Поделиться
Осенью 1941 года вокруг Ленинграда сомкнулось кольцо блокады. Немцы взрывали мосты, по которым в северную столицу доставлялось продовольствие, бомбили грузовые суда. Целые баржи с мукой и зерном уходили под воду. Тем временем в городе кончались запасы хлеба. К ноябрю норма ежедневного пайка сократилась до ста двадцати пяти граммов на человека. Люди часами ждали в очередях возле булочных, держали в руках заветные хлебные карточки и с волнением думали только об одном: привезут ли? И вздыхали с облегчением, когда на дороге показывался долгожданный фургон с надписью «Хлеб». В числе тех, кто помог ленинградцам продержаться в самые тяжёлые дни блокады, была Нина Васильевна Соколова — первая и единственная на тот момент в мире женщина-водолаз.
Её называли «советской русалкой». В тяжёлом гидрокостюме и медном шлеме она погружалась в ледяную воду Ладожского озера, чтобы поднять на поверхность продовольствие из затонувших барж. В ту осень было спасено 4 тысячи мешков зерна. И несколько тысяч жизней в скованном блокадой городе.
В Ленинград девятнадцатилетняя Нина Соколова приехала в 1931 году из родного Череповца — поступать в вуз. Выбрала гидротехнический факультет Института инженеров водного транспорта. А когда получила диплом, устроилась на работу в Экспедицию подводных работ особого назначения. Организация занималась подъёмом затонувших судов, прокладкой трубопроводов. Другими словами, рабочим местом Нины должно было стать морское дно. Женщина-водолаз была в то время явлением настолько экстраординарным, что получать разрешение на глубоководные погружения Соколовой пришлось у самого председателя Верховного Совета СССР Калинина.
В 1939 году 24-летняя Нина Соколова трудилась на стратегически важном объекте — строительстве причала в Баренцевом море. Когда вернулась в Ленинград, началась Великая Отечественная война. Осенняя Ладога с её штормами, холод, скудный паёк, постоянные бомбёжки. В таких условиях Нина работала каждый день, практически без передышки. Во время одного из погружений Соколову контузило взрывом в воде. Близкие Нины вспоминали, что она буквально рвалась из госпиталя обратно на работу. Твердила: город в блокаде, людей надо спасать. Положение в Ленинграде между тем с каждым днём осложнялось. Истощались не только запасы хлеба, но и топлива. И тогда Нине Соколовой пришла в голову идея. Девушка уже успела поработать на прокладке по дну Ладожского озера электрического и телефонного кабеля. Что, если по такому же принципу проложить под водою бензопровод, подумала она. Свои мысли Соколова изложила начальству. Руководителям проект поначалу казался невыполнимым. Однако Нина не теряла энтузиазма. «Это очень просто!» — сказала девушка, и наскоро набросала схему бензопровода. Ей удалось убедить руководство.
Соколова лично провела разведку дна, а потом каждую ночь погружалась в тёмные воды Ладоги на глубину 35 метров. Строительство бензопровода велось в тёмное время суток при серьёзной маскировке. Закончить работы удалось в рекордный срок — чуть более, чем за месяц. Сорок тысяч тонн горючего прошло по подводному бензопроводу за всё время блокады. Немцы так никогда и не догадались о его существовании.
Когда в 1944 году Ленинград был освобождён из кольца осады, работы у Нины Соколовой не убавилось. Она разминировала переправы, строила мосты и причалы. За годы войны на груди у женщины-водолаза появились два ордена Красной Звезды. А когда пришла долгожданная Победа, сидеть без дела тоже не пришлось. Нина Васильевна стала преподавателем Высшего военно-морского училища. Долгие годы она читала там курс по гидравлике и гидродинамике. А выйдя на пенсию, до самой старости руководила патриотическими кружками. Первая женщина-водолаз совсем не считала себя героем. «Это мой долг, моя работа», — говорила она.
Все выпуски программы Жизнь как служение
Ирина Токмакова. «И настанет веселое утро»: «О пустом времени»
Поделиться
Фото: PxHere
Есть у писательницы Ирины Токмаковой детская повесть «И настанет весёлое утро». Её героиня, маленькая Полина, совершает путешествие в прошлое. Зачем? Чтобы вернуть в дом утраченную радость. А помогает ей подруга — звезда по имени Ая.
По дороге Полину и Аю ожидает несколько удивительных встреч. Об одной из них у нас с вами и пойдёт речь. Подруги подходят к поезду, который должен отправить их в прошлое и смотрят, как Машинист, по имени Шкандыба, грузит на поезд ящики, наполненные временем, — минутами, часами, днями.
Оказывается, что весят ящики по-разному. Одни необычайно легки, другие — едва поднимешь. Попусту потраченное время, поясняет Шкандыба, это очень тяжёлая вещь, можно сказать, неподъёмная. А вот лёгкие ящики заполнены нужным, полезным, добрым временем.
Попусту потраченное время тяготит душу. А что, если в ящике, помимо пустого времени, кроется ещё что-то? Маленькая трусость — или небольшая подлость — или крошечное предательство? Совсем маленькие, конечно, но вот в чём дело: маленький грех всё равно остаётся грехом и давит на сердце.
Святитель Николай Сербский, известный подвижник и богослов двадцатого века, пишет: «Бывает, что есть много мелких грехов и проступков, которые человек считает незначительными и не исповедуется, не кается в них. Словно паутина, опутывают они сердце и свивают гнездо для тяжкой печали».
Как избавиться от тяжести потраченного попусту времени, выбросить ящики Шкандыбы, смести душащую паутину? На этот вопрос можно ответить словами святителя Николая Сербского: «Исповедь проветривает и очищает дом души, и войдёт в него свежий и здоровый воздух от Духа Божия».
Автор: Анастасия Андреева
Все выпуски программы: ПроЧтение
Люси Монтгомери «Энн из Эйвонли» — «Полнота жизни»
Поделиться
Фото: PxHere
Все мы стремимся обрести полноту жизни. Но как её обрести? Этим вопросом задаётся Энн Ширли, главная героиня цикла книг, написанных канадской писательницей Люси Монтгомери.
В одной из повестей этого цикла под названием «Энн из Эйвонли» семнадцатилетнюю сироту Энн, которую в детстве удочерили фермеры Катберты, ждёт новое испытание. Несмотря на полученную стипендию, ей не удастся поехать в колледж, поскольку воспитавшая её Марилла теряет зрение. Энн придётся остаться на ферме и стать — по крайней мере на один год — всего лишь сельской учительницей. Энн горюет — ей кажется, что она уже никогда не сможет выбраться на широкий путь.
Миссис Аллан, лучший друг девушки, утешает её, говоря: «Не горюй слишком сильно. В конце концов, Энн, не то, что ты берёшь у жизни, делает её богатой и полной, а то, что ты в неё вкладываешь. Жизнь может быть тесной, а может быть широкой. Но мы сами делаем её такой».
В сто восемнадцатом псалме царя и пророка Давида есть слова о том, что полнота жизни определяется исполнением воли Божьей: «Буду ходить в широте, ибо я взыскал заповеди Твои».
Исполнение заповедей Божьих не лишает человека свободы а, напротив, выводит его на духовный простор. Это и есть та полнота жизни, о которой говорит героиня повести Люси Монтгомери «Энн из Эйвонли».
Автор: Анастасия Андреева
Все выпуски программы: ПроЧтение
Марфо-Мариинский женский монастырь — Владивосток
Поделиться
Фото: Piqsels
Ансамбль Марфо-Мариинского монастыря появился во Владивостоке в конце девятнадцатого века как архиерейское подворье. Комплекс зданий в живописной долине реки Седанки построили для первого епископа Владивостокской епархии, Евсевия (Никольского). Рядом с домом архипастыря возвели церковь, посвящённую его небесному покровителю — священномученику Евсевию Самосатскому, а также храм-часовню во имя Александра Невского. При подворье отрылись церковно-приходская школа и учительская семинария для подготовки преподавателей.
Святитель Евсевий возглавлял Церковь во Владивостоке почти двадцать лет. За это время в епархии было построено сто семьдесят храмов и начало действовать более ста образовательных учреждений. С благословения владыки на Дальнем Востоке учредили Камчатское православное братство. Благодаря этой организации дети коренных северных народов обучались грамоте и ремёслам. В таёжной глубинке появились больницы с бесплатными лекарствами.
В 1917 году Евсевий (Никольский) отправился в Москву, чтобы принять участие во Всероссийском поместном соборе. Вернуться на Дальний Восток владыке помешали революция и вспыхнувшая вслед за ней гражданская война. Архиерейское подворье на реке Седанке безбожные власти национализировали. На территории комплекса в разные годы размещались школа для малолетних преступников, кинотеатр и ремонтные мастерские.
В 1989 году архитектурный ансамбль, созданный епископом Евсевием, вернули Русской Православной Церкви. Здесь открылась Марфо-Мариинская обитель милосердия, которая вскоре была преобразована в женский монастырь. Его насельницы с помощью благотворителей восстановили и отреставрировали здания архиерейского подворья.
Возродили сестры Марфо-Мариинского монастыря и традиции милосердия, заложенные при владыке Евсевии (Никольском). Монахини посещают пациентов «Приморской детской туберкулезной больницы», «Дома ветеранов и пенсионеров», клинической больницы № 2 Владивостока, ухаживают за больными на дому и оказывают молитвенную помощь всем, кто об этом попросит.
Все выпуски программы ПроСтранствия
