«Лазарева Суббота. Вход Господень в Иерусалим». Священник Григорий Геронимус

Нашим собеседником был настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино священник Григорий Геронимус.

Мы говорили о смыслах, значении и связи праздников Лазаревой Субботы и Вербного Воскресения. Отец Григорий объяснил смыслы евангельского чтения в праздник Входа Господня в Иерусалим о возмущении Иуды по поводу растраты денег на миро, которым Мария помазала ноги Иисуса Христа — и чему эта история может научить современных христиан. Наш собеседник размышлял о причинах совершенного Иудой предательства, о том, как мог Христос терпеть рядом с Собой на протяжении долгого времени вора, и о том, было ли Иуде уготовано стать предателем, если Господь заранее знал, какая именно смерть Его ожидает?

Ведущий: Константин Мацан

---

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера», здравствуйте, уважаемые друзья, у микрофона Константин Мацан, а на связи сегодня с нами и с вами в этом часе «Светлого вечера» священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митине. Добрый вечер.

о. Григорий

— Добрый вечер.

К. Мацан

— Отец Григорий, приближаемся мы к двум важнейшим дням Великого поста, двум праздничным дням, по церковному календарю уже сегодня вечером началась Лазарева суббота, в которую Церковь вспоминает воскрешение Иисусом Христом Лазаря, важнейшее событие, почему важнейшее — поговорим. Вслед за ним — Вербное воскресение, праздник в каком-то смысле тоже парадоксальный, потому что за пять дней до крестных страданий Спасителя, когда мы уже знаем и предвидим, что эти страдания будут, но тем не менее празднуем Вход Господень в Иерусалим, вот об этих важных и парадоксальных днях сегодня с вами поговорим в их преддверии. Я бы вот с чего начал: меня в свое время поразил рассказ одного священника, который поделился таким сокровенным своим опытом, что много лет уже будучи священником, читал Евангелие и конкретно сюжет о воскрешении Лазаря и вдруг в какой-то момент в какой-то из годов обратил внимание на одну деталь: что Христос плачет, когда узнает о том, что Лазарь умер, и вот это человека пробило, того священника, это стало для него каким-то таким открытием, даже не очень понятно, открытием чего, какой-то глубины человеческих переживаний и любви Христа к людям, а вот у вас были какие-то подобные размышления, подобные открытия об этом сюжете, мы сейчас говорим о воскрешении Лазаря, которые, казалось бы, каждый год и не только постом мы читаем в Евангелии и вообще сюжет известный?

о. Григорий

— Знаете, этот праздник — Лазарева суббота, воскрешение Лазаря — это действительно один из важнейших дней церковного календаря. Я всегда как-то особенным образом переживал этот праздник, может быть, не в силу какого-то личного открытия, а в силу того, что мой духовный отец, протоиерей Илья Шмаин для меня этот день особенным образом открыл. Отец Илья говорил, что для него 11-я глава Евангелия от Иоанна, где это описывается — это одна из важнейших глав во всем евангельском повествовании, и он всегда в этот день служил со слезами, он как-то был невероятно тронут сам этим евангельским повествованием и нам, своим ученикам, духовным детям вот передал это ощущение, что это действительно удивительное откровение любви Божией. И святые отцы говорят, что когда мы читаем о воскрешении Лазаря, то мы очень ярко видим, как во Христе действуют две природы, вот есть такое догматическое утверждение, что во Христе мы исповедуем две природы: Божественную и человеческую в единой Его личности, единой ипостаси, и мы видим, как он действует, как человек: действительно, плачет по-человечески, плачет над гробом своего почившего друга, каждый из нас терял друзей, терял близких людей и вот эту скорбь, эту горечь о потере любимого близкого человека, Лазарь был друг Божий, об этом прямо говорится в Евангелии, вот и Господь тоже по своему человечеству испытывал, и как Бог, Он воскрешает Лазаря, Он, как Бог является господином жизни и смерти и равного чуда мы в истории человечества не знаем, мы знаем, что бывали даже и воскрешения мертвецов, и некоторые пророки и некоторые святые, и сам Господь тоже воскрешал, например, сына наинской вдовы, но это всегда больше похоже, что-то вроде реанимации, когда человек умер и что-то такое делает святой или сам Господь и возвращает этого человека к жизни, но с Лазарем совершенно другая история: Лазарь не просто умер, он четыре дня находился во гробе, он, с удивительным натурализмом таким физиологическим говорит Евангелие: «уже смердел», уже тело его разлагалось, мы знаем, что в тех местах до сих пор стараются хоронить в тот же день, что человек скончался, потому что очень быстро происходит разложение в этом климате, в Израиле и через четыре дня тело человека уже непохоже на то, какое оно было, когда человек только скончался, и из этого состояния, из разложения, из смерти, из тления Господь возвращает своего друга к жизни. Иоанн Дамаскин об этом говорит: «Не Божественная природа плачет над гробом, и не человеческая природа воскрешает Лазаря, вот две природы действуют в единой личности Иисус Христа» — это такое еще догматическое значение этого праздника и вместе с тем это очень трогательно, Господь действительно плакал, это 35-й стих 11-й главы Евангелия от Иоанна, это, может быть, самая короткая фраза в Евангелии: «Иисус прослезился», всего два слова. Мы знаем, еще в одном месте говорится о слезах Господа, когда он плакал в Иерусалиме, приближаясь к нему, о будущей судьбе Иерусалима, но здесь он плачет по-человечески над своим другом.

К. Мацан

— Давайте, может быть, вкратце напомним нашим радиослушателям детали евангельского сюжета, той самой 11-й главы Евангелия от Иоанна, которое вы упомянули: Марфа и Мария, две сестры сказали Христу, что их брат Лазарь болен, причем сказали: «тот, кого Ты любишь, болен», и Христос на удивление не поспешил сразу к Лазарю, а два дня, как говорит Евангелие, еще оставался на том месте, где был, потом общался с учениками и только потом пошел к Лазарю, и тогда ему сказали: «он уже умер и четыре дня, как мертвый смердит», вот что это за промедление, почему оно было нужно?

о. Григорий

— Действительно, Господь не сразу пошел туда, в Вифанию, при том, что это действительно были его друзья, мы знаем из евангельского повествования, что Господь неоднократно посещал эту семью, в семье было три человека: брат и две сестры, вместе они жили, Лазарь, Марфа и Мария. Очень есть яркий эпизод евангельский, который читается всегда на все богородичные праздники, как в другой раз Господь посетил эту семью, и Марфа заботилась о том, чтобы приготовить трапезу, навести порядок, принять такого дорогого гостя, а Мария не помогала ей, сидела у ног Иисуса и его слушала, и вот Марфа даже возмущалась, Господь сказал: «Марфа, Марфа, ты суетишься о многом, а только одно нужно, а Мария избрала благую часть, которая у нее не отнимется». И в других тоже случаях Господь посещал эту семью, и вот тут случилось это несчастье, действительно узнав о том, что Лазарь тяжело болеет, зная вероятно и о его смерти, Господь не сразу туда отправился, он, может быть, даже специально выждал еще два дня, потому что перед тем, как самому взойти на крест, самому претерпеть смерть и самому во славе воскреснуть, Он показал на примере Лазаря, насколько Бог имеет власть над смертью, насколько Бог силен из тления даже четверодневного мертвеца воздвигнуть, очень важно было показать, что это не просто реанимация, как я уже говорил, не просто пробуждение человека, который только-только вот душа с телом рассталась, и вот душа обратно возвращается в тело, нет, сама смерть в самой своей страшной сути, само тление побеждено силой Христа, вот Господь хотел явить такое чудо в преддверии своего собственного Распятия, своей смерти и своего Воскресения, вот воскрешение Лазаря является, конечно, прообразом того, что произойдет потом с Господом Иисусом Христом и того, что произойдет со всеми нами в последний день, потому что мы говорим: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века», также, как Господь из тления Лазаря воздвиг, также мы верим, когда-то в последний день Он воздвигнет каждого из нас, каждого человека, когда-либо жившего и живущего на земле и именно нужно было Господу показать, что Он это может, что это в силах Божиих — и из тления тоже человека восставить.

К. Мацан

— А если вчитываться подробно в евангельский текст, который в этот день Церковь предлагает к прочтению, который мы сейчас обсуждаем, а что еще можно делать в этот день, как не вчитываться в тот фрагмент Евангелия, которому этот день Церкви посвящен, то, мне кажется, там так много интересных мотивов, которые заставляют задуматься и увидеть Евангелие, как живую историю живых людей, вот я, когда читаю этот фрагмент, меня поражает реакция Марфы, когда Иисус уже пришел в их город, они до этого Ему сказали, что Лазарь болеет, и Он помедлил, и Марфа обращается к Иисусу как будто со словами, в чем-то, может быть, даже это можно как упрек прочитать, такое сетование, вот 21-й стих: «Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи, если бы ты был здесь, не умер бы брат мой», а тут же за этим Марфа добавляет: «...но и теперь знаю, что чего ты попросишь у Бога, даст тебе Бог». Иисус ей отвечает: «Воскреснет брат твой».

о. Григорий

— Да, удивительный диалог, причем очень интересно, если еще на стих раньше прочитать, там сказано в 20-м стихе: «Марфа, услышав, что идет Иисус, пошла навстречу Ему, Мария же сидела дома». Мы уже знаем из другого эпизода, о котором я говорю, разницу в характере этих двух сестер, Марфа была, видимо, человеком очень деятельным, таким земным в чем-то, а Мария была человеком созерцательным и не склонным к такому внешнему действию, и вот Мария оставалась дома, а Марфа действовала, она пошла навстречу Иисусу, пошла Его встречать и с Ним разговаривать, и действительно, говорит: «Если бы Ты был здесь, брат не умер бы». Сколько раз Господь исцелял больных и тяжко больных, сколько таких чудес происходило, Марфа, Мария, Лазарь прекрасно об этом знали, но что он может четырехдневного мертвеца восставить — вот этого, конечно, они не знали, но какая-то надежда была, они действительно хорошо Его знали, они знали, с кем они говорят и говорят, может быть, как она говорит: «И теперь знаю, что то, чего ты попросишь у Бога, даст тебе Бог». Иисус ей говорит: «Воскреснет брат твой». Марфа не могла это совершенно буквально воспринять, хоть какая-то надежда в ней была, но вместе с ней она была таким трезвомыслящим человеком, она не восприняла, что вот это сейчас произойдет, она говорит: «Я знаю, что он воскреснет в воскресение, в последний день, когда все люди воскреснут», вот, о чем мы только что говорили, и Господь говорит удивительные слова: «Я есть Воскресение, верующий в Меня, если умрет, оживет». И вот Марфа исповедует свою верю: «Я верю, что ты Христос, сын Бога, пришедший в мир».

К. Мацан

— А как вам кажется, это же, может быть, вопрос проистекающий из размышлений над этим евангельским фрагментом: человек, вот мы с вами — простые люди современные, в момент испытаний в каком-то смысле, получается, имеем право на такую, если угодно, слабость, эмоцию — послать Господу вопрос, не говорю упрек, но вопрос: «Господи, но если бы Ты был здесь, вот этого бы не случилось, вот этого бы не произошло», вот как вам кажется, вы наверняка, как пастырь, с такой психологией человеческой сталкиваетесь, вот это психология Марфы?

о. Григорий

— Такой вопрос очень часто возникает, и Господь отвечает на этот вопрос, отвечает, может быть, не столько словами, а своими действиями, теми действиями, которые мы будем вспоминать, переживать, соприсутствовать при этих действиях в последующие дни, это Его собственная смерть, это Его собственные страдания, когда человек испытывает боль, когда человек испытывает что-то такое, что вот этот вопрос возникает: где ты, Господи, почему ты меня оставил, почему я в таком положении, за что и почему я испытываю эту боль? То оказывается, что Господь в этот момент не оставил, Он тоже рядом с тобой, Он для этого пришел на землю, чтобы с нами разделить всякую боль, даже саму смерть и во ад сойти, чтобы оттуда воззвать и спасти человека. Господь попускает, Он дал нам свободную волю, но Он попускает происходить в этом мире разным злым и часто трагическим вещам, но Он не откуда-то со стороны на это смотрит, а Он сам входит в самую глубину самого большого и самого глубокого человеческого страдания, вот это божественный ответ на этот вопрос.

К. Мацан

— Священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер», мы продолжаем говорить о завтрашнем дне, о дне, когда Церковь Великим постом предлагает вспомнить сюжет о воскрешении Лазаря из 11-й главы Евангелия от Иоанна, мы продолжаем размышлять над этим евангельским сюжетом. И еще одно предложение очень, мне кажется, важное здесь — это последнее предложение из того фрагмента, который в церковном календаре положен на этот день, когда Лазарь уже воскрешен, Евангелие говорит: «Тогда многие из иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него». Я вот почему обращаюсь к этим словам: очень часто в Евангелии эта фигура речи звучит: «увидели чудо и уверовали», но как часто при этом мы в жизни, в том числе, от христианских авторов, богословов слышим, что не должно чудо приводить к вере, вера — это акт любви и доверия Богу, а вера, которая рождается только потому, что тебе было явлено чудо — это не то, чтобы вера неполноценная — нет, конечно, но как бы не нужно на чудесах свою веру основывать и все время их искать, чтобы ее подтверждать, вот как эти два тезиса сочетаются, что в Евангелии много раз нам явлены примеры, когда люди поверили именно из-за чудес, после чудес, с одной стороны, с другой стороны, то, что все-таки не только на удивлении чуду зиждется христианская вера.

о. Григорий

— Вера действительно, в том числе, как мы из евангельского текста знаем, может быть разного качества или разной силы, на разных вещах она может быть основана, вот Господь говорит, что сеятель сеет семя и на разную землю это семя попадает, и где-то это семя прорастает, а где-то нет, вот так слово Божие и какие-то действия Божии — это тоже такое семя, которое откликается в нас верой разного качества и в разной степени укорененной, и разной степени прочности, Господь говорит: «Если вы будете иметь веру хотя бы с горчичное зерно — сможете горы переставлять», то есть бывает вот такая маленькая вера с горчичное зерно, которая имеет при этом колоссальную силу, делает человека таким богоподобным, что он стихиями и землей управляет, горами, а с другой стороны, мы видим человека, который говорит: «Верую, Господи, помоги моему неверию», то есть какая-то вера есть, но она недостаточная, слабая и мне, например, эти слова очень дороги, я тоже так говорю: «Верую, Господи, помоги моему неверию» и думаю, все мы должны так молиться, вера есть, мы называем себя христианами, в храм приходим, в богослужении участвуем, но, конечно, эта вера очень недостаточная и здесь тоже вероятно говорится о том, что иудеи, увидев это чудо, потрясающее явление: четверодневный мертвец вышел из гроба и вернулся к жизни, они очень многие поверили, в каком смысле: они признали, что этот Иисус из Назарета — это и есть Христос, это и есть Миссия, не просто так эти слухи ходят, Он действительно способен и такое тоже сотворить, значит, это действительно правда, это тот Спаситель, победитель смерти, о котором говорили древние пророки. И, наверное, поэтому на следующий день, когда Господь входил в Иерусалим, такие толпы народа его встречали, исполнялись вот эти древние пророчества, удивительно вообще, вот это событие Входа Господня в Иерусалим — это действительно очень торжественное событие, Царь Славы, Господь господствующих входит в смиренном виде на ослике в Иерусалим, и толпы людей его встречают и произносят те самые слова, которые за семьсот лет до того говорили древние пророки, что эти слова будут произноситься, когда Миссия войдет во свой город, чтобы воцариться там навсегда, в город, принадлежащий Ему по праву. Вместе с этим торжеством это, конечно, такое страшное недоразумение, потому что ждали люди от Господа одного: что Он воцарится действительно, как земной царь, что Он добьется политической независимости Израиля от Римской империи, что Он это царство расширит до пределов всей земли, что те, кто его встречают, будут иметь вечное такое земное благоденствие, чего-то такого люди ждали, а Он шел, чтобы воцариться на кресте, Он шел и говорил: «Царство Мое не от мира сего», вот этого никто не слышал, только несколько женщин, которые его сопровождали, как та женщина, которая маслом помазала Его ноги, Господь сказал: «Не мешайте ей, она предварила Меня к погребению», вот только эти люди понимали, куда и зачем Он идет, большинство не понимали, и, наверное, вот эти иудеи, которые поверили в Него, они на следующий день встречали, но у многих вера оказалась не очень твердой, многие, наверное, были и в другой толпе, которая через несколько дней кричала: «Распни, распни Его!» когда Он не оправдал их ожиданий, когда вот это недоразумение выяснилось. И вот это событие — воскрешение Лазаря, оно их заставило задуматься о том, что, наверное, это есть Миссия, а потом опять оказалось, что не миссия, когда Он на кресте был распят, а не судил, не возглавил восстание против римлян, а других с самого начала это событие обозлило: вот он какой фокусник, какой человек, уже толпы народы за ним идут, что он вытворяет и желание схватить Иисуса и предать Его смертной казни у многих, к сожалению, в этот день тоже укрепилось.

К. Мацан

— Ну вот мы уже переходим плавно, вы ведете так мысль к следующей нашей сегодняшней теме, хотя очень связанной с тем, что мы только что обсуждали, это день воскресный ближайший — Вербное воскресение, Вход Господень в Иерусалим, я в начале программы сказал, что в каком-то смысле этот праздник можно назвать парадоксальным, потому что мы знаем, что через буквально несколько дней Христос будет предан, еще через два дня распят, и мы все равно какой-то такой праздничный последний вздох, такой возглас праздничный перед очень такой скорбной Страстной седмицей совершаем, вот чем еще эта парадоксальность объясняется, что, собственно, мы празднуем, когда празднуем Вход Господень в Иерусалим?

о. Григорий

— Действительно, Лазарева суббота и Вход Господень в Иерусалим — события, связанные неразрывно совершенно исторически, литургически даже, вплоть до того, что один и тот же тропарь употребляется и в субботу Лазареву, и во Вход Господень в Иерусалим, одни и те же песнопения мы поем на тот и другой праздник, и эти события неразрывно связаны. Как я уже сказал, Вход Господень в Иерусалим — это торжество и страшное недоразумение, что мы торжествуем — мы торжествуем, что исполняются пророчества, что Господь, пришедший на землю, воцарится и дать свое Царство, открыть вход в свое Царство, которое не от мира сего, вот сейчас это совершит, не так, как это ожидают люди ликующие, встречаюшие: «Осанна в вышних, благословен грядый во имя Господне», совсем другим образом, это не земное царство, это не такое царство, которое захватывают, которое для того, чтобы ему все покорились и служили, наоборот, Господь пришел, чтобы нам послужить, чтобы отдать все, что у него есть и даже жизнь свою, чтобы во ад сойти, но это происходит, вот то, чего все пророки ждали, спасение мира приближается и, конечно, это великое торжество и великий праздник, хотя и никто почти не понимает, в чем оно состоит. И даже сегодня мы тоже участники этого недоразумения, вот мы приходим в храм, придем на Лазареву субботу, надеюсь, многие, на Вход Господень в Иерусалим, надеюсь, еще, наверное, больше людей придет, многие будут причащаться и вот Господь через Святые Тайны входит в сердце человека, сердце человека становится таким Иерусалимом, и человек, он же хочет причаститься, он этого ждет, а для чего он хочет — очень часто то же самое недоразумение происходит: для того, чтобы у меня все было хорошо, иногда это что-то такое даже корыстно-приземленное: чтобы у меня были хорошие отношения с близкими, чтобы у меня все было хорошо на работе, чтобы у меня было здоровье, чтобы у меня было земное благоденствие и это тоже Господь нам дает по милости своей, когда мы просим об этом, но прежде всего ведь не для этого Он пришел распяться на земле, не для этого мы причащаемся Святых Христовых Тайн, иногда это корыстное отношение, оно такое немножко более тонкое, вот чтобы я был наполнен жизнью, чтобы я имел духовные блага — это, конечно, дается в причастии, но прежде всего как-то надо стремиться, чтобы вообще не было корыстного отношения, мы причащаемся для того, чтобы быть едиными со Христом, идти тем путем, которым Он идет, причащаемся, исповедуя верность Ему, Господи, Ты идешь распяться за весь мир, чтобы взять на себя грехи всего человечества, и я иду с Тобой, вот в этом состоит самая глубокая суть, до которой нам надо стараться как-то дотягиваться, тянуться к этому.

К. Мацан

— Священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митине сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер», у микрофона Константин Мацан, мы прервемся и вернемся к этой беседе после небольшой паузы, не переключайтесь.

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается, еще раз здравствуйте, уважаемые друзья, у микрофона Константин Мацан, с нами сегодня на связи в этом часе «Светлого вечера» священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино, мы размышляем о двух предстоящих днях церковного календаря — о воскрешении Лазаря и о Входе Господнем в Иерусалим, о субботе и воскресении и если обратиться к евангельскому чтению, которое полагается на литургии в воскресенье, в день Входа Господня в Иерусалим в этом году, то мы видим сюжет об Иуде о том, что, как мы уже чуть-чуть упомянули, вы уже упомянули, Мария, вот я прямо цитирую главу 12-ю Евангелия от Иоанна: «Мария же, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своим ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира. Тогда один из учеников его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал: Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? Сказал же он это не потому, что заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил что туда опускали. Иисус же сказал: Оставьте ее, она сберегла это на день погребения Моего, ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда». Я почему к этому эпизоду обращаюсь — потому что раз уж мы сегодня вчитываемся, вглядываемся в евангельский текст, как в историю очень человеческую про нас, про наши же реакции, которые с веками не меняются в человеке, вот вокруг праздник, только что был воскрешен Лазарь, Христос входит в Иерусалим, готовится в него войти, его там ждут, встречают, как Миссию, и посреди этого праздника находится человек, Иуда, который, как бы мы сегодня сказали: обесценивает все происходящее. Вот пришла Мария, возлила миро на ноги Иисуса, а Иуда отвечает: «Зачем это делать, это неправильно, это невыгодно, давайте поступим по-другому, ты ошиблась!» Вносит какую-то смуту в праздничное настроение в каком-то смысле. Вот мы наверняка тоже часто таким в психологическом смысле «иудой» оказываемся, что вы об этом думаете?

о. Григорий

— Евангелие очень прямо объясняет мотивы Иуды, он сказал: «Господи, зачем Ты позволяешь этой женщине это делать? Это такое драгоценное миро, столько денег на это потрачено, лучше продать это масло, а деньги раздать нищим». И Евангелие прямо говорит, что дело было не в том, что он такой был милосердный человек и так заботился о нищих, а в том, что он был вор, Иуда носил, как бы мы сейчас сказали: кружку для пожертвований, какой-то ларец, в который люди клали свои пожертвования для общины Иисуса и его учеников, и оттуда просто подворовывал, и он был очень заинтересован, вот если это масло продать и положить всю эту сумму туда, то значит, у него будет возможность что-то оттуда взять для себя, вот это показывает, как это страшно, Господь говорит: «верный в малом — во многом верен, неверный в малом — во многом неверен», вот как на Иуде исполнились эти слова. Вроде бы кто-то может сказать, что это простительная слабость, ну вот что-то себе тянул, наверное, все-таки небольшую часть от этих денег, а привело это к такому страшному падению, когда он за тридцать сребренников продал своего Учителя, потом отчаялся, бросил обратно в храме эти сребренники, повесился, так страшно закончилась его жизнь. И поэтому я говорю о том, как нам важно избегать этой корысти в отношениях с Богом, даже самой тонкой, мы приходим в храм не для того, чтобы какое-то земное благополучие получить, это нам Господь дает, ищите прежде всего Царствия Божия, а остальное приложится к вам, и это тоже нам Господь дает, и земное какое-то устройство и благополучие через Церковь нам Господь дает, когда человек живет церковным образом жизни, то жизнь его становится более крепкая, более устойчивая, тогда это такой фундамент, но прежде всего ради самого Бога, прежде всего ради того, чтобы быть со Христом вместе в Его уничижении, позоре и в Его трехдневном и славном воскресении, вот для этого мы должны приходить и участвовать во всем том, что в эти дни происходит. Мне хотелось бы вернуться еще к рассказу о Лазаревой субботе и одну вещь добавить: дело в том, что эти, конечно, очень значительные исторические события Евангелие удивительно подробно, как я сказал, с натурализмом и очень честно рассказывает о всем, что было, вместе с тем святые отцы говорят, что мы должны видеть во многих этих событиях, подлинно произошедших в истории еще и символический смысл и применять все это к нам, и вот святые отцы говорят, что у человека есть как бы две такие основные способности: способность к действию, к практике, в любой науке мы знаем, есть практика и теория — это греческие слова, которые означают действие и созерцание, и вот в человеке есть эти две способности к действию и к созерцанию, и вот две сестры Лазаря, Марфа и Мария, они как раз символизируют вот эти две человеческие способности: созерцание и действие, теорию и практику. И Марфа, которая была более действенная, она символизирует как раз практику, действие, она первая выходит навстречу Христу, приглашает Его, потом уже Мария беседует со Христом, она более созерцательна, и потом воскрешает Лазарь, и вот отцы говорят, как это к нам относится, мы должны начинать с каких-то действий аскетического характера, вот сейчас у нас Великий пост, мы постимся, на Страстной неделе, конечно, будем поститься особенно строго, участвовать в богослужениях, участвовать в Таинствах церковных, причащаться Святых Христовых Тайн, молиться, совершать дела милосердия, что-то делать, от чего-то наоборот воздерживаться, все то, к чему нас Церковь призывает, все эти действия, это то, что должно прежде выйти как бы вперед и звать к нам Христа: «войди, Господи, в мою жизнь, вот видишь, какие действия я совершаю, вот это все выходит к Тебе навстречу от меня, чтобы Ты пришел ко мне», и за этим должно следовать наше созерцание, вот мы должны очень внимательно вглядываться в евангельский текст, в события, которые нас окружают, в собственную жизнь, в собственную душу, стараться видеть не только поверхностный, но и какой-то глубокий смысл, и тогда Господь действительно приходит и тогда и действие, и созерцание наше, теория и практика этому соответствует и самый такой падший наш ум уже такой смердящий восставит снова к жизни, вот такой духовный смысл отцы вкладывают в это повествование. И, кстати, об этом очень много говорят литургические тексты, в литургических текстах тоже много говорится о Марфе, как о символе наших действий, нашей практики и о Марии, как о символе созерцания, и о Лазаре, как о символе нашего ума, вот чего-то самого глубокого в нас, ум не как интеллект, а ум скорее, как дух, как что-то самое глубокое, что есть я, и вот Господь это воскрешает.

К. Мацан

— Тем более интересно, как мне кажется, то, что вы говорите, что нередко в таком обыденном размышлении мы встречаем какое-то такое отношение к Марфе, в чем-то пренебрежительное, мы помним, те, кто читал Евангелие и знает этот сюжет, что вот Христос сказал Марфе: «Ты печешься о многом, едино же есть на потребу» и делается вывод, что вот самое главное, единое на потребу, оно у Марии, а Марфа так немножко суетится излишне, но вот то, на что вы обращаете внимание и вот этот эпизод про воскрешение Лазаря, я даже недавно в одной беседе такую мысль, может, в чем-то заостренную слушал, что здесь Марфа как бы реабилитируется, вернее, Христос ее в наших глазах для нас реабилитирует, показывая, что нет никакого принижения ее характера, ее практики, ее образа...

о. Григорий

— Один духовник спрашивал, экзаменуя своего ученика, говорит: «А кого Иисус больше любил, Марфу или Марию? — Ну конечно, Марию, как же еще». Говорит: «А ты повнимательнее почитай, вот 11-я глава, 5-й стих: «Иисус же любил Марфу и сестру ее, и Лазаря». Марфа названа на первом месте, а сестра даже по имени не названа, так что нельзя сказать, что Господь любил только Марию. Да, он упрекнул в тот момент Марфу, показал ей важность созерцания тоже, не только к действиям наша жизнь сводится, не только к суете, но очень важно еще иметь и правильную теорию, как бы мы сейчас сказали бы, но это не значит, что Марфу Он не любил. И в современной жизни нам надо уметь, конечно, и то, и другое сочетать, вот Марфо-Мариинская обитель в Москве как раз очень яркий пример того, как нужно стараться в жизни сочетать того и другого, не зря эта обитель была так названа, и великая княгиня Елизавета, преподобномученица святая, которая устроила эту обитель, она именно с этими мыслями так и назвала, что сестры обители должны и трудиться, и дела милосердия делать, и Марфами быть, и молиться, быть Мариями тоже.

К. Мацан

— Я, может быть, сейчас немного уже совсем к деталям привязываюсь, но мне очень важна та тема, которую мы уже упоминали сегодня, что в ситуации большой скорби Марфа обращается к Христу со словами такой печали, что: «Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой», но ведь с такими же ровно словами позже и Мария к Иисусу обратится, то есть в этой ситуации такого, если угодно, кризиса, вот оба характера, оба облика сводятся к такому прямому вопрошанию и потребности услышать слово и ответ от Бога и быть с Ним рядом, вот несмотря на разность характеров, как-то согревает меня в Евангелии то, что ответ один — это сам Христос и в том случае, и в другом.

о. Григорий

— Да, вопрос один и тот же они задают, это действительно точно очень подмечено: «Мария же, придя туда, где был Иисус, увидев Его, пала к ногам его и сказала Ему: Господи, если бы ты был здесь, не умер бы брат мой». Но мы тоже призваны, чтобы вся совокупность нашего естества и то, что связано ближе к Марфе, и то, что ближе к Марии, в каждом из нас есть то и другое, вот так бы к Господу взывали: Господи, приди в мою жизнь, если бы Ты был здесь, то не происходило бы со мной то, что происходит.

К. Мацан

— Не могу еще вопрос не задать, возвращаясь к теме Иуды, который упоминается в евангельском чтении, которое будет звучать в ближайшее воскресенье, вопрос не надуманный и вопрос в каком-то смысле вечный по поводу Иуды, первый связан с тем, что Христос получается, терпел в своем окружении вора, как вы сказали, вот у Иуды был ящик для пожертвований, он из него подворовывал, что же получается, спросит такой скептик или человек, который придирчиво относится к евангельскому тексту: как же мог знающий все богочеловек терпеть рядом с собой вора, почему не обличил, почему не прогнал, почему не заменил кем-то? И следующий вопрос за этим и с ним связанный: а не получается ли так, что было Иуде уготовано судьбой стать предателем ради Божественных целей Господа? Это ведь тоже вопрос не от ума и не просто любопытство, это то, что часто спрашивают скептики, получается, сам Господь как бы виноват в том, что Иуда Его предал, Он ему это приуготовил, Он как бы использовал его, бедного, как инструмент для того, чтобы быть преданным, распятым и воскреснуть, Иуда здесь сам ни при чем и как-то это некрасивый поступок со стороны сведущего всеблагого Бога, вот как вы на такой скепсис отвечаете?

о. Григорий

— Относительно того, как Господь терпел Иуду, почему Он его не изгнал, мне ответить немножко проще, как мне кажется, потому что Господь как раз учит нас к отношению с любовью ко всем людям, с которыми мы встречаемся: «будьте благи, как Я благ и что пользы, если вы будете творить добро только по отношению тех, кто к вам добр, так делают и язычники, а вы любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас», вот в этом суть проповеди Христа, один из самых важных элементов проповеди Христа, сам Он жил так. Господь дает солнечный свет и дождь и добрым, хорошим людям, и злым, нехорошим, неблагочестивым, преступникам, ничего тут нет удивительного, что Господь в своей общине терпел, в том числе, Иуду, ожидая, проявляя и к нему свою любовь и ничем его не обделяя по отношению к другим ученикам. Вот если в какой-то семье, ну вот у меня, например, сыновья, кто-то что-то не так делает, кто-то плохо учится, кто-то обязанности свои не так исполняет, обижает брата или еще что-то — ну, я же не выгоню из дома, не скажу: «ах ты, такой-сякой, иди вон, ты здесь только жизнь портишь», нормальный родитель будет стараться как-то с ребенком поговорить, но по возможности его привести к более разумному поведению, но ничем его не обделить по отношению к другим детям, и в храме тоже, я знаю, что разные люди приходят, кто-то ведет очень благочестивый образ жизни, кто-то падает, приходит, кается, может быть, очень глубоко кается, я же не выгоняю никого из храма, Господь учит нас именно такому отношению, не только об Иуде, но и о своих распинателях Господь молился: «Прости им, Боже, не ведают, что творят». И как раз святые отцы подчеркивают, что Иуда ничем не был обделен по сравнению с другими учениками, что ему было дано все то же самое, что и другим ученикам и тем не менее он совершил, что совершил. Сам Господь говорит: «Сын человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын человеческий предается, лучше было бы этому человеку не родиться». Вот это такая тайна катастрофы, пришедшей в сердце Иуды, о которой уже действительно говорить сложно, как это произошло, вот относительно такого вот предопределения мы знаем, что Православная Церковь говорит, что нет предопределений, что каждый человек добровольно избирает свой путь, Иуда мог это сделать, а мог этого не делать, это было свободное его решение, он поступил именно так, как он сам себе избрал, он не был к этому предопределен, он не был таким слепым орудием промысла Божьего в деле человеческого спасения, что произошло в его душе, что за катастрофа произошла, как он пришел к этому страшному моменту предательства — это, наверное, мы точно сказать не можем.

К. Мацан

— Священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер», мы продолжаем наш разговор. Но вот я бы еще немножко хотел в этом смысле на теме Иуды задержаться, меня в свое время очень удивило замечание одного опытного библеиста и патролога о том, что святые отцы едины в толкованиях о причинах совершенного Иудой предательства и эта причина в сребролюбии, в любви к деньгам и, казалось бы, за небольшую сумму, и вы уже тоже это упомянули, Иуда в итоге Христа продает.

о. Григорий

— Это достаточно заметная сумма, то есть потом был куплен целый большой земельный участок на эти средства, там как произошло: когда Иуда понял, что случилось, что Христос не просто арестован, а что Он будет распят, он пришел в состояние отчаяния, вернулся в храм, попытался деньги вернуть, первосвященники говорят: «Нет, это цена крови, — такие разборчивые оказались, — но их обратно принять в церковную сокровищницу не можем, потому что на эти деньги куплена человеческая жизнь». И он их бросил в храме, Иуда, и после этого удавился, повесился, а первосвященники эти деньги собрали, отнести их в церковную казну уже невозможно было, и на эти деньги был куплен большой земельный участок, где после этого погребали странников, людей, которые скончались и при этом у них нет ни родственников, ни дома, вот каким-то образом они туда пришли, находились в этой местности и там скончались, и вот после этого там долгое очень время их погребали, то есть это не маленькие деньги, на эти деньги купили большой земельный участок, там устроили кладбище такое благотворительное.

К. Мацан

— Да, спасибо за это важное уточнение, но меня что в этом вопросе цепляет: то, что святые отцы именно говорят о сребролюбии, как о причине предательства Иуды, а в наши дни в художественной литературе, вообще в более какую-то позднюю эпоху возникают и возникали более психологические толкования мотивации Иуды, самое, наверное, яркое — это повесть «Иуда Искариот» Леонида Андреева, когда автор вовсе не в соответствии с духом Евангелия пересказывает эти события, как то, что просто Иуда очень любил Христа и как бы готов был собой пожертвовать по любви, чтобы свершилась миссия Христа, будь то миссия политическая, а может быть, даже и духовная, вот это что — это хитросплетение помыслов, это ненужное умствование так думать или все-таки мы, скажем так, имеем право на какое-то размышление за гранью мотивации Иуды как только сребролюбца?

о. Григорий

— Я думаю, что только к сребролюбию все не сводится, во все времена разные люди, и святые отцы, не святые, разные отцы и братья, конечно, пытались как-то к этой тайне прикоснуться, разобраться, что же здесь произошло и мы имеем право на такие размышления, до конца мы этого не узнаем, это тайна, но характер этих размышлений, мне кажется, прежде всего должен быть такой покаянный, что ли: Господи, как бы мне не стать предателем, как бы мне не стать Иудой, что произошло с Иудой, чего я должен опасаться в своей жизни и в том числе, сребролюбие, это совсем не такой уж безобидный грех, не такая безобидная страсть, это действительно то, что может человека привести к очень серьезным падениям, поэтому в этом смысле мы должны так остерегаться, вдуматься в историю Иуды мы должны не с точки зрения какого-то любопытства и праздного интереса: а что там такое произошло, а какие психологические механизмы им двигали? А вдумываться мы должны с той точки зрения, как мне избежать подобной опасности, как мне никогда не допустить духа предательства Иудиного в свою собственную душу и сребролюбие здесь, как оказывается, один из таких ключиков, мы должны тут быть очень осторожны.

К. Мацан

— Ну вот мы снова, как вокруг некоего стержня, вращаемся вокруг той темы, которую вы уже обозначили, и это связано со смыслом праздника Входа Господня в Иерусалим, ждет ли человек Христа, как лидера политического, социального, того, кто принесет с собой какие-то земные блага или ждет Его, как Спасителя души и вот если ставить вопрос: а что нужно, чтобы не скатиться к этому потребительскому отношению, как себя настроить? Первое, что приходит на ум — какое-то постоянное такое самонапоминание, напоминание себе, что ты грешник, что ты нуждаешься в спасении, но это тоже какая-то форма, может быть, не всегда такого здорового морального самобичевания, такого покаяния, понятого не как встреча с любовью и святостью, чистотой, а как такое перемалывание и концентрация в себе самом о своих же грехах, вот что вы об этом думаете, как этот верный настрой, что вы, как пастырь и духовник, советуете в себе созидать, если угодно?

о. Григорий

— Когда мы занимаемся уборкой в доме, то суть не в том, чтобы собрать кучу мусора и там как можно дольше находиться, а суть в том, чтобы пустить в свой дом чистоту, свет, вымыть окна, убрать этот мусор, вынести его и оказаться в чистом помещении, и вот когда мы каемся, то суть тоже не в том, чтобы заниматься таким бесконечным самоедством и все глубже и глубже погружаться в то, какие у нас есть грехи, и только в этой куче мусора сидеть, а суть в том, чтобы наоборот допустить к свету Христову Его любви, Его чистоте войти в нашу душу, вынести оттуда то, что препятствует этому свету там находиться и в этом смысле покаяние — это деятельность такая радостная, очищающая, в практическом смысле я думаю, что в предстоящем нам дне очень важно нам побольше побывать на богослужениях, взять по возможности тексты какие-то, чтобы следить за теми молитвами, песнопениями, которые исполняются во время богослужений Лазаревой субботы, Входа Господня в Иерусалим, Страстной седмицы, и вот богослужения нас как бы вводят в эти события, переносят туда и делают нас свидетелями этих событий, и вот через это прежде всего Церковь нас и приобщает к такому правильному понимаю и переживанию событий, вспоминаемых в эти дни.

К. Мацан

— Мы уже постепенно движемся к завершению нашего разговора, и я бы вот о чем хотел вспомнить, даже для меня самого это стало небольшим и приятным открытием, мы с вами не первый раз на радио «Вера» общаемся, и вы рассказывали в других программах, что важным автором на вашем пути к вере и в вере для вас был митрополит Антоний Сурожский, у него есть знаменитая мысль, которую часто цитируют, его слова о том, что внутри каждого человека есть небольшой кусочек пустоты, небольшое пространство, которое может заполнить только сам Бог, вот ничто другое этой полноты не даст. И как удивительно, я обратил внимание, когда к нашей программе готовился, что эта мысль владыки Антония звучит у него, в том числе, как раз в проповеди на день Входа Господня в Иерусалим, я прямо ее процитирую: «Только Бог может собой заполнить те глубины человеческие, которые зияют пустотой и которых ничем не заполнишь, только Бог может создать гармонию в человеческом обществе, только Бог может превратить страшную пустыню в цветущий сад», как, по выражению владыки дивно, что эти слова для него связаны именно с тем праздником, который мы в ближайшее воскресенье будем вспоминать, вот как у вас эти слова отзываются?

о. Григорий

— Это действительно связанные темы, потому что мы празднуем Вход Господень, самый последний и важный вход Господень, который должен произойти — это вход Господень в собственное сердце, пока этого не произошло, мы не вполне живы, мы не вполне являемся сами собой, мы не вполне являемся тем, кем должны быть, человек не облагодатственный — это человек ущербный, нормальное полноценное состояние человека, которое мы потеряли в грехопадении — это состояние благодатственное, это состояние, когда человек богоподобен, вот создан по образу и подобию Божию, образ в нас в каком-то виде сохраняется всегда, а подобие мы теряем, нельзя сказать, что мы подобны Богу и только в святости человек достигает богоподобия, святые люди, они повелевают стихиями, и стихии слушаются, вот Марию Египетскую мы вспоминали — она ходила по воде и был дар прозорливости, вот такое богоподобие — это то, к чему мы призваны, наше нормальное состояние, то, кем мы должны быть, и вот, празднуя Вход Господень, будем стараться отрешиться от всякой корысти возможной, того недоразумения, которое в тот день было, мы постараемся в себе самом исправить и вот говорим: Господи, я хочу, чтобы Ты вошел и в мое сердце и с Тобой вместе я пойду, на Тайную вечерю, на суд, на Голгофу, на смерть, на Крест и к славному Воскресению.

К. Мацан

— Спасибо огромное за эту нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами на связи в программе «Светлый вечер» был священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино. У микрофона был Константин Мацан, до свидания, до новых встреч на волнах радио «Вера».

о. Григорий

— Спасибо, до свидания.