«Христианский подвиг». Светлый вечер с прот. Олегом Стеняевым - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Христианский подвиг». Светлый вечер с прот. Олегом Стеняевым

* Поделиться

прот. Олег Стеняев

У нас в студии был клирик храма Рождества Иоанна Предтечи в Сокольниках протоиерей Олег Стеняев.

Мы говорили о христианском подвиге в период Второй мировой войны, о немецком движении сопротивления фашизму «Белая роза» и об одном из ее основателей, Александре Шмореле, который после гибели был причислен к лику святых.


Л. Горская

— В эфире радио «Вера», программа «Светлый вечер». Здесь с вами в студии Лиза Горская и протоиерей Олег Стеняев, клирик храма Рождества Иоанна Предтечи в Сокольниках, писатель, известный богослов, публицист, проповедник. Можно долго перечислять регалии отца Олега. Но сегодня мы будем говорить о святом Александре Шмореле, о движении студенческого сопротивления «Белая роза», об этом феномене, о том вообще, как это все возникло. Ну вот это удивительная судьба человека: родом из Оренбурга, по вероисповеданию православный, и участник антифашистского Сопротивления. Там на самом деле все судьбы сложились уникально — трагически с точки зрения человеческой, триумфально с точки зрения Божественной. Но такие слова какие-то, высокопарные, а вот мы хотели с вами начать с исторического контента, с исторического как бы этого бэкграунда. Давайте поговорим про «Белую розу» как явление вот этого студенческого Сопротивления нацистской Германии.

Протоиерей Олег

— Ну предыстория «Белой розы», это, конечно, известный римо-католический епископ фон Гален, который открыто в Германии, в соборе выступал против эвтаназии. И он подавал в суд, писал разные протесты, и всегда действовал абсолютно открыто. И когда мы читаем вот эти первые листовки «Белой розы», мы там встречам эти темы, которые озвучивал как раз фон Гален. Фон Гален, он был из рода крестоносцев и сам выглядел как крестоносец: он был под два метра ростом, огромный такой, сухощавый. И он, когда ходил обличать немцев, ну скажем так, не немцев, он сам был немец, а вот именно истеблишмент Третьего рейха, он просто в полном облачении мог прийти там на какое-то их партийное собрание, в суд там, куда-то еще — с посохом, с этой тиарой на голове, и там в лицо их всех обличал. То есть это был такой бесстрашный человек.

Л. Горская

— Крестовый поход?

Протоиерей Олег

— Да, он как бы выполнял свой долг христианского пастыря, он не мог молчать. И вот это было такое, конечно, удивительное исключение из практики общего молчания. Когда мы говорим о «Белой розе», мы говорим о христианах в таких экстремальных условиях. Вот, например, если сравнивать подвиг «Белой розы», этой организации, с молодогвардейцами, конечно, молодогвардейцам было проще: враг пришел на их территорию, им надо защищать свою землю. А «Белая роза» — это были ребята, которые в детстве были в активе Гитлерюгенда, там кто-то был звеньевым, кто-то знаменосцем. А потом они вдруг поняли, что то, чему они служат, вот эта милитаризация сознания молодых людей, когда все время о войне, о войне, об оружии, потом начинают вот эти аннексии — там Чехия, Австрия там, Польша и так далее. И они нашли в себе силы рассмотреть зверя на той земле, на которой они жили.

Л. Горская

— А как это произошло? Ведь это очень сложно. Особенно когда на тебя с юных лет действует пропаганда, которая даже на пожилых людей действует, не говоря уже вот о неокрепшем молодом сознании.

Протоиерей Олег

— Вот в том-то и дело, что движение «Белой розы» это было движение очень молодых людей, которые абсолютно точно подвергались пропаганде. Надо сказать, что в свое время Германии было много молодежных организаций, детских организаций, католические были организации, лютеранские организации, были коммунистические там какие-то союзы молодежи и так далее. А вот когда нацисты пришли к власти, они запретили все организации. И они оставили только Гитлерюгенд. И молодые ребята, подростки, дети очень охотно вступали в Гитлерюгенд, но не ради самих этих идей, а ради того, что они будут носить форму, у них там знамена, они будет ездить в лагеря там, петь песни у костра. Но тут вопрос заключается в том, а какие песни они пели, о чем были, эти песни, какие разговоры с ними вели у этих костров их наставники. Все это было о том, что немцы вот избранная раса, это раса господ, они призваны к тому, чтобы осуществить порядок во всем мире, что только вот немцы правы, вот эта идеология Адольфа Гитлера как бы абсолютно верная — вот такие идеи им навязывали. Но в какой-то момент эти ребята вдруг поняли, осознали, что это все-таки путь в никуда. Мне кажется, очень большая здесь заслуга преподавателя философии, профессора философии Мюнхенского университета — это Курт Хубер. Почти все ядро «Белой розы» это как раз вот студенты Мюнхенского университета. И вот Курт Хубер, он был католик, но не просто прихожанин, он был теологом, который через преподавание философии доносил до людей вот свой протест, несогласие с тем, что вот милитаризация сознания людей в стране, что авторитарный этот режим Адольфа Гитлера. Как бы это как антихрист какой-то был, который представлялся в глазах всех там безошибочным, безгрешным, абсолютно правильным. А здесь как раз вот заслуга Хубера. Хотя он не создавал «Белую розу», «Белая роза» возникла без него, это потом ребята пригласили своего профессора в эту организацию, и он стал делать корректуры их листовок, которые они выпускали и распространяли в Мюнхене. Надо сказать что деятельность «Белой розы» — это конец 42-го года, начало 43-го года, — они просто готовили листовки, и эти листовки они их распространяли. Сначала они печатали на машинке, потом Александр Шморель добыл где-то гектограф, и они стали их множить большими тиражами. Закупали конверты, марки и распространяли, преимущественно отправляли священникам, преподавателям учебных заведений, писателям, известным журналистам. Они отправляли тем, через кого они хотели достучаться до собственного народа. И надо сказать, что, к сожалению, там 80 процентов этих листовок те, кто получали их по почте, они относили их в гестапо. Потому что они не были уверены, что может быть, гестапо им прислало эту листовку, чтобы...

Л. Горская

— Провокация.

Протоиерей Олег

— Провокация, да. И что интересно, ребята из «Белой розы», они себе тоже направляли эти листовки по почте, чтобы, значит, как-то отвести от себя подозрения. А в самый последний момент они просто стали по Мюнхену писать надписи, там «долой Гитлера», «свободу» и так далее. Листовок они выпустили там несколько тысяч. Потом кстати американцы перепечатывали эти листовки и с самолетов сбрасывали их на голову немцев, чтобы показать им, что есть другая Германия.

Л. Горская

— Они от своего имени сбрасывали или они показывали, что у вас есть «Белая роза»?

Протоиерей Олег

— Нет, они показывали, что есть другая Германия. А кстати, многие немцы говорят, что если бы не было «Белой розы» и вот заговора офицеров, когда была попытка покушения на Гитлера, в этой организации участвовал известный теолог лютеранский, Бонхёффер, то немцы не нашли бы себе оправдания. Потому что все массово поддерживали Гитлера, все были без ума от Гитлера. И вот то, что появились люди, которые не согласны были с идеологией Гитлера, нацизма, и они создавали свои структуры, вот это как бы оправдание немецкому народу, что не все были такими до конца. Если вот мы посмотрим как бы на состав этой организации, очень интересный. Кристоф Пробст — студент медицинского университета, на момент казни ему было 25 лет. Их казнили на гильотине, им отрубили голову. Ганс Шолль — это один из организаторов «Белой розы», наряду с Александром Шморелем, студент медицинского факультета, на момент казни ему 25 лет. И его сестра родная, Софи Шолль, студентка философского факультета, на момент казни ей 22 года.

Л. Горская

— Совсем юные люди.

Протоиерей Олег

— Совсем юные, совсем молодые люди. Кстати, Софи Шолль была просто красавица, такая очень обаятельная, общительная. Есть прекрасный фильм, он называется «Последние дни Софии Шолль», он был снят не так давно, желающие могут его посмотреть. А Александр Шморель, на момент казни ему 26 лет. Только вот самый старший это Курт Хубер, это как раз профессор философии Мюнхенского университета, ему было 50 лет на момент казни. Вилли Граф, студент медицинского факультета — 25 лет. И Ганс Лейбельт — 22 года. А вот религиозный состав такой. Значит, Ганс Шольц и София Шольц, они были лютеране. Александр Шморель — православный. Курт Хубер — римокатолик. А вот Кристоф Пробст, он был неверующим. Но что самое интересное, когда его приговорили к смерти, он изъявил желание креститься. И он крестится буквально чуть ли не в день казни, адвокаты добились, что к нему пришел священник и совершил над ним крещение. Но на самом деле «Белая роза» это все-таки была не политическая организации. Во-первых, они принципиально отказались от террористических акций. А против кого они будут совершать, против своего народа? Они действовали с позиции христианского протеста, христианского пацифизма и христианского несогласия с духом милитаризма и нагнетения вот этой авторитарной системы, которая вся была сориентирована на одного человека, на Адольфа Гитлера. А особенно они очень мощно сработали, когда вот было поражение немцев под Сталинградом. Вот эта немецкая пропаганда, она скрывала масштабы этого поражения, они всячески пытались замалчивать эту ситуацию. А ребята слушали западные «голоса», что было запрещено тогда в Германии, и они распечатывали количество погибших солдат, сколько попали в плен, сколько пропали без вести, о том, что командующий немецкой армии под Сталинградом сдался в плен. Потому что пропаганда представляла все совсем иначе.

Л. Горская

— А откуда у них была эта информация?

Протоиерей Олег

— Они слушали западные «голоса». Они слушали Лондон прежде всего, на немецком языке было вещание. И они всю эту информацию записывали, и вот так возникали вот эти листовки «Белой розы», и они рассылали эти листовки самым разным людям.

Л. Горская

— То есть все фронтовые сводки, они очень подробно передавались средствами массовой информации в других странах.

Протоиерей Олег

— Если говорить о первых их листовках, это были не сводки, а рассуждения на общие такие темы. Ну например, одна из первых листовок начинается словами: «Самое недостойное для культурного народа — это без сопротивления позволить управлять собою клике безответственным властителей, преданных темным страстям». И там цитаты из Шиллера они использовали, из Гете, там скрытые цитаты обнаруживаются. Когда, кстати, специалисты из гестапо изучали скрытые цитаты листовок «Белой розы» — им надо было понять уровень образования и кто это, гуманитарии или кто, — они определили, что самый читаемый автор это блаженный Августин. Ребята зачитывались блаженным Августином. Конечно, сразу вспоминается его работа «О граде Божием», где Августин как раз рассматривает вопрос о том, что в этом мире существует всегда два града — это град Божий и град диавола. Град Божий это Церковь, а град диавола это мир, который все время противостоит Церкви, не хочет соглашаться с христианскими идеалами, с миром христианских ценностей. Известно, что любимым текстом этих ребят был отрывок из 1 Петра, 2 глава, 21 стих, где сказано: «Ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его». То есть у них вот это было внутреннее желание идти по следам страдающего Христа. И в этом же Послании текст, это 4 глава, 1 стих: «Итак, как Христос пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь той же мыслью, ибо страдающий плотью перестает грешить». То есть они были готовы к смерти, они понимали, что с ними расправятся самым жестоким образом. И когда их арестовали, а это произошло при следующих обстоятельствах, они поняли, что гестапо уже идет по их следам. Самый сложный момент в их деятельности это закупка марок, чтобы отправлять эти письма, надо было покупать марки. И в почтовых отделениях следили за теми людьми, которые покупают много марок. И вот однажды их чуть было не схватили прямо в почтовом отделении, но удалось тогда убежать, и начались обыски какие-то. И тогда они решили оставшиеся листовки распространить как можно быстрее. И Ганс Шолль и Софи Шолль, они вдвоем пришли в Мюнхенский университет и просто там стали бегать по этажам, раскладывать листовки в ожидании перемены, когда студенты выйдут из аудитории. А одна стопка листовок просто лежала там на втором или третьем этаже, не помню. И когда студенты выходили, Софи Шолль просто столкнула эту стопку большую, и листовки посыпались на головы этих студентов. И их заметили, их схватили. А потом стали выяснять, кто их друзья. А Александр Шморель пытался тогда покинуть Германию, он хотел убежать во Францию, присоединиться к французскому Сопротивлению и продолжать свою борьбу. Но его схватили. Сначала казнили вот Пробста Кристофера и Ганса Шолля и Софи Шолль а потом был другой процесс, на котором уже вынесли приговор другим участникам «Белой розы», и в том числе Александру Шморелю. Здесь, конечно, самое удивительное это то, как они пережили вот эту пропаганду в себе. Вот с детства им это вдалбливали в головы, с детства их воспитывали в этом духе. Но благодаря тому, что они были христианами, они посещали свои общины, Александр Шморель был прихожанином мюнхенской церкви, он посещал какие-то молодежные собрания православных христиан, он был практикующий христианин, не просто номинальный какой-то христианин. И в его семье любили все русское. Кстати, семья Шморелей, когда покидали советскую Россию, они вывезли с собою няньку, которая и воспитывали Александра Шмореля. Эта нянька, живя в Германии, не выучила немецкий язык. Но она знала только одну фразу на немецком: никого нет дома. И когда телефон звонил, она просто поднимала трубку и говорила: «Никого нет дома». Но она беседовала с детьми на русском языке. Эрик, брат Александра Шмореля, это младший его брат, тоже знал русский язык. А другие члены семьи очень хорошо знали русский язык, они любили русские песни, устраивали русские посиделки вокруг самовара, который вывезли из Оренбурга.

Л. Горская

— Я напоминаю, что в эфире радио «Вера», программа «Светлый вечер». У нас в студии протоиерей Олег Стеняев. Вы говорили, когда мы с вами общались до программы, что Александр Шморель, рано потеряв мать, он ассоциировал ее с Россией, а Россию с матерью. И этим, собственно, во многом вот этот глубокий интерес тоже обусловлен.

Протоиерей Олег

— Да. Александр Шморель родился в 1917 году, 16 сентября по новому стилю. Его отец это Гуго Карлович Шморель, а вот его мать, Наталья Петровна Введенская — вот по фамилии мы видим, что это священнический род, то ли ее дед, то ли ее прадед был священником. Наталья Введенская умирает от тифа в 1918 году. И конечно, Александр не помнил мать и для него все, что вот связано с Россией, это его мать, а все что связано с матерью, это Россия.

Л. Горская

— А он родился в 17-м году?

Протоиерей Олег

— Он родился в 17-м, мать умирает в 18-м году. А в 1920 году, 10 октября, Гуго Карлович женится на Екатерине Егоровне Гофман, которую, кстати, Александр называл не мачехой, а матерью. А в 1921 году происходит переезд семьи Шморелей из Оренбурга в Мюнхен, и они увозят с собой вот эту няню, вот эту любовь к России, там оренбургский самовар какой-то огромный. И они вот создали такой оазис русской жизни. В кругу домашнего общения они предпочитали говорить по-русски друг с другом, любили русскую классику, они вывезли книги Достоевского, Толстого. И дети семьи Шморелей, они зачитывались этими авторами. Мы знаем, что Александр любил читать очень Достоевского Федора Михайловича, он буквально вот жил всеми этими текстами. Нам, конечно, трудно было бы понять мужество этих людей, если бы мы не имели представление об их именно христианских корнях. Они воспитывались все-таки в христианской традиции, и христианство пересилило дух милитаризма, авторитаризма, дух нацизма, который им вот насильно насаждали в этих детских, а потом в юношеских каких-то организациях, они смогли это в самих себе преодолеть. Адвокат Александра Шмореля, он добился в день казни встречи со Шморелем. И вот он описывает: «Я увидел человека, прямо надо сказать, веселого. Он ко мне обратился и сказал: «Вы удивитесь видеть меня в таком бодром и светлом духе. Я исполнил дело своей жизни. (Ему только 25 лет, напоминаю.) И если бы мне сейчас сказали, что из этой жизни должен уйти кто-то иной, а я буду освобожден, то я бы сам не захотел того, а выбрал бы эту смерть. Потому что хотя я и очень молод, но у меня все завершено». То есть вот он имел такое ощущение, что он выполнил некий долг, некое предназначение именно христианина в этой жизни, что он не соглашался со злом в своей собственной стране, в своем собственном государстве, и он противостоял вот этому духу милитаризма и авторитарности политического лидера нацистской Германии. И вот одно из предсмертных писем Александра Шмореля, он пишет: «Поймите, смерть не означает завершение жизни. Наоборот, это рождение, переход к новой жизни, великолепной и вечной». И вот последние письма и Александра, и других ребят из «Белой розы», они показывают, что у них было именно христианское такое устойчивое мировоззрение, и оно сообщало им мужество на фоне всеобщего молчания, трусости и предательства.

Л. Горская

— Только он был прославлен в лике святых из участников организации?

Протоиерей Олег

— Да, прославлен, естественно, в нашей Церкви Александр Шморель только, потому что он был православный.

Л. Горская

— Ну я имею в виду, может быть, у католиков. Нет?

Протоиерей Олег

— Нет. Я общался с католическим историком московским, это Евгений Розенблюм, он католик и историк. И он сказал: православные нас опередили. Вы своего прославили, а наши как бы ребята ожидают этого момента.

Л. Горская

— Пять лет назад, да, это произошло?

Протоиерей Олег

— А канонизация произошла в 2012 году. Церковные торжества по случаю канонизации проходили в Мюнхенском соборе во имя Новомучеников и исповедников Российских возглавлял архиепископ Берлинский, Германский Марк. Эти торжества проходили 4 и 5 февраля 2012 года. Это как раз престольный праздник храма. 4 февраля торжества начались с крестного хода от кафедрального сбора в Мюнхене к могиле Александра Шмореля. Была отслужена последняя панихида перед прославлением. За всенощным бдением в собор была внесена икона новомученика Александра и пропета служба новопрославленному святому, а в воскресенье, 5 февраля, в соборе прошла праздничная Божественная литургия, то есть это было такое большое торжество. Кстати, Александр Шморель первый новомученик, прославленный после восстановления канонического общения между Московским Патриархом и Русской Православной Зарубежной Церковью.

Л. Горская

— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». У нас в гостях протоиерей Олег Стеняев. Оставайтесь с нами, вернемся через минуту.

Л. Горская

— «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». В студии Лиза Горская и протоиерей Олег Стеняев, клирик храма Рождества Иоанна Предтечи в Сокольниках, писатель, богослов. Мы говорим о студенческой организации Сопротивления «Белая роза», о судьбе и прославлении в лике святых Александр Шмореля. Вот мне почему-то еще Ежи Попелушко вспомнился, католический святой польский. Ему аварию подстраивали, в итоге его убили коммунистические польские власти, потому что вот он в духе любви проповедовал так и собирал площади. Тоже канонизирован. Тут нацизм, но и там и там речь идет о том, что христианин, находясь в окружении зла, он не соглашается с этим злом и не молчит.

Протоиерей Олег

— Да. Но если сравнивать как бы с Александром Шморелем, у Шмореля произошло погружение в это зло. Он был призван на действительную воинскую службу, он участвовал как офицер медслужбы — аннексия Чехии, аннексия Австрии и аннексия Польши. Когда у него была практика, его перебросили в Гжатск, это теперешний Гагарин в Советском Союзе. И когда он находился в Гжатске — это же первое посещение России для него, а он был влюблен в Россию, он жил Россией. Для него Россия это мать, а мать это Россия. И в Гжатске он влюбился в некую Нелю, местную жительницу. Он ходил в православный храм, в Гжатске общался со священником, чуть ли не читал там за службой по часослову. И это было великое удивление для местных православных христиан. И вот перед смертью он пишет письмо этой Нелли, которое он передает со священником, который его исповедует пред казнью на гильотине. А он пишет, по-русски причем пишет: «Милая Нелли, раньше, чем мы все думали, мне было суждено бросить земную жизнь. Мы с Ваней и другими ребятами работали (ну Ваней называет Ганса Шмореля), мы с Ваней и другими ребятами работали против немецкого правительства, нас поймали и приговорили к смерти. Пишу из тюрьмы. Часто-часто я вспоминаю Гжатск. И почему я тогда не остался в России?» Он хотел дезертировать и присоединиться к партизанам. Далее он пишет: «Но все это воля Божия. В загробной вечной жизни мы опять встретимся. Прощай, милая Нелли, и помолись за меня. Твой Саша». И такой девиз его: «Все за Россию!!!» — и три восклицательных знака. Это то, что он написал по-русски. Но, к сожалению, вот эту Нелю так никто и не нашел.

Л. Горская

— А письмо нашли?

Протоиерей Олег

— А письмо священник сохранил, который исповедовал Шмореля.

Л. Горская

— Он ей не отправил его?

Протоиерей Олег

— А куда, на деревню дедушке?

Л. Горская

— Ну да.

Протоиерей Олег

— Письмо было написано с надеждой, что кто-то, может быть, туда поедет. Может быть, он какие-то приметы оставил этой девушки или рассказал, где ее можно найти. Но что интересно, когда выставки о «Белой розе» делали по России, вот одна выставка проходила, это уже в наше время, как раз в Гжатске, в Гагарине, и там пытались найти эту Нелю. И там чуть ли не по местному радио объявляли, я уже не знаю как, очень хотели найти ее, чтобы передать это письмо. Но никто не откликнулся. Есть другое письмо, которое Александр написал уже своим родителям, отцу и мачехе. Узникам Штадельхайма объявили о предстоящей казни рано утром, а казнили в пять вечера. Это 13 июля 1943 года. И вот он пишет родителям прощальное письмо. «Мои любимые отец и мать», — вот матерью он здесь называет мачеху, она очень сердечное участие принимала в его жизни, она была как мать. И он пишет: «Итак, все же не суждено иного, и по воле Божией мне следует сегодня завершить свою земную жизнь, чтобы войти в другую, которая никогда не кончится и в которой мы все опять встретимся. Эта встреча да будет Вашим утешением и Вашей надеждой. Для Вас этот удар, к сожалению, тяжелее, чем для меня, потому что я перехожу туда в сознании, что послужил глубокому своему убеждению и истине. По всему тому я встречаю близящийся час смерти со спокойной совестью. Немного часов, и я буду в лучшей жизни, у своей матери, и я не забуду вас, буду молить Бога об утешении и покое для вас. И буду ждать вас! Одно особенно влагаю в память вашего сердца: Не забывайте Бога!!! Ваш Шурик. Со мною уходит профессор Хубер, который просит передать вам сердечнейший привет!» — вот это то, что он написал своим родителям. Александр Шморель, обезглавленный на гильотине, похоронен по православному обряду на кладбище «Ам Перлахер Форст». И его подвигу посвящены некоторые работы. Например, книга Игоря Храмова, она вышла в серии книг «Жизнь замечательных людей», ее сейчас, наверное, можно приобрести в любом книжном магазине. Это очень интересная такая работа, потому что здесь в приложении даются документы, связанные с судебным процессом. И когда будете читать эту книгу, здесь как раз живые и мужественные ответы Александра, то что он отвечал следователям гестапо. Как эти люди вели себя на суде, как до самого последнего момента они отстаивали ту христианскую правду, в которую они верили.

Л. Горская

— Сколько всего участников Сопротивления «Белой розы» судили, и сколько было казнено?

Протоиерей Олег

— А казнено было где-то около десяти человек. Это Кристофер Пробст, Ганс Шолль, Софи Шолль, Александр Шморель, Курт Хубер, Вилли Граф, Ганс Лейпельт. Вот эти были казнены. Но были остальные участники «Белой розы», которых осудили, кого-то за то, что марки покупал, кого-то за то, что конверты покупал. Но некоторые выжили из участников «Белой розы». Они дожили как бы до наших времен, и они свидетельствуют о подвиге вот своих товарищей, друзей. Очень много в деле канонизации Александра Шмореля потрудился его младший брат, Эрик Шморель, который сейчас уже в годах, но по-прежнему прекрасно говорит по-русски, любит Россию и преданно служит памяти своего старшего брата. Надо сказать, что движение «Белая роза», возможно, вдохновило вот этот заговор офицеров в некотором смысле. Потому что листовки «Белой розы» сбрасывали на головы немцам. А кстати, сами ребята из «Белой розы», они понимали, что такой заговор уже назревает, и они пытались выходить на этих офицеров, но у них это не получилось. Хотя по своей идеологии «Белая роза» была близка к этим людям. Как я уже говорил, духовным лидером заговора офицеров был известный Бонхёффер, это крупный лютеранский экзегет, его книги сейчас изданы ну русском языке, их можно приобрести. У него прекрасные комментарии на Псалтырь, на разные евангельские тексты. Но что интересно, вот в это же время, в 43-м году, когда казнили ребят из «Белой розы», 9 августа 1943 года казнили некоего Франца Егерштеттера. Вот это Франц Егерштеттер был канонизирован, кстати, римокатолической церковью, но у него немножко другая судьба. А он простой крестьянский парень, молодой крестьянский парень, который создал семью, у него было трое детей. А в его деревню, где он жил, присылали только нацистские газеты и журналы. И он читал эти нацистские газеты и журналы, и там говорилось: вот аннексия, значит, Австрии — это освобождение Австрии, вот аннексия, значит, Чехии, — это освобождение немецких областей Чехии. А при этом в этих газетах сообщалось, журналах: там, значит, большие территории, там вот такое-то, такое-то есть. И потом он стал читать материалы по поводу нападения на Россию. Это освобождение России, писали в пропагандистках изданиях, от ига большевиков и иудеев, от комиссаров и евреев. И в то же время писали: это жизненно важные пространства, там много нефти, там есть газ, золото, алмазы.

Л. Горская

— Лес.

Протоиерей Олег

— И он вдруг понял, этот простой крестьянский парень Франц, что когда освободительная война, не говорят о жизненном пространстве. Когда освобождают — приходят и уходят. А здесь явно это оккупация, это захват чужой территории. И когда его призвали в армию служить, он отказался. Он говорит, я понял, что это захватническая война, никакая не освободительная. Ему дали время на размышление. Он поговорил со своим священником, ну католическим священником, который тоже в этом селе. Тот испугался, может быть, гестапо его подговорило, отправил его к епископу. Он приехал к своему епископу и все ему изложил. Епископ не меньше испугался и сказал: нет, вы обязаны служить, если вас призывают в армию, всякая власть от Бога там и так далее. Но этот крестьянин, в общем-то, молодой человек, он сказал: нет. Он отказался одевать нацистскую форму, отказался идти служить в эту армию, и он был расстрелян. Но это пример вот такого одиночки-христианина, который превозмог в себе вот эти соблазны, искушения, причем очень завуалированные. Все это преподносилось, например, нападение на Советский Союз это превозносилось как борьба с безбожием, как борьба с атеизмом, с марксизмом ужасным, освобождение народов великой России и так далее,

Л. Горская

— А как преподносились массовые убийства?

Протоиерей Олег

— А они их замалчивали, о массовых убийствах. Кстати, «Белая роза» как раз озвучивала в своих листовках. Например, они приводили такой факт, что когда немцы пришли в Польшу, то они арестовали представителей польской аристократии, от 15 лет там до 35 лет, и подвергли их казни. И они вот это все озвучили. Потом ребята озвучивали цифры уничтожения евреев в той же Польше, потому что они слушали радио Лондона, и вот эту информацию они получали, и они это озвучивали. А кстати, когда вот Александр Шморель и Ганс Шолль, они были в России, они видели казнь мирного населения, они не могли об этом молчать, и они открыто говорили об этих зверствах. Конечно, вермахт старался не принимать участия в этих зверствах, это чаще осуществляли именно подразделения СС или для этих акций приглашали там бандеровцев, власовцев. Но вермахт брезговал всегда такими акциями. Но это все равно преступление — участие в такой войне. И они смывали с себя как бы и вот это свое подростковое вот это состояние в Гитлерюгенде, свое отношение к вермахту. Ведь Александр Шморель был офицером, да, медицинской службы, но офицером вермахта. И они смогли в себе это преодолеть, как и Ганс Шолль, он тоже был офицером.

Л. Горская

— Я напоминаю, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». У нас в студии протоиерей Олег Стеняев. Отец Олег, вот вы в начале программы сказали о практике всеобщего молчания, о настроении немецкого общества, там в 40-х годах в частности. И действительно, получается, что молчание, ведь христиан там было гораздо больше, чем эти семь казненных ребят.

Протоиерей Олег

— Конечно.

Л. Горская

— Это молчание становится нормой для всех, в том числе для христиан часто, несмотря на триумф зла. Почему это? Мы не видим или мы боимся?

Протоиерей Олег

— Надо вспомнить все-таки предысторию. Почему вот Адольф Гитлер пришел к власти. В Первой мировой войне Германия проиграла. Причем катастрофическое было поражение, там контрибуция — у них ухватили территории, кто мог: французы у них оттяпали территории, поляки у них забрали территории, чехи у них забрали территории. Было страшное унижение как бы немецкого народа, и вот эта жестокая контрибуция была. И люди просто с голоду умирали в некоторых случаях, была безработица, был кризис. И вдруг появляется вот этот «спаситель» — Адольф Гитлер. Он выступал как спаситель немецкой нации, как мессия, и все были очарованы им. Он начал строить эти автобаны, дороги, трудоустроил очень много немцев. Он как бы преодолел вот эту кризисную ситуацию, все были в него влюблены. А ребята поняли, что это не мессия, что это антихрист. И свой христианский протест они как раз оформляли в виде вот этих листовок, в виде этих надписей, которые они делали, и в виде той деятельности, которую осуществляли в рамках этой структуры, приглашая новых и новых участников в это движение.

Л. Горская

— То есть это не то что какая-то общественная трусость, это скорее слепота, получается, ослепление.

Протоиерей Олег

— Те, которые понимали, они молчали. Те, кто понимали, что происходит в их родной стране, они просто трусливо молчали. Но были те, которые поверили в миссию Адольфа Гитлера, они его прославляли. Ведь, например, была создана единая как бы протестантская церковь, и пастыри давали присягу на верность Адольфу Гитлеру. И это неприемлемо было для настоящих христиан. Были попытки заигрывать и с католической церковью, но здесь, конечно, фон Гален, можно сказать, спас честь немецкого католицизма. Этот мужественный епископ вел настоящую такую, открытую войну со всей системой. А священники погибали в концлагерях, но мы их не помним как участников Сопротивления, потому что это были молчащие священники. Но кто-то случайно узнавал об их каких-то взглядах, на них доносили, их бросали в концлагеря. А вот случай с «Белой розой» — это люди, которые понимали, что молчанием действительно предается Бог, и они не могли молчать. Они составили вот этот заговор, форму христианского протеста, и они высказывали этот протест при каждом удобном случае.

Л. Горская

— В таком случае их как-то ужасающе мало.

Протоиерей Олег

— Конечно, если говорить о такой большой нации как немцы. Но они выполнили свою роль. Вот то что Александр говорит: все завершено. Я сделал все, что я мог сделать. Человек покидает эту жизнь тогда, когда он состоится или в добре, или во зле, потому что это земная жизнь нам дана, чтобы мы сделали свой окончательный выбор. Вот эти ребята состоялись в добре. Они не молчали, они протестовали, они не соглашались с этой системой, внутри которой они жили, которая их воспитывала, которая их образовывала. Ведь многие из них, они вообще не помнили никакого другого правителя, кроме Адольфа Гитлера, они были детьми, когда там Гитлер пришел к власти. И все время вот эти идеи, все время эта немецкая пропаганда оголтелая. Но они в себе это преодолели.

Л. Горская

— Будучи, не устаю это повторять, какими-то удивительно юными людьми.

Протоиерей Олег

— Да, юные совсем, молодые люди.

Л. Горская

— Мы можем говорить о том, что они стояли у истоков антифашизма вообще?

Протоиерей Олег

— Поразительно то, что этот заговор созрел в Мюнхене. Ведь Мюнхен это родина нацизма.

Л. Горская

— Нацизма, да.

Протоиерей Олег

— Именно в пивных кабаках Мюнхена Гитлер начинает произносить свои первые речи. Там проходили партийные съезды все время, в Мюнхене. И вдруг как бы в этом сердце нацизма рождается «Белая роза» — как вызов. Само название «Белая роза», название было выбрано по роману «Белая роза», известного антивоенного писателя Б. Травена, который был христианским пацифистом. И ребята зачитывались этим романом, поэтому они взяли это название. А с другой стороны, в средневековые времена белая роза — это символ бессмертия. И ребята понимали, что если они согласятся с этой системой нацизма, фашизма, то это путь к вечной смерти. А если они будут, как христиане, противостоять, в общем-то, ненасильственными методами — это вечность, которая начинается для них в тот момент, когда они распространяют эти листовки, пишут эти воззвания, потому что молчанием действительно предается Бог.

Л. Горская

— Ну если я правильно поняла, католическая церковь рассматривает вопрос канонизации и других участников этого движения. А уже семь лет, семь лет уже прошло, как канонизирован Александр Шморель Русской Зарубежной Церковью после объединения Церквей.

Л. Горская

— Католическая церковь канонизировала Франца Егерштеттера. Вот он был канонизирован, этот крестьянин, который отказался идти воевать в Россию, потому что христианские принципы ему не позволяли участвовать в этой оккупации. И кстати, вот Франца все время убеждали и на суде, и до суда: у тебя же трое детей, у тебя жена, на кого ты их оставляешь. И Франц очень интересно отвечал: наличие жены и детей не могут являться поводом для того, чтобы я предал свою веру. И никогда это не являлось препятствием для христианских мучеников.

Л. Горская

— Почему они так серьезно вот это воспринимали, как-то фундаментально серьезно? Потому что вот тезис о том, что молчанием предается Бог, он в принципе известен всем. Ну уж во всяком случае, всем христианам.

Протоиерей Олег

— Но эти слова, это святителя Филиппа (Колычева), сказанные, по преданию, Ивану Грозному. Немцы могли их и не знать, скажем так.

Л. Горская

— По-другому сформулирую. Далеко не все, кому известен этот тезис, так далеко идут. И вот тут, конечно, меня поражает бескомпромиссность вот эта юношеская. Ну сейчас я не знаю, это же не юношеская, это какая-то прямо она такая, я пытаюсь понять, что это напоминает.

Протоиерей Олег

— Я бы сказал это зрелость, которая проявляется совсем в юных людях.

Л. Горская

— Вот. Мне это напоминает первых христианских мучеников.

Протоиерей Олег

— Христианская верность. Да, они переросли как бы то общество, в котором они жили. Они были более зрелы, более духовно развиты, чем там даже их пастыри какие-то, предстоятели там лютеранского, католического истеблишмента. А они переросли эту ситуацию, они смогли выбраться из этой грязи, куда провалился целый народ, целая нация.

Л. Горская

— Но Александра Шмореля канонизировали именно как мученика.

Протоиерей Олег

— Да. Я прочитаю вот тропарь святому новомученику Александру Мюнхенскому, как он называется. Глас 4-й. «Днесь светло красуется славнейший град наш, — имеется в виду Мюнхен, — имея в себе святыя мощи твоея, святый мучениче Александре, сего ради молися Христу Богу избавити нас от всякия напасти, да сошедшеся любовию память твою светло празднуим, подражая твоему мужеству, противляяся безбожным властем и супостатам». И кондак, 4-го гласа: «От матери любовь ко Христу приим, от любящия тя вместо матери воспитан еси в страсе Божием, преславне, к Тому притекл еси весь всецело, Александре всечестне, и со ангелы молишися прилежно. Проси всем почитающим память твою оставления грехов». Вот здесь, мы видим, подчеркивается в этих молитвословиях мужество этого человека. И это такое мужество, гражданское мужество, христианское мужество, которое, конечно же, заслуживает подражания. И пример этих людей это вызов к совести более взрослым, скажем так, более зрелым, как люди о себе думают, что действительно иногда молчанием предается Бог. И большое значение этой организации, «Белая роза», это именно форма сопротивления христиан — ненасильственным методом, под властью, под тенью вот этой антихристовой системы Третьего рейха Адольфа Гитлера.

Л. Горская

— А где находятся мощи?

Протоиерей Олег

— А дело в том, что когда была казнь Александра Шмореля, то родственникам сообщили, что они могут получить его тело. И он похоронен на кладбище «Ам Перлахер Форст». Родственникам сказали, чтобы они принесли там 100 марок, чтобы оплатить издержки похоронного бюро. Им доставили в гробу его тело, и он был похоронен. Было православное отпевание и погребение по всем канонам Православной Церкви.

Л. Горская

— То есть они не извлекались.

Протоиерей Олег

— Сейчас я уже не знаю, в какой стадии. Но насколько я знаю, вот до недавнего времени они так и находятся на кладбище. И когда была канонизация, собралось очень много немцев на могиле Александра Шмореля. И причем не только православные христиане, там были и лютеране, и католики. Но внешне они распознавались как именно сочувствующие «Белой розы», потому что они пришли с белыми розами. Я смотрел фотографии — стоят миряне с белыми розами, алтарники стоят, какие-то мальчишки православные, тоже с белыми розами, и они украшали эту могилу Александра Шмореля вот этими белыми розами. Это не только символ антифашизма и не только символ христианского пацифизма, но и символ бессмертия, как я уже сказал. Ребята понимали, что их отношение к Третьему рейху — на самом деле это вопрос вечной жизни или вечной смерти в аду. Они сделали свой выбор, они приняли свое решение, они были христианами до конца.

Л. Горская

— Ну да, а вопрос их казни это лишь вопрос незначительного времени. Кстати, вот хотела спросить, за голову Александра было назначена в какой-то момент тысяча рейхсмарок, по-моему, какое-то существенное вознаграждение.

Протоиерей Олег

— Да, когда их искали, ловили.

Л. Горская

— Его кто-то предал или нет, каким образом его арестовали?

Протоиерей Олег

— Ну было много желающих в то время поддержать режим, значит, проявить патриотические чувства, как люди говорили. Кстати, на судебном процессе ребята из «Белой розы» называли себя патриотами Германии. Причем они говорили: мы настоящие патриоты этой страны, в отличие от тех прихвостней, которые поддерживали вот этот тоталитарный, авторитарный режим Адольфа Гитлера.

Л. Горская

— Скажите, в Германии сейчас знают про Александра Шмореля?

Протоиерей Олег

— Знают. Площадь названа в Мюнхене в честь Александра Шмореля. Очень почитают там и Ганса и Софи Шолль. Есть художественный фильм «Белая роза», есть художественный фильм, о котором я уже говорил, «Последние дни Софи Шолль» — прекрасный фильм для молодежи. Там как раз показывают судебный процесс. Кстати, судья, который судил ребят из «Белой розы», он в молодости был коммунистом — очень сильные были вот эти настроения коммунистические в Германии в свое время. А потом, когда он понял, что Гитлер приходит к власти с нацистами, он переметнулся.

Л. Горская

— «Переобулся», как сейчас говорят.

Протоиерей Олег

— Да, «переобулся». И он был такой жестокий судья, что на него жаловались Адольфу Гитлеру. А Гитлер говорил: это наш Вышинский. Был же в Советском Союзе этот Вышинский, который всем требовал смертный приговор. Но Гитлер говорил: но он наш Вышинский, конечно, говорит мерзавец, как Вышинский, но это наш. Кстати, один из родственников Александра Шмореля был ветеран нацистского движения, и он написал письмо о помиловании Александра Шмореля на имя Гимлера. Гимлер ответил в какой-то такой извиняющейся манере, — я очень удивился, когда читал его ответ. Он пишет: я поддерживаю то, что вы хлопочете за свою сестру, за ее сына, но в нем слишком много русской крови, пересилить ее он не сможет. И он отказал в помиловании для Александра Шмореля. Александр Шморель — это действительно человек, который связал в себе и немецкое, и русское, православность свою с христианскими идеалами Германии. Потому что те ребята, которые были вместе с ним, которые составляли с ним одну организацию, это были христиане, так же как и он, христианин, которые противостояли власти антихриста, Гитлера, но они выживали под тенью вот этого зла. Я думаю, что когда времена могут поменяться, в книге пророка Даниила сказано: наступят времена тяжкие, каких не было от сотворения мира — это времена антихриста, подвиг ребят из «Белой розы» будет вдохновлять и христиан последнего времени. Потому что они тоже жили под тенью зла, и прежде всего они смогли преодолеть это зло в самих себе.

Л. Горская

— Спасибо большое, отец Олег. Подошло к концу время нашей программы. Я напоминаю нашим слушателям, что в эфире радио «Вера» была программа «Светлый вечер». Ее для вас провела Лиза Горская. У нас в студии протоиерей Олег Стеняев, клирик храма Рождества Иоанна Предтечи в Сокольниках, писатель, богослов, проповедник, публицист, миссионер...

Протоиерей Олег

— Это очень много для одного человека.

Л. Горская

— Отец Олег. Всего доброго.

Протоиерей Олег

— Спаси Христос.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем