— Простите, пожалуйста, вы местный?
— Нет, я проездом в Астрахани. У меня осталось 5 часов до самолёта, и я решил посвятить их картинной галерее. А вы что-то спросить хотели?
— Да, я вот всё смотрю на картину Михаила Нестерова «За Волгой» и думаю — какие именно края изобразил художник? Ведь, наверное, где-то поблизости такая красота? Вот так бы встать на откосе, как эти мужчина и женщина на полотне, и смотреть, смотреть на золотой закат, на разлив. Но, раз вы не здешний, простите за беспокойство.
— Извиняться не за что, никакого беспокойства. А картина эта, насколько я знаю, входит в цикл художника, созданный под впечатлением от произведений писателя Павла Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах». Значит, и места здесь представлены те, в которых разворачивается действие романов.
— Если так, то именно это полотно посвящено роману «На горах» — зрителю открывается вид с высокого берега Волги.
— Точно! Помните, в начале повествования писатель объясняет, что от устья Оки до Саратова и дальше правая сторона Волги горами зовётся. Начинаются они от Мурома, тянутся до Нижнего Новгорода и потом вниз по реке. В тех краях и можно поискать пейзаж, который вам полюбился.
— Да, я уже поняла. Скорее всего, это под Нижним Новгородом. Именно там жили купцы-старообрядцы, жизнь которых так подробно описал Павел Мельников-Печерский. Я его романы хорошо помню. Вот только не знала, что Михаил Нестеров проиллюстрировал некоторые их сюжеты на своих полотнах. И как верно передал типажи героев! Молодой мужчина на картине одет по-купечески: белая рубаха-косоворотка, длинный кафтан, картуз на голове. А девушка в тёмном сарафане явно из семьи староверов. Смотрите, как глухо на ней платок повязан — и лоб закрыт, и плечи. Только у хранителей древнего обряда так строго соблюдали целомудрие в одежде.
— Вы так хорошо знаете традиции этого сословия?
— Конечно, ведь мой прапрадед Василий Фёдорович торговал солью на Нижегородской ярмарке и придерживался старой веры. Она досталось ему в наследство от его прапрадеда Фёдора Васильевича, тоже солевара, который в семнадцатом веке не принял церковную реформу патриарха Никона. У нас в семье двумя перстами крестились и берегли священные книги, реформаторами неправленые. А дедушкина тётка даже приняла постриг в староверческом скиту в глухом лесу на правом берегу Волги. Наверное, в таком же вот прекрасном месте, как на картине Нестерова, тот маленький тайный монастырь стоял.
— Да в лесах и на горах над Волгой находили прибежище множество противников церковных новшеств. Я читал исследование французского историка Пьера Паскаля, в котором он называет Нижегородскую землю старообрядческой Фиваидой. То есть, сравнивает её с областью в древнем Египте, куда удалялись первые христианские отшельники. Вплоть до 1905 года поволжские леса и горы оставались прибежищем староверов, до указа Николая Второго «Об укреплении основ веротерпимости». Лишь после этого приверженцев старого обряда перестали называть раскольниками и разрешили им строить храмы.
— Доброе имя староверам вернули, но их обособленность сохранилась. И лично мне очень больно от того, что такое разделение есть. Оно и на нашей семье сказалось. Моя мама вышла замуж за астраханца, в папином роду о старой вере и слыхом не слыхивали. Мама стала ходить в православную церковь, и родственники, что из старообрядцев, перестали с ней общаться.
— Разобщенность многих огорчает. Вот, буквально в августе 2021 года митрополит Иларион Алфеев назвал церковный раскол семнадцатого века национальной трагедией, которую ещё предстоит уврачевать. И раньше люди чувствовали боль разделения. Тот же Павел Мельников-Печерский. Он был не только писателем, но и чиновником, занимался вопросами старообрядчества. Когда узнал староверов поближе, исполнился сочувствия к ним и посвятил им два романа. Эти книги проникнуты тёплым чувством и потому служат преодолению раскола.
— Так же, как и полотно Михаила Нестерова «За Волгой», ставшее иллюстрацией к роману «На горах». Картина написана с любовью, а значит, объединяет персонажей-старообрядцев со всеми.
«Картину Михаила Нестерова „За Волгой“ можно увидеть в Астраханской картинной галерее имени Павла Догадина».
Когда за дело берётся Господь. Яна Юревич
Часто бывает так: делает что-то человек, усердно делает, из сил выбивается, а результата нет. И требуется какой-то нечеловеческий рывок. Тогда за дело берётся Господь.
Несколько лет назад, в один из выходных дней февраля решили мы семьей куда-нибудь съездить. Жили мы тогда в Подмосковье и была у нас пара любимых мест. Одно из них мы коротко называли «Кладбище». В том месте и правда было кладбище, на его территории стоял красивый старинный храм, всё это располагалось на холме. Если же объехать кладбище и встать за ним, то с этого холма открывался восхитительный вид.
И мы решили провести вечер, любуясь этим видом. По дороге купили пиццу. Доехали до места, съели пиццу, пообщались, собрались ехать домой. А так как мы свернули с нашей дороги в сторону, нужно было развернуться. Сделать это можно было немного съехав с наезженного покрытия, ведущего вниз с холма. Летом в этом не было бы совершенно никакой проблемы. Но вот зимой... Дорога, ведущая вниз была покрыта даже не снегом. Она была покрыта практически голым льдом. И машина, под собственным весом, начала сползать вниз. Колеса прокручивались, им просто не за что было зацепиться. Машина спускалась все ниже и ниже. А внизу — тупик и все заметено снегом. От меня помощи никакой — я на пятом месяце беременности младшим сыном, старшему сыну — полтора года, тоже ничем не поможет, хорошо еще, что просто спал в машине, не плакал. Вокруг были дома, на холме и вокруг него располагалась небольшая деревенька, но все равно было безлюдно. Тем временем начало темнеть. Ситуация складывалась с одной стороны комичная, но с другой — довольно тревожная.
Вдруг внизу откуда-то появились люди. Увидели нас, начали помогать, толкать нашу машину наверх, подкладывать какие-то ветки под колеса, но ничего не помогало — машина была слишком тяжелой и продолжала спускаться все ниже и ниже.
Чуть погодя ровно на то место, где мы стояли вначале, приехал большой джип. Водитель джипа так же увидел нас, предложил прицепить трос к его машине и попробовать вытянуть нашу наверх. Так и сделали, но мощности джипа не хватило, и он сам чуть не присоединился к нам на ледяном склоне. Хорошо еще, водитель джипа вовремя заметил, что еще немного и тоже поползет по льду вниз, и остановился.
Что делать? Только молиться. Так и поступили. В той ситуации мы уже испробовали все. Наших сил явно не хватало. О чем мы и сказали Богу в молитве. И что же?
Буквально через несколько минут, неизвестно откуда приехал трактор. И совершил тот самый рывок, который был необходим, в два счета вытянув нашу тяжеленную машину наверх. Водитель трактора принял нашу благодарность, при этом отказавшись от оплаты своей помощи. Как внезапно появился, так внезапно и уехал. А мы стояли рядом с машиной на вершине холма, с которого началось наше «ледяное» приключение, и благодарили Бога за Его любовь и заботу о нас. Произошло то, что на первый взгляд выглядит совпадением, случайностью. Но у Бога случайностей не бывает.
Автор: Яна Юревич
Все выпуски программы Частное мнение
Схиархимандрит Иоанн (Маслов) и его семья
Крестьяне села Потаповка, что в Сумской области на Украине, расходились по домам. Зимой рабочий день в колхозе заканчивался рано. Бригадир Сергей Федотович Маслов шагал по улице, прислушиваясь к скрипу снега под большими валенками. Было 6-е января 1932-го года. Рождественский сочельник. Маслов думал о том, как вечером пойдёт на праздничную службу: каким-то чудом в разгар очередной советской антирелигиозной кампании их маленький сельский храм оставался открытым. С радостью думал он и о том, что в его семье совсем скоро будет прибавление — супруга Ольга Савельевна ждала ребёнка. На подходе к дому бригадира встретила соседка. «Где ты ходишь, Федотыч, жена твоя рожает!» — сказала она громким шёпотом. Послали за фельдшером, и вскоре избу Масловых огласил крик младенца. Так, накануне великого праздника, появился на свет будущий монах, богослов, духовник и старец — схиархимандрит Иоанн (Маслов).
Мальчика окрестили и назвали Иваном. Он стал третьим ребёнком Сергея Федотовича и Ольги Савельевны. У Вани было две старших сестры, а позже на свет появились двое младших братьев. Масловы верили в Бога и, несмотря на тяжёлое для церкви и верующих время, крепко держались благочестивых христианских традиций. С раннего детства родители брали Ваню с собой в храм. Во время службы мальчик никогда не шалил, не бегал, а тихонько стоял рядом с родителями. А когда наступало время пения молитвы «Отче наш», которую маленький Ваня знал наизусть, он громко и радостно пел её вместе со всеми прихожанами. Одна из сестёр старца Иоанна вспоминала, что мальчик рос добрым, тихим, спокойным. «Мы, старшие, бывало, затеем драку, а Ваня скажет: зачем дерётесь? И нам станет стыдно. Нам часто попадало от матери, а ему — никогда. Он был смиренный, никого не обижал», — рассказывала она.
Наблюдая за сыном, родители вспоминали, как задолго до его рождения, в 1922 году, из закрытого большевиками монастыря в деревню вернулся их родственник — старый монах. Вскоре он скончался, а перед смертью предрёк, что будет ещё монах в семье Масловых. «Уж не о Ване ли нашем он тогда говорил?», — размышляли Ольга Савельевна и Сергей Федотович.
Но Ваня пока не думал о монастыре — в 1941 году началась Великая Отечественная война. Отца забрали на фронт, и девятилетний Иван остался в семье за старшего. Мать старца Иоанна вспоминала, что сын стал для неё настоящей опорой, а для братьев и сестер — руководителем и воспитателем. Дети называли его «батькой» и во всём слушались. Несмотря на юный возраст, Ваня научился делать всё: шить, готовить, пахать и сеять. Днём он работал дома и в поле, а по ночам плёл на всю семью лапти. «Он кормил семью, укреплял всех нас, — говорила Ольга Савельевна. — Когда пришла похоронка на мужа, он один умел меня утешить, а ведь это так дорого стоит», — вспоминала она. Сестра говорила, что, если бы не Иван, они бы просто не выжили. При этом мальчик успевал учиться — ходил в школу за шесть километров в соседнее село.
В 1951 году Ивана призвали в армию. Там молодой человек сильно простудился, болезнь дала осложнения на сердце. Поэтому его демобилизовали раньше срока. Он вернулся домой и зачастил в Глинскую пустынь, которая располагалась неподалёку от их села. Ездил туда в свободное время на велосипеде. Ольга Савельевна чувствовала: скоро её сын примет важное решение. Так и случилось. В 1954 году Иван сказал матери, что хочет стать монахом и поселиться в Пустыни. Как ни готовилась женщина к такому повороту событий, как ни радовалась, что сын избрал для себя духовный путь, отпускать его в монастырь было тяжело. «Когда он уходил, я за ним следом несколько километров бежала, всё плакала», — рассказывала Ольга Савельевна. Со временем, когда остальные дети устроятся в жизни, она тоже примет монашеский постриг. «Матушка свято прожила свою жизнь», — говорил схиархимандрит Иоанн (Маслов). И всегда с любовью вспоминал свою большую и дружную семью.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
29 марта. О свете Христовой веры
В Неделю Торжества Православия Святейший патриарх Московский и всея Руси Кирилл на проповеди говорил о свете Христовой веры: