«Неслучайные совпадения»

В этом выпуске ведущие Радио ВЕРА Александр Ананьев, Алексей Пичугин, Алла Митрофанова, а также наш гость — насельник Вознесенского мужского монастыря в городе Сызрань, благочинный храмов города Сызрань иеромонах Давид (Кургузов) — поделились светлыми историями об удивительных совпадениях в жизни, в которых видна рука Бога.

Ведущие: Александр Ананьев, Алексей Пичугин, Алла Митрофанова

---

А. Ананьев

— Есть такая народная примета: если на календаре понедельник, а за окном вечер — неизменно в студии Радио ВЕРА на Андреевской набережной соберутся четыре очень хороших человека, но, как правило, случается так, что собираются три хороших и один посредственный, и они рассказывают друг другу и вам светлые истории. Все именно так и произошло сегодня: понедельник, вечер и у нас в студии замечательные люди...

А. Митрофанова

— Три прекрасных человека и я.

А. Ананьев

— Да: три прекрасных человека и я. (смеются) Сегодня я счастлив представить вам потрясающего собеседника, обладающего чувством юмора и ответами на все вопросы...

А. Пичугин

-... свою супругу.

А. Ананьев

— Нет, дорогой Алексей, в первую очередь я хочу представить человека, который знает все, кроме того, почему Суздаль — это он, а Сызрань — это она. Клирик Вознесенского мужского монастыря в Сызрани иеромонах Давид (Кургузов). Добрый вечер, отец Давид, здравствуйте.

о. Давид

— Всем добрый вечер.

А. Пичугин

— А Сызрань — это она? Я всегда был уверен, что это «он».

о. Давид

— Сызрань — это «она», да.

А. Ананьев

— Да, да. И вот сразу же представляю вам своего дорогого друга: человек, который уверен, что Сызрань — это «он» и Суздаль — это «он», и Москва — это тоже «он» .... (смеются)

А. Пичугин

— Да, безусловно. А Петербург — «она».

А. Ананьев

— Да, безусловно. ... Алексей Пичугин, добрый вечер.

А. Пичугин

-Добрый вечер.

А. Ананьев

— Моя красавица жена, ведущая Радио ВЕРА Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— ... которая вообще ничего не представляет и не думает. Здравствуйте.

А. Ананьев

— Ну, она только и делает, что думает, хотя чаще говорит. И я, Александр Ананьев. Традиционно начнем с истории пятого незримого участника «Светлых историй» — наших слушателей, и сегодня мы, как-то так получилось, опять же, неслучайные совпадения, в которых видна рука Господа, буквально за тридцать секунд до того, как включились микрофоны, Алексей Пичугин блестяще жонглировал своим английским произношением и тут, дорогой Алексей, такая история, что не жонглировать английским произношением не получится, оно написано тончайшим литературным языком, прилетело к нам из Торонто, а в Канаде, вы знаете, вот русские, которые живут в Канаде, они как-то вплетают эти русские слова в английскую речь, английские слова в русскую, и вот здесь так и получается, но история замечательная. «Здравствуйте! Хочу поделиться с вами светлой историей, которую вы непременно расскажите уж на Радио ВЕРА, история о том, как Господь заботится о нас друг через друга. Произошла она прошлой весной, когда мы с мужем и ребенком поехали в Хай-парк в Торонто на цветение сакуры. Прежде чем пойти в парк, мы решили зайти в кафе перекусить, и вот мы заходим в «Tim Hortons» (популярная канадская сеть), заказываем себе три сандвича, кофе и чай. Пока муж стоит в очереди, я с ребенком пяти лет оглядываюсь вокруг и понимаю, что скорее всего нам придется идти в парке, а погода еще была прохладная (я сохраняю каждое словечко в этой истории, потому что это все настолько тепло и по-настоящему и трогательно, что очень ценно) и вот скорее всего нам придется идти кушать в парке, а погода была еще прохладная, так как кафе набито битком людьми и не то что были места, где сесть, но даже стоять было негде. И вот мы с дочкой стоим и оглядываемся вокруг, вдруг появится место присесть, как поворачивается парень, сидящий прямо перед нами, и предлагает нам свой столик, так как он один. Мне было неудобно занимать его место, но он настоял и сказал, что пойдет и сядет впереди перед окном, ему не трудно. Хочу заметить, что он канадец и говорил по-английски, поэтому нашу русскую речь он точно не мог понять и точно не знал, что мы ищем место, да и не видел даже нас, так как сидел к нам спиной. Людей, было много, а он резко повернулся и предложил нам сесть рядом. За столом было три стула, как раз для нас троих, мы сели с дочкой, ждем мужа с нашим заказом, и вот через пять минут приходит муж, открывает пакет, «вылаживает» наши сэндвичи на стол, и мы обнаруживаем, что вместо трех там четыре сэндвича, понимаем, что положили нам по ошибке чей-то чужой. Муж его берет и относит обратно на кассу, но на кассе нам говорят, что «оставьте его себе, мы не сможем взять ваш сэндвич». Муж возвращается обратно, и мы сидим, думаем, что же делать нам с четвертым сэндвичем, ведь мы-то себе уже заказали, но ничего, потом разберемся И вот как только мы начали кушать, в эту минуту заходит бездомный человек в этот самый «Tim Hortons» и начинает проходить от столика к столику и спрашивать у всех, нет ли у них лишнего сэндвича. Понятно, что нет ни у кого лишнего, наличные люди тоже редко носят с собой, все расплачиваются картами. И я наблюдаю эту сцену и тут меня пронзает, что этот сэндвич Бог приготовил для него! У меня шок, я говорю мужу, что нужно предложить ему этот сэндвич, и мы ждем с мужем, когда он дойдет до нас, когда он подошел, мы предложили ему: если он голоден, у нас лишний сэндвич, и он с такой радостью его принял! Нашел себе место впереди и видно было, как он с удовольствием пообедал. Удивительная история, где мы с мужем оба были в шоке, так как оказались частичкой пазла, который сам Господь сложил из нас, людей, чтобы просто накормить этого бездомного, ведь если бы парень не предложил нам место, мы бы точно пошли кушать в парк и уже там обнаружили бы лишний сэндвич, и если бы парень на кассе забрал его обратно, то он не достался бы бездомному, если бы мы пожадничали, то он опять бы остался голоден, вот как Господь через всех нас заботится о каждом. Самое поразительное было то, что все это происходило минута в минуту, одно за другим. Слава тебе, Господи! А еще хочу заметить, что в Канаде мало православных, а этот мужчина вряд ли даже протестант, но несмотря на вероисповедание всех нас, участвующих в этой истории, Господь работал через каждого«. Эту историю нам прислала... вот я сейчас открываю — Юлия, Юля — наша слушательница и читательница. Юля, спасибо вам огромное, такая трогательная история!

А. Митрофанова

— Какая-то очень теплая, парковая, хотела бы сказать: канадская, но на самом деле она какая-то вселенская.

А. Ананьев

— Нет-нет, она с этой атмосферой: «Tim Hortons» этот, парк, сакуры цветущие...

А. Пичугин

— А ты был в Канаде?

А. Ананьев

— Я не был, у меня там много друзей, живет, и мы с ним переписываемся, фотографии шлем. Но я был рядом с Канадой долгое время, в северной Калифорнии, там не очень далеко.

А. Митрофанова

— Человечность, вот это самое главное, и парень, который место уступил, и эти ребята, которые сказали: «да нет, забирайте этот сэндвич, это ваш, он нам не нужен!»

А. Ананьев

— Мы часто едем с Алечкой на запись «Светлых историй», и она мне говорит: «А давай, вот эту историю расскажу», рассказывает, я такой: «Жена, это какая-то однослойная история, я люблю, чтобы она была многоуровневая!»

А. Пичугин

— Как тройной сэндвич.

А. Ананьев

— Ну да, как тройной сэндвич, а здесь она реально такая вот одноуровневая, она простая, и в этой простоте, как говорит отец Давид регулярно, в этой простоте есть великая Божья красота, поэтому, отец Давид, начнем именно с вас. Тема сегодняшних «Светлых историй», как вы уже поняли: «Удивительные совпадения, в которых видна рука Бога».

о. Давид

— У меня очень часто происходят такие ситуации, когда что-то связано с именами, какие-то маленькие совпадения, в транспорте, с попутчиками, много по мелочи, но одна была особенно яркая, запомнилась мне, поделюсь ей с вами. Когда я бываю в Москве, иногда получается встретиться с отцом Артемием Владимировым, которого мы все знаем, он приезжал к нам в Сызрань со своими книгами, с беседами, общался с нашими учителями... ...

А. Ананьев

— С полными карманами конфет, как это часто бывает.

о. Давид

— Да, и открыточек, и конфет, всего там было в изобилии. И как-то мы там познакомились, и периодически, так как он человек очень занятой, где-то, может быть, реже, чем раз в год, у нас получается с ним увидеться, мама моя к нему очень тепло относится. И обычно делается как: есть люди, которые ему помогают организовывать его быт, и я спрашиваю, может быть, батюшка будет где-то на службе, и вот прийти, вместе на всенощной помолиться, и иногда от него сообщают, что да, вот тогда-то он будет служить, допустим, в Алексеевском монастыре или напротив там храм преподобного Алексия, человека Божия сейчас красивый восстановили, по-моему, до конца. И один раз была такая ситуация: я забыл заранее спросить, когда можно было бы батюшку повидать и почти день в день позвонил, сказали: да, как раз вот вечером отец Артемий будет исповедовать на вечерней службе, можно будет там с ним увидеться. Я приезжаю на службу, и отец Артемий говорит там, он человек такой красноречивый, очень обаятельный, указывает мне на место, на котором мне надо сидеть и ждать всю службу, он сначала что-то спросил, потом сказал, что «отец Давид, надо посидеть, подождать». Я сажусь, идет богослужение, мы выходим на полиелей и потом ждем до конца службы. И в какой-то момент он вызывает меня в храм для какого-то важного дела: оказывается, что в этот день ему с утра позвонила какая-то прихожанка, у которой сын-подросток четырнадцатилетний Давид, они приехали, по-моему, из Крыма, чтобы получить какой-то совет от батюшки, он их пригласил на вечернюю службу. Буквально через час ему в подарок принесли написанную красивую небольшую икону пророка Давида — уже интересно, и потом где-то через час позвонил иеромонах Давид, ваш покорный слуга, чтобы прийти повидаться. И батюшка в свойственной ему манере сказал, что вот я решил, что отрок Давид из рук иеромонаха Давида должен получить икону Давида, пророка Божия. Казалось бы, маленькое какое-то совпадение, но это здорово, такие вещи очень сильно запоминаются, для меня это было очень ценно. Еще отец Артемий тогда сказал, что — «Вы же не против? Я бы мог подарить икону вам», что-то такое. Я говорю: «Что вы, зачем? Представляете, какое событие в жизни молодого парня, что у него все сошлось, даже если будет какой-то период метаний, споров внутренних и небесных споров, он, по крайней мере, может это вспомнить, что такое точное попадание было в его жизни. Мне кажется, оно будет для него очень ценным».

А. Митрофанова

— Класс! Я, кстати говоря, вспоминаю историю похожую, которая была в нашей жизни в день, когда Саша крестился: это было Сретение, в храме Александра Невского на юго- западе, нас там увидел один из алтарников этого храма, замечательный Игорь Владимирович Мещан, он был тогда директором журнала «Фома», и он был алтарником в этом храме, и есть, насколько знаю. И он увидел Сашу и говорит: «Подожди-подожди- подожди, а ты креститься пришел?» Саша говорит: «Да»«. — «Подожди, — говорит, — вот секунду просто. А ты не в честь Александра Невского?» — «Да, в честь Александра Невского». Говорит: «Буквально две минуты постойте здесь, никуда не уходите». Мы стоим, ждем. Игорь Владимирович идет к своей машине, возвращается и в руках у него маленький образ писаный Александра Невского, причем, вы знаете, чаще всего этого замечательного святого изображают в его в воинском облачении, а здесь — в монашеском.

А. Пичугин

— Это очень важно, потому что мы почему-то привыкли, (извините, что я влез в эту историю, просто я давно хотел где-нибудь сказать у нас на радио) ведь мы очень любим говорить про Александра Невского именно как про воина, вспоминать какие-то усвоенные скорее фильмом «Александр Невский» ему особенности, все время говорить о том, что он сделал какой-то тектонический выбор, хотя я думаю, что когда Церковь его прославляла, она прославляла его в его выборе, а его выбор — это все-таки был выбор монашества, это итог его жизни, и соответственно, итог его жизни стал его выбором, этот итог — не меч в одной руке, это именно четки.

А. Митрофанова

— Так вот, возвращаясь к самой истории, спасибо Алексею, мы ждем, Игорь Владимирович приносит нам эту кону и говорит: «Ребят, вот не поверите: сегодня утром выезжал из дома и подумал, что мне надо взять ее с собой, развернул машину, вернулся к подъезду, сбегал домой, забрал — не понимал, зачем! Не понимал, но чувствовал, что так нужно сделать, и теперь я понимаю, зачем», представляете?

А. Ананьев

— Теперь это у меня одна из моих самых любимых икон.

А. Ананьев

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА о совпадениях удивительных, в которых видна рука Бога, и мы все, наверное, сходимся в том, что не бывает случайных совпадений, а все совпадения неслучайны и главное — отойти подальше, чтобы рассмотреть вообще, в чем здесь закономерность, по крайней мере, так точно считает клирик Вознесенского мужского монастыря в Сызрани иеромонах Давид (Кургузов), с ним согласен Алексей Пичугин, у Аллы Митрофановой выхода не остается, когда три мужика считают, в общем, одинаково, я Александр Ананьев, всем здравствуйте. Отец Давид, как вам история про эту икону? Я так думаю, что у вас не единственная история, связанная с именами, мне очень нравится вас слушать, я хотел спросить, есть ли у вас еще?

о. Давид

— Про иконы еще истории?

А. Ананьев

— Про удивительные совпадения. Дело в том, что меня потом не простят, скажут: «вот, опять разболтались, батюшке не дали слова».

о. Давид

— На самом деле много, обилие историй про то, как нужная какая-то сумма денег вдруг находится у человека в руках, в одной из передач с Алексеем как-то рассказывал такие истории.

А. Ананьев

— Как приятно бывает порой найти в кармане две тысячи, все-таки есть плюсы в том, что ты работаешь в гардеробе. (смеются)

о. Давид

— Тоже закономерность, да. Знаете, мне кажется, в таких историях должен быть такой поучительный принцип, Вот, например, первая история, вы прочитали, чуть-чуть к ней вернусь, что я для себя отмечаю: может быть, это какое-то мышление людей, которые живут в другой стране, но чем больше живу внутри Церкви, священник всегда находится можно назвать это: на острие доброделания, потому что с нас какой-то спрос, все время надо рассматривать возможность кому-то помочь и невозможно отсидеться, можно отсидеться в монастыре, но послушания не дают этой возможности, хотя и в монастырь приходят. Так вот, такой принцип я себе на ус намотал: как правило, мы сразу же воспринимаем какие-то блага, которые у нас есть, что вот у нас есть наши, а есть лишние, и невероятное какое-то количество раз я сталкиваюсь с тем, в принципе, у монаха вообще нет ничего своего по определению, но когда даже не только монах, а какой-то мирянин говорит, что на самом деле все дары, которые у меня есть — это дары от Бога, мне дано это во временное пользование, зачем — другой вопрос, но я не воспринимаю это как личную мою собственность. Была такая история, она, наверное, актуальной будет только в какие-то наши дни, но тем не менее, связанная с автомобилями, актуальность в том, что много людей ездят, погодные условия и все остальное. Один человек приехал освятить автомобиль, случай очень краткий на самом деле, и в нем нет большого количества разных смыслов, там есть пара ключевых смыслов, один из которых в том, что был приставлен к этой колеснице Ангел, который должен охранять и наставлять, там есть такое слово «наставить». У меня есть такая привычка: спросить вообще, о чем речь, когда нужно совершить какой-то краткий чин: освящение дома или освящение автомобиля, креста — а зачем? Там же тоже есть краткий, но важный смысл, что человек подклоняет свою выю-шею и на него надевается этот крест, то есть перед Богом склоняется. И вот беседуем с одним мужчиной, автомобиль престижный марки, не дешевый автомобиль, мы чуть-чуть разговорились, и в порыве какого-то наставления — профессиональной болезни священников, говорю: «Ну вот представьте, у вас такой дорогой автомобиль, а вот вы сейчас выйдете из монастыря, а там стоит какая-то бабушка с мусорными пакетами, которую надо подвезти до дома, а вы как раз только что Богу молились, чтобы Ангел вас наставил, может быть это от Ангела бабушка, чтобы вы ее подвезли». Он так ухмыльнулся: «Ну понятно, хорошо, давайте». Я не успел уйти, только сходил по одному послушанию, отнес облачение священническое, меня не было буквально десять минут, и обратно возвращается этот прекрасный мужчина, и вот его вывод из этой истории: он немножко так начинает ругаться, говорит: «Что за подстава вообще! Что это у вас за организация?» Он выезжает из нашего монастыря и там, как будто я ему нарисовал — вот эта бабушка, прямо с двумя мусорными пакетами, такая скрюченная. И у него вот эта борьба, не буду уточнять, сделал ли он доброе дело или не сделал, дабы не было никакого осуждения или наоборот, возвышения, но было очень интересно на него смотреть, как в какой-то ситуации, в каком-то телефонном разговоре человек пытался избавиться от Божьего благословения сказав: «Скажите: стёрто», какой-то такой языческий подход, то есть я ему сказал, что с сегодняшнего дня ваша машина, она освящена для добрых дел, в принципе, а он пытался то ли отказаться, спрашивал, не будет ли это так вообще теперь всегда, вдруг она будет меня преследовать, эта бабушка?

А. Ананьев

— «Милок, ну мы едем?» (смеются)

о. Давид

— Собственно, заберет эту машину себе в пользование. И вот эта мысль — все время Бог спрашивает: тебе это зачем? Вот Он тебе дал какое-то богатство, маленькое-большое, умеешь ты пользоваться-не умеешь, десять рублей-сто миллионов — зачем? Что они у тебя в руках делают? И истории, которые вы рассказывали, я как раз на это на это обратил внимание, что по идее христианин, когда он видит что-то лишнее у себя в руках, это вообще хорошая критика, первое, что я делаю — это я не ищу сразу же, как решить эту проблему, а зачем мне это дано? Включается такой «радар», куда я должен это отдать? Хороший принцип, не получается ему следовать.

А. Ананьев

— Удивительные совпадения, в которых видна рука Бога, постоянно случаются в жизни Алексея Пичугина, по крайней мере каждый раз, когда я с Алексеем прикасаюсь, это происходит.

А. Пичугин

— Потому что ты приходишь, такой — О!

А. Ананьев

— Ну да, вот отец Давид не знает, но именно в тот момент, когда я в абсолютно пустом Суздале, представьте себе, абсолютно пустой Суздаль, ни одного человека, можете такое представить? Это вот прямо как в Сызрани — пусто!

А. Пичугин

— Суздаль, между прочим, полумиллионник, по-моему, да?

о. Давид

— Нет, сто пятьдесят сейчас тысяч.

А. Пичугин

— Ну, еще чуть-чуть, и будет полумиллионник.

А. Ананьев

— Абсолютно пустой ресторан двухэтажный, ни одного посетителя вообще, только муха на клеенке жужжит... хотя даже мух не было, это был май. И я так полез в сумку, чтобы достать кольцо, чтобы сделать жене предложение, как входит... Алексей! Вот как?

А. Пичугин

— Вот такая история от Алексея Пичугина. (смеются) Естественно, раз уж мы здесь светлые истории рассказываем — конечно, Суздаль. Я все время говорю, что я к профессиональной археологии никогда отношения не имел, мне кажется, что археология — это такая, ну понятно, что навеянная для многих фильмами про Индиану Джонс, египетскими залами история, но вообще-то она совсем другая, наверное, не очень романтичная, когда люди в нее погружаются не в рамках каких студенческих практик, когда первокурсники вырвались от родителей, поехали в палатках пожить, все у них вот так романтично, красиво происходит, в смысле вот палатки, костры, вот эти раскопы, а когда люди это выбирают как свою профессиональную деятельность, то они, конечно же, пишут бесконечные отчеты, зимой, летом, в любую погоду по колено в грязи, где-то на месте только что разобранных домов, еще не построенных, в котлованах что-то ищут, зачищают, потом по этому снова пишут отчеты. Понятно, что это все работа, которая очень, очень, очень выматывает, и многие уходят, многие посвящают этому какие-то первые годы свои профессиональной деятельности...

А. Ананьев

— ... какая тонкая работа, Алексей, по отсеву возможных конкурентов, чтобы в Суздале меньше народу-то копалось, а? Хирургически точно!

А. Пичугин

— В Суздале всегда хватит кому копаться, я думаю, но Суздаль здесь фоном сейчас будет, но будет Суздаль. Многие уходят, когда здоровье дает какие-то первые звоночки, что такая жизнь, она все-таки должна быть более оседлой, и я это за много лет постоянно наблюдаю среди своих знакомых и друзей, мне просто часто говорят, так как я большую часть жизни езжу в археологические экспедиции, и до сих пор езжу, почему-то всегда Алексей — археолог — я не археолог, и я как-то по касательной достаточно, но с большим погружением в жизни экспедиции провожу часть лета, но для меня это очень важно. Я долго думал, почему? С детства было интересно, с детства я мечтал что-то где-то выкапывать, это было не связано с «Индианой Джонс», с одной стороны, с другой стороны, было связано с египетским залом Пушкинского музея, потому что я до бесконечности просил меня водить, показывать мне мумию, даже я помню, по дороге из этого египетского зала, это было одно из последних посещений, когда поддались на уговоры и повели меня в этот зал, что обратно я пошел смотреть: только-только поставили строительный забор в том месте, где храм Христа Спасителя должны были воссоздавать, там еще бассейн «Москва» был, и вот я случайно споткнулся, упал, выбил себе передние, уже коренные зубы, и тогда мне мама сказала, что — «Так, все, доходился мумию смотреть!» И я потом уже со школой ходил эту мумию смотреть, потом мы с классом ходили, я всех водил на какую-то гору раскапывать какие-то камешки, в общем, все это логично привело меня к тому, что я когда сумел первый раз в тринадцать лет поехать в экспедицию археологическую, естественно, там было тяжело, трудно, мне тринадцать лет, там надо физически работать, где я до этого мог физически работать, кроме как игрушечным самосвалом в пять лет из песочной кучи бабушке на грядку песок возить?

А. Ананьев

— А вот здесь мы подвесим интригу, и ровно через минуту вы узнаете, нашел ли Алексей Пичугин мумию или это было просто удивительное совпадение, не знаю чего с чем, но узнаем через минуту, прервемся.

А. Ананьев

— И мы возвращаемся к увлекательным светлым историям, посвящённым удивительным совпадениям, в которых видна рука Бога. Сегодня с нами: клирик Вознесенского мужского монастыря в Сызрани иеромонах Давид (Кургузов), Алла Митрофанова, я, Александр Ананьев, и бесстрашный охотник на суздальских мумий Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Пока ещё, по-моему, совсем в моей истории непонятно, где там Промысл Божий, рука Бога и совпадения, да?

А. Ананьев

— Ой, Алексей, ну не мне тебе рассказывать, что рука Бога и Промысл Его везде, во всём, в каждом шевелении листика на берёзе возле твоего дома.

А. Пичугин

— Сейчас всё будет. Вот я тогда не мог для себя объяснить, что мне нравится, мне хотелось что-то найти, нравилось смотреть, как находят, хотелось пожить подальше от дома, от родителей, самому как-то вот в таких условиях палаточной жизни — ну да, всё это вместе. Потом, когда уже появились студенческие компании, понятно, что истфак, понятно, что моя компания сформировалась вокруг историков, с историками, что все мы ездили когда-то, и уже провести там полтора месяца с своими очень близкими-близкими друзьями, и всё это постепенно как-то одно вытесняло другое, потом возвращалось. А потом Суздаль появился уже, не Подмосковье, суздальская история началась, и всё вместе это сформировало какую-то мою невозможность — особо и не хотелось больше никуда ездить, в какие-то другие экспедиции — невозможность даже до сих пор, мне почти сорок лет, представить себе, понятно, что я вряд ли уж буду так много вместе со студентами что-то раскапывать, но всё равно в какой-то форме участвовать в археологической жизни, потому что без этого просто я себе себя не представляю. И я, с одной стороны, долго не понимал, почему: вот почти все уже мои друзья, которые ездили, для них это осталось прекрасным впечатлением юности, а для меня всё это продолжается. Не знаю, можно ли здесь найти какую-то параллель с тем, что я дальше расскажу, но вот для меня она достаточно очевидна, и в этом я действительно вижу некий Промысл. Когда мне было семь лет, перед школой, меня решили крестить. И у нас рядом с дачей был храм, который единственный тогда, первый открылся ещё во второй половине 80-х, сразу после тысячелетия Крещения Руси, прислали священника, и так он до сих пор, кстати, в этой церкви и служит — отец Борис, село Сертя́кино в Подольском районе Московской области, и весь город тогда к отцу Борису ходил, потому что больше нигде поблизости храма не было. Ну вот перед школой меня решили крестить, и мама решила вместе со мной креститься. Туда надо было всё-таки как-то доехать, там с перекладными на автобусе, это хотя и рядом, но пешком, тем более вот так, на крестины, не сходишь и поэтому то нас не могли отвезти, у нас машины не было, а наш сосед, Царствие ему Небесное, дядя Саша, крёстный мой, у него была машина, и вот он нас должен был отвезти, и то у него с машиной что-то происходило, то мы приезжали, а там что-то в храме не складывалось, то ещё что-то, и вот так эта дата отодвигалась, отодвигалась, отодвигалась, и в итоге пятнадцатого августа меня крестили за две недели перед школой. Я никогда не знал, что за дата, пока уже, будучи юношей, я случайно не нашёл свидетельство, выписанное тогда в храме, и смотрю: 15 августа 1993 года, 15 августа — это день археолога. И когда я увидел это свидетельство, 15 августа — о, день археолога! Я тогда, наверное, всё-таки понял, что так просто им от меня не отделаться точно совершенно. Была такая традиция — посвящать в археологи, она и сейчас есть в разных экспедициях, очень часто это делают в день археолога, и, с одной стороны, наверное, я же не стал профессиональным археологом, но, с другой стороны, посвящают всех студентов, которые там на две недели приехали и больше никогда не побывают. Меня вот больше чем за четверть века так и ни разу не посвятили, но, может быть, это посвящение было сильно раньше.

А. Ананьев

— Зачем тебе это язычество? Оно тебе ни к чему, ты мне главное скажи...

А. Пичугин

— Слушай, дело же не в язычестве, это же...

А. Ананьев

— Главное, чтобы человек христианином был.

А. Митрофанова

— Так Господь посвятил Лёшу, Алексея посвятил в археологи, вот в чём дело-то.

А. Ананьев

— Да, я против танцев вокруг костра вот этих, вот ты не сможешь убедить меня в необходимости Алексею Пичугину танцевать возле костра, посвящая себя в археологи, в психологи, не нужно этого.

А. Пичугин

— Отец Давид не даст соврать (не знаю, почему я к вам апеллирую), но отец Давид не даст соврать, наверное, Алла Сергеевна не даст соврать, что ещё две минуты назад я даже не собирался и даже представить себе не мог, что я когда-нибудь так буду делать, ну вот...

А. Ананьев

— Да, я тоже удивляюсь, как у нас разговор дошёл до этого.

А. Пичугин

— А мумию не нашёл.

А. Ананьев

— А что было самое ценное, что удалось обнаружить?

А. Пичугин

— Ух, это сложно сказать за все эти годы-то.

А. Ананьев

— Ну, кинжал старорусский.

А. Пичугин

— Кинжал старорусский, одна штука — да, было такое, конечно.

А. Ананьев

— Прекрасно. Возвращая в приличествующее русло этот разговор: Алла Сергеевна Митрофанова, у неё есть прекрасная история о том, как в её жизни случились удивительные совпадения, и в них она отчётливо увидела Промысл Божий.

А. Митрофанова

— Ну, такая линейная, как ты говоришь, история, она немногослойная, однако она мне очень-очень дорога, потому что она про то, как Господь заботится даже, знаете, как-то вот о малейшем таком движении нашей души, и по головке погладит, и на ручки возьмёт, вот как папа, и книжку на ночь почитает, вот всякое, главное — Бога пустить в свою жизнь. Мы играли спектакль «12 непридуманных историй», наши слушатели постоянные знают о нём, это спектакль, поставленный по текстам замечательного журнала «Фома», истории действительно непридуманные, они взяты из жизни, истории, которые нам очень дороги. И раз за разом в этом спектакле звучат всё новые и новые истории. Вот сейчас, когда мы его играли зимой, в январе, а потом в совершенно специальном месте играли его в феврале, это были зачастую истории, которые наши зрители ещё не слышали, они звучали в первый раз. И вот среди них был пронзительный рассказ матушки Светланы Зайцевой, который взят был в журнале «Фома» и, соответственно, к нам на сцену попал из книги «Подорожник для разбитого сердца».

А. Ананьев

— Кстати, вы можете найти вот этот фрагмент с показа в концертном зале Измайлово, он называется «Толстые пятки. 12 рождественских историй» — потрясающе абсолютно. Найдите, посмотрите.

А. Митрофанова

— Да, ты, по-моему, в YouTube чуть ли не первый эту историю выложил. Действительно, она есть, она записана, слава богу, ну и, конечно, её можно и в книжке почитать, «Подорожник для разбитого сердца» она называется. В чём суть истории: смысл в том, что когда у матушки Светланы и отца Михаила родился их восьмой ребёнок, сынок Семён, к ней пришли в палату врачи, акушерка, по-моему, пришла. И сказала, что — «Ты его не жди, не принесут его тебе». А она его ждёт на кормление. «Не принесут, умер он, мёртвый». — «Как умер?» — «Ну вот так, умер, ты его не жди, всё. Ну, а тебе-то чего переживать? У тебя и так семеро уже, да? Так что давай».

А. Пичугин

— Это великая способность утешать.

А. Митрофанова

— Да. И матушка Светлана остаётся один на один вот с этим горем пустоты. На том месте, где должна была быть жизнь, там пустота. И понятно, что вот эти аргументы врачей: «Ну а что вы переживаете, у вас и так уже семеро», они вообще не работают, потому что она себя чувствует сопричастной к тому, что Господь в мир пускает ещё одну жизнь, а теперь на месте этой жизни получается пустота. И дальше у неё, как это часто бывает в таких трудных и духовных, и психологических ситуациях, она начинает себя винить: «как так, я всех обманула, я вместо жизни привела пустоту в этот мир. Я своим детям обещала маленького, а на этом месте будет гробик, и вот как же теперь? Так мы же новую коляску купили...» И самое страшное, что она представляет себе, как они его будут хоронить, и как детки все соберутся, и отец Михаил будет его отпевать, а потом так: «стоп, он же его даже отпеть не сможет, мы же его покрестить не успели». И тут её накрывает совсем. Она звонит, или муж звонит, она ему это всё сообщает. И она уходит в какое-то полузабытье, а потом вновь приходит эта акушерка и начинает у неё бейджики, браслеты вырывать из рук. И матушка Светлана так просыпается и говорит: «Оставь это мне! Пусть хоть что-то от него останется». А медсестра вырывает и говорит: «Отдай, жив он! Другой умер, а твой жив. У того лёгкие не раскрылись, а твой-то жив, но это ненадолго, дня на три, не больше». И она уходит с этими бейджами. Матушка Светлана звонит мужу, сообщает ему об этом. Он бросает всё, летит в реанимацию, его не пускают, он прорывается туда, уговаривает, что — особенно если он не жилец, пустите! И крестит Семёна, как матушка Светлана об этом пронзительно пишет: «святой водой вперемешку с собственными слезами». И дальше она опять как-то из полузабытья выныривает, и рядом стоят врачи, которые говорят: «мы хотим вам помочь». Она: ой, кто-то хочет помочь, надо же, как хорошо. «Дело в том, что качество жизни вашего ребёнка будет очень низким. Ретинопатия, глухота, заторможенность, дышит через ИВЛ», что-то ещё, что-то ещё, вот это вот они всё перечисляют, то есть там каждый диагноз отдельный — это как приговор, а когда длинный список таких диагнозов, то это, в общем, история крайне тяжёлая.

о. Давид

— В фильме «Форпост» очень хорошая была формулировка, что «болезней у этого ребёнка хватило бы на десять здоровых мужчин».

А. Митрофанова

— Это правда, да. И, вы знаете, у этой истории на самом деле не просто такое завершение в любви, но эта история, как выясняется, ещё очень многим людям теперь помогает.

А. Ананьев

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА, клирик Вознесенского мужского монастыря в Сызрани иеромонах Давид (Кургузов), Алексей Пичугин, я Александр Ананьев и сохранившая бережно финал своей светлой истории Алла Митрофанова.

А. Митрофанова

— Не своей, это история матушки Светланы Зайцевой и нашей замечательной зрительницы. Напомню, речь идёт о том, что мы играем спектакль в специальном месте, в православной школе «Рождество», нас там очень попросили, а мы только рады были, потому что правда, замечательная школа под Истрой, и низкий поклон директору этой школы Валерии Феликсовне Шварц, она нас туда пригласила. И вот мы рассказываем эту историю матушки Светланы Зайцевой, ну, как мы — Саша в сопровождении замечательного квартета, Светы Степченко и её коллег: Николая, Дмитрия, Сергея. Собственно, финал этой истории такой, что врачи, пришедшие в палату к матушке Светлане, на самом деле не то, что хотели ей помочь — они ей предлагали отказаться от ребёнка. «Ну, прямо от руки напишите заявление, что вы отказываетесь». Она говорит: «Вы с ума сошли? Это что, помощь?» — «Вы с ним не справитесь». Она говорит: «Я не справлюсь? А вы справитесь? А вы его будете любить так, как я? Так, как мы с мужем, его родители, его братья и сёстры?» Естественно, она никаких заявлений писать не стала. Она размышляет там о том, какое это на самом деле чудо — снова почувствовать жизнь в том месте, где, казалось, подступила вот эта чёрная пустота, и что по сравнению с этим диагнозы, дико сложные диагнозы — это, на самом деле, второстепенно. А через две недели Семён начал дышать сам, без аппарата, без искусственной вентиляции лёгких, и это был настоящий прорыв. Сейчас ему, по-моему, уже восемь лет или девять, если я не ошибаюсь, матушка Светлана пусть меня простит за эту вольность. И это потрясающий парень, которому правда очень непросто живётся в силу целого ряда физиологических ограничений, но это такая концентрированная любовь. И вот Саша рассказывает со сцены эту историю, заканчивается спектакль, и к нам подходит удивительная наша зрительница Елена, которая не первый раз уже на этом спектакле, но эту историю она слышала впервые, потому что мы её в первый раз и читали. Говорит: "Ребята, рыдала навзрыд, но это как обычно, но вот эта история про матушку Светлану и Семёна — это ровно то, что было в нашей семье, один в один. Диагнозы никак не совместимы с качественной жизнью. У неё четверо детей, по-моему, если я не ошибаюсь, и вот один из сыновей с таким диагнозом родился. И вот это ощущение проживаемой пустоты и то, как потом на это место приходит любовь и жизнь, и жизнь торжествует, вот это вот ощущение Пасхи внутри собственной жизни, хотя диагнозы там сохраняются. Она говорит: «Ну вот он сейчас, пожалуйста, бегает, и это потрясающе просто! И как же важно было услышать эту историю сейчас, когда детки все болеют и температура 40, и у мамы иногда порог отчаяния, он просто оказывается уже, ну как сказать, давно пройденным, и вот эти бессонные ночи, и очень тяжело, и физически тяжело, и душевно тяжело, и много всяких потрясений в душевном плане, и порой подкатывает ощущение безнадёги. И вот так, через историю матушки Светланы, Господь напоминает, что такое, когда тебя погладили по головке, утешили. Вот это утешение, понимаете, получается, что она через эту историю — мы об этом, естественно, не знали и не думали — но она, услышав фактически свою историю и вспомнив о вот этой самой заботе Божьей руки в момент отчаяния, прожила пик любви и радости. Вот, может быть, и линейная история, но мне она бесконечно дорога.

А. Ананьев

— Я думаю, что в жизни у каждого были такие истории, и у вас тоже, отец Давид, наверняка.

о. Давид

— Изобилие в священнической жизни. Не настолько, конечно, показательных, когда...

А. Митрофанова

— Совпадает всё один в один, да?

о. Давид

— Да, история совпадает со зрителем и что-то такое. Сейчас попробую вспомнить какую-то совсем подходящую. Мне, знаете, нравится в таких историях, в чём они очень поучительны, у меня какая-то профдеформация окончательно, мне кажется, наступила: что бы ни происходило в жизни, я думаю: «так, зачем это происходит? Наверное, для этого». Вывод сделали, пошли дальше. Здесь такая особенность маленькая, замечу: вот вы сказали, что «да, мы готовы были, у нас была коляска, уже рассказали маленьким, что будет ещё один, и тут его не будет» — вот когда происходят такие события, наступает такая тяжесть в жизни человека, то он, опять же, пытается найти этому применение, ведь сколько сил Бог дал этой прекрасной женщине, что она родила восьмерых детей...

А. Митрофанова

— Она космическая женщина.

о. Давид

— Да, но я знаю, наверняка есть женщины, которые, может быть, и с облегчением вздохнули бы, что вот восьмого бы не потянули, ну, Бог забрал, может быть, и слава Богу, а у неё сердце изобилует любовью, поэтому у неё произошло вот это принятие смерти и воскресения в каком-то смысле. Расскажу такую историю: очень часто мы сталкиваемся с какими-то болезнями, священники все сталкиваются с большим количеством разных болезней людей, пожилых, маленьких, разных, и часто просят молиться за младенцев, которые родились с какими-то диагнозами. Вспомню ещё раз совершенно восхитительнейший фильм «Форпост», если кто-то его не смотрел, обязательно посмотрите, он настолько про любовь, что это какая-то фантастика, и люди, которые там есть, они до сих пор в большинстве своём здравствуют и живы. И вот когда смотришь на это большое количество разных болезней, детей, безвинные страдания... Была одна мама, её ребёнок находился в реанимации, она ничего не могла с этим поделать, и она стенала: вот что делать, как, какие предпринять действия, может быть, перевезти в другой город, может быть, нет каких-то специалистов, искала какие-то выходы, вот эта женская сила заботы обрушилась на сызранскую медицину и не только, вообще всё областную в результате, как это поправить, включайтесь, ещё что-то, какие-то финансы искать, вот это всё. Но при этом внутренне она вопрошала: за что, зачем, почему? Не могла как-то с этим смириться. Мы разговаривали несколько раз на протяжении вот этих испытаний, в какой-то момент начались вот эти странные метания, что то ли вот умирает ребёнок, то ли не умер, у него там останавливалось всё, потом запускали. В общем, она всё это узнавала с опозданием, то есть похожая была история, и продолжались вот эти метания. И в какой-то момент она пришла, у них была такая странная вещь, что они не могли определиться с именем, то есть они как бы назвали, родители говорят по-другому, и они всё метались, по-разному называли, и в какой-то момент она приходит и говорит: «Я готова Ванечку отпустить. То есть я понимаю, что Бог мне его дал, я понимаю, что должна была родить». Наступило какое-то спокойствие. И маленькое совпадение заключалось в следующем, что как раз на Рождество Иоанна Предтечи — единственный день, в который разрешили зайти в реанимацию и окрестить этого ребёнка, быстро зашли, окрестили, и на следующий день он закончил свой земной путь.

А. Ананьев

— Удивительные совпадения, в которых видна рука Бога. У меня осталось четыре минуты от сегодняшней программы, я даже не буду комментировать, просто это надо прожить вот эту историю. Отец Давид, спасибо вам большое. Мы с Алечкой тоже хотели рассказать историю, очень болезненную для нас, которую мы сейчас проживаем. У меня не хватило духу её рассказать. Видимо, я расскажу её в следующий раз. Но я вспомнил совсем другую историю, она со мной случилась вчера, четыре минуты на то, чтобы её рассказать. Вчера открываю «Вконтакте» свой, ко мне постучалось сто миллиардов человек, и взгляд падает на девушку, которую зовут Виктория Крышкове́ц. Я открываю её профиль, и вижу фантастической красоты росписи купола храма изнутри, и она с кисточкой там вырисовывает что-то. Я читаю и говорю: Да ладно! Да быть такого не может! Какое удивительное совпадение! Рассказываю, в чём суть совпадения. Я учился и рос в городе Дзержинск Нижегородской области. Как говорит протоиерей Фёдор Бородин, есть в России города, например, Дзержинск Нижегородской области, где до 2000-х годов не было ни одного храма, часовни, церкви, ничего не было вообще. вот в таком замечательном городе я рос. поэтому я такой странный. И как полагается юноше моих лет, тогда у меня были волосы по пояс, несмотря на обилие, скажем так, агрессивно настроенных к длинноволосым парням этих вот маргиналов. у меня была гитара за плечами, каморка что за актовым залом, и мы там репетировали со школьным ансамблем. И репетировали мы там с моим учителем по английскому, его звали Дмитрий Валерьевич, мы все называли его красиво — Джеф. И в отсутствие храмов, церквей и всего остального он был моим духовным проводником. Он писал песни сам, а я потом спрашивал... Мы выходили из школы, садились там на лавочках за школой, для меня это было просто любимым моментом вообще в жизни. Я такой: «Джеф, скажите, а акриды и дикий мед — это что вообще за образ такой, Джеф?» А Джефф так выдыхал сизый дым и говорил: «Это, брат, из Священного Писания, и был там такой...» И вот он мне так все рассказывал. И были в его песнях какие-то удивительные строчки, там: «Я, как тот рок-н-рольный герой, что нашел не то, что искал, а искал не то, что хотел...», и я видел в этом какой-то такой мощнейший духовный путь! А репетировали мы в заброшенной, она была рабочая, но заброшенная школа, на улице Строителей, дом 8, обычная средняя школа, даже номера ее не помню. А потом я вырос, подстригся, уехал, спустя десятилетия женился, крестился. И вчера зашел во «Вконтакте» — и я понимаю, что эта прекрасная Виктория Крышковец расписывает храм пророка Илии при православной гимназии имени преподобного Серафима Саровского, который открылся двадцать лет назад в той самой школе, где мы репетировали! Это прекрасная гимназия, прямо роскошная. А на том самом месте, где мы сидели с Джефом, и он рассказывал мне про акриды и дикий мед, есть новый, потрясающе красивый храм пророка Илии, соединенный с гимназией теплым переходом, где эта прекрасная Виктория расписывает купол невероятными абсолютно росписями.

А. Пичугин

— Осталось только уточнить, что Джеф — настоятель этого храма?

А. Ананьев

— Джеф, у него абсолютно тоже, знаешь, какая-то фантастическая судьба: он был учителем, причем он же меня на радио привел, он стал еще редактором местной радиостанции, как полагается, в Дзержинске, кто ж назовет радиостанцию иначе, нежели «Феликс», да? Вот ее назвали «Феликс», и на радио «Феликс» начинался мой путь, прости меня, Господи, двадцать шесть лет назад. А он потом стал плотником. Он ушел из шоу-бизнеса в плотники.

А. Митрофанова

— Фантастика.

А. Ананьев

— Да, и я очень надеюсь, что у него все хорошо, я с ним потерял вот какой-то контакт, но он мне по-прежнему дорог, я помню строчки из его песен, и они для меня тоже важны. Но представьте, какое совпадение, вот именно там, где мы сидели и говорили про акриды и дикий мёд, построили храм в городе, где храмов не было! И это рядом с моим домом.

А. Пичугин

— Я знаю замечательного священника, который из города Дзержинска, он давно не в Дзержинске служит, он далеко, но родом оттуда, чудесный, совершенно неотмирный персонаж, такой отец Николай Кокурин.

А. Ананьев

— Что-то знакомое... По-моему, мы тоже знакомы.

А. Пичугин

— Ну, может быть, вполне.

А. Ананьев

— Что тоже удивительное совпадение.

А. Пичугин

— Он такой рок-музыкант был когда-то.

А. Ананьев

— А в Дзержинске все такие, все рок-музыканты.

А. Митрофанова

— Учителя и плотники. Потрясающе.

А. Ананьев

— Да. Спасибо вам огромное за этот удивительный час, мало часа, отец Давид, вы обещали приехать ещё. Вернее, вы не обещали, но я увидел в ваших глазах это обещание.

о. Давид

— С большой радостью.

А. Ананьев

— Спасибо вам. Клирик Вознесенского мужского монастыря в городе Сызрань, иеромонах Давид (Кургузов), также сегодня с вами были Алексей Пичугин...

А. Пичугин

— А я думал, ты сейчас скажешь сразу: «... и Алла Митрофанова».

А. Ананьев

— ... и Алла Митрофанова, я Александр Ананьев, прощаем ровно на неделю, всего доброго.

А. Митрофанова

— До свидания.

о. Давид

— До свидания.

---

Все выпуски программы Светлые истории

• «Приход к вере и изменения в жизни в лучшую сторону»
• «Без Бога ни до порога»
• «История Савла»