«Мир в семье». Семейный час с Туттой Ларсен и протоиереем Артемием Владимировым (23.12.2017)

У нас в гостях был духовник Алексеевского женского монастыря в Москве протоиерей Артемий Владимиров.

Разговор шел о том, на какие уступки позволительно идти ради сохранения мира в семье и как научиться правильно настаивать на своем, и понимать, когда это необходимо.

---

Тутта Ларсен

— Здравствуйте, друзья! Вы слушаете программу «Семейный час» с Туттой Ларсен на радио «Вера». У нас в гостях протоиерей Артемий Владимиров — старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря в Москве, член Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства. Хотелось сегодня поговорить о том, что такое семейный мир, мир в семье, как это себе представляет христианское вероучение и как его вообще добиться.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Как его добиться? Учитывая, что, когда родился Христос-Спаситель в Вифлееме, то пастушки́ услышали ангельский гимн, песнь: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение» — то есть мир снизошел на землю через рождение Богочеловека. Сам Спаситель именует себя миром, Он заповедует своим ученикам иметь мир между собою, и таким образом, не без помощи свыше, не без благодатной инъекции Духа Святого замиряются, мирствуют, успокаиваются человеческие сердца. А вы мне задали вопрос не в бровь, а в глаз, потому что уже сегодня, будучи утром на исповеди, и несколько раз в неделю преклоняя ухо к сердцам человеческим, я иногда вздрагиваю и пугаюсь — насколько же мало в современных семьях тех людей, кто приходит к батюшке побеседовать об этой тонкой материи спокойствия и мира. Похоже, что человеческие сердца — разнонаправленные векторы и зачастую, ожидая приличного поведения от второй половины, этакие перфекционисты, которые хотят добиться идеального поведения мужа или жены. Чем более ждут и чают, тем больше ругаются и негодуют. А уж когда лед и пламя встречаются между собой, когда копья скрещиваются — сильные волевые импульсы мужа и жены, — там уже на войне как на войне. И сегодня, я думаю, заданная тема не может не коснуться ни одного из наших слушателей. Как же все-таки обрести мир в семье, как его поддерживать, как его культивировать? Но, безусловно, основа основ, если говорить о супружеской жизни христиан, — это общая вера, общая надежда на Воскресшего Спасителя. Ведь в час венчания священник вместе с нами, после принесения женихом и невестой клятвы верности и любви, воздевая руки, молился: «Господи, Боже наш, славою и честью венчай их». И затем осенял крестообразно жениха и невесту с горящими свечами в руках, с молитвой о том, чтобы благодать Господня снизошла и этот мир поселился в сердцах. Я вот помню, когда венчался — а супруга моя была только-только крещена, мы с одной студенческой скамьи, плюс, конечно, молодость, взаимное влечение друг к другу, глубокая заинтересованность друг в друге, — какое обилие мира нас посетило! Да что я на себя-то указываю? Всякий, наверное, это знает — когда каждое мгновение воспринималось как драгоценность, когда хорошо было даже помолчать друг с другом. «Как хорошо, что ты есть», — шептало сердце. И до сих пор я думаю, что Бог любящим друг друга дает удивительный аванс. Это как сейчас, знаете, все повадились брать кредиты под определенные проценты. Вот, прошу понять меня правильно, источник любви Господь выдает нам в кредит.

Тутта Ларсен

— Беспроцентный?

Протоиерей Артемий Владимиров

— Нет, с процентами, потому что в Евангелии сказано: «Потребует больше, чем Он дал». Господь дает нам в кредит с процентами, с тем чтобы мы умножали ту любовь, тот мир, ту радость общения, которые нам даны без малейших трудов с нашей стороны. И я часто, уже будучи таким «лесовичком», батюшкой с большой проплешиной, размышляю: а ведь, наверное, самое главное супругам понять, что сокровище им дано для того, чтобы его беречь и умножать. Если он и она настолько недальновидны и глупы, что потом начинают разрушать этот мир — излишней требовательностью, недовольством, какими-то грубыми словечками, — золотой песок потихонечку, потихонечку куда-то уходит сквозь пальцы. И когда уходит любовь, когда люди вдруг начинают задавать себе вопрос: а зачем мы вообще соединили руки, и куда мы идем, и нужно ли нам вместе идти, я бы и рад, да вот она… ничего не понимает, — вы знаете, как трудно восстановить эту гармонию. Без Божьей помощи это невозможно. Возможно, только если он и она, каждый наедине, глубоко смирятся, начнут смирять себя, то есть сознавать свое ничтожество, немощь. А главное, откроются навстречу друг другу, с тем чтобы по крохотулечкам, по искоркам, потихонечку восстанавливать потерянное, натягивать те струны доверия, которые ушли. И я все время мыслью возвращаюсь к таинствам церкви, к покаянию, к исповеди. И пожелал бы нашим слушателям — тем, кто хочет, чтобы мир не умалялся, а возрастал, — не реже чем раз в две недели, раз в неделю — идеально, все-таки к священнику-духовнику принести свои комплексы, недовольства самими собою, свои грешки, с тем чтобы в таинстве покаяния, особенно над Святой Чашей причащения, вновь энергия мира нас осенила, подлечила наши раны, возвратила нам то единомыслие и гармонию, которую так трудно сегодня удержать.

Тутта Ларсен

— Вы сказали о том, что любовь уходит постепенно и люди начинают задаваться вопросом: что мы вообще делаем вместе? Это значит, наверное, какая-то ненастоящая была у них любовь? Разве настоящая любовь уходит?

Протоиерей Артемий Владимиров

— Я прошу прощения, я сам не люблю этого выражения — «любовь уходит». Но речь идет о том, что когда-то молодые чувствовали полноту бытия, радость, им все было легко. Он отличался, особенно в период женихов, фантастической предупредительностью — она еще не сказала «хочу фиников», а он уже принес ей инжир. Я думаю, многие помнят за собой такое вдохновенное состояние, когда ну только что как Карлсон вы не летали в воздушном пространстве. А вдруг вы оказались на мелководье— и она вроде не столь обаятельна, как это мне представлялось, и я сам какое-то пузико отрастил, что уже не могу сделать «солнышко», как когда-то… Проза жизни: не все коту масленица. Любовь, вы правы, никогда не перестает, по апостолу Павлу. Но это не значит, что мы не должны ее возгревать, культивировать, подкладывать хворост в семейный камин: «Гори-гори ясно, чтобы не погасло».

Тутта Ларсен

— Очень часто, когда мы говорим о мире в семье, наблюдая за кем-то со стороны, и нам кажется, что у этих людей все благополучно и гладко, то зачастую этот мир строится не на том, что между людьми существует какое-то согласие, а на том, что один задавил другого. И он молча соглашается, чтобы вот этот мир как-то сохранять, чтобы не разжигать. Или люди настолько уже друг от друга отдалились, что они просто перестали друг друга цеплять, задевать, и каждый из них существует своей какой-то жизнью. А со стороны кажется, что у них гармоничные отношения, просто потому что им друг до друга нет дела. Еще есть такое мнение, что, если у людей кипят страсти, это значит, что у них настоящие чувства, да? Раз мы выясняем отношения, значит, нам есть что выяснять и у нас все хорошо. И вот здесь очень трудно во всей этой каше построить мир.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Сколько людей, столько и ситуаций. Думается, что описанное вами — очень четкие и ясные схемы — все-таки каждый раз проявляет себя по-разному. Есть такая русская пословица: лучше худой мир, чем добрая ссора. Ведь, когда мы находимся в состоянии противофазы, как говорят, на ножах, смотрим букой друг на друга, как мышь на крупу, — человеческие сердца всегда в состоянии надрыва. Я по себе это знаю. Я очень не люблю гневаться, слежу за собой, чтобы раздражительность как-то обходила меня стороной, скользя по касательной. Но, когда вдруг такие планы мои опрокидываются, — это бывает, если рядом раздражительный человек не сдерживает своих страстей, — и я теряю бдительность и начинаю с ним в резонанс общаться. Ну как же противно себя после этого чувствую! Потому что наше сердце — я имею в виду духовный орган, ядро нашей личности — создано для мира, тишины, спокойствия и любви. Да, благодать дает нам Христос. Но и сам человек призван, как англичане некогда учили, сдерживаться, не выпускать эмоции наружу, призывать разум в собеседнике, обуздывать свои страсти, и состояние вот этой взбаламученности — оно мучительно для души, особенно если ты провел первую половину дня в каком-то благодушном настроении.

Тутта Ларсен

— Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». С нашим гостем Артемием Владимировым мы говорим о мире в семье. Вот вы сказали о том, что, как погневаешься, потом себя так противно чувствуешь.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Очень!

Тутта Ларсен

— Но ведь когда ты сдержишь гнев и прогнешься, уступишь, недовыяснишь что-то, ты тоже себя противно чувствуешь. Да, ты вроде как не разжег, ты мир сохранил в семье, но осадок остался неприятный. И ты все равно не удовлетворен, ты внутри все равно раздражен, ты кипишь, и это так или иначе прорвется.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Ну, здесь мы должны говорить о разных психологических устроениях. Потому что, согласитесь, одно дело — загнать джинна в бутылку, внутренне кипеть, едва не разрываться, как водородная бомба академика Сахарова, а внешне сохранять такое благоприличие, потому что ты находишься в состоянии финансовой зависимости. Вот будь наоборот — укокошил бы на месте! Другое дело, когда ты чувствуешь, что к тебе подбираются эти змеиные головы гнева, а ты их, взяв меч молитвы, посекаешь: «Иисусе Христе, помилуй меня! Матерь Божия, не оставь меня! Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй!» И ты молитву свою не в пустоту куда-то посылаешь, а к Тому, Кто сказал: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем». Важно, на мой взгляд, разряжаться, выпускать эти черные эмоции. Но тут на помощь христианам, конечно, приходит молитва, покаяние, обращение к Богу. Но вы правы: совсем нелегко, если твоя половинка находится постоянно в возбужденном состоянии. Я знаю случаи, когда такая раздражительность, легкая возбудимость будто стала второй натурой человека, мужа или жены. И рядом находиться — это прямо как с раскаленной мартеновской печью, откуда какие-то брызги расплавленной стали попадают на вас, оставляя в вас дыру. Непросто, очень непросто. И думаю, что, только если человек воспринимает сегодняшний день как урок, данный Богом, только если я внутренне держусь за ризы Христа и ставлю перед собой задачи не сдать позиции, не разбудить в себе зверя… Вы знаете, жил в шестом столетии святой Акакий, был он иноком, отнюдь не семьянином. И, уйдя в монастырь, он попал под начало, как написано в его Житии, к злому старцу — человеку гневливому, несдержанному и даже поднимающему руку. И Акакий, видимо, такой агнец Божий — говорю без всякого юмора, — он ежедневно получал от него не просто попреки, а тумаки, и отличался духовным разумением. Он, конечно, не пример для подражания — в том смысле, что нам невозможно этому подражать, — но он даже печалился иногда, если день проходил без таких обострений, говоря: «Господи, наверное, этот день я прожил зря, если ради Тебя ничего не потерпел и не украшено лицо мое никакой ссадиной». Он долго не выдержал такого брутального отношения со стороны этого, наверное, не совсем здорового человека и отошел в мир иной. Но, может быть, не потому, что у него были отбиты почки или истощилась сердечная мышца — просто тонкая организация души этого не выдержала. И вот автор этого повествования, знаменитый писатель, игумен Синайской горы Иоанн Лествичник, написал книгу «Лествица» (лестница духовного восхождения), где этот эпизод запечатлен. Вместе с этим «духовным учителем» Акакия они пришли к нему на могилу, и святой Иоанн, автор повествования и очевидец этого события, обратился к могиле со словами: «Акакий, ты жив?» И вдруг они услышали голос, конечно, не из самой могилы, но Бог так даровал этим двум почтенным духовникам, что они услышали ответ Акакия: «Я жив, ибо исполняющий Волю Божию умереть не может». В том смысле, что душа его находилась с Богом и вкушала глубокий мир Христов. Да, вот таких Акакиев я не встречал, кроме одного эпизода. Если вы позволите, я поделюсь — это фантастика! Но это совершенная реальность. Когда я женился и мы девятнадцать лет жили вместе с тещей, в хрущевочке… Надо сказать, ни разу не ссорились с ней, я не Акакий, она — такой Божий человек. Наверху у нас была квартира, где постоянно пьяненький муженек (я помню его даже по внешности — маленький, от земли не видно, какой-то черненький, но, видимо, алкоголик, и ему физически нельзя было принимать даже капли спиртного) — превращался в джинна. И вот мы несколько лет слушали, как он там все крушит, как он ругается на жену не теми словами, которыми владеем мы, а она, милая, простая женщина, всегда в платочке, куда-то пойдет за продуктами, все терпела. Она не подавала на него в суд, она не вызывала милицию — это было еще в советское время. Видимо, вот таким она была Акакием по сердцу. И вы знаете, когда он в конце концов скончался — это было, наверное, большое облегчение для всех соседей на лестничной клетке, — она шла за гробом (я застал момент, когда выносили его из дома) с каким-то кротким лицом и, по-моему, слезою, что закончилось ее земное испытание, из которого она вышла победительницей. Но это исключительный случай и не пример для подражания.

Тутта Ларсен

— Но это трудно назвать образцом мира в семье.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Мы говорим сейчас о другом аспекте: что делать, если рядом с тобой находится какой-то источник…

Тутта Ларсен

— Дракон.

Протоиерей Артемий Владимиров

— …Турбулентности и дракон. Бывают души, которые не проигрывают, а выигрывают в этом сражении. Но я думаю, без Божией помощи это невозможно. А мы давайте все-таки и другие аспекты этой темы сегодня осветим.

Тутта Ларсен

— Вот если говорить о том, что в семье неравные силы. И кто-то один постоянно уступает другому — просто чтобы не ввязываться в скандал и не разжигать или просто сил не на то, чтобы противостоять этой силе…

Протоиерей Артемий Владимиров

— Или это бесполезно.

Тутта Ларсен

— Или это бесполезно. Но это никакого мира семье не несет. И дети растут в обстановке этой постоянной наэлектризованности, и один из членов семьи явно страдает и несчастлив. А второй, наверное, тоже не очень счастлив, потому что ведет себя так агрессивно эмоционально. Я не говорю здесь про побои, это уж совсем преступление. Но тем не менее такое, знаете, насилие эмоциональное, моральное, оно тоже очень часто в семье присутствует. Но все равно есть в семье какая-то тишина, пусть она наэлектризованная, напряженная, но это все-таки не война, а такой худой мир. А как здесь быть человеку? Вот он идет на эти уступки, но, с другой стороны, это ведь тоже грех — вот так себя все время унижать, умалять, позволять над собой измываться. Нет? По отношению к себе разве это справедливо? Вообще, можно ли это считать уступкой?

Протоиерей Артемий Владимиров

— Ну а представьте себе врача-психиатра в отделении для помешанных, иные из которых страдают агрессией. Врач, как компетентный специалист, профессионал, готов ко всему, он знает все немотивированные реакции своих пациентов. И чем свирепее больной вращает зрачками, при этом в разных направлениях, в обоих глазах, тем врач бывает хладнокровнее и спокойнее. Любой человек, находящийся в аффективном состоянии, под влиянием страсти, — он больной.

Тутта Ларсен

— Но ведь врач — это его профессия, во-первых. А во-вторых, он за это деньги получает, и он вообще не обязан рядом с больным находиться, да? А человек, который в семье сосуществует с аффективным супругом или супругой, — ему деться-то некуда. Врач домой придет, рюмочку хлопнет, жену поцелует, и вроде как всё — вышел из этого круга.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Ну а супруга, понимая, что трудно мужу совладать с собой, прибегает зачастую к невербальным средствам воздействия на него: уединится и акафист Николаю Чудотворцу читает о замирении семьи. Всякое здесь бывает. Но я хочу сказать, что не на пустом месте Достоевский написал рассказ «Кроткая», не на пустом месте Антон Павлович Чехов написал рассказ «Живые мощи» — это все о русских женщинах. Они встречали такие типажи. И дети, безусловно, заложники ситуации. Но, встречая кроткого родителя, если женат на Салтычихе, да что на Салтычихе — на героине сказки «Золотая рыбка», дети все равно будут чувствовать, за кем правда, внутренне они будут поддерживать и защищать, скажем, мамочку. Из двух зол выбирается меньшее, а то семейную атмосферу можно превратить просто в бедлам, сумасшедший дом, где без всякого полтергейста будут летать сначала подушки, потом, не приведи Бог, колющие и режущие предметы. Мы, священники, знаем, как и за решеткой оказываются те, кто, потеряв самообладание, даже пролили кровь друг друга. Гасить, тушить. Вот сейчас только что Архиерейский Собор собирался, и было принято особое постановление о браке, где, между прочим, детализировалось еще дореволюционное каноническое брачное право и говорилось о том, в каких случаях благословлено расторгать отношения. (Мы, правда, сейчас уклонились в такие экстремальные ситуации, хотелось бы и позитивную программу предложить, и я сейчас кое-что вспомню на сей счет. Не всегда же супруги доходят до потери лица человеческого.) В частности, в решениях Архиерейского Собора уточняется, что если один из супругов так живет, так себя ведет, что создается опасность для жизни, что брачная жизнь становится невозможной, воспитание детей — невозможным, то не сам супруг, но архиерей, к которому обратится пострадавшая сторона, взвесив все обстоятельства и применив какие-то меры педагогического воздействия, поможет принять решение.

Тутта Ларсен

— Продолжим наш разговор через минуту.

Тутта Ларсен

— Вы слушаете «Семейный час» с Туттой Ларсен на радио «Вера». У нас в гостях старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря в Москве, член Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства протоиерей Артемий Владимиров. Говорим о семейном мире. И вы хотели перейти в «плюс».

Протоиерей Артемий Владимиров

— Да. Я вспоминаю, как юношей приехал в знаменитый храм в Подмосковье, где служит — его называют «подмосковный мудрец» — отец Валериан Кречетов. Отец семи детей, он уже в монашестве, вместе со своей матушкой. Отрадное называется, за Одинцово. И вспомнил я к нашему разговору: жил там на покое замечательный священник, уже старенький, наверное, за 90 лет, — отец Тихон Пелих. Матушка его скончалась. Батюшка этот был славен своей кротостью голубиной, ясностью очей, и таким миром, который, знаете, прямо осязаемо исходил из него и обвивал тех, кто находился рядом. Я, по крайней мере, это почувствовал, будучи студентом университета. Отец Тихон был славен тем, что он жил в Загорске (будущем Сергиевом Посаде), и к нему семинаристы валом валили венчаться — вот не в родной академии, а почему-то в приходском храме отца Тихона. Такую он имел благодать, как в народе говорится, что венчанные им браки были счастливыми: и хотели поссориться — и не получалось ничего. Мне было очень интересно посмотреть на этого живого святого — я думаю, что он действительно был праведником, — и даже удалось кратенько поисповедаться. Что-то я говорил про осуждение, а батюшка только сказал: «Вы знаете, тут всегда лукавый присутствует. Старайтесь не осуждать». И снизошла на меня благодать. Впоследствии я прочитал книжку об отце Тихоне. У него была чудная матушка, но с индивидуальными особенностями: она была требовательная, гипертребовательная, а под старость, видимо, это немножко перешло за черту нормы. Там приводится такой эпизод. Матушка старенькому батюшке говорит: «Отец Тихон, открой форточку». — «Хорошо, дорогая», — открывает форточку. Через минуту: «Закрой форточку. Мне дует». — «Хорошо», — закрывает. Так могло продолжаться до двадцати, тридцати, пятидесяти раз (может быть, это уже рассеянный склероз или старческие недуги). Батюшка без ропота, уж не знаю, можно ли это назвать самоуничтожением или упражнением в благочестии, с неизменной улыбкой, нисколько не выходя из себя, выполнял эти матушкины требования и оставался мирен. Я сам имею не такой богатый опыт семейной жизни, но думаю, что батюшка был подвижником, он нашел самого себя, он обрел во Христе мир. И, наверное, так сильно бы он не воздействовал на прихожан, если бы не имел соответствующей домашней школы.

Тутта Ларсен

— А я тоже вспомнила вот такую историю — про одну прекрасную семью. Она вышла замуж во второй раз, у нее был ребенок от первого брака, и они родили еще троих детей, то есть у них было четверо детей. Он был очень консервативный, такой домостроевский отец семейства, и муж очень строгий — он не позволял ей работать, она сидела с детьми. Они жили за городом, у них был какой-то уклад. Хотя она преподаватель музыки и могла бы спокойно заниматься с детьми и на дому. Но сначала он настоял на том, чтобы они переехали из Москвы за город. Он неплохо зарабатывал, был бизнесменом. И такая у них прямо строгость была! Мы дружили с ней, встречались с детьми на детской площадке, и она говорила: «Ой, нам пора, папа скоро придет с работы, нужно срочно бежать встречать папу». А она такая красивая, невероятной русской красоты женщина, и было видно, какая она кроткая, как безропотно всегда на все соглашается: «Ну хорошо, не буду работать, как ты сказал». Он же еще принял ее ребенка от первого брака… Меня все это немножко смущало, потому что мне казалось, что он какой-то деспот немножко — что-то такое здесь было нездоровое. И самое неприятное было еще то, что он запретил ей рассказывать ребенку о том, что он ему не родной отец — то есть присутствовала ложь. Хотя ребенок, наверное, и помнил об этом, ему года два было, когда они поженились. И она все время была какая-то собранная, лишь бы его не…

Протоиерей Артемий Владимиров

— Всегда готовая встретить искушение.

Тутта Ларсен

— Да, она всегда держала себя так, чтобы с ним не ссориться, не раздражать.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Не давать малейшего повода.

Тутта Ларсен

— Да, не давать повода. Дети у них были очень красивые, прекрасная семья. Потом ему досталась очень серьезная должность — замгубернатора одного из регионов России, и они уехали туда жить. Он очень высоко поднялся по карьерной лестнице, ну а она с детьми потащилась за ним, опять же как домохозяйка, такая курица-наседка.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Ну, жена губернатора…

Тутта Ларсен

— Все кончилось тем, что он от нее ушел.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Ой!..

Тутта Ларсен

— Он бросил ее с четырьмя детьми, причем маленькому ребенку было меньше года.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Это реальная история?

Тутта Ларсен

— Да, это абсолютно реальная история. Он от нее ушел, потому что ему с ней стало скучно, потому что она слишком послушная, слишком безропотная серая мышь, и вообще не соответствует его статусу высокопоставленного господина. Очень был церковный, верующий мужчина.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Ой-ой-ой…

Тутта Ларсен

— Вы знаете, на самом деле (а для нее, конечно, все это было шоком) она сейчас вполне неплохо себя чувствует, дает уроки, они живут в Москве — вернулись. Он детьми вообще не интересуется — у него своя новая жизнь, новая жена и даже, по-моему, уже новые дети. Это я все к чему? Может, не стоило такой безропотной-то быть? Может, есть какие-то принципиальные моменты, за которые стоит побиться в семье, даже при всей любви и при всем желании сохранить мир? Например, если ты живешь в Москве и у тебя здесь есть работа, друзья, какая-то жизнь, а муж требует, чтобы ты уехала в деревню. И детей увезла — вырвала их из нормального образования, из некого уклада. Или, допустим, бывают же, в конце концов, ситуации, когда у людей разная вера или мужчина против того, чтобы женщина ходила в храм и крестила детей. Может быть, все-таки есть ситуации, когда отстоять свое мнение — честнее и более правильно?..

Протоиерей Артемий Владимиров

— Безусловно.

Тутта Ларсен

— Когда совести нельзя уступить.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Безусловно. Приведенный вами пример из реальной жизни, во-первых, заставляет меня думать, что его церковность (все-таки в кавычках) — она носила внешний характер. Я даю определение церковности как состояния сердца. Мы уже упомянули слова Христа: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем». Что это за церковность Синей Бороды, Кощея Бессмертного, Дядьки Черномора, который не уважает свободы и не видит суверенитета личности в любимом человеке, помыкая ею как вещью? Что, ему доставляет это моральное удовлетворение — превратить супругу в такую девочку на побегушках? Мне это, честно говоря, глубоко противно, и я не дам комплимента церковности этого человека. А еще у меня догадка, что, вознесенный на высоту иерархической лестницы, он испытывает головокружение от успехов. Вот эту гордыньку, в нем присутствующую, он не только не умалил — она разрослась в нем пышным цветом. И сколько таких историй… Мы, наверное, обсуждали подобные темы — когда супруга даже вылепит мужа, или подарит ему детей, выведет его в люди благодаря своей жертве, а он потом, забыв совесть и честь, ослепленный светом прожекторов, софитов и юпитеров, совершает дезертирство, предательство, какая-то Эллочка-людоедочка его подхватит… И конечно, мне отрадно слышать, что эта натура оказалась не слабой, а сильной. Она и как мама сохранила себя, и сейчас творческими своими талантами служит и другим детям. Не думаю, что у этого чиновника в душе рай и мир, нет. Совесть — неумолимый судия — будет стучать в набат до Страшного Суда. Но мысль вы высказали глубоко верную: все-таки в семейной жизни нельзя превращаться в тряпку, сдать полностью позиции — только бы лава не поперла из жерла Везувия. Конечно, есть такой путь. Но мы видим, что он не принес благо мужчине, который просто деградировал в своем эгоизме. И, безусловно, христианский брак, как учит нас апостол Павел, предполагает бережное отношение к женщине, сонаследнице вечной жизни. Сонаследнице — то есть она ничем не умалена перед мужем. И внимательнее бы читали апостольские послания наши брутальные мужья, они нигде бы не нашли никакого оправдания своему такому иезуитству, а скорее даже поведению Великого инквизитора, потому что супруга — это немощный сосуд, и должно обращаться с ней бережно, и видеть в ней образ Божий, и взаимно служить друг другу. В этом смысле, конечно, девушка с характером, русская женщина, посмотрит — рублем одарит. Она, конечно, могла бы занять изначально немножко другую позицию. В период жениховства нельзя сразу выскакивать, не прознав душевные качества человека. Вот этот деспотизм нужно было как-то увидеть — как он с мамой обращался, в семье… Потому что доминанта у него оказалась такая стальная, какая-то языческая, я бы сказал, а не христианская. И конечно, давайте пожелаем нашим слушательницам христианского достоинства. Девушка, женщина с личностными качествами, безусловно, не стараясь занять место главы, вместе с тем должна призывать мужа придерживаться правил приличия. Знаете, я тоже слышал об одном женихе, который, еще не успев сделать предложение своей будущей избраннице, сказал: «Так, вычеркиваешь из записной книжки имена всех своих подружек. Я теперь твоя единственная подружка». Это, конечно, деспотизм, и дай Бог, чтобы наши мужья сами искали мира в семье, обладали хотя бы минимальным тактом и деликатностью, понимали, что настаивать на своем вовсе не есть домострой, а просто признак тупой головы и заносчивого сердца.

Тутта Ларсен

— Ну а как все-таки женщине вести себя — чтобы и тряпкой не быть, и остаться человеком с чувством собственного достоинства?

Протоиерей Артемий Владимиров

— А вот надо изначала так себя поставить: я девушка дворянского достоинства, дворянского происхождения и приличествующего воспитания. Я впечатлена тем, как вы за мной ухаживаете, но при этом искренне вам сообщаю, что мыслю наш союз как союз двух лиц, обладающих чувством такта и деликатности: мы должны предупреждать нужды друг друга и помогать друг другу. Но загонять в угол и превращать супругу в какого-то, как говорят, курьера, не имеющего ни собственного голоса, ни даже права высказывать мнение, — это же басня «Волк и ягненок» («Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать»). Честно говоря, мне настолько противно такое поведение мужей, что я прошу вас открыть новую грань нашего разговора. (Смеются.)

Тутта Ларсен

— Ну, тогда давайте поговорим еще о таких ситуациях (и я это уже упоминала), когда люди добились какого-то кажущегося мира в семье, какого-то баланса, — но не за счет того, что они поступили кротко, услышали совесть свою и стали бережно друг к другу относиться, а просто оттого, что они решили для себя: бесполезно бороться, бесполезно пытаться достучаться, и каждый из них замкнулся в своей ракушке. И они живут просто как…

Протоиерей Артемий Владимиров

— Растения.

Тутта Ларсен

— Как соседи. Ну да, или как растения. Они обязанности исполняют, детей растят, деньги зарабатывают, квартиру убирают, ужин готовят, но семьей их сложно назвать — они семья только по форме.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Ну да, бывает и такое. Но я бы сделал здесь ставку на время. Время лечит, время хороший учитель. Ведь жизнь короткая такая. Я бы посоветовал таким супругам чаще слушать Булата Окуджаву: «Не бойтесь говорить друг другу комплименты. Ловите, милые, любви прекрасные моменты!» Чем старше мы становимся, тем больше начинаем понимать, что мы нуждаемся друг в друге. И не только в меркантильном плане, но именно в душевном, сердечном. А уж если кто-то из описанных вами супругов истинный христианин, то есть молится Господу, смотрит в лик Христа и Богородицы… Простите, но Церковь, как мать, дышит любовью, и идеал любви отрицает безучастное, холодное, равнодушное отношение, когда ты, словно в цисту закрывшись, как инфузория-туфелька столетняя, просто существуешь, но не живешь. Вот у меня любимая героиня — это Герда, которая импульсами своего сердца растопила подмороженное сердце Кая. И все-таки мы люди, а не летучие мыши. Мы — люди, но не мумии и не тролли, не шреки и не дриопитеки. И я даже и по себе могу сказать: разные периоды в семейной жизни ты проживаешь по-разному, по-разному ставишь себя в отношении своих близких. Чем старше становишься, тем острее понимаешь, насколько драгоценен импульс любви, внимания. И к этому нужно себя приучать. В этом нет неискренности, потому что, развивая ум, мы должны развивать и сердце. Мне хочется еще сказать о том, что вокруг много гармоничных, очень интересных, творческих семей. Может быть, мне, как батюшке, особенно повезло, потому что круг общения велик, но я хочу сказать — не оскудела наша земля и столица настоящими мужчинами и мудрыми женами. Вижу я примеры, где оба — личности, оба — творческие натуры, но они так распределяют свои обязанности. Конечно, супруга вся в детях, но она смотрит не только за их тетрадками, но участвует в каких-то и дополнительных занятиях. Но и муж, помимо того что он кормилец, он нуждается в тепле от своих детей. И я вижу такую его детскую ласку в отношении детей. А она старается быть всегда красивой и привлекательной, потому что он и сам недурен собой. Время нас не молодит, и поэтому женщине нужно предпринимать определенные усилия — тут и тебе плавание, и, наверное, какие-то физические упражнения, чтобы оставаться ну если не березкой, но хотя бы не превращаться в клушу. Потому что момент тонкий, мужчин нужно держать на коротком поводке, нужно стараться всегда быть вдохновенной, приветливой, уметь сделать комплимент мужу — без этого мужья тоже увядают, как березовые листочки по осени. И вижу я, что немало, немало добрых семей, и вы знаете, к таким семьям льнут окружающие. Дом их всегда полон, они радуются молодежи. Дай Бог, чтобы и у наших слушателей от нашей передачи прибыло какого-то и разумения, и гармонии. Очень хочется, чтобы сегодня меньше было драм, трагедий, и очень бы хотелось, чтобы в лоне наших семей было больше улыбок, детского смеха, задушевного разговора между мужем и женою, у которых уже стаж семейной жизни за двадцать пять. Будем в это верить. Без веры жить нельзя!

Тутта Ларсен

— Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». У нас в гостях протоиерей Артемий Владимиров. Говорим о мире в семье. Вы вспоминали момент своего венчания, когда на тебя снисходит такая благодать и такое осознание чуда, с тобой происходящего. И мне тоже это состояние знакомо — меня посещали похожие ощущения в момент венчания, когда ты действительно понимаешь, что тебе авансом дали какую-то невероятную ценность, какой-то огромный дар, и надо это всё хранить, беречь, и ты наполнен этим чудом, этим счастьем. И потом проходит год, два, появляются дети, засасывает бытовуха, и ты периодически только оглядываешься назад, ты помнишь: да-да, у нас чудо, у нас где-то было чудо, где-то же оно есть? Сейчас я разгребу здесь свои дела, между невынесенным мусором и поломанным краном, недоготовленным ужином и двойкой по математике, и я точно это чудо где-нибудь найду. И ложишься, и встаешь, и вот в этом «дне сурка» ты реально забываешься, ты забиваешься. И когда ты в какой-то момент вдруг ловишь себя на том, что вы ссоритесь из-за какой-то ерунды, из-за какой-то мелочи — чудом тут вообще даже и не пахнет. И очень трудно это состояние реанимировать, вот эту трезвость внутри себя держать и эту благодарность друг к другу. Осознание того, что у тебя есть настоящая любовь, а ты ее размениваешь на фантики какие-то, на эти бытовые мелочи, — это очень печалит, когда у тебя это состояние. И тогда ты начинаешь об этом всерьез задумываться. Но большей частью ты все-таки очень сильно тратишь свои эмоции, свои чувства, и это тоже не способствует миру в семье.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Предлагаю рецепты.

Тутта Ларсен

— Давайте.

Протоиерей Артемий Владимиров

— Рецепт первый. Конечно, воскресный или праздничный день — служба, храм, отверстые Царские врата (ну, дай Бог, дети не устроят какой-нибудь кишмиш у вас под ногами), и весь храм поет «Отче наш». Вы стоите рядом с вашей супругой, смотрите боковым зрением, как она вся устремлена в вечность… Знаете, просыпается нежное чувство, что ты рыцарь, который должен беречь ее покой. Храм обновляет, возрождает. Хотя, безусловно, сами мы плошать не должны. А вот еще, обязательно, дорогие наши муженьки: нужно супругу раз в квартал, не реже, вывозить в филармонию или в консерваторию, в зал Петра Ильича Чайковского, желательно в партер или как придется. Нужно изучить ее вкусы. Влюблена она в Погудина — пусть послушает песни Вертинского в исполнении нашего камерного тенора. Нужно устраивать праздник! Причем, по возможности, чтобы супруга не была озабочена тем, что ребенок залез под кресло или начинает икать от голода, — бабушке препоручить детей. Это очень важно — праздничная атмосфера, с антрактом, все хорошо одеты, смотрим на портреты композиторов или актерской братии. Вы ведете ее под ручку: «Позволь, милая, я уже в буфете занял место». Пусть она почувствует себя королевой. А вот еще рецепт. Вы говорите: «Милая Маша (милая Наташа), сегодня мы с детьми будем готовить обед. Не взыщи, что мы заказали пиццу — она еще теплая. Нам трудно сложные блюда самим изготовить, но вот салат шинковал лично я. Ты сиди на месте, мы будем подносить и уносить». Надо проявлять какую-то креативность — вносить это творчество в быт. Ну и конечно, поездки — без них невозможно. Пусть нам не по карману путешествие в Швейцарские Альпы, но уж в Крым-то сам Бог велит! И думается, что, вырываясь за пределы нашей квартиры, оказываясь среди величественной природы, или дикарем палаточку поставить, отгонять комаров от милой… Что-то, по-моему, я такие песни пою и не смотрю, что эфир у нас близок к концу.

Тутта Ларсен

— Почти заканчиваем, но хотела еще спросить у вас вот о чем. В каждом православном молитвослове есть молитвы о семейном благополучии, об умягчении мужа, который обижает свою жену, о мире в семье, и акафист и Петру и Февронии, и Богородице. Стоит ли прибегать к этим духовным «инструментам» православному христианину?

Протоиерей Артемий Владимиров

— Особенно хорошо, когда супруги хоть чуть-чуть, но вместе помолятся. Я вот недавно беседовал с одной прихожанкой, супруг которой, будучи программистом, получает неплохую зарплату, около ста тысяч, при этом у них уже четверо детей, она сама с детства в нашем храме, у нее коса золотистая, пшеничная, как в девушках. И вот он закончил семинарию. Мы сейчас раздумываем, как бы ему направить стопы, сохранив пока свой рабочий статус, но потихонечку входить, если Бог удостоит, в ткань церковного служения. Я задаю ей вопросы: «А получается ли у вас вместе помолиться?» — «Батюшка, если честно, супруг рано утром уезжает на работу, вечером я вся в детях — надо уложить спать. Вот утренних и вечерних молитв не получается. Но когда мы готовимся причащаться Святых Христовых Тайн, мы всегда непременно читаем канон и молитвы к причащению». Ну что же, и это уже хорошо. Вы знаете, действительно, когда муж и жена пусть на пять минут, пусть перед воскресным обедом, на мгновение забудут все условности земной жизни и какие-то бытовые, отвлекающие их вещи и устремят свой взор ко Христу, который соединил их сердца, благословил их любовь, пусть даже муженек еще по складам по-славянски читает — супруга за него почитает, а он послушает. Но по опыту скажу, что душа тогда соприкасается со сферой Божественной благодати, пусть на малое время, но как-то умиряется, очищается, уходят посторонние помыслы. Мы вдруг ощущаем себя Адамом и Евой, которые в раю образовали собою первую Церковь. И вот эти минутки богообщения оказываются очень ценными для взаимного общения, потому что мы осуществляем изначальное наше предназначение: лицом к лицу предстоять Небесному Отцу. А так как Бог сотворил Адама и Еву, Церковь — это собрание единомысленных душ, то вот в этой соборной молитве, состоящей из маленького вашего семейного коллектива, открываются какие-то новые ресурсы, источники нравственных сил. Когда молитва войдет в наш дом, пусть в таких гомеопатических дозах, вы увидите, что станет легче находить общий язык, вы найдете какие-то внутренние возможности избегать глупых ссор. Потому что, по сравнению со словами «Да святится Имя Твое», что значит наше «каким тоном ты со мной разговариваешь?», «почему ты не сделал того-то и того-то?» Дадим место Божьей благодати в наших сердцах, в нашем жилище. Кстати, неплохо бы и батюшку пригласить освятить кооперативную квартиру, купленную для нас родителями. Это тоже не пустяк — принять священника дома. Это отдельная тема для наших будущих бесед.

Тутта Ларсен

— Хорошая тема. Обязательно обсудим ее в одной из следующих программ. Спасибо огромное. У нас в гостях был протоиерей Артемий Владимиров. Вы слушали программу «Семейный час» с Туттой Ларсен на радио «Вера». Всего доброго!

Протоиерей Артемий Владимиров

— До свидания, друзья! Мир вам!