Поделиться
Фото: PxHere
Заглянув в расписание богослужений любого православного храма России, можно увидеть такой вид службы — всенощное бдение. Всенощное бдение или всенощная — это торжественное вечернее богослужение, которое совершается накануне больших церковных праздников. В зависимости от храма всенощная может длиться примерно от двух до пяти часов.
Но даже самое продолжительное по времени российское всенощное бдение не соответствует своему названию. Ведь «всенощная» — это богослужение, которое должно идти всю ночь. Традиция такой службы своими корнями уходит в глубокую древность, когда христиане собирались на молитву на закате солнца и расходились только с рассветом.
В наши дни подобное возможно только в монастырях, да и то не во всех. Например, в Троице-Сергиевой Лавре ночные богослужения проходят всего несколько раз в год. И ночное время они занимают лишь отчасти. Обычно же службы, как и на приходах, совершаются утром и вечером. Сделано это было ещё до революции, специально ради паломников, которые и в прошлом, и сегодня в большом количестве посещают Лавру Святого Сергия.
И всё же есть в православном мире места, где можно увидеть настоящее всеночное богослужение. Например, полные всенощные бдения служатся в афонских монастырях. Обычно их совершают в честь престольного праздника обители, либо в связи с памятью особо чтимых святынь монастыря — например, иконы Богородицы.
Если вы захотите посетить настоящее всенощное бдение на Афоне, будьте готовы провести на богослужении от 13 до 17 часов. Начинается служба обычно около 5 вечера, а заканчивается к 7-9 утра. Все это время монахи проводят в храме без сна. Не зря подобные богослужения греки называют агрипния, то есть «бессонница».
Настоящая всенощная — целое испытание для человека, особенно неподготовленного. Но глядя на афонских монахов, проводящих всю ночь на богослужении, видишь на их лицах не усталость или грусть, а настоящую радость. То, что агрипния именно праздничное богослужение, подтверждает и такая особенность этой службы.
Агрипния состоит из нескольких частей. В конце первой, примерно после 4-5 часов молитвы, всем участникам богослужения, монахам и паломникам, дается возможность подкрепить свои силы. В храме остаётся один, обычно самый молодой, монах-священник (он продолжает богослужение), а все остальные уходят в трапезную. Там уже к этому времени подготовлено угощение (обычно постное) — сладкие булочки, лукум, орехи. Можно выпить пару чашек крепкого кофе, а также... немного ракии, греческой водки. Чтобы согреться от ночного холода и набраться новых сил для продолжения молитвы. Длится перерыв примерно 40 минут, после чего все возвращаются в храм. На настоящей всенощной, агрипнии, когда-то побывал и я. Это произошло в Ватопедском монастыре и стало одним из наиболее ярких воспоминаний о Святой горе Афон.
Правильные слова правильно. Алёна Боголюбова
Поделиться
«Вот, ты так делаешь, а ведь это — грех!» — говорила я подруге. А та не слушала. И даже обижалась.
Почему такая реакция? Я же хочу как лучше для нее! Я говорю правду, даже если она не приятная! А что, правильнее молчать, если твой близкий человек согрешает?
С этими вопросами я пришла к священнику, когда мои советы и обличения отказались принять уже несколько близких людей. И отношения с ними охладились.
— Батюшка, в Священном Писании сказано: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобой и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего». Так почему люди от меня отдаляются, когда я указываю им на грехи?
— А с каким сердцем ты это делаешь? Что ты чувствуешь, когда указываешь на чужие грехи? — спросил священник.
— Уверенность в своей правоте, решимость, даже немного возмущение чувствую, что человек сам не осознает собственных ошибок, — ответила я.
— Вот, видишь, — сказал батюшка, — а как апостолы наставляли? Приведу тебе другую цитату и тоже из Священного Писания, из Послания святого апостола Павла к галатам:
«Братия! если и впадёт человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушённым. Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов. Ибо кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя».
— Понимаешь? — продолжил священник, — сначала хорошо бы заглянуть в свою душу и понять, почему тебе хочется обличать других? Действительно ли ты это делаешь из любви к дорогим людям или чтобы ощутить свое превосходство над ними?
Я вышла из храма с роем мыслей в голове. А правда, зачем я обличаю друзей и родных? Конечно, я полагаю, что больше знаю о заповедях, о духовной жизни. Ведь многие из моего окружения в храм и не заходят.
Зачем еще? Возможно, я так пытаюсь манипулировать людьми. Как бы ни было неприятно это признавать. Ведь указываю на те их поступки, которые мне неприятны, которые мешают, доставляют дискомфорт. И, конечно, в те моменты любви совсем не чувствую...
Оказалось, так много ошибок в духовной жизни совершаю я сама, что на анализ потребуется весьма много времени. Когда углубилась в эту работу, стало как-то не до грехов окружающих.
С тех пор взяла себе за правило: прежде, чем кому-то что-то сказать, сначала заглядываю в свою душу, чтобы понять, что сейчас испытываю и зачем хочу высказаться? И ответы укажут направление работы над собой.
Автор: Алёна Боголюбова
Все выпуски программы Частное мнение
Почему в храме нельзя разговаривать. Алёна Боголюбова
Поделиться
Встретила я как-то давнюю знакомую в церкви и за разговором с ней не заметила, что служба уже началась. Мы никому не мешали, говорили тихо, но к нам подошёл дежурный по храму и молча вручил карточку с цитатой Амвросия Оптинского: «В церкви не должно говорить. Это злая привычка. За это посылаются скорби». Конечно, стало стыдно. Но я задумалась над глубиной слов старца.
Эту цитату я слышала и раньше, но не искала в ней глубокого смысла. С одной стороны, разговаривать нельзя и в театре, и в кино, а с другой, сами священники вынуждены разговаривать по организационным вопросам время службы в алтаре, да и певчие на клиросе... В общем, нельзя воспринимать это изречение буквально.
Лично я не могу поверить, что старец Амвросий имел в виду возмездие от Бога за то, что человек, находясь в храме, позволяет себе разговоры. Господь — не злой надзиратель, который следит за нами и, как только мы оступились, спешит наказать.
Я стала рассуждать. А что такое скорбь? Помню, в Деяниях апостолов говорится, что «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие». То есть, скорби посылаются нам в помощь. Тот же Амвросий Оптинский говорил, что скорби, вернее «их претерпевание» — «это главное средство к спасению». Значит, их надо рассматривать, как реакцию на наши болезни, как лекарство.
Получается, что привычка разговаривать в храме — это болезнь, которую необходимо лечить. Но почему? Почему Бог считает это недугом? Моё мнение такое: в церковь я иду не к священнику, не к святыням и не к знакомым, а к нему — к Господу! Я прихожу в храм для общения с Ним. Ему я рассказываю о том, что меня беспокоит и прошу помочь.
У меня даже родилась аналогия со стоматологическим кабинетом. Мы идём туда, чтобы вылечить зуб, садимся в кресло, но вместо того, чтобы открыть рот и дать врачу сделать своё дело — без перерыва говорим. Разумеется, стоматолог просто не сможет помочь нам, и от боли мы не избавимся.
То есть, привычка разговаривать в храме мешает нашему общение с Тем, Кто может нам помочь.
Разумеется, если мы обменялись с кем-то парой добрых слов, обнялись на радостях, поздравили с Днём Ангела — в этом нет ничего страшного. Батюшка Амвросий поэтому и уточнял, что речь идёт о «злой привычке». Но недооценивать этот грех тоже не стоит. Очень легко забыть о том, для чего мы ходим в храм. Так что, я благодарна тому дежурному за замечание. Он помог мне сделать вывод: В храм нужно ходить именно для того, чтобы разговаривать. Но только с Богом.
Автор: Алёна Боголюбова
Все выпуски программы Частное мнение
Помолись о нем. Алёна Боголюбова
Поделиться
«Нет, не могу о нем молиться» — сказала однажды приятельница, когда ей предложили помолиться за человека, сильно её обидевшего. И я задумалась, почему возникает такой протест? Точнее, что нужно чувствовать, чтобы начать искреннее хотеть молиться за ненавидящих и обидящих нас.
Ответ на мой вопрос пришёл быстро. На работе коллега, юрист, сорвалась. Она ждала от меня отчеты за месяц. Торопилась быстрее закрыть свою отчетность на базе моей. Правда, месяц еще не закончился... Она кричала на весь коридор. Одна взрослая женщина отчитывала другую взрослую женщину.
Мне стало больно до слез! Обида, как у маленького беззащитного ребёнка. Я ушла к себе в кабинет. Сидела, плакала и молилась. Душили досада, ощущение несправедливости и желание в порыве ответить, высказать то, что поднялось внутри.
Такие первичные реакции обычного человека. За ними вслед пришёл страх. Что коллега может создать проблемы на работе, что инцидент навредит мне. Страх, как дальше общаться, как смотреть друг другу в глаза?
И вот это все, как ворох мусора, из меня буквально вывалился, когда я внутри закричала: «Господи, помоги! Господи, защити, Господи, вразуми меня, и её! Господи, благослови её!» Стало легче! От того, что я предала и ситуацию, и себя, и обидчицу в руки Божьи.
Пусть Господь позаботится о том, чтобы она перестала на меня злиться. Пусть Господь её успокоит. Следом пришла новая волна мыслей. «Господи, умири её сердце. Ведь если человек так расстроен, вероятно, я её довела вольно или невольно. Я же тоже не пушистый комочек. Думаю, из меня в переносном смысле, торчит весьма жёсткая щетина, как минимум, а ещё иглы... — мои страсти. Я это понимаю, но не всегда контролирую. Господи, залечи раны, которые я нанесла человеку».
Надеюсь, Бог откроет мне мои грехи и тогда я искренне их осознаю, покаюсь. А пока — вот такая молитва за обидчицу...
Вышла в коридор. Коллега увидела меня издалека. Она несколько секунд постояла в нерешительности и направилась в мою сторону.
— Алёна, простите. Я не должна была так себя вести. Я не имела права говорить с Вами в таком тоне — сказала она. И я заплакала.
— Вы простите меня — произнесла я в ответ — я понимаю, что должна была позаботиться о готовности отчётов. Да, очень много другой работы. Но я не хочу Вас подводить. Постараюсь отладить процесс на будущее.
Не скажу, что мой страх и боль полностью испарились. Но мы примирились. Господь связал разорванное. И я не то, что поняла, я прожила эту необходимость — молиться за обижающего, предавая его, как себя, как близких, в руки Господа.
Все налаживается. Можно было бы сделать вывод, что другой человек по твоей молитве меняет свое поведение, осознает неправоту. Может быть. А может быть и иначе. У меня меняется взгляд на ситуацию. Я меняю свое поведение. А возможно, не только по моей молитве, но и по ее. Может быть и коллега за меня молится.
Главное — благодаря обращению к Господу, становятся видны собственные промахи относительно другого человека. И приходит утешение!
И сколько всего еще открывается в такой молитве, когда пускаешь Бога действовать в твоей жизни в её кризисные моменты
Автор: Алёна Боголюбова
Все выпуски программы Частное мнение
