«Эстрадная музыка советского времени». Алена Долбик

У нас в гостях была солистка Оркестра Сергея Мазаева Алена Долбик.

Мы говорили о том, с чем связан пробуждающийся интерес у современного поколения к эстрадной музыке советского времени, и как она переосмысляется в наше время.

Ведущий: Алексей Пичугин

---

Алексей Пичугин:

— Дорогие радиослушатели, здравствуйте, «Светлый вечер» на светлом радио, меня зовут Алексей Пичугин, рад вас приветствовать в нашей студии и с удовольствием представляю гостью, сегодня ближайший час вместе с вами и вместе с нами эту часть светлого вечера проведёт Алёна Долбик — солистка оркестра Сергея Мазаева. Алёна, добрый вечер!

Алёна Долбик:

— Здравствуйте, Алексей, здравствуйте, дорогие радиослушатели.

Алексей Пичугин:

— Вы в первый раз у нас, мы вас представляем как солистку оркестра Сергея Мазаева, но думаю, что большинство слушателей радио "Вера«знакомы с творчеством Сергея Мазаева как фронтмэна группы «Моральный кодекс». Я, наверное, сразу начну с того что, когда я готовился к программе, я где-то прочитал о том, такое экспертное мнение, что советские песни очень много, кто пытался перепевать, но только у Алёны это получается подчас лучше, чем в оригинале. Я думаю, что в течение нашей программы, дорогие радиослушатели, вы сможете сами в этом убедиться, или не убедиться, кто знает? Но тем не менее действительно песни звучат совершенно прекрасно. Но мы знаем Сергея Мазаева как лидера группы «Моральный кодекс» много лет уже, десятилетий, вы педагог Сергея по вокалу?

Алёна Долбик:

— Ну это звучит несколько громковато, я всё-таки больше склоняюсь к такой формулировке, что я действительно Сергея Владимировича консультировала по части вокала, поскольку у меня академическая школа, я закончила московскую консерваторию несколько лет назад по классу оперного пения. И у Сергея Владимировича, поскольку он создал очень интересный коллектив QUEENtet, где периодически экспериментирует ещё и с вокальный музыкой, переквалифицировался потихонечку в вокалиста, который исполняет и академическую, точнее, камерную музыку, он спрашивал у меня кое-что, что касается исполнительского искусства и тонкостей технических вокального мастерства, и я с радостью поделилась тем, что знала.

Алексей Пичугин:

— У вас соответственно в тот момент был свой проект «Qui? Toi!», в котором вы были солисткой. А что это за проект, и как вас жизнь связала в таком случае... Ну то есть Сергей обратился к вам за консультацией, а при этом проект «Qui? Toi!» что это такое?

Алёна Долбик:

— Ну если в хронологическом порядке мы с вами последуем по моей творческой истории, то было всё не совсем так. То есть консультации начались после того, как я попала в оркестр, а до этого действительно я несколько лет выступала в составе группы «Qui? Toi!». Это такой франкофонный проект, где мы экспериментировали со старинными и не очень старинными французскими песнями. Перепевали их на свой лад, это было довольно-таки интересно, по-хулигански иногда, но в целом весело и очень творчески. Однажды Сергей Владимирович услышал нас где-то и пригласил выступить на открытии его тогдашнего клуба, «Гороховое поле» назывался тогда этот клуб. Мы, в принципе, впервые в жизни с ним познакомились.

Алексей Пичугин:

— Мы с вами, кстати, находимся сейчас на Гороховом поле.

Алёна Долбик:

— Да, да, кстати. Мы тогда познакомились, и пару месяцев спустя Сергей Владимирович предложил мне прийти на репетицию оркестра, может быть, мне было бы интересно выступать в составе оркестра так же. И я, естественно, очаровалась, в принципе, этой идеей оркестрового звучания, эстрадный оркестр, который позволяет экспериментировать в жанре не только советской, но и любой песни, любой музыки, я с радостью приняла это предложение, и вот с тех пор собственно мы и сотрудничаем.

Алексей Пичугин:

— А тематика советских песен как появилась?

Алёна Долбик:

— Ну в процессе репетиций, в процессе работы, потому что, когда я пришла в оркестр, советских песен именно для женского голоса в репертуаре было не так много. То есть, если что-то и пелось, то пел Сергей Владимирович Мазаев, исполнял такие баритоновые песни, поскольку мы долго, ну не очень долго, но всё-таки подбирали как же я могу выигрышно звучать в репертуаре оркестровом, мы подбирали песни, искали в чем же я ярче, органичнее себя чувствую, и случилось так, что мне предложили спеть песню «Ой ты рожь», которую раньше пела Елена Великанова. Она известна в исполнении именно этой певицы. Я совершенно с удовольствием и с радостью разучила эту песню, и оказалось, что я очень органично звучу в этой музыке, возможно, потому что опять же моё академическое образование формирует какой-то определённый звук, какую-то определённую технику, чувствование этой музыки, и мне настолько понравилось звучать, что мы поняли — это оно и есть. И начали подбирать песни уже непосредственно для меня, песни советской эстрады.

Алексей Пичугин:

— Вот у меня, например, советская эстрада долгое время вызывала, ну это же какая-то бунтарская юность, как это? Мы будем слушать совершенно другое. Мы будем слушать «Гражданскую оборону», но не будем, зачем нам это надо? Как со школьной программой по литературе: Зачем я буду читать, все что здесь проходят, зачем мне нужна «Война и мир», если у меня есть...

Алёна Долбик:

— Пелевин, например.

Алексей Пичугин:

— Ну да, вот в наше время как раз да, Пелевин появился. А Пелевин уже, по-моему, тоже в школьной программе, по крайней мере, был какое-то время. Также и с советской эстрадой. А потом вдруг какое-то, не знаю, в 30 лет ощущение появляется того, что это все твоё родное, что это звучало где-то у бабушки на пластинках, что, оказывается, когда ты за 30 лет послушал много всего, это совсем не проигрывает, это фактически мировая классика.

Алёна Долбик:

— Я абсолютно с вами согласна. Мне вообще кажется, что не забывать свои корни, исследовать, вот как я сейчас исследую, потому что я тоже долгое время не так серьёзно относилась к советской истории, к советской эстрадной песне, и только сейчас для себя открываю пространство и объем этой музыки, этих потрясающих песен, кем они создавались, кем они исполнялись. И, наверное, это нормально, когда ты сначала испытываешь эти вот революционные настроения, отторжение всего старого, и уж тем более того, что было присуще нашим родителям, например, или того, что их интересовало, и создавать что-то свое, и на базе этого ты развиваешься. Однако действительно, наверное, это тоже очень естественно, когда в какой-то момент ты понимаешь, что всё-таки мы все состоим немножко из прошлого, мы все состоим из истории, которая была до нас, не случайно существуют вот эти вот родовые связи и прочее, и прочее. Это все очень важно, важно это не забывать, важно об этом помнить, и чем лучше ты знаешь историю, тем более если ты музыкант, то вот возвращаешься все время назад, как было тогда, наверное, тем богаче становится твоё настоящее, и тем ярче будущее, мне так кажется.

Алексей Пичугин:

— А мне как раз интересно, потому что советская эстрада — это совсем какое-то моё раннее детство, она же закончилась в конце восьмидесятых, ну я был маленький. Вот почему у меня какая-то ностальгия по этой музыке вдруг со временем проснулась? Я не очень понимаю, наверное, вы правы, это идёт от большего общения со своим старшим поколением, и от большего их понимания.

Алёна Долбик:

— Мне кажется, что это всё-таки, я настаиваю, что это всё-таки очень естественный процесс. Мы же так или иначе в какой-то момент берёмся за книги, которые читали в школе, перечитываем классику, пересматриваем фильмы, и понимаем, и начинаем ценить, вот это будет уже лично моё мнение, что всё-таки уже все создано, уже все написано, уже все существуют и так. И нам остается только взять это, переосмыслить и на базе этого создать что-то новое. Я придерживаюсь такой позиции и касательно музыки, и касательно советской эстрады, я тоже считаю: почему, например, наша эстрада звучит так, как она звучит, я не предлагаю сейчас во вкусовщину входить и обсуждать каких-то отдельных артистов, но в целом, почему мы слушаем, то, что мы слушаем? То, что популярно сейчас это, наверное, потому что надо заглянуть в прошлое, а что было тогда, что было в семидесятые годы, на чем мы воспитывались? Да, у нас была вот такая история, может быть, там цензуры было много, не все тексты пропускали для песен, что-то считалось слишком фривольным, слишком свободолюбивым, слишком западническим, однако, это тоже на формировало. И сейчас мы такие, потому что это было в нашем прошлом, на этом росли наши родители.

Алексей Пичугин:

— Поправьте меня как человека, у которого, к сожалению, отсутствует слух, наверное, совсем полностью. Если мы говорим о текстовой составляющей, там да, там за этим достаточно серьёзно следили, но вот в музыкальном отношении, в хорошем смысле наша эстрада была достаточно западной, и очень профессиональной, потому что музыкальную составляющую от загнивающего запада никто не мог хорошо отследить и отделить.

Алёна Долбик:

— Отчасти да, но опять же все равно стоит отметить тот факт, что мы старались усмотреть, если была такая лазеечка, вот увидеть немножко в это приоткрытое окошко, что там происходит, взять оттуда примеры, ну, например, джазовых каких-то оркестров, но в целом все равно есть некая культурная основа, которая присуща нам и фонетически, и исторически, и мы не можем, не соглашусь с тем, что это звучало прям совсем по-западному, это всё-таки звучало по-нашему, скажем так, по-советски, но действительно с каким-то обращением в сторону запада, скорее так.

Алексей Пичугин:

— Ну смотря кто, вот слушаешь Таривердиева, например, Таривердиев он наднациональный абсолютно, но когда я слушаю Таривердиева и Кристалинскую «У тебя такие глаза», я понимаю, что это могло быть написано где угодно в то время, и во Франции могло быть, наверное, в первую очередь, во Франции. Вот это такое надсоветское, наверно.

Алёна Долбик:

— Да, я абсолютно с вами согласна, с другой стороны, много ли, скажем так, у нас вот такой музыки представлено того периода? Можем ли мы много назвать примеров вот таких композиторских работ? Скорее, нет, скорее, всё-таки была определённая партийная, скажем так, основа и рельсы, по которым нужно было двигаться большинству, и если есть возможность, то ещё иногда немножко творить, и вот что-то да, лазейки какие-то они остаются в истории как пример, что всё-таки маленькие революции местечковые, но всё-таки происходили.

Алексей Пичугин:

— Плохое сравнение, наверное, но мне почему-то приходит в голову архитекторы того времени, которым нужно было делать типовые многоэтажки в различных бюро, ну вот там, где они могли развернуться, это заказы от разных колхозов, или транспортных... Это остановки причудливые, кое-где мелькают советские в регионах, понятно, что человек туда душу вложил в эту остановку, потому что все остальное время ему приходилось делать типовые многоэтажки, или какой-нибудь колхозный амбар, где-то такое встречается. Также, наверное, эта легенда неспроста родилась, что по заказу Москонцерта играли «Песняры» свою программу, а потом их куда-нибудь везли, и они там играли Deep Purple.

Алёна Долбик:

— Да, да.

Алексей Пичугин:

— Давайте к музыке обратимся, и у нас первая песня, которую мы слушаем в вашем исполнении называется «Дети спят». По-моему, её первоначально исполняла Сенчина.

Алёна Долбик:

— Да, да, я эту песню услышала в исполнении Сенчиной, написали её, замечательный тандем, Юрий Саульский и Игорь Шаферан, прекрасная песня.

Алексей Пичугин:

— И Алёна Долбик, солистка оркестра Сергея Мазаева. Оркестр Сергея Мазаева звучит у нас на радио «Вера», песня «Дети спят».

Заучит песня.

Алексей Пичугин:

— «Тише, дети спят», знаменитая советская песня, которую когда-то исполняла Людмила Сенчина, а сегодня мы её слушаем в исполнении нашей гостьи Алёны Долбик и оркестра Сергея Мазаева. Но я так понимаю, что оркестр Сергея Мазаева, его репертуар гораздо шире, чем советская эстрада, туда входят и песни «Морального кодекса», и песни советской эстрады, и зарубежные хиты, и даже какие-то композиции, которые были написаны непосредственно для оркестра.

Алёна Долбик:

— Да, совершенно верно. В общем-то, мне кажется, что оркестр Сергея Владимировича Мазаева в этом смысле полностью соответствует своему названию эстрадного оркестра, охватывает все жанры, и по возможности все языки, доступные солистам оркестра.

Алексей Пичугин:

— Вот удивительно, что я до того, пока наша программа не была запланирована, несмотря на то, что очень хорошо отношусь к творчеству «Морального кодекса» и стараюсь как-то следить за творчеством Сергея Мазаева, но видимо, я именно за «Моральным кодексом» следил, потому что про оркестр Сергея Мазаева я ничего никогда не слышал.

Алёна Долбик:

— Да, несмотря на это, оркестр существует уже немало лет. Алексей Пичугин:

— 10 лет уже.

Алёна Долбик:

— Да, ну, наверное, все требует времени, и, в частности, популярность, рост популярности, тоже требует определённого времени, а также какого-то интересного материала.

Алексей Пичугин:

— А солистов у вас двое?

Алёна Долбик:

— Нет, у нас очень много солистов, в принципе, как говорит Сергей Владимирович Мазаев: у нас оркестр солистов. То есть у нас каждый музыкант у нас ценен, каждый музыкант как самостоятельная отдельная личность воспринимается в оркестре. А что касается вокальных партий, то нас сейчас вместе с Сергеем Владимировичем четыре человека, четыре солиста.

Алексей Пичугин:

— И каждый отвечает за какой-то свой репертуар, вот вы за советскую песню? Сергей Мазаев за... Я не знаю за что...

Алёна Долбик:

— Да, но получилось действительно так, что мы как будто бы каждый нашел свою нишу, кому-то больше подходит исполнение соул-музыка, мне, например, комфортнее в советской эстраде, я себя чувствую комфортно. Сергей Владимирович у нас такой музыкант, ему хорошо дается и что-то роковое, Джо Кокер, например, звучит прекрасно в его исполнении, при этом мы с ним можем спеть и какой-то французский дуэт такой диско, хиты какие-нибудь, в общем-то, в этом смысле все подчиняется только возможностям певца, желание себя как-то проявить.

Алексей Пичугин:

— У вас в минувшем уже году пластинка вышла?

Алёна Долбик:

— Да она называется «Тв рядом».

Алексей Пичугин:

— «Ты рядом». Это советские песни и именно композиции с этой пластинки мы сегодня слушаем. А кто у вас отвечает за эстетику советских песен, и за их подбор, и какими критериями вы руководствуетесь?

Алёна Долбик:

— В первую очередь, это, конечно, собственные предпочтения, кому что нравится, и конечно, очень важный момент, чтобы это все здорово и гармонично звучало в исполнении того или иного певца, поэтому как создавался первый альбом ... Дело в том, что «Ты рядом» это всё-таки следствие того альбома, который вышел пару лет назад, в 2019-м году, если я не ошибаюсь, назывался этот альбом «Песни Родины», это тоже пластинка, которая была записана с оркестром Сергея Мазаева, и там представлены наши сольные номера с Сергеем Владимировичем и есть несколько дуэтов. И мы решили, что надо попробовать выделить вот эту женскую линию, вокальную, эстрадную, популярную тогда, много лет назад и сделать вот так отдельную сольную пластинку, и вот она собственно появилась в 2021-м году.

Алексей Пичугин:

— Называется «Ты рядом».

Алёна Долбик:

— Да, альбом называется «Ты рядом», и там часть песен взята из альбома «Песни Родины», и что-то было записано непосредственно для этого альбома. Всё, что там исполняется, все пропущено, как бы это ни звучало высокопарно, через сердце, через душу, и действительно — это большое удовольствие исполнять такую музыку лично для меня. Я надеюсь, что её также приятно слушать.

Алексей Пичугин:

— Мы все время возвращаемся к советской, я даже не помню времени, когда бы мы к советской эстраде не обращались, потому что начались девяностые, и новогодние программы по телевизору были «Старые песни о главном», прошло какое-то количество лет, и «Старые песни о главном» повторили, потом их ещё раз несколько раз повторяли, у огромного количества эстрадных исполнителей из тех же девяностых в программе есть советские песни. А кто-то сейчас выпускает просто альбом за альбомами, это или непосредственно советские песни, или вот такое переосмысление советского времени, у Сукачёва с Скляром вышел альбом «Боцман и бродяга», который, ну понятно, что в творчестве Гарика Сукачёва и Александра Скляра достаточно серьезно эти эстрадные сороковые прослеживались всегда, но здесь это все очень концентрированно получилось. Как вы думаете, почему такой запрос, во-первых, у людей, откуда эта ностальгия? А во-вторых, откуда это желание работать в этом направлении?

Алёна Долбик:

— Мне кажется, это было и всегда будет вот такой интерес к прошлому. Мы же интересуемся тем, что было в исторических каких-то срезах, мы же возвращаемся даже к печальным периодам нашей истории, но мы все равно что-то слушаем, иногда читаем, иногда узнаем, что история такая вот, а не такая, как мы думали много лет. То же самое, мне кажется, касается и музыки, во-первых, надо отдать должное, несмотря на то что в каком-то смысле, может быть, этот формат современной молодёжи может показаться нафталиновым несколько, но всё-таки...

Алексей Пичугин:

— Вот и не кажется, в чем и феномен.

Алёна Долбик:

— Но всё-таки я соглашусь с вами в том, что всё-таки это очень достойный пласт музыки, нашей истории, к изучению, как минимум, и, как максимум, к пониманию того, что это очень- очень здорово. Во-первых, писались тексты профессиональными поэтами, поэтами- песенниками, музыка писалась композиторами, которые получили непосредственное профессиональное образование, то есть это не случайные люди. Сейчас просто гораздо проще стать музыкантом, можно даже, не зная музыкальной грамоты, за счёт того, что у тебя есть вот эти замечательные редакторы музыкальные, в которых ты просто семплированную музыку создаёшь, и дальше уже все состязаются с тем, кто просто создал более интересный, более запоминающийся сэмпл. А тогда было необходимо какое-то определённое, немалое образование и понимание, что ты делаешь. И поскольку, это действительно было создано вот такими профессионалами, это проверено временем, эти же мелодии, они остаются, почему-то их люди повторяют, почему-то они их запоминают и напевают в те или иные случаи жизни. В этом нет ничего удивительного, что мы так или иначе возвращаемся туда, потому что это приятно, как минимум, слушать.

Алексей Пичугин:

— И мы продолжаем слушать музыку, напомню, что в гостях у светлого радио Алёна Долбик, солистка оркестра Сергея Мазаева, мы слушаем советские песни в исполнении Алёны, и сейчас прозвучит песня «Кисть рябины», это Арно Бабаджанян изначально кажется кажется, да?

Алёна Долбик:

— Да, да, совершенно верно, и Вознесенский написал текст.

Алексей Пичугин:

-Андрей Вознесенский, да, слушаем.

Звучит песня.

Алексей Пичугин:

— Мы возвращаемся в программу «Светлый вечер», напомню, вместе с нами, вместе с вами сегодня в нашей студии Алёна Долбик, солистка оркестра Сергея Мазаева, мы говорим о музыке советского времени, о советской эстраде, о её переосмыслении уже в наше время, и, конечно же, слушаем замечательные песни в исполнении Алёны. Вот продолжая тот разговор, который до композиции мы начали, про то чем современной, я вот не люблю эту фразу, современной молодёжи, почему молодым людям сейчас интересна эта эстетика? Это ведь не только в музыке проявляется, вот в Москве за последние 10 лет возникло огромное количество относительно недорогих заведений с советской тематикой, всякие чебуречные, ещё что-то. И туда вот, по моему ощущению, как раз и ходят студенты, ну понятно, что дёшево и поэтому студенты, но они ещё и себя ассоциируют с этой эстетикой. Ведь можно сходить, я не знаю, в какую-нибудь соседнюю шаурмичную, которая будет никак не связана, но люди идут, условно, в чебуречную, а там везде символика советского времени. Причём, понятно, что мы советское время осмысляем с очень разных позиций. Для многих людей, которые сюда к нам на радио приходят, лично для меня, светлого в советское время, я ещё и историк когда-то был, именно по советскому периоду, и для меня в советское время по ощущениям светлого было не так много, но это и космос, это и музыка, это вообще искусство, которое поднималось на небывалый уровень. Вот вроде бы все это так, но ответа на вопрос: почему молодым людям именно в возрасте от 18 до 25 лет вот это близко, может быть, когда они выходят из этого возраста, они от этой статики отходит, а музыку они уже потом со временем начинают осмыслять, но на их место приходят новые, которые вообще не застали Советский Союз. Сейчас в институтах учатся и в эти чебуречные ходят как раз ребята 2002 г. рождения, уже Советского Союза на тот момент больше 10 лет не существовало, и вот это загадка для меня абсолютная.

Алёна Долбик:

— Ну мне кажется, что всё циклично, история тоже циклична, но в большей степени, если мы говорим о некоем мэйнстриме, если я вас правильно поняла, да, что здесь всё-таки метод цикличности тоже имеет место быть. Мода возвращается, она всегда создает что-то новое, но на базе уже того, что уже было в семидесятых-восьмидесятых- девяностых годах и в более ранние периоды. И здесь тоже самое. Я думаю, это как иногда вот это обращение к советской эстетике в какой-то период это может быть, было некоторым китчем, но, мне кажется, мы немножко все из этого состоим, созданы из этого, сотканы, наши родители они же тоже нам, когда мы были маленькими, мы слушали не то, что выбирали мы, мы слушали то, что слушают наши родители или смотрят, или читают. Мы это воспринимаем.

Алексей Пичугин:

— Я был маленький, повсюду продавали кассеты, ну не знаю, очень средняя -средняя школа, везде были кассеты: в переходах, повсюду. Это был какой-то странный период в жизни, маленький мальчик, почему-то мне нравилось, ну не то чтобы нравилось, но что-то вот в этом было, она отовсюду звучала из каждого утюга, звучала российская эстрада, тогда набиравшая обороты. И бабушка повела меня покупать кассету, тогда были сдвоенные пиратские кассеты: на одной стороне был Григ, она другой Лист. Я говорю: ну спасибо, да, спасибо. И на следующий день пошёл покупать кассету Аркадия Укупника. Они так на меня посмотрели в этом переходе и так: угу, классика совсем не зашла?

Алёна Долбик:

— Но я, например, была ребёнком, поскольку рождённым в середине восьмидесятых, я воспитывалась на «Ягода-малина», «Лаванда, горная лаванда».

Алексей Пичугин:

— Ну это тоже было.

Алёна Долбик:

— Однако себя насколько я помню в подростковом возрасте и чуть постарше, я начала всё-таки интересоваться современной музыкой и, в частности, электронной музыкой, например. Начала греметь группа Prodigy, я начала вокруг этого тоже формироваться и свои интересы...

Алексей Пичугин:

— Да, в сторону рок-н-ролл потянуло, а Prodigy раз и стороной, кстати, Prodigy я оценил уже взрослым, опять же как и советскую эстраду, а Prodigy пришли чуть раньше.

Алёна Долбик:

— Я думаю, что это нормально, когда ты сначала немножко не выбираешь, а слушаешь то, что актуально для твоей среды, в которой ты растешь. Потом ты начинаешь формировать какие-то собственные музыкальные предпочтения, исходя из того, на чем ты воспитывался и что ты выбирал, наверное, как раз-таки после 30 ты начинаешь, делаешь более-менее осознанный выбор, тогда собственно и понятно становится, что это: классика, современная или ретро музыка, или это действительно что-то мейнстримовое. Но поскольку я училась ещё и в музыкальной школе с шести лет, в моей жизни было очень много классики, вот вы сейчас упомянули Грига, Листа, я помню, что даже тогда я тяготела к композиторам, несмотря на то, что сейчас я с удовольствием слушаю Баха, вот такое что-то барочное, строгое что-то такое, тогда я предпочитала каких-то романтических композиторов, мелодистов, таких как Рахманинов, Шопен, что-то такое. Я думаю, это оттуда вот, эта моя любовь к мелодиям красивым, широким мелодиям напевным, к такой какой-то красивой лирической экзальтации в песнях, то, что собственно я и нахожу в советской песне.

Алексей Пичугин:

— А вам, кстати, доводилось или доводится общаться с авторами или исполнителями этих песен, конечно, из тех людей, которые сейчас живы?

Алёна Долбик:

— Пока ещё нет, но я была бы рада пообщаться с этими людьми, я даже не знаю, если вы меня спросите: чтобы вы спросили у Александры Пахмутовой? Я не знаю.

Алексей Пичугин:

— Я что-то даже об этом не подумал.

Алёна Долбик:

— Ну это такой вопрос, который звучит очень часто: что бы вы спросили вот у известного человека, у вашего кумира? Я не знаю, что бы я спросила, но я была бы рада посмотреть в глаза этим людям, посмотреть на их руки, которыми они создавали эти замечательные произведения.

Алексей Пичугин:

— Да, наверное, также. Потому что, я не знаю, что бы я спросил у Александры Пахмутовой, но мне, конечно, познакомиться было бы интересно.

Алёна Долбик:

Это живые классики.

Алексей Пичугин:

— Да, да, дай Бог здоровья. Мы продолжаем слушать музыку, я, друзья, напомню, что у нас в гостях Алёна Долбик, композиции советские в исполнении Алёны и оркестра Сергея Мазаева звучат в нашей программе. И сейчас у нас на очереди песня, которая называется «Ой ты, рожь». А, вот собственно мы и дошли до композиции «Ой ты, рожь», с которой, я так понимаю, и началось ваше творческое содружество. Немножко об этой песне расскажите.

Алёна Долбик:

— Замечательная песня, кажется всем, что это народная песня, потому что у неё какая-то простая понятная мелодия и текст такой близкий каждому, наверное, советскому человеку. На самом деле, это авторское произведение, его написали прекрасные творцы, эта песня Долуханян и Антон Пришельцев, если не ошибаюсь, автор песни.

Алексей Пичугин:

— Я не знаю. Елена Великанова её пела.

Алёна Долбик:

— Да, ее исполняла замечательная певица Елена Великанова, кстати, тоже классическая певица в свое время.

Алексей Пичугин:

— Да, причём Елена Великанова эту песню пела, мы почему-то, когда говорим о советской эстраде, то мы почему-то обязательно представляем себе семидесятые, восьмидесятые ранние, конец шестидесятых, Елена Великанова её пораньше пела, мне кажется.

Алёна Долбик:

— Да, Елена Великанова собственно, певица, пик карьеры которой пришёлся как раз-таки на пятидесятые — шестидесятые годы, и вот начало шестидесятых.

Алексей Пичугин:

— Да, эта песня тоже пятидесятые, наверное.

Алёна Долбик:

Да, это конец, по-моему, 50-х годов.

Алексей Пичугин:

— Слушаем: «Ой ты, рожь».

Звучит песня.

Алексей Пичугин:

— «Ой ты, рожь», эту песню мы слушаем в исполнении нашей гостьи Алёны Долбик, солистки оркестра Сергея Мазаева, кстати, эту песню исполняла Елена Великанова, и я сейчас посмотрел в Википедии, конечно, и вдруг вспомнил: действительно я учился в школе и помню почему-то из новостей сообщение, что умерла Елена Великанова. Она умерла от сердечного приступа за 2 часа до своего прощального концерта и, по-моему, в концертном зале «Россия», или, а, нет, в Доме актёра да, в Доме актёра. Должен был быть её прощальный концерт, и за 2 часа до концерта она умерла, и почему-то я об этом, конечно же, забыл, ну вот мне вспомнилось, я сейчас прочитал, это сообщение из новостей. Тогда я даже, наверное, лучше представлял себе, кто такая Елена Великанова, потому что она много выступала в последние годы, давала интервью, вот её образ такого пожилого человека хорошо запомнился. Мы говорили про оркестр Сергея Мазаева достаточно много, но помимо оркестра Сергея Мазаева, я так понимаю, что у вас есть и другие творческие проекты, творческая жизнь.

Алёна Долбик:

— Да, я стараюсь. Мне кажется, что сейчас такое время, когда заниматься чем-то одним, это как будто бы даже не комильфо, я стараюсь тоже себя искать и проявлять в разных жанрах и проектах. Например, вот 2020 г. с приходом печально известной всем пандемии я оказалась тоже заложником ситуации, когда были отменены концерты, и всех других моих проектов. Тогда, в общем-то, о чем мы говорили с вами о перерыве, у меня случился такой вот импульс: а почему бы мне сейчас не заняться каким-нибудь своим сольным проектом? Учитывая то, что я с юности, с 18 лет, экспериментировала всегда с электроникой, интересовалась всегда этой музыкой, писала песни, и подумала, может быть, мне стоит попробовать что-то создать свое, и тогда я создала свой электронный проект, называется он «Синесиль», и я являюсь автором музыки и текстов и работаю с замечательными музыкантами-аранжировщиками, которые помогают мне все это оформлять в такое вот современное экспериментальное звучание электронное.

Алексей Пичугин:

— «Синесиль»?

Алёна Долбик:

— «Синесиль»

Алексей Пичугин:

— А, а ну хотя у нас концерты проходят, собственно, постоянно, какие-то выступления ваши?

Алёна Долбик:

— Пока ещё нет, я в этом году планирую выпускать вторую пластинку, поскольку в том году был выпущен мини-альбом, состоящий из четырёх треков. И сейчас, как вы понимаете, этого недостаточно для того, чтобы приглашать слушателей на свой концерт. И в этом году выходит следующая пластинка, и я надеюсь, что, имея уже основательную часовую программу, я смогу попробовать себя ещё и на сцене с этим проектом.

Алексей Пичугин:

— А опера? У вас же, я понимаю, в анамнезе оперное было дело?

Алёна Долбик:

— Да, я осознанно сделала выбор в пользу всё-таки более современной музыки, поскольку, пусть это не прозвучит, может быть, слишком громко, но я не чувствовала себя достаточно счастливой и свободной в рамках оперы.

Алексей Пичугин:

— И вообще в рамках академической музыки?

Алёна Долбик:

— Да, несмотря на то, что я боготворю всё-таки эту музыку, и я считаю, что люди, занимающиеся академической музыкой, исполнители и солисты, это всё-таки очень сильные, мощные характером музыканты и личности, потому что музыка требует потрясающего воспитания во всех смыслах этого слова. Но себя я не чувствовала достаточно свободной, вот именно из-за этой формулировки: академизм, мне всё-таки всегда хотелось привносить что-то свое, ощущать какое-то сотворчество в том, что я делаю.

Алексей Пичугин:

— А в академическую музыку свое не привносится? Опять же этот вопрос дилетантский абсолютно, потому что мы говорим: это Денис Мацуев, вот он такой, потому что он что-то свое в исполнение вкладывает, понятно, что это академическая музыка, понятно, что от партитуры ты не отойдёшь все равно ни на шаг, но ведь что-то свое там всё-таки есть, потому что люди идут на Дениса Мацуева?

Алёна Долбик:

— Да, с одной стороны, действительно в любом исполнительском искусстве проявляется личность человека, его внутреннее содержание, однако, надо понимать, что ты не можешь исполнять, будучи ну условным Денисом Мацуевым, назовём его как некий такой собирательный персонаж, ты не можешь исполнять, например, Рамо или Баха, так как ты бы исполнял, например, Шопена, или позволить себе, например, в Бахе излишнее рубато, которым ты можешь, извините за выражение, грешить, исполняя вальс Шопена или что-то подобное. Но надо понимать, что есть какая-то строгость, каноничной исполнения, поэтому собственно музыка и называется академическая, потому что есть некие каноны, которым мы учимся сначала в училище, потом в высших учебных заведениях, потом стараемся выносить уже это все на большую сцену. И, конечно, можно позволить себе быть новатором и исполнять все как угодно и перевернуть все с ног на голову, но для этого, наверное, и существует современное исполнительство, для того чтобы экспериментировать, а не брать известные произведения и выворачивать его наизнанку.

Алексей Пичугин:

— А как вы относитесь к соединению академической музыки с эстрадной?

Алёна Долбик:

— Кроссоверам так называемым?

Алексей Пичугин:

— Кроссовер это называется?

Алёна Долбик:

— Ну не совсем только в эстраде, ты вообще, когда, в принципе, экспериментируешь, раньше мне казалось это совершенно недопустимым, вот тогда, когда я была погружена в академическую среду.

Алексей Пичугин:

— Ну Шопен в джазе. Я не помню, как зовут румынского пианиста, уже покойного достаточно давно, у него были очень красивые джазовые обработки Шопена.

Алёна Долбик:

— Раньше в этом смысле я мыслила очень радикально: нет и точка. Но сейчас я немножко смягчилась в этом отношении, более того, я даже позволила себе подобный эксперименты в проекте «Не романсы», которые мы создали вместе с моей прекрасной знакомой композитором Ксенией Ратаевой, где как раз-таки попробовали тоже немножко переосмыслить. Но мы, правда, не замахивались на большой жанр, такие как симфония или опера, мы взяли камерную музыку, взяли вот этот вот именно мелодизм, заложенный в этой музыке. Я сейчас несколько иначе смотрю на подобные эксперименты. Здесь очень важно, чтлбы чувство стиля и понимание, того что ты делаешь и какая-то определённая наслушанность, насмотренность, чтобы она помогала.

Алексей Пичугин:

— Наслушанность, мне кажется, здесь очень важна.

Алёна Долбик:

— Да, обязательно, чтобы она помогала всё-таки не себя, скажем так, демонстрировать в этих кроссоверах, а всё-таки отдать должное и дань уважения композитору, который изначально создал это произведение, так как он это создал, и как мы это услышали. А сейчас, когда ты берёшь и что-то создаёшь на базе этого новое и вроде как свое, надо всё-таки понимать, что это изначально принадлежало руке композитора и, может быть, 10 раз подумать, стоит ли этим заниматься или нет, подобными экспериментами. Поэтому, я думаю, что как популяризация классической музыки, почему бы и нет, если человеку для того чтобы погрузиться в более сложное звучание, нужно услышать «Лунную сонату», исполненную под гитару и барабанный бит какой-то, почему бы и нет? Но другой разговор, что слушатель делает с этим дальше? Идёт ли он дальше этого или всё-таки он остается на этих кроссоверных экспериментах?

Алексей Пичугин:

— Иген Цицеро, я вспомнил этого румынского пианиста, ну как вспомнил, опять посмотрел в Википедии. Он действительно румынского происхождения, немецкий, правда, мне врезалось почему-то, ну да румынского происхождения, родился в Румынии, но вот его фантастически совершенно эксперимент.

Алёна Долбик:

— Я с интересом послушаю, для меня это новое имя.

Алексей Пичугин:

— Да, я тоже, совершенно случайно он мне попался, потом оказалось, что он очень известный. Может быть, есть какие-то ближайшие даты выступления оркестра Сергея Мазаева?

Алёна Долбик:

— Пока ничего не могу вам предложить, потому что ситуация очень шаткая.

Алексей Пичугин:

— Динамично развивается, к сожалению.

Алёна Долбик:

— Да, планы есть, более того мы сейчас больше погружены в студийную работу, мы записываем, работаем над новыми альбомами, пластинка пишется сейчас с оркестром Сергея Мазаева в содружестве с итальянским исполнителем Андреа Коста. И мы продолжаем работу над моей следующей сольной пластинкой, например, мы уже записали песню «Ландыши», и кстати, с песней «Ландыши» тоже связана очень интересная история. До сих пор историки музыки спорят, кто же всё-таки считается первым исполнителем этой песни: Елена Великанова или Нина Дорда?

Алексей Пичугин:

— Мы уже скоро будем заканчивать нашу программу, и последняя песня, которую мы будем сегодня с вами слушать, это «Русская зима», что это за песня? Кто её исполнял?

Алёна Долбик:

— Мне кажется, что это не заслуженно не очень популярная песня по сравнению, например, с песней «Звенит январская вьюга».

Алексей Пичугин:

— Безусловно, «Русская зима», «Русская зима», когда я посмотрел в список песен, которые прозвучат, я, например, сразу не понял, о чем идёт речь, потому что «зЩвенит январская вьюга», да хотя бы даже из Простоквашино песенка.

Алёна Долбик:

— «А снег идёт» Майя Кристалинская, например.

Алексей Пичугин:

— Да, вот «А снег идёт», и ещё навскидку, наверное, пяток песен сразу можно назвать советских про зиму, очень это время года тогда было лирически осмыслено, но конкретно вот «Русская зима». Это Нина Бродская.

Алёна Долбик:

— Да, это Нина Бродская, из её репертуара, написали тоже прекрасные совершенно авторы это Вадим Гамалкя и Леонид Дербенёв.

Алексей Пичугин:

— Есть ли какие-то песни, например, которые бы очень хотелось исполнить, но вот сложно, потому что не рискнете взяться?

Алёна Долбик:

— Ну, конечно, есть такие песни. Например, из фильма «31 июня» есть такая замечательная песня, которые многие знают, например, в исполнении Ларисы Александровны Долиной «Всегда быть вместе не могут люди», ну то есть это какие-то такие шедевры звучание, исполнение, которых настолько устаканиванилось, оно настолько вошло в кровь слушателям, людям, что браться за перепевку таких вот хитов, произведений очень волнительно.

Алексей Пичугин:

— Причём вот вы говорите, а у меня в голове начинает играть мелодия сама, но я не могу вспомнить, о чем конкретно идёт речь. Но я по себе тоже замечаю, когда все умные гаджеты начинают формировать плейлист, вот я иногда слушаю на одной из платформ, я вижу, как она начинает мне все время подбрасывать что-то из советской эстрады. Я чувствую, что за меня решили на основании моего вкуса, но я не переключаю, потому что действительно здорово.

Алёна Долбик:

— Вот видите, это действительно притягивает, это притягивает.

Алексей Пичугин:

— Спасибо вам большое.

Алёна Долбик:

— И вам спасибо.

Алексей Пичугин:

— За то, что вы пришли к нам сегодня, Алёна Долбик, солистка оркестра Сергея Мазаева была в гостях у светлого радио. Замечательные советские песни, как бы мы ни относились к советскому времени, эти песни они, даже если сами мы не успели долго пожить в Советском Союзе, кто-то из наших слушателей Советский Союз даже по картинкам представить себе не может, но вот эти песни они все равно в нас звучат, пускай они звучат ещё у нас на светлом радио, песня «Русская зима», Алёна Долбик, мы прощаемся с вами, слушаем музыку, всего хорошего, до следующих встреч, до свидания!