Поделиться
В 1927-м году парижский литературный журнал русской эмиграции «Современные записки» опубликовал роман Ивана Шмелёва «История любовная». Отправляя рукопись издателю, автор характеризовал своё произведение как «лёгкую вещь», «психологически-бытовую, и с юмором». Не слишком похоже на Шмелёва — так вполне могут подумать современные читатели, знакомые с творчеством писателя, в основном, по одному из его главных романов «Лето Господне». Шмелёв, ностальгический певец старой, патриархальной, православной Москвы с её святынями и храмами — и вдруг «История любовная»! Между тем, литературоведы и биографы Ивана Шмелёва называют этот роман глубоко христианским произведением.
Это становится понятно, конечно, не сразу. С первых строчек, и даже глав, книга, действительно, кажется лёгким романтическим чтением. Пятнадцатилетний гимназист Тоня, начитавшись Тургенева, испытывает муки первой юношеской любви. Ему кажется, что он питает чувства к своей горничной Паше, девушке, на год старше. Паша — простая и добрая, она звонко смеётся и тайком ставит в комнату Тони вазочку с подснежниками. И, кажется, тоже симпатизирует молодому человеку. Тоня видит в Паше идеал. Он посвящает ей стихи, в которых называет прекраснейшей из муз, а в мыслях она представляется юноше античной девой, усыпанной цветами. Но вдруг в жизни Тони появляется Серафима — барышня, живущая по соседству. У неё длинные каштановые кудри, она носит соломенную шляпку и пенсне с синими стёклами. Однажды Тоне случается поговорить с нею, и он понимает, что пропал. Вот он — истинный идеал! Метания, муки выбора, тайная переписка, встречи украдкой — вот уж, поистине, «История любовная».
Однако Иван Шмелёв тончайшей нитью вплетает в роман переживания не только эмоционального, но и духовного плана. В действительности герою предстоит сделать выбор не между «простушкой» Пашей и роковой красавицей Серафимой. А между грехом и чистотой. Здесь-то и открывается подлинно шмелёвская проблематика. Герой проходит через самую настоящую духовную борьбу. Сердечные переживания отступают на второй план, а сюжет принимает такой оборот, что речь идёт уже, ни много ни мало, о духовной участи Тони.
Роман Ивана Шмелёва «История любовная» начинается с беспокойной влюблённости, а заканчивается любовью апостольской — которая не ищет своего, не бесчинствует, и никогда не перестаёт. Может быть, не случайно автор написал это своё произведение от первого лица — в нём остро ощущается исповедальная интонация. Впрочем, писатель подчёркивал, что автобиографического в его романе искать не стоит. Действительно — то, что случилось с литературным героем, может, пожалуй, произойти с каждым. Поэтому Иван Шмелёв и написал эту книгу — чтобы помочь нам отличить «Историю любовную» от истинной любви. И сделать правильный выбор.
Все выпуски программы Литературный навигатор
Юлия Вознесенская «Путь Кассандры» — «Пробуждение от грёз»
Поделиться
Фото: Suliman Sallehi / Pexels
Во сне, физическом сне тела, человек проводит треть жизни. А сколько времени уходит на сон души? Не проводим ли мы большую часть жизни, грезя наяву? Таким вопросом задается героиня романа Юлии Вознесенской «Путь Кассандры или приключения с макаронами». Действие романа происходит в недалёком будущем. Лжемессия, то есть, Антихрист, правит миром. Земляне — кроме тех, кто не принял его печати — большую часть времени проводят в так называемой Реальности — в сконструированных компьютерами симуляциях. Юная Кассандра выбрала виртуальный мир рыцарского замка. Однажды она слышит в нём балладу о Спящей Красавице, которая начинается такими словами: «Состарилась, состарилась принцесса».
Удивлённая, Кассандра прислушивается. В балладе рассказывается, как Спящая Красавица, проспав положенные сто лет, проснулась сама, без принца, немощной старухой, которой остаётся только признать: жизнь её прошла во cне.
Для Кассандры наступает прозрение. «А не похожи ли мы все на эту принцессу из баллады?»— говорит она себе и задаётся вопросом, почему ей бывает так тоскливо. Кассандра тоскует, сама того не зная, о подлинной жизни — реальной, живой, осмысленной.
В финале повести мы радуемся за героиню, но ведь грезить наяву можно не только с помощью технологий. «Душа моя, восстань, что спишь?» — слышим мы ежегодно Великим постом, когда в храмах звучит покаянный канон святого Андрея Критского. Но восстаём ли мы? Пробуждаемся ли? Сон души порой бывает трудно распознать. К счастью, Кассандре это удалось.
Все выпуски программы: ПроЧтение
Элизабет Гаскелл «Жёны и дочери» — «О чём не пожалеем накануне смерти»
Поделиться
Фото: freestocks.org / Pexels
В час смерти человек вспоминает прожитую жизнь. Какие в тот час приходят к нам воспоминания? Писательница Элизабет Гаскелл ставит такой вопрос в одном из эпизодов романа «Жёны и дочери».
Отец семнадцатилетней Молли Гибсон женился во второй раз. К мачехе Молли испытывает неприязнь. В первый день после свадьбы, оставшись наедине с отцом, Молли говорит, что не будет называть мачеху мамой. Отец не возражает, но девушка видит, что он огорчён. Проходит несколько минут, и Молли порывисто говорит:
— Папа, я буду звать её мамой!
— Ты не пожалеешь об этом, Молли, — отвечает отец, — когда наступит твой последний час.
Слова мистера Гибсона — универсальное этическое правило. Принимая решения, стоит подумать: будем или не будем мы жалеть о них в последний час? Кто имеет память смертную, не согрешит вовек, сказал Авва Дорофей, духовный писатель шестого века. Правильная память о смерти не имеет ничего общего с унынием. Напротив, она мотивирует жить полной, осмысленной жизнью. И, конечно, принимать верные решения, о которых мы не будем сожалеть.
Мачеха искренне привязывается к Молли. Так героиня понимает, что отец был прав, и она приняла правильное решение, о котором не будет сожалеть.
Все выпуски программы: ПроЧтение
Люси Монтгомери «Энн из Эвонли» — «Грех как беда»
Поделиться
Фото: cottonbro studio / Pexels
Как мы относимся ко греху?
Ответу на этот вопрос посвящён один из эпизодов повести Люси Монтгомери «Энн из Эвонли». Шестилетний Дэйви набедокурил: сказал взрослым, что его сестрёнка Дора потерялась. Марилла, приютившая и Дэйви с сестрой, и шестнадцатилетнюю Энн Ширли, главную героиню повести, отправляет мальчика спать без ужина. Энн пытается поговорить с ним по душам, и выясняет, что Дэйви уже неделю не молится. Намеренно. А всё потому, что мальчик однажды услышал, что, если он не будет молиться, с ним произойдет нечто страшное. «Наверное, какие-нибудь страшные приключения», — подумал Дэйви. И перестал молиться в ожидании этих приключений.
— Но ничего страшного так и не произошло, — разочарованно говорит он.
— Произошло, — отвечает Энн.
— То, что меня уложили без ужина? — удивляется мальчик. — Так это ерунда.
— Нет, Дэйви, кое-что другое. Действительно страшное. То, что ты солгал. То, как бесчестно поступил с нами. Это и есть худшее, что могло с тобой произойти.
Притихший Дэйви задумывается. Энн одержала маленькую победу — она научила мальчика видеть беду не в том наказании, которое следует за грехом, а в самом грехе, в том искажении, которое грех неминуемо вносит в душу. И мелочей здесь не бывает. Игумения Арсения Себрякова, подвижница благочестия девятнадцатого века, писала: «Любой грех оскверняет сердце, расслабляет его, делает порочным, слабым, недеятельным, слепым и глухим».
Энн Ширли сумела объяснить Дэйви, чем опасен грех, и мальчик в конце главы принимает решение: «Не буду я больше грешить, оно того не стоит».
Все выпуски программы: ПроЧтение
