Можно, я сегодня не пойду? Анна Тумаркина

Анна Тумаркина

Когда родился мой сын, я сразу решила, что он будет ходить в церковь вместе со мной, с самого раннего возраста. На сороковой день после рождения он был крещен, затем было первое Причастие. Пока он был маленький, причащался практически за каждой воскресной литургией. Во время Исповеди сидел у меня на руках. Я довольно быстро приспособилась ходить с ребенком в храм, научилась занимать его, маленького, во время Богослужения.

Став постарше, ребенок начал проявлять недюженную активность, бегая по храму и прячась под аналоем, сидя среди роз и лилий под иконами, тем самым наглядно иллюстрируя поговорку «Дети—цветы жизни». Однажды даже в алтарь забежал. Как же мне было неудобно перед батюшками! Помню, меня тогда утешили, мол, радуйся, что твой ребенок побывал в Царствии Божьем.

По мере взросления сын учился смирно стоять в храме, молиться, сам подходил к Причастию. Затем была его первая исповедь — серьезное испытание для человека восьми лет, которое он с честью прошел. И вот, мой ребенок уже не младенец, но отрок. Подросток. И я пытаюсь разбудить его в воскресение утром, дабы мы вместе пошли на Литургию. Но сын лишь недовольно смотрит на меня сонными полузакрытыми глазами и говорит:

— Мам, ты знаешь, а можно я сегодня в Церковь не пойду? Я не выспался.

Первая реакция: как так? Мы ведь собирались пойти вместе. Мы ведь верующая семья. Еще вчера перед сном читали молитвы. Что случилось? А вдруг это и есть то самое первое охлаждение к вере, которым так часто пугают родителей подростков? И, конечно же, главное: что мне сейчас делать? Вести ребенка в храм насильно? Пообещать ему за это награду? Или уйти, пылая праведным гневом, мол, безбожное вы поколение, ничего из вас не выйдет?

Я сделала глубокий вдох, прочитала про себя Иисусову молитву. «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную». Это помогло мне немного успокоиться. И вспомнила, как сама начала ходить в храм. Даже не ходить, нет, — сначала я лишь изредка заходила в ближайшие к дому церкви и осматривалась. Впервые это произошло, когда мне было 18 лет. На тот момент я исповедовала другую религию, и в храм зашла исключительно из любопытства. Примерно с этого события и начался мой долгий путь в Православие, продлившийся около восьми лет.

Еще какое-то время я посещала тот же храм из любопытства, затем мой интерес стал более осознанным. Прошло несколько лет, и я начала ходить в храм и молиться, еще не будучи крещеной.

Сначала я скрывала это от родителей, позже скрываться не было смысла. Я приходила в храм с радостью, приходила и в слезах. Приходила с вопросами, уходила с ответами на них. Однако ни разу в жизни я не шла в храм по принуждению. Только добровольно. Только по любви. А Бог, собственно, и есть любовь.

Я глубоко убеждена, что принуждать кого-либо, будь то ребенок или взрослый молиться, ходить в храм или даже просто веровать в Бога бесполезно. Как невозможно осчастливить против воли. Как невозможно заставить любить. Да, мы, родители, хотели бы видеть детей в храме вместе с нами. Но у каждого из нас своя мера воцерковления. У нас одна, у ребенка — другая.

Я сказала сыну, что так и быть, пойду в храм одна и буду за него, маленького соню, молиться. А его ответ заставил меня окончательно успокоиться:

— Мам, я тоже. Тоже буду молиться.

Автор: Анна Тумаркина

Все выпуски программы Частное мнение

Другие программы

Актуальная тема