одной семье, в одной системе находимся». 

А если идти первым путём – вот эти бесконечные экзальтированные восторженные какие-то… визги, там: «Ой, ты вот это сделал!» – это, знаете… 

А.Митрофанова: 

- Ну, я думаю, так особо никто и не делает… 

М.Хасьминский: 

- Я тоже думаю, что это – редкий случай. Просто я его привёл. Но, в принципе, то, что ты заметил, и то, что подчеркнул, что «ты – с нами», и что «ты что-то помог сделать», что «ты – часть нашей системы» и «мы тебе очень признательны» – этого, мне кажется, вполне… собственно говоря, достаточно.  

И он будет это знать, и ему не захочется выходить из этой системы. А зачем ему выходить, если он уже в ней? 

А.Митрофанова: 

- Говорить «спасибо». 

К.Мацан: 

- Но, вот, я тут могу какую-то, может быть, ложку дёгтя добавить, потому, что… вот, по крайней мере, я, среди родителей, детей и нашего возраста – вот, среди тех, кото… там… видишь… как-то… в общении, на площадке, особенно среди бабушек… вот, не родителей, а бабушек… вижу то, о чём Вы говорите – такое экзальтированное восхищение каждым маленьким шажочком ребёнка. 

Так, где эта тонкая грань между одобрением и захваливанием, и перехваливанием приходится? 

А.Хасьминский: 

- Константин, ну, здесь вот – возраст важен.  

Если в 2 года: «Ой, ты покакал – какой молодец!» – это нормально… 

К.Мацан: 

- Нет, ну… это – конечно… я говорю… 

А.Хасьминский: 

- … то в 14 лет это уже будет смотреться совершенно дико. Естественно, надо учитывать… 

К.Мацан: 

- Понятно… нет, я, в данном случае, говорю о возрасте 6-7 лет, о том самом, собственно, дальше которого у меня пока опыта родительского нет. Но, мне кажется, это тоже – какая-то такая, существенная тема, потому, что… я абсолютно согласен с той точкой зрения, что ребёнка нужно хвалить, нужно поддерживать, нужно вдохновлять. И каждый раз возникает вопрос – как? И где какая-то уже просто… переходится грань – для меня это вопрос, я не знаю на него ответа – переходится грань, за которой, как раз-таки, ребёнок получает сигнал, не то, чтобы «вот, я сейчас сделал хорошо», или «сделал правильно, и меня любят, меня заметили и оценили», а получает тот самый сигнал, что: «Да я – гений, вообще… Я – такой крутой, что просто никого, круче меня, нет на этом свете!» А это – уже другая история. 

М.Хасьминский: 

- Да, к сожалению. И, знаете, здесь, опять же – для каждого возраста, и для каждого ребёнка здесь проходят свои вот эти границы. 

Например, для ребёнка-инвалида – они будут одни, для здорового ребёнка, который, в принципе, это должен делать – другие. Поэтому, здесь вот… чётко так – взять и провести…не надо, чтобы росла корона на голове у ребёнка. Вот, просто этого делать не надо. 

Важно очень ребёнка, на мой взгляд… и очень важно, чтобы он ходил в храм, и каялся, когда… Интроспекция – так это психологи называют, когда человек смотрит вглубь себя, трезво начинает оценивать. Понимаете, главное, чтобы ребёнок трезво себя оценивал. Чтобы он не уходил ни в состояние прелести, ни вот этого, там… безосновательного уничижения. 

К сожалению, эфир не даёт возможности, наверное… там… наше время… не даёт возможности рассмотреть все нюансы этого вопроса, да?    

К.Мацан: 

- Но, потом, они и частные очень, каждый раз… 

М.Хасьминский: 

- Но просто хочется призвать родителей: слушайте… корону не вбивайте на голову детям! Это вам же потом повредит, собственно говоря, и, больше всего, повредит ребёнку. Потому, что на этой короне, которую вот таким образом забивают, у неё нет сверху Креста. 

К.Мацан: 

- Ну, вот, на этом символе, метафоре, с которой мы, в каком-то смысле, программу начали, мы программу ей и закончим. 

Спасибо огромное за эту беседу. Я, как родитель, получил для себя много интересной информации, и поводов задуматься, и какое-то топливо для дальнейшего несения педагогического креста… 

А.Митрофанова: 

- Над короной! 

К.Мацан: 

- Спасибо за это уточнение… да… 

Михаил Хасьминский, руководитель Центра кризисной психологии при храме Воскресения Христова на Семёновской, сегодня был с нами и с вами в программе «Светлый вечер». 

В студии также была Алла Митрофанова, и я – Константин Мацан. 

До свидания! 

А.Митрофанова: 

- До свидания! 

М.Хасьминский: 

- До свидания!