«Христианин в современном мире». Наталья Фрицлер

У нас в гостях была основатель и главный редактор издательства «Алавастр» Наталья Фрицлер.

Наша гостья рассказала о том, как литературное творчество может помогать на пути к вере, а также как и чем живет сегодня православное издательство.

Ведущие: Игорь Цуканов, Кира Лаврентьева

---

Диакон Игорь Цуканов:

— Добрый вечер, дорогие друзья. «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Как обычно по воскресеньям вечером, в студии Кира Лаврентьева.

Кира Лаврентьева:

— Добрый вечер.

Диакон Игорь Цуканов:

— Я, диакон Игорь Цуканов. Мы обычно по воскресеньям разговариваем с нашими гостями на тему «Христианин в обществе». Сегодня у нас очень интересный гость, которого мы очень рады видеть и представлять вам, Наталья Фрицлер, супруга священника, мама четверых детей, основатель и главный редактор издательства «Алавастр». Это издательство книжное, которое известно, в частности, тем, что оно стало открывателем писательницы Натальи Сухининой, которую большинство из вас хорошо знает. Наталья, добрый вечер.

Наталья Фрицлер:

— Добрый вечер.

Диакон Игорь Цуканов:

— Наталья, давайте мы с этого начнем, как получилось, что вы фактически стали первооткрывателем имени Наталья Сухининой в литературе, которое сейчас у всех православных читателей на слуху?

Наталья Фрицлер:

— Это произошло, можно сказать, само собой, все логично было, все было вполне объяснимо. Мы дружили, мы были знакомы по работе в редакции, в том числе и в Русском доме. Случился в моей жизни декретный отпуск. Выйдя в декретный отпуск, я поняла, что телефоны мои замолкли, все стихло, и я стала придумывать, как бы мне возобновить вокруг себя бурную активную деятельность. Вспомнила, что у меня в окружении осталось много людей творческих, пишущих, снимающих, Наталья Евгеньевна была в их числе. Первые ее сборники, которые мы издавали, до сих пор издаются, это были сборники из ее статей, которые мы собрали, которые она писала для периодических журналов. Из этих сборников сложились первые книги. А дальше пошло дело само собой у Натальи Евгеньевны. В ее окружении постоянно попадаются очень интересные люди, которыми она не перестает восхищаться, несмотря на свой возраст. Она очень любит людей, она очень любит общаться, и люди ей действительно попадаются уникальные. Не написать про них, про их судьбы, она так и говорит, так и заявляет, что не писать о них, я не имею права. И она пишет. Сказать, что тут какая-то моя особая заслуга, ее нет, это все заслуга, и трудолюбие, и мастерство литературное — это все сама Наталья Евгеньевна.

Диакон Игорь Цуканов:

— Тут вспоминается еще и такой любопытный пример, что первая книга называлась «Где живут счастливые?». Очень удачное оказалось название. Оказалось, что читателям интересно узнать, где живут счастливые, и они с удовольствием книжку с таким названием покупали.

Наталья Фрицлер:

— И продолжают покупать.

Диакон Игорь Цуканов:

— И продолжают, да, потому что она на полках магазинов до сих пор продается замечательно. В этом смысле издательство поучило хорошую путевку жизнь, благословение.

Наталья Фрицлер:

— Как корабль назовете, так он и поплывет. Учитывая, что это была наша первая книга, то да. Надо отдать должное Наталье Евгеньевне и ее мастерству. Она мастер цепляющих, интересных заголовков. Тут недавно у нее был юбилей, мы готовились к ее юбилею, решили подсчитать, сколько ее книг нами было издано, и посчитать их совокупные тиражи. Так вот я могу без всякой ложной скромности сказать, что когда мы посчитали, сами изумились. Оказалось, что мы издали почти миллион экземпляров ее книг. Совокупных, конечно, тиражей. Я считаю, что это опять-таки ее мастерство, ее талант. Может быть, только отец Тихон (Шевкунов) со своей книгой «Несвятые святые» смог повторить... настолько масштабная книга, настолько масштабное произведение. А у Натальи Евгеньевны не одна книжка, их там больше двадцати, и вот такой тираж. Я все время не перестаю об этом говорить и мне очень интересно это наблюдение. У нас лучше всего продавалась все эти годы ее книга «Где живут счастливые?», а хуже всего продавалась книга, знаете какая?

Диакон Игорь Цуканов:

— Знаю, но не скажу.

Кира Лаврентьева:

— «Какого цвета боль?».

Наталья Фрицлер:

— Казалось бы, это не было нашим маркетинговым ходом. И в какой-то степени эта книга «Где живут счастливые?», может быть, потеряла свою актуальность, в каком-то смысле является раритетом литературным. А книга «Какого цвета боль?» долго еще будет на рынке, долго еще будет востребована. Я в этом уверена, потому что эта книга — документальная повесть, там несколько рассказов, и каждый рассказ — это рассказ о конкретной живой простой женщине. Там в основном простые женщины. Там самой молоденькой, по-моему, было 18 или 19 лет, а самой пожилой далеко за 70. Это героини этой книги, этого сборника. И все эти истории Наталья Евгеньевна услышала и собрала, и с разрешения этих своих героинь, их прототипов, издала. Это женщины, которые находились в тот момент в женской колонии в Самаре. Это обычные простые женщины, как говорят в народе «от сумы и от тюрьмы не зарекайся». Например, эта самая пожилая женщина, они с супругом повздорили, она его толкнула, он падает, как-то очень неудачно приземляется, перелом основания черепа, и он скончался. Ее посадили за убийство. Она не планировала, она обычная пенсионерка, обычная женщина, но вот такое случилось. Именно там, находясь в тюрьме, она пришла к вере, осознала все, что с ней случилось, в корне изменила свою жизнь. Каждая из историй под этой обложкой «Какого цвета боль?» это как раз история простой женщины, которая оказалась волею судеб... ну да, может, был какой-то неверный шаг, неверное решение было принято. Но такие же вещи никто не планирует, никто не собирается идти в тюрьму.

Диакон Игорь Цуканов:

— Скажите, пожалуйста, Наталья, ваш собственный приход в православие. Еще интересно, что у вас немецкие корни, как это все получилось? И, может быть, вы можете рассказать про ваших родственников, про тот род, из которого вы выходите, это тоже были люди православные или католики или протестанты? Как ваш путь в православие шел?

Наталья Фрицлер:

— Немецкая линия, у нас все протестанты. Например, папа мой декларирует себя атеистом, а бабушка была глубоко верующим человеком, я совершенно точно помню. Вместо сказок, она по-русски говорила очень плохо, но все время на ночь читала Библию. Я засыпала под чтение Библии.

Диакон Игорь Цуканов:

— Причем по-немецки, да?

Наталья Фрицлер:

— Да, на немецком языке. Понятно, что это был диалект немецкий, они из Саратовской области, из республики немцев Поволжья, их оттуда выселили. Но в жизни у людей меняется многое. Конкретно, я принесла вам эту книжку, последний проект, который мы сделали, в котором поучаствовал мой папа, он одним из инициаторов был этого проекта. Мы издали книгу Рихарда фон Фолькмана «Небесная музыка». Мой папа стал переводчиком этой книги. Кстати, нас даже издательский совет наградил, не помню, в какой категории, но наградили. Переводом занимался мой папа. Уникальный автор, Рихард фон Фолькман, был врачом, военным хирургом, и когда происходила очередная Австро-Прусская война, он, будучи военно-полевым хирургом, в перерывах между страшными операциями, которые происходят на полях военных действий, чтобы не сойти с ума, писал письма жене и детям. И писал их не просто как письма, а писал их в форме сказок. До нас никто не издавал его в полном объеме. Я искала, не нашла ни одного издания именно Фолькмана, чтобы все эти сказки, которые он написал, их всего, по-моему, 24 штуки, вышли в полном объеме. Свято-Елизаветинский монастырь издавал, прекрасная книга у них, она мне тоже очень нравится — «Сказки из волшебного сундука». Но у них шесть или семь сказок, а мы собрали их все, не поленились. У нас эта книга получилась очень колоритная, там очень много вещей, которые мы не стали менять, это было по настойчивому требованию папы, мы с ним даже ругались, были моменты, потому что мне не хватало терпения сделать все, что он просил. Он считал, например, что очень важно сохранить аутентичные имена героев. У нас там, например, архангел не Гавриил, а Габриэль. Потом была там очень не толерантная фраза в одной из сказок, дословный перевод: шум стоял, как в еврейской школе. Знаете в чем разница немецкой и еврейской школы? Понимаете? В немецкой школе строгая дисциплина, строгий порядок, никакого шума, все ходят по струнке. А в еврейской школе наоборот, там любят детей, и дети позволяют себе многое, и поэтому шум там стоит, как в еврейской школе. Я говорю: очень нетолерантное выражение, нас заклюют, надо это все как-то аккуратно оформить. И вот мы с ним, наверное, неделю бились по поводу этого выражения. Решили все-таки оставить, но сделали сноску с объяснением, почему оставили именно в таком виде. И когда уже книжка состоялась, когда мы ее издали, она уже пошла в мир, к читателю своему, папа в какой-то момент сказал мне, что работа над этой книгой сделала его на шаг ближе к Богу. Думаю, да, можно сказать, что моя литературная деятельность тоже... я не агитирую никого, у нас вообще нет такой традиции, тянуть всех в свой колхоз, мы за свободу и живем и мирно сосуществуем, на религиозные темы не спорим.

Диакон Игорь Цуканов:

— Интересно. Насколько я понимаю, в этой книге напрямую о Боге не говорится? Она подводит очень мягко.

Наталья Фрицлер:

— Да. Это очень интересный текст. Когда мои дети росли, я не смогла им прочитать сказки про православного ёжика. Я ничего не имею против автора, но я не смогла, мне не хватило силы духа. Я решили, что лучше я буду читать Агнию Барто.

Диакон Игорь Цуканов:

— И Корнея Чуковского.

Наталья Фрицлер:

— Да, и Корнея Чуковского, чем православного ёжика. Но я абсолютно уверена, что младшая чуть-чуть подрастет, я ей обязательно прочитаю «Небесную музыку». Как раз такой разговор о Боге, когда Бог у тебя не на каждой веточке и не под каждым листочком. Он там есть, есть Бог в этой книге, Он на каждой странице, но нет педалирования, вот этого «прости, Господи», «спаси, Господи», этого всего нет. Я понимаю, что можно этим всем пресытиться. Должна быть свобода. В этой книге есть и Бог и свобода.

Диакон Игорь Цуканов:

— Можно сразу спрошу, тем более когда речь о семье священника? А в семье у вас есть «спаси Господи», вся эта субкультура благочестивая. Люди очень часто себе представляют жизнь в семье священника, как сотканную из всего этого.

Кира Лаврентьева:

— А иногда так и бывает.

Диакон Игорь Цуканов:

— Но это как-то иначе?

Наталья Фрицлер:

— Я бы сказала, не то, что иначе. Я думаю, что мы живем, как обычная, нормальная светская семья. У нас нет этого всего. Более того, у нас не было даже традиции, у нас есть молитва перед едой, после еды, но если этого не случается у нас никто никого не одергивает. То же самое касается поста. Дети сейчас старшие уже в достаточно сознательном возрасте, сами решают, хотят они поститься или не хотят.

Диакон Игорь Цуканов:

— И как именно поститься.

Наталья Фрицлер:

— И как именно поститься. То же самое касается походов на службу с папой, мы никого никогда не заставляли. У нас этого вообще нет.

Кира Лаврентьева:

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Дорогие слушатели, у нас в гостях Наталья Фрицлер, главный редактор издательства «Алавастр». У микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева. Наталья, ведь жена священника, мама четверых детей, главный редактор издательства — это все про вас. Мне кажется, мы еще чего-то не знаем, что-то у меня такое подозрение кроется, что что-то мы о вас еще не знаем. Где силы брать, где ресурс брать? Потому что жена священника, несмотря на то, что вы говорите, что вы обычная светская семья, понятно, что это несколько другая жена, это куда более сложная роль, чем у жены светского человека. Об этом я хотела бы вас спросить, как вы, чувствуете себя матушкой?

Наталья Фрицлер:

— Я думаю, что это большой миф по поводу того, что жена священника это какая-то особая роль, что-то такое сакральное. Ничего подобного я никогда в своей жизни не ощущала и не ощущаю. Честно сказать, мне эта тема про особую роль жены священника в его судьбе, в его служении не нравится.

Кира Лаврентьева:

— Почему?

Наталья Фрицлер:

— Потому что женятся два взрослых человека, самостоятельно мыслящих, свободных. Женятся по любви. Мне в радость быть с ним, мне в радость, если я могу ему чем-то помочь. Когда он получил первый приход, на первом приходе не было кому петь, некому было стоять за ящиком, некому было на кухне помогать, я сколько могла все эти роли выполняла, но мне и это было в радость. Сейчас я отошла, меня просто нет, я в храме не отсвечиваю, бываю там крайне редко по великим праздникам, приезжаю, улыбаюсь и киваю, собираюсь и уезжаю. Я очень рада тому, что мой супруг смог собрать вокруг себя людей, которые пришли в храм, которые ему помогают, помогают существовать этому живому приходу. Мы только что ехали к вам сюда, ехали из храма, зашла в воскресную школу, там огромное количество каких-то скульптурок, рисунков. Я там давно не была, последний раз была на Пасху на детский праздник. Приехала, смотрю, там столько всего понаделали, мне так радостно от того, что вокруг него есть люди, которые на протяжении более двадцати лет с ним рядом. Ему приходилось менять приход, эти люди продолжают быть рядом с ним, и при этом я точно знаю, что у них нет привязанности к нему как к священнику, они совершенно спокойно могут пойти к другому священнику. Они в храме ради храма, ради Бога, не ради отца Максима, такого хорошего, прекрасного и красивого.

Кира Лаврентьева:

— Мечтательно сказала Наталья. В такие минуты я жалею, что нет видеосъемки.

Наталья Фрицлер:

— Поэтому я думаю, что в этом что-то неправильное, когда такие разговоры слышу, мне как-то на душе от этого...

Кира Лаврентьева:

— Наталья, я, знаете, в каком контексте задавала этот вопрос? В контексте духовного сотрудничества и духовного совместного служения Богу. Наверное, скорее, об этом я задавала свой вопрос. Священник это же не просто мужчина, это пастырь Божий, он постоянно находится перед престолом, он совершает таинство, это совершенно другое дело, это послушание, а не профессия. И быть женой такого человека нужно, наверное, определенное духовное устроение, душевное устроение, устроение психики. И поэтому я задаю этот вопрос, как вы для себя находите ответы. Но они нас с отцом Игорем, мне кажется, восхищают, потому что вы в первую очередь говорите об отце Максиме, как о любимом муже, за которым вы идете. Что может быть прекрасней?

Наталья Фрицлер:

— Если вы напираете на эту тему по поводу духовности...

Кира Лаврентьева:

— Это звучит безнадежно.

Наталья Фрицлер:

— Вся моя литературно-редакторская карьера состоялась на том самом поприще, где служит отец Максим. Давайте так тогда. Само собой, он помогал мне, я помогала ему, как-то даже наше окружение, все люди, которые нас окружают, тоже все люди верующие. Я, конечно, говорю постоянно, что мне не нравится сакрализация роли матушки. Я знаю таких матушек, например, наш автор Ирина Ким, она тоже жена священника, у нее одиннадцать детей, она иконописец, который работает, она пишет постоянно. В нашем издательстве вышло две ее книги хорошим тиражом для нынешней ситуации на рынке, одну книгу мы повторили два раза, одна книга один тираж пока, но подходит к концу. И она сейчас дописывает большой роман, третья книга. Вот кем восхищаться надо. Я на фоне вот таких матушек, просто двоечница. Я, наверное, в этой роли так и посижу сегодня у вас на эфире.

Диакон Игорь Цуканов:

— Что касается рынка книжного. Вы сказали, что сейчас тиражи небольшие, как правило, с одной стороны. С другой стороны номенклатура наименований тех книг, которые выходят, очень широкая. Понятно, что двадцать лет назад, когда вы начинали это дело, ситуация была чуть-чуть другая, хотя и тогда много чего издавалось. А сейчас издается ну просто все что угодно. Вы как-то ломали голову над тем, как вам занять место на этом рынке, как вам эту свою нишу, пусть небольшую, но как-то определить, чем вы будете заниматься, чем вы не будете заниматься? Или это случилось стихийным образом, получилось как-то, и так и есть. Как-то вы задумывались, как вы определяете свое место на этом рынке?

Наталья Фрицлер:

— Что касается места на рынке, тоже все сложилось само собой, был очень закономерный последовательный, без каких-то всплесков и рывков путь. Была Наталья Евгеньевна, мы одну книжку издали. Появилась Ольга Петровна Румбах, мы издали вторую книжку. Авторы приходили, это в основном оказывались женщины, эти женщины естественно, писали для женщин. И именно наши авторы, которых мы находили, я считаю, сформировали наше место на рынке. Да, у нас самотеком идут в редакцию, приходят произведения от писателей мужчин, но пока мы ни одно произведение автора мужчины не рискнули издать.

Диакон Игорь Цуканов:

— Вот она и специфика.

Наталья Фрицлер:

— Вот она и специфика, вот и место наше на рынке.

Диакон Игорь Цуканов:

— У вас есть, как минимум, две книжки авторов мужчин, правда, это такие авторы, которые уже..

Кира Лаврентьева:

— Не современники наши.

Диакон Игорь Цуканов:

— Да, не наши современники. Игумен Никон (Воробьев), я знаю, вы его книжку издавали, его письма. И архиепископ Финляндский Павел «Как мы веруем», катехизис своего рода для китайцев.

Наталья Фрицлер:

— Мы еще издали Константина Ефимовича Скурата полное собрание сочинений, недавно ушедшего от нас.

Диакон Игорь Цуканов:

— Да, Скурата.

Наталья Фрицлер:

— То, что касается тех книг, которые вы перечислили, эти книги не массового тиража. Такую серьезную богословскую литературу читают мало, будем честны, читают крайне мало. И если мы даже издаем полторы тысячи, то эти тиражи будут продаваться три-четыре года, это в лучшем случае.

Диакон Игорь Цуканов:

— Полторы тысячи это очень большой тираж по нынешним временам.

Наталья Фрицлер:

— По нынешним временам, да. Но, к примеру, у Натальи Евгеньевны тиражи три тысячи минимум. По сравнению с женскими авторами. Своя Дарья Донцова у нас на православном небосводе. Я, кстати, люблю творчество Дарьи Донцовой, очень уважаю ее как писателя за ее трудолюбие, за ее позицию жизненную очень крепкую. Это все наши авторы.

Кира Лаврентьева:

— Наталья, понятно, что сейчас время у нас цифровизированное, нанотехнологичное, и понятно, что молодежь больше переходит в гаджеты. Даже взрослые люди переходят, слава Богу, если в электронные книги. Книга уходит из рук современного человека все больше и больше. Какие-то короткие статьи все больше и больше мозг настраивают на то, что надо читать твиты, несколько предложений здесь, несколько предложений там. Как мы раньше жили, когда ты можешь взахлеб читать несколько глав и не можешь остановиться, это было прекрасное время. А сейчас мозг современного человека, вечно в спешке, вечно в стрессе настроен на то, чтобы быстро что-то прочесть, уяснить, информацию принять к сведению и бежать дальше. Понятно, что книга все-таки сохраняет некий уровень правильного мышления и правильного восприятия информации и возможности мыслить. Это очень важно, потому что ты учишься и оттачиваешь умение держать внимание долго, анализировать, анализировать крупные тексты, вдумчиво слушать и смотреть на слово, особенно если оно хорошо, изыскано написано, ювелирно, я бы даже сказала, как например, у Натальи Сухининой, если мы говорим о вашем издательстве. Как вы сейчас справляетесь с этой проблемой? Видите ли вы ее так, как я сейчас ее обрисовываю, либо я просто фантазирую на ходу. Хотя уход в гаджеты это вполне очевидная проблема современного общества.

Наталья Фрицлер:

— Знаете, что мне напоминает ваш вопрос? Помните фильм «Москва слезам не верит», там такой эпизод был, когда он приходит, не помню, как его зовут, один из главных героев, и говорит: все уйдет, ничего не останется, ни театра, ни кино, одно сплошное телевидение.

Кира Лаврентьева:

— Роберт.

Наталья Фрицлер:

— Это то же самое, разговоры о том, что книга уйдет, книга трансформируется, книга изменится. Да, был момент, меня эта тема тоже беспокоила, я думала, что надо мне пойти срочно какое-то образование дополнительное получить, чтобы в случае чего себя реализовать. Но я пообщалась, есть такая прекрасная школа издательского мастерства, на Франкфуртской книжной ярмарке немецкой. На этой площадке собираются издатели со всего мира. От них я услышала, что книга никуда не уходила. Когда я варилась сама в себе, я возможно бы согласилась с вами. А когда я услышала издателей других, я поняла, что это тема надуманная. Другое дело, что, может быть, книга становится роскошью в плане финансовых вещей, потому что книги стали дорожать. Понятно, что это связано с расходниками, с логистикой, тут очень много составляющих. Но то, что книга не уйдет, я в этом абсолютно уверена. А книга именно такого содержания, которое мы стараемся сохранить в своих книгах, я думаю, не уйдет тоже, я искренне на это надеюсь. Мы поэтому и назвали себя издательство «Алавастр», я долго думала, именно в этом вопросе мне было важно обозначиться, выбрать что-то такое, что очень бы меня устраивало. Я достала, у мужа есть Православная энциклопедия большие тома, которые еще издаются, по-моему, какие-то выходят текущие. На первом томе я свои поиски остановила, на букву А мне попалось описание алавастрового сосуда, что это сосуд, в котором хранится миро, которое варится один раз в год. Это понятие — одним миром мазаные. Я решили, что это прекрасный образ. Мы себя назвали так, что у нас каждая книга, которую мы издаем, это как ребенок. Я в принципе могу себя назвать полноценной многодетной мамой, потому что выход в свет каждой книги это как рождение ребенка. Ты с ней носишься, обычно это длительный период, минимум полгода, ты с этой книгой живешь, перечитываешь десятки раз, какие-то правки корректорские, редакторские. Потом ходишь мучаешься, как ее оформить, как она у тебя будет выглядеть, какой этот ребенок будет, блондин, брюнет, какого цвета у него будут глаза.

Диакон Игорь Цуканов:

— Тот случай, когда можно выбрать.

Наталья Фрицлер:

— Да. Ты начинаешь над этим думать, этот пазл в голове складывать. Каждая книга это огромный труд, это масса усилий. Сначала трудится автор, потом начинаем мы трудиться. Это очень длинный процесс, и когда книга выходит к читателю, и Наталья Евгеньевна часто об этом говорит, что для нее выход каждой книги как экзамен. Я сначала как-то не задумывалась на эту тему, а потом, когда один раз услышала, второй раз услышала и поняла, что я те же самые эмоции испытываю. Ты ждешь, как примет читатель эту книгу. Раньше, когда мы только начинали, нам приходили письма пачками из разных регионов. Какие-то крупные города, Москва, Питер, Екатеринбург, потом приходит какое-нибудь село Павловское какого-нибудь уезда... Люди пишут искренне. Мы издали книгу, мы выпустили в мир этого ребенка, этот ребенок пришел в дом в один, в другой, в третий и люди не поленились. Я понимаю, что в основном это были взрослые женщины, может быть даже бабушки, которые привыкли читать, привыкли реагировать, еще та советская благородная школа, и они садятся и пишут, как письмо дедушке Ленину, что-то в этом роде. Сейчас они приходят на электронную почту. Кстати, мне несколько приходило писем на электронную почту, услышали на Радио ВЕРА, тот-то, тот-то фрагмент, хочется вам написать, спасибо вам за то-то, а здесь я не совсем согласна. Я понимаю, что это постоянный, долгий, длинный диалог с читателем. По меркам рынка мы небольшое издательство, мы не работаем в масштабах как крупные издательства, у которых в плане по 20-30 изданий в месяц. Мы за год можем 4-5 книг выпустить. Но каждая из этих книг, как капелька в этот сосуд алавастровый, мы ее туда капнули, мы ее бережно храним. И, я надеюсь, такие же эмоции, такие же ощущения, такие же чувства эти наши книги вызывают и в наших читателях.

Диакон Игорь Цуканов:

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Дорогие друзья, у нас в гостях Наталья Фрицлер, главный редактор издательства «Алавастр», супруга священника, мама четверых деток. У микрофона Кира Лаврентьева, я дьякон Игорь Цуканов. Мы вернемся в студию буквально через несколько секунд. Пожалуйста, не переключайтесь.

Кира Лаврентьева:

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА, дорогие друзья. У нас в гостях главный редактор издательства «Алавастр» Наталья Фрицлер. У микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева. Мы говорим о пути христианки в данном случае, в светском обществе. У меня сейчас в руках книга «Небесная музыка», автор Рихард фон Фолькман, мы уже говорили о ней сегодня, это действительно находка. Переводил книгу папа Наталии, эта была целая история. Если вы только что присоединились к нашей программе, обязательно потом прослушайте на сайте еще и первую ее часть, там много всякого интересного.

Диакон Игорь Цуканов:

— Посмотрите на обложку, она прекрасна.

Кира Лаврентьева:

— Поскольку видео у нас нет, я хочу рассказать об этой обложке. Это удивительно. На ней изображены три ангела, и они не просто изображены, они с такой любовью прописаны, и каждая деталь, и каждый взмах их крыла. Потом я открываю эту книгу, я вижу потрясающий шрифт, очень качественную бумагу, невероятные иллюстрации, душевные, очень красивые. Весь мой вопрос в чем? А кто это все великолепие придумывает? Есть ли у вас какие-то критерии отбора иллюстраторов? Как это все происходит, для нас не посвященых в книгоиздательство людей?

Наталья Фрицлер:

— Конкретно с этой книгой очень интересная была история. Мальчик, который иллюстрировал эту книгу — это мальчик, ему 15 лет было на момент это работы.

Кира Лаврентьева:

— Пятнадцать.

Наталья Фрицлер:

— Пятнадцать лет, да, это Арсений Бондаренко, это сын наших друзей, его папа иконописец, а Арсений такой очень одаренный мальчик. Конечно, это был риск с нашей стороны и с моей конкретно, предложить ему эту работы и дать ребенку такое ответственное задание. Но Арсений молодец, я считаю, он с этим справился, он погрузился в материал, он прочел все эти сказки, постарался. А остальные книги, у нас есть другие иллюстраторы, у нас есть Елена Орлова, с которой мы уже более двадцати лет сотрудничаем, она у нас иллюстрирует книги. На каждую книгу приходит свой иллюстратор, приходит свой человек, и оно как-то само собой. Скажу, может быть, немножко пафосно, но возникает идея, Господь посылает людей. Хотя основной наш коллектив не менялся с момента основания.

Кира Лаврентьева:

— Вы сказали, что ваши книги, как капли миро в алавастровый сосуд, очень образное красивое сравнение. И я, действительно, когда взяла ваши книги, которые вы в нашу студию принесли, они все разные, нет ощущения, что вы ваяете в массовом порядке одну за одной, хотя и это неплохо и, слава Богу, если есть у издательства такая возможность, силы, желание. Но у вас каждая книга это произведение искусства. Я хотела спросить, как это все происходит. Приходит автор, например, приносит новый текст, вы его прочитываете. Вы уже видите, как она будет выглядеть, или собирается целый редсовет, вы обсуждаете ее дизайн, ее вид, ее размер, шрифт, бумагу, иллюстрации? Как это все техническим образом организовано?

Наталья Фрицлер:

— Конечно, редсовет это звучит масштабно. Интересно в реальности собирается обычно супруг, я.

Кира Лаврентьева:

— Чем не редсовет?

Наталья Фрицлер:

— Чем не редсовет, собственно, да. И у меня выпускающий редактор Оля Смирнова, с которой мы уже больше двадцати лет. Она, кстати, по совместительству регент в храме, тоже уже больше двадцати лет с моим супругом, регентует при нем, и она же выпускающий редактор на всех наших изданиях. Я говорю, основной состав нашей редакции не менялся с момента основания. Я считаю, что это определенная наша человеческая заслуга, что люди, с которыми мы работаем, не год не два, а десятилетия. Мы собираемся, обсуждаем, какие-то вещи проговариваем. Дизайн отдаем, у нас тоже есть люди, они все на удаленке в основном, все это происходит он-лайн. Своего дизайнера я не видела уже много лет, но при этом, когда общаемся над проектом, мы на связи буквально 24 на 7. А так все живем в разных регионах. Сейчас, слава Богу, средства связи позволяют все это делать на расстоянии друг от друга.

Диакон Игорь Цуканов:

— То есть нет трехэтажного офиса в центре Сергиева Посада рядом с лаврой.

Наталья Фрицлер:

— Нет.

Диакон Игорь Цуканов:

— Мы-то думали, что вы туда ходите на работу каждое утро.

Наталья Фрицлер:

— Мне дома выделили кабинет недавно совсем. А до этого я между кухней и залом сидела за общим столом и работала.

Диакон Игорь Цуканов:

— В коридоре что ли?

Наталья Фрицлер:

— Ну, практически. Матушка Ирина Ким, автор, кстати, я ее все время спрашиваю, мучаю, когда меня начинают какие-то проблемы одолевать. Я обычно ей пишу: матушка, а как вы справляетесь? Понятно, как я, всего лишь четверо детей, а как с десятью детьми можно справиться. Она говорит: ой, да все прекрасно. Я говорю, матушка, хорошо, подожди, тебе нужно сосредоточиться, ты пишешь большую форму, у тебя две-три сюжетных линии параллельно идут. Как ты? Где ты себя прячешь? Где вообще можно сесть, чтобы это все прописать? Она говорит, не поверишь, в шкафу.

Кира Лаврентьева:

— Обалдеть.

Наталья Фрицлер:

— Поэтому можно сказать, что у меня большой кабинет, светлый.

Кира Лаврентьева:

— Сразу вспоминается фильм «По семейным обстоятельствам», где этот папа бедный сидит со своей научной работой в туалете, в ванной, на раковине что-то пытается написать. В шкафу.

Наталья Фрицлер:

— Офисного помещения как такового у нас нет, я считаю, что как раз такой формат, когда у нас все оптимизировано, все минимизировано, и позволяет нам делать недешевые проекты. Конечно, когда книга с иллюстрациями, полноцветная, на хорошей бумаге мелованной, это стоит недешево, но благодаря тому, что у нас... Всю экономику нашего издательства выравнивает мой муж. Если бы не его мудрое руководство в плане экономики, я бы уже влезла в массу таких проектов, которые бы нас разорили. А он как-то все это умело... Как любой настоятель, вы же понимаете, что они не только священники. Я своего мужа чаще вижу в роли...

Кира Лаврентьева:

— Менеджера.

Наталья Фрицлер:

— Менеджера, управленца. Сегодня мы заехали в храм, он как раз обсуждал, что покосить надо бы, где-то вот там травка выросла, он говорит, а я завтра после службы покошу. Так вот живут священники в Подмосковье.

Кира Лаврентьева:

— И хозяйственник, и садовник.

Наталья Фрицлер:

— И хозяйственник, и завхоз, и садовник, и по кухне они с помощницей, со Светой решают, какие продукты закупить к столу. Подбегает педагог воскресной школы, они про глину, про краски. У него с этим все в порядке, если я в творчество уйду, меня есть кому остановить и вернуть на землю.

Кира Лаврентьева:

— Заземлить, как сейчас модно говорить.

Наталья Фрицлер:

— Да, заземлить есть кому.

Диакон Игорь Цуканов:

— «Вечер воскресенья», дорогие друзья, на Радио ВЕРА. Наталья Фрицлер, главный редактор издательства «Алавастр» у нас сегодня в гостях. Матушка Наталья супруга священника, мама четверых деток. Детки-то уже некоторые большие, так я понимаю?

Наталья Фрицлер:

— Большие, у нас двое студентов.

Диакон Игорь Цуканов:

— Я хотел спросить про детей. Вы больше, чем двадцать лет уже занимаетесь изданием литературы, изданием книг. Это как-то повлияло на их любовь к книге, к литературе? Понятно, что уже лет двадцать детей очень сложно мотивировать взять книжку в руки. И всегда думаешь, а надо ли что-то предпринимать, может быть, надо дождаться, когда они сами захотят. Потом смотришь, понимаешь, а что-то они не хотят. У нас тоже четверо детей. Пока нашелся один, который по своей воле берет в руки книги.

Кира Лаврентьева:

— Нашелся...

Наталья Фрицлер:

— Это уже неплохо. Вам крупно повезло, это уже успех.

Диакон Игорь Цуканов:

— Как это устроено у вас?

Наталья Фрицлер:

— Давайте начнем с главы семейства, если уж пошел такой разговор. По поводу чтения с книгой — это постоянно я. Но я в качестве литературного секретаря работаю у мужа. Формат аудио книг, мы стали записывать свои книги в формате аудио только из-за того, что моему супругу некогда читать, чаще всего я ему просто пересказывала. Он говорит, запиши. И вот мы первые книги стали записывать, мне очень хотелось, чтобы он погрузился в этот материал.

Диакон Игорь Цуканов:

— То есть вы сами их начитывали?

Наталья Фрицлер:

— Нет, мы их сами не начитывали, мы нашли людей. У нас Екатерина Краснобаева мастерски читала наши книги, сама Наталья Евгеньевна читала тоже свои книги. И как-то у нас все это возникло, потому что я поняла, что есть такая категория людей, которая хотели бы читать, но у них нет такой возможности в силу отсутствия времени. Но он, например, проделывает расстояние от дома до работы. Этот час он может послушать что-то.

Диакон Игорь Цуканов:

— К Сергиеву Посаду и обратно.

Наталья Фрицлер:

— Да, да. Первые наши аудио проекты были ради того, чтобы мой муж послушал то, чем я занимаюсь. Практически то же самое происходило и с детьми. Сейчас, слава Богу, мы никого не насиловали из детей, не заставляли. Я у кого-то из психологов слышала, если хочешь что-то воспитать в детях, покажи это на собственном примере. Я думаю, что в какой-то степени мы смогли на них какое-то впечатление произвести. Да, я до сих пор какие-то книги прочитываю, рассказываю мужу. Сейчас он стал очень много слушать аудиокниг, сейчас этот формат очень популярный, востребованный и актуальный. Слушать удается, то же самое дети. Но дети уже читают, сейчас, когда вырвались из рамок школьной программы, я смотрю, на каникулах на летних они читают, слава Богу. Что касается детей, у нас со страшим сыном как получилось. У меня нет социальных сетей, вообще ни одной, ни на одной площадке меня нет. Старший сын меня ругал, долго агитировал, говорил, что я неправильно себя веду в плане маркетинга, надо выходить, надо себя нести людям, ты должна что-то заявлять, говорить.

Диакон Игорь Цуканов:

— Он есть, я видел, я вчера заходил на страничку вконтакте вашего издательства, и там вконтакте есть Иннокентий.

Наталья Фрицлер:

— Это да, это старший сын. Получилось как. Я его попросила: Кеша помоги. Он говорит надо развиваться. Раньше мы вообще этой темой не заморачивались, чтобы представлять себя в соцсетях. У нас есть стабильно свой покупатель, у нас есть свой читатель, у нас все эти ниши были закрыты в экономическом смысле, и мы не видели острой необходимости нести себя миру широко и масштабно. А когда пришел карантин, нас всех заперли, и сидя дома, само собой это долго обсуждалось, и первые наши посты, первая регистрация в соцсетях, это сделал старший сын на карантине. И сейчас он продолжает вести все наши площадки. Ему, ради того, чтобы их вести, приходится читать наши книжки, выбирать оттуда какие-то цитаты. А что касается, как приучить детей к чтению? Я считаю, что мы достаточно чутко следили за любыми интересами детей. Был момент, старший заинтересовался холодным оружием, мы ему накупили кучу энциклопедий по холодному оружию. Третий мальчик у нас плавает, мы ему энциклопедии по плаванию. Каждый их интерес мы поддерживали книгами. Собственно говоря, это все, что мы делали в этом плане. Естественно, пока они были в таком возрасте, что я им читала, им читали много и упорно и до последнего.

Кира Лаврентьева:

— Это какой возраст? До какого возраста вы им читали?

Наталья Фрицлер:

— У нас старшие друг за другом, поэтому достаточно долго.

Кира Лаврентьева:

— Сколько им лет было?

Наталья Фрицлер:

— Максимально имеете в виду, лет до десяти, до одиннадцати.

Кира Лаврентьева:

— Мы читаем десятилетнему, и мне все говорят, ты что, он должен сам читать вам, а не вы ему.

Наталья Фрицлер:

— Нет, до десяти, до одиннадцати. Бывает такое, у меня, например, такое случается, что я очень устаю от чтения, когда ты сидишь, долго работаешь, бывает, доходишь до такого состояния, у меня такое бывает, буквы начинают просто прыгать. Когда ты уже переел редакторской работы.

Кира Лаврентьева:

— Устал.

Наталья Фрицлер:

— От этого всего буквы начинают прыгать. Я понимаю, когда ко мне Кеша приходил и говорил: почитай мне. Мне не сложно, я с радостью переключаюсь. Да, мы читали, я конкретно читала. Папа тоже старался, это случалось нечасто, но тоже старался. Я каждый раз фиксировала эти моменты, и теперь по дому повесила фотографии достаточно крупненькие, что папа тебе тоже читал, не только мама.

Кира Лаврентьева:

— Отец занимался воспитанием своих детей.

Наталья Фрицлер:

— Не только храмы строил и газоны стриг, он еще и книжки вам читал. Мы это все зафиксировали.

Кира Лаврентьева:

— Такая важная тема, когда папа постоянно занят, и дети в основном с мамой. Как вы для себя эту проблему решали? Проблема ли это для вас вообще?

Наталья Фрицлер:

— А в чем проблема? У меня как-то раз был диалог, тоже супруга священника, у меня окружение-то такое и есть, она говорит: я устала, я хочу переключиться. Отчего ты устала?

Кира Лаврентьева:

— Выгорела. Ежедневно один и тот же быт, одна и та же тема.

Наталья Фрицлер:

— Ну, одно и то же ты для кого делаешь?

Кира Лаврентьева:

— Понятно, что для своей семьи.

Наталья Фрицлер:

— Любимый муж, любимые дети. От чего ты устала? Я, например, не хочу, чтобы мои дети ели какие-нибудь полуфабрикаты, я хочу сама им сварить кашу, мне это несложно утром сделать. Я хочу их сама проводить, я хочу их сама встретить. Мне Господь такие встречи посылал, таких людей уникальных, что говорить, что я где-то выгорела, где-то устала. Если не происходят самые страшные вещи, как болезнь, уход, мы эти случаи не берем, а просто бытовая рутина, если у тебя здоровые дети и здоровый муж, то, собственно, от чего уставать-то?

Кира Лаврентьева:

— То есть это идет из головы, вы думаете, все эти термины выгорание, нехватка ресурса?

Наталья Фрицлер:

— Я такие вещи готова принять, выслушать и понять. У меня у подруги сын инвалид, он недавно скончался, 31 год. 31 год она прожила с больным ребенком. Тут я поднимаю руки и припадаю перед ней. Нести такой крест, тут я допускаю, что женщина может выгореть, может устать, она может...

Кира Лаврентьева:

— Заболеть сама.

Наталья Фрицлер:

— Просто от боли, от невыносимости этого бытия, ты готов сделать все, чтобы он не болел, а ты не можешь этого сделать. Тебе надо как-то смириться и с этим жить. Вот эту боль я понимаю. А когда у тебя здоровые дети, здоровый муж, ну да, возможно есть какие-то сложности, нехватка денег, я все допускаю. Но это все не те проблемы, из-за которых стоит выгорать и перестать улыбаться и радоваться жизни.

Кира Лаврентьева:

— Класс. Сильно.

Диакон Игорь Цуканов:

— Цитата из вашего интервью одного. Вы сказали: счастье — понятие очень большое и, к сожалению, очень эпизодическое в нашей жизни. Вас слушаешь, и кажется, что вы совершенно счастливый человек.

Кира Лаврентьева:

— Да, абсолютно, полноценно и твердо стоящий на ногах.

Диакон Игорь Цуканов:

— Эта цитата не показательна для вас, наверное?

Наталья Фрицлер:

— Она актуальности не потеряла. Есть моменты, по которым я очень сильно огорчаюсь. Я не дурочка, не могу все время пребывать в состоянии бесконечного счастья, естественно. Есть масса вещей, которые огорчают, но пока вокруг тебя все живы, здоровы, и пока все более или менее поправимо, все можно исправить, унывать смысла я не вижу. А то, что касается счастья, я согласна с тем, не помню, где я это сказала, но я согласна, что это вещь эпизодическая, но грех жаловаться. Жаловаться грех.

Диакон Игорь Цуканов:

— Просто есть такое понимание, что счастье, в принципе, это мирное сердце, когда внутри мир и когда в согласии с Богом живешь. Понятно, это не какая-то постоянная эйфория, а просто некое понимание, что...

Кира Лаврентьева:

— Все по воле Божией.

Наталья Фрицлер:

— Я бы даже не так сказала. Для меня, например, образцом семейной жизни, женского счастья, полноты его, была супруга Константина Ефимовича Скурата Мария Константиновна Скурат. Я более счастливых, более любящих жизнь и живущих просто какой-то неземной жизнью земных людей, не встречала на своем пути.

Диакон Игорь Цуканов:

— Вы как-то их знали, да?

Наталья Фрицлер:

— Да мы, слава Богу, были лично знакомы, очень дружили. Мария Константиновна настолько была уникальным человеком, у нее к концу жизни были проблемы со зрением, она плохо видела. Представляете, мы к ним приезжали, она всегда накрывала стол все равно, несмотря на то, что человек плохо видит, ей достаточно тяжело в быту было ориентироваться. Мы все садились ели, пили сытно, все было вкусно всегда, все было очень простое, но из-за того, что оно было сделано с любовью и с человеческой отдачей, все было вкусно всегда. Даже когда мы сидим, разговариваем, кто руками машет, какие-то описываем события, эмоции, у Марии Константиновны всегда было рукоделие. Она сидит за столом, она не может ни минуты без труда, этот человек. Я когда на это смотрела, она говорит: ну, а что, мы же сидим разговариваем. Она в это время плела веревочки. До сих пор мои дети младшие ходят в веревочке, которые сплела Мария Константиновна Скурат. Она плела из ниток, Ирис, по-моему, называются, веревочки для крестиков для младенцев, чтобы они не с цепочками ходили, а с веревочками. Она их плела розовые и голубенькие. Это человек, который в праздности не провел ни одной минуты своей жизни. И при этом она жена профессора, она ни дня своей жизни не провела, не помогая своему супругу, не заботясь о детях. Мы последний раз с ней общались, она уже в больнице была, и она, даже находясь в больнице, заботилась о детях. Поэтому когда ты видишь такие примеры перед глазами, то все мои проблемы это такая ерунда. Когда кто-то из детей обманул, что-то не так сказал, это все решаемо.

Диакон Игорь Цуканов:

— Не смертельно.

Наталья Фрицлер:

— Да, все это можно исправить. Эти человеческие истории, эти люди, которые сформировали в большей степени нас как семью. Несмотря на то, что у моего мужа отец был священник, бабушка была монахиней, старший брат его священник, можно сказать, целая династия. Он рано остался сиротой, и формирование нас как семьи такие люди оказали. Когда на таких примерах воспитываешься, все остальное кажется не столь значительным.

Диакон Игорь Цуканов:

— Спасибо огромное вам, дорогая Наталья, за этот вечер воскресный, проведенный с нами, с нашими радиослушателями. Напоминаем, что у нас сегодня в гостях была Наталья Фрицлер, главный редактор книжного издательства «Алавастр», супруга священника, многодетная мама и человек, который очень доходчиво и понятно умеет объяснить, что такое настоящая жизнь.

Кира Лаврентьева:

— Более чем.

Диакон Игорь Цуканов:

— Семейная радостная, полноценная жизнь православной верующей семьи. Спасибо большое. Мы прощаемся с вами, дорогие друзья, до следующего воскресенья. У микрофона была Кира Лаврентьева. Я диакон Игорь Цуканов. Будем надеяться, что услышимся через неделю. С Богом.

Кира Лаврентьева:

— Всего хорошего.

Наталья Фрицлер:

— Спасибо.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Воскресение Христово и Светлая седмица». Прот. Максим Первозванский
• «Семья в жизни вечной». Священник Александр Сатомский
• «Уныние, отчаяние, депрессия». Наталия Инина