После смерти Юрия Долгорукого в 1157 году положение дел на Руси уже значительно разнилось от того, которое мы застали после кончины Владимира Мономаха.
За истекшие тридцать два года порядок восхождения на старший стол нарушался столько раз, что определение прав на этот стол делалось все более и более запутанным и сложным. Все чаще и чаще стали устанавливаться по этому поводу особые договоры между князьями, постоянно, впрочем, нарушаемые. А также все сильнее и сильнее становилось влияние Киевлян на решение вопроса о занятии их стола.
Вместе с тем, ко времени кончины Юрия Долгорукого, было уже почти совершенно предано забвению и последовательное передвижение князей с младших столов на более старшие, по мере восхождения их к Киеву. Начало к забвению этого передвижения было, конечно, положено на Любечском съезде, собранном в 1097 году Мономахом для прекращения княжеских усобиц. Причем было установлено правилом, что за князьями остаются их отчины или вотчины, то есть владения их отцов, кроме Киевской Земли, которая должна принадлежать старшему во всем роде.
Вследствие этого, с течением времени, отдельные Земли стали все более и более обособляться, и в них, по мере увеличения членов княжеских семей, стали возникать такие же родовые счеты и усобицы, какие мы до сих пор видели по отношению ко всей Русской Земле. Это обособление отдельных Земель и возникновение в каждой из них своей частной жизни, влекло за собой, вместе с ослаблением верховной власти Киевского князя, и ослабление взаимной связи между собой и чувства принадлежности к единой общей великой Родине.
Рядом с Киевским великим князем появились уже и другие великие князья Ростислав Мстиславович величался великим князем Смоленским. И Черниговские князья именовались великими. Скоро таковым же наименованием стали величаться и князья Рязанские. Все это служило ясным признаком упадка прежнего значения Киевского стола. Однако, князья, осевшие в своих Землях или уделах, продолжали ревниво следить, чтобы Киевская Земля никому не досталась бы в вотчинное, удельное владение, и это было своего рода вопросом чести для каждого из них.
Изяслав Давидович, севши на старше столе в 1157 году, является вовсе не тем могущественным великим князем всея Руси, каким мы видели Владимира Мономаха. Ему принадлежала только Киевская Земля и несколько городов в прежней его Черниговской волости, так как самый Чернигов он должен быть отдать своему двоюродному брату
Юрий Долгорукий, несмотря на всю любовь к Суздальскому краю, был все-таки связан своими помыслами и сердцем с Киевом. Из-за Киева вел он тяжелую борьбу да конца своей жизни, и сюда же на юг неоднократно водил он и свои Суздальские дружины. Утвердившись в Киевской Земле, он здесь же посадил и своих старших сыновей. Далекую же Суздальскую сторону он предоставил младшим сыновьям. Это, конечно, показывало, что Киевский стол после себя Юрий готовил старшему сыну Андрею, а на Суздальский край смотрел как на второстепенное владение своей семьи.
Но иных взглядов был сын его Андрей. Вся его жизнь с раннего детства сложилась совершенно иначе, чем жизнь отца. А потому и с совершенно другими чувствами относился Андрей к событиям, совершавшимся на его глазах в этой Южной Руси. Он явился в ней во главе полков своего отца в 1149 году до этого же времени, он безвыездно прожил в Суздальской стороне.
С раннего детства, как княжеский сын, Андрей был посвящен во все дела, касающиеся устройства и заселения этого, до сих пор лесного и глухого края и, без сомнения, в его детском сердце оставили самое глубокое впечатление, как постоянные рассказы в собственной семье об усобицах, происходивших на юге, так постоянные рассказы беспрерывно прибывавших в Суздальский край переселенцев из Южной Руси. О тех же усобицах, о злых сечах и пожарах, их сопровождавших, о страшных Половецких набегах и о раздирающих душу картинах увода в полон степными хищниками дорогих и близких людей.
Все это должно было воспитать в Андрее сильную ненависть к основной причине всех бедствий, имевших место в Южной Руси — к раздорам среди князей, происходивших из-за отсутствия единой сильной власти над ними. Прибыв уже зрелым мужем в Киевскую Землю, чтобы принять, по приказу отца, участие в шедших там усобицах, Андрей должен был еще сильнее от них отвратиться, тем более, что он до сих пор никого не знал из своих Южно-Русских родичей, которые с детства привыкли жить все вместе, постоянно встречаясь и на ратном поле, и на княжеских съездах. Они для Андрея, и он для них, были совершенно чуждыми людьми. Поэтому, несмотря на свою беззаветную храбрость в боях, Андрей не только не хлопотал о продолжении брани, но, наоборот, являлся усердным сторонником мира, лишь бы скорее получить возможность уйти из этого омута.
Находясь на юге с отцом, он еще больше проникнулся сознанием, что установившимися здесь порядками жить нельзя, и не переставал пребывать мечтою и сердцем в родной и милой Суздальской Земле.
На основании этого делается понятным и необычайный на первый взгляд поступок Андрея, совершенный им, когда Юрий, утвердившись в 1155 году, после смерти Вячеслава, в Киеве, посадил его около себя в Вышгороде.
Андрей, тайно от отца, не испросив его разрешения, отбыл в свой любимый Суздальский край по приглашению Суздальской дружины. При этом Андрей, по своему душевному складу, должен был быть особенно дорог именно пришельцам, или новым людям, во множестве приходившим в край с юга и селившимся, главным образом, в новом же городе, во Владимире на Клязьме, куда Андрей и прибыл после тайного своего оставления Вышгорода.
Послание к Римлянам святого апостола Павла

Апостол Павел
Рим., 100 зач., IX, 1-5.

Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами декан доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Человек, который знакомится с основами духовной жизни, постепенно узнаёт, что в ней есть свои этапы, которые можно было бы назвать этапами возрастания во Христе. Но какой же этап можно было бы назвать высшим? Ответ, который может показаться парадоксальным, звучит в отрывке из 9-й главы послания апостола Павла к Римлянам, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 9.
1 Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом,
2 что великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему:
3 я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти,
4 то есть Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования;
5 их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь.
В истории спорта существует немало рассказов о благородных поступках спортсменов или их тренеров. Обычно благородство заключается в том, что люди либо помогают сопернику, либо даже отдают победу тому, кто в силу независящих от него причин проиграл, хотя по всем правилам должен был победить. Некоторые спортсмены не пользуются чужой бедой, отдавая победу тому, кто, по их мнению, победил бы при прочих равных. Несомненно, подобное поведение похвально и достойно всякого уважения. Но не знаю, бывали ли в истории ситуации, когда спортсмен в честном соревновании был бы готов отдать победу тому, кто не достоин и явно проиграл. Логика спорта в том, что побеждает сильнейший.
В отрывке из послания к римлянам, который мы сейчас услышали, апостол Павел выражает свою сердечную боль о братьях по плоти — иудеях. Жертвенность его позиции сложно переоценить, потому что фактически он выражает готовность быть отлучённым от Христа, то есть отказаться от спасения, если это жертва, его любовь поможет вернуть ко Господу тех, кто столетиями был Божьим народом, тех кто столетиями соблюдал завет, тех, кто столетиями ждал Мессию.
Можно отнестись к словам апостола Павла скептически. Кто из нас ради красного словца не говорил громких речей, кто не намеревался быть щедрым, жертвенным, любящим, но в итоге поступал иначе. Однако с большой уверенностью можно сказать, что для апостола Павла выраженная позиция — это позиция выстраданная и последовательная. Он был гоним от иудеев, и они многократно пытались его убить. Но если мы, например, посмотрим на его гимн любви из 13-й главы 1-го послания к Коринфянам, мы увидим, что готовность быть отлучённым от спасения ради братьев напрямую с ним соотносится, ведь любовь, по словам апостола, не только долготерпит, не только милосердствует, она всё покрывает и никогда не перестаёт.
Ещё интереснее, что именно такой жертвенный подход Павел ассоциирует с подходом самого Христа. Объясняя жертву Христову, апостол пишет, что мало кто из нас на самом деле был бы готов умереть за грешника. Может быть, за благодетеля кто-нибудь и согласился бы умереть, но не за того, кто этого не достоин. И тем поразительнее для него любовь Божия, ведь Христос умирает за нас тогда, когда мы были ещё грешниками. По сути, когда Павел говорит, что он готов духовно умереть за братьев по плоти, он выражает готовность поступить так же, как Христос поступил по отношению ко всему миру.
Конечно, позиция апостола Павла может быть названа дерзновенной. Но ведь именно он сам в разных посланиях призывает учеников «иметь ум Христов», или «иметь те же чувствования что и во Христе Иисусе», или «вырастать в меру возраста Христова». Иными словами, он в самых разных высказываниях подчёркивает, что в высших проявлениях христианской жизни, мы призваны вести себя, как Христос. Не просто быть моральными, не просто благочестивыми, но желающими блага и вразумления всем, даже тем, кто этого недостоин. Конечно, мы приходим к этому не сразу. Сам Павел в других посланиях говорил и жёсткие слова в адрес иудеев, но даже жёсткие слова не отменяли главного: его любви. И этой любви к тем, кто нам не нравится, кто, как кажется, её не достоин, нам следует у него поучиться.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«О духовной пользе болезней и жизненных трудностей». Архимандрит Симеон (Томачинский)

В этом выпуске программы «Почитаем святых отцов» наша ведущая Кира Лаврентьева вместе с архимандритом Симеоном (Томачинским) на основе книги проповедей святителя Луки (Войно-Ясенецкого) «О болезнях души и тела» говорили о духовной пользе посылаемых в нашу жизнь испытаний.
Разговор шел о значении слов апостола Павла «Когда я немощен, тогда силен», о том, для чего в нашу жизнь могут посылаться болезни и другие испытания, а также о том, как стоит относиться к тем, кого мы привыкли считать своими врагами и недоброжелателями.
Ведущая: Кира Лаврентьева
Все выпуски программы Почитаем святых отцов
«Почему слова Христа не принимали?» Священник Антоний Лакирев

У нас в студии был клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев.
Разговор шел о евангельских притчах о Царстве Небесном и о том, как они воспринимались слушающими и почему многие не принимали слов Христа и Его учения.
Этой беседой мы завершаем цикл из пяти программ, посвященных евангельским притчам о Царстве Небесном.
Первая беседа с протоиереем Павлом Великановым была посвящена притче о сеятеле;
Вторая беседа со священником Антонием Лакиревым была посвящена притче о пшенице и плевелах;
Третья беседа с протоиереем Павлом Великановым была посвящена притчам о закваске и о горчичном зерне;
Четвертая беседа с протоиереем Андреем Юревичем была посвящена притчам о жемчужине, сокровище и неводе.
Ведущая: Алла Митрофанова
Все выпуски программы Светлый вечер