«О благоразумном разбойнике». Священник Павел Островский

У нас в гостях был настоятель храма Георгия Победоносца в Нахабино священник Павел Островский.

Разговор шел о благоразумном разбойнике, распятом по правую руку от Христа — о том, в чем заключается его благоразумие, и чем поучителен его пример для современных христиан. Отец Павел размышлял, в чем состоит подвиг прощенного разбойника, почему для примирения с Богом недостаточно раскаяния, а также почему настоящая любовь, по его мнению, несправедлива.

Ведущий: Александр Ананьев

---

А.Ананьев:

- Добрый вечер, дорогие друзья!

Меня зовут Александр Ананьев, я – профессиональный неофит. Для тех, кто, может быть, впервые включился в эту программу, или, может быть, впервые пришёл в студию радио «Вера» на эту программу, поясню. Я крестился 4 года назад, и 4 года я, раз в неделю, задаю здесь, на радио «Вера», вопросы неофита.

Со временем, вопросов становится не меньше, как я предполагал в начале, но – больше. Беседовал я на разные темы. В частности, вот, с особым тщанием, я выбираю темы на Великий пост, но ещё ни разу за эти 4 года я не говорил об очень важном для христианского понимания сути веры персонаже. О том, кого вспоминают каждый раз перед Причастием. О том, о ком я всё время проговариваю перед Причастием: «Но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем!» О том, кто первым человеком вошёл в Царствие Небесное вслед за Христом – о Благоразумном Разбойнике.

И мне показалось, что эта тема очень подойдёт священнику, чьи ответы нетривиальны, нешаблонны, остры, в чём-то даже парадоксальны, с ответами которого хочется… не спорить, ни в коем случае, но – уточнять и дискутировать.

Священник Павел Островский сегодня у нас в гостях – настоятель храма Георгия Победоносца в Нахабино.

Добрый вечер, отец Павел! Здравствуйте!

О.Павел:

- Ура! Приветствую всех!

А.Ананьев:

- Позволю себе дисклеймер… ну… и для Вас, и для наших слушателей. Мои вопросы будут носить сегодня несколько провокационный характер, но с той лишь целью, чтобы получить острые и максимально доходчивые ответы.

И начать хочу с того… почему – разбойник? Ведь, он не был разбойником. Дело в том, что… мне всегда казалось, что разбойник – это… ну… такой… мерзкий дядька, который – лохматый, с косматой бородой – грабит людей на дороге, отнимает деньги, убивает.

Но, как выяснилось, слово «разбойник», употреблённое в Синодальном переводе Священного Писания имеет значение «мятежник, террорист». Учитывая то, что Иудея была в то время оккупирована Римской империей, то он был, скорее, партизаном – человеком, который борется за правое дело.

В этом смысле, не совсем понятно, кто он. Всё становится сложнее.

О.Павел:

- Я думаю, что ключевое здесь – «благоразумный». А кем он, там, был… ну, лично мне… будь он, там, царём… или был бы он праматерью Евой – главное, что он был благоразумный. Потому, что…

А.Ананьев:

- Слушайте, но вот это – открытие. Потому, что для меня всегда было важно, что это – разбойник. И, если уж разбойник был удостоен такой чести, то и мне… как бы… есть повод надеяться.

О.Павел:

- Апостол Павел прямо говорит, что все – неправедные, все согрешили до единого, и все нуждаются во спасении, и спасение для всех является даром, и никто не может наследовать Царство Божие по заслугам – вообще, никак. И, кстати, по этой причине, мы считаем, что и Пресвятая Богородица нуждалась, так же, во спасении, несмотря на католическую ересь о непорочном зачатии Божией Матери. Все нуждались во спасении!

И разбойник на кресте явил благоразумие потому, что… я сейчас, конечно, буду домысливать… ну, как я себе это осмысляю. Сложно, в момент, когда у тебя пробиты руки и ноги – то есть, испытывая очень большую физическую боль – раз, испытывая страх смерти – два, увидеть, при всё при этом, в рядом висящем таком же Распятом… при этом, Его ещё и бичевали, то есть, вид Христа был совершенно ужасен, и тут вспоминается пророчество Исайи, что во Христе… мы читаем в его 53 главе, если не ошибаюсь… не было никакого вида, который нас привлекал бы… то есть, Его вид был, прям, реально, ужасен.

Ну, те люди, которые видели в своей жизни человека, избитого с ног до головы – это, знаете… вот… опухшее всё – то именно так это и было. Очевидно, что римские воины не щадили Христа, когда Его бичевали.

И, вот, в Нём увидеть Сына Божия и Спасителя мира, и исповедовать Ему, и сказать: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем!» – во-первых, для этого должна была быть какая-то вера… я подозреваю, что, всё-таки, что-то он переживал сверхъестественное рядом… не всё так просто… просто так… ну… но он – откликнулся. Откликнулся, и попросил вот этого спасения. И это – благоразумно.

А.Ананьев:

- Когда тебе больно, когда тебе страшно, когда тебе не на кого надеяться, кроме как на Бога… не просто благоразумное, единственное, что ты сделаешь… ну, единственное… кем бы ты ни был предыдущие… там… 44 года… единственное, что ты сделаешь, ты обратишься к Богу. С просьбой помиловать тебя, и… хотя бы, вздохнуть о тебе – Там. Где – благоразумие? Вот, я пытаюсь понять…

О.Павел:

- Это, Александр, не так. Вообще-то, там был ещё один разбойник, который повёл себя, вполне себе, по-человечески, и, скорее всего, человек будет просить именно об этом. «Если Ты Спаситель, спаси Себя и нас!» – вот, о чём просил второй.

А.Ананьев:

- Вот это – неблагоразумно…

О.Павел:

- Это – неблагоразумно.

То есть, как раз… я не знаю, что переживали разбойники на кресте рядом со Христом. Подозреваю, что это что-то было необычное. Потому, что и сотник уверовал, который охранял Христа, и были определённые знамения, и Христос не молчал на Кресте – Христос общался со Своей Матерью, Он общался с Иоанном Богословом, тьма наступала на три часа… то есть, какие-то события происходили, которым мы не были свидетелями, а только читаем о них в Священном Писании.

И, вполне возможно… сейчас я, конечно, домысливаю… что разбойники видели перед собой… правда, они понимали, что это не простой человек, что это Человек, облечённый силою Свыше, и – один из них просил спасения физического здесь, а другой просил спасения Небесного… да… в Царстве Божием. И, именно, вот, тому, кто просил Райской жизни, Христос и отвечает. И это – благоразумно. Потому, что в нашей жизни если, и правда, очень много скорбей встречается, мы просим: «Господи, исцели меня… исцели моего ребёнка… Господи, помоги мне с этим… помоги мне с тем…» – и мы, правда, это просим.

Можно об этом просить, безусловно, можно… но… а насколько мы серьёзно относимся к Вечной жизни, насколько мы серьёзно просим Господа Бога помиловать нас, и чтобы мы оказались в Раю? Особенно, в сравнении с другими просьбами, в сравнении с той эмоциональной нагрузкой, которую мы вкладываем. Вот он – большой вопрос. И – являемся ли мы благоразумными разбойниками… вообще – просто, являемся ли мы благоразумными? Так-то, мы разбойники – все, понятно.

А.Ананьев:

- Ну… мне непонятно… я не разбойник…

О.Павел:

- Ну… ты – не разбойник, может быть, перед УК РФ. Но если рассматривать закон Божий, то закон Божий – проклятие для всех.

Закон Божий – хороший, это всё понятно. И апостол Павел пишет: «Разве он плохой? Нет, он хороший». Но мы – прокляты законом. Потому, что закон Божий тем и отличается… вообще, закон тем и отличается от всего остального, что закон нужно исполнять 24/7 – 365 дней в году. Соответственно, если ты хотя бы один раз нарушил какой-то закон, ты сразу – преступник всего закона. Это – особенность закона любого. И закона Божия – в том числе.

Поэтому, если ты, хоть раз, где-то нарушил одну из десяти заповедей, ты – преступник всего закона. А если посмотреть, что полагалось за нарушение закона Божия, то в книге Второзакония Библии написано всё чётко – смерть.

Поэтому, если сейчас какой-то найдётся человек, который скажет, что он исполнил десять заповедей Божиих, этот человек врёт. Он, скорее всего, врёт сам себе. Я не говорю, что он специально нас обманывает, но он очень сильно самообманывается, то есть – очаровывается. Потому, что все, до единого, согрешили, все, до единого, нарушили закон.

И надо прямо сказать, что закон Божий – десять заповедей Божиих – исполнить невозможно. Давайте, на этом успокоимся уже. Собственно, если бы можно было исполнить десять заповедей Божиих, тогда не нужен был бы Спаситель Христос. Именно по той причине, что мы их исполнить не можем, десять заповедей Божиих, как замечательно пишет апостол Павел – они, как пестун, учитель.

Учитель, воспитатель – этот закон. Он приводит нас к первой заповеди Блаженства – блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Божие. Он приводят нас, как раз, к Разбойнику Благоразумному. Осознав свою духовную немощь, своё духовное бессилие – перед духовным законом – человек, если он благоразумно обращается к Тому, Кто этот закон дал, просит Его о милости: «Помилуй меня, Господи!»… самая известная молитва «Господи, помилуй!» – в ответ: «Сегодня будешь со Мною в Раю». Тогда – «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Божие».

Ещё хочу добавить. Как сказал Христос: «И всякий, кто призовёт имя Господне, спасётся».

А.Ананьев:

- Всякий? Вне зависимости от того, что ты…

Вот, понимаете, что меня больше всего смущает?...  Я много читал об этом. Я понимаю, что это, пожалуй, самый распространённый вопрос. «Так, может быть… – звучит вопрос со стороны, и от меня тоже, в каком-то смысле, – так, может быть, нет смысла париться всю жизнь-то, пытаясь жить духовной жизнью, ограничивая себя постом, молитвой, воздержанием… не красть, там… не прелюбодействовать… а, вот, ближе к смертному одру… так… посмотреть на часы… ну… вроде, время… и так: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем!»

О.Павел:

- Можно так, можно… оно опасно… но можно. Опасно, в том смысле, что… что-нибудь тебе прилетело в голову, или машина тебя сбила – и так ты ничего и не сделал.

А.Ананьев:

- «В чём застану…

О.Павел:

- … в том и сужу». Конечно, если человек… мы всегда говорили о том, что Господь милостив, и принимает любого человека кающегося…

А.Ананьев:

- Но второго разбойника Он не принял…

О.Павел:

- Он и не просил. Господь не будет против воли человека что-либо делать. Но, просто, к тому, что человек, и правда, даже если перед смертью покается, Господь его примет – нам об этом говорит притча о работниках разного часа.

Для слушателей скажу кратко, что Господь нанимает работников: одни работали с 9 утра, кто-то – с 12 дня, в 3 часа, в 6 часов вечера, в 9 вечера, и в 11 часов вечера нанимал, а в полночь – со всеми сосчитался. И все получили… подчёркиваю, все получили одну и ту же награду – динарий. И, естественно, у людей было возмущение справедливое: «Почему? Мы работали весь день – и в жару, в зной, и получили такую же награду, как и те, которые поработали только один час, и то – в прохладе ночной!» А Господь говорит: «Мы же с тобой договорились на динарий – ну, вот, и успокойся». Господь дарует Царство Божие – всем. И тем, которые с детства были со Христом, и тем, которые, собственно, пришли ко Христу в самый последний момент.

И это – не единственная притча про вот такие… знаете… несправедливые взаимоотношения с Богом…

А.Ананьев:

- «Несправедливые», в кавычках, очевидно…

О.Павел:

- Почему? Любовь несправедлива. Господь, правда, любовью Своею показывает, что наша правда, как сказал царь Давид, перед Ним – как срубленное дерево.

А.Ананьев:

- Ну, если углубиться в этимологию самого слова «справедливость», то это нас приведёт в «правду».

О.Павел:

- Безусловно. Просто есть правда человеческая и правда Божия. Правда Божия – это по любви всё. А правда человеческая – она перед Богом, вообще, ничто. Наша правда, как говорит царь Давид, она – срубленное дерево.

Просто, в притче о блудном сыне – там тоже эти отношения вспоминаются. Человек приходит – всё-всё прогулял… как там старший брат говорит, который, вроде, нигде не гулял? Он говорит: «Вот, этот сын твой всё твой имение с блудницами прокатил, и теперь ты ему праздник устроил! А я всё время с тобой, а ты и хоть чуть-чуть мне не дал повеселиться», – это, как раз, неблагоразумие.

Так, вот, человек, который осознал свою немощность и пришёл к Богу – даже, если перед смертью – Господь его примет. Просто, ты не знаешь, когда смерть.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Ананьев:

- Любовь – несправедлива… десять заповедей – исполнить невозможно… и это – только начало беседы со священником Павлом Островским, настоятелем храма Георгия Победоносца в Нахабино.

В эфире – программа «Вопросы неофита». Беседуем мы сегодня о Благородном Разбойнике.

Вопрос, скорее… ну, такой… не то, чтобы досужий, но я сам понимаю, что он не очень важен. Но – мне интересен, по-неофитски.

Действительно ли, вот, этот разбойник, который стал одним из ключевых героев вот этой истории, встречался ранее, на протяжение земной жизни Христа, со Святым семейством? В этом есть какая-то… да… логика, и красота сюжета.

Праведному Иосифу и Богородице с Младенцем Христом… вот… есть разные источники, что они, когда Спаситель был Младенцем, разбойники попытались их ограбить на дороге, но, мол, именно этот разбойник отказался грабить – потому, что уж больно красивый Младенец был… или же – он сам был младенцем, и Богородица вскормила…

О.Павел:

- Ну, думаю, это лирика какая-то…

А.Ананьев:

- Это – лирика?

О.Павел:

- Я думаю, что… это, просто, совершенно неважно. Неважно – потому, что в Священное Писание не случайно включена была только эта история, а всё остальное – даже не включалось. Даже жизнь Пресвятой Богородицы не включается в Евангелие. Хотя, для нас это может быть очень важным. Просто, по той причине, что важно человеку, который сам стремится в Царство Божие – никогда не отчаиваться, никогда не унывать, и, даже если ты жил плохо, тебя приговорили к смертной казни… может быть, даже тебя, по закону земному, и справедливо приговорили к смертной казни, и тебя никто не любит, и ты висишь один на кресте, и ты никому больше не нужен, помни всегда, что даже перед смертью Христос всегда рядом с тобой, и всегда принимает кающегося грешника. Как говорит Христос: «Приходящего ко Мне не прогоню».

И, поэтому, прямо перед смертью… мы знаем, что потом разбойникам переломали колени, и они умерли сразу… да, прямо перед смертью, Христос его принимает, и говорит: «Сегодня будешь со Мною в Раю!»

И это, мне кажется, очень поучительно, чтобы мы всегда эту историю держали в своём сердце. Потому, что дьявол хочет нам внушить – особенно в моменты падений греховных – отчаяние.

Знаете, не так страшен бывает тяжкий грех – в виде… там… блуда, убийства, воровства, колдовства, как отчаяние, которое идёт за этим грехом. Потому, что человек, который совершил тяжкий грех, раскаялся, явку с повинной написал, отбыл наказание положенное – он ещё… как бы… молодец. А, вот, если – отчаяние, то потом… ну… как, вот, Иуда Искариот. Ведь, Иуда Искариот – не единственный предатель, давайте, прямо скажем. Остальные Христа тоже оставили. Ну, да… там… оно, вроде, и не совсем предательство… хотя… Пётр – просто отрёкся трижды. Но в чём отличие Петра и Иуды? Один – пошёл, горько плакал, потом просил прощения у Христа. Другой – пошёл, тоже горько плакал, и повесился. В этом – вся разница. А предатели – оба. Но один – отчаялся, другой – всё-таки, верил в какое-то покаяние.

А.Ананьев:

- В том-то и штука, отец Павел, что покаяния в содеянном, или покаяния в прожитой жизни, у разбойника, висящего на кресте, рядом со Христом, не было. Он – не раскаивался в содеянном. Он не плакал о неправедных годах своей жизни. То есть, не было вот этого раскаяния, о котором Вы говорите. Была лишь…

О.Павел:

- Но Христу-то не надо…

А.Ананьев:

- … как же? Но… вот… покаяние… сначала раскаяние, потом – покаяние… это же – ключевой момент, вообще, в духовной жизни! И, вот, с этой позиции, я не совсем понимаю произошедшее. Покаяния-то – не было!

О.Павел:

- Это – нам надо. А Христу это – не надо. Христос смотрит на сердце человека. Соответственно, если у меня есть какие-то дни, и я искренне, сердечно раскаиваюсь в своих грехах, и имею желание жить праведной жизнью, то, если Господь мне даёт дни, я их живу, эти дни, праведной жизнью, стараюсь… ну… то, что – покаяние, «перемена ума», как всем известно.

А если Господь не даёт, но сердце моё обратилось к Нему – то и всё. Господь смотрит – на сердце, а не на то, что я… там… что-то делаю. Господь даже не смотрит на то, что мы говорим. Господь прямо говорит: «Многие люди чтут Меня устами своими, но напрасно это делают – потому, что их сердце далеко отстоит от Меня».

А пророк Исайя вообще добавляет, от лица Господа Бога: «Зачем вы приходите топтать Мои дворы? Мне ваши просьбы, ваши праздники – Мне всё это… ненавидит моя душа!» Прямо написано: «… ненавидит Моя душа!» «Вы простираете руки ко Мне… – ну, то есть, вот, эти особые моления, – Я их не слушаю. Мне тяжело всё это нести!» – вот, на всё это смотреть Богу тяжело. И потом Господь говорит: «Ваши руки полны крови». Это же очень важно. То есть, ты можешь, вообще, всё, что угодно, делать – важно, что у тебя в сердце.

Кстати, хочу заметить, что у некоторых людей бывает сердце чистое и сокрушенное, а получается всё плохо – как Виктор Степаныч говорил, Черномырдин: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда».

А.Ананьев:

- Страшные вещи говорите! Потому, что, получается, что от меня – вообще ничего не зависит.

Мы не так давно с Вами беседовали в программе «Семейный час» – я понимаю, что я этим вопросом залезу сейчас, скорее, в область семейных отношений, и тем не менее – это получается, как муж, который пытается и тюльпанов жене принести, и дома всё с хлоркой вымыть… все ванные комнаты… окна помыть… и, как-то, ограничить себя в просмотре футбольных матчей по большому телевизору… а жена смотрит на него, и говорит: «Ну, и зачем всё это? Ты же меня не любишь! Да, ты можешь здесь суетиться, но ты же меня не любишь!»

Он говорит: «Погоди… а разве любовь – это не поступки? Разве «любовь» – это не глагол?» Разве любовь – это не то, что я сам сейчас каждую минуту выбираю в своей жизни? Я выбираю – какие слова произносить, и я произношу… там… слова хвалебные, признания. Я выбираю, покаяться, или нет – и я пытаюсь покаяться.

А, получается, Господу это не надо всё! Господу надо, чтобы у меня было сердце… а сердце своё я, простите меня, не выбираю!

О.Павел:

- Ну… во-первых, когда мы говорим про сердце – это, конечно, речь идёт про наш свободный выбор. Что именно мы выбираем, и куда мы стремимся. И, конечно, тут можно согласиться с женой, если она говорит «ты меня не любишь», если муж это всё будет делать, перечисленное, ради того, чтобы она, всё-таки, отпустила его погулять с дружками и посидеть в бане с девчёнками. Тогда она и правда скажет: «Знаешь, все твои дела – ты их делаешь для того, чтобы я тебя отпустила. Потому, что ты любишь баню, а не меня!»

То есть, конечно, важна мотивация – почему я делаю, почему я говорю? И Господь смотрит именно на мотивацию. На мотив, на то, что находится внутри сердца.

И… если возвращаться к самому началу, Александр, что ты говорил по поводу «от меня вообще ничего не зависит» – от нас зависит выбор. От нас зависит желание соучаствовать со Христом. Но сила – она, конечно, только Христова. Как говорил Спаситель Христос: «Без меня не можете сделать ничего». Это очень важно понять, что речь идёт про духовную жизнь. Что без Христа христианская жизнь просто невозможна.

И апостол Павел – он прямо так и говорил: «Я буду ещё больше хвалиться своим бессилием, чтобы во мне ещё больше обитала сила Христова». То есть, чем больше я осознаю своё бессилие перед Богом, и обращаюсь к Нему, тем больше во мне сил Христовых. А чем больше я осознаю в себе собственных сил, тем меньше во мне силы Христовой. И, соответственно, тем чаще я буду влетать во всякие такие штуки, и так далее.

Вот, возвращаясь к Разбойнику… конечно, мы за него домысливаем, но, очевидно, раз Христос его принял, он в этот момент осознавал своё духовное бессилие, но не отчаялся, явил благоразумие и обратился к Богу.

А.Ананьев:

- Вот, как я это вижу, из своего неофитства, он не осознавал своего бессилия… хотя, что ещё можно осознавать, когда ты испытываешь такую боль, такие страдания… но он, каким-то образом, увидел во Христе какое-то особое величие, нечеловеческое величие, и понял, что рядом с ним… просто… Сам Господь.

О.Павел:

- Ну, это мы домысливаем… может быть. Я, как раз… этого не знаю. Я заметил бы, что… по поводу вот этого бессилия внутреннего, не так много сегодня говорится. И я бы напомнил тебе, Саша… икона Страшного суда – может, видел когда… такая большая, большая икона.

А.Ананьев:

- Да, конечно.

О.Павел:

- Там, внизу этой иконы, большая толпа людей идёт в ад – как раз, те, которые неправедные. Ты помнишь, кто идёт в первых рядах? В этой иконе Страшного суда.

А.Ананьев:

- Почему-то… человек в длинных одеяниях, почему-то, вспоминается.

О.Павел:

- Там… так, как это икона, не все в длинных одеяниях. Впереди всех идут патриархи и епископы, потом идут священники, потом церковные миряне…

А.Ананьев:

- Вот, я не хотел этого говорить…

О.Павел:

- Нет… почему? Об этом нужно говорить! Я сам – священник, и ты – мирянин, то есть, христианин воцерковлённый!

Очень важно об этом говорить – потому, что дьявол всегда действовал одним и тем же способом. Он сам отпал от Бога по причине гордости, и пытается в нас это вложить. Что: «Я могу! Я могу! Я уже… я… я…» – то есть, не Христос, а «я».

Это интересные вещи, по поводу, например, исповеди, когда люди приходят на исповедь, и говорят: «Вот, у меня ничего не получается… как бы, батюшка, я ни пыталась – не получается всё равно… я пилю мужа». Или: «Как бы я ни пытался, я, всё равно, осуждаю правительство». И так далее.

«Я»… да какой смысл, вообще… да кому нужны все твои попытки?

А.Ананьев:

- Разве… исповедь, вообще, не про «Я»? Она – про «Я». Я, я накосячил…

О.Павел:

- Не-не-не…. Я говорю про то, что… не про «Я», а про то, что… вот, там, «пытался»… «я делаю, а у меня не получается»… конечно! Так, если бы можно было сделать так, чтобы у тебя всё получалось, тогда не нужен был бы Христос! И Крест бы тогда не нужно было носить, и так далее.

Так, что здесь… ну, правда, по сути, могли бы исповедоваться следующим образом: «Господи, прости меня!» Ну, во-первых: «Господи, буди милостив ко мне, грешному!» Потом: «Господи, недостоин больше называться Твоим сыном, прими меня хоть как наемника!» И дальше: «Господи, помилуй меня, вспомни меня в Своём Царстве!» – и этого было бы достаточно.

Но мы на исповеди начинаем конкретизировать. Мы начинаем рассказывать, как мы пытались… и ещё с неким таким: «Господи, ну, почему… ну, что ж такое! Я отчаиваюсь, унываю, у меня ничего не получается!» – «Ну, конечно, дурачок… вообще, с этого начинать надо было… Вообще, с этим люди приходят в храм, а ты уже 20 лет ходишь».

Что: «У меня ничего не получается, Господи, я ничего не могу. Значит, я естественными силами ничего не могу, теперь мне нужна сверхъестественная сила – вот, поэтому я обратился к Тебе!»

Но, бывает, за 20 лет духовной жизни ( и даже «жизни», в кавычках ), иногда получается так, что человек, всё-таки, посчитал, что вся эта сила во мне – это моя сила, а не Христова, и дальше, как лукавый сатана – можно отлететь.

А.Ананьев:

- Ну, это тема для отдельного разговора про исповедь…

О.Павел:

- Это – про неблагоразумие.

А.Ананьев:

- Я понимаю. Но мысль изреченная, вообще, в принципе, есть ложь. Я часто ловил себя на том, что я пришёл на исповедь, чтобы рассказать что-то важное, я попытался рассказать что-то важное, а рассказал что-то, вообще, не то, а о важном – вообще, ни слова не сказал. Причём, я знаю, что если я приду второй раз, скажу: «Отче, я вот сейчас не договорил…» – и попытаюсь договорить, у меня опять ничего не получится. Нужен хороший психотерапевт, чтобы вытащить из меня ту мысль, которую я принёс, вообще-то.

И кажется, что в исповеди – вот, в том виде, в котором я её принёс – вообще нет никакого смысла.

О.Павел:

- Да.

А.Ананьев:

- И вся надежда на то, что Господь увидит, что у меня на сердце на самом деле…

О.Павел:

- Так, Он и видит! Я правда считаю, что вот эти разговоры – они ни к чему. Они к чему – только, если у тебя есть духовник, с которым ты советуешься, который приносит тебе пользу – это можно даже и не на исповеди делать, просто у нас почему-то всё это в одно место сразу… да? В одно время, в одном месте.

Договориться со священником, и ему какие-то свои мысли рассказать, посоветоваться, может быть, какие-то вопросы задать. Но когда на исповедь ты приходишь – а исповедуешься ты Господу Богу, Который Сердцеведец, Который и так всё знает – то… иногда, самая хорошая исповедь – это «Господи, помилуй!»

Другое дело, что священники… если человека он не знает, он и правда может… потому, что, всё-таки, стоит вопрос потом про Причастие… он может спросить, не совершаешь ли ты смертных грехов – это другой момент.

А.Ананьев:

- Сейчас мы прервёмся на минуту полезной информации на светлом радио, а через минуту вернёмся к нашему разговору с настоятелем храма святого Георгия Победоносца в Нахабино священником Павлом Островским. Не переключайтесь!

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Ананьев:

- Чего стоит моя, так называемая, вера, если я начинаю истово верить лишь тогда, когда мне больно, страшно, выхода нет, и больше надеяться не на кого, кроме как на Бога?

Если прожить всю жизнь как попало, а на смертном одре, или в абсолютно безвыходной ситуации, покаяться и взмолиться о пощаде, какой смысл тогда стремиться к христианской жизни в обычные, ровные, относительно комфортные… хотя, о чём я говорю, учитывая реалии современной жизни?

Об этом и многом другом, но, в первую очередь, о Благоразумном Разбойнике беседуем мы сегодня с настоятелем храма Георгия Победоносца в Нахабино священником Павлом Островским.

Вопрос. Есть правило, а есть исключения из правила, которые правило подтверждают. То, что произошло с Разбойником, на мой взгляд, это не правило, а это – исключение из правила, случившееся волею Христа. Или же, это, всё-таки, правило?

О.Павел:

- Ну, я думаю, что это – правило. Просто, правило, установленное Христом, что «приходящего ко Мне не прогоняю», что Господь, правда, по-настоящему нас любит, что нет радости на Небе более, чем радость об одном грешнике кающемся.

А неправильно – то, что, как раз, не правило – это то, что мы сами, зачастую, в это не очень верим, отчего мы не радуемся, бывает, о людях, которые искренне исповедуются Господу Богу после тяжких всяких грехов. То есть, не сорадуемся вместе с Ангелами на Небе, и нам кажется, что Господь не настолько может нас любить, чтобы простить нам даже в самые последние минуты или секунды жизни всё, если мы искренне к Нему обратимся.

Наверное, тут ещё это связано с тем, что мы думаем о Боге примерно так же, как думаем о других людях. То есть, мы Богу приписываем что-то человеческое. А этого, конечно, делать не нужно, потому, что Господь – это Бог.

А.Ананьев:

- Но Он и Человек…

О.Павел:

- Человек – безусловно, но Бог – непостижим. Человек – постижим, а Бог – непостижим. И любовь Божия – совершенно непостижима человеку. И, как говорит царь Давид, «как восток отстоит от запада, так удалил от нас Господь грехи наши». Соответственно, «как отстоит восток от запада» – это совершенно безграничная вещь, совершенно необозримая человеческим умом.

Но… единственное, что мне, например, очень помогает хоть как-то, немножко, постичь, почему Господь может простить даже человека, который, прям, вот, на смертном одре, и почему я всё-таки скажу, что это правило – это замечательные слова Христа: «Если вы, лукавые ( ну, по сути, злые )… если вы, злые по сути, можете давать благо своим детям, тем более, Отец ваш Небесный даст благо просящим у Него».

То есть, если я так могу представить, что, вот, моя дочь ушла из дома, больше меня не любит, и всё остальное… там… причиняла мне много скорбей, от чего я плакал, и так далее… но, вот, она умирает. И она говорит: «Папа, прости меня, пожалуйста! Я была неправа… можно… пусть я хотя бы умру дома, и похорони меня, пожалуйста, вместе с нашими родственниками… я была неправа, прости меня пожалуйста!» – и я, отец, несмотря на то, что я злой человек, у меня много грехов, и так далее… то есть, я – явно не Совершенство, я не Господь Бог, я не есть Суть Любви, я не есть Любовь, но я свою дочку – прощу. И Господь здесь…

А.Ананьев:

- Так, что тут… дочку Вы простите в любом случае – как и я, как и все…

О.Павел:

- И Господь говорит: «Если вы, злые по сути, можете давать благо своим детям – тем более, Отец ваш Небесный даст благо просящим у Него».

То есть, если та любовь несовершенная, которая, кстати, является даром Божиим… то есть, это, всё равно, от Бога – даже то, что у меня есть… если это мне позволяет простить своё родное дитя – а мы для Бога дети – конечно, Господь прощает.

Тут важно, чтобы мы не перешли на… не перешли черту, и не началось богохульство. Это, когда люди думают: «Ну, вот, я, и правда, буду грешить, а потом, типа, скажу: «Господи, помилуй!» – и Он меня простит». Здесь очень важно напомнить то, что я уже здесь говорил в программе – то, что Господь смотрит на сердце человека, на сердце! И тут важно не то, что ты говоришь, важно, что у тебя будет внутри. Если ты, правда, искренне, от всего сердца, осознал всё, что ты делал неправильно, и хочешь быть с Ним в Раю, хочешь разделить свою вечную жизнь с Богом – ты её разделишь, Господь это сделает.

А.Ананьев:

- То есть, можно лукавить с начальником, но с Богом – не получится.

О.Павел:

- Это – самая главная проблема всех людей, которые только-только начинают свои отношения с Богом. Потому, что… мы, кстати, даже, в каком-то смысле, это провоцируем – эту проблему. Мы говорим: «Вот, вычитай это… нужно соблюсти то…» – и тому подобное. Но Господь точно знает, почему ты всё это делаешь. То есть, кого угодно можно обмануть, но только не сердцеведца Бога. И, мне кажется, вообще, началом духовной жизни может считаться только честность. То есть, вот, если ты честный, тогда у тебя будет духовная жизнь развиваться. Честен перед самим собой и честен перед Богом. Вот, если ты честный, тогда, возможно, ты будешь благочестивым.

А.Ананьев:

- Когда Разбойника распинали, он был… ну… тоже честен, по-своему. Он был честен в своей… в своём неверии. Ну, то есть, он, точно абсолютно, не был крещён – это ещё отдельный разговор о самом факте его крещения Водой и Кровью Христовой, как писал Ефрем Сирин – что был факт его крещения в тот момент, когда копьём было пронзено Ребро Христа. Но… он был честен в тот момент, когда… как это говорит Священное Писание: «Так же и разбойники, распятые с Ним, поносили Его»… когда он поносил Христа. А это уже было в момент, когда он был распят.

А затем вдруг произошло что-то, после чего он резко изменился – и это было ещё до того факта крещения.

Мне очень важно понять, что произошло с Разбойником, по Вашему мнению, в этот момент – вот, та мгновенная метанойя… а, ведь… там… сколько?... совсем немного времени, ведь, прошло.

Вот, эта мгновенная метанойя – что произошло с ним, почему произошло, и в какой степени это важно для меня сейчас?

О.Павел:

- Во-первых, я не знаю, что там произошло. И Священное Писание нам ничего об этом не говорит.

А.Ананьев:

- Приводит диалоги – довольно точно.

О.Павел:

- То, что они потом рассуждали, и один стал Христу говорить: «Спаси Себя и наю… сойди с Креста!» – а тот, второй, стал останавливать: «Мы заслуженно здесь висим, а Он – невиновный»… я не знаю, что произошло.

Я, кстати, не знаю, Александр, почему это у тебя произошло, и как у тебя это произошло. Я даже не могу сказать, как это происходит у моих детей и у моей жены. Потому, что покаяние – это, всё равно, тайна.

А.Ананьев:

- А это было – покаяние?

О.Павел:

- Это было покаяние… ну, раз… мы это можем просто видеть по плодам, да? Раз он покаялся, значит, покаяние было. Не покаялся бы, значит, не было.

Это, всё равно, тайна. Что-то происходит внутри человека – нам, дай Боже, в себе самом разобраться.

Но хочу заметить, что по поводу крещения… вот этого выражения о том, что Разбойник был крещён Кровью и Водой, которые вышли из Ребра Христа… мне не очень нравится этот подход.

Во-первых, Разбойник, к этому моменту, был уже мёртв. Потому, что сначала первому разбойнику перебили… да… это – смерть. Потом второму перебили… по сути, человек умирал – или от болевого шока, или просто задыхался. Потому, что… не хочу сейчас подробности… мучить людей… но, обычно, это была именно смерть.

А Христос, к этому моменту, уже умер. То есть, Кровь и Вода, вышедшие из Ребра Христа – из Сердца, скорее всего – которые забрызгали, и, возможно, попали на Разбойника, как считает Ефрем Сирин… и Разбойник уже умер к этому моменту, скорее всего.

И, поэтому… мне, в принципе, не нравится этот подход, что… только конкретно, именно, вот, прям, крещёный – он попадёт в Рай.

Во-первых, все ветхозаветные люди – они не были крещены, и они были из ада Христом выведены. Потом, святой Николай говорил, что Господь может покрестить как угодно – и дождём, там… туманом… росой… как угодно… это…

Я просто думаю, что, вот, именно вопрос принятия его в Рай… вот, если… по отношению к крещению… это, правда, исключение из правил. Просто, он имел возможность напрямую со Христом поговорить, Христос – пообещал. Христос – Всемогущий Бог, что захотел, то и сделал. Это, кстати, буквально в Священном Писании написано: что хочет, то и делает. И перед нами Господь отчитываться не будет. Как говорил царь Давид: «И кто даст Ему совет?» – кто советник Богу?

Но это очень важно помнить, что покаяние – это тайна. Нам, наверное, кстати, по этой причине, может быть, поменьше стоит лезть в жизнь других людей. И рассказывать… это тоже сейчас… такая мода есть… очень часто говорить про встречу с Богом, и так далее.

А.Ананьев:

- Это важно! Это – свидетельство. Мы же должны, как христиане, свидетельствовать. Я вижу свою миссию, может не на все 100%, но какая-то часть моей миссии – это свидетельствовать и говорить.

О.Павел:

- Я бы свидетельствовал бы – о Христе, а не о своей личной встрече со Христом. Встречи у всех разные, у некоторых людей эти встречи растянуты на всю жизнь, буквально. То есть, у кого-то, прям, было какое-то яркое событие, а у кого-то – его никогда не будет… У меня, например, никогда не было такого яркого события, и, при этом, я, безусловно, встретился со Христом. Это – всегда тайна, которую, мне кажется, и нужно втайне оставлять.

А если в твоей жизни было что-то очень яркое, то это – твоё сокровище, зачем ты им делишься?

Представь, Александр, тебе дали большую сумму денег. И ты зашёл в троллейбус, и начинаешь всем рассказывать, что у тебя есть большая сумма денег. Долго ли ты протянешь с этим?

А.Ананьев:

- Неправильное сравнение. Допустим, я знаю, что… ну, гипотетически… что в Стамбуле на пристани Эминёню – очень хорошо. Ну, там – правда, очень хорошо! И я хочу, чтобы люди вокруг тоже знали, что там хорошо. Ну, я же не буду ходить и никому не рассказывать потому, что… вот… пусть это будет моё…

О.Павел:

- Ты будешь рассказывать про какое-то место…

А.Ананьев:

- Конечно!

О.Павел:

- … и это нормально. Поэтому, я и говорю – нужно свидетельствовать! Ты будешь свидетельствовать о месте. И по этому праву мы свидетельствуем о Христе. Но, вот, какие-то личные свои переживания – в том числе, одно из самых личных, которое только может быть, это покаяние – это, как раз, лучше оставлять втайне. И, по этой причине, даже наши размышления о чужом покаянии – они, всё время… ну… это… как говорится, вилами по воде. Я бы даже сказал «чужая душа – потёмки», но просто мне не нравится слово «потёмки» по отношению к покаянию. Наоборот, это что-то очень светлое.

Я, просто, в себе это вижу – насколько это всё у меня непросто, и насколько всё это красиво, насколько всё это необычно, и насколько это всё непонятно будет для других, если даже я буду это рассказывать. Люди, всё равно, начнут что-то своё представлять – они не смогут меня понять.

Потому, что, всё-таки, покаяние – это, правда… это не просто встреча с Богом, это… ну, в каком-то смысле… я открываю себя Господу Богу, Он туда заходит, а Бог – непостижим. Но Он туда заходит. Как я могу описать вот это вхождение Господа Бога в мою жизнь? Если Он – неописуемый. То есть, это… я даже, в каком-то смысле, буду людей дезинформировать, если начну это всё вот так рассказывать.

А вот свидетельствовать о Христе, как это делали апостолы, как учили нас этому апостолы, как это делали святые отцы – ну, во-первых, личный пример… там… и так далее.

А.Ананьев:

- Ещё важный вопрос. То, что произошло с Разбойником – это было его выбором? Или – от него ничего не зависело?

О.Павел:

- Ну, это – его выбор, конечно. Господь никого в Царство Божие насильно вводить не будет. Поэтому, и ад есть.

А.Ананьев:

- Мы много говорили в этой студии с абсолютно разными людьми об очень важном феномене – феномене прихода к вере. То есть, когда человек… вот, в том момент, когда происходит в его жизни этот такой характерный «дзынь!» – и человек из неверующего становится верующим. Понятно, не сразу. Но там, всё равно, в жизни есть какой-то «дзынь!» – и это подарок тебе от Бога. Потому, что сам человек, своей головой, понять, ощутить, принять это – не может. Это – то, что приходит на тебя от Бога.

Ты можешь смоделировать любую ситуацию из услышанных… там… поехать в какое-то паломничество, но не ощутить этого. Оно происходит вне зависимости от тебя.

Вот, мне очень любопытно, как Вы считаете – то, что с Разбойником произошло… ведь, он же ничего не сделал, понимаете?

О.Павел:

- Да мы не знаем этого, Саша! Я даже с этим «дзынь!» совсем не согласен. Какой «дзынь»? Христос чётко, прямо говорит про тех, что… есть те, которые сеют, и есть те, которые жнут. И те, которые жнут, получают награду, как раз, зачастую, большую – потому, что они вот все эти «дзынь!» собирают.

А.Ананьев:

- Может, я неправильно объяснил… В моём случае, «дзынь!» – это конкретный момент, когда я понял, что я очень хочу покреститься. Мне было – сорок…

О.Павел:

- Я понял… это, Саша, прекрасно… я, как раз, это всё понимаю. Я понимаю, про какой ты «дзынь!» говоришь. Но до этого «дзынь!» – была определённая жизнь, которая к этому «дзынь!» ведёт, и она совершенно неразделима с этим «дзынь!»

И, так же, есть в жизни каждого человека. И Благоразумный Разбойник, чтобы на кресте эти слова сказать, он до этого тоже что-то переживал.

Ну, можно вспомнить, если уж сравниваем «дзынь!»… надеюсь, люди Священное Писание читают, или слушают, вот, на радио «Вера»… когда Христос встречается с Нафанаилом, и Нафанаил говорит: «Что может быть, вообще, доброго из Назарета?» И, когда Господь говорит: «Мы с тобой общались под смоковницей», – Нафанаил сразу говорит: «Ты еси Сын Божий, Ты еси Царь Израилев!» – сразу в Нём признаёт! То есть, он встречает Христа, и у них начинается уже прям реальная жизнь… но, до этого, уже что-то было, очень таинственное. То, что, в итоге, помогло ему сделать этот выбор, сказать: «Ты еси Христос, Ты еси Царь Израилев».

И в жизни каждого человека – так. То есть, и у меня тоже были какие-то моменты, которые, мне кажется – вот, они были определяющими. Но определяющим было и то, что до этого было.

Всё влияет – и воспитание, и общение с людьми, и какие-то твои размышления, какие-то твои скорби, какие-то твои радости – это всё оказывает на нас влияние, и имеет свои последствия. Всё, абсолютно.

Кстати, по этой причине, когда мы, например, проповедуем кому-то, мы всегда должны понимать, что это – игра вдолгую. Вдолгую – то есть, это – долгосрочная инвестиция. То есть, если я, например, что-то говорю подростку, я вообще не должен от него ничего сейчас ждать. Я это ему говорю, и я показываю… даже лучше, вообще, личный пример показывать – просто быть добрым, и так далее.

Может быть, лет через 15, это прорастёт, и у него случится какой-то «дзынь!» Он будет говорить, и будет даже приписывать это себе, и говорить: «Вот, я такой молодец – я встретился со Христом!» Дурачок, тебе, вообще-то, 15 лет назад… когда-то что-то посеяли, а проросло сейчас!

Если всё это сравнить с цветком – а это приводит пример Христос, по поводу «сеять» и «жать» – ну, конечно, когда расцвёл цветок, и, вот… знаете… тх-х!... и мы все радуемся этому! Но кто-то всполол… вообще-то, кто-то пустырь убрал, кто-то вспахал землю, кто-то её потом удобрял, кто-то посеял, поливал, следил за этим… ты вырос – и, подумайте, сейчас ты говоришь: «Я встретил Бога!» Ты, вообще, здесь никто! Это твоя бабушка за тебя молилась, грешник! Иди на исповедь срочно!

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Ананьев:

- Обескураживающе прямой священник Павел Островский – настоятель храма Георгия Победоносца в Нахабино, и я, Александр Ананьев, говорим сегодня о Благоразумном Разбойнике.

И, вот, буквально, 10 секунд назад, Вы, дорогой отец Павел, ещё раз привели меня к той же мысли – я, меня зовут Саша, и от меня ничего не зависит в этой жизни.

Зависит – от воспитания, от окружения, от обстоятельств, от погоды, от того, опоздал я или не опоздал, там, туда или сюда… самое главное зависит от Бога, но не от меня.

О.Павел:

- Я думаю, Саша, что… не надо… как бы… нам недооценивать свой, в том числе, выбор. И не нужно недооценивать то, насколько мы можем влиять на выбор других людей.

Собственно… безусловно, на твой выбор, который ты делаешь – хороший ли, добрый – влияет очень много других факторов. Но, всё равно, окончательный выбор будет твой. Но это важно понимать и по отношению и к другим людям.

То есть, если ты, например, общаясь с отцом Павлом Островским, говоришь ему какие-то приятные слова – и это твой выбор, то это влияет и на меня. Потому, что у меня повышается настроение, и я потом кому-то скажу тоже что-то приятное. Но если ты скажешь мне сейчас какие-нибудь плохие слова, и у меня настроение испортится, и я потом с кем-то начну портить отношения, то, конечно, это повлияло, и ты за это ответишь, безусловно, и, может быть, даже в аду сгоришь! Но я – буду отвечать уже сам. Потому, что, всё-таки, закон Божий мне возвещён, и так далее. Неважно, как там уже что, я должен буду сделать над собой усилие, и поступить по-доброму.

Поэтому – да, конечно, на твой выбор очень многие люди повлияли, в этом даже можно не сомневаться! И на выбор, в пользу Христа – это безусловно. Вот… желание креститься, и так далее. Но это был именно твой выбор.

А.Ананьев:

- Опять играем в гипотезы. Вопрос из серии «а что было бы, если бы». Я понимаю всю потешность таких вопросов, но мне важно понять механизм, природу.

Разбойник сказал: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем», – на что Христос ему ответил: «Ныне же будешь там со Мною». Вот, прям, вот, сейчас. Ну, и… как бы… можно было бы… там… закончить эту историю.

Но… перед этим, Разбойник сказал очень важную вещь: «Или ты не боишься Бога, когда и сам осуждён на то же. И мы осуждены справедливо, потому, что достойное по делам нашим приняли, а Он – ничего худого не сделал». Тут – очень важная мысль, произнесённая им вслух – даже не Богу, но второму разбойнику, и самому себе – признание того, что, вот, то, что он претерпевает – это по заслугам его.

Если бы вот этого высказывания не было… ну, давайте, допустим – его нету, этого высказывания. То есть, он мучился, мучился, мучился, а потом сказал: «Господи, помяни меня во Царствии Твоем!»  Господь ответил бы ему: «Ныне же будешь со Мною в Раю»?

О.Павел:

- За Господа мы точно не сможем никак сказать…

А.Ананьев:

- Как Вы считаете, этого достаточно – обращения к Богу с просьбой?

О.Павел:

- Безусловно, раскаяние… предваряет всегда покаяние. Слова очень похожие, но совершенно разные. Раскаяние – это признание своей ошибки, и признание заслуженности того, что ты имеешь – то, что может привести тебя или к отчаянию, или к покаянию.

В случае, когда приводит к покаянию, мы слышим ответ Христа: «Сегодня будешь со Мною в Раю!»

Так, что… конечно, вот это размышление, которое мы слышим от Разбойника – что мы заслуженно сейчас пожинаем плоды своих дел – это раскаяние, самой чистой воды раскаяние. Просто раскаяние, само по себе, вообще может ничего не давать. Иуда Искариот, между прочим, тоже раскаивался. Он даже совершил определённые действия, вследствие раскаяния – он вернул деньги, он признал свою вину, он сказал: «Предал я Кровь неповинную», – это же всё следствия раскаяния. Но не происходит обращения к Богу. То есть, не идёт потом, вслед за этим, покаяние. Но покаяние без раскаяния – вообще, невозможно.

То есть, ты не можешь взять и изменить свою жизнь, если ты вообще не думаешь о перемене своей жизни. То есть, человек, у которого, вообще, всё нормально – зачем ему что-то менять? Это, так называемая, «зона комфорта»!

А.Ананьев:

- Да о какой зоне комфорта можно говорить, если у тебя в руках и в ногах страшные гвозди, ты висишь на кресте…

О.Павел:

- Конечно, да, в данном случае, Господь вывел из зоны комфорта Разбойника, это безусловно… Кстати, и с нами Он поступит точно так же, можно даже в этом не сомневаться.

Христос приводит нам этот пример. Когда к Нему пришли ученики и поделились последним инфо-поводом, сказав: «Ты слышал, в Силоаме башня упала, и людей передавила, люди погибли?» – это же, прям… делились новостями, как мы сегодня делимся. Там… «Господи, а Ты слышал, в Украине что происходит? Люди гибнут, и всё остальное? Как к этому относиться?»

Ответ Христа был очень интересный. Он был вообще не по инфо-поводу. Он сказал: «Если будете вести себя так же, с вами случится то же самое».

В каком-то смысле, сейчас мы все вышли из зоны комфорта – и Россия, и Украина… я сейчас говорю – в отрыве, вообще, от каких-то политических событий. Мы вышли из зоны комфорта. В каком-то смысле, это, для духовной жизни, хорошее время. Потому, что, когда ты выходишь из зоны комфорта, ты, и правда, начинаешь вспоминать про Бога, ты начинаешь по-другому, вообще, осмыслять и свою жизнь, и молиться начинаешь по-другому, и тому подобное.

Но, при этом, выход из зоны комфорта может повлечь и обратное. Когда ты выходишь из зоны комфорта, ты можешь озлобиться, ты можешь отчаяться, и, наоборот – отвернуться от Господа Бога.

А.Ананьев:

- Но ты можешь ещё и… непременно, испугаешься! Ты испытаешь страх.

О.Павел:

- Страх ты испытаешь в любом случае. Потому, что и «начало Премудрости – страх Божий», и мы знаем, что…

А.Ананьев:

- Но это – не Божий страх, страх абсолютно животный. Вот, я испытываю животный страх – по целому ряду вопросов.

О.Павел:

- Я думаю, что человек, который, вообще, осознаёт, что Бог есть – это всегда будет и животный страх тоже. В конце концов, мы все знаем, что испытали жены-мироносицы, когда вдруг поняли, что Христос воскрес – когда им это возвестили. Их реакция была не такая, как у нас на Пасху – с криками «Христос Воскресе!», яички, куличики, и так далее. Их реакция была – в ужасе убежали, и никому ничего не сказали! У них был страх, паника, когда они узнали, что Христос Воскрес!

Вообще-то, они должны бы были радоваться, как нам кажется, но… это было бы неадекватно, если бы они радовались. Адекватно, когда ты понял, что, вообще-то, существует жизнь вечная, и ты стал свидетелем этого только что… как это может воскреснуть из мёртвых Тот, Кого мы… извините… только что вот с Креста снимали… там… всё в ранах… всё ужасно… какое Воскресение? Вы, вообще, о чём?

И тут, вдруг – вот оно, чудо! Страх! А потом… как-то собрались с силами. Кстати, ученики тоже не поверили.

А.Ананьев:

- Мы довольно часто с Вами – так уж складывается наша жизнь непростая – часто с Вами говорим о подвиге – подвиге семейной жизни, подвиге в духовной жизни. Я хочу поговорить о том, в чём был подвиг, собственно говоря, Разбойника? Потому, что я, лично, никакого подвига – прям, подвига – не вижу.

Вы привели как-то, в одном из наших разговоров, прекрасную формулу: подвиг – это не нечто статичное; подвиг – это движение из точки А в точку В, с пониманием того, в какой точке ты находишься, и в какую точку ты хочешь попасть.

В этом смысле – понятно. Разбойник понимал, где он, и куда он хочет попасть: «Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем…» Он даже не просил, чтобы он туда попал, но он просил, хотя бы, вздохнуть о нём – Там.

Но, по-человечески, я не до конца понимаю – он был причислен к лику святых, этот Разбойник. И все святые, которых я знаю – они все совершили какой-то, вот, подвиг, который, я понимаю, что я… для меня это очень сложно, и, если бы я оказался на этом месте, я бы вряд ли повторил. Это, действительно, стоило мужества и страданий.

А Разбойник-то… в общем, он ничего не выбирал!

О.Павел:

- Ты, просто, Саша, мало святых знаешь! Уволить с радио «Вера» тебя надо! Шучу.

Ну, вот, недавно праздновали Сорок мучеников Севастийских, где один из…

А.Ананьев:

- Здрасьте! Я проживаю… у меня, просто, мой большой друг, дорогой мне священник – отец Тимофей Китнис – он настоятель храма Сорока мучеников Севастийских…

О.Павел:

- Но там один из мучеников – это был воин, который пошёл, и с ними тоже встал в озеро…

А.Ананьев:

- Это требовало огромного мужества!

О.Павел:

- Я имею в виду, что…

А.Ананьев:

- Я – скорее, тот, что в баню побежал!

О.Павел:

- Я – к чему хочу заметить? Что, всё-таки, мы, конечно, говорим про движение сердца, а не о каких-то внешних действиях. И на эти движения сердца реагирует Господь Бог. И, наверное, самым замечательнейшим примером вот этого движения сердца является притча о блудном сыне. Это ж, всё-таки, притча, иносказательность, да? И там, когда вот этот вот блудный сын возвращается, отец бежит к нему навстречу! Этот – идёт, а отец – бежит.

Поэтому, в случае с покаянием, надо всегда помнить… ещё раз напомню эту фразу… я даже вам сейчас пример приведу, как это должно выглядеть в реальности. Это замечательные слова Христа: «Нет радости на Небе более, чем радость об одном грешнике кающемся!»

Теперь пример. Мы записываемся сейчас в столичном граде Москва. Например… Саша, когда ему было 40 лет, решил принять крещение. То есть, ты принёс покаяние… ты искренне раскаялся, ты принёс покаяние и крестился. Вообще-то, в этот день – вся Москва должна была бы остановиться и устроить величайший праздник! Этого не было. Потому, что для нас… это печалька, но для нас это не является праздником. А, вообще-то, всё Небо в этот момент ликовало и радовалось! И ликует, и радуется беспрерывно о каждом – одном! – человеке кающемся… то есть, о каждом.

Это говорит о вот этом… ожидании… то есть, Небо ждёт нашего покаяния, оно – летит навстречу к нему! Это мы, может быть, медлим… когда человек у нас, может быть, просит прощения, мы иногда думаем – прощать, не прощать? «А искренне ли он попросил прощения?» – и, так, высокомерно: «Ладно, прощаю…» – а потом ещё какую-нибудь мораль прочитаем, чтобы нас уж точно возненавидел этот человек – навсегда, да?

Небо летит навстречу этому сердечному движению. По этой причине, можно даже не сомневаться… если нас сейчас люди слушают, которые никогда не исповедовались… когда Вы придёте на исповедь, Вы не сможете вспомнить даже 1% своих грехов, не сможете вспомнить. Вы вспомните какую-то… одну миллионную. Но если у Вас есть это сердечное желание – жить со Христом, поверьте, Небо полетит навстречу сразу. И не медлит Господь… вот… в случае с покаянием.

А.Ананьев:

- «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем!»

Спасибо Вам огромное, отец Павел! Как я и ожидал от Вас, Ваши ответы были нетривиальные, Ваш образ мысли – неожиданный и свежий, а Ваши ответы – запоминающиеся и понятные. Даже мне.

Настоятель храма Георгия Победоносца в Нахабино, священник Павел Островский, сегодня был в программе «Вопросы неофита». Спасибо Вам!

О.Павел:

- Ура! Пока!

А.Ананьев:

- Я – Александр Ананьев. Вернуться к этому разговору вы можете на сайте radiovera.ru.

До новых встреч!

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА».