«Не потерять веру». Надежда Космирова, Инесса Панченко

Гостями программы стали Надежда Космирова — героиня документального фильма «Птица Феникс», мама троих детей и общественный деятель, и Инесса Панченко — автор и режиссёр фильма, журналист, член Общественной палаты Самарской области.

В эфире они рассказали о том, как появилась идея снять фильм, и какую роль сыграла эта работа для самих героинь и для зрителей. Надежда откровенно поделилась пережитым: смерть ребёнка, тяжёлая депрессия, операция на головном мозге, период утраты смысла и возвращения к вере. Большую поддержку в это время ей оказали семья, духовник и совместная молитва.

Инесса рассказала, как происходили съёмки: фильм создавался быстро, без сценария и большого бюджета, но с сильным внутренним посылом. По её словам, история Надежды — это не только о боли, но и о способности жить дальше и помогать другим.

Во второй части разговора речь шла о подростках, с которыми Надежда работает как педагог. Она подчёркивает, как важно не бояться говорить с молодыми людьми о серьёзных вещах: о страхе, утрате, смысле жизни и вере.

Этот выпуск — о том, как пережитая боль может стать точкой опоры для других, и о силе простого свидетельства, сказанного искренне и с любовью.

Ведущая: Анна Леонтьева

---

А. Леонтьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях Надежда Космирова, член Общественного совета при Министерстве здравоохранения Самарской области, героиня фильма «Птица Феникс» из проекта «Обернитесь», и режиссер телепроекта «Обернитесь» Инесса Панченко, также член Общественной палаты и режиссер телеканала «Самара-ГИС». Добрый вечер!

Н. Космирова

— Добрый вечер!

И. Панченко

— Добрый вечер!

А. Леонтьева

— Очень длинное представление, но все слова необходимы. Проект «Обернитесь» — о судьбах людей, которые прошли тяжелые жизненные ситуации. Фильм «Птица Феникс», который я посмотрела перед программой, это из серии фильмов на разрыв аорты. И мне хочется с него начать, потому что фильм короткий, он длится всего 17 минут, а на самом деле событий там на целую драматургическую ленту. И мне хотелось узнать, как вы решили снимать, как вы познакомились, как начался этот фильм?

Н. Космирова

— Мне кажется, у каждой из нас будет какая-то личная версия нашего знакомства, с чего все началось. Я вспоминаю, что сближение наше произошло, когда мы приехали учиться в Высшую Школу «Останкино», я по курсу тележурналистики, Инесса — по курсу режиссуры. И вечерами, когда возвращались из учреждения, где проходит обучение, мы много разговаривали, в том числе о своём пути, потому что путь так или иначе нас привёл в совместное нахождение в тележурналистике. И я рассказывала то одну часть своей жизни, то другую и вдруг Инесса Вячеславовна мне говорит: «А вообще-то я уже согласовала фильм о тебе в рамках проекта „Обернитесь“. Если ты не против, то как-то это будет кристаллизоваться и в какое-то время мы начнём снимать». Для меня, конечно, это было удивительно важным, если честно, чтобы зафиксировать всё, что я прожила, как Господь управил.

И. Панченко

— Я надеюсь, Надя не обидится, я хочу ещё раньше эту историю начать. Это к вопросу о том, как мы видим людей в первое мгновение и как часто это впечатление бывает абсолютно искажённым. Я очень много видела её в интернет-пространстве. Надя — человек известный в городе, она и там, она и здесь, она хочет всё время объять необъятное, и меня это раздражало. Я думала: ну почему её так много, зачем ей всё это нужно? И вот когда я наконец-таки поняла, для чего ей всё это нужно, я столько себя корила: ну как я могла вообще о ней думать хотя бы что-то негативное.

А. Леонтьева

— Это из серии, когда очень активен человек в публичном пространстве, то его часто начинают обсуждать, что он вообще везде. Так, а дальше вы познакомились и решились на этот фильм о событиях трагических, а потом светлых событиях из жизни Надежды. Придётся мне кинуть, как говорят подростки, пару спойлеров, чтобы понять, о чём мы говорим. В этом фильме Надежда откровенно рассказывает о потере ребёнка. У Надежды трое детей, а было четверо родов.

Н. Космирова

— Да, один ребёнок, к сожалению, прожил всего один день. И, вы знаете, так случилось, что фильм задумывался вообще о другом...

И. Панченко

— Это тобой он задумывался о другом.

Н. Космирова

— Я думала, что мы будем показывать историю, как мы с семьёй пережили очень большое испытание — трепанацию черепа, была опухоль головного мозга, которую, слава Богу, удалили благополучно. И так как я ежедневно публиковала и до, и после операции процесс своих осознаний, и он очень сильно был связан с верой, потому что в каждой точке нашей страны и в другой стране я старалась найти православный храм, куда прийти и поговорить с Богом, и помолиться, даже не всегда помолиться. Сначала, когда я пыталась понять, для чего Господь мне послал такое испытание. Зная себя, что я уже так много прошла других испытаний до этого, я думала, что фильм будет об этом — как вместе с семьёй проживать сложные события с опорой на Бога, что чувствуют, видят и делают близкие. Инесса сразу сказала, что будет три героя в этом фильме: я, мой муж и моя мама. Если честно, я не видела фильм до того, как он вышел в эфир. Я увидела уже даже после первых зрителей, хотя Инесса аккуратно сказала, что он будет не только про твою операцию на мозге, он будет про твой путь к материнству, к многодетному материнству. И в результате получился такой, я даже не могу назвать это проектом, это правда 18 минут глубины, потому что огромное количество людей нам написали комментарии, личные сообщения, очень много. И первое время я абсолютно всё пересылала Инессе, что приходило мне в личные сообщения. Инесса говорила: «Какие у тебя хорошие друзья», а я говорила: «Инесса, на 80 процентов я не знаю, кто эти люди». И самая частая фраза там была такой: «18 минут я плакала из 18 минут», и второе: «вы дали мне силы жить». Конечно, это удивительная режиссёрская работа.

А. Леонтьева

— Я тоже 18 минут плакала и как раз хотела спросить: вам писали люди, которые что-то подобное пережили или люди, которым кажется, что они ужасно несчастные, потому что у них неразделенная любовь, например. И они понимают, что, в общем, они очень счастливы и это несчастье, оно такое себе, как говорят подростки. И люди, которые пережили и которым далась какая-то сила из этого фильма, из этой судьбы. Вот какие вам писали?

Н. Космирова

— Я могу рассказать из того, что я получала, а Инесса из того, что получал телеканал «Самара-ГИС», какие комментарии. Вот специально сейчас нашла, перед глазами у меня есть многие отзывы, но, если сгруппировать, первое, что чаще всего приходит в голову после просмотра фильма, это то, что из четырёх родов один ребёнок у нас умер, мы похоронили его. И вот эту тему Инесса Вячеславовна раскрыла через разговор и с моей мамой, и с моим мужем, и со мной, как можно после такого не просто жить, а идти ещё раз в материнство и поверить.

А. Леонтьева

— Да, у вас же был один ребёнок и потом трагические вторые роды такие.

Н. Космирова

— Да. И получается, что Господь управил так, что третьи роды заканчиваются тоже сложной очень ситуацией с беременностью, я два месяца госпитализирована была, потом преждевременные роды. Мой сын попадает в реанимацию почти на месяц, после чего я попадаю в реанимацию. То есть я так, видимо, проживала физический этот страх, что каждый день ко мне приходили доктора и говорили: «пока плохих новостей нет». Я такие фразы уже слышала в своей жизни не так давно, то есть прошло всего два года между предыдущими родами. И потом я переживаю ещё 21 операцию на молочной железе, когда уже ребёнок, слава Богу, был дома, здоровый, живой, но я ровно через сутки нашего совместного пребывания попадаю сама с некрозом молочной железы в больницу. И потом получается четвёртая беременность через шесть лет, у нас родилась ещё доченька, тоже тяжёлая беременность, ещё три месяца госпитализации, и через два года у меня трепанация черепа. Часто мои знакомые говорят: «Надя, где ты берёшь все эти истории?», а я отвечаю: «Знаете, они как-то были все в моей жизни». Но когда сейчас я смотрю назад, мне кажется, что это какое-то большое кино и, благодаря Инессе, я, во-первых, смогла вспомнить важное для себя и прошу сейчас очень команду телеканала, чтобы мне сделали большой фильм из этих съёмок, чтобы это осталось. Люди, которые это посмотрели, чаще всего говорят: «Слава Богу за то, что у меня есть, и за то, чего у меня нет, тоже слава Богу» и это потрясающе. И второе — это как идти к материнству, потому что каждый раз мне говорили, что я не смогу, что есть очень много вопросов, что с моим здоровьем нельзя, для жизни это может составлять угрозу. Мой батюшка всегда говорил мне: «Я могу только за тебя молиться. Надюша, всё будет хорошо, давай будем молиться». И вот мы вместе с духовным отцом нашей семьи все эти годы проходим, слава Богу.

А. Леонтьева

— Батюшка у вас замечательный, такой горячий и такой настоящий.

Н. Космирова

— Там в фильме тоже он есть, четвёртый герой.

А. Леонтьева

— Я напомню нашим радиослушателям, что у нас в гостях Надежда Космирова, член Общественного совета при Министерстве здравоохранения Самарской области, героиня фильма «Птица Феникс», и Инесса Панченко, режиссёр фильма и режиссер телепроекта «Обернитесь» о судьбах людей, которые прошли тяжёлые жизненные ситуации, член Общественной палаты и режиссёр телеканала «Самара-ГИС». Инесса, как вы снимали этот фильм, что вы проживали во время съёмок?

И. Панченко

— Я хочу сказать, что, как женщина, я в тему материнства погружена, но был же ещё оператор, Николай Епифанов, который снимал, эта история и ему прошла в сердце очень глубоко. Я думаю, любой документалист меня сейчас поймёт: когда ты начинаешь снимать историю героя, ты до конца не знаешь, куда она тебя приведёт. Поэтому я, наверное, сначала тоже не знала, что это выльется именно в такое направление. Я назвала фильм «Птица Феникс» и это правда, потому что Надя каждый раз восставала из пепла и летела дальше, но на самом деле я бы назвала, может быть, его ещё «Агавой». Это растение, ещё в юности, когда я услышала про него, меня совершенно поразило. Это растение, которое живёт-живёт-живёт около 25 лет и выпускает цветок — «рожает ребёнка», а после этого умирает. В Сочи есть такая традиция — люди отслеживают, где растёт агава, пишут в группе, что она зацвела и приходят с ней прощаться. Это, на самом деле, очень трогательная история, то есть она рожает понимая, что она умрёт. Надя, к счастью, жива, но вот этот путь во имя материнства, я его именно так увидела. Ведь очень много сегодня вот этих течений чайлдфри, очень много страхов у молодых: рожать-не рожать, а как страшно, ну ладно, может быть, одного ребёнка. И вот этот пример, который меня совершенно поразил, я понимаю, что я бы так не смогла, я не верю настолько глубоко как Надя. То есть для меня это действительно было очень глубокое погружение. Я страшно боялась выпускать в эфир этот фильм, потому что, когда ты понимаешь, какой материал у тебя в руках, очень страшно что-то недосказать или где-то сказать небрежно. Вот правда, это очень страшно.

А. Леонтьева

— Но фильм поразил людей и вам тоже писали, да?

И. Панченко

— Да, было, как никогда, много отзывов и просмотров. У нас, по-моему, за первые чуть ли не сутки около 30 тысяч было. И была бесконечная лента отзывов. И для меня самое главное в этом, что мы пробили экран, мы зашли в сердца и чего еще желать?

Н. Космирова

— Например, я получила такие слова от Елены, моей очень хорошей знакомой, можно её назвать подругой, но мы все-таки больше коллеги, она высокую должность в Самарской области занимает, она написала такие слова: «Фильм, конечно, с комком в горле. Я не плакала, потому что смотрела его с благодарностью. Он очень поучительный, он учит не только переживать горе, а учит тому, как вообще жить. Вы знаете, по-человечески и благородно одновременно, и то, как вы все это рассказывали. Может быть, я циничная, но я не плакала. Я в этом видела, наоборот, какой-то стимул к жизни и то, что люди могут черпать в себе и научиться жить, несмотря на самые страшные вещи, которые могут происходить в жизни. Вы большое дело сделали, спасибо вам».

И. Панченко

— Мы рады, что мы сделали, правда.

А. Леонтьева

— Прекрасное письмо. Для меня этот фильм о безоглядном доверии к Богу, о том, что после пережитой смерти ребенка, тяжелейшей депрессии и нежелании жить, вы вспомнили, что у вас есть еще ребенок. Я это очень понимаю, прожив моменты в своей жизни, не такие, но тоже драматические, я понимаю, что это такое. И вот это доверие к Богу, как у Надежды, я за собой такого не замечала.

Н. Космирова

— Благодаря батюшке, это наш отец Александр Бойко, протоиерей, настоятель храма святителя Митрофана, епископа Воронежского в городе Самара, это очень красивый храм на берегу Волги. Приехал батюшка к нам из другого региона служить, и так Господь управил, что мы познакомились как раз в год моих страданий после потери ребенка, когда мне казалось, что все, жизнь закончена. Здесь нужно сделать такую заметку, что я в здравоохранении нахожусь и наша семья развивает семейное дело — это медицинские клиники, которые названы в честь святых Космы и Дамиана, клиника «Косма» называется. Папа и мама моего мужа основали эту клинику, уже 26 лет служат людям именно в рамках нашего дела, и у нас очень уважительные отношения с медицинским сообществом, огромное количество врачей вокруг нас во всех учреждениях и, казалось бы, как в России в медицине важны знакомства, связи, и именно у нас на глазах случается такое горе. Мне еще вот это было очень сложно принять, что как же тогда доверять не только Богу, но и медицине, если такое может произойти. Это была такая остановка, что я хотела уйти из медицины, но и шаг этот не могла сделать, поэтому тянулась какая-то очень большая депрессия. И батюшка, когда мы познакомились, взял меня за руку и ведет до сегодняшнего дня, и дай Бог ему здоровья.

А. Леонтьева

— Там в фильме есть очень тонкий такой момент, конечно, безумно тяжелый, но не могу о нем не сказать, потому что каждая такая утрата влечет за собой чувство вины. В фильме Надежда говорит о том, что в какой-то момент во время беременности они с мужем прочитали какую-то книгу американскую о том, что Бога нет и что это какое-то помрачение, иначе как помрачением такие вещи не назовёшь. И мне кажется, это очень важная тоже мысль в фильме, потому что православие, христианство — это не путь из точки А в точку Б, где ты пришёл, сел, спокойно сидишь и всё у тебя хорошо и никакие сомнения, никакие искушения тебя уже не достигнут. Я сама очень помню момент своего воцерковления, я воцерковлялась через эзотерические абсолютно книги, вернее, не через них, но в них первый раз я прочитала про Евангелие и на это опиралась, а потом решила перейти непосредственно к чтению Евангелия, устала чистить себе карму и всем своим родственникам и поняла, что это проще, яснее, светло и совсем про другое. Но в какой-то момент я снова решила что-то такое почитать, не слушая своего духовного отца. Он сказал: «Зачем это вам нужно?», а я сказала: «Мы должны знать врага в лицо» и увлеклась опять какими-то книжками такого эзотерического толка и сколько вреда мне и моей жизни это всё принесло. Это тоже очень важно знать, что вот если «взялся за плуг», то... Вот это чувство вины тоже было?

Н. Космирова

— Причём вспоминаешь: как же так, я вышла замуж, мы повенчались сразу, как только узнали, что я беременна, потому что у меня в подростковом возрасте были операции и в моей медицинской карте было написано, что я не смогу выносить ни одного ребёнка, потому что в брюшной полости большое количество спаек, и матка не сможет расти вместе с ребёнком. И когда мы узнали, что я беременна, и сразу тяжело развивалась беременность первая, вдруг доктор мне сказал: «Надя, у тебя такой случай, всё время, каждый день угроза прерывания. Знаешь, наверное, иди в храм». Я так мечтала о ребёнке, я пришла в храм и просто к батюшке, который мимо проходил, это был Покровский собор, я подошла, стала ему рассказывать, он мне дал молитву беременной женщины и сказал читать её каждый день. Я пришла домой, зажгла свечу, надела платок, всё, как он мне сказал, это были мои первые годы воцерковления, я всё делала по инструкции и начала читать. Это прекрасная молитва, я потом на протяжении всех беременностей, кроме второй, читала действительно каждый день эту молитву, она очень понятная, она большая, все слова содержат такое православное описание, что же происходит с женщиной, когда она носит ребёнка, о чём она молится. Но там есть одно «но» в начале молитвы, буквально третья-четвёртая строка: «зачатые в венчанном браке», и я думала: могу ли я пропускать эту строчку?

А. Леонтьева

— А вы ещё не венчаны были?

Н. Космирова

— Да, мы не венчаны. Я иду на следующий день, ищу этого батюшку, подхожу к нему с этой молитвой, говорю, что мы не венчаны, можно я не буду эту строчку читать, а всё остальное буду читать каждый день? Он так на меня посмотрел и говорит: «А вы сейчас со мной торгуетесь или с кем?» Это был очень точный вопрос. Я прихожу домой и рассказываю со слезами своему мужу. И, как бывает у мужчин: есть проблема — есть решение«, он говорит: «Ну давай повенчаемся». У меня ещё больше шок, я говорю: «Ты мне так делаешь предложение о венчании, между делом?» Он говорит: «А что, есть какие-то правила, как нужно?» И мы повенчались. И потом всю беременность каждый день я выполняла молитвенное правило, утренние, вечерние молитвы, днём я читала акафист, акафист дня святого, и я доносила эту беременность до сорока недель. И вот, представляете, у нас первый год жизни старшая дочка очень болела и я тоже читала молитвы, я ходила причащала ребёнка, мы всей семьёй причащались. И вдруг вот эта книга, о которой вы сказали, американская. Нашей дочери два года, мы едем в поездку, и нам друзья советуют взять с собой вот эту трилогию. Мы читаем и представляете, как случается, что мы возвращаемся и убираем все иконы. Там так было все разложено научным языком, коммерческая сторона так была описана, что только коммерция это всё. И тут я беременею, причём там было написано, что на самом деле нужно только помечтать, и всё в твоей жизни случается. И я действительно забеременела. И какая это была тяжёлая беременность, но я не взяла в руки молитвослов ни разу, и вот так трагично она закончилась. Поэтому потом, через время, когда пришло вот это осознание, но оно пришло сразу в день смерти ребёнка. Мы взяли молитвослов с мужем и стали читать. Нам дали, какую нужно читать молитву, когда это происходит, и тут мы уже стали читать каждый день, старались поднять себя с этого дна, куда мы провалились. Но это было не так всё просто и не так быстро возвращение. Вот так.

А. Леонтьева

— До слёз.

Н. Космирова

— Да. И не дай Бог такое никому проживать. Хочется, чтобы люди услышали и не делали таких ошибок. Потому что, знаете, я потом у кого-то из священников прочитала в расшифрованной проповеди, что когда человек уже был воцерковлён и если он из этого состояния делает вот такой разворот, то бывает такое, что этот удар может быть ещё сильнее. Может быть, конечно, как говорят: Господь карающий или Господь милостивый, мы выбираем для себя каждый день и очень интересные диалоги об этом в программе «Парсуна» у Владимира Романовича Легойды со многими героями, гостями. Но вот как-то в моём случае больно, но мне это объяснило, в том числе.

А. Леонтьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается, с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях Надежда Космирова, член Общественного совета при Министерстве здравоохранения Самарской области, героиня фильма «Птица Феникс», и Инесса Панченко, режиссер фильма «Птица Феникс», режиссер телепроекта «Обернитесь» о судьбах людей, которые прошли тяжелые жизненные ситуации. Инесса также член Общественной палаты и режиссер телеканала «Самара-ГИС». У меня, Инесса, к вам сейчас вопрос. Вот вы, как автор проекта «Обернитесь», я так грешным делом полистала фильмы о таких людях, как Надежда, в тяжелых жизненных ситуациях, — как вы это выдерживаете?

И. Панченко

— Я так боялась этого вопроса, потому что он просто не в бровь, а в глаз. Буквально вчера я целый день ходила с ощущением что, наверное, я не права, и я, как режиссер, не должна погружаться настолько в эти истории, потому что я не могу уже быть отстраненной, и я сама после этого болею, и моя ответственность возрастает в разы. Но и я, и вся наша съемочная бригада каждый раз благодарим за то, что Господь посылает нам этих людей. Мне кажется, что нам важнее делать, снимать про них кино, чем им сниматься в этих фильмах, потому что это постоянное открытие, это мотивация, это понимание той призрачной красоты, которую наши герои видят, а мы — нет. Мне однажды глубоко вечером позвонил какой-то мужчина (я всегда даю в конце фильма свой номер телефона) и попросил номер героини, это не про Надю был фильм, другой. Я говорю: «А что случилось, вы хотите ей помочь?» Он говорит: «Вы знаете, я семь раз подряд посмотрел этот фильм, я не мог остановиться, плакал. Меня оставила жена, у меня все так плохо, я думал, у меня рушится жизнь, как мне плохо! И после истории девочки, которая выпала с 12-го этажа с маленьким ребенком, и она поднялась, живет и радуется жизни в инвалидном кресле — у меня все плохо? Нет! Пожалуйста, я должен с ней обязательно поговорить». И самое, наверное, комичное было в этой истории, что вроде моей героине нужна была помощь, действительно, жить так тяжело, но, как я потом узнала, больше часа они общались и, видимо, она его реабилитировала и объясняла ему, что у него все хорошо. Однозначно посылает этих людей мне Господь, я в этом не сомневаюсь, и посылает во благо.

А. Леонтьева

— Не только вам во благо, а множеству людей, которые смотрят эти фильмы.

И. Панченко

— А это и цель фильма.

А. Леонтьева

— Я вот обещаю вам, что посмотрю очень много ваших фильмов.

И. Панченко

— Я буду вам очень признательна, и вы не пожалеете об этом, потому что истории все разные, но у нас вот этот цикл объединен одним таким общим посылом — про свет в конце тоннеля. Но это не про огни встречного локомотива, это действительно про свет, как бы это примитивно и штампованно ни звучало, потому что пережить то, что переживают наши герои, надо иметь огромное мужество и это очень мотивирует. Ты понимаешь, что у тебя в жизни все прекрасно и хочется делать, хочется помогать, хочется творить добро. Вот я такие слова говорю напыщенные, но это правда.

А. Леонтьева

— Да, это правда. Находясь в тяжелой жизненной ситуации, я начала с интересом читать о судьбах людей, которые попали в совершенно другие, но тоже очень тяжелые обстоятельства и брать у них интервью, и писать о них. И в какой-то момент я подумала, что общаюсь с ними не потому, что им тоже плохо, и это не темная сторона моей личности, но это просто люди, вот как Надежда перед нами сидит, которые не просто пережили тяжелую жизненную ситуацию — они отрастили крылья, они обрели радость, и вот это дает силы жить.

И. Панченко

— Но нужно обязательно что-то делать. Ведь мы все, особенно кто снимает кино, кто делает какие-то интервью, мы же все чего-то хотим. Кто-то хочет славы, это тоже нормально и заслужено, но главное, чтобы был какой-то результат. Вот буквально вчера я говорила со своей дочерью вечером, и она мне говорит: «Мама, ты живешь в каком-то утопическом мире, он не такой, он жесткий, он злой» Я говорю: «Ты понимаешь, дворник метет свою часть земного шара, вот я сейчас буду украшать мир, который на расстоянии тридцати сантиметров вокруг меня, ты будешь украшать этот мир на расстоянии пятидесяти сантиметров, и если каждый по чуть-чуть вот этот свой кусочек сделает светлее, то и мир станет светлее». Правда дочка не согласилась, сказала: «Мама, нет, этого никто не будет делать», но на самом деле это неправда, делают и очень многие.

А. Леонтьева

— Молодой скепсис.

Н. Космирова

— Анна, если разрешите, очень хотела бы добавить в нашу беседу разговор о мужской половине человечества, потому что нас смотрели мужчины, мы разместили с Инессой эти фильмы в разных местах, в том числе в бизнес-сообщество, где очень много мужчин, руководителей предприятий. Некоторые мужчины писали, во-первых, что они тоже плакали, во-вторых, очень многие говорили о нашей семье, потому что мужчина смотрит и на мужчину тоже, и примеряет на себя эту роль — а смог ли бы он такое пройти рядом со своей женщиной? И вот многие, я сейчас специально читаю отзывы, которые были написаны про моего мужа. Вот, например, Иван написал: «Я, честно, плакал весь фильм, я знал все о ваших случаях в жизни, но теперь они все в одном фильме. Вы большие молодцы вдвоем, и я вами горжусь». И вот еще один отзыв от Лили: «Вы знаете, ваш муж — это эталон мужества и доброты, а ваша мама — здоровья ей и долгих лет жизни, ваши дети — это счастье». В финале фильма наша семья и трое детей: старшей дочери 16 лет, сыну 10 лет и младшей дочери 4 года, мы стараемся все праздники проводить вместе, с нами всегда моя мама и родители мужа, мы же и работаем вместе, и отдыхаем вместе, я очень активно веду свои публичные страницы в социальных сетях. Конечно, есть и другая сторона, вот как Инесса сказала, что раздражала ее моя активность, когда прямо подходят к нам и говорят: «Ну понятно, как же вам повезло, у вас полный комплект детей, вы вместе работаете в такой благородной области, в медицине...» Но внутри это большая работа, и нас объединяет самое главное — это то, что мы ходим в один храм все вместе, что бы ни происходило между нами, потому что отношения, конечно, живые, мы точно знаем, что через три часа литургии мы выйдем только с одной мыслью — слава Богу за все и дай Бог здоровья, перечисляя имена на листочке, которые касаются в большей степени наших самых близких людей, и все становится на свои места, что мы друг друга очень любим. Я вообще очень рекомендую всем, кто не может выделять время на регулярные посещения литургии: что бы у тебя в жизни ни происходило, если ты придешь в храм и отстоишь эти три часа, у тебя обязательно при выходе из храма всё по ценностям будет разложено в голове правильно, и ты будешь только молиться о своих самых родных, как бы не казалось, что тебя вчера где-то обидели или что-то было несправедливо. Это очень ценно.

А. Леонтьева

— Да, да, да. И очень важно то, что вы сказали про мужчин, в этом фильме очень важно поведение мужчины, потому что они у нас местами более ломкие, получается, и бывает, не могут пережить того, что переживают женщины. Ну, видимо, от природы, потому что всё-таки дети и всё это...

Н. Космирова

— И какое интервью взяла Инесса у моего мужа Сергея.

И. Панченко

— Две точки зрения. Мне показалось, что он вообще не открылся, а Надя говорит: «Радуйся, что вот это тебе сказал Сергей, мне он этого не говорил».

Н. Космирова

— Да, для меня это было открытие и мне очень ценно каждое слово, которое он там сказал. Его мужество, его опора, которую он мне даёт, особенно, что происходило, когда мы ездили на операцию на головном мозге. Он со следующего дня реанимации каждый день держал меня за руку, поднимал, со мной ходил, мыл голову, там нужно было определённым образом мыть голову, мне было страшно даже смотреть на себя в зеркало, не то что прикасаться к этому месту, где на полголовы шов и нитки торчат, а он спокойно так, всё по технологии.

А. Леонтьева

— Он же врач, да?

Н. Космирова

— Нет, он не врач, он из семьи врачей, кандидат наук, мы управленцы, имеем образование по менеджменту, по маркетингу, и он еще доцент кафедры менеджмента Самарского государственного экономического университета. Просто была технология, врач сказал, как нужно посадить, как душем лить, как обрабатывать, и Сергей делал каждый день так, как нужно, чтобы сходил отёк. Я говорю: «Тебе не страшно?» Он говорит: «В смысле? Надо помыть — мы помыли, всё, встала, пошли». Там нужно было ходить столько-то тысяч шагов в день.

И. Панченко

— Хотя не факт, что ему было не страшно.

Н. Космирова

— Конечно. Просто это большая любовь и тоже вера в Бога, потому что, когда я ему говорю: «Что ты делал семь часов, пока шла операция?», он говорит: «Разве это было семь часов?».

И. Панченко

— Он не заметил, он молился.

Н. Космирова

— Да, он молился, читал акафисты. Поэтому я благодарю Инессу, что она показала эту сторону. И, кстати, это было связано с нашей поездкой в Москву. Мы с Инессой присутствовали на презентации фильма про Романа Костомарова и, выходя после презентации, мы были все в слезах. Инесса говорит: «Ну вот, и здесь показано, что его жена тоже героиня, и я в твоём фильме покажу, что твой муж — герой. Может быть, это банально, но это так важно».

А. Леонтьева

— Это так важно, вот именно.

А. Леонтьева

— Напомню, что сегодня с нами и с вами Надежда Космирова, член Общественного совета при Министерстве здравоохранения Самарской области, героиня фильма «Птица Феникс» из проекта «Обернитесь», и режиссёр телепроекта «Обернитесь» Инесса Панченко, член Общественной палаты, режиссёр телеканала «Самара-ГИС». Вот мы в нашем разговоре так коснулись немножко, когда Инесса рассказала про свою дочь, которая скептически настроена, и о том, что молодые очень боятся шагать в неизвестность, ведь каждая беременность для женщины — это, в общем-то, шаг в неизвестность, правда же? Это абсолютно такое, с непредсказуемым продолжением и концом состояние. И я замечаю, что сейчас очень многие молодые люди хотят просчитать немножко, я прошу прощения за это старческое брюзжание, не так, как мое поколение, потому что мы сначала делали, потом думали. Но в их поведении, безусловно, тоже есть большой смысл. Я знаю, что и вы, Инесса, и вы, Надежда, работаете с молодёжью, вот можно чуть-чуть поговорить про это, как с ней можно работать, как вы это делаете, и коснуться хотя бы в последней части программы этой темы.

Н. Космирова

— Есть большой проект очень трепетный, он открывает такую рану молодёжи, потому что Инесса работает с детьми из детских домов и для них одиночество — это такая красная нить в жизни. А наши дети, и особенно, кстати, те, которые живут в семьях, чем более они заняты, тем больше они одиноки, потому что у них есть телефоны бесконечные, вот этот виртуальный мир, который создаёт иллюзию большого количества друзей, а в реальности зачастую друзей очень мало. И вторая часть — это, конечно, такая прагматическая история их наблюдения за теми лидерами, которые, к сожалению, не транслируют семейные ценности, на которых мы выросли. И поэтому я уже несколько лет в рамках проекта Самарского государственного медицинского университета ежемесячно прихожу в школы, которые являются опорными базовыми школами СамГМУ, и ученики старших медицинских классов общаются с врачами на таких встречах, я выступаю модератором этих встреч. И так как встреча называется «Я врач. История успеха», мы таким образом поднимаем репутацию врача на их языке, в глазах подростков, и мы стараемся, чтобы доктора рассказывали по категориям, для них понятным, потому что бывают и вопросы: «сколько вы зарабатываете?» «Сколько вы работаете?», «Сколько часов операция длится, и как вы стоите восемь часов в операционной?» И мы зачитываем регалии многих докторов, это главные специалисты Минздрава, это главные врачи, это заведующие отделениями, там могут быть регалии по десять строк, а доктор, рассказывая о своём пути, конечно же, рассказывает, что самое важное — это трудолюбие, это твоё упорство, это стремление к знаниям, это встреча наставника и следование за ним как хвостик. И в ста процентов случаях, в конце этой встречи, когда идёт такое общение вопрос-ответ, обязательно звучит вопрос, который ставит в тупик всех, потому что он звучит так: «Как вы проживаете смерть пациента?», «Как вы проживаете ухудшение состояния пациента?» И если доктор верующий, он отвечает, что он прошёл, чтобы осознать вот это разделение ответственности с Богом, что врачи — это руки Бога и других рук нет, но при этом Господу виднее. И очень трогают эти истории ребят, многие даже сидят и плачут, когда слушают. Мне очень запомнилась история в одной школе, где были врачи-неонатологи, это доктора, которые первый месяц жизни ребёнка наблюдают и, конечно, в их отделениях очень много недоношенных детей. Вот на той встрече рассказывали про тяжелейших детей, рождённых у ВИЧ-инфицированных молодых девушек, которые были уверены, что они здоровы, но они вели такой образ жизни в своём возрасте, что это так сказалось на ребёнке, и вот это переворачивает сознание. И вопрос, должны ли мы пугать детей реальными вот такими историями, меня всегда волновал. Но, понимаете, мы же не управляем этим, это же не телевизионный эфир, где мы что-то подрезали, это живая встреча и, если вдруг туда пошёл разговор, значит, Богу угодно. И именно это заставляет полный зал ребят молчать, убрать телефоны, держать внимание, слушать и это точно дотрагивается до сердца, они задумываются, и часть из них после таких встреч принимает решение идти в медицину, хотя на саму встречу они пришли ещё с таким вопросом.

А. Леонтьева

— Девушки, вот вы затронули очень важную тему. Недавно разговаривала с очень любимым на нашем радио православным психологом Татьяной Воробьёвой, и я говорила про вот эти подростковые проблемы, знаете, какого рода? Немножко в сторону мы увели разговор, но мне просто хотелось задать этот вопрос: например, подростку мама объясняет, что то, что он курит, вредит его здоровью. И я говорю: «Татьяна, вот мне ни в 15 лет, ни в 20, когда говорили, что что-то вредит моему здоровью, и когда-нибудь, что-нибудь со мной будет не так, вообще никак не заходило, то есть мне вообще было параллельно, как говорится». А Татьяна сказала: «Да, это не тот метод, надо прямо показать, рассказать о детях, которые рождаются с этими страшными патологиями, когда родители употребляют всякие вредные вещества». Я думаю: ну это же очень тяжело, как вот детям такое, а вдруг у них травма будет? Хотелось вашего мнения спросить.

Н. Космирова

— Что касается детей, с которыми я работаю, это дети из детских домов, и я очень быстро поняла, что с ними нужно быть на равных, как со взрослыми и с ними нужно говорить обо всём. Я никогда от них не скрываю, что в мире есть боль, что в мире есть смерть, что в мире есть старость. Более того, поскольку мы ещё и учимся телевидению с ними, я, например, могу сказать детям: «Ребята, перед Новым годом в хосписах есть традиция привозить мандарины, я эту традицию поддерживаю, непременно туда поеду и повезу эти мандарины, поедете ли вы со мной, решать вам. Вы должны понимать, что в хосписе находятся люди, которые не поправятся. Готовы вы к этому, не готовы?» Как правило, все до единого говорят «да». Либо мы едем в обитель милосердия, где находятся тяжёлые больные, лежачие больные, пожилые люди, дети всегда туда ездят, и это удивительно, что происходит с ними там. Например, после хосписа один мальчик, который, я бы сказала, из проблемных был, с которым не так просто договориться, он сел и говорит: «Я понял, что мы тратим свою жизнь бессмысленно, вот у этих людей времени уже нет, но у нас-то оно есть». Это, на минуточку, сказал мальчик, которому 16 лет, который далёк от совершенства в поведении и в прочем. Когда эти дети приезжают в обитель милосердия, они помогают сёстрам перевозить людей на колясках, они привозят пироги, и они никогда не пройдут мимо ни одного лежачего: а мы ещё вот здесь не были, а мы ещё зайдём вот сюда. У них нет брезгливости и у них нет слома картинки, и это здорово. Моё мнение — нужно видеть вот так, как есть. Первое время был такой запрет негласный, что дети не выступают в госпитале, потому что картинка раненых может их травмировать —это было, по-моему, так ужасно, да их гораздо больше травмируют тепличные условия. И когда это всё-таки разрешили, я вижу, что происходит с детьми: когда они видят жизнь, становятся более настоящими, что ли.

А. Леонтьева

— Это тоже очень важная мысль, потому что не только дети из детских домов, а дети из семей, которых берегут. В детских домах они автоматически попадают в такое вот «гетто» и не видят просто этой жизни, если такие люди, как Инесса, им не покажут, но в семьях мы тоже очень бережём детей, но и в том, и в другом случае дети выходят эгоистами.

И. Панченко

— Мы не берём их на похороны бабушки и дедушки, ну и так далее.

Н. Космирова

— Вы знаете, моя старшая дочь Маша, ей 16 лет, несколько лет подряд участвует вместе с нашей семьёй в такой акции — «Поздравь детей в стационарах областной больницы перед Новым годом». Те, кто остаются на новогодние дни в стационарах, это послеоперационные маленькие пациенты, это те, кто находятся на длительном лечении и не могут уйти домой. В этом году она была вместе с нами в костюме Снегурочки, мы тоже с мужем были в костюмах Деда Мороза и Снегурочки, нас поддержало большое количество партнёров, мы по разным этажам разошлись вот такими командами Дедов Морозов и Снегурочек. И когда Маша заходила в палаты, пела, раздавала подарки, я наблюдала за ней и думала: в принципе, мы ей не сказали, что нужно заходить в каждую палату, она может где-то остаться в коридоре, где-то она может постоять в стороне, потому что нас много, нас даже где-то больше, чем пациентов. И она повсюду, буквально через 15 минут стала в какие-то палаты заходить одна, первая. И потом был момент, где-то через час уже или через полтора после нашего хождения по этажам, я смотрю, она идёт, плачет и я говорю: «Машенька, что ты?» Она говорит: «Ты видела?» Я говорю: «Где?» А я вот прямо сейчас была в палатах, примерно разных возрастов детки с мамами, и они так счастливы, что мы пришли. И она говорит: «Там в одной палате, куда мы только заглянули, у ребёнка шов по всей голове и по всему лицу!» И она стоит и плачет, и плачет. Увидела медсестра ее в этот момент и говорит: «Маша, ну что ты плачешь? Он же будет теперь здоров, мы же его вылечили, теперь это всё заживёт и всё будет хорошо. Увидь, пожалуйста, результат нашего лечения, и ты увидишь, как мама обрадовалась». И она так, смотрю, подсобралась, и я думала, она сейчас уйдёт, потому что ещё было два этажа впереди, и, в принципе, она могла бы спуститься и подождать. Но нет, она поднялась с нами и пошла дальше по этажам. Я очень рада, что те процессы, которые внутри происходили, что она их проговорила, понимаете? Потому что сложность, мне кажется, работы с подростками и для педагогов, и для родителей, мы тоже с ними работаем в воспитании дома с нашими детьми, сложность в том, что иногда мы стараемся так нажать, мы же знаем, как правильно, что ребёнок просто не говорит, что он чувствует. Может быть потому, что хорошие мальчики, девочки должны промолчать и здесь тоже так, всегда на стыке. Вот батюшка, мой духовник, у него пятеро детей, мне говорит: «Надюша, если там сильно провинились, то я, например, своих детей могу очень строго поругать». А я говорю, что я тоже могу, но потом так случается, что на каждой исповеди одно и то же звучит, весь этот список, раздражение и так далее. У матерей, мне кажется, он примерно один и тот же.

А. Леонтьева

— Да. Можно заламинировать. Слушайте, очень такой важный, глубокий состоялся разговор, и в конце неожиданно вышли на очень важную тему — утеряна традиция похода с детьми по больницам и по местам, где люди страждущие. И, наверное, стоит возрождать эту традицию, чтобы дети видели боль, видели жизнь и становились, как сказала Инесса, более настоящими.

Н. Космирова

— И, может быть, выбирали профессию служения в рамках того, что они увидели.

И. Панченко

— Это они точно должны видеть с детства, да.

А. Леонтьева

— Сегодня у нас в гостях были гости из Самары — Надежда Космирова, героиня фильма «Птица Феникс» из проекта «Обернись», член Общественного совета при Министерстве здравоохранения Самарской области, и Инесса Панченко, режиссер телепроекта «Обернись» о судьбах людей, которые прошли тяжелые жизненные ситуации, член Общественной палаты, режиссер телеканала «Самара-ГИС». Спасибо огромное, разговор глубочайший получился. Спасибо, дорогие гости.

Н. Космирова

— Спасибо за приглашение.

И. Панченко

— Спасибо за то, что вы нас пригласили, я бы всем сказала: «Обернитесь, вы многое увидите».

А. Леонтьева

— Браво! Аминь. Спасибо.

Н. Космирова

— Спасибо вам.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «5-е воскресенье по Пятидесятнице». Священник Стахий Колотвин
• «Важный шаг создания семьи». Иеромонах Макарий (Маркиш)
• «Религиозная философия братьев Трубецких». Священник Георгий Белькинд

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов